CC BY
39
УДК 811.51
Ю. А. Карманова
НАИМЕНОВАНИЯ ПТИЦ ОТРЯДА ВОРОБЬИНООБРАЗНЫХ В СЕЛЬКУПСКОМ ЯЗЫКЕ1
В статье рассматриваются наименования птиц отряда воробьинообразных в селькупском языке. Проводится систематизация и морфемное членение орнитонимов, которое способствует восстановлению их значения для данного этноса. Выделяются номинативные признаки рассматриваемых наименований.
Ключевые слова: селькупский язык, орнитоним, номинативный признак.
Для селькупского этноса представители животного мира являются тотемными существами, которые служат объектами поклонения. Представители фауны могут выступать главными героями селькупских сказок и мифов, что подтверждает особое отношение селькупов к животному миру [1]. Являясь одним из основных лексических пластов, зоо-нимическая лексика представляет особый интерес для рассмотрения. Наименования животных, птиц, насекомых и рыб хранят в себе тайны, которые раскрываются в процессе лингвистического анализа и привлечения этнографического и мифологического материала. Обращаясь к кумулятивности языка, мы обнаруживаем информацию о мировосприятии, взаимоотношениях человека и окружающего мира.
К зоонимической лексике относятся зоонимы, орнитонимы, инсектонимы и ихтионимы. В рамках группы орнитонимов выделяются отряды курооб-разных, соколообразных, гусеобразных, ржанкообразных, голубеобразных и др. Предметом данного исследования являются наименования птиц отряда воробьинообразных во всех селькупских диалектах, а также выявление их мотивировочных признаков. Отряд воробьинообразных представлен 16 наименованиями, общее количество фонетических вариантов составляет более 60 лексических единиц.
К отряду воробьинообразных в селькупском языке относятся:
1. Наименования вороны и ворона.
Ворона (ворон) является частым персонажем в фольклоре селькупов. В культуре самодийцев ворон - редкий гость на севере, его появление приносит несчастье. Если ворон садится около чума, нганасаны считают, что в этом чуме быть мертвецу [2]. В монографии О. Б. Степановой мы находим сведения о проживающих на болоте Илынта кота, вороне-духе и вороне-духе, в ведении которых находятся источники с живой и мертвой водой. Ворона и ворон воплощают в себе образ «старухи-свояченицы» (ее женское и мужское лицо) и испытывают селькупских девушек на разные умения и вежливость, впоследствии награждая их мужьями
[3]. Существуют и другие предания, повествую-
щие о том, что ворона (кіг'сі) выступает спасительницей мальчика, у которого ведьма отрубила ногу
[4], а черный ворон (киїе) сторожит солнце Телы во время его трехдневного сна в глубоком ущелье [4].
В прошлом у тазовских селькупов было принято «кричать вороной» во время охоты на медведя, нарымские селькупы, в свою очередь, исполняя ритуальный танец вокруг добытого медведя, также подражали крику вороны. Таким образом, селькупы возлагали на ворону, ворона вину за убийство тотемного животного, так как ворона была божеством, равным по силе медведю, и ей был не страшен его гнев [3].
В селькупских диалектах ворона и ворон имеют разные названия, закрепленные за определенным видом. Принадлежность к женской и мужской особи передается лексически:
а) «ворона»: сев. кіт'с - юж. квіте;
б) «ворон»: сев. киїй - юж. киїе.
В северных диалектах в качестве наименования вороны наряду с кіт'с выступает также лексема ко8тс, которая совпадает с наименованием кедровки до2Ітс, если учесть, что в лексеме kдsтс произошли фонетические изменения на стыке морфем через выкидку гласного, т. е. kдsтс < кд8ітс. В южных диалектах наименование вороны двэт'с является в то же время наименованием кедровки, ср.: об. Ч двэт'с ‘ворона’: двэт'с дстіп'еґ ‘ворона каркает’, ‘кедровка’. Данное обстоятельство позволяет считать, что словообразование орнитонимов проходило в своих истоках в сфере слов с определенным значением (цвет, звук, крыло, клюв и др.).
Мотивировочным признаком наименования вороны сев. кіт'с - юж. квіте, квёт'е могли послужить либо подвижная часть туловища (птицы, зверя, человека) - рука, крыло, хвост, ср.: об. Ч д^и ‘взмахнуть (рукой)’, ‘потрясти (хвостом)’, ‘поболтать (ногами)’; kдтgu, кд^и ‘крутить’, ‘качать’, ‘кивать’, ‘вилять’; дэтп'с ‘косолапый’; дэтШ ‘колесо’; тым. китэки ‘махать’, ‘трясти’; китёсуэ^и ‘махнуть’, ‘отмахивать’; ки^етЬщи ‘махать’, ‘обмахивать’, либо окрас: кет. дoтendzugu ‘начертить’, ‘наколоть’; об. С, вас., тур. діт ‘рана’, ‘оспа’, иначе «точка», «черта». Лексемы тур. кіт'а, кет'с; таз. кэтй об-
1 Выполнено при финансовой поддержке ГРНФ. Код проекта 11-14-70006а/Т.
наруживают общий элемент kir- (и его фонетические варианты) в рассмотренных словах qor-gu, kür-tembugu, kür-dayalgu, qsr-ta, который является носителем общего значения.
Для лексемы kir'a возможен еще один вариант трактовки мотивировочного признака. Он сводится к признанию тотемистического источника происхождения данного орнитонима, согласно которому данной лексемой обозначался дух - мифическая птица-медиатор «человек - зверь - птица». Синкретичный образ тотема складывается из элементов, которые выявляются из контекстов, включающих слова с рассматриваемым элементом kir-:
а) звать, называться: тур. qiriqo; ел. qirsqo ‘звать’, ‘называться’: ел. tan imamdi kutar qirotin? ‘твою мать как зовут?’; об. Ч ksrigu ‘подозвать’; kfîersgu ‘звать’, ‘манить’; об. Ш kfîirigu ‘позвать’: m'izut ssdefii kfiira afi'em ‘нас двоих позвала моя мать’;
б) промышлять (зверя, птицу): кет. tep q/Зэппэ qirigu matt'onde ‘он пошел промышлять в тайгу’; man ess'em qirit qurrum ‘мой отец промышляет горностая’, ср.: об. С surusko ‘промышлять зверя’ при sur ‘зверь’, ‘птица’; тым. loyacsgu ‘охотиться на лис’ при loya ‘лиса’;
в) рычать (зверю), ворчать, греметь: об. Ч qir-Patku ‘зареветь (человеку)’, ‘зарычать (зверю)’; кет. qiribbigu, qirimbigu; об. С qirsmpsgu ‘рычать’: кет. qfiarys qirdmba ‘медведь рычит’; тур. qirimpiqo ‘ворчать’, ‘рычать’; об. С qannom qirsmpan ‘гром гремит’.
Аналогичный элемент вычленяется в структуре лексемы вас. qirabo ‘дерево для жертвоприношений’, иначе дух-еда, ср.: об. Ч ab, abs ‘еда’, ‘суп’, ‘злаки’, а также в структуре орнитонима тур. kirba, qirba ‘ласточка’. Северная форма орнитонима kir'a сопоставляется с алтайскими *kari/*kori ‘ворона’, ‘ворон’, пратунгусо-маньчжурской формой *kori ‘мифическая птица-медиатор’; пратюркской формой *karga ‘ворона’ [5].
Соответствием звукам k ~ q в северных диалектах является в южных диалектах не только k, но и kfi, ср. тур. qiriqo - об. Ч ksrigu, kfiersgu ‘звать’, ‘манить’; тур. ka - кет., тым. kfici ‘береза’. Такое звуковое соответствие встречается и в пределах северных диалектов. Оно отмечено в наименованиях ел. kosra и тур. kfiazira ‘ворона’ с общим компонентом kos-, kfiaz-, который в данных орнитони-мах является носителем общего значения. Таким значением можно считать «мутный, темный», ср.: об. Ш kozelgu ‘испачкать’; kazirgu ‘испачкаться’; об. С, Ш kazirbigu ‘испачкаться’, ‘быть грязным’; ka-zirb'i ‘мутный’, ‘грязный’, а мотивировочным признаком следует считать «окрас». В орнитониме kfiaz-ira второй компонент совпадает со знаменательным словом кет., ел., тур. ira ‘старик’, ‘муж’. В лексеме ел. kosra гласный в позиции между дву-
мя согласными подвергся элизии, а исходной формой по аналогии с сохранившейся kfazira, видимо, была форма kosira. Но орнитоним qozira имеет в елогуйском говоре значение ‘кедровка’ - птица-тотем. На зафиксированном этапе истории языка исходная форма орнитонима kosira ‘ворона’ наполняется новым содержанием ‘кедровка’.
Во всех диалектах наименования кедровки фонетически близки форме ел. qozira, ср.: тур. qoasira; кет. kazars; кет., тым. qñziri; об. Ч qñyira, qayera; вас. kaxara. Различия согласных звуков укладываются в ряд звуковых соответствий: s ~ z ~ x ~ У-В рассматриваемых словах общий элемент -ira (-are, -iri, -era) имеет в современных диалектах значение ‘старик’, ср.: об. Ш, Ч, тым. ara, об. С ara; об. Ч ara; кет., ел., тур. ira; об. С, Ч, кет., вас., тым. era ‘старик’, ‘муж’. Но в структуре рассматриваемых слов он выступает как десемантизированный элемент, который можно считать в данном случае показателем мужского пола особи, таким образом, род выражается на уровне семантики.
При внешнем несовпадении компоненты лексем qoz-, qoas-, qas-, kaz-, qüz-, qây-, qay-, kax- являются носителями общего значения. Для его выявления привлечем к анализу слова, в которых встречается аналогичная часть слова: вас. qay-ara ‘кедровый мыс’ (место обитания духов рода, букв. ‘дух-старик’); об. Ш, Ч, кет., тым. qaga, qñga ‘могила’, ‘кладбище’, ‘покойник’ (иначе ‘дух нижнего мира’); об. Ч quas-sünt', k^-soud'e; тым. k^s-sonde; k^c-sent (z ~ s ~ s ~ с - ряд соответствий, ср.: об. С, кет. mozi, тур. таса ‘хвост’) ‘сени’, букв. ‘дух-внутренность’; об. С k^s-qi^u; об. Ч kfias-kslgu, qfiis-qslgu ‘дышать’, ‘вздыхать’, иначе ‘дух перебрасывать’. Для компонентов kos-, kfaz- выявлено значение ‘мутный’, можно добавить значение ‘темный дух’ - дух нижнего мира. Преобладающим является цвет - «темный, мутный, грязный».
Наименования вороны выступают в диалектах в следующих вариантах: об. Ш, Ч, кет. kul'e; об. Ч, вас. kule; вас., тым. qule - таз. küla. Материальное совпадение с лексемой об. Ч kule ‘клюв’ позволяет считать его мотивирующим признаком орнитони-ма, образование которого последовало в результате переноса части на целое. Актуализация клюва позволяет выделить номинативный признак «особенности строения тела».
2. Наименования дрозда, трясогузки.
Среди наименований дрозда отмечены: тым. ti-gabola; об. С tizaba; об. Ш tizabala; вас. tiyapalakka; кет. tiska. Сходный элемент вошел в наименование об. Ч tikabaja ‘трясогузка’. При морфемном членении слов ориентируемся на повторяемость общего элемента: tig-abo-la, tiz-aba, tiz-aba-la, tiy-apa-la-kka, tis-ka, tik-aba-ja. Данный элемент имеет в исходе разные согласные: g, k, s, z, y. Первые два входят
в ряд чередований g ~ k ~ q, в таком фонетическом облике мы встречаем данный элемент в лексеме тур. tiqímpíqo ‘свистеть (о птицах)’, ‘скрипеть’: moata tiqímpa ‘дверь скрипит’. Выделяем номинативный признак орнитонима по первому элементу наименований - характер производимого птицей звука - свист. Второй элемент совпадает со словом об. Ш aba ‘бабушка (по отцовской линии)’, ‘сестра’, ‘тетя’; кет., ел. apa ‘отец’. Элемент -la- в лексемах tíg-abo-la, ф-aba-la и tiy-apa-la-kka является основорасширяющим суффиксом, сохраняющим ее от разрушения [6, с. 16]. Элементы -ka, -kka и -ja -суффиксы уменьшительности [7, с. 34, 171-172].
3. Наименования ласточки.
В наименованиях тур. qik'ija; об. Ч qagol'ika; об. Ш kogol'ikka, qoyol'iqqa; об. С qoyaika; об. Ш, Ч, кет. qoyol'ika; кет. qoqa, cakaj mozi qfíeka общий элемент имеет вид qik'-, qag-, qoy-, kog-, qoq-, qfíek-при регулярном чередовании k ~ q ~ q[¡. Данные элементы являются носителями общего значения, а остальные, в частности - ja, -l'ika, -l'iqqa, -ika, -ka, являются суффиксами уменьшительности. Исторически это были слова с самостоятельными значениями, они сохранились в современных диалектах: вас., тым., тур. ija ‘ребенок’, ‘детеныш’, ‘сын’;
об. Ш ikka ‘сынок’. В структуре орнитонима они подверглись десемантизации, слились с основорасширяющими суффиксами -l, -a. Для qay-, kax- выявлено значение ‘темный, мутный’ (см. наименование вороны и ворона), поэтому наименование ласточки считаем иносказательным - «темненькая» с мотивировочным признаком «окрас». Как отмечается в научной литературе, такие птицы, как об. Ч qagol'ika; об. Ш kogol'ikka, qoyol'iqqa; об. С qoyaika ‘ласточка’, ‘утка’, являются символами «нижнего мира» [8, с. 78].
Лексема может выступать родовым названием «птица». Составное наименование кет. cakaj mozi qfíeka отражает такой способ словообразования, при котором имеет место соположение слов с соответствующими значениями: раздвоение - хвост -птица. Так, компонент cakaj имеет общий элемент с лексемой об. Ш c aks ‘развилка’, второй компонент совпадает со знаменательным словом об. С, кет. mozi ‘хвост (птицы)’: toroqsn n'ap, tabinan t'um-bicika mozit ‘на озере утка, у нее длинненький хвост’, третий является родовым именем «птица». Мотивировочным признаком послужил внешний вид птицы.
4. Наименование малиновки.
Наименование малиновки зафиксировано в тым-
ском диалекте и представлено следующим вариантом: n'aryapidsl sundzeka. Трехсоставное наименование включает компоненты: n'arya, ср.: об., кет., тым. n'arg, n'arga, n'argu, n'argi ‘красный’, ‘рыжий’, ‘бурый’, ‘желтый’; pidsl, ср.: об. Ш pid; вас. pide;
кет. pida; тур. pldat ‘грудина (у птицы)’; sundzeka ‘птичка’. Исходя из значений составных компонентов, трактуем данное наименование следующим образов: красногрудая птичка. Мотивировочным признаком является «окрас».
5. Наименования скворца.
Наименования об. С seyaboya; seyapoya; об. Ш s'eypoya; Ш seypoyatpaja сохранили структуру сложного слова. В них вычленяются два общих элемента: seya-poya. Первый имеет значения ‘черный’, ‘серый’: кет. s'ey; ел. s'eya; об. Ш, ел. s'eq; ел. s'eya loqa ‘серебристая лиса’; кет. s'eyan ‘черно’. Он определяет мотивировочный признак. Второй элемент совпадает с лексемой тым. poga, poya; вас. poya ‘пузырь (у птицы)’. Видимо, произошел перенос значения с целого на часть. Исходным значением лексемы тым. poga было ‘птица-зверь’, ср.: pika ‘бык’ (тотемное животное). Наименование скворца следует рассматривать как эвфемизм. Женская особь скворца передается лексемой paja ‘старуха’, ‘жена’ - seypoyat paja ‘скворчиха’.
6. Наимeнования сжгиря.
В диалектах наименования снегиря различаются: ел. kilat; тым. kelat; кет. tagaldza. Первые два имеют общий элемент kil-, kel-, который материально совпадает с лексемой кет., тур. kili ‘грудь (человека, птицы)’: об. Ч tütyajpaktemba, ücedel'ikat kilond al'temba ‘искорка взлетела, ребенку на грудь упала’; тур. timtü n'arqiloal kilir era ‘дятел красно-груден’ (ср. n'arqiloal ‘красноватый’, kilir - составная часть именного сказуемого) [9, с. 58]. Орнито-ним образован в результате переноса значения части на целое. Внутренняя форма второго элемента -at, -at неясна. Не исключено, что он входит в структуру орнитонимов об. Ш atsa, atca; об. Ч, кет., тым. ecca ‘коршун’, совпадает также с элементом at— термина родства кет. atta ‘младшая сестра’.
Орнитоним кет. tagaldza по соотнесенности элементов с самостоятельными словами может быть поделен на морфемы: tag-aldza. Первый элемент при регулярном звуковом соответствии t ~ с имеет значение ‘белый’: об. Ч cay; об. С, Ч, вас. caya; вас. cako, например, об. Ч arlel cay qaup'ip ‘повяжи белый платок’. Второй элемент совпадает с термином свойства об. Ш al'dz'a ‘свекор’, ‘тесть’. Как показывает материал, наименования снегиря имеют в диалектах разные номинативные признаки.
7. Наимeнованиe соловья.
Морфемное членение орнитонима об. Ч üdaqofí: üdaqofí qfíedzelle lara ‘соловей красиво поет’ на элементы затруднено, поскольку он зафиксирован в одном варианте. Тем не менее оно возможно - имеются орнитонимы, проявляющие общие элементы. Среди них ел. üt's' ‘куропатка’, об. Ч üja ‘иволга’, об. Ч, вас., тым. й ‘куропатка’. Общим элементом является й, что и позволяет провести следующее
морфемное членение: ü-da-qóft, ü-t's', ü-ja. Долгота гласного в орнитониме й ‘куропатка’ свидетельствует о прошедших изменениях. Полагаем, что имело место сокращение двойного гласного, типа ua, ue, ui, ср.: об. Ч qü - qóu ‘быстрое течение’, ‘стрежь’. В орнитониме ü-t's' стечение согласных также обусловлено фонетическими изменениями, в частности элизией гласного. Предполагаем, что слово имело вид t'os', оно совпадает с лексемой кет. tós ‘дух (вне человека)’. В орнитониме й-ja элемент -ja является суффиксом уменьшительности.
Что касается внутренней формы элемента ü-, то представляется возможным соотнести его с лексемой об. Ч ófí ‘голос’: mat qut ófíap óndadzayam ‘я человеческий голос слышал’. Во-первых, ó и ü составляют ряд регулярных звуковых соответствий [10, с. 37], во-вторых, u ~ в чередуются в ауслауте с О звука, ср.: об. Ч qü ~ об. С, Ч qóu ~ об. Ш qófí ‘стрежь’. Таким образом, первый элемент рассматриваемых орнитонимов сократил свою внешнюю форму, утратив один из двойных гласных. Его значением было ‘голос (человека, птицы)’. Природа второго элемента орнитонима ü-da-qóft неясна. Третий элемент -qóft с учетом звуковых соответствий ó ~ й имеет общий элемент с орнитонимом кет. küpa; об., вас. kóu ‘тетерев (косач)’. Долгота гласного й является следствием сокращения двойного гласного, который сохранился в лексемах об., вас. kóu ‘тетерев (косач)’; кет. küüftatgu ‘распушить (перья)’, ‘встрепенуться’, ‘взмахнуть (хвостом)’. Есть основания полагать, что в структуре орнитонима ü-da-qóft последний элемент является родовым названием ‘птица’, которое образовалось в результате переноса значения с части на целое и обозначало ‘оперение’. Затем обобщенное значение ‘птица’ стало наименованием тетерева, актуализируя его внешний вид. Лексема выступает также наименованием пихты, ср. кет. küe. Речь может идти о совмещении значений ‘оперение (птицы)’, ‘хвоя (дерева)’, ср.: об., кет., тур. tu ‘крыло (птицы)’, ‘плавник (рыбы)’, ‘ветка (хвойного дерева)’. Носителем мотивировочного признака орнитонима является первый элемент - голос.
8. Наимeнования сороки.
В северных диалектах отмечены два наименования сороки: тур. palsа иp'aca. В южных диалектах орнитоним выступает в фонетических вариантах об. Ш, Ч, вас. Мїа; об. С kйzа, qaza; qüza; тым. Ы§а, küsa; кет. kasa, kassa, qüssü, kassat'e; об. Ш, Ч, тым. qüm; qüdm.
Номинативный признак орнитонима тур. palsа восстанавливается при сопоставлении значений слов, обнаруживающих общий с орнитонимом элемент pal-. К их числу относятся данные южных диалектов: кет. palsambugu ‘болтать’: qajm palsambugu ‘вздор болтать’; palsambidi ‘болтливый’; об. Ч
pal'cetlmbigu ‘болтать’: qaiptapal'cet[mbalt? ‘чего болтаешь?’. Таким признаком можно считать «издаваемый звук».
Другой номинативный признак лег в основу наименования сороки тур. p'aca. При учете регулярного звукового соответствия p ~ p' привлекаем к анализу слова об. Ч pacalgu; ел. pacalqo; кет. pat'olgu; об. Ш pad'algu ‘клюнуть’: kfíír'e pad'annut pud'ense kanat tal'd'oPit ‘ворон клюнул клювом в хвост собаки’; кет. pad'attígu ‘клевать’, ‘долбить’. Номинативным признаком следует считать «повадки птицы».
В южных диалектах наименование сороки характеризуют две особенности: 1) наличие долготы гласного а, которая является следствием сокращения двойного звука и 2) регулярные звуковые соответствия s ~ z ~ z ~ dz.
Двойной гласный сохранился в наименовании кедровки тур. qoasiri, а звонкий согласный в форме ел. qoz\ra ‘кедровка’. Есть основания полагать, что наименование кедровки связано этимологически с наименованием сороки.
Номинативный признак орнитонима kaza, qaza, qadza, kasa ‘издаваемый звук’ устанавливаем на основе значения глаголов вас. qadzgu ‘сказать’; об. Ч kacaku; об. Ш qadzsgu, kaccegu ‘чихнуть’; об. Ш kaskal'dzambagu ‘скалиться’, обнаруживающих общий элемент qadz- (при чередовании звуков dz ~ ~ c ~ s). Номинативный признак «повадки птицы» восстанавливается на основе значения глагола вас. kac'fiaccsgu ‘стучать клювом (о дятле)’ (при чередовании звуков dz ~ c). С учетом того, что имеются зоонимы, совпадающие по общему элементу с рассматриваемым орнитонимом, а именно, кет. kas ‘колонок’, kas' ‘куница’ (ср.: кет. kasa, kassa ‘сорока’), об. Ч kas ‘колонок’ (ср.: тым. kasa ‘сорока’), считаем возможным вывести для элементов kaz-, kas-, kas-, qaz-, qadz-, kas- значение «птица-зверек», не исключено «птица-медиатор». Видимо, кедровка как птица-тотем является потомком птицы-медиатора «сорока». По крайней мере, об этом свидетельствуют языковые данные.
Различие наименований сороки в северных и южных диалектах можно объяснить тем, что их формирование проходило в локальных диалектных группах после выделения в XVIII в. северного ареала.
Однако следует заметить, что на данном этапе исследования выделение мотивировочных признаков для некоторых орнитонимов не представляется возможным в связи с затемненной внутренней формой. К подобным наименованиям относятся:
об. Ч üja ‘иволга’; об. С ron'z'e ‘роньжа’; тым. patl b'it ‘синица’.
Результаты исследования орнитонимов отряда воробьинообразных показали, что словообразовательные модели наименований, отмеченные осо-
бенностями внешней формы, включают компонент со значением терминов родства, что указывает на связь человека и окружающего мира. Номинативные признаки, выделяемые в процессе обра-
щения к внутренней форме лексических единиц, сводятся к указанию на окрас, издаваемый характерный звук, особенности внешнего вида и повадки птиц.
Список сокращений
вас. - васюганский диалект; ел. - елогуйский говор; кет. - кетский диалект; нар. - нарымский диалект; об. - обский ареал (об. С, Ш, Ч); об. С - обские говоры Сюсюкум; об. Ч - обские говоры Чумыль-куп; об. Ш - обский говор Шёшкум и Шёшкуп; тым. - тымский диалект; ср. - сравните.
Список литературы
1. Карманова Ю. А. Энтомологическая лексика селькупского языка - хранитель мифологических представлений селькупов о мире // Вестн. Томского гос. пед. ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2011. Вып. 9 (111). С. 130-133.
2. Хахалкина Т. В. Нганасанская зоонимия в становлении и развитии: дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2002. 179 с.
3. Степанова О. Б. Традиционное мировоззрение селькупов. СПб.: Изд-во Петерб. востоковедения, 2008. 300 с.
4. Мифология селькупов / Н. А. Тучкова, А. И. Кузнецова, О. А. Казакевич и др. / под. ред. В. В. Напольских. Томск : Изд-во Томского ун-та, 2004. 382 с.
5. Дыбо А. В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии. Соматические термины (плечевой пояс). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 389 с.
6. Сатеева Э. В. Основообразующие суффиксы имени существительного в селькупском языке: дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2006. 167 с.
7. Беккер Э. Г, Алиткина Л. А., Быконя В. В., Ильяшенко И. А. Морфология селькупского языка. Южные диалекты. Томск, 1995. Ч. 1. 292 с.
8. Быконя В. В. «Медвежье» племя в стуктуре селькупского этноса (по лингвистическим данным) // Язык и культура: сб. науч. ст. XXI международ. науч. конф. 25-27 мая 2010 г. / отв. ред. С. К. Гураль. Томск, 2011. Т. 1. С. 75-82.
9. Селькупско-русский диалектный словарь / В. В. Быконя, Н. Г. Кузнецова, Н. П. Максимова / под ред. проф. В. В. Быконя. Томск : Изд-во Томского гос. пед. ун-та, 2005. 348 с.
10. Dulson A. Über die räumliche Gliederung des Sölkupischen in ihrem Verhältnis zu den alten Volkstumsgruppen // Sowjetische finnisch-ugrische Sprachwissenschaft VII. Tallinn, 1971. № 1. S. 35-43.
Карманова Ю. А., аспирант.
Томский государственный педагогический университет.
Ул. Киевская, 60, Томск, Россия, 634061.
E-mail: kosmosila@inbox.ru
Материал поступил в редакцию 26.07.2012.
Y.A. Karmanova
NAMES OF PERCHING BIRDS IN THE SELKUP LANGUAGE
The paper considers the names of perching birds in the Selkup language. The omithonyms are systematized and their morphemic divisions let us define their possible initial meaning for the Selkup nation. The aim of the paper is developing nomination characteristics of the considered omithonyms.
Key words: Selkup language, names of birds (ornithonyms), nomination characteristics.
Tomsk State Pedagogical University.
Ul. Kievskaya, 60, Tomsk, Russia, 634061.
E-mail: kosmosila@inbox.ru
