НАЧАЛО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ШИБАНИДА ИБАК-ХАНА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 930.23

А.В. Парунин

Начало внешнеполитической деятельности шибанида Ибак-хана

Статья представляет собой попытку комплексного рассмотрения первых внешнеполитических акций Шибанида Ибак-хана. На основе историографического и источниковедческого анализа делается попытка определить политическое место Тюменского ханства в системе международных отношений в среднеазиатском регионе; рассмотрены место и роль тюменского хана в создании обширной коалиции против сына Абу-л-Хайра Шайх Хайдар -хана.

Ключевые слова: Шибаниды; историография, внешняя политика, Тюменское ханство.

Середина XV века в истории улуса Шибана, несмотря на все усилия исследователей, по-прежнему представляется темным пятном, лакуной, отделяющей почти 40-летний период (начало 1430 - конец 1460-х гг.) от более документированных событий.

Фрагментарность источниковой базы закономерно породила немало авторских концепций, в которых делалась попытка наладить своеобразный «мост» между периодами первых походов Абу-л-Хайр-хана на Хорезм и ростом удельного сепаратизма после его смерти, когда целая коалиция джучидов, среди которых был и Ибак-хан, убила его сына Шайх-Хайдар-хана. Соответственно, попытки заполнить пробел осуществлялись при помощи одного и того же корпуса письменных источников, но при этом создаваемая реконструкция всегда имела авторский подход. Этот факт привел к необходимости небольшого историографического экскурса.

Исследователями, помимо общих проблем истории государства Абу-л-Хайра, также внимание было сконцентрировано и на властных отношениях между династами, поскольку это, на наш взгляд, может иметь немалое значение с учетом особенностей политической истории Сибирского юрта.

Одним из наиболее дискуссионных моментов можно отметить борьбу Абу-л-Хайра с Махмуд и Ахмад-ханами, которой Масуд Кухистани уделил немало внимания в своем произведении. Проблема состояла, прежде всего, в определении принадлежности упомянутых ханов к конкретному дому потомков Джучи, а также в плане хронологии Одним из первых исследователей, изучивших вопрос, был М.Г. Сафаргалиев. Исследователь связал «бунт» царевичей Махмуда и Ахмеда с походом Абу-л-Хайра на Хорезм, т.е. с началом 30-х годов XV века, создав тем самым локальную историографическую традицию.

Упомянутые царевичи, по мысли исследователя, являлись Шибанидами, детьми Хаджи-Мухаммеда, выступающими против захвата Абу-л-Хайром северных территорий некогда единого улуса. При этом М.Г. Сафаргалиев знал об одноименных сыновьях Кучук-Мухаммеда, но доверился внутренней хронологии «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани» (Сафаргалиев, 1960, с. 208). Определенным подспорьем авторской точки зрения стала фраза из сочинения крымского историка Хурреми, что «сыновья Хаджи-Мухаммеда (утвердились) - в Сибири» (Негри, 1844, с.381).

Суммирование фактов привело исследователя к следующим выводам: после убийства Абу-л-Хайром Хаджи-Мухаммеда, сыновья последнего устраивают бунт против узурпатора и способствуют его отходу на юг, к Хорезму. Старший сын Махмуд (Махмутек), вероятно, ставший ханом, закрепил северные территории за собой, позволив своим преемником развивать государственность (Сафаргалиев, 1960, с.223-224).

Казалось бы, этой трактовке не противоречит и «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани». В прозведении события следуют достаточно логично:

- захват Абу-л-Хайром города Тара (вероятно, Чимги-Тура);

- выступление против Махмуд-Ходжи-хана (отождествлявшегося с Хаджи-Мухаммедом; М.Г. Сафаргалиев, сам того не ведая, заложил традицию путаницы этих двух царевичей);

- поход на Хорезм и возвращение по причине чумы;

- сражение с Махмуд-ханом и Ахмад-ханом;

- поход против Мустафа-хана;

- завоевание Сыгнака.

Однако гипотеза М.Г. Сафаргалиева была подвергнута сомнению уже Б.А. Ахмедовым, который отождествил упомянутых царевичей с детьми Кучук-Мухаммеда, но пересматривать хронологию не стал, отметив военные действия сразу же после возвращения Абу-л-Хайра из Хорезма (Ахмедов, 1965, с.51). Позицию Б.А. Ахмедова поддержали Т.И. Султанов и С.Г. Кляшторный. Исследователи, опираясь на «Бахр ал-асрар» Махмуда бен Вали, отметили, что «вскоре Махмуд -хану и Ахмад-хану удалось вернуть свои владения» (Кляшторный, Султанов, 1992, с.221-222). Осталось непонятным лишь одно: почему в сочинении исследователей рассматриваемые события также происходят во время хорезмских походов Абу-л-Хайр-хана (1431-1435 гг.), поскольку даже в 1435-м их отцу Кучук-Мухаммеду было всего 19 лет1.

И.В. Зайцев, рассмотрев искомый сюжет, предложил считать его анахронизмом, сославшись при этом на упомянутый выше отрывок из «Бахр ал-асрар», где вполне определенно сообщалось, что рассматриваемые ханы - дети Кучук-Мухаммеда (Зайцев, 2006, с.36, прим. 9).

А.К. Алексеев, написавший подробное исследование о Тукай-Тимуридах на основе «Бахр ал-асрар», считает Ахмада и Махмуда детьми Кучук-Мухаммеда. Исследователь склонился к мысли, что из-за угрозы их вторжения Абу-л-Хайр покидает завоеванный им Хорезм, начинает готовиться к предстоящей военной кампании (Алексеев, 2006, с.68). Автором было выдвинуто предположение об участии самого Кучук-Мухаммеда.

Обстоятельно подошел к решению проблемы Ж.М. Сабитов. Исследователь счел возможным локализовать противостояние началом 60-х гг. XV века, указав при этом, что схожие события 30-х и 60-х гг. как бы «наложились» друг на друга в словах информаторов Масуда Кухистани (Сабитов, 2009, с. 177-178).

Д.Н. Маслюженко поддержал мнения исследователей и склонился к обозначению Махмуда и Ахмада как детей Кучук-Мухаммеда (Маслюженко, 2008, с.79). Более развернуто автор коснулся темы в статье, посвященной становлению ханства Абу-л-Хайра (Маслюженко, 2012, с.84), отметив в качестве центральной проблемы вопрос об определении даты похода.

И.А. Мустакимов дополнил проблему представленным переводом из «Таварих-и гузида-йи Нусрат-наме»: «...Абу-л-Хайр-хан... совершив походы, дважды отнимал престол Саин-хана у потомков Тимур-Кутлуга Махмуд- и Ахмед-хана и, восседая на [этом] престоле, много пировал [и] сделал много пожалований своим бекам и слугам». (Мустакимов, 2011, с.233).

Автором этих строк также был рассмотрен поставленный вопрос, было отмечено наличие одних и тех же представителей кланов, фигурирующих в войне против Махмуда и Ахмада и при взятии Хорезма (Парунин, 2012, с. 137). Представляется сомнительным считать, что одни и те же эмиры, будучи уже явно немолодыми к 1435-му году, могли на таком же уровне участвовать и в описываемой военной кампании в начале 60-х гг. XV в. Указанный момент также весьма сложно объяснить «анахронизмом», либо же наложением одних и тех же событий, особенно учитывая весьма хорошую осведомленность о деятельности Абу-л-Хайра Масудом Кухистани, на что обратил внимание Ж.М. Сабитов (Сабитов, 2009, с.172-173). К сожалению, при отсутствии сколько-нибудь внятных свидетельств о возможной оппозиции Абу-л-Хайру в начале его царствования, проверить правдивость слов составителя «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани» фактически невозможно.

Участие Абу-л-Хайра в сибирских событиях отражено в исследовании З.Я. Бояршиновой (Бо-яршинова, 1960, с.104). Исследовательница указала на консолидацию власти в регионе в руках новоиспеченного хана и агрессивную внешнюю политику против своих родственников

Б.А. Ахмедову принадлежит первая обширная монография о ханстве Абу-л-Хайра. Сделав акцент на военно-политическую историю ханства, исследователь центральным сюжетом выдвигает внешнеполитическую деятельность хана, считая, что политика последнего привела к объ единению улуса Шибана, особенно после коронации в Чимги-Туре и смерти Махмуда-Ходжи-хана. Итогом стало объявление формальной независимости от Тука-Тимуридов (Ахмедов, 1965, с.48). Вопроса о сыновьях Хаджи-Мухаммеда Б.А. Ахмедов не касается, поскольку сосредоточил внимание на среднеазиатской политике Абу-л-Хайра. Исследователю также принадлежит первенство в датировке захвата новой столицы ханства - Сыгнака - 1446 год - с соответствующей аргументацией (Ахмедов, 1965, с.58, прим. 129).

А.Г. Нестеров счел историю северной части улуса Шибана достаточно однолинейной. Так, по мысли исследователя, Хаджи-Мухаммед стал первым правителем образованного Сибирского ханства, в дела которого грубо вмешался Абу-л-Хайр. Сибирский юрт был лишен своего легитимного

1 Согласно Иосафато Барбаро, лично встречавшимся с Кучук-Мухаммедом в 1438-м году, последнему было 22 года.

правителя, но исследователю так и не удалось раскрыть характер властных отношений между Абу-л-Хайром и детьми Хаджи-Мухаммеда. Автор лишь счел возможным добавить, что потомки последнего - Махмуд-хан и его племянник Ибак-хан - вели активную борьбу за самостоятельность своего ханства (Нестеров, 1988, с.13). В более поздней публикации А.Г. Нестеров счел даже возможным обозначить даты правления «сибирских» Шибанидов. Здесь Хаджи-Мухаммед начинает свое правление с 1444 года (Нестеров, 2003, с.111). Впрочем, подобная дата не находит отражения в источниках. Ее построение связано напрямую со среднеазиатскими успехами Абу-л-Хайра: хан «смещается» на юг, передавая властные полномочия на севере потомкам Хаджи-Мухаммеда.

Схожей однолинейной концепции придерживается Д.М. Исхаков. По его мнению, Хаджи-Мухаммеда вполне можно считать основателем Тюменского ханства, либо же его сына Махмуда. Само же основание - датировать 1420-1450-ми годами. Но исследователь отмечает и неоднозначность такого суждения, поскольку до периода переноса столицы ханства в Сыгнак, в Чимги-Туре вполне могли находиться назначенные ханом даруги (Исхаков, 2006, с. 131-132). Отметим в целом неоднозначное отношение исследователя к политическим событиям эпохи, что вполне разумно, учитывая фактическое отсутствие сколько-нибудь внятной информации по вопросу.

В.В. Трепавлов достаточно обширно рассмотрел проблему с позиции мангыто-шибанидского сотрудничества (Трепавлов, 2002, с.97-104). Зарождение союза Мусы с Ибак-ханом исследователь предлагает обозначить 1473-м годом как следствие неудачной попытки поддержать Мухаммеда Шейбани. По мнению В.В. Трепавлова, верховенство Ибак-хана было номинальным (Трепавлов, 2002, с. 114).

К проблемам кризиса государственности в степях обратился и Т.И. Султанов, однако проводимый им анализ проходил под углом влияния упадка ханства на последующую казахскую государственность. Использовав прежде всего сочинения, не относящиеся к прошибанидской историографии (Рузбихан, Мирза Хайдар Дуглат), исследователь связал напрямую откочевку Джанибека и Гирея с кризисными тенденциями державы Абу-л-Хайр-хана (Султанов, 2006б, с.259-261).

Противоречивая информация порой приводит к весьма своеобразным трактовкам. Так, Г.Л.Файзрахманов в своем исследовании счел возможным утверждать о легитимности Тайбугидов в Чимги-Туре в середине XV века, тогда как Ибак-хан выступает узурпатором, захватившим домен местной династии и убившим Мара (Файзрахманов, 2007, с. 120-121). Нелишне отметить, что подобная концепция строится, прежде всего, на сообщениях сибирских летописей. Приводящаяся в них информация гласит, что Чимги-Тура являлась домом сибирской княжеской династии Тайбуги-дов, легендарный предок которых - Тайбуга, служивший у самого Чингис-хана, основал впоследствии в честь него данный город (ПСРЛ, Т.36, 1987, с.46). Подобная интерпретация событий является явно фольклорной и оставляет на себе отпечатки национального самосознания с оздавшей ее группы, которая противопоставляет себя «внешнему» врагу - Чингизидам.

Своеобразной реставрацией версии Г.Л. Файзрахманова явилось предложение Ж.М. Сабитова отождествить Ходжу и Мара сибирских летописей с буркутами Умаром и Кепек-ходжой Одновременно буркуты сохранили властные позиции в Чимги-Туре, поскольку долгое время занимали должности в войске Абу-л-Хайр-хана. Кепек-ходжа погибает во время войны последнего с Махмудом и Ахмадом, передавая властные полномочия Умару (Сабитов, 2010, с.34-35). Таким образом, выстраивается генеалогическая линия местных правителей, озвученная в корпусе сибирских летописей. В итоге, среди исследователей появились как положительные (Исхаков, 2011, с.54), так и критические реакции (Маслюженко, 2011, с.99; Парунин, 2011, с.102-103; Парунин, 2012, с.137-138) на изложенную версию событий.

Позицию Г.Л. Файзрахманова разделили А.В. Матвеев и С.Ф. Татауров. По мнению исследователей, «в 1480 г. шейбанид Ибрагим -хан неожиданно нагрянул с войском в Тюмень, убил своего вассала и зятя Мара Тайбугина. Объединив два престола, он перенес ставку из Кизыл-Туры в Тюмень» (Матвеев, Татауров, 2012, с.95). Одновременно исследователи почему-то объявили Хаджи -Мухаммеда Тайбугидом, убитым к тому же Абу-л-Хайром, что явно противоречит имеющимся сведениям (Матвеев, Татауров, 2012, с.98). Следует согласиться с Д.Н. Маслюженко в насущной потребности региональной энциклопедии, чья функция состояла бы в кратком и емком освещении политической жизни сибирских ханств (Маслюженко, 2013, с.220).

Наиболее обстоятельно к изложению вопроса подошел Д.Н. Маслюженко. Исследователь подробно остановился на политической истории ханства Абу-л-Хайра, активизации военной экспансии, взаимоотношениях как с мангытами, так и родственниками Шибанидами (Маслюженко, 2008, с.76-91). Вероятная версия иерархических отношений с «сибирской ветвью» сводились к передаче

части улуса детям Хаджи-Мухаммеда после завоевания Сыгнака. Таким образом, Махмуд (Махму-тек), либо Сайдек могли признавать главенство Абу-л-Хайр-хана, выступая его наместниками в Сибирском юрте (Маслюженко, 2008, с.79). В качестве фигуры основателя Тюменского ханства был предложен Ибак-хан, улус которого мог оформить свою самостоятельность еще до гибели Абу-л-Хайра (Маслюженко, 2008, с.89-90). О характере вассалитета было также заявлено и в более поздней работе (Маслюженко, 2011, с.48-49), причем автор счел возможным утверждать о сопра-вительстве детей Хаджи-Мухаммеда. Сам же характер вассалитета был во многом ситуационным, т.е. напрямую зависел от успехов либо поражений Абу-л-Хайра. Централизаторские тенденции усиливаются уже при Ибак-хане, что в итоге выражается в участии его среди прочих в восстании против Шайх-Хайдара.

Таким образом, представленные исследовательские позиции во многом зависят от выбранной схемы политического развития региона. Всего на историческом фоне выделяются три крупных «игрока» - Абу-л-Хайр; потомки Хаджи-Мухаммеда, клан буркут, занимавший господствующие позиции в Чимги-Туре. Система отношений в этом «треугольнике» напрямую зависела от изучения и интерпретации немногочисленной источниковой базы. По сути, единственный центральный источник - «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани» - запечатлел подробный ход жизни и деятельности хана Абу-л-Хайра. Несомненна и значимость упоминания представителей региональной элиты, состав которой в войске и бюрократическом аппарате способствовал укреплению внутренней хронологии того или иного сочинения.

На наш взгляд, правление Абу-л-Хайра в Западной Сибири вполне могло продолжаться вплоть до 1447 года, а перенесение столицы в Сыгнак связано с утратой интереса к северному региону. Несомненна изначальная направленность нового хана на среднеазиатские территории, с чем связаны походы 1431 и 1435 гг. на Хорезм. Налицо явное желание молодого Шибанида упрочить политический вес и контролировать торговые коммуникации. Вне сомнения, локальная торговля осуществлялась и через Чимги-Туру. К примеру, ал-Омари в середине XIV века сообщает о «югорских» купцах, «которые на окраине севера» (История Казахстана в арабских источниках, 2005, с.179). Однако, она явно была недостаточна для обеспечения армии всем необходимым.

На 1447-й год, как условный водораздел в жизни ханства, обратили внимание исследователи Б.А. Ахмедов, А.Г. Нестеров, Д.Н. Маслюженко и др. Напрямую с этим связан вопрос - кто же стал наместником сибирских территорий? Из анализа историографии видна неоднозначность мнений. Попробуем осветить этот вопрос.

Источники неоднократно обращают внимание на сложный характер отношений хана-чингизида и местной элиты в лице господствующих кланов. К примеру, Махмуд-Ходжа-хан «воевал с представителями эля Тура против тюменей кунграт и салджигут» (Исхаков, 2006, с.55-56), «Такой маленький хан (т.е. Махмуд-Ходжа-хан - прим.) воевал с мирзой Едигером, сыном бия салджигутского тюмена Тайбуги» (Исхаков, 2009, с. 118). Хаджи-Мухаммед стал ханом благодаря договоренности с Эдиге: Шибанид был военачальником в его войске, взамен сын мангыта Мансур сделал его ханом в Сибири, став при нем беком (Валиханов, 1984, с.231-232). Факты демонстрируют нам значительно усилившуюся местную элиту, которая была способна выдвигать собственных ханов, лоббируя нужные интересы.

Вместе с тем «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани» предлагает нам изнаночную сторону процесса. К примеру, сын Эдиге Гази, когда «протянул руку угнетения и насилия» (МИКХ, 1969, с. 141), стал тираном в глазах удельных эмиров, утратив тем самым свой авторитет. Эмиры умертвили его, направившись затем к Джумадук-хану. Вероятно, они стремились сохранить свой статус, но хан не оправдал их надежд, после чего, образовав оппозицию, выбрали в качестве своего формального лидера Абу-л-Хайра. Описанные события важны, прежде всего, потому, что представители кланов не действовали самостоятельно, предпочитая использовать лицо, придающее законный облик совершающимся действиям. Трудно сказать, насколько реально в регионе сохранилась политическая культура, выражавшаяся в подтверждении божественного мандата Золотого рода, но вышесказанное заставляет сомневаться в возможности принятия самостоятельных военно-политических решений клановой аристократией. И это подводит нас к сомнению об активном участии в становлении самостоятельного политического образования на территории Западной Сибири клана буркут, обычно отождествляемого с Тайбугидами. К этому же размышлению приводит и «перевернутая» модель политической культуры, представленная в корпусе сибирских летописей. Как уже упоминалось, местная династия в ней предстает легитимной, взамен династов из рода Чингис-хана.

Вторым и наиболее важным пунктом представляется вопрос о взаимоотношениях Шибанидов в середине XV века. Думается, наиболее удовлетворительный ответ представлен работами Д.Н.Маслюженко. Политический статус детей Хаджи Мухаммеда как вассалов Абу-л-Хайра вполне разумен. Как и на каких условиях могли оформиться подобные отношения, установить на настоящий момент весьма сложно. Можно отметить лишь несколько косвенных свидетельств. Одно из них мы уже упоминали - перенос столицы в Сыгнак. Вряд ли управление обширной северной частью ханства Абу-л-Хайр оставил за назначенными даругами. Вероятнее всего, местному населению для удовлетворительной трансляции власти нужен был легитимный чингизид, коими выступали Махмуд/Махмутек и Сейдяк. Они изначально не могли выступать антагонистами Абу-л-Хайру, не имея на то веских причин. М.Г. Сафаргалиев обозначил причину «непослушания» Махмуда и Ахмеда как узурпацию Абу-л-Хайром трона Хаджи-Мухаммеда в Сибирском ханстве. Но для 1420-х гг. нет объективных причин формирования централизованного ханства. У нас нет сведений, могущих назвать Хаджи-Мухаммеда главой новоиспеченного ханства. Таким образом, гипотеза исследователя строилась на неверных основаниях.

Другое обстоятельство - упоминание крымским историком XVIII в. Хурреми о правлении детей Хаджи-Мухаммеда в Сибири (Негри, 1844, с.381). Вряд ли передача власти состоялась насильственным путем - этот факт подметил бы Масуд Кухистани. Разумнее предположить причиной передачи удобство управления огромной территорией ханства. Не стоит забывать и о большом количестве внешних врагов, которые, в конечном счете, привели к угасанию политического могущества Абу-л-Хайра.

Политическая эволюция Сибирского юрта представляется следующей. Новый хан сменяет руководящие должности в единственном крупном городе Чимги-Туре, назначая лояльные ему кланы, проводит агрессивную внешнюю политику, устраняя серьезную угрозу в лице Махмуда -Ходжи. Спокойный и лояльный тыл способствует решению среднеазиатских интересов молодого Шибани-да, это закономерно перерастает в перенос столицы ханства в Сыгнак; в то же время «сибирская» ветвь Шибанидов выступает в роли вассалов, осуществляя управление будущим ядром Тюменского ханства. Скорее всего, сокрушительное поражение от калмыков в 1457 году (Ахмедов, 1965, с.66-67; МИКХ, 1969, с.168-170) привело к постепенной децентрализации власти и росту удельной оппозиции. Об этом сообщает и «Тарих-и Рашиди»: «В то время в Дашт-и Кипчаке владычествовал Абу-л-Хайр-хан. Он причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения. Джани-бек-хан и Кирай-хан бежали от него в Могулистан» (МИКХ, 1969, с.195). Вне сомнения, тенденцию к политической самостоятельности на данном этапе проявляет и Ибак-хан. Не зря его имя значится в числе заговорщиков против Шайх-Хайдар-хана.

Как известно, первым документально зафиксированным внешнеполитическом актом Ибак-хана стало участие в убийстве сына Абу-л-Хайра в составе обширной коалиции. Наиболее подробно об этом сообщают четыре источника: «Таварих-и гузида-йи Нусрат-наме», «Фатх-наме», «Шай-бани-наме» и «Бахр ал-асрар». Все источники, кроме последнего, были написаны в начале XVI века; сочинение Махмуда бен Вали датируется 1631-1641 гг. (МИКХ, 1969, с.322). Главная задача создававших их авторов - возвеличивание деяний генеалогического древа Абу-л-Хайра, особенно Мухаммеда Шейбани. В литературе также имеется предположение о составлении «Нусрат -наме» лично внуком Абу-л-Хайра (МИКХ, 1969, с. 10-11). Этим фактом объясняется и хула в адрес врагов его дома, но нелестные характеристики были посвящены и Шайх-Хайдару (см., например, МИКХ, 1969, с.362).

В источниках иной направленности обстоятельства случившегося выглядят не столь прямолинейными. К примеру, «Тарих-и Рашиди» (дата составления - 30-40-е гг. XVI в.) представляет Абу-л-Хайра как узурпатора степных территорий, под гнетом которого вынуждены были существовать лидеры казахского народа (МИКХ, 1969, с.195). Таким образом, одна степная традиция включает идеологическую борьбу с другой2.

Описание событий у прошибанидски настроенных авторов выглядит стандартизированным:

- перечисление «врагов» Шайх-Хайдар-хана, убийство последнего Ибак-ханом;

- бегство Карачин-бахадура с царевичами к Хаджи-Тархану, где правил Касим-хан;

2 Еще одна историографическая традиция - Тимуридская - в лице Хондемира сообщает о враждебности Ибак-хана (Inak-khan) к Шайх-Хайдару (Defremery, 1851, p. 119-120). При этом Ибак именуется сыном Хаджи-Мухаммеда (Hadji-Mohammed-Khan). Это сообщение уникально тем, что впервые в тимуридской историографии и синхронной египетской, где некоторые ханы выступают со стандартизированным «Мухаммед» , детализируется имя хана.

- осада Ахмад-ханом, Ибак-ханом и мангытом Аббас-беком Хаджи-Тархана, выдворение Ка-рачин-бахадура с царевичами из города;

- месть царевичей и их эмиров Ибак-хану спустя 80 дней после смерти Шайх-Хайдар-хана (МИКХ, 1969, с. 19-20, 56-64, 99-100, 361-363).

Автор «Тарих-и Рашиди» напрямую не сообщает о событиях, происходивших после смерти Абу-л-Хайр-хана, но и отказывается от хвалебных реляций в адрес умершего хана, утверждая, что он «причинял много беспокойства султанам джучидского происхождения». После же его смерти «улус пришел в расстройство; [в нем] начались большие неурядицы. Большая часть [его подданных] откочевала к Кирай-хану и Джанибек-хану, так что число [собравшихся] около них [людей] достигло двухсот тысяч человек» (МИКХ, 1969, с.195). Таким образом, в наиболее выгодном положении оказались потомки Урус-хана.

Судя по степени восхваления деяний Абу-л-Хайра, к прошибанидскому кругу источников можно отнести труд Фазлаллаха ибн Рузбихана Исфахани «Михман-наме-йи Бухара», в котором сообщается буквально следующее: «Когда его величество Абу-л-Хайр-хан простился с бренным миром и поставил престол царства существования в пространстве вечного рая, как написано в содержаниях августейших летописей, во владениях узбекских ханов появилась смута3, и очередь хан-ствовать в улусе Шибана досталась Шайх Хайдар-хану. И в улусе казахов султаны претендовали на ханскую власть. После того, как этот сан некоторое время принадлежал нескольким лицам, очередь ханствовать досталась Бурундук-хану, а он - один из вельмож улуса и потомков славных ханов» (Фазлаллах, 1976, с. 96; Султанов, 2006б, с. 258). Рузбихан не сообщает о каком-либо заговоре против сына умершего хана, скорее о «смуте», что проявилась «во владениях узбекских ханов». Контекст повествования невольно связывает наличие смуты с деятельностью казахских ханов, но такая трактовка может быть и продуктом исключительного внимания персидского автора к истории казахов.

Лаконично о событии упоминает «Тарих-и Кипчаки» (МИКХ, 1969, с.393), объявляя инициатором Бурундук-хана: «По той причине Бу[рун]дук-хан из потомков Джанибека, который был из ханов Дашт [-и Кипчака] объединил улус [и] напал на сыновей Абу-л-Хайр-хана. У них не было силы [оказывать] сопротивление, и [потому они] рассеялись». Это сообщение несколько противоречит более ранним авторам, которые вообще не упоминают детей Джанибека и Гирея среди восставших.

Неоднозначными представляются существующие в источниках отрывки сведений о правлении Йадгар-хана, поскольку царевич не был сыном Абу-л-Хайра, и о его правлении в ряде других про-шибанидски настроенных авторов не говорится ни слова. Имеющаяся генеалогия Йадгар-хана сообщает об общем с Абу-л-Хайром прадеде Пуладе (МИКХ, 1969, с.35, 348, 435).

Абулгази упомянул о смерти Ядигер-хана, и вскоре «после него умер и Абуль-хаир-хан» (Абулгази, 1906, с.168-169).

Противоречивыми выглядят и имеющиеся данные о правлении хана. Достаточно поздний источник «Фирдаус ал-Икбал» (70-80-е гг. XIX вв.) датирует начало правления 862 г.х. (27.11.1457 -15.11.1458 г.) (МИКХ, 1969, с.436). Более ранний автор - Молла Шади в своей поэме «Фатх-наме» сообщает следующее:

«Когда Хан-и Бузург унес пожитки из [сего] мира,

Пришел Йадгар и воссел на ханство.

Улус одобрил [его] на ханство» (МИКХ, 1969, с. 54).

По контексту повествования, Шади явно подразумевает под «Хан-и Бузург» Абу-л-Хайра, однако в «Шейбани-наме» этим же титулом награждается внук последнего - Мухаммед Шейбани (см., например, МИКХ, 1969, с.96-97). Впрочем, в «Бахр ал-асрар» под этим титулом фигурирует и Абу-л-Хайр (МИКХ, 1969, с.390-393).

Вместе с тем, допуская сходство сюжета с «Таварих-и гузида-йи Нусрат-наме», составители предположили, что Шади мог пользоваться более полной версией «Нусрат-наме», из которого

3 Подобная «размытость» повествования характерна и для сочинения Хафиз -и Таныш Бухари «Шараф -наме-йи шахи» (Книга шахской славы): «Короче говоря, после того как скончался великий хан Абу -л-Хайр-хан, да сделает Аллах лучезарным его блеск, и поспешил в райские сады, из-за господства врагов, победы мятежников и смутьянов полностью пришли в упадок, распались государство и улус его величества. Его войско, слуги, подчиненные и приближенные стали бродить по пустыне растерянности, были попраны ногами злой судьбы» (Хафиз-и Таныш Бухари, 1983, с.80). В сюжет явно вплетены нотки назидания - дескать, величие и добродетель всегда могут быть попраны злым умыслом и предательством.

«шайбанидская цензура вполне могла вымарать ... упоминание о воцарении в степях Йадгар-хана и рассказ о его сыне Буреке-султане» (МИКХ, 1969. с. 50).

Со сведениями «Фирдаус ал-Икбал» сближается сюжет, приводимый Абулгази. По версии хивинского историка, ханство Йадгара начинается вскоре после описания жизнедеятельности Абу-Саид-мирзы в 860 г.х. (1455 г.). Смерть же Йадгар-хана наступает, как мы уже упоминали, после смерти Абу-л-Хайра (до 1469 г.) (Абулгази, 1908, с.168), что противоречит вышеуказанному свидетельству из «Фатх-наме». Условно, начало правления Йадгар-хана можно обозначить 1457 годом. Таковое стало возможно благодаря поражению мангыта Мусы от Куджаша, сына Гази-бия. Проигравший Муса заключил союз с Буреке-султаном, поддержав притязания его отца на ханский престол. По сути, это означало появление марионеточных ханов, способных узаконить междоусобную войну (Абулгази, 1906, с.167-168; Трепавлов, 2002, с.101-103).

Со смертью же Йадгар-хана в 1468-м и Абу-л-Хайра (рубеж 1468-1469 гг.) правителем в улусе стал сын последнего Шайх-Хайдар-хан, бывший лишь тенью своего отца. Ситуацией воспользовалась сформировавшаяся коалиция противников, пожелавшая ухватить свой кусок политического пирога. Среди них: Сайидек б. Хаджи-Мухаммед; Ибак-хан б. Махмудек-хан б. Хаджи-Мухаммед; сыновья Барак-хана Джанибек и Кирей; Буреке-султан б. Йадгар-хан. Во время непосредственного нападения на Шайх-Хайдара к ним присоединился Ахмад б. Кучук-Мухаммед. В.В. Трепавлов, основываясь на сообщении Шади, предположил, что Ахмед изначально стремился помощь сыну Абу-л-Хайра, но реальная ситуация изменила его планы (МИКХ, 1969, с.56; Трепавлов, 2002, с.103, прим. 10).

С большей долей вероятности к концу 1460-х гг. Ибак-хана можно считать формальным лидером Тюменского ханства. О его ханском достоинстве сообщает «Бахр ал-асрар» (МИКХ, 1969, с.352), одновременно приводя султанский титул его дяди Сайдека4. Второй же сын Мамудек вообще обозначен без титула.

Одновременно встает вопрос и о формальном лидерстве союза (Трепавлов, 2002, с. 103, прим. 10; Маслюженко, 2008, с.89). К примеру, «Бахр ал-асрар» и «Фатх-наме» лишь сообщают об объединении лидеров оппозиции с Ахмад-ханом и «мученической смерти» Шайх-Хайдар-хана (МИКХ, 1969, с.58, 362). Согласно «Таварих-и гузида-йи Нусрат-наме» и «Шейбани-наме» «Ахмад-хан привел свое войско и Ибак-хан убил Шайх-Хайдар-хана» (МИКХ, 1969, с.20, 99). Исследователи, проанализировав отрывки из источников, пришли к выводу, что на основе имеющихся данных нельзя однозначно выдвигать Ибак-хана как формального лидера, хотя именно против его персоны была направлена месть детей Шайх-Хайдар-хана под Хаджи-Тарханом, где были убиты «брат Айбак-хана и один [его] сын» (МИКХ, 1969, с.100)5. Это обстоятельство, скорее всего, было напрямую связано с насильственной смертью наследника Абу-л-Хайра. Решить проблему позволяет отрывок из сочинения Хондемира: «Спустя небольшое время Инак Хан (Inak-khan) (Ибак-хан -прим.), сын Хаджи-Мухаммед-хана (de Hadji-Mohammed-khan), в союзе с внушительным числом эмиров Узбека и Манката (Каракалпаков) (Uzbeks et Mankats (Karakalpaks)) водрузили знамя восстания против Шейх Хайдер-хана. Победа много раз переходила из рук в руки, но в большинстве битв луч победы блистал на знамени Шейх Хайдера» (Defremery, 1851, с. 119). Выделение Шиба-нида среди ряда прочих оппозиционеров явно намекает нам на его формальное лидерство. Не менее интересна и следующая фраза: «В конце концов Инак-хан был побежден благодаря поддержке Ахмед-хана, сына Шейха Хайдера» (Defremery, 1851, с. 119-120). Можно ли ассоциировать этот отрывок с наличием в источниках прошибанидского круга о мести беков умершего Шейх-Хайдера, либо же речь идет о более поздних событиях? К сожалению, пока что эту тему развить невозможно, в ввиду отсутствия необходимых сведений. Сам же Хондемир продолжает повествование, упоминая о событиях уже 1500 года.

Сразу же встает вопрос о начале политического союза Ибак-хана с мангытами Мусой и Ямгурчи. Вся деятельность наследников Эдиге напрямую была связана с поддерживающими их притязания ханами-Чингизидами. Так, к примеру, Мансур был беком при Хаджи-Мухаммеде и Барак-хане, Науруз - при Улуг-Мухаммеде и Кучук-Мухаммеде (Schamiloglu, 1986, с.194-195; Трепавлов, 2002, с.97); Ваккас - при Абу-л-Хайре (МИКХ, 1969, с.143, 153; Валиханов, 1984, с.232;

4 Справедливости ради отметим, что в генеалогическом перечне ханский титул имеют оба старших сына Хаджи-Мухаммеда (МИКХ, 1969, с.350).

5 В «Таварих-и гузида-йи Нусрат-наме» сообщается: «И с устья Сыра пришло много людей, ради него (Мухаммад Щайбани-хана) отделившись от Ибак-хана» (МИКХ, 1969, с.26). Несомненно, откочевка так или иначе связана с описываемыми событиями.

Трепавлов, 2002, с.98-99). Но переход Ваккаса на сторону Мустафы несколько омрачил уже устоявшиеся политические контакты, и новым лидерам Мусе и Ямгурчи пришлось определяться с иными кандидатурами. Как уже говорилось выше, Муса в междоусобной борьбе использовал Йадгар-хана и его сына Буреке-султана. Последний за участие в кампании против Шайх-Хайдара поплатился жизнью (МИКХ, 1969, с.436; Абулгази, 1906, с.170-171).

Вполне определенно можно утверждать, что после рассматриваемых событий, мангыты уже не могли положиться на Мухаммеда Шейбани и иных потомков Абу-л-Хайра в своих политических интересах6. Вероятно, в поле их зрения попал Ибак-хан как лидер северных территорий улуса Шибана, получившего в историографии условное название «Тюменское ханство». Оформление их союза не имеет под собой сомнений, ибо уже в 1480-м году они выступают против своего бывшего союзника Ахмад-хана. Согласно Архангелогородскому летописцу, Ибак-хан лично убивает Ахмада (ПСРЛ, Т.37, 1982, с.95).

Ж.М. Сабитов предложил датировать оформление союза 1473 годом. По его мнению, в этот год русские летописи сообщают о нем как о хане ногайском (Сабитов, 2011, с.62). В действительности, это не так. Первое упоминание об Ибак-хане в русских источниках связано со стоянием на Угре и последующим отходом Ахмад-хана в свои владения. В историографии существует мнение, что в начале 1470-х гг. мангыты находились под формальным подчинением казахов во главе с Джанибеком (Трепавлов, 2002, с.104; Маслюженко, 2008, с.91)7. Однако среди источников подтверждения этому найти не удалось.

Характер отношений Мусы и Ибак-хана, по мнению А.Г. Нестерова и В.В. Трепавлова, был достаточно прост и являл собой продолжение традиционной политики мангытов: номинальное верховенство легитимного хана и фактическая самостоятельность улуса (Нестеров, 1988, с. 14; Трепавлов, 2002, с. 114). Скорее всего, к подобной версии «дуумвирата» мангыты стремились и в случае с Йадгар-ханом и Мухаммедом Шейбани. С более сильным и харизматичным Абу-л-Хайром такая практика не сработала, в результате чего Ваккас вынужден был сделать ставку на Мустафу и в конечном итоге потерпел поражение.

Все вышесказанное подводит нас к следующим выводам.

Характер первых внешнеполитических акций Ибак-хана напрямую зависит от политического статуса детей Хаджи-Мухаммеда. В реальности, установить характер отношений Сайдека и Ма-хмудека с Абу-л-Хайром достаточно сложно. На наш взгляд, наиболее близко к решению вопроса подошел Д.Н. Маслюженко, выдвинув гипотезу о временном вассалитете потомков Хаджи-Мухаммеда. Меняется ли характер подобных отношений после переноса столицы в Сыгнак - неясно. Но наличие ханского титула у старшего сына Хаджи-Мухаммеда Сайдека говорит о тенденции к политической самостоятельности Сибирского юрта. На этот же факт указывает и отрывок из крымского историка Хурреми о правлении детей Хаджи-Мухаммеда в Сибири. Эти два обстоятельства определенно говорят в пользу восстановления ханской власти в регионе представителями «сибирской» ветви после более чем двадцатилетнего перерыва.

Активное участие Ибак-хана в заговоре против Шайх-Хайдара свидетельствует об укреплении ханства. Участие в союзе с сыном Кучук-Мухаммеда Ахмедом и мангытом Аббас-беком в осаде Хаджи-Тархана говорит о попытке упрочить свое положение среди степных лидеров. В конечном итоге это приводит к росту конфронтации между «сибирскими» и «узбекскими» Шибанидами, а также новому оформлению ногайско-шибанидского союза, некогда установленного при жизни Эдиге. Тюменское ханство вступает в начальную фазу своего военно-политического роста.

6 Согласно источникам, Муса пытался оказать помощь Мухаммеду Шейбани в захвате туркестанских территорий (МИКХ, 1969, с.21, 72), однако внук Абу -л-Хайра потерпел, в конечном итоге, поражение через два года от казахов (МИКХ, 1969, с.74; История, 1979, т.2, с.260-261). Не привело ли это обстоятельство к поиску Мусой иных альтернатив, что в итоге вылилось в союз с Ибак-ханом?

Т.И. Султанов предположил, что Джанибек не был самостоятельным правителем и подчинялся сыну Гирея Бурундук-хану (Султанов, 2006а, с.144). «Тарих-и Рашиди» подтверждает мнение исследователя: «После Кирай-хана ханствование укрепилось за его сыном Бурундук-ханом. Вышеупомянутый Касим-хан был сыном Джанибек-хана. Он, по примеру отца, во все повиновался и был покорен Бурундук -хану» (МИКХ, 1969, с.222). Нет причин говорить о формальном подчинении мангытов Джанибеку, ибо последний не располагал необходимой властью.

ЛИТЕРАТУРА

Абуль-Гази. Родословное древо тюрков. Казань, 1906. 240 с.

Алексеев А.К. Политическая история Тукай-Тимуридов: По материалам персидского исторического сочинения «Бахр ал-асрар». СПб.: Изд-во С.-Петер. ун-та, 2006. 229 с.

Ахмедов Б.А. Государство кочевых узбеков. М.: Наука, 1965. 181 с.

Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в. Л.: Наука, 1971. 276 с.

Бояршинова З.Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, Изд-во Томского университета, 1960. 152 с.

Валиханов Ч.Ч. Извлечения из Джами ат-таварих Сборник летописей // Собрание сочинений в пяти томах Том I. Алма-Ата, 1984. С.228-254.

Зайцев И.В. Астраханское ханство. - М.: Восточная литература, 2006. 303 с.

История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. В пяти томах Том II. Алма-Ата: Издательство «Наука» Казахской ССР, 1979. 424 с.

История Казахстана в арабских источниках Том I. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том I. Извлечения из арабских сочинений, собранные В.Г.Тизенгаузеном / Б.Е. Кумеков, А.К. Муминов [ред.]. Алматы: Дайк-Пресс, 2005. 711 с.

Исхаков Д.М. Введение в историю Сибирского ханства. Очерки. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2006. 196 с.

Исхаков Д.М. Новые данные о клановой принадлежности «Сибирских князей» Тайбугидов // Золотоор-дынская цивилизация. Сборник статей. Вып.2. Казань: Изд. «Фэн» АН РТ, 2009. С. 117-121.

Исхаков Д.М. Позднезолотоордынская государственность тюрко -татар Сибирского региона: в поисках социально-политических основ // История, экономика и культура средневековых тюрко -татарских государств Западной Сибири. Материалы международной конференции г.Курган, 21-22 апреля 2011 года / Д.Н. Маслюженко, С.Ф. Татауров [отв. ред.]. Курган: Изд-во Курганского гос.ун-та, 2011. С.52-58.

Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата, 1992. 378 с.

Маслюженко Д.Н. Этнополитическая история лесостепного Притоболья в средние века. Курган: Издательство Курганского гос. ун-та, 2008. 168 с.

Маслюженко Д.Н. О механизмах и принципах наследования ханской власти среди Шибанидов // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. 2011. №1. С.43-52.

Маслюженко Д.Н. Политическая история становления ханства Абу-л-Хайра на юге Западной Сибири // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. Вып. 4 / И.К. Загидуллин [отв. ред. и сост.]. Казань: Институт истории им Ш. Марджани АН РТ, 2012. С.76-88.

Маслюженко Д.Н. Сибирское ханство: опыт историко-археологического анализа. // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. Выпуск 5. Вопросы источниковедения и историографии истории средневековых тюрко-татарских государств. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2013. С.215-222.

Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Сибирское ханство: военно-политические аспекты истории. Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2012. 260 с.

Материалы по истории казахских ханств XV-XVШ веков (Извлечения из персидских и тюркских сочинений) / С.К. Ибрагимов и др. [сост.]. Алма-Ата. Наука. 1969. 655 с.

Мустакимов И.А. Сведения «Таварих-и гузида - Нусрат-наме» о владениях некоторых джучидов // Тюркологический сборник 2009-2010. Тюркские народы Евразии в древности и средневековье. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2011. С.228-248.

Негри А. Извлечения из одной турецкой рукописи общества, содержащей историю крымских ханов // ЗООИД. 1844. Т.1. С. 379-392.

Нестеров А.Г. Государства Шейбанидов и Тайбугидов в Западной Сибири в XIV-XVII вв.: археология и история: Автореф. дисс...канд.ист. наук. М., 1988. 20 с.

Нестеров А.Г. Формирование государственности у тюркских народов Урала и Западной Сибири в XIV-XVI вв. // Дешт-и Кипчак и Золотая Орда в становлении культуры евразийских народов. М.: ИСАА при МГУ, 2003. С. 109-121.

Парунин А.В. Тайбугиды: от клана к княжеской династии. // Средневековые тюрко -татарские государства. Сборник статей. Вып. 3 / И.К. Загидуллин [отв. ред. и сост.]. Казань: Изд-во «Ихлас»; Институт истории им Ш. Марджани АН РТ, 2011. С.94-111.

Парунин А.В. Клан баргут/буркут в политической истории чингизидских государств XIII-XVI вв. // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. Вып. 4 / И.К. Загидуллин [отв. ред. и сост.]. Казань: Институт истории им Ш. Марджани АН РТ, 2012. С. 131-143.

ПСРЛ. Т.36. Сибирские летописи. Ч.1. Группа Есиповской летописи. М.: Наука, 1987. 383 с.

ПСРЛ. Т.37. Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVII вв. Л.: Наука, 1982. 235 с.

Сабитов Ж.М. Тарихи Абулхаир -хани как источник по истории ханства Абулхаир -хана // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. 2009. №2. С.166-180.

Сабитов Ж.М. Тайбугиды в ханстве Абулхаир -хана // Средневековые тюрко -татарские государства. Сборник статей. Вып.2 / Б.Р. Рахимзянов [отв. ред.] Казань: Изд-во «Ихлас», 2010. С.32-36.

Сабитов Ж.М. О хронологии событий в Восточном Дешт-и-Кыпчаке в 60-90-е годы XV века // История, экономика и культура средневековых тюрко-татарских государств Западной Сибири. Материалы международной конференции г.Курган, 21-22 апреля 2011 года / Д.Н. Маслюженко, С.Ф. Татауров [отв. ред.]. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2011. С.58-62.

Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск: Мордовское кн. изд-во, 1960. 279 с.

Султанов Т.И. Поднятые на белой кошме. Ханы казахских степей. Астана, 2006. 256 с.

Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М.: АСТ, 2006. 445 с.

Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002.

752 с.

Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Михман-наме-йи Бухара (Записки бухарского гостя). М.: Восточная литература. 1976. 400 с.

Файзрахманов Г.Л. История татар Западной Сибири: с древнейших времен до начала XX века. Казань: Татар. кн. изд-во, 2007. 431 с.

Хафиз-и Таныш Бухари. Шараф -наме-йи шахи (Книга шахской славы). Ч.1. М.: Наука, 1983. 298 с.

Defremery M. Fragments de géographes et d'historiens arabes et persans Inédits. De Khondemir. // Journal Asiatique. Fevrier-Mars 1851. Paris, 1851. Pp.105-161.

Schamiloglu U. Tribal politics and social organization in the Golden Horde. Columbia University, 1986. 298 p.

Список сокращений

ЗООИД - Записки Одесского общества истории и древностей.

ИСАА - Институт Азии и Африки.

МИКХ - Материалы по истории Казахских ханств.

ПСРЛ - Полное собрание русских летописей.

А.В. Парунин

ШЭЙБЭНИ ИБАК ХАННЫН, ТЫШКЫ СЭЯСЭТ АЛЫП БАРА БАШЛАУ ВАКЫТЫ

Мэкалэдэ Шэйбэни Ибак ханньщ тышкы сэяттэ ясаган беренче гамэллэрен комплексы анализлау, чыга-накларны hэм тарихи эдэбиятне ейрэиу нигезендэ Урта Азия тебэгендэ Темэн дэYлэтенец халыкара менэсэбэтлэр системасындагы урынын ачыклау омтылышы ясала. Темэн ханыныц Эбелхэер шэйхХэйдэр хан улына каршы киц коалиция оештыруда тоткан урыны hэм роле карала.

Ачкыч сузлэр: Шэйбэнилэр, тышкы сэясэт, историография, Темэн ханлыгы.

А-V. Parunin

BEGINNING OF FOREIGN POLICY ACTIVITY SHIBANID IBAK-KHAN

Article represents attempt of complex consideration of the first foreign policy actions of Shibanid Ibak-khan. On the basis of the historiographic and source study analysis attempt to define a political place of the Tyumen khanate in system of the international relations in the Central Asian region becomes; the place and role of the Tyumen khan in creation of the extensive coalition against the son Abu-l-Khayr Shaykh Haidar khan are considered.

Keywords: Shibanidy, historiography, foreign policy, Tyumen khanate.

Сведения об авторе

Парунин Алексей Владимирович - аспирант Южно-Уральского государственного университета (Челябинск). E-mail: [email protected]

Парунин Алексей Владимир улы - Кеньяк-Урал дэYлэт университетыныц аспиранты (Чилэбе шэhэре).

Parunin Alexey Vladimirovich - the graduate student of the Southern Ural state university (Chelyabinsk).