CC BY
68
DOI 10.24412/2587-9820-2021-3-223-232 УДК 343.13
ПСИХОЛОГ КАК УЧАСТНИК СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ С НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ ПОТЕРПЕВШИМ
Г. А. Миронова
Краснодарский университет МВД России, г. Краснодар, Российская Федерация, e-mail: iana13@mail.ru
Аннотация. Вопрос формирования показаний несовершеннолетнего потерпевшего является важным для процесса расследования и сбора доказательств. Значительное влияние на формирование показаний несовершеннолетнего потерпевшего имеют психологические факторы. В последнее время наблюдается усиление роли психологии как динамично развивающейся отрасли науки в уголовном судопроизводстве. В связи с чем необходимо использование в уголовном процессе знаний науки психологии, в том числе участие психолога в следственных действиях, являющихся основными способами формирования доказательств в уголовном деле, а также привлечение психолога в качестве эксперта и специалиста для установления психического состояния потерпевшего и его влияния на способность давать показания. Актуализируется проблема выбора процессуальных и организационных форм взаимодействия следователя с психологом в рамках нормативного регулирования отношений, возникающих в процессе формирования следователем показаний несовершеннолетнего потерпевшего с помощью психолога. В статье рассматриваются правовые и практические аспекты участия психолога в следственных действиях с участием несовершеннолетнего потерпевшего. Обращается внимание на способы взаимодействия психолога и следователя при подготовке к проведению следственных действий с участием несовершеннолетнего потерпевшего.
Ключевые слова: уголовное дело, психолог, допрос, несовершеннолетний, потерпевший, следственные действия, показания.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Миронова Г. А. Психолог как участник следственных действий с несовершеннолетним потерпевшим // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. — 2021. — Т. 18. — № 2. — С. 223—232. DOI 10.24412/2587-9820-2021-3-223-232
THE PSYCHOLOGIST AS A PARTICIPANT OF INVESTIGATING ACTIONS WITH A MINOR VICTIM
G. A. Mironova
Krasnodar Institute of the MIA of Russia, Krasnodar, Russian Federation, e-mail: iana13@mail.ru
Abstract. The issue of forming the testimony of a minor victim is important for the investigation process and the collection of evidence. Psychological factors play a significant role in the formation of the testimony of a minor victim. Recently, there has been an increasing influence of psychology as a dynamically developing branch of science on criminal pro-
ceedings. In this connection, it is necessary to use the knowledge of the science of psychology in the criminal process, including the participation of a psychologist in investigative actions, which are the main ways of forming evidence in a criminal case, as well as the involvement of a psychologist as an expert and specialist to establish the mental state of the victim and its influence on the ability to testify. The problem of choosing the procedural and organizational forms of interaction between the investigator and the psychologist within the framework of the normative regulation of relations arising in the process of forming the testimony of a minor victim by the investigator with the help of a psychologist is actualized. The article discusses the legal and practical aspects of the participation of a psychologist in investigative actions involving a minor victim. Attention is drawn to the ways of interaction between a psychologist and an investigator in preparation for conducting investigative actions with the participation of a minor victim.
Keywords: criminal case, psychologist, interrogation, minor, victim, investigative actions, testimony.
FOR CITATION
Mironova G.A. The psychologist as a participant of investigating actions with a minor victim. Kriminalistika: vchera segodnya, zavtra = Forensics: yesterday, today, tomorrow. 2021, vol. 19. no, 3, pp. 223—232 (in Russ.). DOI 10.24412/2587-9820-2021-3-223-232
Практическими работниками и учеными, соприкасающимися с проблемами расследования и рассмотрения в суде уголовных дел о преступлениях, совершенных в отношении несовершеннолетних, признаётся, что на формирование показаний потерпевшего, не достигшего 16 лет, большое влияние оказывают психологические факторы. В этой связи объективно необходимо использование в уголовном процессе знаний науки психологии, в том числе участие психолога в следственных действиях, являющихся основными способами формирования доказательств в уголовном деле, а также привлечение психолога в качестве эксперта и специалиста для установления психического состояния потерпевшего и его влияния на способность давать показания.
Несмотря на то, что психологические аспекты свидетельских показаний обсуждаются в зарубежной и отечественной литературе с начала XIX века [1, с. 17], в российском уголовно-процессуальном законодательстве психолог впервые был упомянут в ст. 425 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), регламентирующей допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, причем в «паре» с педагогом. Последующими дополнениями ст. 425 УПК РФ (2007 г.) конкретизирован порядок вызова психолога следователем, а также права психолога.
Участие психолога в допросе несовершеннолетнего свидетеля и потерпевшего, не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, предусмотрено с 1 января 2015 г. Следует обратить внимание на то, что при допросе указанных лиц, проведении с ними очной ставки, предъявления для опознания, проверки показаний участие психолога обязательно по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего.
Названная форма участия в уголовном процессе сведущего лица в психологии требует пристального внимания, изучения, прежде всего, правоприменительных аспектов, выявления «нездоровых» тенденций в следственной практике и подготовки «точечных» рекомендаций по психологическому сопровождению расследования уголовного дела с «несовершеннолетним потерпевшим».
Так, применение п. 4 ст. 191 УПК РФ, как это следует из изученных протоколов допросов и проверки показаний на месте, участие психолога в данных следственных действиях носит формальный, пассивный характер. Оно, как правило, ограничивается присутствием психолога при проведении следственного действия в отношении несовершеннолетнего потерпевшего с удостоверением в протоколе допроса, проверки показаний, опознания факта разъяснения психологу его прав (которые, кстати, в законе не перечислены), констатацией отсутствия у психолога вопросов несовершеннолетнему потерпевшему и замечаний о правильности и полноте сделанных в протоколе записей.
Можно предположить, что организационные формы взаимодействия следователя с психологом при подготовке и проведении следственного действия (выбор времени, места, определение содержательной стороны, обсуждение специальных техник допроса, целесообразности видеозаписи) не фиксируются в протоколе следственного действия, и по этой причине последний не дает представления о реально оказываемой психологом помощи следователю.
В литературе описаны возможные способы взаимодействия психолога и следователя на этапе подготовки к проведению следственных действий с участием несовершеннолетнего потерпевшего. Среди них называются, например, консультирование следователя, предварительная беседа с целью подготовки подростка к следственным действиям, психологическое обследование несовершеннолетнего, получение информации от несовершеннолетнего с использованием прикладной психологии, консультирование законных представителей несовершеннолетнего [2, с. 97—98]. Фактически по каждому из них возникают вопросы их соответствия предписаниям УПК РФ.
Так, отмечая, что подготовительная стадия следственного действия не предполагает обращения к обстоятельствам преступления, сторонники предварительных бесед считают возможным решение следующих психологических задач: а) оценка актуального психологического статуса несовершеннолетнего и целесообразности проведения следственного действия в текущий момент; б) оценка уровня развития и индивидуальных особенностей несовершеннолетнего с использованием методов экспресс-диагностики; в) установление личностного контакта; г) нормализация эмоционального состояния несовершеннолетнего, преодоление негативного отношения, формирование мотивации к сотрудничеству; д) разъяснение несовершеннолетнему порядка, целей и задач следственного действия, знакомство с помещением и следователем, который будет проводить следственное действие [2, с. 97].
Указанные задачи решаются психологом самостоятельно, без следователя. Последний может лишь инициировать привлечение психолога для работы с несовершеннолетним потерпевшим. Однако процессуальных форм их совместной деятельности для решения перечисленных специальных психологических задач закон не предусматривает. Обмен информацией между психологом и следователем про-
исходит в так называемом рабочем порядке. Нам даже трудно сформулировать название документа, составляемого психологом для следователя по результатам получения им с использованием методов экспресс-диагностики информации об уровне развития и индивидуальных особенностях несовершеннолетнего (скорее всего здесь подходит «справка»). Не совсем понятно, каким образом психолог доводит до сведения следователя рекомендацию о целесообразности проведения следственного действия в конкретное время.
Спорно возложение на психолога, установившего личностный контакт с несовершеннолетним, задачи разъяснения ему порядка, целей и задач следственного действия, знакомства его со следователем, который будет проводить следственное действие. Это противоречит процессуальному положению следователя, не нуждающегося в посреднике и предварительном представлении допрашиваемому.
Как неоднозначная воспринимается и другая психологическая задача, которая, по мнению Ю. А. Михайловой, может выполняться в ходе предварительной беседы с несовершеннолетним и формулируемая как «оценка уровня развития и индивидуальных особенностей несовершеннолетнего» [2, с. 106].
Во-первых, для выяснения этих обстоятельств требуется назначение и производство психологической экспертизы. Если ставить вопрос о получении предварительных сведений об уровне развития и индивидуальных особенностях несовершеннолетнего, которые могли бы быть учтены при выборе тактики допроса, то законной процессуальной формой их получения следователем является привлечение психолога в качестве специалиста для дачи им заключения по поставленным перед ним вопросам (ч. 3 ст. 80 УПК РФ). Но насколько необходимо такое мнение специалиста-психолога для планирования проведения следственного действия, если иметь в виду, что он свое заключение готовит без производства специальных исследований, а по делу будет назначена психологическая экспертиза, проведение которой в этих случаях обязательно.
Во-вторых, психологическая экспертиза по общему правилу назначается и проводится после допроса несовершеннолетнего потерпевшего, а протокол допроса вместе с другими материалами уголовного дела, могущих способствовать формированию оценки уровня развития и индивидуальных особенностей несовершеннолетнего, предоставляются в распоряжение эксперта. Направление же материалов уголовного дела психологу, не участвующему в производстве экспертизы, законом не предусмотрено.
Вне всяких сомнений, психологу, приглашенному для участия в следственном действии, в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 191 УПК РФ, должно быть предоставлено право до начала следственного действия ознакомиться с материалами уголовного дела. Это позволит составить примерный «психологический портрет» несовершеннолетнего потерпевшего и высказать рекомендации следователю по порядку проведения следственного действия, подготовить вопросы, которые целесообразно задать допрашиваемому.
Из-за отсутствия регламентации в УПК РФ правового положения психолога как самостоятельного участника уголовного процесса нет четкого понимания того, для чего необходимо участие психолога или педагога в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим, и зачем признано необходимым участие именно психолога при проведении следственных действий по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего. По мнению З. А. Балтыковой, ст. 5 УПК РФ целесообразно дополнить новым понятием «психолог», имея в виду лицо, обладающее специальными психологическими знаниями, умениями и навыками, использующее их для оказания помощи следственным и судебным органам при работе с несовершеннолетними и взрослыми участниками уголовного судопроизводства в ходе допроса и производства судебной экспертизы [3, с. 46]. Поддерживая данное предложение, надлежит обратить внимание на следующее.
Во-первых, согласно ч. 4 ст. 191 УПК РФ, психолог участвует и в таких следственных действиях, как очная ставка, проверка показаний и опознание. Во-вторых, психолог может вовлекаться в уголовный процесс и как специалист (ч. 3 и 4 ст. 80 УПК РФ). В-третьих, в практическом аспекте важным представляется закрепление конкретных прав психолога в связи с участием в следственных действиях. В ч. 5 ст. 425 УПК РФ права психолога в связи с его участием в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого прописаны минимально. Фактически в ней обозначено право психолога задавать с разрешения следователя вопросы допрашиваемому, знакомиться по окончании допроса с его протоколом и делать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в нем записей. Достаточно ли этих прав психологу для профессионального выполнения возлагаемых на него задач в случаях привлечения к участию в следственных действиях? Ответ на поставленный вопрос полностью зависит от того, какие виды и формы практической помощи следователю при проведении следственных действий потенциально может оказать психолог в силу обладания психологическими знаниями.
Применительно к расследованию уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетних, по которым законом предусмотрено обязательное участие психолога, логично рассуждать следующим образом.
Приоритетной задачей при допросе (очной ставке, опознании, проверке показаний) несовершеннолетнего потерпевшего является получение от него наиболее полных и правдивых показаний об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела. При этом должно быть исключено травмирующее воздействие следственного действия на психику допрашиваемого, способного причинить ему психический или физический вред. В криминалистических рекомендациях по производству допроса жертв сексуального насилия вопросу минимизации вторичной их психотравматизации самой процедурой проведения данного следственного действия уделяется повышенное внимание [4, с. 14—15].
ТЛ " и
В порядке психологического сопровождения следственных действий с несовершеннолетним психолог, ознакомленный с материалами уголовного дела, может высказать рекомендации по времени, месту, продолжительности их проведения,
предложить формулировки вопросов, которые целесообразно задать допрашиваемому, выразить свою позицию в части применения видеозаписи хода следственного действия. С разрешения следователя, как представляется, психологу может быть предоставлена возможность лично встретиться с несовершеннолетним потерпевшим и побеседовать с ним. Никаких предписаний на сей счет в УПК РФ нет.
При всей важности подготовительного этапа допроса несовершеннолетнего потерпевшего [5, с. 61—70] еще удивительнее констатировать, что уголовно-процессуальным законодательством не регламентированы права психолога во время проведения следственного действия. Кроме прав задавать с разрешения следователя вопросы несовершеннолетнему потерпевшему, знакомиться с протоколом следственного действия и делать письменные замечания о полноте и правильности, сделанных в нем записей, психолога целесообразно дополнительно наделить правами задавать вопросы законному представителю несовершеннолетнего, вносить предложения следователю об объявлении перерыва в следственном действии, его окончании.
Напомним, что еще 27 января 2009 г. Общественная палата Российской Федерации по результатам рассмотрения вопроса «О мерах по противодействию различным формам насилия над детьми» приняла, наряду с другими, рекомендацию по закреплению правила об обязательном участии в уголовном деле о преступлении против несовершеннолетнего педагога и психолога и наделении их конкретными процессуальными правами и обязанностями [6, с. 103]. При принятии 28 декабря 2013 г. Федерального закона № 432-ФЗ, которым и было предусмотрено обязательное участие психолога в уголовных делах о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, указанная выше рекомендация, как известно, учтена не была: права и обязанности психолога не нашли нормативного выражения в УПК РФ. Такая ситуация сохраняется по сегодняшний день.
Отсутствие в законе четкого перечня прав и обязанностей психолога имеет сразу несколько негативных последствий. Когда вызываемый для участия в следственном действии психолог не знает «своего места» в силу неопределенности своего процессуального положения, а разъяснение ему следователем «несуществующих прав» превращается в незаконную формальность, эффект от его присутствия при допросе или другом следственном действии становится ничтожным.
Возможен и более негативный сценарий проведения допроса несовершеннолетнего потерпевшего с участием психолога. Так, не кто иной, как представитель Главного управления криминалистики Следственного комитета Российской Федерации, дает следующую рекомендацию: «При необходимости в наиболее сложных случаях по предварительной договоренности со следователем специалист-психолог берет на себя ведущую роль в ведении допроса» [2, с. 96]. Такая рекомендация неприемлема, противоречит процессуальному положению следователя и психолога в уголовном процессе.
На практике законодательный пробел в части регламентации прав и обязанностей психолога в связи с его участием в следственных действиях «устраняется»
обращением к положениям ст. 58 УПК РФ, где достаточно подробно перечислены права и обязанности специалиста. Позиция распространения на педагога и психолога статуса специалиста достаточно популярна в уголовно-процессуальной теории. Комментируя, например, содержание ч. 5 ст. 191 УПК РФ, введенной Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № 432-Ф3, В. В. Кальницкий и Е. Г. Ларин утверждают: «В качестве специалиста императивно предписывается приглашать именно психолога» [7, с. 13].
Процессуальный статус психолога как специалиста обосновывается и С. В. Сумерневой, полагающей, что психолог, владея специальными знаниями, вовлекается в уголовный процесс с целью содействия в обнаружении, закреплении, изъятии доказательств, исследовании материалов уголовного дела для оказания помощи в постановке вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию [8, с. 9]. Мнения о необходимости законодательного закрепления процессуального статуса «специалист» для педагогов и психологов придерживается М. А. Шувалова [9, с. 202].
Однако имеются формально-юридические предпосылки к тому, чтобы рассматривать психолога, участвующего в следственных действиях, как самостоятельного и не заменяемого педагогом участника уголовного судопроизводства. Системный анализ норм УПК РФ, относящихся к процессуальным фигурам «специалист», «педагог» и «психолог», показывает, что законодатель не явно, но все же проводит тонкую грань между специалистом, педагогом и психологом как участниками уголовного процесса. Объективным подтверждением этому служит наличие специальных норм в УПК РФ, посвященных педагогу и психологу. Интересно отметить, что законодатель избегает словосочетания «специалист-педагог» или «специалист-психолог». При привлечении к проведению осмотра трупа в качестве специалиста судебно-медицинского эксперта или другого врача (ч. 1 ст. 178 УПКРФ) в законе прямо указывается на то, что они участвуют в следственном действии как специалисты. Аналогичная ситуация наблюдается с участием врача в освидетельствовании, где он (врач) также называется специалистом (ч. 3 ст. 179 УПК РФ). В ч. 5 ст. 115 УПК РФ лицо, оказывающее следователю содействие в наложении ареста на имущество, именуется специалистом. Даже из приведенных нормативных положений следует, что в УПК РФ прослеживается подход, согласно которому привлекаемые для участия в следственных действиях в качестве специалиста сведущие лица так и называются специалистами. Применительно к педагогу и психологу приставки «специалист» закон не содержит. Поэтому требуется отдельное от специалиста правовое регулирование их процессуального статуса.
Относительно участия психолога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого законодатель уже частично пошел по этому пути, предусмотрев в ч. 5 ст. 425 УПК РФ отдельные права педагога и психолога, которые значительно уже перечисленных в ст. 58 УПК РФ прав специалиста. Кроме того, никаких новых прав, которые бы отличались от закрепленных в ч. 3 ст. 58 УПК РФ прав специалиста, ч. 5 ст. 425 УПК РФ не адресует педагогу или психологу. Подобная
попытка законодателя показать различия процессуальных статусов специалиста и педагога (психолога) вряд ли может быть признана удачной.
ТЛ __« « ___
В рамках ведущейся научной дискуссии о соотношении процессуального положения специалиста и педагога (психолога) М. С. Демкина обращает внимание на то, что «статус педагога (психолога) выходит за пределы ст. 58 УПК РФ, и, хотя многие считают его специалистом, этот вопрос на законодательном уровне не решен. Нет четкого ответа и на вопрос об объеме прав, обязанностей и ответственности этого участника процесса. Не случайно поэтому участие педагога (психолога) на практике сводится к простой формальности — отметке о его участии в протоколе допроса, хотя на деле эта роль, если к ней правильно подойти, достаточна важна и ответственна. Педагог (психолог) наблюдает за психоэмоциональным состоянием несовершеннолетнего в процессе допроса, чтобы своевременно сообщить следователю об изменении состояния ребенка и, соответственно, изменить тактику допроса, т. е. обеспечить его высокую результативность при низком уровне психотравмирующего воздействия» [10, с. 189].
Как показывают другие проведенные научные исследования, в условиях предоставленного дознавателю, следователю выбора между педагогом или психологом, когда по закону требуется их участие в следственном действии с несовершеннолетним потерпевшим, выбор делается в пользу педагога. По данным Л. Р. Байдавлетовой, не выявлено ни одного уголовного дела, где бы в следственном действии с несовершеннолетним лицом, не достигшим 16-летнего возраста, принимал участие психолог. Хотя законодатель и дает альтернативу следователю на его усмотрение обеспечить участие психолога или педагога в следственном действии, в каждом случае выбор должен быть только индивидуальным и учитывать возраст подростка, обстоятельства произошедшего, психологические особенности несовершеннолетнего [11, с. 3—6].
Отслеживая динамику уголовно-процессуального законодательства, предусмотревшего вначале участие в уголовных делах с несовершеннолетними подозреваемыми, обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями педагога, а затем и психолога, императивно предписавшего обязательное участие психолога в следственных действиях «на стороне» потерпевшего в уголовных делах о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего (с 1 января 2015 г.), законодатель создал ситуацию правовой неопределенности.
Во-первых, четко не разграничены понятия «педагог», «психолог», «специалист» [12, с. 134—135].
Во-вторых, не прописаны права и обязанности педагога и психолога, реализующих близкие, но все же разные процессуальные функции при объединяющей их задаче обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних.
В результате выработанные (можно сказать, «выстраданные») в течение десятилетий «психопедагогические» нормы УПК РФ (ч. 1 и 4 ст. 191, ч. 3—5 ст. 425 УПК РФ), имеющие большой познавательный потенциал, по факту являются «мертвыми». Чтобы их «реанимировать», преобразовать затратную и крайне неэффективную практику формального участия педагога (психолога) в следственных
действиях с несовершеннолетними потерпевшими, исключить подмену психолога педагогом, реально предоставить подростку психологическую поддержку в связи с проведением в отношении него стрессовых мероприятий (допроса, очной ставки, опознания, проверки показаний), следует приоритетно дополнить УПК РФ актуальными нормами и тем самым определить процессуальный статус педагога и психолога.
В теории уголовного процесса отдельными исследователями представлено несколько авторских вариантов модификации нормативной основы участия педагога и психолога в следственных действиях, базирующихся на двух принципиально отличающихся моделях: 1) педагог и психолог как специалисты, права и обязанности которых регламентируются ст. 58 УПКРФ; 2) педагог и психолог как иные не взаимозаменяемые самостоятельные участники уголовного процесса. Рассмотрение указанных доктринальных моделей, сравнительно-правовой анализ правого регулирования участия психолога в следственных действиях с несовершеннолетним потерпевшим, а также обоснование авторских выводов по обсуждаемым вопросам составят предмет второй части нашего исследования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Красавина А. Г. История психологической оценки свидетельских показаний // Психология и право: электрон. журн. — 2017 (7). — № 3. — С. 17 [Электронный ресурс]. — URL: https://psyjournals.ru/psyandlaw/2017/n3/87517.shtml (дата обращения 19.04.2021).
2. Михайлова Ю. А. Психологическое сопровождение расследования преступлений с участием несовершеннолетних в Следственном комитете Российской Федерации // Психология и право: электрон. журн. — 2016 (6). — № 4. — С. 96—98 [Электронный ресурс]. — URL: https://psyjournals.ru/psyandlaw/2016/n4/84514.shtml (дата обращения 22.04.2021).
3. Балтыкова З. А. Тактика допроса малолетних свидетелей и потерпевших на предварительном следствии: моногр. / под редакцией кандидата юридических наук, доцента С. В. Лаврухина. — Москва: Юрлитинформ, 2019. — 2019. — 157 с.
4. Васкэ Е. В. К вопросу об участии специалиста-психолога в подготовке и проведении допроса несовершеннолетнего потерпевшего от сексуального насилия // Психология и право: электрон. журн. —2012. — № 2. — С. 14—15 [Электронный ресурс]. — URL: https://psyjournals.ru/psyandlaw/2012/n2/52072_full.shtml (дата обращения: 25.04.2021).
5. Казачек Е. Ю. О значении подготовки к допросу несовершеннолетнего потерпевшего при расследовании преступлений // Проблемы квалификации и расследования преступлений: сб. науч. тр. / под науч. ред. В. А. Авдеева (Хабаровск). — 2017. — С. 61—70.
6. Варпаховская Е. М. Эволюция российского законодательства обеспечении прав несовершеннолетних потерпевших в уголовном процессе в советский и современный периоды развития государства // Сибирский юридический вестник. — 2016. — № 1 (72). — С. 103.
7. Кальницкий В. В. Участие потерпевшего в производстве следственных действий (дополнительное регулирование по Федеральному закону от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ) / В. В. Кальницкий, Е. Г. Ларин // Законодательство и практика. — 2014. — № 1. — С. 13.
8. Сурменева С. В. Участие психолога в стадии предварительного расследования: дис. ... канд. юрид. наук. — Челябинск, 2009. — С. 9.
9. ШуваловаМ. А. Участие психолога и педагога в уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. — СПб., 2019. — С. 202.
10. ДемкинаМ. С. О дальнейшем реформировании уголовного судопроизводства Российской Федерации в направлении гарантированности несовершеннолетних участников // Юридический вестник Самарского университета. — Т. 3. — № 4. — 2017. — С. 189.
11. Байдавлетова Л. Р. Особенности проведения следственных действий с потерпевшими несовершеннолетнего возраста (на основе анализа уголовных дел) // Российский следователь. — 2016. — № 20. — С. 3—6.
12. Марковичева Е. В. Проблемы участия педагога и психолога в уголовном процессе / Е. В. Марковичева, Л. Г. Татьянина // Вестник Удмуртского ун-та. Экономика и право. — 2017. — Т. 27. — Вып. 2. — С. 134—135.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ Миронова Гаяна Александровна, адъюнкт. Краснодарский университет МВД России, 350005, Россия, г. Краснодар, ул. Ярославская, 128.
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS Gaiana A. Mironova, Graduate student. Krasnodar Institute of the MIA of Russia. 128, Yaroslavskaya St., Krasnodar, Russia, 350005.
