CC BY
74
СИБИРСКИЕ ЯЗЫКИ
В. В. Быконя
ФРАГМЕНТЫ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ СЕЛЬКУПОВ В НАИМЕНОВАНИЯХ МИФИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ
Томский государственный педагогический университет
Язык и культура селькупов - феномены, проливающие в некоторой степени свет на сложные этнические процессы, проходившие в последние тысячелетия на территории Западной Сибири. Формирование селькупского этноса можно рассматривать как результат этих процессов. Фронтальное изучение селькупского языка началось с его фиксаций М.А. Кастреном в середине XIX в. Все, что уходит вглубь истории, реконструируется методами лингвистического анализа с учетом мифологии, этнографии, фольклора. Именно этнографами собран и описан материал, который послужил исходной базой предлагаемого исследования. Он касается, с одной стороны, самоназваний этнических групп селькупов, с другой стороны, личных имен богатырей -предков, мифических и фольклорных персонажей.
В восстанавливаемой исторической перспективе, подтверждаемой научными данными, до XVII-XVIII вв. на территории Западной Сибири существовало этническое единство с самоназваниями i-gula, süsü-gula, sies-gula, ses-gula, mas-gula, cumul-gula, sor-gula, ser-gula, sur-gula, sel-gula, t'e-gula, ce-gula, cu-gula, parda-gula, kajban-gula, lonpu-kula и других. Они реконструированы для XVI-XVII вв. известным этнографом Г. И. Пелих [8, 9] и дополнены нами в результате анализа селькупских антропонимов. Этнические группы с данными самоназваниями являются предками современных селькупов - этнических групп с самоназваниями süsükum, soskum ~ soskup, cumil'kup, sojgum, solkup и др. Они зафиксированы в качестве самоназваний селькупов М.А. Кастреном в XIX в., а также другими исследователями селькупского языка XX в. Таким образом, в системе селькупских этнонимов выделяются две линии. Первая в хронологической последовательности включает компонент -kula ~ -gula, вторая соответственно - -qum ~ -qup. Смена интегрирующего компонента самоназваний произошла в результате семантического выветривания компонента -kula «люди», «народ», хотя эти значения слова в диалектах сохраняются. С точки зрения современного состояния селькупского языка, этот компонент можно
рассматривать словообразующим суффиксом наименований родов, ср. древний род «кула» у само-дийцев [5, с. 211], а также ки1а ‘ворон’- птица-тотем. У древних палеоазиатов ворон считался помощником шамана [4, с. 215].
Слово ки1а созвучно с наименованием горы Ки-1ад кэ - известного в Западной Сибири святилища раннего железного века. Ученые В.Н. Чернецов, Р.А. Ураев, М.Ф. Косарев, В.А. Могильников связывали носителей кулайской культуры с предками современных остяко-самоедских народностей На-рымского края. В многокомпонентной культуре особо выделен самодийский компонент [12, с. 81].
В описании горы Ки1а] кэ отмечены находки ку-лайских изображений, сочетающих в одном образе два-три вида обитателей окружающей и сказочной фауны. Среди них фигурка бронзового лося с перепончатой и когтистой лапой птицы или ящерицы вместо копыта, чудовище с двумя-тремя головами лося, птицы, хищного зверя, чудовище в виде кита с зубастой пастью щуки, грузным торсом и лапами медведя-мамонта [13, 91]. Языковые данные свидетельствуют о том, что мифические образы представлялись в образе животных, птиц с человеческой головой, т.е. получеловек-полуптица, в виде рыбы, наделенной атрибутами животного, и т.д. Значительное место в селькупских преданиях занимают богатыри (мужчины и женщины), лесные духи, водяные и духи подземной воды. Их этимологизация составляет предмет данного исследования.
Тагэ1 ашёэ! к$э! ‘рыба с волосатым рогом’ и паккэга1 к@э! ‘пятнистая рыба’. Описания позволяют охарактеризовать мифологическое существо как «пятнистую рыбу с волосатым рогом». Важную функциональную нагрузку в этом случае выполняет рог (оленя) - 1агэ1 amdэ ‘волосатый рог’. Из этнографических данных известно, что в мифологии народов Сибири среди духов - владетелей нижнего мира - выделяется мифологическое существо в образе лося-оленя (лосиные рога и рыбий хвост). У эвенков им является калир. По описанию селькупский образ amde1 кВэ1 напоминает эвенкийский
калир [2, с. 10]. Лосиные рога и рыбий хвост - это атрибуты мифологического существа нижнего мира. Лосиные рога символизируют космический образ земли, рыбий хвост - космический символ воды [1, с. 106]. Рыба - символ нижнего мира, мифический страж родовой реки, по которой шаман и его духи «ходят» в нижний и верхний миры Вселенной. «Так как мифическая родовая река объединяет собой все три мира Вселенной <...>, то мифический страж этой реки получает соответствующие атрибуты - рога и рыбий хвост» [2, с. 10].
Kaji ~ kajil ~ kajilda ‘большая серая утка с железными крыльями’. Согласно толкованию, сопровождающему данную лексему, kaji во время полета ночью издает треск, подобный грохоту железа. Этот звук передается в языке звукоподражательным местоимением kangil-kangil-kangil ‘стук-стук-стук’. От него образованы глаголы kangrojgu ‘затрещать’, kangirimpugu ‘трещать’. Оно вошло в составное наименование kangul paja ‘шаманка’. Селькупы называют ее иносказательно «кто-то», «что-то».
Pinefiel’du ‘ведьма’, ‘колдунья’. В словообразовательном плане данная номинативная единица представляет собой сложное слово. Исходное значение первого компонента pin- ‘колдовство’, ‘гадание’. Это значение восстанавливается в результате анализа лексем, имеющих данный корень. Среди них pin-d-o-k ‘бабка для игры’ - первоначально ‘ кость для гадания’ и, вероятно, наименование бедра, ср. pindoyil le ‘берцовая кость’; pindokucku ‘играть в бабки’ < гадать на костях (известен обычай древних гадать на костях животного); pint pleka ‘север’ (букв. волшебная сторона); ел. pinpiqo ‘быть занесенным снегом’ < ‘быть заколдованным’; кет. pil’ tol3e ‘северное сияние’ (букв. волшебные лыжи). К этому же корню восходят pi ~ pin ‘ночь’, ‘темный’; pi ‘осина’. Данное дерево функционально значимо в картине мира селькупов: известна его связь с духами. Второй компонент -Bel’du с учетом фонетических изменений, а именно перехода p > b в интервокальном положении, и регулярных звуковых соответствий e ~ a соотносится с корнем глагола тым. pal-yal-3u-gu ‘заклепать’; вас. pal-e-qal-3e-spu-gu ‘бить’, ‘стегать’. Кроме того, корень pin-включают глаголы ел. pingu ‘сложить’, ‘завернуть’; об. С pingel’c’iku ‘выкатать хлеб’. Эти значения глаголов развиваются в результате семантической деривации номинативной единицы при переходе от духовной сферы к физической. Мифический образ воспринимается в виде женщины, так как в составе данной лексемы имеется компонент -ne-, материально совпадающий со словом ne ‘женщина’, и базируется на народной этимологии.
Panang’e ‘колдунья’. Корень pan- вычленяется в глаголах: об., кет., вас., тым. panalgu ‘нанести порчу на человека (колдуном)’, ‘околдовать’, ‘заразить’;
вас. panalespugu ‘околдовывать’; ел. panoqumbiku ‘разводить костер (совершать сакральное действие)’. Исходным значением корня pan- является ‘колдовство с целью причинения зла’, ‘нанесение порчи’. Дальнейшие семантические преобразования корня pan- приводят к развитию других значений глагола, ср. об., кет., вас., тым. panalgu ‘разбить’, ‘сломать’, ‘взломать’, ел. panil’ejqo ‘быстро сломать’. Глаголы выражают физическое воздействие на предмет.
Ponag’e ‘разбойник’, ‘людоед-разбойник’. Глаголы, образованные от основы pona-, имеют обобщенное значение ‘измельчить, превратить в крошки’: об. Ч ponal3ugu ‘измельчить’, ‘накрошить’, ponBatku ‘раскрошиться’, ponBadespugu ‘крошиться’, ponBatpugu ‘выкрошиться’. Имеются и другие значения корня, которые можно считать более древними для данной основы. Они связаны с духовной сферой. Среди них об. С ponku ‘облегчить (жеребца)’: qorim ponku keregen ‘жеребца облегчить надо’; ponempigu ‘класть (делать жертвоприношение)’: qut tabin qom ponempadit ‘люди ему богатство кладут’. Совершались действия с целью умилостивить духов. Этот переход, видимо, предполагал этап измельчения предмета жертвоприношения.
Pünegusse ~ P’unegusse ‘Великан-людоед’. Гла-голы, образованные от основы püne-, имеют обобщенное значение ‘раскатать, сделать тонким’, ср. об. Ч püngel3ugu ‘откатить бревно’, ‘раскатать хлеб’; pünged’igu ‘скатиться’. Значение глагола об. Ч pünal3ugu ‘посыпать, усыпать’ показывает способ подачи жертвоприношения. ‘Великан-людоед’ олицетворяет силу, мощь и особенно жестокость: P’unegusse eha oppani n’en’al ‘великан-людоед был жестоким разбойником’. Народная этимология базируется на соотнесении компонентов сложного слова с другими номинативными единицами языка, в частности, с флоронимом p’u ‘филин’ и наименованием злого духа kis’ ‘дух-дьявол’. Кроме того, компонент -gusse совпадает с наименованием металла - kis, kfys ‘железо’, поэтому образ данного мифического персонажа представляется в виде птицы с железным панцырем. В словосочетании lilbayal p uja ‘косматый филин’ отражена одна из характеристик, которая вошла в образ Pünegusse. Компонент -ne-, совпадает со словом ne ‘женщина’, отсюда развивается отнесение образа к женскому полу.
Pazene ‘баба-яга’, ‘ведьма’. В словообразовательном плане данная номинативная единица представляет собой сложное слово. Первый компонент paze- имеет значение ‘разбойник’, второй - ne-‘женщина’. Элемент paze- сохранился в наименовании реки Пыжейка - Pizejkal ki, об. С po3a ‘чистое болото’ и вошел в качестве основы в глагол тым. pizembugu ‘ трещать’. Как показывает языковой ма-
териал, глаголы со значением ‘трещать’ образуются от слов со значением ‘богатырь’, например, об. Ш pikettugu ‘затрещать’ от Pika ‘бык-богатырь’. Другим подтверждением служит тот факт, что личные имена богатырей сохранились в селькупском языке в названиях географических объектов и населенных пунктов. Образ райе восстанавливается из семантики глаголов тур. pasegu ‘пробить, расколоть’, вас. pozel3ugu ‘воткнуть’, ‘проколоть’, ‘отпороть’, об. Ч pasqilgu ‘развернуть’, ‘развинтить’, ‘прикрутить’, ‘подвернуть ногу’, ‘ссучить нитку’. Особо следует обратить внимание на значение слова об. Ч pozi ‘незнакомый’: pozi qup ‘незнакомый человек’. Направление семантического развития не свой —> чужой —> плохой свидетельствует о существовавшем разделении «свой-чужой». Соответственно мифические образы наделялись отрицательными характеристиками. Значения глаголов - семантические производные от наименования мифического существа «ведьма», причиняющего вред человеку.
Paccijayne ‘Баба-яга’, ‘ведьма’. При морфемном членении слова Pacci-jay-ne выделяется компонент pac’c’e со значением ‘ведьма’, ср. paCcijanginej ‘ведьменный’. Образ данного мифического существа восстанавливается из глаголов аналогичной семантики, а именно: об. Ч, вас. pacqalgu ‘вывернуть’, ‘закрутить’, ‘убавить огонь’, ‘ссучить нитку’; вас. pacqalespugu ‘свертывать’, ‘крутить веревку’. Физическое воздействие происходит в виде кручения. Этимология второго компонента -jay- неясна.
Parg’e ~Porg’e ‘шайтан’, ‘злой дух’. Корень par-в глаголах имеет обобщенное значение «оказывать физическое воздействие через нажатие»: об. С, Ч, кет. pargilgu ‘надавить’, ‘нажать’, об. Ч pargilbugu ‘быть отжатым’. Другое семантическое развитие пошло в направлении «зачерстветь», «покрыться коркой»: об. Ч poragu ‘затвердеть’, ‘зачерстветь’, ‘покрыться коркой’; об. С poracuku ‘засохнуть’; об. Ч poraespugu ‘затвердевать’. В данном случае подразумевается значение ‘уйти в забвение, в прошлое’. Оно подтверждается словами сакральной семантики: ел. porga ‘могила’, porg’ej tet ‘кладбище’; тым. parg’el’ak ‘река’ (родовая река, по которой шаман совершал свои путешествия); тур. parg’ia ‘злой дух’ и этнонимами - названиями соседних народов - кет. parbil tigla ‘карагасы’ и pargil ti ‘татарин’.
Pgnbalk ‘бык с выпученными глазами’. Такую интерпретацию личного имени мифического богатыря позволяет дать семантический анализ его компонентов. Первый компонент - Pika ‘бык-богатырь’, а второй -balk совпадает с корнем глагола об.
С, Ч pily-al3i-gu ‘выпучить глаза’, об. С pily-al3i-mbu-gu ‘выпучиваться’.
T’apsaMarga ‘богатырша’. Образ данного фольклорного героя раскрывается через значения слов
кет. t’apsal3egu ‘распутать’ и margj ‘куст’. Последнее относится к сфере сакральной лексики, ср.: ел. marga ‘кладбище’.
K{z{ ‘дух подводного мира’. По преданию, он охраняет выход в море мертвых, это один из фольклорных героев. Интерес представляет семантика глаголов, которые образованы от данного существительного: об. С kizimgu ‘зачесаться’; об. Ч k^zBatgu ‘зачесаться’, ‘почесать’, ‘пощекотать’; k^zirBatku ‘зашуршать’; об. С k^bugu ‘шуршать’, ‘стучать зубами’. Функции данного мифического героя заключаются в его слабом физическом воздействии, поскольку их объектом являются души умерших. В языке это выражается глаголами с соответствующими значениями.
Izimba ‘духи-водяные’ (по этнографическим данным) и ‘хозяйка рода’ (по результатам лингвистического анализа). Представляется возможным следующее морфемное членение слова: iz + imba (последнее соответствует слову emba ~ amba ‘мать’, ’хозяйка’). Первый компонент имеет соответствия среди неопределенных местоимений, ср. таз. is ~ izi ‘всякий’, ‘каждый’, входит в состав сложных слов: таз. izecar ‘старина’ (ср. cumul’cara - наименование рода, cuzeld’erk ‘тж’, аналогично izecar, ср. об. Ч t’arzem ‘родня’; наименования родов не переводятся); iskoza ‘сорока’(второй компонент -koza надежно сопоставляется со словом об. Ш, Ч. вас. kaza ‘ сорока’, но в то же время имеет соответствия среди наименований понятия «хозяин» - об. С, Ш, Ч, koza ~ ko3a; кет. kozije; об. С kozaj, например, cocon kozaj ‘хозяин земли’). Языковые данные показывают, что iz-imba и is-koza имеют общий элемент и семантически идентичный второй компонент - хозяин, хозяйка. Izimba и iskoza являются представителями одного рода и именно izecar. Считаем, что элемент рассмотренных сложных слов is- ~ iz- ~ es восходит к ice - наименованию мифического предка, который стал фольклорным героем It’t’e ~ Ice ~ Id’e ~ I3e. В устной народной традиции его именуют мизгирь, паук, сытник, видимо, соединяющий верх и низ, верхний и нижний миры и символизирующий в картине мира селькупов средний мир. По преданию, селькупов с самоназваниями i-gula и sies-gula называли ‘люди-пауки’.
Согласно этнографическим данным, iz^mba ‘духи-водяные’ считаются мифическими предками, которые обитают в мифической подземной реке Ижим [8, с. 104]. По данным Г.И. Пелих, подземная вода, бьющая ключом на поверхность земли, называлась iz^mba. При захоронении яму копали до тех пор, пока не появлялась подземная вода, ее и называли «ижим». С ней связан культ духов-дьяволов. Духи izimba наделены такими свойствами, как «пить у людей кровь», «размягчать кости человека», «воровать из колыбели грудных детей» [8,
с. 145], т.е. они наделены явно негативными качествами. Селькупы старшего поколения предпочитают называть их «старик», «кривой карась», «красный карась», «одноглазый карась». В фольклорных материалах проходят их названия каЬа1Мег’ап Шйо ‘одноглазый карась’, каЬа1Мег’ап рицат ‘одноглазый гоголь’.
Мифический образ с характеристикой «одноглазый» присутствует и в других описаниях, например, лесного человека, или материкового человека, с одним глазом во лбу. Исходя из структуры селькупского языка, в котором отсутствует парность, одноглазый имеет форму pel’asaj < реі’а ‘половина, часть’ и saj ‘глаз, глаза’ или оккі^і < окк|г ‘один’ и saj ‘глаз, глаза’. Поэтому «одноглазость» в данном случае должна рассматриваться как «косоглазость», ср. также kol’d’asaj ‘косой’, ‘заяц’; тур. qol’3isaj todla ‘косоглазые караси’. В наименование каЬаІМег’ап Шйо входят другие компоненты. При морфемном членении слова каЬаГ^ег’-а-п выделяются компоненты, имеющие соответствия среди других номинативных единиц. Так, первый компонент каЬаІ’-сопоставляется с первым компонентом идиомы каВа1 1огі ‘волшебник’, ‘призрак’. Он присутствует также в лексемах каи-^ ‘хитрый’, каВаІ^о ‘Линё-вое озеро (видимо, иносказание)’, каВаІ^о ‘жук, букашка с крыльями, но не летает - насекомое в связи с табу без собственного наименования’. Второй компонент ^ег’ соотносится со словом кет. tos ‘дух (вне человека)’. Таким образом, и каВа1 1ог|, и каЬаІ’ dez’ включают слова со значением «злой дух»: это 1ог| ‘черт’, ^ ‘дух вне человека’. Остается выяснить семантику первого компонента: каВаї и каЬа1’ различаются лишь консонантными элементами В и
Ь. В интервокальном положении возможен переход Ь > В. В свою очередь, Ь восходит к звуку р. В этом случае выходим на слово кет. кар ~ каррі ‘тело’. Элемент -1 - показатель адъективной репрезентации, и словоформы каВаї ~ каЬаї’ можно трактовать как «с телом», что соответствует трактовке лексемы каЬаІМег’ап - «злой дух с телом».
Ьогі ‘лесной человек’, ‘черт’, ‘идол’ (рукотворное изделие). По данным одних, они на людей не похожи, у них во лбу один глаз, от них спасались с помощью осиновых поленьев, перед которыми те испытывали страх. По данным других, так называли «материкового человека» и характеризовали его «человек как человек». Во время одной из встреч с ним ему был задан вопрос: «Откуда он пришел?» «Материковый человек» показал на реку [8, с. 324, 336]. Фонетическим вариантом слову їогі является 1оуо ‘дьявол’. Место его обитания - в лесу, иначе «в материке». Он ревет диким голосом, может заколоть железными локтями [8, с. 324]. По поверью селькупов, душа утонувшего человека превращается в «лесного человека» - mad’etqutqo. Данные лек-
семы входят в словосочетания: кет. losi makka ‘культовое место’; loj edi «кладбище» (букв. место духов); об. Ч logol pori «амбар для божков», «культовое место».
Употребляемые в данных наименованиях сакрального места лексемы losi, loj, logol восходят к этимологическому корню lo-, от которого образованы также об. С lom ‘небо’; вас., тым. logo ‘черт’, ‘чучело’; об. Ч, вас. logol ‘дьявольский’, logolika ‘божок’, ‘чертик’; об. Ч lodi ‘черт’, ‘чертовка’, lodigu ‘окрестить’, об. С, Ш, кет., тым., тур. loz ~ lozi ‘черт’; об. Ш, тым. lozi ~ lozil ‘хитрый’, ‘грязный’; об. С lozingu ‘превратиться в божка, куклу (из железа, меди, камня)’; кет., тым. lostugu ‘окрестить’; тур. lotting ‘папоротник’; ел. loteng ‘кувшинка’ (цветок духов); тур. lozil ima ‘лесная женщина’, ‘лесной дух’.
Информация, исходящая из уст разных людей, достаточно противоречива. «Лесной человек» назывался по-разному: об. Ч mad’etqup «лесной человек»; тым. mad’el qup ‘лесная хозяйка’, ‘лесная чертовка’; кет. kura ‘леший’, ‘кикимора’; вас. kuragop ‘лесной человек’; об. Ш sök ‘лесовик’; об. С maz ‘лесной человек’; madenaja ‘лесная женщина’, ‘лесная хозяйка’ (все звери ее слушаются); кет. ma3il lozi, тым. ma3ogol lo ‘лесной дух’, ‘лесной черт’. Видимо, есть основания для дифференциации мифических образов, которых селькупы называют «лесной человек». Среди наименований встречается ‘богатырь’, ‘лоз’, ‘лесная хозяйка’, ‘леший’, ‘черт’, ‘чертовка’. Дух - хозяин тайги распоряжался всеми зверями. Он находился у одних в тайге -ma3oyot, у других - в бору sötqit, третьи наделяли его способностью к быстрому передвежению -kuralgu ‘ побежать’.
Kwidargu ‘лоз’, ‘ворожей’, ’шаман’. Так назывался, по преданию, «старший» ворожей. «В Напасе был лоз большой, почти в рост человек - «большой царь». Большой лоз много знал, это был большой опытный ворожей» [8, с. 337]. Имя главного шамана табуировано, а шаманка называлась cumul’cara kwidargu neel’yop. В диалектах встречаются глаголы об. Ш qßadirgu ‘загадать, наговорить (заговор)’, тым. qßadargu ‘загадать, наговорить (заговор)’, qßadirgucigu ‘наговорить заговор на себя’, омонимичный лексеме kwidargu. От нее образовано прилагательное qßadargul’, вошедшее в составное наименование qßadargul’ pore ‘культовый амбар (амбар для духов и богов)’. Причастие от названного глагола qßadertej встречаем в составном наименовании об. С qßadertej t’akos ‘ловушка (букв. заговоренный слопец)’. Считаем, что в основе слова qwida-r-gu лежит корень qwida- ~ qedi- ~ qida- (фонетические варианты).
В диалектах селькупского языка qedi имеет значение ‘волшебство’, в васюганском диалекте про-
изводное от данного слова qethul имеет значение ‘мудрый’, ‘шаман’, qid3ul ara ‘шаман’, в тымском диалекте - qidicugu ‘шаманить’, qidicidil qup ‘шаман’, ‘знахарь’ [6, с. 59]. Лексема Kwida-r-gu, как наименование шамана, ворожеи, включает суффикс -r, распространенный в сфере сакральной лексики, а также суффикс приобретенного родства -gu < -ku, ср. таз. esiku, кет. essegu ‘отчим’, кет. eßßegu ‘мачеха’, а также ellaßßegu ‘родители’ < ella ‘душа’ + eßßegu ‘мачеха’. Он подчеркивает не прямое родство, а отдаленное во времени: «предки», «прабабушки». Таким образом, и в kwida-r-gu содержится указание на отдаленное прошлое. Более того, лексема qedj входит в личное имя богатыря кет. cßocen qedj, которого называли «хозяин земли» (букв. земли волшебство). Слово об. С cßo3a многозначно. Его значениями являются ‘земля’, ‘место’, ‘берег’, ‘луг’, ‘лес’, ‘страна’, ‘мир’. Это богатырь, хозяин Вселенной, дух верхнего мира, о чем свидетельствует также дериват слова qedi - тур. qedimpiqo’светить’. Фонетический вариант слову кет. qedi составляет вас. kat ‘богатырь’: Kienga kat ‘богатырь с Кёнги’ (ср. этноним kienkup). Корень qed- ~ qid- лежит в основе частиц об. Ч qidik ‘совсем’; об. Ч, вас. qid ‘только’; тур. qedik ‘как’. К нему восходит наречие об. С qidang ‘вечно’ и прилагательное кет. qidil ‘сплошной’. Что касается слова kat, то оно также является базовым для образования частиц, ср. кет. kat, тур. kata ‘так’, ‘если’ и входит в этноним вас. qatqup ‘ханты’.
Одной из функций шамана было предсказание. «Загадывать» - «камлать для себя» означало общение шамана с духами-помощниками (см. [4, с. 245]). Семантическое развитие основы пошло в трех направлениях: 1) сердиться, ворчать; 2) качаться, шататься; 3) добывать, ловить, бить. Примеры: об. С qßedugu ‘рассердиться’, qßedebugu ‘сердиться’, ‘ворчать’, qßodimpugu ‘сердиться’; вас. qßö3igu ‘качаться, шататься’, qßö3a3igu ‘зашататься’, qßö3a3il’d’igu ‘резко качнуться’, об. Ш, Ч qßadespugu ‘добывать, бить, ловить’. Причастие от данного глагола вошло в составное наименование об. Ч qßadespidil pa3’ola ‘людоеды-разбойники’. Все эти действия характеризуют действия шамана во время камлания, сопровождают его движения во время работы с духами-помощниками. Чем мудрее был ворожей, тем более высокого роста представлялся он людям. Причастие от глагола qßadargu «нагадать, наворожить» qßadarti входит в составное наименование об. Ш qßeli qßadarti qum ‘ рыбак (букв. с квели общающийся шаман), qßeli qßadargucidi qum ‘ рыбак’. В данном случае рыбак -это не тот, кто ловит рыбу, это шаман, который камлает с духами-помощниками нижнего подводного мира kßeli, ср. kßeli-kozar подводное чудовище ‘рыба-мамонт’.
Kfieli-qup (?)‘богатырь-человек’. Для данного наименования древнего полумифического народа, проживавшего по берегам рек, по данным одних, и в земле, по данным других, существует несколько этимологий, но они не выходят за рамки народной этимологии. Селькупы реки Тым называли их «березовые люди» - они жили по всему Тыму, на Кети их называли «вороний народ», на Оби - «рыбьи люди». Носители разных диалектов связывали с ними свое мировидение. Так, для этнической группы с Тыма они представлялись «белыми людьми», «березовыми» от kBe «береза», для этнической группы с Кети - это были «люди-вороны», ср. kBeri ‘ворон’, а для обских селькупов они были «рыбьи», так как kfieli обнаруживает материальное совпадение со словом qwel, qwol «рыба». Совокупность представлений характеризует также образ хозяйственной деятельности данных этнических групп. Русские называли их чудь [8, с. 114]. Такая противоречивая информация обусловлена древностью данного народа, который сохранился в исторической памяти этноса и вошел в предание. К слову kBeli восходит kBel’d’et ‘предание’, ‘былина’, ‘быль’, ‘старина’< kBelit et ‘поселение квели’.
А.П. Дульзон, описывая древнее поселение на озере Поль-ту, передает предание о том, что здесь когда-то жили люди, которые охотились на бобров и назывались «квели» [8, с. 113]. Н. Костров называет küeldet ‘поселки древней чуди’ (цит. по [8,
с. 113]). В селькупском языке слово küeldet имеет значение ‘ быль’, ‘былина’, ‘сказание о богатырях’. От данного слова образовано квельджбат-гула «шаманы-колдуны» [8, с. 114]. Это названия духов-предков шаманов. Сопоставим kBel’3-ba с наименованием духов подземной воды izim-ba. Обе номинативные единицы содержат общий элемент -ba, указывающий предположительно на древность. Предание гласит о том, что квельджбат-гула «шаманы-колдуны» могли превращаться в медведя, рыбу или птицу, т.е. духи предков-шаманов путешествовали по трем мирам. Этот момент нашел отражение в этимологизации слова kBeli разными представителями этноса. В составную номинативную единицу kBel’3bat gula вошел компонент -gula, трактуемый как «духи шаманов-предков». Он указывает на еще более древний слой селькупского этноса по сравнению с i-gula, süsü-gula, ses-gula, mas-gula, cumul-gula, sor-gula и т.д. В предании kBeli сохранились как «древний народ». В современной селькупской этнонимике kwelyum является названием эвенков. С учетом регулярных звуковых соответствий можно поставить знак равенства между kwel-yum и kBeli-qup. Другим наименованием эвенков у селькупов отмечено слово kwelum, явно более древнее по происхождению.
Такое же название встречаем у хантов: келлем, ку-еллем [4, с. 9].
Kalguh ‘каменный человек (иносказание)’. По преданию, он пустил стрелу в гром, превратился в каменного идола и ушел в землю [8, с. 319]. Он был работником у «большого богатыря», который велел ему пустить стрелу в гром. А сам большой богатырь застыл в земле. Ka-l-guh - сложное слово. Первый компонент сопоставляется с наименованием земляной медведки kalli, почитаемой селькупами на Кети в образе крота. Удвоение согласного -характерный признак кетского диалекта. Второй компонент guh < guk < kuk сопоставляется с элементом составного наименования amdel kok ‘царь, богатырь’, где amd ‘рог, рога’, т.е. «коронованный богатырь», ср. amdel kok nem ‘царевна-богатырша’. В данном случае amdel kok ‘царь, богатырь’ - дух верхнего мира, а Kalguh - богатырь, дух нижнего подземного мира. И в том и в другом случае они хранятся в исторической памяти народа как предки-богатыри.
Kursu ‘богатырь’. По преданию, Kursu был одним из сыновей богатыря по имени cßocen qedj, а именно его первым сыном. На Кети имеется «богатырский остров» под названием Pingiri mat’t’i «мыс шаманского бубна» - это устная форма ойконима на реке Кеть, ныне Урлюково, ср. pingiligu «сыпаться звездам». Этот мыс принадлежал богатырю Kursu. Первый компонент kur- сопоставляется со словами кет. kura ‘лесной дух’, ‘кикимора’; вас. kura-gup ‘лесной дух’, об. С, Ш kur-gum ‘смелый’, ‘злой’; ‘строгий’; ел. quren’ij ‘уродистый’ (прилагательные следует считать иносказательными наименованиями лесного духа). Глаголы от данной основы имеют обобщенное значение «быстрое передвижение», ср. об. Ш, Ч kuralgu, тур. kurolgu ‘убежать’; об. Ш, Ч kural’espugu ‘бежать’, ‘бегать’; тур. kuraltirqo ‘прибежать’; об. Ч kurdugu ‘прибежать’;
об. Ш kurded’igu ‘слегка побегать’. Богатырь символизирует мощь, он помещен мировидением этноса в верхний мир.
Pac’c’e makka ‘богатырь’. По преданию, Pac’c’e makka был одним из сыновей богатыря по имени cßocen qedi, его вторым сыном. Его личное имя сохранилось на Кети в качестве наименования «богатырского мыса», где, по преданию, он и проживал. Первый компонент pac’c’e имеет значение ‘ведьма’, второй компонент makka - значения ‘бугор’, ‘ворох’, ‘куст’, ‘кочка’. Функционально значимое место в картине мира. Личное имя можно трактовать как ‘ведьменное место’. Богатырь символизирует злые силы, он помещен мировидением этноса в нижний мир.
Kibaj Id’e ‘богатырь’. Третий, младший сын старика cßocen qedi - фольклорный герой Иде ‘мизгирь’, ‘паук’. Он символизирует средний мир. Его
функция - соединение верха и низа. Так, в одном из сказаний заложена тройственная картина мира по вертикали.
Madu ‘лесной человек’, ‘богатырь’. В Чаршино на реке Тым три богатыря было (мады - звери). «Когда-то они были людьми, а потом обросли шерстью, стали дикими, набрасывались на людей, душили их» - так гласит народная молва [8, с. 338]. По другой информации, богатыри вместо царя были. Они раньше землянки строили, во время войны прятались в них. «Богатыри - это наш же народ был, имен их не помним, сильные они люди были» [8, с. 338]. К происхождению мадов. Среди этнонимов встречаем тувинское племя мадов, жившее в Сибири в XVII в. «Мады, или матцы, в XVII в. кочевали как по северную сторону Саян, нередко появляясь под городом Томском вместе с кучугутами, телеутами, так и по рекам Кемчику и Енисею» (СЭ, 1957, № 3, с. 201, цит. по [7, с. 186]). Среди самоназваний эвенков, употребляемых в разговорах между собою, отмечается мата со значениями ‘гость’, ‘сосед’, ‘человек, приехавший издалека’, ‘пришелец’ [3, с. 249]. Самоназвание мата имело ограниченное распространение, что позволяет считать это слово заимствованным из языков палеоазиатов в далеком прошлом, когда тунгусы еще не расселялись по Северу [4, с. 13]. Чередование звуков t ~ d распространено в селькупских диалектах, оно встречается, в частности, в слове matur ~ madur ‘богатырь’. Не исключается вероятность проникновения данного слова и в селькупский язык, которым в сказаниях называли мужчин-бога-тырей.
S’un ’tpi pu3el pie ~ sun ’tp ’i pucaj pie ‘дерево с дуплом’. В картине мира селькупов это дерево, в дупле которого хранились души до их рождения [10, с. 54-74]. Устойчивое сочетание построено по модели: причастие + адъективная репрезентация существительного + существительное. Первым компонентом данного словосочетания является причастие от глагола s’un’t’egu ‘опростаться’, второй компонент - pu3a ~ puca имеет значения ‘нутро’, ‘внутренность’, ‘душа’, ‘ядро (ореха)’, ‘почка (на дереве)’. В словосочетании оно выступает в оформлении суффиксом l ~ j, который выводит данную лексему на уровень адъективной репрезентации. Третий компонент - фонетический вариант слова po ‘дерево’, зафиксированный в данном словосочетании в кетском диалекте. Таким образом, словосочетание может быть буквально переведено как ‘дерево с опроставшейся душой, т.е. улетевшей душой’. Так выражается в шаманских представлениях связь человека с деревом.
В сказаниях о происхождении человека селькупский этнографический материал дает следующие данные. Происхождение человека « чемулькуп»
записано со слов Л.У Пычкиной в юртах Варганан-жиных на реке Тым [8, с. 329-330]. В нем повествуется о том, как на веселом, зеленом мысе встретились три человека. Один из них ехал по морю на лодке, увидел мыс, поднялся на гору. На этот мыс пришел другой человек. На вопрос о том, откуда он пришел, ответил, что не знает, ни когда родился, ни солнца, ни света. Затем к ним подошел третий человек с посохом, а посох у него на разные голоса играет. Первого из них звали Гарунья, второго - Ту-мунья, третьего - Итошка.
Имя первого человека Гарунья - русифицированный вариант словосочетания с первым гени-тивным компонентом garun ija ‘сын севера’, имя второго Тумунья соответственно tumun ija ‘сын юга’. Этимология имени второго человека прозрачна. Оно восходит к слову tommi ‘высокое чистое место’, ‘юг’, а в картине мира селькупов юг -темная сторона, это верх, гора, страна покойников. Переход гласного o > u в формах косвенных падежей и во множественном числе в селькупском языке - довольно распространенное явление, например, nom ‘Бог’ - nula ‘иконы’, nunmat ‘церковь’. Тумунья символизирует юг, гору как аналог верхнего мира.
Обозначением низкого затапливаемого места и соответственно обозначением севера в селькупских диалектах выступает лексема takki, toki, tangi, ср. tokl cues camsel cuzeld’erk ‘низовские обские остяки’. В имени же Гарунья встречаем корень гара- : гарун < карун. В тюркских языках кара имеет значения: 1) сильный, мужественный; 2) северный, а также часто употребляется в эпических и бытовых именах [11, с. 16]. Считаем, что есть основание для предположения о тюркском происхождении данного личного имени. В таком случае человек по имени Гарунья выступает символом севера, низа как аналога нижнего подводного мира, а низовье в картине мира селькупов - это море покойников.
Имя третьего человека - Итошка. В данном имени вычленяется суффиксальная морфема -ska < -cika. Звуковая форма суффикса уменьшительности -cika претерпела модификацию в результате ослабления артикуляторного напряжения. Суффикс -cika - продуктивный деривационный суффикс в системе именного словообразования, например, aral3iga ‘старик’, pajal3iga ‘старуха’, oppol3iga ‘тетя’, p’ual3iga ‘филин’. Диминутивность в русских эквивалентах не отражена, но в селькупских лексемах она присутствует как показатель особого социального статуса обозначаемых данными терминами представителей двух старших поколений. Что касается последней лексемы, то, как уже отмечалось, филин входит в круг культовой лексики. Возможным источником происхождения суффикса -cika является прилагательное cega ‘безродный’.
Именно в таком значении слово могло войти в состав личного имени фольклорного героя Итьте, сына Бога Нума, который рос без отца и без матери, т.е. без родственников на земле, и которого воспитывала Имыял пая ‘бабушка’.
Далее в повествовании говорится о том, что Итошка пришел с посохом, а посох, как известно, символизирует средний мир. Посох в селькупском языке обозначается лексемой cur, имеется также лексема co3 ‘жердь’ и образованный от нее глагол cocolgu ‘воткнуть’, ‘поставить’ ‘обустроить’. На горе, на мысу встретились три человека. Они взяли в жены женщину «из ямы». Полагаем, что «яма» -аналог нижнего подземного мира. От них пошел род человека - cumulqup . Таким образом, «веселый зеленый мыс» на горе в данном повествовании оказывается точкой пересечения верхнего, нижнего и среднего миров. Мы видим здесь тройственную картину мира по горизонтали.
В преданиях, сказаниях, фольклоре содержатся представления о происхождении человека, о верхнем и нижнем мирах, о шаманах-предках. Особое место отводится подвигам богатырей. «Верховские» богатыри наделены особой силой, были воинственны и всегда одерживали победу. «Низов-ские» брали жен «наверху». Дуалистическое представление о мироздании помещает силу, мощь и власть наверху, «на горе», на «Верхней земле», которая является аналогом верхнего мира. Злые духи - ведьмы, людоеды-разбойники, чудовища -обитают в нижнем подземном или нижнем подводном мире. В мифах и легендах о происхождении человека отражены и дуалистический взгляд на систему мироздания и троичность. Освоение среднего мира происходит «сверху» и «снизу». Богатыри идут под номерами «первый», «второй», «третий». Сначала взаимодействуют верхние и нижние силы. Символом среднего мира выступает третий, как правило, младший из братьев.
Лингвистический анализ личных имен богатырей, наименований мифических предков, добрых и злых духов, колдунов и волшебников показал, что они широко представлены в системе номинации и в словообразовании селькупского языка. Они уходят своими корнями в древние периоды существования языка, их этимологию восстановить трудно, но более поздние образования позволяют раскрыть семантические признаки анализируемых лексем. Лингвистические данные в одних случаях подтверждают мировоззренческие представления народа об их предках, в других - раскрывают их в полной мере с иных сторон. Для раскрытия тенденций в развитии селькупского языка существенным в данном случае оказывается факт использования эвфемизмов для образования вопросительных, неопределенных, неопределенно-личных местоиме-
ний, а также частиц, союзов, вводных слов. Прове- них селькупских родов - cumul’cara, cu3eld’erk, денный анализ позволил выявить несколько древ- izecar. Их названия не переводятся.
Сокращения
вас. - васюганский диалект; ел. - елогуйский го- об. Ч - обские говоры Чумылькуп; таз. - тазовский вор; об. - говоры обского ареала; об. С - обские го- диалект; тур. - туруханский говор. воры Сюсюкум; об. Ш - обские говоры Шёшкуп;
Литература
1. Анисимов А.Ф. Космологические представления народов Севера. М.-Л., 1959.
2. Ашихмина Л.И. Реконструкция представлений о мировом древе у населения северного Приуралья в эпоху бронзы и раннего железа. Сыктывкар, 1992.
3. Василевич Г.М. Эвенкийско-русский словарь. М., 1958.
4. Василевич Г.М. Эвенки. Л., 1969.
5. Долгих Б.О. Родовая экзогамия у нганасан и энцев. СЭС IV. М., 1962.
6. Ким А.А. Очерки по селькупской культовой лексике. Томск, 1997.
7. Ковалев Г.Ф. Этнос и имя. Воронеж, 2003..
8. Пелих Г.И. Происхождение селькупов. Томск, 1972.
9. Пелих Г.И. Селькупы XVII века. Очерки социально-экономической истории. Новосибирск, 1981.
10. Прокофьева Е.Д. Представления селькупских шаманов о мире // СМАЭ, т. XX. Л., 1961.
11. Токмашев Д.М. Антропонимы в шорском героичеком эпосе (сравнительно-исторический аспект). Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Новокузнецк, 2005.
12. Чемякин Ю.П. «Кулайцы» - обские угры или самодийцы?» // Самодийцы. Материалы IV Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири (10-12 декабря 2002 г., Тобольск)». Тобольск - Омск, 2001.
13. Чиндина Л.А. Дары горы Кулайки // Земля чаинская. Томск, 2001.
А.Ю. Фильченко
ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПАДЕЖНОГО ОФОРМЛЕНИЯ АРГУМЕНТОВ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В ВОСТОЧНО-ХАНТЫЙСКОМ
Томский государственный педагогический университет
В статье рассматривается опыт анализа дискурсно-прагматических функций и пропозиционально-семантического содержания восточно-хантыйских конструкций с косвенно-падежным оформлением аргумента в семантической роли агенса: т.е. в пассивной и так называемой «эргативной» конструкциях в сравнении с активной прямой конструкцией предложения. Методология включает контрастивный морфосинтаксический и контекстуальный анализ с учетом информационной структуры предложения в рамках общего когнитивно-функционального подхода. Эмпирической базой исследования служит корпус текстов восточно-хантыйских диалектов, созданный в результате полевых экспе-
диционных проектов в период с 2000 по 2005 гг. и ранее опубликованных. Анализ естественного текстового дискурса рассматривается как наиболее эффективный метод для наблюдения упомянутых конструкций и других системных черт диалектов восточных ханты.
Простое предложение
Хантыйский язык имеет типичный порядок следования элементов простого нейтрального немаркированного предложения БОУ. Активное переходное предложение формально маркирует как переходность предиката, так и прагматический статус аргумента в грамматическом отношении О1 с се-
1 Дифференцируются грамматические отношения [1]: Б - непереходный субъект; А - переходный субъект; О - переходный несубъект), семантические роли аргументов пропозиций (семантические роли в соответствии со степенью их участия, вовлеченности, степени воздействия и т.д. в ситуации: агенс, пациенс) и прагматический статус дискурсных референтов (первичный топик, вторичный топик, фокус).
