CC BY
24
ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ЮБИЛЕЙ, ИЛИ ДИАЛОГ С ВООБРАЖАЕМЫМ ОППОНЕНТОМ ОБ ИСТИННОЙ ДАТЕ ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОГО ИНСТИТУТА КУЛЬТУРЫ
УДК 378(091) Ю. Н. Столяров
Московский государственный институт культуры
Ссылками на многочисленные архивные документы обосновывается тезис о том, что датой возникновения Московского государственного института культуры следует считать не 1930-й год, как принято считать, а 1913-й, а местом его учреждения является Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского.
Ключевые слова: история вузов культуры, Московский государственный институт культуры, Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского, Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина, Институт библиотековедения, Московский библиотечный институт, Кабинет библиотековедения, В. И. Невский, Л. Б. Хавкина, Г. К. Дерман.
Yu. N. Stolyarov
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
INTERMEDIATE ANNIVERSARY, OR DIALOGUE
WITH THE IMAGINED OPPONENT ABOUT A TRUE DATE
OF CREATION OF THE MOSCOW INSTITUTE OF CULTURE
References to numerous archival documents the author proves that the date of occurrence of the Moscow state Institute of culture should be considered not the 1930-th year, as is commonly believed, and 1913, and the place of its institution is the Moscow city people's University. A. L. Shanyavsky. Keywords: Moscow State Institute of Culture, Shanyavsky Moscow City People's University, Lenin State library of the USSR, Institute of librarianship, Moscow Library Institute, Cabinet of library science, V. I. Nevsky, L. B. Havkina, G. K. Derman.
Каждые пять лет наш институт отмечает свой юбилей, и подошла пора отметить его в очередной раз. На моей памяти эти торжества случаются начиная с 1960 года (тогда праздновалось 30-летие), в подготовке и проведении некоторых из них я принимал непосредственное участие. Вплоть до
1990 года я воспринимал их так же, как и все остальные, — в радостном волнении, в предвкушении кульминационного момента — торжественного концерта в одном из престижнейших мест Москвы — Колонном зале Дома Союзов, Киноконцертном зале «Россия» на Москворецкой набережной и т.п.
СТОЛЯРОВ ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ — доктор педагогических наук, профессор кафедры управления информационно-библиотечной деятельностью социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры, главный научный сотрудник Академиздатцентра «Наука» РАН, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации
STOLYAROV YURY NIKOLAEVICH — Full Doctor of Pedagogical Sciences, Professor of Department of 1Q management of information and library activity, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute
of Culture, Chief researcher of the Akademizdatcenter "Nauka" RAS, Honored worker of higher school of the Russian Federation
e-mail: [email protected] © Столяров Ю. Н., 2015
Поставить под сомнение правомерность даты основания Института мне, как и прочим, не приходило в голову.
Но пристальное внимание к нашему прошлому, начавшееся со времён перестройки, заставило меня более вдумчиво отнестись к этому факту. И то, что открылось в результате изучения документов, настолько противоречит установившимся взглядам, что предлагаемый мною новый подход отвергается, что называется, с порога, без размышлений, на чисто эмоциональном уровне. Если бы мне довелось пообщаться с оппонентом, который пожелал бы выслушать аргументы, получилось бы приблизительно вот что: Оппонент задавал бы мне приблизительно следующие вопросы, я бы на них по возможности кратко отвечал.
— Чем, собственно, Вас не устраивает отмечаемая дата? Ведь это же общеизвестно, что наш Институт возник в 1930 году, что это — первый в стране самостоятельный библиотечный вуз, есть даже статьи с таким названием. Московский библиотечный институт (МБИ) — флагман библиотечного образования в СССР, созданный Надеждой Константиновной Крупской. Все это знают, и все это признают. Вас-то в этом что не устраивает?
— То, что МБИ — первый и единственный в течение десяти лет в СССР библиотечный вуз, что он лидирует в библиотечном образовании и библиотечной науке не только по праву первородства, но и по своим традициям, по научному цензу, — это я тоже знаю и с чувством глубокого удовлетворения признаю.
А в остальном — сплошные неувязочки. Судите сами: МГИК — первое в стране высшее учебное заведение в сфере культуры — отмечает сейчас своё 85-летие, а второе — Харьковский библиотечный институт (сейчас это Харьковская государственная академия культуры, Украина), образованный через 9 лет после нас, то есть в 1939 году, — отметило свой аналогичный юбилей на год раньше нас, в 2014 году. Да и это ещё не всё, и даже не
самое пикантное. Третий по счёту — Санкт-Петербургский государственный институт культуры — возник как Ленинградский государственный библиотечный институт (ЛГБИ) в 1941 году и почти сразу прекратил свою деятельность из-за начавшейся Великой Отечественной войны и блокады (в 1941—1942 годах он вошёл в состав Педагогического института имени М. Н. Покровского1). ЛГБИ восстановили в 1945 году, то есть в 2015 году ему фактически исполнилось 70 лет. Тоже достойная дата, но он-то в прошлом году отметил своё ... 95-летие! На этом фоне — какое же право мы имеем считать себя первопроходцами?
— Да, это действительно странно. Думаю, однако, что у них есть юридические основания относить дату своего рождения вглубь. Наверное, у них были какие-нибудь прямые предшественники.
— Согласитесь, что в таком случае МГИК не имеет права претендовать на пальму первенства.
— Н-да-а. Тут, к сожалению, факты говорят в Вашу пользу. Но всё остальное-то установлено совершенно достоверно!
— А Вы не спешите соглашаться. Вы лучше спросите: «Может быть, похожие предшественники были и у МБИ?»
— Спасибо за наводку. И правда, неужели Московский библиотечный институт родился, как Афродита, — из пены морской и сразу взрослой?
— Встречный вопрос: а если такие предшественники обнаружатся, Вы готовы отодвинуть дату нашего рождения вглубь истории?
— Я просто вынужден буду это сделать независимо от своей готовности или неготовности. Главное — чтобы всё это подтверждалось документами.
-- Хорошо, давайте поговорим о документах. Как Вы полагаете, кем была назначена на свой пост директора МБИ Генриетта Карловна Дерман?
1 См.: Постановление Совета Народных Комиссаров РСФСР от 12.09.1941 года № 614; Распоряжение Наркомпроса от 02.10.1941 года № 380.
— Ну, это вопрос самый лёгкий. Всем известно, что Институт создавала Н. К. Крупская. Кому, как не ей, и подписывать приказ о назначении Дерман?
— И Вы можете назвать номер приказа и дату?
— Я-то не могу, но уверен, что в архиве нашего Института этот исходный документ имеется. От него наши историки и отталкиваются.
— Почему же в таком случае ни один библиотечный историк на столь значимый документ не ссылается? И не приводит ни единого документа, подтверждающего хоть малейшее участие Н. К. Крупской в создании нашего Института?
— Вот тут, Юрий Николаевич, Вы уж точно заблуждаетесь. Все рецензии Крупской на наши учебные программы, все её письма, записки, факты встреч со студентами учтены, документаризованны, на них имеется множество ссылок в статьях, учебниках, монографиях.
— Продолжу Вашу тираду: и при всём том нет ни одной ссылки о предмете нашего диалога, а именно о причастности Н. К. Крупской к созданию МБИ и утверждению ею Г. К. Дерман директором этого высшего учебного заведения.
— Возможно, документы в условиях военного времени и не сохранились. Но ведь были же свидетели, участники этого процесса. Может быть, это вошло в историю института с их слов?
— В таком серьёзном деле одних устных свидетельств мало. Вдобавок, даже такие свидетельства напрочь отсутствуют. В существующей мемуарной литературе, в переписке и т.д. нет и намёков на такого рода факты.
— Но ведь кто-то всё же Г. К. Дерман директором МБИ назначил? Кто? Не томите, скажите скорее, если Вам это известно.
— Мне это известно давным-давно. Распоряжение о назначении директором вновь образованного вуза Генриетты Карловны Дерман подписал директор Ленинской биб-
лиотеки Владимир Иванович Невский [см. документ № 20 в приложении]1.
— Это что-то невероятное! По какому праву директор одного учреждения назначает директора другого учреждения?!
— Обычное административное право. Вспомните, как у нас в бывшем Московском государственном университете культуры и искусств ректор назначал своим приказом директоров нескольких институтов — теперь, к сожалению, тоже уже бывших.
— Так это же другое дело! Это были институты в статусе структурных подразделений Университета.
— Точно такое же дело было в 1930 году и с основанием нашего Библиотечного института. Он был в статусе рядового структурного подразделения Всесоюзной публичной библиотеки имени В. И. Ленина, как тогда называлась нынешняя Российская государственная библиотека, которая, кстати сказать, считает дату своего основания не с того момента, когда она стала называться Библиотекой (1925), а с того давнего момента, когда она именовалась Музеем (Румянцевским) (1828).
— Ну и правильно: основал-то её ещё граф Румянцев, хоть библиотекой и не называл.
— Вот именно. И первоначально находился этот музей в структуре Императорской публичной библиотеки. А наш Институт основала Любовь Борисовна Хавкина (1871— 1949), классик русского дореволюционного и советского библиотековедения. И, между прочим, сотрудник нашего института, когда он получил статус государственного (1940). У нас она стала доктором педагогических наук, заслуженным деятелем науки, орденоносцем.
— Какая ещё Хавкина?! Что-то ни разу её имя в связи с нашим юбилеем мне не встречалось.
— Потому и не попадалось, что мы уподобились Иванам, своего родства не помнящим.
1 Далее в квадратных скобках даются отсылки к порядковым номерам Приложения, представляющего собой список правоустанавливающих документов.
— Да при чём тут Л. Б. Хавкина, объясните скорее.
— Ну, тогда наберитесь терпения, начать придётся издалека. 14 января 1913 года...
— Простите, что перебиваю. 14 января — какого стиля: старого или нового?
— Естественно, старого. Новый стиль у нас тогда ещё отсутствовал. Так вот. После почти десятилетних усилий известному уже тогда на всю Россию библиотечному деятелю Любови Борисовне Хавкиной удалось найти понимание у дирекции Московского городского народного университета имени А. Л. Шанявского — а это был самый прогрессивный и престижный во всей России университет, в котором считали за великую честь и предел мечтаний как преподавать, так и учиться, 14 января 1913 года Л. Б. Хавкина была приглашена на заседание Правления этого Университета, где сделала доклад о задачах Курсов и представила соответствующую пояснительную записку. 28 января 1913 года Попечительный совет Университета принял принципиальное решение об учреждении в его структуре Библиотечных курсов [1] и уже на следующий день дал объявление в газетах о начале приёма слушателей. 28 января 1913 года — это и есть дата возникновения нашего Института.
Библиотечные курсы открылись в Университете 17 апреля 1913 года — в год наивысшего, последнего взлёта дореволюционной России. Это были первые (на постоянной основе) в истории Российской империи библиотечные курсы. Вплоть до 1917 года Курсы постоянно расширялись и наращивали качественный потенциал.
После Октябрьской революции 1917 года Университет Шанявского был вынужден свернуть свою деятельность. На его базе в 1918 году был создан, в частности, Институт народного образования. В него, наряду с другими, вошла библиотечная секция (факультет), в которую были реорганизованы Библиотечные курсы, которые имели к тому времени три разновидности [2; 3]. Все три разновидности Курсов повторялись в 1919,
1920, 1921 и 1922 годах, не прекращая своей деятельности ни на один день.
В 1920 году Библиотечная секция Института народного образования была преобразована в отдельное самостоятельное учреждение под названием Кабинет библиотековедения (КБ). Он находился в ведении Отдела научных библиотек Наркомпроса. С 26 мая Кабинет библиотековедения (КБ) получил статус самостоятельного учреждения в ведении Академического центра. Тогда же Л. Б. Хавкина инициировала вопрос о передаче Кабинета в ведение Государственного Румянцевского музея. 13 апреля 1920 года постановлением Коллегии Отдела научных библиотек Наркомпроса Кабинету библиотековедения было определено двойное подчинение: Отделу научных библиотек Нарком-проса и Главполитпросвету [4; 5].
26 мая 1922 года было достигнуто предварительное соглашение о подчинении Кабинета Румянцевскому музею. 1 октября 1922 года Л. Б. Хавкина была принята сотрудницей Библиотеки Румянцевского музея. 23 ноября Главнаука Академического центра Наркомпроса попросила директора Румян-цевского музея А. К. Виноградова принять КБ в своё ведение.
Январь 1923 года уходит на переезд КБ со всем имуществом в Румянцевский музей. Перерыва в занятиях не было. С 5 декабря 1923 года начинается история Высших библиотечных курсов РГБ. В этот день Учёный совет под руководством директора Библиотеки Румянцевского музея Д. Н. Егорова признал необходимым организовать при Курсах Высшую школу библиотековедения [6—8].
12 февраля 1924 года Кабинет библиоте-поведения был реорганизован в Институт библиотековедения, находящийся в ведении Главнауки, но функционирующий в структуре Библиотеки. В 1925/1926 учебном году был произведён набор на двухгодичные курсы по библиотечному делу для научных библиотек [9—11].
1928 год оказался очень важным для дальнейшей судьбы Института библиотековеде-
ния, всех его подразделений. Л. Б. Хавкина по собственному желанию уходит на пенсию. Однако, как свидетельствуют архивные материалы Российской государственной библиотеки, созданием Института библиотековедения с приданием ему функции высшего учебного заведения она продолжала заниматься весьма деятельно. После её ухода с административного поста в Институте началась кадровая чехарда: директора не справляются с работой, и их сменяют каждые год-два. Но идея преобразовать Высшие библиотечные курсы в полноценное высшее учебное заведение продолжает тщательно разрабатываться. 15 декабря 1928 года было предложено (В. А. Штейном) реорганизовать Институт библиотековедения, включив в его состав высшее учебное заведение.
13 декабря 1928 года Институт библиотековедения поставил вопрос об открытии аспирантуры. Центральная библиотечная комиссия Главполитпросвета вошла в Совнарком РСФСР с докладной запиской об организации специальной двухгодичной высшей библиотечной школы.
В марте 1929 года В. И. Невскому были представлены тезисы о преобразовании Высших библиотечных курсов в высшее библиотечное учебное заведение [14]. Для рассмотрения этого вопроса была создана специальная комиссия. По её предложению 18 апреля 1929 года Коллегия Наркомпроса решила «установить следующую систему подготовки библиотечных работников следующих категорий:
а) трёхгодичный библиотечный вуз для подготовки руководящего состава областных, окружных, специальных и крупных фабрично-заводских библиотек <...>
ж) существующий при Ленинской публичной библиотеке Институт библиотековедения преобразовать в научно-исследовательский институт» [15].
Самым решающим в истории Института библиотековедения оказался 1930 год. Здесь события развиваются, что называется, не по дням, а по часам. Они заканчиваются тем, что
30 июня Наркомпрос принял решение организовать Библиотечный институт в Москве. Был утверждён план приёма 80 студентов из числа слушателей Института библиотековедения. 10 июля 1930 года постановлением Совета Народных Комиссаров РСФСР (подписано заместителем председателя Совнаркома А. М. Лежавой) «. об организации самостоятельного вуза в Москве на производственной базе Всесоюзной библиотеки им. Ленина» было создано высшее учебное заведение с утвердившимся вскоре названием «Московский библиотечный институт»1. Это решение было принято в обход существующих правил, поскольку такие вопросы решались Совнаркомом СССР. С целью прекращения такой практики вскоре было отдано специальное распоряжение Совнаркома № 375 «О порядке организации новых высших учебных заведений и техникумов» от 26 августа 1930 года (подписано Яном Рудзутаком)2.
Дирекция Ленинской библиотеки уделяла своей новой структурной единице повышенное внимание. Вуз предлагали назвать «Высшая библиотечная школа имени Н. К. Крупской». Руководить им предложили А. Г. Кравченко [19], однако она принять на себя руководство вузом отказалась, поставив руководство Библиотеки в крайне трудное положение. На поиск замены был потрачен целый месяц.
20 августа 1930 года директор Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина В. И. Невский распорядился назначить директором (по совместительству) Генриетту Карловну Дерман (1882—1954) [20].
Для Г. К. Дерман руководство институтом было серьёзной дополнительной обязанностью. С 1923 по 1933 год она заведовала библиотекой Социалистической (с 1924
1 О сети, структуре и контингенте приёма учащихся в высшие учебные заведения РСФСР на 1930/31 год : постановление СНК от 10 июля 1930 года // Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР, издаваемое Н<ародным > К<омиссариатом> Ю<стиции> № 33. 25 августа 1930 года. Первый отдел. № 27—62. 1930: статья 426.
2 См.: Буслаева Ю. В. Об исторических корнях Московского библиотечного института // Библиотековедение. 2009. № 4. С. 111—112.
года — Коммунистической) академии, создала и возглавила библиотеку Института В. И. Ленина при ЦК РКП (б), была членом Правления («тройки») ГБЛ, председателем Библиотечной комиссии при Государственном Учёном совете Наркомпроса РСФСР. Дерман — одна из организаторов Ассоциации московских научных библиотек, председатель Библиотечной комиссии при Секции научных работников Облпроса (1930—1937).
9 сентября 1930 года В. И. Невский функции Высших библиотечных курсов при Институте библиотековедения передал московскому Библиотечному институту при Библиотеке имени Ленина. Наркомпрос преобразовал Институт библиотековедения в Научно-исследовательский институт библиотековедения. Перед НИИ ставилась задача сосредоточиться на научной работе, а перед бибвузом — на подготовке кадров. В 1931 году Высшие библиотечные курсы были превращены в Вечернее отделение Московского библиотечного института [21]. Все слушатели Высших библиотечных курсов одномоментно стали студентами-вечерниками. Лишившись слушателей, Институт библиотековедения сосредоточился на подготовке аспирантов. Это, однако, оказалось непродолжительным.
1934 год ознаменовался концом существования Института библиотековедения. Он был административно соединён с Московским библиотечным институтом, а лучше сказать — присоединён к нему (приказ № 336 по Наркомпросу РСФСР от 26 апреля 1934 года). «Объединённый Московский Библиотечный институт», как он именовался в названном приказе, выделялся из Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина [22, 23]. Поэтому история Московского государственного института культуры как самостоятельного учреждения начинается с 1934-го, а не с 1930 года, как принято считать.
9 июля того же 1934 года Приказом Нар-компроса РСФСР Московскому библиотечному институту была передана аспирантура
Института библиотековедения3. Так дитя окончательно поглотило своего родителя. В 1936 году МБИ переехал в новое помещение за пределами Москвы и окончательно отпочковался от Ленинской библиотеки, в конце концов, забыв имя не только первого, но и второго своего родителя.
— Вы так уверенно утверждаете, приводите документы в доказательство, публикуете статьи, словно Вы историк. Но ведь Ваши коллеги — историки библиотечного дела с Вами не согласны и Вас историком не признают. Как Вы это объясняете?
— Я и сам себя историком не считаю. Ну, какой я, ей-богу, историк?! Я, скорее, библиотековед (имею сборник избранных трудов по библиотековедению), документо-лог (я автор учебного пособия для вузов под заглавием «Документология»), ещё кто-то. Не считают меня историком профессора и преподаватели истории библиотечного дела, а я с ними как раз и согласен.
Историком меня признают другие. Историком меня почему-то считают . историки. Откройте хоть первое издание Биобиблиографического словаря «Историки России XX века»4, хоть второе5, и Вы увидите там статьи обо мне как об историке. Я хотел бы пожелать попасть в этот словарь хотя бы одному из наших институтских историков. Пусть и они, как я, приводят документарные доказательства своих умозаключений, а дальше пусть и дальше историками считают себя сами, а мне в этом почётном звании отказывают — я не обижусь. Историк я или не историк — не в том суть. Суть в исторической истине, которую я пытаюсь отстоять, документами подтверждая каждое утверждение.
3 О передаче аспирантуры Московскому библиотечному институту : приказ Наркомпроса РСФСР [9 июля 1934 года] // Крупская Н. К. О библиотечном деле : сборник трудов : в 6 томах. Москва : Книга, 1985. Т. 4. С. 436—437.
4 Чернобаев А. А. Столяров Юрий Николаевич // Чернобаев А. А. Историки России. Кто есть кто в изучении отечественной истории: Биобиблиографический словарь. Саратов : Летопись, 1998. С. 345—346.
5 Чернобаев А. А. Столяров Юрий Николаевич // Чернобаев А. А. Историки России XX века: Биобиблиографический словарь. Саратов : Саратовский государственный социально-экономический университет, 2005. Т. 2. М—Я. С. 372—373.
— Но чем же можно объяснить их упорное нежелание смотреть в глаза фактам?
— Об этом надо спросить у них. Смею предположить, что в значительной мере над ними довлеет авторитет их научного руководителя — Константина Ивановича Абрамова, признанного мэтра этого направления, автора монографии «История Московского государственного университета культуры и искусств (1930—1941 гг.)», неоднократно переиздававшегося учебника «История библиотечного дела» и многочисленных других трудов историко-библиотечного характера. А его ученики не дают себе труда перепроверить его конъюнктурные утверждения.
— А что же пишет по этому поводу Константин Иванович, коль скоро он специально изучал этот вопрос на монографическом уровне?
— Он всюду пишет полуправду, которая, как известно, хуже лжи. Он сообщает, например, о большой подготовительной работе по открытию Библиотечного института, об отправлении соответствующих документов в Наркомпрос, но ни разу не ссылается при этом ни на имена главных инициаторов и разработчиков этой идеи, ни на документы Института библиотековедения при Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина. Он широко опирается на статью Г. К. Дерман «Московский библиотечный институт», написанную по горячим следам — в 1931 году, в которой прямо сказано о постановлении Совнаркома от 10 июля «об организации самостоятельного вуза в Москве на производственной базе Всесоюзной библиотеки им. Ленина [выделено мною. — Ю. С.]»1. К. И. Абрамов опускает выделенные слова. Даже когда он приводит цитату Г. К. Дерман о том, что Совнарком передал 80 единиц «для организации 1-го курса вуза при Институте библиотековедения»2, он проходит мимо
1 Дерман Г. Московский библиотечный институт // Красный библиотекарь. 1931. № 7. С. 42.
2 Абрамов К. И. История Московского государственного университета культуры и искусств (1930—1941 гг.) / Московский государственный университет культуры и искусств. Москва, 2002. С. 38.
этого факта как малозначимого и переключает внимание читателя на то, что «официально Библиотечная комиссия об этом не была извещена и Сектор науки Наркомпроса ничего об этом не знает»3. И следом как ни в чём не бывало извещает, что Совнарком РСФСР 10 июля 1930 года включил Институт в сеть учебных заведений на 1930/31 учебный год. Факт, что этот Институт имел статус структурного подразделения Ленинской библиотеки, К. И. Абрамов во всех своих трудах обходит самым тщательным образом.
— Как же он преподносит назначение директором Генриетты Карловны Дерман?
— У него этот акт выглядит предельно просто: «Организация деятельности института проходила в трудных условиях, так как Наркомпросом не были приняты меры по подысканию необходимых помещений для его размещения. Первый директор института был назначен только в августе 1930 года, то есть всего за полтора месяца до начала учебных занятий [чем объясняется такая медлительность?]. Им стала Г. К. Дерман, видный деятель коммунистической партии и опытный библиотечный работник»4. Вникните в эту фразу, и станет странно, что Наркомпрос (а кто конкретно в Наркомпросе? Неужели Н. К. Крупская??) принял непродуманное решение: открыл институт, не создав для него соответствующих условий, безосновательно промедлил с назначением директора — а то, что директора назначил Наркомпрос, явствует из контекста его фразы, хотя впрямую об этом не говорится (К. И. Абрамов автор опытный!), и т.д.
— А разве на самом деле было не так?
— Не совсем так. После того, как Совнарком удовлетворил ходатайство Ленинской библиотеки об открытии при ней Библиотечного института (не случайно в его наименовании слово «государственный», свидетельствующее о его самостоятельном статусе,
3 Абрамов К. И. История Московского государственного университета культуры и искусств (1930—1941 гг.) / Московский государственный университет культуры и искусств. Москва, 2002. С. 39.
4 Там же.
поначалу отсутствовало), вся остальная организационная работа, естественно, ложилась на плечи Ленинской библиотеки. Вопрос о подыскании помещений даже не возникал, поскольку вуз располагался там же, где и породивший его Институт библиотековедения. В это время с А. Г. Кравченко велись переговоры о её назначении директором Института библиотековедения (назначение состоялось 18 февраля 1931 года), и было вполне резонно по совместительству занять ей пост директора Библиотечного института, которого Институт библиотековедения так долго домогался: кому же, как не директору института, одновременно быть — на тех же площадях, с почти тем же штатным контингентом и т.д. — и директором вуза. 12 июля 1930 года она дважды выступала на Совещании в составе представителей Сектора науки и Сектора массовой и политико-просветительной работы Наркомпроса, Ленинской библиотеки, Библиотечной комиссии Сектора науки Наркомпроса и подписалась под решением (по предложению В. И. Невского) о её выдвижении в качестве директора организуемого библиотечного вуза5. Однако вскоре она неожиданно отказалась от согласованного решения, поставив руководство Библиотеки и Наркомпрос в трудное положение. Мало того, что пришлось искать другую подходящую кандидатуру, оказалось, что в одном и том же помещении, на одной и той же ресурсной базе оказались две равноправных хозяйки. Легко представить, каково пришлось и им обеим, и всему коллективу двух институтов.
— Откуда же взялся миф о том, что Институт был основан Н. К. Крупской?
— С лёгкой руки К. И. Абрамова в литературе гуляет голословное утверждение, будто решение об открытии Библиотечного института было принято по предложению Н. К. Крупской6. Впоследствии он стал писать
5 Архив РГБ. Оп. № 14 (1929-30). Ед. хр. № 4/4. Л. 1—2; № 4/5. Л. 1.
6 Абрамов К. И. Н. К. Крупская о подготовке библиотеч-
ных работников // Учёные записки / Московский государственный институт культуры. 1971. Вып. 21. С. 5.
об этом факте несколько иначе, используя всё тот же приём полуправды. Посмотрите, в каких выражениях он сообщал об этом в 2002 году: «Несмотря на отказ Совнаркома РСФСР утвердить открытие библиотечного вуза в Москве [кто конкретно ходатайствовал об этом перед Совнаркомом; кто в Совнаркоме и какой конкретно об этом документ подписал?], Наркомпрос [кто персонально; какие на этот счёт существуют документы?] продолжал настаивать на положительном решении этого вопроса в правительстве. Соглашение было достигнуто 30 апреля 1930 года. [Опять всё глухо, бездоказательно.] Как отмечала Н. К. Крупская [наконец-то появилось первое, — но и единственное! — имя во всём этом кратком, но чрезвычайно ответственном хронологическом периоде] в приказе Наркомпроса от 5 июня 1935 года "О пятой годовщине Московского библиотечного института"...»7. Теперь Вы, надеюсь, ясно поняли, кто персонально выступил перед Совнаркомом главным радетелем открытия Института? Однако заметили ли Вы, что к недокументированным событиям 1930 года ненавязчиво подвёрстан приказ, вышедший через пять (!) лет, когда руководство институтом действительно вошло в круг профессиональных обязанностей Н. К. Крупской?
— Но, по крайней мере, костяк-то преподавательского состава вновь образованного института был свой. Из Института библиотековедения привлекали только некоторых, временно.
— Это ещё один миф. К. И. Абрамов по этому поводу пишет: «Некоторые исследователи вообще считают, что первооснову профессорско-преподавательского состава специальных дисциплин составили преподаватели Высших библиотечных курсов Института библиотековедения, которые вообще послужили базой для создания библиотечного вуза. С этим согласиться нельзя, так как
7 Абрамов К. И. История Московского государственного университета культуры и искусств (1930—1941 гг.) / Московский государственный университет культуры и искусств. Москва, 2002. С. 39.
мы уже знаем, библиотечный институт с самого начала был задуман как самостоятельное высшее учебное заведение и в его основу не были положены ни библиотечные курсы [факты и документы свидетельствуют об обратном], ни библиотечное отделение Академии коммунистического воспитания. Поскольку он был размещён в одном здании с библиотечными курсами, институт использовал для организации учебного процесса аудитории и библиотеку Института библиотековедения, привлекал к чтению лекций и проведению курсов в порядке совмести-тельства»1. Однако сам же К. И. Абрамов на стр. 98 своей монографии перечисляет 20 имён первых преподавателей Библиотечного института. Так вот, ровно половина из них перешла в Библиотечный институт из Института библиотековедения, причём почти все они составили цвет нашей библиотечной профессии. Это, например, Д. Д. и Г. И. Ивановы, Ю. В. Григорьев, В. А. Штейн, Л. В. Трофимов, Л. А. Левин, А. Д. Эйхенгольц, Ф. И. Каратыгин.
— Почему же К. И. Абрамов столь неточен в своих трудах?
— Вопрос, как Вы сами понимаете, не ко мне. Но предположение у меня на этот счёт есть. Связывать появление института с именем арестованного в 1935 году директора Ленинской библиотеки В. И. Невского никому не хотелось, да никому и не позволили бы. А знаете, как отзывалась о В. И. Невском Г. К. Дерман за несколько лет до его ареста, ещё в начале 1931 года, когда началась его травля? Вот её слова: «Товарищ Невский всегда старается очернить перед беспартийными спецами коммунистов. В Ленинской библиотеке имеются факты, когда беспартийный спец осмеливается снимать секретаря ячейки с работы в научном отделе и перевести его на техническую, мотивируя это именно тем, что она как секретарь ячейки не в состоянии уделять производственной работе доста-
1 Абрамов К. И. История Московского государственного университета культуры и искусств (1930—1941 гг.) / Московский государственный университет культуры и искусств. Москва, 2002. С. 96—97.
точно внимания. До такой наглости могут доходить только в таких учреждениях, как Ленинская библиотека, где администраторы вечно хают своих коммунистов»2. Как директор института и преданный партии твердокаменный большевик, она, быстро поняв конъюнктуру, всячески отмежёвывалась от того, с кем долгое время трудилась бок о бок. Поэтому и укрепился миф, будто наш институт возник сам по себе, без предварительной подготовки и проработки вопроса, без какой бы то ни было связи с Ленинской библиотекой и Институтом библиотековедения.
— Ну а потом-то, когда всё это стало возможным, можно же было сказать всю правду?
— Монографию о нашем институте К. И. Абрамов опубликовал в 2002 году, то есть имел возможность сказать научную правду об истории возникновения Московского библиотечного института, реабилитировать себя в глазах научной общественности. К нему все отнеслись бы с пониманием. Почему ему захотелось избрать политику полуправды, это для меня загадка.
— Но когда-то Институт всё же стал самостоятельным?
— В 1934 году. Библиотечный институт постепенно забирал у Института библиотековедения его функции — Г. К. Дерман оказалась руководителем более грамотным и жёстким, чем ежегодно сменяемые руководители Института библиотековедения. Сначала (в 1931 году) в наш Библиотечный институт влили Библиотечные курсы, превратив их в вечернее отделение МБИ3. Потом (в 1934 году) из Института библиотековедения выделили аспирантуру, тоже передав её Библиотечному институту. И, наконец, в 1934 году оба Института слили, создав Объединённый библиотечный институт. Поскольку в наименовании сохранилось сочетание «библио-
2 Коваль Л. М. В. И. Невский. Директор главной библиотеки страны / Российская государственная библиотека. Москва : Пашков дом, 2006. С. 207.
3 Письмо Сектора науки Наркомпроса РСФСР Н № 7710 от 25 августа 1931 года в Библиотечный институт (копии в Институт библиотековедения, Библиотеку им. Ленина, в Сектор кадров Наркомпроса) // Архив РГБ. Оп. 23. Ед. хр. 2. Л. 152.
течный институт» и поскольку директором Объединённого московского библиотечного института была оставлена Г. К. Дерман, вся ресурсная база была передана МБИ, она восприняла эту акцию как элементарное включение Института библиотековедения в состав Московского библиотечного института. Став самостоятельным юридическим лицом, МБИ де-юре отделился от Ленинской библиотеки, но де-факто оставался на полученной территории ещё несколько лет, отказавшись от переименования и оставив прежним свой профиль. Так что мы всеми корнями своими вырастаем из Института библиотековедения, из Кабинета библиотековедения, из Библиотечных курсов 1913 года и последующих их трансформаций.
— Выходит, что МБИ просто вобрал в себя Институт библиотековедения?
— Да, в конечном счёте дитя поглотило своего родителя. Но это уже другая песня. Для нашей же истории важно то, что как юридическое лицо, то есть как самостоятельный вуз Московский государственный институт существует с 1934 года. Тоже, между прочим, знаменательная дата, тем более что очень хорошо коррелируется с другими круглыми событиями: 1940 — придание институту статуса государственного, 1964 — преобразование МГБИ в МГИК, 1994 — МГИК преобразован в МГУК, 1999 — МГУК преобразован в МГУКИ, 2014 — он снова превра-
тился в МГИК. Поводов для одномоментного празднования сразу нескольких промежуточных юбилеев более чем достаточно.
— Так что же: нам следует отказаться от своего 85-летнего юбилея?
— Я так не считаю. 85 лет со времени основания Библиотечного института действительно прошло, и такая заметная дата в нашей истории была, отчего же её не отметить. Но датой рождения Московского государственного института культуры следует считать или 28 января 1913 года, когда Попечительный совет Университета принял принципиальное решение об учреждении в его структуре Библиотечных курсов (я склоняюсь к этой дате), или 20 февраля 1913 года, когда Учёный совет Московского городского народного университета имени А. Л. Шанявского принял принципиальное решение об открытии Библиотечных курсов [1]. После проведения спешной и очень большой организационной работы 27 апреля 1913 года в Университете начались занятия и с этого времени продолжаются по сию пору, несмотря на революционные катаклизмы, Гражданскую и Великую Отечественную войны, распад СССР и другие судьбоносные для всей страны события. Признание этой даты восстановит славу Института как действительного первопроходца в области профильного высшего образования, а также профильной для него аспирантуры и докторантуры.
Приложение
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ КУЛЬТУРЫ: ПРАВОУСТАНАВЛИВАЮЩИЕ ДОКУМЕНТЫ
№ п/п Год Наименование документа Сведения о документе О чём
1. 1913 Отчёт Университета А. Л. Шанявского за 1912— 1913 академический год Москва, 1913. С. 1, 7, 83—84 Об организации в Университете Шанявского Библиотечных курсов
2. 1912 —1919 Отчёты о курсах по библиотечному делу за 1912/1913 — 1918/1919 академических годов и конспект доклада «О 15-летии Курсов» ОР РГБ. Ф. 321. Оп. 2. Ед. хр. 17 Детальное освещение беспрерывной деятельности Курсов
№ п/п Год Наименование документа Сведения о документе О чём
3. 1918 Протоколы заседаний комиссий по организации курсов библиотечного дела в Университете Шанявского в 1915—1918 годах ОР РГБ. Ф. 321. Оп. 2. Ед. хр. 18 Подлинные документы за подписью Л. Б. Хавкиной, в том числе о преобразовании Курсов в Кабинет библиотековедения (КБ)
4. 1921 Протокол заседания Коллегии Отдела научных библиотек под председательством Зам. Наркома И. Н. Покровского Архив РГБ. Оп. 14(1921). Д. 59. Л. 25 О признании двойной зависимости Кабинета библиотековедения и оставлении его в помещении Свердловского университета (бывшего Университета имени А. Л. Шанявского)
5. 1922 Материалы по поводу передачи Кабинета библиотековедения Главполитпросвету ОР РГБ. Ф. 321. Оп. 3. Ед. хр. 2 О двойном подчинении Кабинета Библиотековедения: Отделу научных библиотек Наркомпроса и Главполитпросвету. Ходатайство директора Румянцевского музея А. К. Виноградова о присоединении к нему КБ. Решение о присоединении Кабинета Библиотековедения к Румянцевскому музею с 13 октября 1922 года. Отчёт о деятельности Московского Кабинета Библиотековедения за 1922 год
6. 1923 Хронология Кабинета библиотековедения Архив РГБ. Оп. 14 (1923). Ед. хр. 4. Л. ? Основные даты перемещения Кабинета, начиная с 1913 года по январь 1923 года
7. 1923 Хавкина Л. Б. Кабинет библиотековедения Журнал «Красный библиотекарь». 1923. № 1. С. 81—82 О постепенном переходе Кабинета библиотековедения после закрытия Университета имени А. Л. Шанявского в ведение Румянцевского музея
8. 1923 —1924 Отчёт о деятельности Кабинета библиотековедения Всероссийской публичной библиотеки имени В. И. Ленина Архив РГБ. Оп. 14 (1925). Ед. хр. 4. Л. 178—181 История преобразования Библиотечных курсов с 1913 года в Кабинет библиотековедения
9. 1926 Письмо Института библиотековедения в Книжную палату Архив РГБ. Оп. 14 (1926). Ед. хр. 4. Л. 123 О том, что Институт библиотековедения существует с 1913 года
№ п/п Год Наименование документа Сведения о документе О чём
10. 1928 Письмо в комиссию АН СССР Архив РГБ. Оп. 14 (1928/29 гг.). Ед. хр. 2. Лл. 79—82 О том, что Высшие библиотечные курсы существуют с 1913 года и постепенно преобразовались в Институт библиотековедения
11. 1928 Ответ на анкету Академии наук СССР за подписью Л. Б. Хавкиной Архив РГБ. Оп. 14 (1928). Ед. хр. 4. Лл. 181—183 О том, что Высшие библиотечные курсы существуют с 1913 года и постепенно преобразовались в Институт библиотековедения
12. 1928 Письмо А. И. Бубенцовой за подписью зав. Учебной частью Института библиотековедения Г. Иванова Архив РГБ. Оп. 14 (1928/29). Ед. хр. 4. Л. 8 О том, что Высшие библиотечные курсы «являются высшей библиотечной школой»
13. 1928 Материалы Института библиотековедения под ред. Л. Б. Хавкиной Москва, 1928. С. 4—32 Об истории Института библиотековедения, начиная с Библиотечных курсов Университета имени А. Л. Шанявского
14. 1929 Тезисы по вопросу о преобразовании Высших библиотечных курсов Института библиотековедения Архив РГБ. Оп. 49. Ед. хр. 8. Л. 3—4 Об учреждении высшего библиотечного учебного заведения
15. 1930 Доблер Ф. Э. Подготовка и повышение квалификации библиотечных работников Справочник библиотекаря. Москва, 1930. С. 272 О создании системы подготовки библиотечных кадров с трёхгодичным библиотечным вузом во главе
16. 1930 Отчёт по Институту библиотековедения за 1930 год Архив РГБ. Оп. 189. Д. 8. Лл. 19—34 О том, что институт ведёт свою историю с 1913 года
17. 1930 Письмо от 30 июня зав. Сектором науки Наркомпроса в Институт библиотековедения и директору ГБЛ В. И. Невскому Архив РГБ. Оп. 14 (1929— 1930). Ед. хр. 4/1. Л. 19 Возражение по поводу того, что Библиотечный вуз организуется в обход Сектора науки
18. 1930 Объяснение Института библиотековедения перед Сектором науки Наркомпроса от 09 июля 1930 года Архив РГБ. Оп. 14 (1929— 1930). Ед. хр. 4 (7). Л. 5, 5 об., 6 О том, что открытие вуза при Институте библиотековедения осуществлялось во исполнение резолюции Библиотечной комиссии Главнауки от 26 марта 1930 года
№ п/п Год Наименование документа Сведения о документе О чём
19. 1930 Протокол совещания по вопросу о Библиотечном вузе от 12 июля 1930 года Архив РГБ. Оп. 14 (1929—30). Ед. хр. 4/4. Л. 1—2 О том, что, с точки зрения директора ГБЛ В. И. Невского, вуз должен находиться в структуре Ленинской библиотеки и его директором следует назначить А. Г. Кравченко
20. 1930 Распоряжение директора Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина В. И. Невского № 309 от 20.08.1930 Архив РГБ. Оп. 14 (1930). Ед. хр. 7 а. Л. 30—30 об. О назначении Г. К. Дерман директором вновь учреждённого Библиотечного вуза при Библиотеке имени Ленина
21. 1931 В сектор науки Наркомпроса. Переписка по Институту библиотековедения 10.02.1931 — 23.05.1931 Архив РГБ. Оп. 189. Д. 7. Л. 14 О реорганизации Высших библиотечных курсов Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина в вечернее отделение Московского библиотечного института
22. 1934 Приказ № 336 по Наркомпросу от 26 апреля 1934 года Архив РГБ. Оп. 52 Ед. хр. 7. Л. 82 Об объединении Института библиотековедения с Московским библиотечным институтом
23. 1934 Акт Всесоюзной библиотеки имени В. И. Ленина от 19 июня 1934 года № а-02/388 Архив РГБ. Оп. 52. Ед. хр. 7. Л. 82 О приёме и сдаче Института библиотековедения Московскому библиотечному институту
24. 2003 Хайцева Л. Б. История Отдела литературы по библиотековедению и библиографоведению Российская государственная библиотека. Страницы истории (60—90-е годы ХХ века). Москва, 2003. С. 129—138 Об Отделе литературы по библиотековедению РГБ как преемнике Кабинета библиотековедения
