CC BY
60
СОВРЕМЕННАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
7
НАРАСТАЮЩИЙ КРИЗИС РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
А.А. ТАТУЕВ
Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова,
доктор экономических наук, профессор, e-mail: tatuev232@mail.ru
В статье рассматриваются теоретические и практические проблемы кризиса регионального развития России. Выявлены исторические предпосылки и современные особенности этого кризиса. Определены основные организационно-экономические инструменты модернизации региональных экономик.
Ключевые слова: региональная экономика; кризис регионального развития; дифференциация уровня производства валового регионального продукта; бюджет модернизации.
Коды классификатора JEL: R11, R13.
В последнее время появляется все больше оптимистических заявлений представителей политических и научных структур о том, что появились признаки начала выхода страны из поразившего весь мир глобального кризиса. Этому есть действительно объективные предпосылки в функционировании финансового и реального секторов. Вместе с тем на региональном уровне кризисные процессы нарастают, о чем говорит хотя бы про-должающеся увеличение количества дотационных регионов, что становится острейшей проблемой российского экономического развития.
По сути дела, в настоящее время самым острым вопросом последовательно становится проблема российских регионов, которая полностью выявилась именно в условиях наступившего кризиса. Если в последние предкризисные гг. за счет растущего потока валюты от сырьевого экспорта региональные бюджеты были основательно поддержаны, то сейчас эти возможности резко сократились.
Существенную роль в поддержке регионов играло увеличение финансирования приоритетных национальных проектов, основные сегменты которых, т. е. образование, здравоохранение, строительство жилья и сельское хозяйство, непосредственно и благоприятно сказывалось на развитии территорий. Однако при значительном ограничении ресурсов федерального бюджета на ближайшие гг. возможностей прикрывать нерешенность проблем самодостаточного регионального развития становится все меньше.
В данном контексте хотелось бы обратить внимание на интереснейшую статью о современных проблемах российского регионального развития, опубликованную во втором номере журнала [9]. В ней хорошо показаны дифференциация в социально-экономическом развитии регионов и в производстве валового регионального продукта, увеличение роли административного ресурса в развитии территорий и ряд других моментов.
Но проблема, поставленная в содержании указанной статьи, на наш взгляд, гораздо шире и выходит далеко за рамки институциональной регионалистики. В отраженных автором тенденциях просматриваются более серьезные проблемы нарастания кризисных явлений в региональном развитии. Например, подчеркнуто, что во время подъема в середине первого десятилетия ХХ! века не были сглажены усиливающиеся центробежные тенденции.
С этих позиций, без претензий на полноту охвата проблемы, хотелось бы продолжить рассмотрение острых вопросов в направлении, во-первых, исследования основных факторов нарастающей региональной кризисной дифференциации и, во-вторых, поиска неотложных и эффективных организационно-экономических инструментов преодоления разрушительных тенденций.
В настоящее время известно множество типов экономических кризисных процессов, начиная от теории солнечных пятен и до наиболее распространенных ныне инновационных теорий. Всесторонне исследованы сырьевые, энергетические, валютные, финансовые, политические, структурные и многие другие типы кризисов. Активно исследуются циклы, связанные с обновлением активной части основного капитала, основных капитальных благ, с технологическими флуктуациями, с колебаниями в сфере движения финансовых ресурсов и т. п.
В то же время следует обратить внимание, что среди множества теоретических подходов практически отсутствует направление, связанное с теоретической разработкой региональных кризисов, что особенно актуально для российской экономики, отличающейся большими пространственными параметрами.
Прежде всего, хотелось бы подчеркнуть особую сущность кризисов регионального развития, которые имеют иное содержательное и формальное наполнение. Главной характеристикой таких кризисов является не традиционная цикличность, связанная с абсолютными параметрами сокращения и роста объемов производства (которые часто тоже имеют место), сколько длительное отставание экономической динамики, нарастание разрывов (или, согласно западной терминологии, так называемого «гэп», т. е. непреодолимой пропасти, расстояния). Это приводит к отрицательным совокупным миграционным тенденциям на территории — оттоки труда, капитала и инвестиций становятся устойчиво преобладающими. На этом фоне развиваются и явления, присущие традиционным экономическим кризисам — высокий уровень процента, блокирующий использование сбережений на инвестиции, перенакопление готовой продукции инвестиционного назначения, увеличение безработицы, понижение средней заработной платы, сокращение спроса на предметы потребления и услуги потребительского назначения, что дополнительно способствует сокращению производства и раскручиванию так называемой «спирали кризиса». Все это распространяется и на региональные составляющие.
Соответственно, описание этих кризисов более адекватно через экспоненциальные тренды, чем через
© Татуев А. А., 2009
ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3 (часть 3)
ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3 (часть 3)
волнообразные циклические колебания. По своей сути региональные кризисы не соответствуют ни коротким, ни средним, ни длинным циклам, у них своя временная и пространственная характеристика. При этом в процесс региональных кризисов могут оказаться вплетенными любые другие типы кризисов, что делает ситуацию еще более трудно разрешимой, более затратной и продолжительной по времени.
Поэтому разработка теории региональных кризисов — одно из наиболее актуальных направлений исследований в области регионалистики, практическая востребованность которых будет только усиливаться.
В рамках данной статьи хотелось бы только отметить, что обострения региональных кризисных тенденций вызываются общими экономическими кризисами, но выход из них происходит по другой траектории. Поскольку поиском этих траекторий практически занимались крайне мало, то и действенность российских антикризисных мер, за исключением выделения дополнительных средств регионам, оказывается незначительной.
Кроме того, следует обратить внимание и на то, что многие существенные особенности кризисных процессов в мире и в российской действительности значительно смещены как по времени, так и по содержанию. Например, есть множество версий экспертов и ученых о так называемой второй волне кризиса. В последнее время опасений этой второй волны заметно поубавилось. Однако, по нашему мнению, эта волна уже набрала силу, но не там, где ее ждут (т.е. в финансовой сфере и сопряженных секторах), — она пошла по региональной составляющей.
Причины такого положения дел кроются как в исторических процессах, так и в современном рыночном реформировании.
Если проанализировать период между кризисом конца прошлого столетия и настоящим (т.е. период с 1998 по 2007 гг.) по динамике валового регионального продукта (ВРП) и обеспеченности основными фондами (ОФ) в расчете на душу населения, что представлено в табл. 1, то видно, что разрывы по показателям последовательно нарастали. В том числе и в самые благоприятные гг. для российской экономики. Например, по Кабардино-Балкарии производство ВРП на душу населения в 1998 г. составляло 43,0% от общероссийского уровня, а в 2007 — 28,4 %.
Региональные кризисы неравномерно распространяются по территориям. Сейчас российский региональный кризис локализовался в Южном федеральном округе. Но по тенденциям, представленным в табл. 1, достаточно хорошо просматривается, что в ближайшее время он с высокой долей вероятности распространится на территории Сибирского и Приволжского округов.
Приближаются к точке перелома Дальневосточный и Северо-Западный округа, т. е. формируется тенденция распространения регионального кризиса широким фронтом по всем западным, южным и зауральским регионам.
Как следует из данных приведенных в табл. 1, по показателям валового регионального продукта в расчете на душу населения уже наблюдаются многократные различия. Самые простые линейные тренды динамики этих показателей на среднесрочную перспективу показывают неизбежную тенденцию к усилению существующей дифференциации. Наиболее тревожная динамика показателей складывается по Южному федеральному округу, существенно отстающему от всех остальных округов.
При этом надо подчеркнуть, что линейные тренды по своим прогнозируемым последствиям являются самыми мягкими, поскольку если использовать другие разновидности трендов, например экспоненциальный, то прогнозный уровень различий окажется просто катастрофическим.
Расчеты корреляционной зависимости между изменениями параметров производства валового регионального продукта и обеспеченностью основными фондами показывают тесную зависимость по всем выбранным регионам, превышающую уровень (табл. 1). Поэтому, на наш взгляд, при большом количестве факторов, оказывающих влияние на производство ВРП (низкое качество менеджмента, рост коррупционных связей, усиление этноэкономических процессов, чрезмерная концентрация финансовых ресурсов в федеральном центре и др.), важнейшим является уровень обеспеченности основными фондами.
Это подтверждается и дополнительным рассмотрением показателей валового регионального продукта и основных фондов не только на душу населения (как это принято в статистике применительно к ВРП), но и в расчетах на одного занятого в региональной экономике и на одного экономически активного жителя, что дает несколько более выраженные значения. Так, например, по Кабардино-Балкарии производство ВРП на одного занятого составляло в 1998 г. 64,9% от общероссийского уровня, а в 2007 г. — 35,8%; на одного экономически активного жителя — соответственно 56,9% и 31,4%.
Таким образом, нарастающий разрыв по производству ВРП последовательно снижается по показателям на одного занятого, на одного экономически активного и на душу населения. Следовательно, обеспеченность основными фондами существенно зависит от демографических характеристик населения региона.
Как видно из данных табл. 2, разрыв в обеспеченности регионов основными фондами существенно увеличивался в гг. последних советских пятилеток. Соответственно нарастали предпосылки для последующего, пореформенного регионального кризиса. Однако концентрация средств, направляемых на создание основных фондов по ограниченному кругу регионов, имела в советское время определенные основания, так как региональные экономики развивались в рамках единого народнохозяйственного комплекса. Поэтому ряд преимуществ от концентрации и специализации производительных сил получали все регионы.
Последовавшее разрушение единого народнохозяйственного комплекса, который формировался на протяжении 50-х-80-х гг. в бывшем союзном государстве, происходило в основном в форме приватизации, цена которой должна определяться и с учетом региональных последствий. Этот процесс был запущен с позиций его целесообразности для формирования рыночной экономики. И тут мы входим в сферу бесконечных дискуссий представителей разных направлений экономической науки.
Не занимая никакой крайней позиции в спорах на эту тему, отметим сухую статистическую ссылку, содержащуюся в материалах Счетной палаты. Времени, прошедшего с начала трансформационных преобразований в России, и полученных финансовых ресурсов было вполне достаточно, чтобы реализовать изначальные цели —
Отдельные показатели экономического развития по некоторым регионам РФ (составлено по [11-14, 20])
Таблица 1
Валовой региональный продукт (ВРП) на душу населения Основные фонды (0Ф) на душу населения Коэффициент корреляции между ВРП и 0Ф
1998 2007 1998 2007 1998-2007
руб. в% к РФ руб. в% к РФ руб. в% к РФ руб. в% к РФ
Российская Федерация 15371,1 100,0 198816,5 100,0 96602,2 100,0 425204,4 100,0
Центральный федеральный округ 16564,4 107,8 277135,3 139,4 94840,7 98,2 494496,6 116,3 С',9935
Московская область 12329,5 80,2 196130,6 98,7 73503,5 76,1 441804,1 103,9 0,9979
г.Москва 33887,4 220,5 643733,1 323,8 125126,5 129,5 909514,3 213,9 0,9863
Северо-Западный федеральный округ 16592,8 108,0 206153,6 103,7 102378,5 106,0 460812,0 108,4 0,9929
г. Сан кт-Петербург 18024,9 117,3 242755,0 122,1 88891,9 92,0 380670,8 89,5 0,9909
Южный федеральный округ 8596,4 55,9 95361,5 48,0 65249,4 67,5 234999,8 55,3 0,9930
Республика Адыгея 6907,7 44,9 66089,8 33,2 97565,4 100,9 168725,6 39,7 0,9217
Республика Дагестан 3589,4 23,4 62366,9 31,4 51297,5 53,1 152588,2 35,9 0,9712
Республика Ингушетия 3428,9 22,3 29903,7 15,0 13591,2 14,1 82099,4 19,3 0,9862
Кабардино-Балкарская Республика 6611,7 43,0 56528,8 28,3 48813,0 50,5 118405,2 27,8 0,9777
Республика Калмыкия 4899,8 31,9 58145,9 29,3 66147,4 68,5 343108,0 80,7 0,9495
Карачаево-Черкесская Республика 6391,3 41,6 65969,6 33,2 68422,7 70,8 213242,4 50,2 0,9671
Республика Северная Осетия-Алания 5727,5 37,3 76455,4 38,5 57183,6 59,2 161251,1 37,9 0,9292
Чеченская Республика — — 39102,7 19,7 — — 152110,6 35,8
Краснодарский край 10063,7 65,5 128202,3 64,5 67476,2 69,9 271630,1 63,9 С',9808
Ставропольский край 10363,8 67,4 81800,7 41,1 78672,3 81,4 224142,7 52,8 0,9923
Астраханская область 10172,2 66,2 105326,1 52,0 100813,7 104,4 370130,8 87,1 0,9880
Волгоградская область 11000,6 71,6 127700,8 64,3 79584,5 82,4 335606,1 79,0 0,9896
Ростовская область 8455,0 55,0 106222,8 53,4 66076,6 68,4 235583,0 55,4 0,9865
Приволжский федеральный округ 13489,1 87,8 144949,3 72,9 91185,0 94,4 340524,6 80,1 0,9922
Уральский федеральный округ 25102,2 163,3 349480,1 175,8 144754,4 149,9 895556,0 210,6 0,9862
Сибирский федеральный округ 14627,1 95,2 154687,3 77,8 100245,5 103,8 316736,8 74,5 0,9898
Дальневосточный федеральный округ 20356,7 132,4 198821,9 100,0 122464,6 126,8 457446,3 107,6 0,9924
ТЕ1ЭДАЕС01\ЮМ1С115 (Экономический вестник Ростовского государственного университета) -Ф- 2009 Том 7 №3 (часть 3)
О
НАРАСТАЮЩИЙ КРИЗИС РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3 (часть 3)
заложить основы рыночной конкуренции, значительно обновить основные производственные фонды, сформировать новую эффективную систему менеджмента, вывести заработную плату на достойный уровень и т.п.1 Однако средства в основном ушли на другие цели, а негативные последствия получили наиболее пролонгированный характер на региональном уровне.
При этом отставание по обеспеченности основными фондами имеет длительную историю (табл. 2).
Таблица 2
Основные фонды на душу населения по отдельным регионам Российской Федерации в 1980-1990 гг. (составлена и рассчитана автором по [11])
Регионы* 1980 1985 1990
руб. в % к РФ руб. в % к РФ руб. в % к РФ
Российская Федерация 8005,8 100,0 10450,9 100,0 12867,2 100,0
Центральный федеральный округ 6902,0 86,2 8936,7 85,5 11338,8 88,1
Московская область 6121,1 76,5 7566,4 72,4 9452,3 73,5
г.Москва 8191,6 102,3 9824,3 94,0 12123,9 94,2
Северо-Западный федеральный округ 9104,5 113,7 11574,7 110,8 14458,6 112,4
г.Санкт-Петербург 8535,8 106,6 10302,9 98,6 12594,9 97,9
Южный федеральный округ 6404,2 79,9 7678,5 73,5 9815,8 76,3
Республика Дагестан 3685,5 46,0 4568,8 43,7 5488,5 42,7
Республики Ингушетия и Чечня 5190,3 64,8 6504,1 62,2 7003,9 54,4
Кабардино-Балкарская Республика 5997,0 74,9 6925,2 66,3 7874,0 61,2
Республика Калмыкия 6780,0 84,7 9493,7 90,8 12307,7 95,7
Республика Северная Осетия-Алания 5068,0 63,3 6493,5 62,1 7861,6 61,1
Краснодарский край 6683,6 83,5 8373,7 80,1 9913,8 77,1
Ставропольский край 8450,7 105,6 10376,1 99,3 12305,1 95,6
Астраханская область 6557,4 81,9 8213,6 78,6 12060,3 93,7
Волгоградская область 8474,6 105,9 10621,6 101,6 13389,4 104,1
Ростовская область 6619,3 82,7 8736,7 83,6 10672,9 83,0
Приволжский федеральный округ 7360,4 91,9 9939,7 95,1 12634,4 98,2
Уральский федеральный округ 9584,4 119,7 13281,0 127,1 19549,3 151,9
Сибирский федеральный округ 8210,4 102,6 10399,0 99,5 13167,2 102,3
Дальневосточный федеральный округ 11103,0 138,7 14088,2 134,8 17587,6 136,7
*Адыгея и Карачаево-Черкесия входили соответственно в Краснодарский и Ставропольский края.
Исторически многие региональные экономики в советский период недополучили средств на свое развитие, которые, материализовавшись в народнохозяйственных комплексах, оказались сейчас в собственности олигар-хата, что в значительной мере и поныне парализует региональное и местное развитие. Кстати, популярный ныне доклад Н.Кричевского и В.Иноземцева о постпикалевской России не затрагивает, к сожалению, региональные последствия, в противном случае мы могли бы иметь более полную картину кризисных явлений. Но, как бы там ни было, выход из кризисной ситуации предстоит искать в современных реалиях.
Экономическое развитие России в предкризисные гг. признавалось достаточно успешным, прежде всего по критериям экономического роста. За последних пять докризисных лет темпы прироста валового внутреннего продукта в постоянных ценах стабильно превышали отметку в 6%. Наступление экономического кризиса (последствия которого, несмотря на заранее принимавшиеся меры по созданию резервов, оказались самыми тяжелыми в мире) показало, что имевший место рост был недостаточно сбалансированным и устойчивым. Основная причина последнего и заключалась в том, что отсутствовали необходимые целостность и самодостаточность, которые обеспечиваются посредством эффективного функционирования регионального воспроизводства.
Поэтому сам по себе экономический рост не исключал накапливания множества кризисных тенденций в региональном развитии, которые уже представляют серьезную угрозу для самого системного прогресса. Такими, на наш взгляд, являются возможные тенденции усиления дифференциации регионального развития уже в первые посткризисные годы, т. е. в начале второго десятилетия XXI века.
В таких условиях важнейшим фактором стратегического развития становится формирование рациональной структуры основных фондов региональной экономики, которая наряду с высокими показателями по производству валового регионального продукта должна обеспечить и эффективную занятость.
1 Счетной палатой был подготовлен аналитический доклад по итогам десяти лет российской приватизации, который изначально предполагалось заслушать в ГД РФ. Но это так и не состоялось. Часть материалов была опубликована в [1].
НАРАСТАЮЩИЙ КРИЗИС РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
11
Если в целом по Российской Федерации за рассматривавшийся межкризисный период с 1998 по 2007 г. уровень безработицы существенно снизился, то по Южному федеральному округу этот уровень возрос (причем в единственном из всех федеральных округов) и превысил отметку в 13%. Безработными в Адыгее и Калмыкии были примерно каждый шестой, в Дагестане, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии — каждый пятый, а в Ингушетии и Чечне около двух третей трудоактивного населения оставались незанятыми. И это еще одно и очень важное в социальном аспекте последствие недостаточного оснащения основными фондами.
В предкризисные гг. российские регионы стали активно разрабатывать и реализовывать программы стратегического развития. Но они преимущественно ориентированы на инвестиционную эффективность, которая рассматривается в качестве необходимого условия. В таком случае за рамками этих программ остается основная проблема многих южных регионов — безработица, особенно среди молодежи. Более того, имеется достаточно оснований, чтобы утверждать, что в этих регионах безработица стала воспроизводящимся явлением, т. е. бороться с ней становится все более сложно.
Сдерживающим фактором для инвестиций в основной капитал в регионах стало и то, что в ряде регионов, в том числе в Северокавказских республиках, уровень заработной платы при более низком производстве ВРП на душу населения поддерживался за счет средств госбюджета, прежде всего в госструктурах. Но это ограничивало инвестиции, которые не шли в эти регионы, так как мало прибыли оставалось в структурах использования регионального продукта. Еще сюда следует добавить повышенные риски и возможность использования дешевого труда гастарбайтеров в других регионах страны. Поэтому между структурами занятости и структурами инвестиций все более усиливался дисбаланс.
По мере выхода страны из кризиса возрастет вероятность того, что эти проблемы с занятостью переплетутся с проблемами миграции. Из мировой хозяйственной практики известно, что в случае активного инвестиционного или инновационного развития каких-либо рынков или территорий, туда устремляются потоки квалифицированной трудовой миграции, которая значительно обостряет конкуренцию именно на внутренних рынках труда.
В предкризисном 2007 г. Россия вышла на первое место в Европе по числу трудовых мигрантов. При этом в процессах внутренней миграции только два федеральных округа — Центральный и Северо-Западный — имели положительный прирост, обусловленный в основном за счет развития российских столиц. При этом интенсивность прироста от внутренней миграции в Центральном округе была почти в 4 раза выше, чем в Северо-Западном. Всего же менее четверти регионов имели во внутрироссийских перемещениях миграционный прирост, остальные являлись миграционно убыточными. При этом 70% внутреннего миграционного прироста пришлось всего на 4 региона — Москву и Санкт-Петербург с соответствующими областями. Таким образом, почти вся внутренняя нетто-миграция, связанная с переменой постоянного места жительства, связывается со столичными агломерациями.
Увеличение социально-экономической дифференциации между регионами, рост дифференциации в реальных доходах и покупательной способности населения становятся все более значимыми факторами внутрирос-сийских миграционных перемещений.
Министерство экономического развития еще в предкризисный период планировало преодолеть рассматриваемую дифференциацию посредством создания сбалансированной модели развития регионов, в основу которой будет положено формирование сети промышленных кластеров [16]. Предполагалось, что целенаправленная концентрация кластеров по регионам должна будет привести к их более эффективному развитию. Остро ставился вопрос о формировании территориальных производственных и научных кластеров, развитии курортного потенциала российских регионов, создании крупных логистических и транспортных узлов на территории России.
Конечно, использование кластерного подхода может существенно обогатить межрегиональное экономическое сотрудничество, а кластеры, как добровольные объединения предприятий, являющиеся гибкими полиструк-турными системами, могут способствовать эффективному воздействию государства на экономику, созданию региональных «точек роста» и стимулированию развития отдельных отраслей.
В то же время, по мнению ряда экспертов, формирование кластеров в депрессивных регионах может столкнуться с кадровым голодом. Проблема депрессивных регионов заключается в том, что часто в них нет требуемого количества квалифицированных рабочих и инженеров, которые могли бы работать на производственных высокотехнологичных кластерах. В итоге может сформироваться острое противоречие между миграционными потоками и демографическими процессами на уровне регионов, которое еще больше усугубит застаревшие проблемы безработицы.
Поэтому, на наш взгляд, для преодоления кризиса регионального развития предстоит более тесно увязать процессы создания модернизированных основных фондов с демографическими особенностями регионов. Как известно, перспективы социально-экономического развития отражаются коэффициентом демографической нагрузки. Демографическая нагрузка в мире составляет в среднем 70% (т. е. 70 неработающих на 100 трудоспособных), в развитых странах — 45-50%, в развивающихся — вплоть до 100%. При этом тенденции изменения демографической нагрузки в России значительно отличаются по разным регионам.
В целом по России демографическая нагрузка все более в перспективе устремляется к уровню развивающихся стран (см. диагр. 1). По ряду оценок, к 2050 г. количество экономически активного населения сократится в полтора раза — до 45 млн человек. Соответственно сократится и предложение труда со всеми вытекающими последствиями [17].
Если в ближайшее время продолжится тенденция концентрации инвестиций в основной капитал в демографически неблагоприятных территориях, то еще более реальным становится прогноз известных демографов о том, что через 60-70 лет россиян останется вообще менее 40 млн человек со всеми вытекающими отсюда последствиями разрушения страны [18].
ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3 (часть 3)
ТЕРРА ЕСОМОМЮУБ (Экономический вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3 (часть 3)
И а 100 ч&ловек Россия
100 т------------------------------------------------------------------------------
0 -I-.-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-
о ^ а ^ о у: о о 1Л о ко о 1л а ю о о ьп о
кО ко СО СО Г-- Г-- СО СО СС СП СЭ СО г— -с- ГЧ С1 ГО СО ТГ Ц-|
ттсоа>а)о:с1>спо)озоооааоооаоо
Рис. 1. Демографическая нагрузка детьми и пожилыми населения трудоспособного возраста в России в 1950-2050 гг. (составлено по [19])
Если вернуться к данным табл. 1 и 2, то видно, что хорошее обеспечение основным фондами сибирских и дальневосточных территорий в 1970-1980 гг. не обеспечило их эффективность по производству валового регионального продукта в настоящем. В том числе и по причинам демографического фактора.
На этом фоне, например, демографические характеристики населения в Кабардино-Балкарской Республике намного лучше. По данным службы федеральной статистики, в 2008 г. общая численность населения республики составляла 891 тыс., а естественный прирост на 1000 человек населения составлял 3,3, в то время как общероссийский показатель был вообще отрицательным.
Кроме того, на наш взгляд, особо стоить отметить ситуацию в Кабардино-Балкарии относительно соотношения трудоспособного населения, детей и стариков (табл. 3).
Таблица 3
Особенности распределения населения по трудоспособности в Российской Федерации и КабардиноБалкарской Республике (составлено и рассчитано по [4])
Все население (тыс. чел.) Трудоспособное Моложе трудоспособного Старше трудоспособного
тыс. чел. % тыс. чел. % тыс. чел. %
Россия 141904 89752 63,2 22497 15,9 29760 21,0
Кабардино-Балкария 891,4 574,4 64,4 173,8 19,5 143,2 16,1
Подобные региональные особенности необходимо будет учесть прежде всего в предстоящих процессах модернизации. В настоящее время проблемы модернизации активно обсуждаются на страницах как этого журнала [2], так и других научных изданий [5, 7, 10, 15]. Не углубляясь в суть дискуссий, следует обратить внимание на то, что, во-первых, как указывают специалисты, общее согласие о необходимости модернизации сопровождается многочисленными различными представлениями о возможных сроках и наиболее эффективных методах решения проблемы. Во-вторых, акцентируется внимание на том, следует ли в стратегии модернизации упор сделать на методы и инструменты обеспечения экономического роста или основные средства сосредоточить на создании институтов.
Но в этом контексте надо подчеркнуть, что, несмотря на различные подходы, подавляющее большинство специалистов и ученых видит решающую роль в действиях государства, которое должно эффективно интегрировать действия гражданского общества и бизнеса. При этом в ряде случаев аргументируется, что наиболее прагматичным является использование системы индикативного (интерактивного) планирования как модернизированного аналога систем, применявшихся в большинстве стран свершившегося «экономического чуда» [10].
Такой инструмент действительно может оказаться весьма эффективным, если он будет сориентирован, во-первых, на преодоление затянувшегося кризиса регионального развития, во-вторых, как того требует рынок, на финансовые потоки.
Мировой опыт показывает, что в большинстве стран изменение соотношения между бедными и развитыми регионами решалось посредством больших по объему федеральных инвестиций, прежде всего в инфраструктуру. Обычно встречается частичное перераспределение бюджета в пользу региональной инфраструктуры. Примечателен и европейский опыт, где напрямую оказывали финансовые вливания в отсталые регионы, порой минуя общенациональные уровни исполнительной власти [3].
В условиях отечественной региональной дифференциации все инструменты регионального развития должны быть сориентированы на преодоление разрыва по основным фондам, а не по принципу обеспечения единых социальных стандартов за счет межрегионального перечисления бюджетных средств.
Единство региона как социально-экономической системы обеспечивается деятельностью людей, поэтому взаимосвязь производства и населения становится наиболее существенной. Кроме того, развитие региона зави-
НАРАСТАЮЩИЙ КРИЗИС РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
13
сит от ряда тенденций, формирующихся в его подсистемах, которые предопределяются функционированием трех основных групп факторов — экономических, природных и демографических.
При этом надо подчеркнуть, что структуры региональной экономики (включая ее муниципальный уровень с соответствующими межбюджетными трансфертами) превратились в основной инструмент реализации федеральной социальной политики. Через региональные и муниципальные бюджеты финансируется более 60% расходов консолидированного бюджета страны на образование и жилищно-коммунальное хозяйство, более пятидесяти процентов расходов на здравоохранение и социальную политику. Расходы на эти направления являются основными и в структуре расходов местных бюджетов.
При таких нагрузках в региональных бюджетах практически невозможно изыскивать дополнительные финансовые ресурсы для модернизации территорий. Кроме того, основной источник регионального развития — малое и среднее предпринимательство — находится в крайне задавленном положении, о чем недавно было прекрасно прописано на страницах журнала [6].
Концентрацией капитала в региональном аспекте с расчетом на дешевый труд гастарбайтеров будет только усиливаться российская демографическая катастрофа, преодоление которой потребует колоссальных средств, о размерах которых сейчас еще невозможно иметь конкретное представление. Но эти расходы могут быть значительно снижены в будущем, если в настоящее время начать организованную в федеральном масштабе модернизацию производства с приоритетами демографически благоприятных регионов.
Если оживление российской экономики в ближайшие гг. пойдет преимущественно по линии реализации интересов субъектов микроэкономического уровня, что будет логично для рыночной экономики, то это одновременно усилит кризисные процессы регионального развития, что уже может поставить под угрозу целостность российской экономики.
Отсутствие инновационной активности в региональных экономических системах по причинам отсутствия стимулов, нехватки фондов и т. п. предопределяет усиление дифференциации в территориальном развитии уже в ближайшей и среднесрочной перспективе. Инновационная яма, если в нее попадут регионы, станет фактором разрушения единого экономического пространства в России.
Одним словом, если в процессе модернизации, столь необходимой для выживания нашей страны, усилятся факторы регионального кризиса, то результат можно получить в совокупности отрицательный.
При этом, модернизацию следует понимать и трактовать более широко, включая в ее сущность и модернизацию финансовых отношений и инструментов. Целесообразно предусмотреть, с учетом всех особенностей трансформационного и регионального российского развития, возможность активного использования бюджета модернизации как инструмента интерактивного планирования и главного компонента бюджета развития (традиционно рассматриваемого в качестве составной части федерального бюджета, формируемой в составе капитальных расходов федерального бюджета и используемой для кредитования, инвестирования и гарантийного обеспечения инвестиционных проектов). При этом бюджет модернизации может интегрировать и внебюджетные источники государственно-частного и частного происхождения. Соответственно, бюджет модернизации должен быть представлен в единстве сводной и региональных росписей и может стать основным инструментом преодоления кризиса регионального развития России.
Без такого компонента в бюджетном развитии, существующий ныне государственный бюджет будет по-прежнему являться фактором сохранения экспортно-сырьевой экономики (на что уже стали обращать внимание специалисты и эксперты в преддверии очередных бюджетных слушаний в Государственной думе) и социально неэффективного перераспределения финансовых ресурсов, значительно скрывающих, но не устраняющих, кризис регионального развития.
Использование таких инструментов поможет достаточно эффективно реализовать стратегические цели по модернизации России и преобразованию ее регионов, по преодолению кризиса, отсталости, коррупции, как того требует сложившаяся ситуация [8].
ЛИТЕРАТУРА
1. Аргументы и факты. 2004. № 29. С. 4, 6; № 49. С. 3, 8, 9.
2. Белокрылова О.С., Бочков А.А. Перспективы посткризисной модернизации экономики России // Экономический
вестник Ростовского государственного университета. 2008. № 4.
3. Григорьев Л. «Глобус России»: экономика регионального развития. Стенограмма лекции в рамках проекта «Публичные лекции Полит.ру». http://www.polit.ru.
4. Демографический ежегодник России. 2008: Стат. сб. // Росстат. M., 2008. С. 39, 50.
5. Коалиции для будущего. Стратегии развития России / Коллектив экономистов «СИГМА». — М.: Промышленник
России, 2007.
6. Мамедов О.Ю. Невыносимая тяжесть малого бизнеса! // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2008. № 4.
7. Мау В. Экономическая политика 2007 года: успехи и риски // Вопросы экономики. 2008. № 2.
8. Медведев Д. Россия, вперед! http://kremlin.ru/news/5413.
9. Нуреев Р.М. Регионалистика: резервы институционального подхода // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2009. № 2.
10. Полтерович В. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4.
11. Российский статистический ежегодник. 2002: Стат. сб. / Росстат. М., 2003. С. 301-302.
12. Российский статистический ежегодник. 2005: Стат. сб. / Росстат. М., 2006. С. 82-83, 337-338.
13. Российский статистический ежегодник. 2007: Стат. сб. / Росстат. М., 2007. С. 334-335.
14. Российский статистический ежегодник. 2008: Стат. сб. / Росстат. М., 2008. С. 84-85, 326-327.
15. Российское экономическое чудо: сделаем сами. Прогноз развития экономики России до 2020 года. М.: Деловая литература, 2007.
16. http://www.rbcdaily.ru/2008/07/04/focus/358724.
17. http://www.slon.ru/articles/147286.
18. http://www.utro.ru/mega/.
19. www.demografiya.ru.
20. www.gks.ru.
ТЕ131}А ECONOMICUS (Экономический вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3 (часть 3)
