CC BY
23
Научная статья УДК: 343.13
DOI: 10.24412/2587-9820-2021-4-203-215
НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ УЧАСТИЯ ПСИХОЛОГА В СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ С НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ ПОТЕРПЕВШИМ
Гаяна Александровна Миронова
Краснодарский университет МВД России, г. Краснодар, Российская Федерация, e-mail: iana13@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4599-1357
Аннотация. В статье рассматриваются подходы участия психолога и педагога в следственных действиях с участием несовершеннолетнего потерпевшего, его процессуальный статус. Обращено внимание на привлечение к участию в следственных действиях психолога и педагога в качестве специалиста, характеризуя его как участника следственного действия, права и обязанности которого закреплены в ст. 58 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Однако педагог и психолог осуществляют в уголовном судопроизводстве самостоятельные, в сравнении со специалистом, уголовно-процессуальные функции, в связи с чем имеется неопределенность правового регулирования отношений, связанных с психологическим сопровождением следственных действий с несовершеннолетним потерпевшим. В статье иллюстрируются подходы ученых к вопросу привлечения к участию в следственных действиях психолога и педагога, поскольку функции педагога и функции психолога различны. Обращено внимание на необходимость совершенствования норм уголовно-процессуального закона в части процессуального статуса психолога как участника следственных действий с закреплением его прав, обязанностей, ответственности.
Ключевые слова; уголовное дело, следственные действия, психолог, педагог, специалист, самостоятельный участник, уголовный процесс, несовершеннолетний потерпевший.
Для цитирования: Миронова Г. А. Направления совершенствования правового регулирования участия психолога в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. — 2021. — Т. 20. — № 4. — С. 203—215. DOI: 10.24412/2587-9820-2021-4-203215
DIRECTIONS FOR IMPROVING THE LEGAL REGULATION OF THE PARTICIPATION OF A PSYCHOLOGIST IN INVESTIGATING
ACTIONS WITH A MINOR
Mironova A. Gaiana
Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Krasnodar, Russian Federation, e-mail: iana13@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-4599-1357
Abstract. The article discusses the approaches to the participation of a psychologist and a teacher in investigative actions with the participation of a minor victim, his procedural status. Attention is drawn to the involvement of a psychologist and a teacher in the investigative actions as a specialist, characterizing him
as a participant in the investigative action, whose rights and obligations are enshrined in Art. 58 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation. However, a teacher and a psychologist carry out criminal procedural functions that are independent in comparison with a specialist in criminal proceedings, and therefore, there is uncertainty in the legal regulation of relations associated with psychological support of investigative actions with a minor victim. The article illustrates the approaches of scientists to the issue of attracting a psychologist and a teacher to participate in investigative actions, since the functions of a teacher and the functions of a psychologist are different. Attention is drawn to the need to improve the norms of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation in terms of the procedural status of a psychologist as a participant in investigative actions with the consolidation of his rights, duties, and responsibility.
Keywords: criminal case, investigative actions, psychologist, teacher, specialist, independent participant, criminal procedure, minor victim.
For citation: Mironova G. A. Directions for improving the legal regulation of the participation of a psychologist in investigative actions with a minor victim. Kriminalisti-ka: vchera, segodnya, zavtra = Forensics: yesterday, today, tomorrow. 2021, vol.20 no. 4, pp. 203—215 (in Russ.). DOI: 10.24412/2587-9820-2021-4-203-215
Ч. 1 и 4 ст. 191 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) низко эффективны, участие психолога в следственных действиях
с несовершеннолетними потерпевшими формально, психолог часто подменяется педагогом (с 1 января 2015 г. это запрещено законом по уголовным делам о преступлении против половой неприкосновенности несовершеннолетнего), реальной психологической помощи в ходе уголовного процесса несовершеннолетние и малолетние жертвы преступлений не получают. Вопреки ожиданиям законодателя, связывавшего недавнее обновление ст. 191 УПК РФ с оптимизацией процесса психологического взаимодействия следователя с несовершеннолетним при решении задачи получения от него полных, развернутых показаний в ходе одного
допроса и исключения вторичной травматизации его психики1, принципиальных изменений в организации и тактике допроса и других следственных действий с участием несовершеннолетнего потерпевшего за последние годы, судя по имеющимся в юридической печати и находящимся в открытом доступе
1 Необходимость решения указанных задач следователем при расследования преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних, вытекает
из соответствующих положений ряда международных правовых документов, в частности определяющими по обозначенной проблематике, являются Резолюция 2005/20 «Руководящие принципы, касающиеся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений», принятая 22 июля 2005 г. Экономическим и социальным советом ООН, и Конвенция Совета Европы о защите детеи от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблении от 25 октября 2007 г.
публикациям, не наступило.
Одна из объективных причин сложившегося положения — неопределенность правового регулирования отношений, связанных
с психологическим сопровождением следственных действий
с несовершеннолетним потерпевшим. Предписания ч. 1 и 4 ст. 191 УПК РФ, в силу неконкретности
и лаконичности, нуждаются в более развернутом изложении. К такому выводу приходят многие исследователи психологических аспектов расследования преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних.
В теории уголовного процесса представлено несколько авторских вариантов модификации нормативной основы участия педагога и психолога в следственных действиях с несовершеннолетними, базирующихся на двух принципиально отличающихся моделях: 1) педагог и психолог привлекаются к участию в процессуальных действиях
в качестве специалистов, права и обязанности которых регламентируются ст. 58 УПК РФ; 2) педагог и психолог — самостоятельные
участники уголовного процесса, выполняющие другие нежели специалист, процессуальные функции. Рассмотрим их.
Педагог и психолог привлекаются к участию в процессуальных действиях в качестве специалистов, права и обязанности которых регламентируются ст. 58 УПК РФ.
При распространенности
в уголовно-процессуальной теории мнения о том, что педагог и психолог привлекаются к участию
в следственных действиях с несовершеннолетними в статусе специалиста, приводимая в ее обоснование аргументация небезупречна. Характе-
ризуя специалиста как участника следственного действия,
С. Б. Россинский отмечает, что похожие функции выполняют психолог и педагог, которых можно отнести к особым видам специалистов. Понимая, что понятие «особый вид специалиста» — сугубо теоретическая конструкция, оно все же косвенно указывает на то, что педагог и психолог «не совсем» специалисты в той трактовке, которая дана в ст. 58 УПК РФ. [1, с. 209—210], существует и научная версия, согласно которой статус педагога и психолога выходит за пределы ст. 58 УПК РФ, а закон не рассматривает их как специали-стов1 [2, с. 301—305; 3, с. 86—90]. Автор статьи придерживается указанного исследовательского направления и приводит в его поддержку следующие аргументы:
1) в УПК РФ сформулированы специальные нормы, посвященные педагогу и психологу, что отдаляет их от специалиста;
2) понятие «педагог» отдельно раскрывается в п. 62 ст. 5 УПК РФ, а в процессуальной литературе обосновано предложение о включении в ст. 5 УПК РФ понятия «психолог»;
3) словосочетания «специалист-педагог» или «специалист-психолог» не имеют законодательного закрепления;
4) в ст. 191 и 425 УПК РФ нет отсылок к ст. 58, 168 УПК РФ о том, что педагог и психолог пользуются правами и несут обязанности, преду-
1 По мнению С. В. Тетюева,
П. В. Вдовцева, педагог и психолог —
самостоятельные участники следственных действий.
смотренные ст. 58 УПК РФ, привлекаются к участию в следственном действии в порядке, определенном ст. 168 УПК РФ;
5) обязательное привлечение психолога к проведению следственных действий с несовершеннолетним потерпевшим по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности продиктовано необходимостью достижения специальных целей (исключение вторичной травматизации психики жертвы сексуального насилия), отличающихся от «стандартных» целей, реализации которых содействует специалист — содействие в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применение технических средств в исследовании материалов уголовного дела, разъяснение сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную деятельность.
С учетом изложенного можно сделать вывод: педагог и психолог осуществляют в уголовном судопроизводстве самостоятельные, в сравнении со специалистом, уголовно-процессуальные функции. Они представлены в УПК РФ как отдельные участники уголовного процесса, правовой статус которых определен лишь контурно.
В контексте данного вывода права и обязанности педагога и психолога следует закрепить в законе исходя из тех целей, которые ставит перед ними законодатель. Эти цели также должны быть нормативно отражены. Механическое распространение правового статуса специалиста (ст. 58 УПК РФ) на педагога и психолога не имеет под собой объективных оснований, что не исключает совпадения некоторых общих прав (например, знакомиться с протоколом следственного дей-
ствия и делать замечания, подлежащие занесению в протокол) и обязанностей (являться по вызовам следователя, не разглашать данные предварительного расследования) специалиста, педагога и психолога.
Педагог и психолог — самостоятельные участники уголовного процесса, выполняющие отличные от специалиста процессуальные функции.
С точки зрения
З. А. Балтыковой, педагог или психолог должен иметь реальную возможность оградить психику малолетнего свидетеля и потерпевшего
от негативного внешнего влияния. «К тому же, — пишет автор, — когда педагог или психолог впервые видит малолетнего свидетеля или потерпевшего на допросе, он не знает его психологического состояния. В связи этим предлагается расширить права педагога или психолога, предоставив им реальную возможность информировать следователя, законного представителя и других лиц о состоянии малолетнего свидетеля или потерпевшего, необходимости в связи с психическим состоянием ребенка приостановить допрос или изменить характер его проведения и право знакомиться с психическими
и психологическими характеристиками малолетнего до начала допроса» [4, с. 47—48].
Поддерживая в принципе стремление автора придать педагогу и психологу более определенный, «рабочий» процессуальный статус путем предоставления им дополнительных прав, укажем на главные, с точки зрения автора, недостатки разработанной З. А. Балтыковой теоретической модели части 6 статьи 191 УПК РФ.
Автор отождествляет педагога и психолога как участников уголов-
ного процесса с одинаковым объемом процессуальных прав и обязанностей, хотя и признает, что они являются носителями разных отраслей знаний: педагогики и психологии. Данная позиция внутренне противоречива и нуждается в корректировке.
Действительно, если педагог и психолог как представители разных областей знаний объективно не могут полноценно «подменять» друг друга при оказании содействия следователю в проведении следственных действий с несовершеннолетним, тогда концепция «взаимозаменямости» в уголовном процессе педагога психологом (и наоборот, психолога педагогом), получившая частичное закрепление в законе, несостоятельна, что отчетливо видно на следующем примере.
Согласно ч. 4 ст. 191 УПК РФ, при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего участие психолога обязательно. Предположим, что обеспечить участие психолога в допросе малолетнего потерпевшего от сексуального насилия
не представилось возможным
и вместо него присутствовал педагог. Будут ли показания, полученные с прямым нарушением требований
ч. 4 ст. 191 УПК РФ, признаны недопустимыми? С учетом содержания ст. 75 УПК РФ ответ на этот вопрос должен быть утвердительным1. Иначе положения ч. 4 ст. 191 УПК РФ станут обыкновенной юридической фикцией. Вместе с тем они призваны служить одной из гарантий формирования достоверных показаний несовершеннолетних потерпевших, относящихся к группе участников уголовного процесса с ограниченными возможностями. Применительно к анализируемой ситуации в литературе правильно акцентируется внимание на том, что не все симптомы и следствия психических недостатков, о которых речь идет в ст. 191 и 425 УПК РФ, «могут быть диагностированы, купированы и преодолены педагогом. В таких случаях он не способен оказать помощь в получении от несовершеннолетнего достоверных пояснений» [5, с. 18—19].
В контексте изложенного отсутствие указания на психолога в ч. 1 ст. 280 УПК РФ, регулирующей особенности допроса несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля в судебном заседании, — очередная лакуна уголовно-процессуального законодательства.
Таким образом, при определении возможности, форм и пределов использования знаний (достижений) педагогики и психологии
1 В условиях неопределенности
законодательства в части процессуального статуса не исключен и другой вариант оценки обозначенной ситуации, а именно — признание показаний потерпевшего допустимым доказательством. Автором в статье он не рассматривается.
в уголовном процессе решающее значение отводится объективному фактору: педагог и психолог имеют разные профессии, специальности и квалификацию. По этому поводу М. А. Шувалова правильно замечает (орфография источника сохранена): «Функции педагога и психолога различны, как и их знания психологические и педагогические. ... Различия между двумя процессуальными фигурами приводят к мнению о необходимости законодательного закрепления их процессуальных статусов. Поэтому, мы делаем вывод, что педагог и психолог не являются взаимозаменимыми процессуальными фигурами в уголовном судопроизводстве, из чего следует необходимость использования дифференцированного подхода к их выбору» [6, с. 45, с. 48].
Еще более категоричны М. В. Галдин и К. А. Костенко, утверждающие, что «педагог и психолог обладают разными познаниями и различным уровнем подготовки, каждый из них должен решать задачи, относящиеся к сфере его профессиональной деятельности, и поэтому они не могут считаться взаимозаменяемыми» [5, с. 20].
Сторонником разграничения процессуальных функций педагога и психолога является А. Н. Бычков, полагающий, что педагог и психолог не являются тождественными процессуальными фигурами в связи с тем, что цель их участия различна. При этом целесообразность приглашения педагога вызывается необходимостью компенсации возрастной недостаточности в психическом и психологическом развитии несовершеннолетнего. В свою очередь, участие психолога А. Н. Бычков видит в «необходимости выявления симуляции определенных отклонений»
несовершеннолетнего [7, с. 8].
В правовой литературе
Э. Б. Мельниковой еще 20 лет назад обращалось внимание на то, что более полезным при допросе будут специальные познания не педагога, а психолога или врача-
психотерапевта, позволяющие обеспечить полноту допроса с помощью правильно сформулированных вопросов [8, с. 96]. Заметим здесь, что правильно сформулированные вопросы допрашиваемому еще не гарантируют получения полных и правдивых ответов на них. Психологическое сопровождение следственного действия должно иметь место на всех этапах его проведения, его значимость повышается при фиксировании в протоколе допроса и видеозаписи (если она применяется) показаний несовершеннолетнего потерпевшего.
Итак, педагог или психолог должны вовлекаться в уголовный процесс в качестве самостоятельных участников. Соответственно, раздельно должен определяться их процессуальный статус (права и обязанности). При этом некоторые права и обязанности специалиста, педагога и психолога могут совпадать. В связи с этим возможно использование следующих приемов законодательной техники:
а) закрепление общих для педагога и психолога прав и обязанностей в связи с участием в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим;
б) установление «персонифицированных», дополнительных прав психолога для случаев, когда признается обязательным его участие в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим по уголовному делу о преступлении
против половой неприкосновенности.
В рамках рассмотрения проблемы модификации нормативной основы участия педагога и психолога в следственных действиях
с несовершеннолетними потерпевшими второе научно-практическое направление «Педагог и психолог — самостоятельные участники уголовного процесса, выполняющие отличные от специалиста процессуальные функции» доктринально также представлено исследованием М. С. Демкиной, подготовившей системные предложения по дополнению УПК РФ нормами, устанавливающими уголовно-процессуальный статус педагога и психолога [9, с. 189—190]. Автор, так же, как и З. А. Балтыкова, последовательно придерживается точки зрения о полной взаимозаменимости педагогом психолога, полагает, что они реализуют в уголовном процессе одинаковые уголовно-процессуальные функции. Сходной точки зрения придерживается В. Ю. Дорофеева в своем диссертационном исследовании [10, с. 18]. В других работах В. Ю. Дорофеева выступает против рассмотрения педагога и психолога как единой процессуальной фигуры [10, с. 404—406].
С подобным подходом
к пониманию выполняемых процессуальных функций педагогом и психологом согласиться нельзя по причинам, изложенным выше. Кроме того, М. С. Демкина, будучи сторонником признания педагога и психолога самостоятельными
участниками уголовного процесса (исследователь посвятила в своем законопроекте специальную статью 58.1 «Педагог (психолог)»; в разработанной автором новой редакции части 5 статьи 164 УПК
РФ педагог и психолог перечисляются наряду со специалистом), распространяет на них большинство положений, определяющих процессуальный статус специалиста, фактически объединяя их в одном лице — специалисте.
Однако характер задач, решаемых, по мнению М. С. Демкиной, педагогом и психологом в связи с участием в следственных действиях (обеспечение защиты психического здоровья несовершеннолетнего; контроль за соблюдением процедуры производства следственного действия в условиях, исключающих получение несовершеннолетним психической травмы), явно дистанцирует их от специалиста, который законом нацелен на оказание помощи следователю в получении и оценке доказательств. Создается впечатление, что педагог и психолог, судя
по отведенной им роли
М. С. Демкиной, не влияют на процесс получения показаний. Хотя перечень прав, которыми предполагается наделить педагога и психолога, указывает на то, что они должны будут оказывать содействие следователю для достижения процессуальной цели следственного действия — получение максимально полных показаний допрашиваемого несовершеннолетнего в ходе одного допроса.
В подготовленном М. А. Шуваловой доктринальном законопроекте предусмотрено лишь наделение новыми правами педагога и психолога, участвующих в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (составление по окончании допроса характеристики несовершеннолетнего с раскрытием в ней уровня психического развития и других особенностей личности). О правах педагога и психолога в связи с участием
в следственных действиях
с несовершеннолетним свидетелем и потерпевшим в законопроекте информации нет.
В завершение хотелось бы отметить, что с высказываемой отдельными исследователями точкой зрения о неразработанности в настоящий момент теории участия педагога и психолога в уголовном судопроизводстве можно согласиться лишь частично. Единой доктриналь-ной позиции по главным вопросам, связанным с процессуальным статусом педагога и психолога, действительно не выработано. Однако за время действия УПК РФ, давшему некий толчок к активизации научных исследований, связанных с привлечением педагога и психолога к проведению следственных действий с несовершеннолетними, в уголовно-процессуальной теории сформировалось отдельное направление, которое условно можно назвать «психолого-педагогическое обеспечение уголовного судопроизводства». Подтверждением этому служат десятки защищенных диссертаций и научных публикаций по указанной проблематике. Анализ данных источников и норм УПК РФ, посвященных специалисту, педагогу, психологу, приводит к следующим выводам:
1. Механическое распространение правового статуса специалиста (ст. 58 УПК РФ) на педагога и психолога не имеет под собой объективных оснований. Это не исключает совпадение у них некоторых общих прав (знакомиться с протоколом следственного действия и делать замечания, подлежащие занесению в протокол) и обязанностей (являться по вызовам следователя, не разглашать данные предварительного расследования)
специалиста, педагога и психолога.
2. Педагог и психолог осуществляют в уголовном судопроизводстве самостоятельные по отношению к специалисту уголовно-процессуальные функции.
3. Законодатель занимает двоякую позицию в вопросе о характере задач, решаемых педагогом и психологом в связи с участием в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим. После дополнения федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ статьи 191 УПК РФ новой частью (четвертой) появились формально-юридические предпосылки к тому, чтобы считать: педагог и психолог не являются тождественными процессуальными фигурами, цель их участия в следственных действиях различна.
4. В рамках основанного на ч. 1 и 4 ст. 191 УПК РФ взаимодействия следователя с психологом, несовершеннолетним потерпевшим решаются две основные задачи: получение от потерпевшего полных, развернутых показаний в ходе одного допроса и исключение вторичной травмати-зации его психики фактом проведения следственного действия.
5. В случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 191 УПК РФ, показания несовершеннолетнего потерпевшего, полученные с участием педагога вместо психолога, должны признаваться с учетом требований ст. 75 УПК РФ недопустимым доказательством.
6. Требуется совершенствование норм УПК РФ в части процессуального статуса психолога как участника следственных действий с закреплением его прав, обязанностей, ответственности. Наряду с правом знакомиться с протоколом следственного действия и делать замечания, подлежащие занесению
в протокол, психолога следует наделить дополнительными правами, в частности:
— до проведения следственного действия знакомиться с материалами уголовного дела, характеризующими несовершеннолетнего потерпевшего;
— до начала следственного действия с разрешения следователя, дознавателя, суда встретиться и провести беседы с несовершеннолетним потерпевшим;
— информировать следователя, законного представителя и других лиц о психическом состоянии малолетнего потерпевшего;
— высказывать в ходе следственного действия обоснованные рекомендации о необходимости в связи с психическим состоянием ребенка приостановить допрос или изменить характер его проведения, об отстранении законного представителя от участия в следственном действии.
Ввиду ограниченного объема статьи за ее рамками остались другие аспекты привлечения психолога к участию в следственных действиях, также нуждающиеся в рассмотрении. Вот лишь некоторые из них.
В контексте специфики профессиональной деятельности педагога (передача знаний, обучение и воспитание) и психолога (выявление психологических особенностей лица и выработка рекомендаций по коммуникации с ним в сложных психологических ситуациях) предстоит определить перспективу и целесообразность привлечения педагога к следственным действиям с несовершеннолетними.
Учитывая ограниченность отведенного законом времени на допрос несовершеннолетнего по-
терпевшего (в зависимости
от возраста допрашиваемого допрос ограничен одним, двумя или четырьмя часами) необходимо выработать механизм решения задачи получения от него полных, развернутых показаний в ходе одного допроса и исключения вторичной травмати-зации его психики.
Предусмотренная законом возможность просмотра в суде видеозаписи показаний несовершеннолетнего потерпевшего, данных в досудебном производстве, вместо его непосредственного допроса (ч. 6 ст. 281 УПК РФ), ставит перед психологом дополнительную задачу — убедить потерпевшего и его законного представителя согласиться с применением видеозаписи в ходе допросов, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего.
В ходе подготовки статьи нами был проведен опрос следователей органов внутренних дел и Следственного комитета Российской Федерации. Всего опрошено 95 респондентов по наиболее принципиальным вопросам, по которым в статье сделаны соответствующие выводы и предложения по совершенствованию УПК РФ. Вот его результаты.
1. 55,8 % следователей считают, что педагог и психолог участвуют в следственных действиях в качестве специалиста, остальные 44,2 % респондентов признают их самостоятельными участниками.
2. На вопрос «Одинаковые или разные процессуальные функции реализуют педагог и психолог в связи с участием в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим?» больше половины следователей (55,8 %) ответили, что разные. Остальные 44,2 % участвовавших
в опросе следователей придерживаются мнения о том, что их функции совпадают.
3. Ответы на следующий, взаимосвязанный с предыдущим вопрос («Допустима ли взаимозаменяемость педагога и психолога, участвующих в уголовном деле в порядке ч. 1 ст. 191 УПК РФ?») оказались такими: две трети считают допустимой указанную замену, 37,8 % опрошенных следователей исходят из того, что фигуры педагога и психолога неравнозначные и поэтому заменять друг друга они не могут.
4. С учетом позиции следователей по третьему вопросу неожиданными оказались ответы на четвертый вопрос: «В случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 191 УПК РФ, должны ли показания несовершеннолетнего потерпевшего, полученные с участием педагога вместо психолога, признаваться недопустимым доказательством?». 74,7 % респондентов ответили на него утвердительно, и только четвертая часть следователей посчитала указанное нарушение требования ч. 4 ст. 191 УПК РФ несущественным, не влекущим утраты статуса доброкачественного законодательства.
5. Большинство респондентов (77,9 %) усматривают целесообразность совершенствования норм УПК РФ в части правового положения психолога как участника следственных действий с несовершеннолетним потерпевшим с закреплением его прав, обязанностей, ответственности. 14,7 % опрошенных следователей не видят необходимости в таких изменениях, а 7,3 % следователей затруднились дать конкретный ответ на этот счет.
6. Признавая обязательным участие психолога в следственных действиях по уголовному делу
о преступлении против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, закон не предусматривает конкретных его прав в этих случаях. Для выяснения мнения следователей в этой части предварительно им был задан вопрос: «Требуется ли установление соответствующих прав психолога для указанных случаев?». Положительно на него ответили 69,5 % следователей, отрицательно — 20,0 % и 10,5 % респондентов не имеют по нему какой — либо позиции.
Относительно конкретных прав психолога в связи с его участием в следственных действиях
по уголовному делу о преступлении против половой неприкосновенности несовершеннолетнего следователи высказались следующим образом.
Чуть больше половины из них (52,6 %) считают, что психолог в первую очередь должен быть наделен правом знакомиться с материалами уголовного дела, характеризующими несовершеннолетнего потерпевшего. Несколько больше трети респондентов (38,9 %) допускают право психолога до начала следственного действия с разрешения следователя встретиться и провести беседу с несовершеннолетним потерпевшим.
За предоставление психологу права информировать следователя, законного представителя
о психическом состоянии несовершеннолетнего потерпевшего высказались две трети следователей, 60,0 % респондентов полагают уместным наделить психолога правом доводить до сведения следователя, учитывающие психическое состояние допрашиваемого рекомендации приостановить допрос либо изменить характер (методику) его проведения. Треть участников опроса со-
гласна с тем, что психолог вправе рекомендовать следователю отстранить от участия в допросе законного представителя несовершеннолетнего.
Таким образом, полученные при указанном опросе следователей данные созвучны сформулированным в статье выводам и предложениям относительно оптимизации участия психолога в следственных действиях
с несовершеннолетним потерпевшим. Большинство из них
не отождествляют, а, напротив, различают реализуемые в уголовном процессе педагогом и психологом процессуальные функции, считают их самостоятельными невзаимозаменяемыми участниками, видят целесообразность совершенствования процессуального статуса психолога и наделения его рядом дополнительных прав.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Россинский С. Б. Досудебное производство по уголовному делу: сущность и способы собирания доказательств // Норма. — М., 2021. — С. 209—210.
2. Тетюев С. В. Педагог — это специалист или самостоятельный участник уголовного судопроизводства? (К вопросу о несовершенстве УПК РФ) // Науч. тр. РАЮН. Вып. 5. — М., 2005. — Т. 3. — С. 301—305.
3. Вдовцев П. В. Участие педагога (психолога) в допросе, очной ставке, опознании, проверке показаний несовершеннолетнего потерпевшего: отдельные аспекты проблемы // Раскрытие, расследование и предупреждение преступлений, связанных с насилием над несовершеннолетними: мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 20 апр. 2017 г.) / под общ. ред. А. М. Багмета. — М.: Московская академия Следственного комитета Российской Федерации, 2017. — С. 86—90.
4. Балтыкова З. А. Тактика допроса малолетних свидетелей и потерпевших на предварительном следствии. — М., 2019. — С. 47—48.
5. Галдин М. В. О совершенствовании законодательства, регулирующего участие педагога и психолога в уголовном процессе / М. В. Галдин, К. А. Костенко // Российский судья. — 2021. — № 5. — С. 18—19, С. 20.
6. Шувалова М. С. Участие психолога и педагога в уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. — СПб, 2019. — С. 45, С. 48.
7. Бычков А. Н. Участие педагога в уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. — Ижевск, 2007. — С. 8.
8. Мельникова Э. Б. Ювенальная юстиция. Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. — М., 2001. — С. 96.
9. Демкина М. С. О дальнейшем реформировании уголовного судопроизводства Российской Федерации в направлении гарантированности несовершеннолетних участников // Юридический вестник Самарского университета. — Т. 3. — № 4. — 2017. — С. 189—190.
10. Дорофеева В. Ю. Процессуально-тактические особенности деятельности профессионального представителя несовершеннолетнего потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Воронеж, 2009. — С. 18; Она же. Участие психолога при допросе несовершеннолетнего потерпевшего: сб. мат-в науч.-практ. конф. Ч. 1. — Воронеж, 2008. — С. 404—406.
REFERENCES
1. Rossinsky S.B. Dosudebnoe proizvodstvo po ugolovnomu delu: sushhnost' i sposoby sobiranija dokazatel'stv [Pre-trial proceedings in a criminal case: the essence and methods of collecting evidence]. Moscow, Norma, 2021, pp. 209-210.
2. Tetyuev S.V. Pedagog — jeto specialist ili samostojatel'nyj uchastnik ugolovnogo sudoproizvodstva? (K voprosu o nesovershenstve UPK RF) [Is the teacher a specialist or an independent participant in criminal proceedings? (On the issue of imperfection of the RF Criminal Procedure Code)]. Scientific. Tr. RAYUN. Issue 5. Moscow, 2005, vol. 3., pp. 301—305.
3. Vdovtsev P.V. [The participation of a teacher (psychologist) in interrogation, confrontation, identification, verification of the testimony of a minor victim: certain aspects of the problem]. Raskrytie, rassledovanie i preduprezhdenie prestuplenij, svjazannyh s nasiliem nad nesovershennoletnimi: mat-ly mezhdunar. nauch.-prakt. konf. Moscow, April 20, 2017) [Disclosure, investigation and prevention of crimes related to violence against minors: materials of the International Scientific and Practical Conference], under total. ed. A.M. Bagmet. Moscow, Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, 2017, pp.86-90.
4. Baltykova Z.A. Taktika doprosa maloletnih svidetelej i poterpevshih na predvaritel'nom sledstvii [Tactics of interrogating young witnesses and victims at the preliminary investigation]. Moscow, 2019, pp. 47-48.
5. Galdin M.V., Kostenko K.A. O sovershenstvovanii zakonodatel'stva, reguliru-jushhego uchastie pedagoga i psihologa v ugolovnom processe [On improving the legislation regulating the participation of a teacher and a psychologist in criminal proceedings]. Rossijskij sudja — Russian judge, 2021,no. 5, pp. 18-19, pp. 20.
6. Shuvalova M.S. Uchastie psihologa i pedagoga v ugolovnom sudoproizodstve: dis. ... kand. jurid. nauk. [The participation of a psychologist and teacher in criminal proceedings: Dis. ... Cand. jurid. sciences]. SPb., 2019, pp. 45, pp. 48.
7. Bychkov A.N. Uchastie pedagoga v ugolovnom sudoproizvodstve: dis.... kand. jurid. nauk [The participation of a teacher in criminal proceedings: Dis. ... Cand. jurid. sciences.]. Izhevsk, 2007, pp. 8.
8. Melnikova E.B. Juvenal'naja justicija. Problemy ugolovnogo prava, ugolovnogo processa i kriminologii [Juvenile justice. Problems of criminal law, criminal procedure and criminology]. Moscow, 2001, 96 p.
9. Demkina M.S. O dal'nejshem reformirovanii ugolovnogo sudoproizvodstva Rossijskoj Federacii v napravlenii garantirovannosti nesovershennoletnih uchastnikov [On further reforming the criminal proceedings of the Russian Federation in the direction of guaranteeing underage participants]. Juridicheskij Vestnik Samarskogo universi-teta. - Legal Vestnik of Samara University, 2017, vol. 3., no. 4, pp. 189—190.
10. Dorofeeva V.Y. Processual'no-takticheskie osobennosti dejatel'nosti profession-al'nogo predstavitelja nesovershennoletnego poterpevshego v rossijskom ugolovnom sudoproizvodstve: avtoref. dis.... kand. jurid. nauk. [Procedural and tactical features of the activities of a professional representative of a minor victim in Russian criminal proceedings: Author's abstract. dis. ... Cand. jurid. sciences.]. Voronezh, 2009, pp. 18.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ Миронова Гаяна Александровна, адъюнкт. Краснодарский университет МВД России, 350005, Россия, г. Краснодар, ул. Ярославская, 128.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR Mironova A. Gaiana, Graduate student. Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 128 Yaroslavskaya St., Krasnodar, Russia, 350005.
