CC BY
22
БИБЛИОТЕЧНО-
ИНФОРМАЦИОННАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
£
В.Т. Клапиюк
НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ: МЕТОДОЛОГИЯ УСТАНОВЛЕНИЯ
Предложенная Ю.Н. Столяровым новая концепция начального периода МГУКИ, его генезиса, имеет все основания для дальнейшего развития и реализации [16, 17]. Он показал на конкретных примерах, что большинство вузов системы культуры и искусств начинают свою историю с различных структурных подразделений других вузов (отделений, факультетов, филиалов, колледжей), уточняют даты своей истории, когда для этого имеются объективные основания. Пожалуй, единственное исключение в этом списке вузов культуры и искусств занимает МГУКИ. Ему почему-то отведена честь быть только третьим после старейших вузов культуры СПбГУКИ и ХГАКИ (г. Харьков). Дата основания МГУКИ связывается с постановлением СНК РСФСР (№33, 10 июля 1930 г.) о создании первого самостоятельного Библиотечного института, в то время как СПбГУКИ и ХГАКИ имеют своих отдаленных предшественников и поэтому более раннюю историю. Получается, что Московский библиотечный институт возник как бы на «голом месте», с одного листа постановления СНК, не имеет своих исторических корней, то есть предшествующих научно-учебных структур.
По мнению Ю.Н. Столярова, Московский библиотечный институт явился прямым восприемником Института библиотековедения, основанного в статусе научно-исследовательского и педагогического автономного учреждения Наркомпросом РСФСР, но функционирующего при ГБЛ СССР им. В.И. Ленина. Он занимался переподготовкой и подготовкой кадров, в основном для научных и академических библиотек, а также научной, просветительской и консультационной работой, изданием учебной и методической литературы по библиотечным дисциплинам. Входившие в его структуру Высшие библиотечные курсы ведут начало от Московских библиотечных курсов, созданных по инициативе Л.Б. Хавкиной и ее соратников, с апреля 1913 года по 1918 год функционировавших в составе Московского городского народного университета им. А.Л. Шанявского (МГНУ им. А.Л. Шанявского), хотя академические
курсы библиотекарей под руководством А.И. Калишевского еще работали в 1919 году.
В 1919 году при университете им. А.Л. Шанявского открылся Институт народного образования с четырьмя факультетами, один из них - библиотечный - представлял собою преобразованные библиотечные курсы, которые в 1920 году были реорганизованы в Кабинет библиотековедения (КБ). После окончательного закрытия университета им. А.Л. Шанявского и создания на его базе нескольких самостоятельных вузов, факультетов, школ и курсов Кабинет библиотековедения присоединили к отделу научных библиотек Наркомпроса. В 1921 году Кабинет библиотековедения оказался в двойном подчинении - отделу научных библиотек и Главполитпросвету, а в ноябре 1922 года КБ был присоединен к Румянцевскому музею (ГБЛ).
Кабинет библиотековедения был, по сути дела, научно-исследовательским, методическим и педагогическим центром, который сохранил, благодаря Л.Б. Хавкиной, основное имущество библиотечных курсов университета им. Шанявского: образцово-показательную и научную библиотеки, библиотечный музей, архив, документацию, наглядные пособия, основные педагогические кадры и даже значительную часть мебели.
Институт библиотековедения был тесно связан с Московским библиотечным институтом. Связи эти были различные: прежде всего кадровые (более 80% преподавателей специальных дисциплин МБИ в 1930-х годах были слушателями, преподавателями, сотрудниками, либо аспирантами московских библиотечных курсов, КБ, Института библиотековедения); территориальные и материальные; организационные и профессиональные; информационные; финансовые и др.
Исключительно ценны вклад его сотрудников в разработку еще до 1930 года трех проектов учебного плана и многих программ дисциплин для высшей библиотечной школы (совместно с библиотечной комиссией при Главнауке НКП РСФСР) и, конечно, накопленный опыт подготовки библиотечных кадров средней и высшей квалификации.
Очерк Л.Б. Хавкиной «Институт библиотековедения и его деятельность» начинается словами: «Институт библиотековедения Публичной библиотеки СССР им. В.И. Ленина ведет свое начало от первых русских библиотечных курсов, открытых в Москве в 1913 году Университетом Ша-нявского» [14, с. 5-32].
Ю.В. Григорьев писал в 1971 году: «Именно от этих курсов [университета им. Шанявского], не раз реорганизованных, ведет свое начало профессиональная подготовка библиотечных кадров в дореволюционной России. Более того, фактически они лежат в основе Московского государственного библиотечного института (ныне Института культуры) - первого самостоятельного библиотечного вуза в нашей стране» [11, с. 59].
Один из самых деятельных организаторов и преподавателей Высших библиотечных курсов и Московского библиотечного института проф. Л.В. Трофимов всегда утверждал, что МБИ был непосредственным восприемником Института библиотековедения в деле подготовки библиотечных кадров. Приведем один любопытный документ, подписанный им после войны: «Настоящим подтверждаю, что Манухина Юлия Владимировна состояла преподавателем Высших библиотечных курсов в Москве с 1928 по 1930 гг., а затем, с преобразованием В.Б.К. в Московский библиотечный институт, преподавателем в 1931-1933 гг. и доцентом в 1934-1935 гг. Московского библиотечного института» [19, л. 14].
Подтвердить правомочность зарождения МГУКИ с Московских библиотечных курсов университета им. Шанявского можно на примере ряда крупнейших и старейших московских вузов, история которых тоже начинается с различных средних и даже начальных курсов, училищ, школ, мастерских.
Так, Государственный университет землеустройства (Московский институт инженеров землеустройства - прежнее название). Год основания: 1779, когда 27 мая на основании Указа Правительствующего Сената было объявлено об открытии Землемерной школы [1, с. 77-78].
Военная академия ракетных войск стратегическогоназначения им. Петра Великого. Год основания: 1820. История академии начинается собразования в ПетербургеАртилле-рийского училища, в дальнейшем (в 1846 году) названного Михайловским[1,с.18-19].
Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана (Москов-
ское высшее техническое училище (МВТУ) им. Н.Э. Баумана - прежнее название). Год основания: 1830. Основан как Московское ремесленное учебное заведение. С1868 года ему присвоено наименование Императорского московского технического училища [1, с. 232-233].
Московский педагогический государственный университет (Московский педагогический государственный институт им. В.И. Ленина - прежнее название). Год основания: 1872. 1 ноября на Волхонке в здании первой мужской гимназии состоялось торжественное открытие Московских высших женских курсов (МВЖК проф. В.И. Герье), положивших начало женскому образованию в России [1, с. 313-314].
С различных библиотечных курсов начинается история многих Библиотечных школ в США. 1887 год - начало краткосрочных библиотечных курсов, профессионального библиотечного образования и первой Библиотечной школы в США при Колумбийском университете в Нью-Йорке, открытых по инициативе Мельвиля Дьюи. Таких школ в США к 1913 году уже было четырнадцать (при университетах, крупных библиотеках, институтах). Библиотечные школы не исключали краткосрочных курсов. Из Америки библиотечные курсы и школы перешли в некоторые страны Западной Европы, а также в Австралию и Японию. Этот опыт пропагандировала в России Л.Б. Хавкина.
Университет им. Шанявского уже признали своим прямым предшественником три действующих российских вуза (при еще одном сомневающемся):
- Московский университет потребительской кооперации (г. Мытищи). Год основания: 1913. В этом году была открыта, по инициативе выдающегося ученого А.В. Чаянова, кооперативная школа при университете им. Шанявского;
- Московский государственный институт музыки им. А.Г. Шнитке. Год основания: 1918, когда по инициативе известных деятелей музыкального искусства Б.Л. Яворского и Н.Я. Брюсова была организована 1-я народная музыкальная школа при университете им. Шанявского;
- Московский государственный открытый университет (Всесоюзный заочный политехнический институт - прежнее название). Год основания: 1927. Данный вуз считает себя преемником Политехнической школы, созданной на базе университета им. Шанявского в 1918 году;
- Российский государственный гумани-
тарный университет (РГГУ). Считает себя по духу преемником Московского городского народного университета им. А.Л. Шанявского (по линии Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова, затем -Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б) - КПСС).
В 1992 году РГГУ попытался вернуть бывшую библиотеку университета Шанявского (около 80 тыс. книг, большинство с автографами) на свою «историческую родину». Специальным правительственным распоряжением РГГУ было возвращено только около 2500 книг из Российской академии управления и нескольких крупных библиотек. Библиотечная общественность вмешалась в процесс передачи и не позволила отобрать у КБ РГБ большую коллекцию книг и журналов [7].
Копия правительственного распоряжения поступила в 1992 году (через Министерство культуры) и в Московский государственный институт культуры (МГИК) с требованием вернуть РГГУ архив (более 400 папок архивных документов Института библиотековедения), часть книг и журналов. МГИК, как и другие учреждения, отказался выполнить это распоряжение. МГИК свою позицию аргументировал, между прочим, тем, что он является законным преемником Московских библиотечных курсов - Института библиотековедения (этим вопросом тогда занимался и Ю.Н. Столяров).
Что касается РГГУ, то он организовал мемориальный кабинет - библиотеку памяти А.Л. Шанявского, регулярно проводит научные конференции, преподаватели защищают диссертации, пишут книги и статьи по истории университета им. Шанявс-кого. Однако на прямую историческую связь с университетом им. Шанявского у ректората РГГУ не хватает решимости, поскольку тогда ему надо будет признавать своими предшественниками Коммунистическую академию им. Я.М. Свердлова и Высшую партийную школу. РГГУ не смог обосновать начальный период своей истории с университета им. Шанявского и довольствуется мало значимым для своего имиджа 1991 годом.
Поэтому четвертое место в этом списке пока свободно.
Оценка статуса библиотечных курсов университета им. А.Л. Шанявского специалистами была и остается неоднозначной. Одни рассматривают их лишь как начальную ступень библиотечно-библиографи-ческого образования (ББО). Другие специ-
алисты утверждали, что курсы обеспечивали хорошую средне-специальную подготовку. Имеются и такие ученые, которые утверждают, что московские библиотечные курсы совмещали учебные программы начального, среднего и высшего специального учебного заведения. Но большинство согласны, что они - уникальное явление, начало регулярного профессионального библиотечно-библиографического образования в России. Здесь важно придерживаться принципа: оценивать всю содержательную сторону курсов конкретно-исторически, а не с позиций сегодняшнего уровня высшего библиотечного образования. Для Л.Б. Хавкиной, А.В. Клёнова (он так же, как и Л.Б. Хавкина, работал над докторской диссертацией по истории российского библиотечного образования), Б.С. Боднарского, Ю.В. Григорьева, Е.И. Шаму-рина, Ю.Н. Столярова нет никаких сомнений, что статус курсов был выше начального уровня. Это подтверждается составом слушателей, весьма глубоким содержанием учебных программ большинства дисциплин (их печатали в типографиях и раздавали всем слушателям), органическим соединением теории и практики, высоким уровнем и объемом самостоятельной работы (картотека и список рекомендуемой литературы включали около 700 названий), широкая география слушателей и, главное, высокая результативность курсов.
Успех начинания Л.Б. Хавкиной превзошел все ожидания. Количество желающих поступить на библиотечные курсы университета им. Шанявского значительно превысило запланированное число мест (200). В 1913 году было принято 357 чел., а150 получили отказ. Состав первых слушателей курсов: 208 москвичей, 11 - Московская губерния, 138 - из 40 различных губерний России (среди слушателей -101 мужчина и 256 женщин). Исключительный интерес представляет образовательный ценз слушателей: 52 -высшее образование; 207 - среднее; 31 - неполное среднее; 36 - домашнее. Более 30 чел. имели звание учителя. Профессиональный состав: 161 библиотекарь, 46 педагогов, 43 служащих, 28 студентов, 15 чел. трудились в области внешкольного образования и 64 чел. не указали места своей работы.
Примерно такое соотношение слушателей наблюдалось в последующие годы, вплоть до 1918 года. В 1919 году работали 6-месячные курсы библиотекарей академических и научных библиотек, образовательный и профессиональный ценз которых был еще выше.
Общее число слушателей курсов в 1913-1919 годах насчитывало, по данным К.И. Абрамова, 1249 чел. [8].
Почему первые историки МБИ 1930-х годов (Г.К. Дерман, И.Г. Семенычев, Ф.И. Каратыгин, В.Е. Васильченко, К.П. Бельс-кий, О. Ушакова и др.), затем историки последующихдесятилетий начинали историю Московскогобиблиотечногоинститута ^чистого листа» -1930 года -ине видели егоисто-рическихкорней, предшественников?
Главная причина - сложнейшая социально-политическая обстановка в библио-течно-библиографическом деле на рубеже 20-30-х годов ХХ века: идеологические чистки кадров, фондов библиотек; разоблачительная дискуссия - кампания на страницах «Красного библиотекаря» и других изданий, на многочисленных митингах, диспутах, собраниях и совещаниях, направленная своим острием против «буржуазных библиотековедов» и их попутчиков, против буржуазных идей в науке и подготовке библиотечных кадров. Лейтмотивом всей этой дискуссии было почти единодушное требование убрать с «социалистического пути зарвавшихся буржуазных специалистов и их нераскаявшихся попутчиков».
Первыми под критику попали Н.А. Ру-бакин, Л.Б. Хавкина, А.А. Покровский и В.А. Невский [6].
Приведу несколько оценок деятельности Л.Б. Хавкиной и ее сторонников.
И. Осьмаков: «Руководимые Хавкиной учреждения в основном вели линию...на перенос из-за границы выхолощенных от классовой сущности формально логических знаний., выгодные для торможения библиотечного дела, а не для его развития» [2, с. 13].
И.Л. Крипс, М.Г. Фишман: «Создание марксистско-ленинской теории библиотековедения невозможно без решительного разоблачения вредных буржуазных теорий т. Хавкиной и др.» [4, с. 18].
Б.М. Левинтов видел «вредный характер» деятельности Л.Б. Хавкиной в том, что она якобы «насаждала» некритическое усвоение зарубежного опыта в библиотечном деле и библиотечном образовании [6, с. 128].
Осенью 1930 года под председательством Г.К. Дерман в Московском библиотечном институте были проведены два диспута по тезисам В.А. Невского «Книжно-библиотечное дело на путях к будущему». Присутствовало 86 преподавателей и студентов. Большинство выступлений было посвящено разоблачению антимарксистских взглядов В.А. Невского и его сторон-
ников в теории и практике библиотечного дела и в библиотечном образовании. Платформа В.А. Невского, Л.Б. Хавкиной, А.А. Покровского была оценена как «вылазка классового врага на библиотечном фронте» [5, с. 16-17]. Преподаватели и студенты посчитали, что в библиотечном деле преобладают «культуртрегеры с их аполитичной работой», и поэтому при существующих кадрах библиотечное дело в СССР с успехом развиваться не может [5, с. 18]. За резолюцию проголосовали и те преподаватели, аспиранты и студенты, которые вскоре стали писать «новую» историю библиотечного образования в стране.
В сталинские времена обвинения, подобные тем, которые предъявлялись Л.Б. Хав-киной и ее соратникам, неизбежно приводили к различным трагическим последствиям. «Буржуазных специалистов», нераскаявшихся попутчиков, выходцев из «чуждых сословий» увольняли, арестовывали, снимали с должностей; убирали с полок библиотек их труды; реорганизовывали или закрывали учреждения или их подразделения, которыми руководили пострадавшие; цензура запрещала упоминать их фамилии в научной и учебной литературе; создавалась «новая» или переписывалась старая история с большим количеством «белых пятен».
Арест и расстрел директора Ленинской библиотеки В.И. Невского привел к тому, что его роль и роль самой библиотеки в становлении библиотечного образования (КБ, Института библиотековедения, Московского библиотечного института) надолго была забыта и закрыта как тема для исследований.
Пострадали и многие сотрудники Института библиотековедения, Высших курсов библиотековедения. Наказания были различные. Л.Б. Хавкину, очевидно, спасло то, что она с 1928 года находилась на пенсии и болела. Произошла смена руководства Института, замена сотрудников. Существенным образом поменялись его задачи и методы работы. Как отмечается в одном из программных заявлений новой дирекции Института библиотековедения: «Институт библиотековедения ставит разоблачение буржуазной идеологии на библиотечном фронте в программу своих работ как по линии научно-теоретической, так и по линии вскрытия этой идеологии в библиотечной практике» [12].
Так была проведена жирная линия, разделяющая прошлое и «настоящее», старое и «новое» в отечественной системе ББО, в
истории Московского библиотечного института, в частности. Рецидивы тех далеких лет сказываются и сейчас.
Начальная дата основания любого вуза, как правило, принимается на корпоративных началах научным сообществом вуза, его ученым советом, ректоратом как исторический факт, установленный учеными -специалистами по истории вуза, на основе совокупности объективных данных, прежде всего архивных документов. В случае признания начала истории МГУКИ с библиотечных курсов Московского городского народного университета им. А.Л. Шаняв-ского датой его основания целесообразнее считать начало занятий первых курсов - 17 апреля 1913 года.
Значение новой хронологии генезиса МГУКИ:
1. Дает более правдивую, объективную картину истории МГУКИ в его генезисе.
2. Отодвигает дату основания МГУКИ в дореволюционный период, что позволяет относить его к категории старейших вузов страны (в этом случае МГУКИ войдет в первую сотню вузов страны, созданных еще в дореволюционный период).
3. Значительно поднимет имидж МГУКИ как внутри страны, так и в ближнем зарубежье (СНГ) и на международном уровне.
4. Переход МГУКИ в категорию старейших (дореволюционных) вузов будет способствовать его более эффективному вхождению в Болонский процесс.
Примечания
5. Патриотическое значение акции. Восстанавливается дореволюционный приоритет отечественного библиотечно-библио-графического образования.
6. Определяется более точная роль и значение московской школыпрофессиональ-ной подготовки библиотечно-библиографи-ческих кадров, в том числе роль и значение МГУКИ в период зарождения и становления начального, среднего и высшего ББО.
7. Через восстановление приоритета МГУКИ в истории дореволюционного и первого десятилетия послереволюционного времени он получает право именоваться первым библиотечным вузом, первым вузом культуры и искусств в стране.
В любом Справочнике вузов для абитуриентов после названия вуза и его адреса идет год его основания. Значение этой информации для абитуриентов, их родителей - очевидное и понятное. Во всех «Справочниках вузов» дата основания МГУКИ -1930 год. Если этой датой считать 1913 год, то в апреле 2008 года - 95-летие, а в 2013 году - 100-летие вуза. Юбилейные даты самого Московского библиотечного института не исчезают: в июле 2010 года - 80-летие со дня образования первого самостоятельного библиотечного вуза в России, а в июле 2030 года - его 100-летие. Появится много других юбилейных дат, в том числе связанных с университетом им. А.Л. Ша-нявского, Кабинетом библиотековедения и Институтом библиотековедения.
1. Вузы Москвы [Текст]: краткая энцикл. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Дрофа, 2005. - 415 с.
2. Осьмаков, И. «Творчество» буржуазных библиотековедов [Текст] / И. Осьмаков // Кр. библиотекарь. - 1931. - №8. - С. 9-15.
3. Колякова, А. Против реакционных контрабандистов: (о Покровском А.) [Текст] / А. Колякова // Кр. библиотекарь. - 1931. - №12. - С. 6-12.
4. Крипс, И. Л. Вытравим идеологию буржуазных библиотековедов [Текст] / И.Л. Крипс, М.Г. Фишман // Кр. библиотекарь. - 1931. - №2. - С. 12-18.
5. Толкачев, Н. Итоги двух диспутов по тезисам В.А. Невского «Книжно-библиотечное дело на путях к будущему» [Текст] / Н. Толкачев, [аспирант Института библиотековедения] // Кр. библиотекарь. - 1931. - №3. - С. 16-18.
6. Ванеев, А. Н. «Теоретическая дискуссия» начала 1930-х гг. и ее влияние на судьбы отечественных библиотековедов [Текст] / А.Н. Ванеев // История библиотек: науч. тр. - 1999. -Вып. 2. - С. 115-139.
7. Бакун, Д. Н. История библиотеки Московского городского народного университета им. А.Л. Шанявского [Текст] / Д.Н. Бакун // Из истории московских библиотек. - М.: Рус. путь, 1999. - Вып. 3. - С. 97-106.
8. Абрамов, К. И. У истоков библиотечного образования в России: [Библ. курсы при МГНУ им. А.Л. Шанявского] Текст] / К.И. Абрамов // Науч. и техн. б-ки. - 1993. - №5. - С. 56-59; №6. - С. 38-44.
9. Курсы по библиотечному делу [Текст] // Библиотекарь. - 1912. - Вып. 3-4. - С. 257-258.
10. Калишевский, А. Курсы при Университете А.Л. Шанявского для подготовки академических библиотекарей [Текст] / А. Калишевский // Библ. обозрение. - 1919. - Кн. 1. - С. 123130.
11. Григорьев, Ю. В. Видный советский библиотековед: [о Л.Б. Хавкиной] [Текст] / Ю.В. Григорьев // Библиотекарь. - 1971. - №6. - С. 58-61.
12. Библиография к дискуссии на библиотечном фронте [Текст] // Кр. библиотекарь. -
1931. - №9. - С. 23-25.
13. Григорьев, Ю. В. Л.Б. Хавкина (1871-1949) Текст] / Ю.В. Григорьев. - М.: Книга, 1973. - 126с.
14. Институт библиотековедения Публичной библиотеки СССР им. В.И. Ленина [Текст]: материалы. - М.: Изд. Ин-та библиотековедения, 1928. - 57 с.
15. Архив МГУКИ. Фонд отдела кадров. Оп. 5. Д. 35. Личное дело доц. Ю.В. Манухиной. - Л. 13-15.
16. Столяров, Ю. Н. О дате основания Московского государственного университета культуры и искусств [Текст] / Ю.Н. Столяров // Университетская книга. - 2007. - №11. - С. 5053.
17. Столяров, Ю. Н. 95 лет регулярного отечественного библиотечного образования: истоки [Текст] / Ю.Н. Столяров // Университетская книга. - 2008. - №3.
Г.М. Кормишина
О МИССИИ И СОЦИАЛЬНОЙ РОЛИ БИБЛИОТЕК
Вопросы о том, что такое библиотека и в чем заключаются ее социальные функции, всегда являлись предметом исследования библиотековедов и практиков библиотечного дела. Сегодня, в период активных социально-экономических перемен, ответ на данный вопрос приобретает особую актуальность, о чем свидетельствуют дискуссии на страницах специальных изданий. Ответив на данный вопрос, мы сможем понять, какой должна быть библиотека, нужна ли она обществу и есть ли у библиотек будущее?
В последнее десятилетие, говоря о социальной роли, социальных функциях, социальном предназначении библиотек, используют термин «миссия». О правомерности использования понятия «миссия библиотек» ведутся дебаты. Является ли уместным использование термина «миссия» при рассмотрении теоретических проблем? Можно ли считать выражения «социальная роль библиотек», «социальное предназначение библиотек», «социальные функции библиотек», «миссия библиотек» синонимичными?
В общем смысле термин «миссия» означает «ответственное задание, роль, поручение». Применительно к библиотечному делу миссию можно рассматривать как поручение общества библиотеке как социальному институту.
В теории управления существует широкое и узкое понимание понятия «миссия». В широком понимании миссия рассматривается как констатация философии и предназначения, смысла существования организации. В узком понимании - как утверждение, раскрывающее смысл существования организации, в котором проявляется отличие данной организации от ей подобных. В любой трактовке миссия всегда имеет общий философский смысл. Но в узком понимании миссия должна нести в себе что-
то, что делает ее уникальной, характеризующей деятельность именно той организации, в которой она была выработана [1].
В рамках данной работы нас будет интересовать миссия библиотек в широком понимании данного термина.
Среди библиотековедов нет единства в трактовке понятия «миссия» применительно к библиотекам. Так, Ю.Н. Столяров отмечает, что слова типа «миссия библиотек», «философия библиотечного дела» кажутся выспренними: «От них веет жертвенностью, подвижничеством, претенциозностью» [2, с. 19].
Е.И. Ратникова, указывая на смысловую близость понятий «миссия библиотек» и «назначение библиотек», отмечает, что «миссия» звучит более пафосно и используется чаще всего для оценки «цивилиза-ционного» назначения библиотек [2].
И.П. Осипова же считает, что «миссия» - одно из ключевых понятий философии библиотечного дела, основная задача которой состоит в том, чтобы разобраться какое место занимает библиотека в обществе среди других его институтов. В то же время она соглашается с тем, что понятие «миссия» более высокого порядка в ряду терминов «назначение», «роль», «функции» и мало зависимо от конкретно-исторических условий и типа библиотечного учреждения [2].
Несколько иной точки зрения придерживается А.Е. Шапошников: «Более привычные дефиниции "социальное назначение", "социальная роль библиотек" - по сути синонимы понятия "миссия библиотеки", но без присущей этому понятию приподнятости» [2, с. 13].
Таким образом, существует множество различных точек зрения, которые демонстрируют отсутствие единой трактовки понятия «миссия», его соотношения с терминами «назначение», «роль», «функция».
