CC BY
23
ИССЛЕДОВАНИЯ САМОДИЙСКИХ, УГОРСКИХ И ЕНИСЕЙСКИХ языков
УДК 811.51; 81'373; 81'366
В. В. Быконя
НЕКОТОРЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ФОРМИРОВАНИЯ СЛОВАРНОГО ФОНДА СЕЛЬКУПСКОГО ЯЗЫКА1
Представлены некоторые пути семантических дериваций, в результате которых происходило становление и развитие основного словарного фонда селькупского языка. Конкретная символика, характерная для мифологического мышления, сменялась абстрактными понятиями. Этап грамматикализации конкретных понятий завершался переходом знаменательных слов в служебные и заместительные слова.
Ключевые слова: селькупский язык, диалект, семантическая деривация, регулярные звуковые соответствия.
В самих истоках языка берет начало процесс абстрагирования. Грамматические абстракции и средства их выражения обеспечивают широкий охват отражаемых и обозначаемых явлений действительности. Диалектика абстрактного и конкретного, общего и частного, свойственная самой природе языка, обеспечивает его поступательное развитие. Действие универсального закона абстрагирования элементов языковой структуры выражается в том, что на основе одних, более конкретных элементов структуры развиваются другие, менее конкретные. Вскрытые закономерности в становлении и развитии лексико-семантической системы селькупского языка позволяют проследить происхождение послелогов с затемненной этимологией, частиц, местоимений, восстановить источники происхождения суффиксальных элементов.
В основном словарном фонде исследуемого языка имеется не так много лексем со значениями ‘тело, семя, плод’, но целые лексические слои обнаруживают рефлексы слов с этими значениями. Исходным материалом для исследования послужила глагольная лексика, обозначающая действия, производимые какой-либо частью тела или направленные на какую-либо часть тела. Приведем примеры, в которых эта связь сохранилась или восстанавливается: ел. ш|^о ‘поднять голову’; тур. тэадо; ел. теадо ‘взвалить за плечи’; об. С mбdz’elgu ‘вытереть ноги’; тй^ф^, mйdz’elз’igu ‘выбить глаз’; metoyэnзэgu ‘покалечить’; mudz’Batpugu ‘биться (о сердце)’, ср. ел., тур. теа ‘тело’, ‘мясо’; об. Ш Bac’c’egu ‘поднять (руку)’; кет. Bed’igu ‘поднять (шею)’; об. Ч Beз’igu ‘пле-
вать’, ср. об. Ш, Ч, вас., тым. Ваз’, ‘тело’,
‘мясо’. Покажем на фактическом материале связь возвратных местоимений с лексемами со значениями ‘тело’, ‘семя’.
Возвратные местоимения кет. оппед; об. С оп’ед, опед; об. Ш, Ч, тым., вас. опед ‘я сам’; об. С оп’ей ‘ты сам’; кет. о^ ‘он сам’; ondэ sjmdэ ‘сам себя’; об. Ш, Ч опз, опзэ ‘он сам’, ‘его собственный’, ‘свой’ имеют общий элемент оп-. Их семантическими эквивалентами являются тым. ипек; об. С ипед ‘я сам’. Гласные звуки о~и регулярно чередуются. Полной формой местоимения считаем оппед, в остальных произошли фонетические изменения, направленные на сокращение внешней формы, ср. кет. оппет дит| - опет дит| ‘деверь’.
При морфемном членении возвратных местоимений выделяются элементы, соотносимые с элементами знаменательных слов. Для первого элемента находим соответствие в глагольной лексеме об. С о^э1зэ§д ‘посеять (семена)’, ‘посадить (овощи)’, например: paqэ1pэdi сосет ^ absodэm ondэ1зэgu к’ег^еп ‘паханую землю всю семенами засеять надо’. Лексема ondэ1зэgu состоит из элементов on-dэ1зэgu, букв. семя+закопать, ср. тым. 1е1^и ‘копать’; te1зugu ‘закопать’, ‘загрузить’. Для элемента оп- восстанавливается значение ‘семя’.
Элемент ип- повторяется в лексемах вас. ип-dэзigu ‘слышать’, например: дир до^е ип^эз^ ‘человек слышит ушами’. Второй элемент ^эз- сопоставляется с элементом лексемы ел. teCi-C’ij дит ‘родной человек’, ср. teCi-C’ijm ‘родственник’, что позволяет предположить для него значение ‘родовое семя’. Таким образом, составные наименова-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 13-14-70001 а/Т «Этнокультурная специфика наименований объектов растительного и животного мира и ее отражение в самодийских, германских и русских языках».
ния об. С оп’еп ди1а ‘родственники’ (букв. мои собственные люди); об. Ш опз ди1а ‘родители’ (букв. его собственные люди), ‘его родственники’; об. Ч ипи ки1а ‘родители (букв. наши собственные люди)’, ‘родственники’ содержат возвратные местоимения, которые своими значениями передают родство на глубоком уровне, на уровне зародыша жизни.
Диалектным вариантом местоимения кет. ond ‘он сам’ является об. С otdэ, oddэ ‘он сам’. Значение элемента о^, od- ‘семя’ раскрывается из семантического содержания глаголов вас. otd’e1gu ‘созреть’ (< ot-d’e1gu, ср. об. С, кет. t’e1jkugu; об. Ш t’e1jmgu ‘родиться’); об. Ч odz’etugu ‘прорасти (семени)’, ‘вырасти’; тур. офака ‘нарост на березе’. В случае с местоимением otdэ проявляют себя те же семантические связи, поэтому считаем возможным трактовать возвратное местоимение otdэ в свете современной грамматики как посессивную форму ‘семя-его’.
Второй элемент пед- (п’еп-, п’ап-) местоимения оппед ‘я сам, мой собственный’ повторяется в лексемах, обозначающих действие, направленное от тела или производимое частями тела: об. Ч neдjgu ‘надрать (уши)’, ‘выщипать (перья)’; кет.
nen’d’uCCugu ‘топтаться’; кет. пе^’о^ ‘стоптать обувь’; п’а^’о^ ‘затоптать’, ‘притоптать’; кет. n’iдgjgu ‘снять (одежду, обувь)’; об. С nengjgu ‘снять (одежду)’; об. Ч, кет. пЧдуэ^и ‘снять (одежду)’, ‘ощипать птицу’. Считаем возможным восстановить для пед- значение ‘человек, тело’. Этот элемент вощел в термины родства: об. Ш, вас., тым. neдga; тур. п’еп’п’а ‘сестра’, ср. опет дит| ‘ деверь’.
Второй элемент местоимения опед ‘я сам’ (по аналогии с оппед восстанавливаем форму оппек) -пед повторяется в лексемах об. Ч, вас., тым. педГеэр^и ‘натягивать на себя’, ‘курить’ (тянуть в себя); об. Ч, вас. neqэ1зugu ‘притягивать к себе’, ‘обтягивать’; тым. пеуе^ ‘надеть (рубашку)’; neya13ugu ‘натянуть шапку’; вас. п’едэ^и ‘покурить (втянуть в себя)’. В отличие от лексем с элементом пед- лексемы с элементом -пед передают противоположное направление, а именно на тело и внутрь себя. Первый элемент несет смысл «действие, направленное от себя», основой является ‘крепкое тело’, ср. кет. n’aдgdj ‘твердый’, ‘крепкий’, ‘толстый’, а второй - «действие, направленное на себя». В этом случае развивается понятие совместности: тым. n’eqэndэ ‘друг с другом’, ‘между собой’; п’едэ^э qandugu ‘смерзнуться вместе’.
Считаем, что семантическая деривация слов со значением ‘человек’ шла в направлении значений ‘тело’, ‘семя’, ‘плод’, ‘внутреннее состояние человека’. Это подтверждается типологически, ср. возвратные местоимения нен. О хат ‘я сам’, эн. кеге
восходят к слову со значением ‘тело’; венг. mag ‘семя (зародыш)’, ‘зерно (крупинка)’ сопоставляется с удм. mjgor, mugor ‘тело’ и с венг. maga ‘сам’ [1, с. 216].
Возвратные и лично-возвратные местоимения об. С mazjm; кет. sjm ‘меня’; об. Ч mazap, mas’ip ‘меня’; tastep, tastip ‘тебя’; об. Ч tassenda; senda ‘тебя’; кет. sjndj ‘тебя’, ‘(он) себя’, например: кет. man soraB sjndj ‘я тебя люблю’; tep qettjn onda sjndj katmjndj ‘он ударил сам себя по лбу’ также обнаруживают связь со словами ‘тело’. Первый элемент ma- лично-возвратного местоимения mazjm ‘меня’ в одном из говоров является личным местоимением ‘я’ - тур. ma. Этот элемент вычленяется при морфемном членении лексемы ma-in-tugu ‘измучить’, например: об. С k’izugumbata maintan ‘тоска замучила’, второй элемент -in- вошел в структуру слова ел. jn’ej ‘боязливый’; en’iqo ‘бояться’; об. Ч anBatpugu ‘неметь’, ‘гудеть’, например: tobat
anBatpa ‘ноги гудят’; an’Batku ‘онеметь’, ‘застыть’. Значение слова складывается из значений входящих в него компонентов и дает возможность считать значением элемента ma- «внутреннее состояние человека».
Второй элемент -zjm местоимения ma-zjm употребляется самостоятельно в том же значении. Лексемы, в которых встречаются сходные фонетические варианты, несут положительную коннотацию: ел. s^m-ak ‘хорошо’; s’omac’iqo ‘выздороветь’, ‘обрадоваться’; тур. soma ‘хороший’;
somaqqo ‘зажить (о ране)’; somaqpjqo ‘хвалить’.
Второй элемент -s’ip (-zap) местоимений об. Ч mazap, mas’ip ‘меня’ вошел в структуру глагольных лексем ел. s’ipjmbjqo ‘чесаться’; s’epjn’eqo ‘подойти (к телу)’, ‘быть впору’; об. Ш, тым. siba^egu ‘сморкаться’; вас. s’ibetagu ‘понюхать табак’, которые своими значениями передают действия, связанные с телом или его частями. Следовательно, элементы -zjm местоимения mazjm и -zap местоимения mazap несут разную стилистическую окраску. Согласные звуки m~p составляют ряд регулярных звуковых соответствий [2], но второй из них в данном случае стилистически нейтрален.
Лично-возвратные местоимения об. Ч tassenda; senda ‘тебя’; кет. taz’indj; sjndj; об. Ч, вас. tazindj ‘тебя’, ‘(он) себя’ при морфемном членении обнаруживают элементы tas- и -senda. Элемент tas-(taz-, tas-) совпадает с лексемой об. Ш taz’i ‘копчик’, является элементом глагольных лексем вас. tassaku ‘похудеть’, ‘отощать’; кет. tazambugu ‘худеть’; об. С tessagu; вас. tazegu; об. Ш tazembugu ‘похудеть’. Он входит в лексический слой с обобщенным значением «задняя часть тела». Второй элемент -senda имеет соответствия среди слов тым. send; кет. srnd’i ‘нутро’, ‘внутренность’; srnd’eB
— 6З —
kUzug ‘мое нутро болит’; sUn’d’egu ‘опустеть’, ‘кончиться’; sUnd’eptagu ‘опустошить’; об. С sUn’tega ‘нутряной’, иначе ‘внутреннее тело’. Лично-возвратное местоимение tassenda составлено из элементов tas- ‘задняя часть тела (худое тело)’ + senda ‘внутренняя часть тела’. В основе лично-возвратных местоимений mazjm ‘меня’ и tassenda ‘тебя’ лежит универсальное противопоставление «мое здоровое тело - твое худое тело».
Приведенный материал раскрывает одну из тенденций становления словарного фонда селькупского языка - широкое использование в становлении лексического состава слов со значениями ‘человек’, ‘тело’, ‘семя’. Подтверждением этому служит следующий фактический материал.
В селькупских диалектах названия родов и племен включали вторым компонентом слово со значением ‘человек’. Генонимы были восстановлены при исследовании самоназваний представителей этноса, зафиксированных в XV-XX веках [3]. Наименования древних родов функционируют в роли послелогов. Примерами служат:
1) Послелог об. С, Ч, тым. ^d; тур. coatj, cotj; ел. c’otj ‘напротив чего-либо’, ‘перед кем-либо’, ‘на какой-либо отрезок времени’, ‘над чем-либо’, ‘из-за кого-либо’, ‘ради кого-либо’, ‘для кого-либо’, который восходит к самоназванию Са^ (букв. светлый человек, ср. геноним СаЦ cumj ‘светлый человек’. Геноним caqj cumj ‘остяки’ известен по картографическим данным XVI века (карта А. Дженкинсона, 1562 г.), местом их распространения было Среднее Приобье). Название рода было перенесено на место рода, об этом свидетельствует пространственное значение послелога: об. Ч n’ap mat c’ad ease^a ‘утка передо мной взлетела’; logal’ikala pocambadat c’elan c’ad ‘лисята грелись на солнце’; тур. ma n’enn’ama m’e modano coat illa ‘моя сестра живет напротив меня’. По мере абстрагирования развиваются другие значения послелогов, при этом они принимают падежные показатели, например: об. Ч c’adjyjt ‘над чем-либо’ (-yjt -показатель местно-временного падежа); об. Ч c’adatqo ‘вместо кого-либо’; тур., об. Ч cadandago ‘из-за кого-либо’ (-ndago, -tqo - показатели назна-чительно-превратительного падежа безличного и лично-притяжательного склонения).
2) Послелог об. Ш cac ‘до какого-либо отрезка времени’: ude cac ‘до утра’. Послелог входит в лексический слой, объединенный значением «род, семя рода»: об. Ш cace; вас. ca^e ‘семья’; тым. ca3at ‘род’, ‘приплод’, ср. об. Ш, Ч caccagu, cacagu ‘вывести птенцов’; об. Ч, вас., тым. ca^agu ‘посеять’; об. С cazugu ‘посеять (зерно)’, например: qaraqat armap cazambadat ‘в деревне они ячмень посеяли’. Для слова cac восстанавливаем значение ‘зародыш’, ‘семя’, ср. ел. teci-c’ij qum
‘родной человек’. В семантику слова интегрирован смысл, который обнаруживается в ограничительной функции послелога, передающего временной предел.
3) Послелог об. Ч car, car’e, care, c’ar ‘ наподобие’, ‘как кто-то’. Послелог входит в лексический слой, объединенный значением ‘человек’. Это значение уже утрачено, но восстанавливается при сравнении предэтнонимов об. Ч caqj cumj и тым. cumul' cara, в которых вторую позицию занимает слово со значением ‘человек (своей национальности)’, ср. также об. Ч cumjl’kut ‘селькупы’ (<cumjl’+kut ‘люди’, ср. об. Ч qula ‘люди’, qulat ‘народ’). Название рода cumul'cara отражено в словосочетании cumul'cara kwjdargu nel'gop ‘в роду cumul' старшая женщина-лоз’. Геноним caqj cumj буквально означает ‘светлый человек’. Имя рода тым. cumul'cara представляет собой исторически сложное слово, в котором cumul' является наименованием рода, а cara означает ‘человек’. В современном состоянии языка является послеложной конструкцией [3]. Семантическое развитие слова пошло в направлении выражения значений ‘тело’ либо ‘часть тела’. Застывшие падежные формы таких слов становятся послелогами, и слово car не является исключением: тур. tep ezjntj c’arqjt omdjsa ‘он напротив своего отца сидел’. Подтверждением тому являются также следующие данные: об. Ч c’arup ‘лицо’; об. Ч, вас. c’arap ‘толстый’; об. Ч c’ar’e3’embugu ‘измениться’, ‘стать другим
(< c’ar’-e3’embugu, букв. тело (лицо)-стать кем-либо’, ср. об. Ч e3’embugu ‘стать кем-либо’); тым. c’aram; кет. c’aram’i; об. Ч c’arm; например: об. Ч mat c’arm ek ‘я толстая’; nal’gut c’arm eqBadat ‘женщины толстыми бывают’; вас. c’arm’egu ‘понемногу толстеть’; вас. carjcaqjl ‘смелый’, например: ned oromba, uruk qB’ed’idjl, tab carjcaqjl eppjmba ‘его дочь выросла, очень красивая, она была смелая’. Слово несет положительную коннотацию, оно связано с понятием «хорошее тело», следовательно, служит эталоном для сравнения. Этот смысл заложен в лексическом значении послелога car. Именно сравнительно-уподобительная функция присуща рассматриваемому послелогу, ср. об. Ч mat a tanak cen3ugu cumjl’ care ‘я не умею говорить по-селькупски’. Исходное значение слова проявляется в лексемах: об. Ш, вас. card'e, carde; об.Ч, тым. car3e; об. Ч carc'e ‘семья’, ‘родня’; об. Ч carga ‘дядя’, ‘старший или младший брат моей матери’. На пути семантических переходов проявляются значения ‘вылететь (из гнезда)’, ‘выскочить, выйти замуж’: об. Ч man tebjtko carjyak ‘я замуж вышла’. Символом родовой связи выступают слова об. Ч c’or ‘петля’; вас. c^r ‘петля (на зайца)’; об. Ч, вас. c^rm ‘веревка’; тым. c’ir ‘силок’. В сфере анатомической лексики им соответствует термин об. Ш
corok ‘матка’. Через регулярные звуковые соответствия c~c’~t’ и c~t выходим на послелоги t’ar и tara с аналогичным значением.
4) Послелог об. С t’ar, d’ar ‘соответственно’, ‘по’, например: susuyal d’ar t’argu ‘сказать по селькупски’ входит в семантическое гнездо с архисе-мой «тело», ср. об. С t’arum ‘лицо’, ‘рыло’; об. Ш t’arm; об. Ш, кет. t’aram; вас. t’arap ‘толстый’, ‘полный’, об. С t’arap ‘толщина’. Положительная коннотация сохраняется, ср. об. Ч t’arzem ‘родня’, второй элемент -zem сопоставляется с личным местоимением об. С, кет. sjm ‘меня’.
5) Послелог ел. tara; тур. tar’e, taredal; об. Ш taredak ‘соответственно’, ‘как кто-либо’, ‘подобно чему-то’, например: ел. qum tara ‘по-свойски’; об. Ш m’inani kanala azjmbat t’umbne taredak ‘наши собаки стали как волки’. Послелог содержит элемент tar-, который повторяется в лексемах об., кет., вас., тым. targu ‘обменять’, ‘поменять имя’; об. Ш, тым. tarbjgu ‘думать’, ‘помнить’, ‘переживать’, кет. taru^agu ‘обмениваться’; об. Ш, Ч tar’espugu ‘обменивать’; тым. tarjBatku ‘задрожать’, ‘затрястись (от волнения)’. Для общего элемента tar- восстанавливается значение «внутреннее состояние человека», «ментальная деятельность человека». Эти значения подводят к мысли о том, что речь идет не столько о подобии эквиваленту, сколько о тождестве эквивалентов. Лексема tar известна как наречие: кет. tar ‘еще’: tep tar n’un’un’ukka eg ‘он еще маленький’; об. Ш tap tarj okkjr par mannjmbat ‘он еще один раз посмотрел’.
Попутно раскрывается закономерность: аб-
страктные значения послелогов развиваются на базе сакральных значений знаменательных слов. Примером служит послелог тур. qjramjntj ‘из-за кого-либо’: tat qjramjntj uc’iqo asa qassak ‘я из-за тебя на работу не пошел’ представляет собой застывшую форму продольного падежа лично-притяжательного склонения. Слово об. С, вас., тур. qjr в самостоятельном употреблении имеет значения ‘рана’, ‘дыра’. В качестве составного элемента оно повторяется в лексеме вас. qjrabo ‘дерево для жертвоприношений’, в глагольных лексемах об. С, Ч, кет., вас., тым. qjrjgu, qjrgu ‘ободрать’, ‘содрать’, ‘промышлять (зверя, птицу)’; вас. qjrjngu ‘поранить’; кет. kjramt’iku ‘наносить раны’; kjrreyal’d’igu ‘разорвать на куски’, в орнитонимах тур. qjr’e ‘ворон’, qjrba ‘ласточка’. Смысловое наполнение данного слоя лексики позволяет восстановить возможное исходное значение слова qjr ‘кровавая жертва’. При морфемном членении слова qjrabo ‘дерево для жертвоприношений’ на элементы qjr-abo становится очевидной модель, по которой было составлено слово, а именно: кровавая жертва+пища. Видимо, ворона и ворон в древности считались жертвенными птицами. Во время жертвоприношения совер-
шались разного рода действия, ср. кет. qjгjbbjgu, qjгjmbjgu ‘рычать’, ‘греметь’: кет. двэгуэ дщтЬа ‘медведь рычит’; об. С даппот дщтрап ‘гром гремит’; тым. kjгmbugu ‘скалить зубы’; об. Ч д|гВа1ки ‘зареветь (человеку)’, ‘зарычать (зверю)’. Отношение людей к вороне запечатлено в контексте: вас. ди дЩг’е ауа amgadjt ‘люди ворон не едят’ - кет., вас., тым. дВог’а ‘ворона’. Жертва приносилась в кругу родственников, об этом свидетельствуют следующие слова от той же основы: об. Ш к’ег; тур. к’ег|; об. Ч к’аг ‘семья’, ‘стая’; об. Ч дВагта, тур. к’егт’а ‘зять’. Ласточка была той птицей, которая уносила жертвенную пищу наверх. Слово составлено из элементов д|г^а (< діг-а^ букв. жертвенная пища+еда, об. Ч ab ‘еда’, ‘хлеба’, ‘злаки’).
Каждое действие при мифологическом мышлении кодировалось в знаках языка. Подтверждением служит глагольная конструкция с деепричастием об. С д|г1е tadэгэgu ‘обдирать’ (< д|г-е1 tadэгэgu, букв. жертва-дух приносить, ср. об. С tadэгэgu ‘выплачивать’; об. С, кет. tadэгgu ‘нести’; об., вас. tadespэgu ‘приносить’). Этот элемент духовной культуры нашел отражение в наименованиях месяцев: тур. д|г’е іг^ ‘март’; тым. дВ|ге1 аг^а, дВоге1 eгet ‘апрель’. Исходя из лингвистических данных, это были месяцы жертвоприношений. Сакральная лексика приобретала в процессе исторического развития языка иной смысл, на ее основе формировались другие тематические группы, устанавливались другие связи, которые привели к новым ассоциациям - д|г’е іг^ ‘месяц вороны’.
Следующая тенденция сводится к тому, что наименования тотемных животных, мифических предков, имена духов (добрых и злых) составляют базу для формирования лексики особой культовой значимости [4], глагольной лексики, выражающей эмоции [5, 6], передающей шумовые проявления ‘затрещать’, ‘щелкнуть’, например: pjqэtugu
‘затрещать (как трещетка)’, ср. об. Ш, Ч pjka ‘фольк. Пыка’, ‘бык’; тым. pjzembugu ‘трещать’; вас. pezэВatpugu ‘щелкать орехи’, ср. об. С pazene ‘Баба-Яга’; кет. pajmjgu ‘щелкнуть (кнутом)’, ср. об. С pajja ‘огненная белка’; об. Ч pэ1ga13эgu ‘выпучить глаза’, ‘выпучиваться’; кет. p’i1’d’eгgu ‘свистеть’; p’i1’d’ambjgu ‘свистеть’; тым. p’e1’mjЗigu ‘щелкнуть щелчком’, ср. об. Ш pi1 ‘пучеглазый (бык)’ - мифический предок, по имени которого названо поселение Р’і1 ed ‘юрты Иванкины’. Эта закономерность раскрывает тенденцию: глаголы, обозначающие шумовые проявления, являются исторически словами, характеризующими проявления мифических предков и духов.
Табу на употребление имен духов обусловило формирование абстрактной лексики: об. Ш 1єЬ|г ‘стук’ < 1єЬ-|г, букв. темный+старик (ср. об. С ^а ‘темно’; 1jba13эgu ‘затемнить’; об. Ш, Ч, вас., тым.
labBatku ‘стемнеть’) - об. Ш lebjrBatku ‘стукнуть’; тур. laga ‘крик’ - об. С lagojgu ‘закричать’, ‘зареветь’; кет. l’agga ‘звон’ - l’aggaptugu ‘зазвонить’, ‘зазвенеть’, ‘закричать’; l’aggaptut ‘колокольчик’. На базе имен мифических предков сформировались неопределенные местоимения: ел. puttebjs’ kusayjn ‘когда-нибудь’ (букв. нибудь-когда). Первый элемент putte- повторяется в лексеме ел. putj; об. С, вас. pu’c ‘дудка’, ‘ствол ружья’, иначе - ‘незаполненное пространство’. В мифологическом сознании пустоту обозначал мифический предок ‘дьявол’, второй элемент -bjs’ входит в структуру мифологемы пуз-ерог ‘дом черта’ - большой плоский камень, но считается, что в камне живет несколько чертей [7, с. 75]. Оба элемента являются наименованиями духов. В диалектах слово вас. pusa сохранилось в значении ‘серый’: taat pusa ek ‘зимой (заяц) серый’. Известно, что заяц является символом злого духа. Второй компонент неопределенного местоимения считаем возможным соотнести с лексемой ел. kjs’ ‘дьявол’. В южных диалектах он является составным элементом ойконимов Кыссок (букв. дьявол-мыс), ю. Кызуровы. Значение слова подтверждают мифологемы кыз-анги ‘ великая лосиха’ (люди видят ее как утреннюю зарю) [7, с. 57], кось-ба ‘приношение духам’ [7, с. 54], кэзыль-поргаты - изображение духов на шаманской парке [7, с. 58]. Дальнейшее функционирование имен духов встречаем в качестве составных частей местоимений: кет. kuzan ‘когда’; ел. kos qaj ‘хоть как’, ‘разный’; об. С kossaj ‘несколько’, частиц: кет. kos, qos ‘хоть’, ‘хоть бы’: tan terak, kuneq oppola, man kos t’elan ni pal’d’ukunneq ‘ты скажи, где сестры, я хоть бы днем туда ходила’. Таким образом, абстрактная лексика формировалась на базе табуированного лексикона.
Глагольная лексика с архисемой «оказывать моральное или физическое воздействие» восходит к слову со значением ‘дьявол’: ел. kjs’ ‘дьявол’ - вас. qjt’a^ugu, об. Ч, тым. qjca^ugu ‘испугать’, ‘вспугнуть’; qat’a^ugu ‘испугать’; qoc’aljugu ‘припугнуть’; об. С qj^Batku ‘испугаться’; qjc’Batpjdimj ‘страх’; kot’eBatku, ko^e^at^; об. Ш kjt’Batku, вас. qot’eBatgu ‘испугаться’; об. С qot’ergu ‘испугать’; вас. qot’etembagu ‘пугаться’. Слово со значением ‘дьявол’ выступало в вариантах qat’, qoc’, qj^, kot’, kjt’, qot’. Они вычленяются в структуре знаменательных слов, но в качестве самостоятельных слов
в южных диалектах не сохранились [8]. В кетском диалекте эта закономерность повторяется с той разницей, что значение ‘дьявол’ вытеснено значениями ‘страх’, ‘испуг’: larru. Видимо, образование слова с абстрактным значением произошло повсеместно, и исходное значение осталось незафиксированным: кет. lercugu, larcugu, larapcagu ‘испугать’; larrugu ‘испугаться’; larumbagu ‘бояться’; larayag ‘страшно’. Это подтверждают данные других диалектов: об. Ч larbag ‘страшно’; вас. larboya ‘сраш-ный’: Ponege mattj sernj, o^a larboyag eya ‘Пёнеге в дом вошел, сам страшный’; об. С, Ч, вас. ‘испугать’; об. Ш larjd’igu ‘испугаться’; вас. larjcjgu ‘напугать’; об., кет., вас., тым. larjpugu ‘бояться’.
Физическое воздействие духа проявилось в глагольных лексемах об. С, Ш katjgu ‘ударить’; вас. katolgu; вас. katolku ‘почесать’, ‘расчесать
(волосы)’,’разгрести’; об. Ч, кет. qattolgu ‘почесать’, ‘поцарапать’, ‘поранить’, ‘сгрести’; кет., тым. qadattagu ‘чесаться’. О том, что речь идет о главном духе, можно заключить из лексем об. С qa-dol со значением ‘лоб’ < qad-ol, букв. дух-голова, (глава), кет. qada lappa ‘рулевое весло’; об. Ч qadal ara ‘иней’ < qad-al ara, букв. дух-дух предков (дух - основатель рода) - старик, ср. qatqup ‘хант’. Долгота гласного в слове об. С qadag ‘иней’ свидетельствует о стяжении двух гласных на стыке сложного слова qa-ed ‘дух-человек’. После утраты вторым компонентом значения ‘человек’ к нему присоединилось слово ag, известное как тотем об. Ч agg ‘глухарь’. Сакральная семантика слова проявилась в его использовании в роли местоимений вас. kato ‘зачем’, ‘почему’ и частиц тур. qata, кет. qat ‘так’, ‘если’.
Данные тенденции установлены при изучении самоназваний, идентифицирующих принадлежность представителей этноса к тому или иному диалекту, а также других лексических пластов. В основу исследования была положена методика морфемного членения слова. Учитывая принцип построения слова в агглютинативных языках, согласно которому оно предстает как свободная последовательность корней, соответствующая ходу мысли говорящего, мы можем объяснить в том числе природу целого ряда грамматических элементов, образовавшихся из самостоятельных слов на этапе грамматикализации в результате абстрагирования.
Сокращения
Вас. - васюганский диалект, кет. - кетский диалект, ел. - елогуйский говор, нен. - ненецкий язык,
об. С - обские говоры Сюсюкум, об. Ш - обские говоры Шешкум/Шешкуп, об. Ч - обские говоры Чу-мылькуп, тур. - туруханский говор, тым. - тымский диалект, эн. - энецкий язык.
Список литературы
1. Redei K. Uralisches Etymologisches Worterbuch, Uralische und Finnisch-ugrische Schicht. Budapest, 1988. Bd. 1. 593 S.
2. Dulson A. Uber die raumliche Gliederung des Solkupischen in ihrem Verhaltnis zu den alten Volkstumsgruppen // СФУ. 1971. VII. № 1. S. 35-41.
3. Быконя В. В. Селькупы: язык и культура (этнолингвистический очерк). Томск, 2011. 234 с.
4. Полякова Н. В. «Особые места» в картине мира селькупского этноса / Вестн. Томского гос. пед ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2012. Вып. 10 (125). С. 85-88.
5. Монастырская Е. А. Сравнительная характеристика лексико-семантических полей гнева, страха и горя в селькупском языке // Вестн. Томского гос. пед ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2012. Вып. 10 (125). С. 81-84.
6. Карманова Ю. А. Наименования птиц отряда воробьинообразных в селькупском языке // Там же. С. 76-80.
7. Пелих Г. И. Селькупская мифология. Томск, 1998. 79 с.
8. Селькупско-русский диалектный словарь / под ред. проф. В. В. Быконя. Томск, 2005. 347 с.
Быконя В. В., доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой.
Томский государственный педагогический университет.
Ул. Киевская, 60, Томск, Россия, 634061.
Материал поступил в редакцию 11.02.2013.
V. V Bykonya
SOME TENDENCIES OF SELKUP VOCABULARY FORMATION
In the article some ways of semantic derivations due to which Selkup basic vocabulary formed and developed are presented. Abstract notions replace concrete symbols specific for mythological thinking. The period of grammaticalization of concrete meanings ended in change of content words into connective and substitutive ones.
Key words: Selkup, dialect, semantic derivation, regular sound correspondences.
Tomsk State Pedagogical University.
Ul. Kievskaja, 60, Tomsk, Russia, 634061.
