CC BY
113На повестке дня брачные экспектации иди чего хотят супруги друг от друга
Г.В. Лагонда
Статья является продолжением цикла публикаций, представляющих разрабатываемую автором экспектационную теорию брачных отношений. В статье обосновывается положение о том, что брачные экспектации - это психологическая основа супружества. Доказывается, что брачные экспектации являются дериватами брачных потребностей. Определяется сущность брачных экспектаций и их место в структуре матримониальных отношений. Приводится перечень психологических свойств брачных экспектаций, который включает: ко-нативность, иерархичность, структурность, системность, противоречивость, частичную неосознанность, уникальность, динамичность и ненасыщаемость. Аргументируется выделение данных свойств. Даётся их содержательная характеристика.
Ключевые слова: брачные экспектации, брачные потребности, психологические свойства брачных экспектаций, экспектации.
On the agenda marriage expectations or what spouse want from each other
Gleb V. Lagonda
This article is a continuation of the cycle of publications of the theory of ekspektational marital relations developed by the author. The article substantiates the position that marriage expectations are the psychological basis of marriage. It is proved that the marriage expectations are derivatives of marriage needs. It defines the essence of the marriage expectations and their place in the structure of the matrimonial relationship. Contains a list of psychological properties of marriage expectations, which includes: connotative, hierarchy, structural, systemic, contradictory, partial unconsciousness, unique, dynamic and non-satiation. Argued the allocation of these properties. Is given a meaningful characteristic of them.
Keywords: marriage expectations, marriage relationship, psychological properties of marriage expectations, expectations.
Введение. Данная статья продолжает цикл публикаций, представляющих разработанную автором психологическую экспектационную теорию брачных отношений. В предыдущих номерах альманаха [1; 2] для описания психологической сущности супружества активно эксплуатировалась категория «брачные потребности». Одновременно были вскрыты определённая ограниченность объяснительных возможностей данного понятия, его неспособность «ухватывать» тонкости и нюансы конкретного супружества.
Во-первых, список брачных потребностей носит универсальный характер. Зафиксированные в нём побуждения характерны для подавляющего большинства партнёрских пар. Как следствие, отталкиваясь от такого единого для всех перечня интенций, сложно перейти к рассмотрению индивидуального своеобразия отдельно взятого реального супружества. Потребности, связанные с браком, у всех супругов примерно одинаковы, а вот представления о том, как они должны удовлетворяться, и что для этого должен делать партнёр по браку, у каждого человека неповторимы. Поэтому уникальны и отношения в любой партнёрской паре. Во-вторых, брачная потребность - категория чересчур крупная. И это также осложняет понимание коллизий, имеющих место в конкретном браке. Ведь большинство из них определяются неудовлетворённостью партнёров в определённых сферах совместной жизни. Однако трудно себе представить, что какая-либо из брачных потребностей (за исключением потребности в продолжении рода) абсолютно не удовлетворена. Речь обычно идёт о степени фрустрированности той или иной интенции. Когда же дело касается того, насколько реализуется определённое побуждение, возникает необходимость в более дробной, по сравнению с потребностью, единице анализа. В-третьих, понятие «брачная потребность» не достаточно конкретно. Это проявляется и в сфере обыденного мышления, и в сфере научных обобщений. Аргументируя первое положение, можно отметить, что за одной и той же потребностью разные люди видят разное содержание. Чтобы убедиться в этом, достаточно выяснить, какой конкретный смысл придают супруги фразе «он (она) пренебрегает мной». Скорее всего, их ответы не будут совпадать. Что же касается специалистов-психологов, то и они вряд ли смогут чётко определить грань, разделяющую, скажем, потребность в любви и потребность в
присоединении; или дать однозначный ответ на вопрос о том, как соотносятся друг с другом потребность в самоактуализации с потребностью в продолжении рода. В-четвёртых, наличие жёсткого перечня брачных потребностей подразумевает статичность матримониальных отношений. Ориентируясь исключительно на него, крайне сложно учитывать ту динамику, которая характерна для реального супружества. Единственный вариант изменений, который допускается теоретической моделью, основанной на категории «брачная потребность», -это пересоподчинение самих потребностей внутри существующей иерархической системы. Однако изменения в браке более разнообразны.
Все высказанные соображения заставляют искать другую, нежели потребность, единицу психологического анализа брачных отношений. Она должна быть дериватом категории «потребность», но при этом исключить недостатки феномена, производным которого является. Искомое понятие должно позволять учитывать индивидуальное своеобразие любого супружества, его конкретику и динамику, предоставлять возможность единого понимания сказанного и обоими субъектами отношений, и специалистом (в случае их обращения за консультативной или терапевтической помощью). С нашей точки зрения, всем этим требованиям соответствует понятие «брачные экспектации».
Понятие «экспектации» в современной психологии. Экспектации нельзя назвать феноменом, тщательно изученным современной психологией. Скорее наоборот, сведений о нём крайне мало, и носят они фрагментарный и несистематизированный характер. В этом убеждает обращение к словарям. Некоторые из них ограничиваются простым переводом термина на русский язык, констатируя факт, что экспектации и ожидания можно и должно рассматривать в качестве синонимов [3]. Другие источники предлагают более развёрнутые дефиниции. В частности Л.А. Карпенко даёт следующее определение: «Экспектации - система ожиданий или требований относительно норм исполнения социальных ролей. Экспектации представляют собой разновидность социальных санкций, упорядочивающих систему отношений и взаимодействий в группе. Экспектации носят неформализованный и не всегда осознаваемый характер. Две основные стороны экспектаций -это право ожидать от окружающих поведения, соответствующего их ролевой позиции, и обязанность вести себя соответ-
ственно ожиданиям других людей. Различают экспектации предписывающие, определяющие должный характер исполнения индивидом роли, и экспектации предсказывающие, вероятностный характер исполнения этой роли с учётом индивидуальных особенностей субъекта и конкретной ситуации» [4, с. 457]. М.И. Дьяченко и Л.А. Кандыбович высказывают своё мнение относительно интересующего нас феномена: «Экспектации - термин социальной психологии, используемый для обозначения ожидания чего-то в межличностных взаимоотношениях, например оценки действий индивида со стороны других людей. Экспектации существенно обусловлены индивидуальными особенностями личности, предметной деятельностью и организационной структурой группы, групповыми нормами, эталонами совокупности социально-психологических ожиданий, будучи внутренне принятыми личностью, составляют часть её ценностных ориентаций. Межличностное общение придаёт экспектациям психологический смысл - экспектации выступают как мотив поведения человека. Экспектации играют ре1улирующую роль в студенческой группе: с одной стороны, обеспечивают адаптацию, приспособление студента к своим сокурсникам, а с другой -общественное мнение, принятые в студенческой среде эталоны поведения, через экспектации соответствующим образом проектируют сознание и действия каждого члена студенческой группы, способствуют приспособлению группы к личности. Аналогичные влияния экспектаций наблюдаются во взаимоотношениях студентов и преподавателей» [5, с. 333].
Мы позволили себе столь крупные цитаты для того, чтобы проиллюстрировать достоинства и недостатки предлагаемых словарями определений. К основным недостаткам следует, пожалуй, отнести их сумбурность. Данные дефиниции представляют собой скорее некое хаотичное перечисление характеристик, чем систематическое описание феномена. На основании них трудно составить чёткое впечатление о том, каково происхождение экспектаций и их место в структуре психики человека. В то же время словарные определения и не претендуют на то, чтобы исчерпывающе проанализировать структуру явления, а также закономерности его функционирования. Тем не менее, они позволяют наметить пути психологического анализа, поскольку содержат указания на сущностные признаки феномена и на отрасли психологической науки, наиболее глубоко продвинувшиеся в его изучении.
Первое, на что необходимо обратить внимание при обобщении информации, предлагаемой словарями, это связь экспектаций с потребностями. Будучи своеобразными мотивами поведения, ожидания должны рассматриваться как дериваты потребностей человека. Второй важный момент - это указание на конативные свойства экспектаций. Они организуют поведение не только (и даже не столько) субъекта, испытывающего потребность, но того, кому они адресованы. Можно сказать, что они проецируют потребности одного участника отношений на поведение другого. Словарные определения содержат информацию о таких свойствах экспектаций, как индивидуальное своеобразие и частичная неосознанность. В них выделяются конвенциальные и индивидуально своеобразные разновидности ожиданий. Экспектации рассматриваются не просто в контексте межличностных взаимоотношений, но им придаётся статус регулирующей основы этих отношений. Кроме того, с учётом тесной связи ожиданий с феноменом социальных ролей, подчёркивается значение социальной психологии в исследовании экспектаций.
Первоначально теории ожидания активно разрабатывались в рамках этологии, бихевиоризма и когнитивизма. Одним из главных первооткрывателей темы, вероятно, следует считать Э.Ч. Толмена. С его точки зрения, когнитивное ожидание цели устанавливается с опытом и представляет собой один из важнейших элементов научения животного в естественной среде обитания или в лаборатории. Толмен Э.Ч. называл это ожиданием типа «знак-гештальт» (sign-Gestalt expectation) или знаковым отношением «что-ведёт-к-чему» («what-leads-to-what», sign-significate relation) [б]. В нём знак является подобием различимого признака-подсказки, а означаемое представлено неким видом цели. Исследователь приводил данные множества экспериментов для подтверждения концепции специфических ожиданий у крыс и низших обезьян. Дальнейшее развитие идей Э.Ч. Толмена, направленное на усовершенствование теории ожидания, связано с именами А. Амселя, Р. Боллса, Д. Бродигана, Л. Камина, Г. Питерсона, Р. Соломона, К. Спенса, О. Тинклпо, Дж. Трейполда, К. Халла. Они усложняли теорию, вводя в неё понятия относительной антиципаторной целевой реакции, эффекта разных исходов, дихотомического различения, явления блокировки и пр.
Все эти исследователи продемонстрировали, что в определённом смысле большинство классических условных рефлек-
сов правомерно считать ожиданиями, так как условная реакция, вызываемая условным раздражителем, во временной последовательности предшествует реакции безусловнорефлек-торной. Понятие «ожидание» занимает центральное место и в объяснении механизма становления оперантного условного рефлекса. Ведь формирование новой операции в поведении животного напрямую определяется тем, что, осуществив оную, животное ожидает получить положительной подкрепление или избежать подкрепления отрицательного.
Наиболее показательным примером прямого приложения теорий ожидания к поведению человека являются разработки в области организационной психологии. Их основы были заложены В. Врумом [7], Л. Портером и Э. Лоулером [8]. Они представляли ожидания как оценку конкретной личностью вероятности конкретного события. В дальнейшем большое количество исследователей приложило усилия для уточнения и развития ключевых позиций экспектационной теории организации работы персонала.
В их работах поднимается проблема управления мотивацией в условиях производственных отношений. Важным источником мотивации при этом признаётся ожидаемый конкретный исход труда. Положительно оцениваемый исход избирательно стимулирует приводящую к нему деятельность. В целом, теория ожидания в данном контексте оперирует тремя ключевыми понятиями: ожиданием, инструментально-стью и валентностью. Валентность - это привлекательность для работника определённого исхода труда. Инструменталь-ность - это разнообразные средства вознаграждения и наказания, предназначенные для связывания поведения с возможными исходами (признание, вознаграждение, продвижение по службе, премия, поддержка сослуживцев и, разумеется, зарплата). Ожидание же - это своего рода прогноз эффективности трудовой деятельности, основанный на анализе валентности работника и инструментальности работодателя. Главная идея теории проста: чем больше ценность определённого исхода и чем выше вероятность вознаграждения (а также ниже вероятность наказания), тем больше трудовых усилий приложит человек, чтобы достичь результата. Отголоски этих мыслей можно найти и в касающейся брака вознаграждающей теории привлекательности. Согласно ей, «нам нравятся люди, чьё поведение нам выгодно, или те, с кем мы связываем выгодные нам события» [9, с. 573].
Выше мы уже отмечали, что в области организационной психологии теория ожидания породила большое количество эмпирических исследований, но их результаты оказались мало пригодными для практических нужд. Менеджеры не приняли её именно по простой причине: им сложно было разработать такие меры, которые бы позволяли воздействовать сразу на всех работников, а не поочерёдно на каждого.
Ничего не изменили и попытки отдельных российских авторов «вдохнуть новую жизнь» в понятие «ожидания», придав ему статус психического состояния. В частности A.B. Тышков-ский предлагает следующее определение: «Ожидания индивида - это психическое состояние индивида, отражающее соотношение субъективной оценки актуальной ситуации взаимодействия и представлений индивида о себе как субъекте поведения в данной ситуации. Ожидания находят свое выражение в форме надежды, как эмоционального переживания, возникающего в преддверии некоторого значимого события или результата» [10, с. 9]. Однако и основанная на таком взгляде экспектационная теория не нашла должного отклика у управленцев. По всей видимости, менеджер не расположен взаимодействовать с работником в контексте надежды последнего.
Наиболее органично, с нашей точки зрения, понятие «ожидания» «вписалось» в концептуальные построения, связанные с разработкой теории социальных ролей. В ранее представленной статье [1] мы уже подвергали анализу соответствующий пласт работ. Поэтому здесь целесообразно остановиться лишь на тех положениях и выводах, которые позволяют продолжить дальнейшее движение к поставленной в работе цели.
Традиционно в социальной психологии ожидания рассматриваются в контексте социальных ролей. По сути своей любая социальная (групповая) роль есть ни что иное как набор социальных (групповых) экспектаций. С другой стороны, любая роль сопряжена с определённой социальной (групповой) позицией и конструируется для выполнения определённой функции. Функции же позволяют группе выполнять своё предназначение, а значит, задаются групповыми потребностями. Таким образом, с каких позиций, мы не анализировали бы сущность экспектаций, приходим к пониманию того, что они являются производными потребностей - социальные ожидания конкретизируют групповые потребности. При этом социальные экспектации имеют безличное конвенциальное проис-
хождение и призваны организовать поведение конкретного человека, который соответствующую потребность может не испытывать вовсе. Иначе говоря, имеет место своеобразное «разделение труда». Один субъект продуцирует ожидания и проецирует их на поведение другого, а этот другой становится перед необходимостью приводить свои действия в соответствие с предъявляемым к нему экспектациям.
Психологическая сущность брачных экспектаций. Исследователи брачных и семейных отношений обнаруживают аналогичные закономерности. С той лишь разницей, что в супружестве ведущее значение приобретают не групповые, а индивидуальные потребности и экспектации партнёров по браку.
Учитывая, что супружеские экспектации являются разновидностью ожиданий, вполне логично экстраполировать на них те выводы, к которым мы пришли ранее. Тем более что специалисты, работающие в области психологии брака и семьи (Т.В. Андреева [11], Д. Фримен [12], Э.Г. Эйдемиллер [13], В. Юстицкис [14] и др.) спорадически высказывают схожие мнения, констатируя взаимную обусловленность ролевой структуры семьи (представленной экспектациями субъектов семейных отношений) и её функций.
В русле рассматриваемого вопроса уместно обратиться и к наработкам других специалистов, чьи интересы непосредственно затрагивают психологию матримониальных отношений. В частности Д. Делис не использует термины «супружеские потребности» и «брачные экспектации». Он предпочитает говорить об основных и специальных желаниях [15]. К тому же автор утверждает, что первые относятся ко вторым как общее к частному. Подобная трактовка как нельзя точно фиксирует факт конкретизации потребностей супругов в форме их же ожиданий.
Собранные воедино эти положения приводят нас к выводу о том, что брачные экспектации - это системообразующее звено супружеских отношений, которое представляет собой конкретизированные фрагменты брачных потребностей индивида, адресованные супругу и побуждающие его к поведению, реализующему брачные потребности партнёра по отношениям. Предложенное определение указывает на то, что каждая супружеская потребность в представлениях человека (и соответственно в структуре взаимоотношений) распадается на целый веер ожиданий. Именно брачные экспектации яв-
ляются теми нитями, теми системообразующими звеньями, которые превращают Я двоих людей в Мы супругов. Схематически это можно представить следующим образом.
МУЖ ] * ЖЕНА
брачные экспектации
Рисунок 1. - Структура супружеских отношений с позиций экспектационного подхода
Для иллюстрации сущности брачных экспектаций уместно использовать метафору аркана. Система супружеских ожиданий - это своеобразное лассо, которое каждый супруг набрасывает на другого в надежде сориентировать его активность в нужном для себя направлении. Таким образом, они оказываются тесно связанными между собой.
Идея о том, что содержание семейных и супружеских ролей представлено социальными либо межличностными экспекта-циями, активно эксплуатируется в современной психологии семейных отношений. В то же время следует констатировать удивительный факт. Хотя тенденция судить о реальности, основываясь на своих ожиданиях, является основным фактом, известным о человеческом сознании (в этом мы согласны с Д. Майерсом [6]), предпринятые нами теоретические изыскания свидетельствуют о том, что понятие «брачные экспектации» по настоящее время не получило должного содержательного наполнения. Оно - как конечная остановка автобуса. Брак основан на экспектациях супругов..., и точка, и вроде бы всё сказано.
Однако описательные и объяснительные возможности категории «брачные экспектации» могут быть реализованы лишь в том случае, если они будут рассматриваться не как конечный, а как исходный пункт для рассуждений, если будет выявлено не только их место в структуре брачных отношений, но также происхождение, закономерности развития и свойства. Только тогда психологи смогут перейти от простых констатаций к предметному разговору о том, каким образом ожидания супругов влияют на содержание и развитие как брака в целом, так и его отдельных сторон. Именно данные вопросы мы намерены подробно рассмотреть и проанализировать. Первый среди них - это вопрос о свойствах брачных экспектаций.
Задавшись целью выделения психологических свойств брачных экспектаций, мы лишний раз убедились в малочис-
ленности исследований данного феномена. Поэтому, изучая научную психологическую литературу, посвящённую проблемам супружества, мы вынуждены использовать не столько прямые ссылки на авторитетных исследователей, сколько находить в их текстах косвенные подтверждения нашей научной позиции. Более того, для её обоснования мы намерены привлекать в качестве анализируемого материала тексты литературных художественных произведений. Как отмечала К.А. Абульханова-Славская: «Некоторые из особенностей, которые чрезвычайно трудно выявить в непосредственно индивидуальных формах чувственности, можно понять при анализе, сажем, форм художественного обозначения и обобщения действительности, свойственных литературе и искусству» [16, с. 165]. Мы также не собираемся отказываться в случае необходимости и от обращения к собственному опыту консультативной работы, и от анализа мифов и исторических фактов. Все эти приёмы уместны при построении научной теории. Они не противоречат мнению М.С. Бургина и В.И. Кузнецова, которые трактуют создание теории как процесс исследования преимущественно средствами логического или математического рассуждения в противовес натуральному эксперименту [17].
Психологические свойства брачных экспектаций. На наш взгляд, правомерно выделять девять психологических свойств брачных экспектаций.
1. Конативностъ. Данное свойство является, пожалуй, ключевым в том смысле, что именно оно отличает брачные экспектации от многих схожих с ними феноменов, таких как установка, аттитюд, ценность, образ и пр. Конативность обеспечивает психологическую связь между субъектами отношений. Экспектации, возникнув в психической реальности одного из супругов, выполняют свою функцию лишь в том случае, если видоизменяют поведение другого. Если бы по каким-то причинам брачные ожидания утратили своё конатив-ное начало (способность влиять на поведение партнёра по отношениям), они перестали бы существовать как таковые.
Теоретически наличие подобного свойства у брачных экспектаций вполне ожидаемо. Являясь производными от брачных потребностей, они должны были его «унаследовать». О том, что это действительно так, прямо или косвенно свидетельствуют многие исследователи. Рассматривая ожидания в контексте понятия «роль», мы уже отмечали, что и экспекта-
ции и состоящие из них роли (как социальные, так и межличностные) предназначены для регулирования поведения человека. Причём создаются они одними людьми, а оказываются обязательными для исполнения другими. Степень принятия роли, конечно, может варьировать, однако и здесь есть допустимые пределы. В случае их несоблюдения запускается процедура санкций, которая угрожает обезроливанием.
Если же вернуться к конкретной разновидности ожиданий - к брачным экспектациям, то и здесь наблюдаются аналогичные процессы. Бесчисленное количество примеров свидетельствуют о том, что жена, чьи ожидания муж не оправдал, всегда найдёт (словом, делом или настроением) пути воздействия на поведение супруга. Тот, в свою очередь, также имеет возможность ответить ей взаимностью. Если же весь арсенал средств воздействия оказывается несостоятельным, супруги могут принять решение о прекращении отношений.
Конативные свойства брачных экспектаций нашли своё отражение и в литературных текстах. Здесь можно привести примеры и сказочных героев (которые, несмотря на гротескную форму представления, успешно служат воспитательным целям), и персонажей классической художественной литературы. В первом случае уместно вспомнить царя из сказки о Коньке-горбунке [18], во втором - Мартина Идена из одноимённого романа Дж. Лондона [19]. Первый, как известно, искупался в кипятке, чтобы соответствовать брачным ожиданиям невесты. Путь же, который прошёл Мартин Иден от вульгарного неграмотного моряка к имеющему всеобщую известность писателю знаком Дж. Лондону не понаслышке и описан поэтому очень детально. Напомним лишь, что движение это было инициировано ожиданиями девушки, в которую был влюблён литературный персонаж. Нельзя не заметить, что оба литературных примера связаны с добрачным периодом отношений. И это не случайно. После свадьбы супруги уже не столь явно готовы откликаться на предъявляемые их партнёром экспектации.
Продолжая обоснование наличия конатиных свойств у брачных экспектаций, считаем необходимым обратиться к исследованиям Дж. Пауль и М. Пауль, специализирующихся на работе с супружескими парами. В их работах мы нашли единственную попытку дать определение понятию «брачные экспектации». «Ожидания отражают наше мнение о том, как должен себя вести партнёр, если мы ему небезразличны», -
считают авторы [20, с. 251]. Хотя само определение не назовёшь ни ёмким, ни чётким, предлагаемые дополнения как раз и содержат указания на обсуждаемое свойство: «Люди, чьей любви мы добиваемся, сильнее всего подталкивают нас к поступкам, правильным с их точки зрения» [20, с. 15].
Косвенное подтверждения наличия конативности у брачных экспектаций мы находим у В.А. Сысенко. Изучая проблемы супружеских конфликтов и разводов, он отмечает, что в большинстве случаев супруги считают виновниками собственных несчастий не себя, а своих партнёров: «Характер совместной жизни таков, что невольно в сознании супругов все трудности связываются с личностью другого брачного партнёра» [21, с. 69]. Иными словами, в основе супружеского конфликта лежат фрустрированные ожидания одного из супругов, а ответственность за это возлагается на другого. На наш взгляд, подобного рода переживания могут возникать лишь том случае, если экспектации обладают конативными свойствами.
Более чётко по этому поводу высказывается Д. Фримен. Он утверждает, что ожидания «...определяют как собственные поступки человека, так и поступки окружающих его людей» [12, с. 85]. Схожего мнения придерживаются Э.Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис. «Система семейных ролей, которые выполняет индивид, - пишут они, - должна быть такой, чтобы обеспечить удовлетворение не только его потребностей, но и потребностей других членов семьи» [14, с. 240]. Не трудно заметить, что два последних высказывания непосредственно касаются семьи. Однако, учитывая, что брак является семейной подсистемой, их справедливость относительно супружества не вызывает сомнений.
2. Иерархичность. Иерархическая структура мотивацион-но-потребностной сферы человека является в психологии общепризнанным фактом. Очевидно, что супружеские ожидания, будучи дериватом брачных потребностей, также характеризуются подобной особенностью. По нашему мнению, очевидность данного факта послужила причиной тому, что практически никто из исследователей матримониальных отношений напрямую на неё не указывает. В то же время, в литературе можно обнаружить косвенные свидетельства, подтверждающие наличие у брачных экспектаций указанного свойства.
В частности специалисты, занимающиеся проблематикой социальных ролей, классифицируют экспектации на ожида-ния-требованга и ожидания-пожелания [5]. Первые обязательны для выполнения индивидом, занимающим определённую социальную позицию, вторые - нет (хотя обществу или группе этого бы хотелось). Такое деление осуществляется по критерию значимости для группы той или иной групповой потребности, которая стоит за соответствующими ожиданиями. Если потребность важна для жизнедеятельности группы, экспектации приобретают статус требований, если не очень -пожеланий.
На разную субъективную значимость для человека отдельных экспектаций и их групп указывают и исследователи, работающие в области психологии супружества. К примеру, Дж. Курьянски, специализирующаяся на проблеме выбора супруга, предлагает своим клиентам разные способы работы с их проверочными списками. Списки эти представляют собой перечень ожиданий (их автор идеи называет желаниями), которые человек связывает с потенциальным супружеством и потенциальным супругом. Одна из рекомендаций, которую даёт Дж. Курьянски своим клиентам такова: «Управлять своими желаниями - необычайно сложная и малоэффективная задача. Их надо принять, а потом - если вы видите, что они постоянно причиняют вам неприятности, - предпринять реорганизацию своих приоритетов» [22, с. 240]. Для нас в приведенном высказывании важны как указание на существование приоритетов в брачных экспектациях, так и констатация возможности сознательного их пересоподчинения. И то и другое свидетельствуют об иерархической организации системы супружеских ожиданий.
Делис Д., анализируя проблему супружеских разводов, также отмечает наличие разной субъективной значимости у разных брачных экспектаций (их, как отмечалось выше, он называет специальными желаниями). «Слишком много факторов играют тут свою роль, - говорит он о причинах разводов, - и для каждой пары каждый фактор имеет свой вес» [15, с. 398].
Аналогичные мысли на основании изучения супружеских конфликтов высказывает и В.А. Сысенко [21]. Он утверждает, что брак может оказаться весьма устойчивым, даже если многие ожидания партнёров в нём фрустрируются. Так происходит в том случае, когда неудовлетворённые экспектации ма-
лозначительны, а те, которые реализуются в браке (даже если их меньше), имеют для супругов несопоставимо больший вес. Хотя может иметь место и обратное соотношение. Предположим, что муж бесплоден, а жена всю жизнь страстно желала родить ребёнка. Это главная её брачная потребность. Казалось бы, крах взаимоотношений неизбежен. Но оказывается, что в менее значимых аспектах (внимание, уважение, достаток и пр.) муж вполне хорош. А тут ещё возраст далеко не девичий. Да и надежда на возможности современной медицины продолжает теплиться. Вот и оказывается, что характер брачных отношений определяется не только количеством удовлетворённых (или неудовлетворённых) экспектаций, но и их рангом в иерархической системе.
Ещё один аргумент в пользу выделения иерархических свойств у брачных экспектаций возникает при изучении проблемы супружеской измены. Чаще всего супружеская измена отождествляется с адюльтером. Подобное отождествление мы связывали с тем, что внебрачная сексуальная связь одного из супругов фрустрирует потребность другого в подтверждении его уникальности, которая у большинства людей «венчает» систему брачных потребностей. Но ведь бывает и иначе. Адюльтер имеет место, а негативные переживания у второго супруга по данному поводу почти не выражены. Наиболее логичное объяснение этому состоит в признании низкой субъективной значимости у «обиженного» партнёра тех брачных экспектаций, которые конкретизируют потребность ощущать свою неповторимость.
3. Системность. Любая система подразумевает наличие элементов, закономерно связанных между собой и порождающих благодаря этим связям новое качество. На наш взгляд, брачные экспектации обладают всеми признаками системной организации. Причём связи, свойственные супружеским ожиданиям, имеют двойственную природу.
С одной стороны, они обусловлены своим происхождением. Ведь каждая брачная потребность представлена целым «набором» экспектаций. Значит, и все ожидания, конкретизирующие одну общую потребность, закономерно взаимосвязаны. Новое качество, возникающее в связи с этим - индивидуальное своеобразие тех чаяний, которые индивид надеется реализовать в браке. Брачные потребности у всех людей практически одинаковы, в то время как брачные экспектации у каждого человека неповторимы.
С другой стороны, столь же закономерно взаимосвязаны и ожидания партнёров по браку. Для того чтобы супружество состоялось, необходима определённая их комплементарность. Отношения, не позволяющие реализовать некий минимум экспектаций каждой из сторон, либо не сформируются вовсе, либо достаточно скоро прекратятся. Новое качество, которое возникает при подобном «обмене» ожиданиями - это Мы супругов, их супружеская идентичность. Как следствие в ходе психологического анализа матримониальных отношений возникает необходимость изучения всех составляющих эти отношения звеньев: и брачных экспектаций каждого из партнёров, и тех ожиданий, которые супругов реально связывают. В этом плане уместно привести высказывание Д. Шарффа: «Мы часто полагаем, что, изучив одного человека, мы знаем, что могут представлять двое, поскольку исходим из того, что «двое это один и ещё один». Мы забываем, что нам необходимо также понять, что такое «и»» [13, с. 216]. Хорошей иллюстрацией данного тезиса представляется пример, рассмотренный нами несколько выше. Имеется ввиду такая ситуация, когда адюльтер одного из супругов не вызывает у второго серьёзных негативных переживаний. Вопрос, который в связи с этим логично возникает - можно ли подобную ситуацию квалифицировать как супружескую измену? На наш взгляд, едва ли.
Обсуждая системный характер организации брачных экспектаций уместно вспомнить и другой представленный ранее пример. Речь идёт о возможности компенсировать количество неудовлетворенных ожиданий качеством успешно реализованных (и, наоборот). Таким образом, анализ отдельных ожиданий вне связей их соединяющих (без учёта системного характера их организации) может привести консультанта к ложным выводам. Точно также может привести к ошибкам интерпретация поступков одного из супругов без осмысления брачных экспектаций другого.
4. Индивидуальное своеобразие (уникальность). Выше уже говорилось об этом свойстве. Оно является основой тех преимуществ, которые представляют для психологического анализа брака экспектации по сравнению с потребностями.
Традиционно роли, исполняемые человеком, на основании их происхождения делят на социальные (конвенциональные) и межличностные [5]. Таким же образом правомерно классифицировать и составляющие эти роли ожидания. И если конвенциональные ожидания подобно потребностям устойчивы и
однообразны, то межличностные обладают ярким индивидуальным своеобразием. Именно на них ориентируется человек при организации брачных отношений.
ДелисД., исследуя природу брачных экспектаций (в его терминологии - специальных желаний), утверждает: «У каждого из нас специальные желания составляют определённую уникальную мозаику. Они дают нам критерии к поиску нужного партнёра, который бы полностью нас удовлетворял. Эти желания заставляют нас иметь предпочтения во всём, начиная от системы ценностей, книг и профессии до цвета волос, чувства юмора и телосложения. Они определяют, какого рода взаимоотношения мы хотим создать, - возможно, энергичные, возможно, безмятежные, - и толкают нас к людям, которые могут помочь нам в установлении таких отношений» [15, с. 32].
Курьянски Дж. также отмечает индивидуальную неповторимость брачных экспектаций каждого человека. Используя в качестве ключевого понятие «проверочный список», она утверждает, что ни разу не встречала двух одинаковых списков супружеских ожиданий [22].
Уникальный характер брачных экспектаций объясняет несостоятельность большинства описанных Л. Б Шнейдер [23] семейных мифов (об абсолютности понятий, о тождественности супругов, о волшебной силе любви и др.) К примеру, подавляющее большинство людей считают, что их брак основан на любви. Однако едва ли найдётся несколько процентов пар, в которых мнения мужа и жены относительно того, что такое любовь, совпадают. Не случайно, Д. Делис, работая с супругами, подвигает их отказаться от использования слова «любовь». На его взгляд, оно затрудняет разговор о проблемах взаимоотношений. А первый шаг в разработанной Г. Р. Бахом и П. Виденом [24] психотехнике «Супружеский договор» - это переход от общих жалоб к их спецификации.
5. Противоречивость. Существование мотивов-антагонистов является общеизвестным психологическим фактом. Как отмечают М.И. Дьяченко и Л.А. Кандыбович [5], экспектации являются особой разновидностью мотивов. Поэтому не удивительно, что многие исследователи указывают на данное свойство брачных ожиданий.
В частности М. Эриксон описывает типичный вариант противоречивости женских экспектаций: «Иногда один из супругов предъявляет другому парадоксальные требования.
Довольно часто жена хочет, чтобы её муж был главным и всем распоряжался именно так, как она хотела бы» [25, с. 314]. Существование типичного мужского варианта экспектацион-ных противоречий отмечает Э. Фромм. Он называет это явление синдромом «мадонны-шлюхи» [26]. Суть дилеммы, перед которой в связи с этим оказывается женщина, состоит в необходимости быть нежной, заботливой, ведомой и одновременно вызывающей, яркой, экспрессивной и непредсказуемой.
Не могли обойти своим вниманием обсуждаемое свойство и многократно цитируемые ранее Д. Делис и Дж. Курьянски. «Часто оказывается, - отмечает первый, - что то, что люди выдают за желаемое, прямо противоречит тому, что они ищут (то есть мужчина хочет, чтобы его «свободная женщина» была счастлива от выполнения всех традиционных домашних обязанностей)» [15, с. 312]. Автор отмечает и другую сторону экс-пектационных противоречий. Он указывает, что при оценке человеком успешности своего брака «...одни и те же факторы попадают в обе колонки - и «за», и «против»» [15, с. 199]. Дж. Курьянски, в свою очередь, делает акцент на противоречии брачных экспектаций, имеющих разное происхождение. Одна сторона оппозиции «навеяна» общественным мнением, другая - личными интенциями. «Главный конфликт, происходящий внутри нас, - пишет она, - борьба между предвзятой идеей («Я должна выйти замуж за состоятельного, преуспевающего, красивого мужчину, потому что все ожидают, что я это сделаю») и искренним желанием, зачастую сильно отличающимся от этой идеи («Я хочу выйти замуж за мужчину, который будет близок мне и полностью разделит со мной всю жизнь»)» [22, с. 29]. Существование взаимно исключающих брачных экспектаций подтверждает и С. Пэйдж: «Сознательные и подсознательные противоречия являются основным и самым мощным фактором, объясняющим причину, почему те люди, которые хотели бы найти подходящую любовную связь, всё ещё одиноки» [27, с. 37]. Отдельные упоминания о наличии противоречий в системе супружеских экспектаций можно найти в работах и других авторов.
6. Частичная неосознанность. На существование данного свойства экспектаций непосредственно указывает Л.А. Карпенко [4]. Выделение подобного качества едва ли может вызывать удивление. Ведь ожидания являются дериватом по-
требностей, а существование неосознаваемых потребностей есть факт, в психологии общеизвестный.
Практически вся психоаналитическая традиция зиждется на признании ведущего значения бессознательных побуждений в поведении человека. Причём данное представление и классиками психоанализа, и неофрейдистами напрямую экстраполируется на область матримониальных отношений. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить о той роли, которая отводится в организации брака семейным сценариям супругов. Согласно психоаналитическим воззрениям, люди, сами того не осознавая, стремятся выбрать такого супруга, который во многом был бы похож на родителя или иную эмоционально близкую фигуру, запёчатлённую в детских воспоминаниях. Влечение зачастую «толкает» их к повторной постановке «драм» взаимоотношений из раннего детства. Как следствие, раз за разом может происходить выбор похожих партнёров, поскольку подсознательно с ними связываются надежды возобновить или исправить некоторые значимые параметры детских отношений. Будучи очевидным для окружающих, данный факт самими субъектами отношений отрицается, что лишний раз свидетельствует о неосознанности некоторых брачных потребностей и экспектаций.
Яркие примеры семейных сценариев в действии поставляют нам некоторые публичные персоны. В частности, весьма показательным в этом плане видится два супружества английского принца Чарльза. С позиций общественного мнения первая его жена - леди Диана - выглядит намного привлекательнее Камиллы Паркер-Боулз. Тем не менее, сам принц придерживается диаметрально противоположных суждений. Досужие журналисты, хорошо осведомлённые об основах психоанализа, выискали-таки серьёзную психологическую подоплёку страсти представителя королевской семьи. Они обнаружили и представили на суд общественности фотографии, которые демонстрируют удивительной сходство второй супруги принца и его няни - Мэйбел Андерсон - в том же возрасте. При этом известным фактом является тесная эмоциональная близость, которая всегда существовала между няней и её воспитанником. Здесь следует лишь добавить, что в соответствии с канонами психоанализа сам принц Чарльз не признаёт подобной трактовки ситуации.
Обосновывая выделение у брачных экспектаций свойства частичной неосознанности, мы считаем логичным обратиться
и к мнению Э.Г. Эйдемиллера. Обсуждая проблемы семейной психотерапии, он высказывает следующие соображения: «Следует отметить, что формулирование психотерапевтом заданий должно точно соответствовать осознаваемым и особенно неосознаваемым ожиданиям членов семьи...» (курсив наш) [13, с. 124].
7. Динамичность. Наличие у брачных экспектаций данного свойства является, на наш взгляд, достаточно очевидным. Для такой уверенности есть много теоретических оснований. Ведь изменения характерны для мотивационно-потребностной сферы человека в целом. Здесь можно выделить несколько направлений динамики. С одной стороны, это изменение иерархических отношений, то есть субъективной значимости мотивов и потребностей, их пересоподчиенение. С другой -движение, происходящее между областями сознания и бессознательного. Некоторые мотивы вытесняются в бессознательное, некоторые извлекаются оттуда. Третья линия изменений состоит в прекращении существования одних элементов обсуждаемой сферы и появлении новых, ранее абсолютно не свойственных индивиду.
Выше мы уже неоднократно обращали внимание на то, что брачные экспектации являются производными от матримониальных потребностей. Мы также, ссылаясь на мнение М.И. Дьяченко и Л.А. Кандыбовича, отмечали, что ожидания как таковые представляют собой своеобразные мотивы [5]. Поэтому логично утверждать, что для супружеских экспектаций свойственны все три вышеупомянутых направления динамики.
Другим теоретическим основанием для выделения обсуждаемого свойства брачных ожиданий могут послужить разрабатываемые многими исследователями (Э.К. Васильева, К. Витакер, Э. Дюваль, Дж. Зибах, К. Плзак, В. Сатир, Э.Г. Эй-демиллер, М. Эриксон) представления о развитии брачных и семейных отношений. Нельзя не отметить, что большинство из созданных периодизаций, имеют отношение не столько к супружеству, сколько к семье. Пожалуй, лишь К. Витакер [28], М. Эриксон [25] и Э.Г. Эйдемиллер [14] сосредоточивают своё внимание именно на развитии супружеского холона, а не на родительско-детских отношениях. И хотя эти авторы не делают акцента на изменениях, происходящих в экспектациях партнёров по браку, соответствующие процессы косвенно в текстах представлены.
Ещё один теоретический источник наших представлений о наличии динамических свойств у брачных экспектаций - это труды Дж. Грея [29], Д. Делиса [15], В.А. Сысенко [21] и Д. Фримена [12]. Перечисленные авторы напрямую указывают на данную особенность системы ожиданий супругов. Особенно показательны в этом плане работы Дж. Грея. Они буквально пронизаны мыслью о том, что в процессе совместной жизни экспектации мужа и жены в отношении друг друга претерпевают существенные изменения. При этом оба они происходящие перемены как правило отслеживать не в силах, что ведёт к возникновению серьёзного напряжения между ними. Сами названия статей: «Где та женщина, в которую я когда-то влюбился» или «Что произошло с человеком, которого я люблю?» - говорят об этом.
8. Ненасыщаемостъ. С большой долей уверенности можно говорить о том, что данное свойство обойдено вниманием теоретиков. Понятие «экспектации» рассматривается преимущественно «сквозь призму» проблематики социальных ролей, где к психологическим свойствам ожиданий интерес не велик. С категориями же «потребности», «мотивы», «ценности», «установки», «аттитюды» оно явно диссонирует. Исключение, пожалуй, составляет тема личностного развития. Исследователи, рассуждающие в духе гуманистической психологии, неуклонно отмечают, что стремление человека к самосовершенствованию границ не имеет. А вот что касается иных побуждений человеческого индивида, здесь подобные тенденции, как правило, не отслеживаются.
Реальность в отличие от теоретизирования даёт нам многочисленные примеры того, что по мере удовлетворения одних своих желаний человек склонен формировать всё новые и новые. И остановиться сложно. Подобную особенность поведения очень точно и очень иронично описывает Р. Дас: «Вы слышали эту новую запись Age, а слушали вы её, когда вы в ванне - с кем-то ещё? А слушали вы её, когда вы в ванне еще с кем-то при свечах? На хорошем стереопроигрывателе? Есть потрясающее вино, поставьте его рядом с ванной: мускатное масло в ванне, курения, свечи, вино, другое существо, а вода в ванной - как раз какая надо, и стерео... Больше - лучше... Гонка, гонка за гонкой... Мало. Ещё и ещё!» [30, с. 241].
Ненасыщаемость брачных экспектаций человека (правда, уже на примере матримониальной потребности в материальном благополучии) наглядно демонстрирует A.C. Пушкин в
своей сказке о рыбаке и рыбке [31]. Нет надобности пересказывать сюжет всем известного произведения, чтобы вспомнить ненасытность желаний главной героини с одной стороны, и усилия, прикладываемые её мужем, для того чтобы соответствовать этим ожиданиям - с другой. Конечно, речь идёт о сказке. Однако, как отмечал сам A.C. Пушкин, сказка -ложь, да в ней намёк... Не лишне здесь отметить и тот факт, что A.C. Выготский, изучая роль волшебной сказки в развитии ребёнка, отмечал её возможности в отражении реальности [51]. Поэтому наше обращение к сказке с целью обоснования выделения определённых свойств супружеских экспектаций выглядит вполне оправданным.
Обсуждаемое свойство ожиданий человека чётко фиксируется и средствами народного фольклора, в частности пословицами и поговорками. Одни из них (к примеру, «аппетит приходит во время еды») просто отмечают его существование. Другие носят назидательный характер и направлены на то, чтобы предостеречь от последствий гонки за бесконечностью. «Лучшее - враг хорошего» или «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» - вот пара примеров такого рода высказываний.
Все представленные выше аргументы склоняют к тому, чтобы оценивать ненасыщаемость ожиданий (в том числе и брачных экспектаций) как негативное явление. По всей видимости, такая трактовка не совсем верна. Если бы человек не стремился к большему и лучшему, трудно сказать, достигла бы человеческая цивилизация современного уровня или нет. Хотя безудержность влечений, несомненно, таит в себе определённую угрозу.
Возвращаясь к обсуждению конкретно супружеских ожиданий и представленности в специальной литературе такого их свойства, как ненасыщаемость, мы вынуждены отметить, что нашли подтверждение своей точки зрения лишь у немногих авторитетных исследователей. В частности Т.В. Андреева утверждает, что «наши представления о браке и семье чем дальше, тем больше уточняются, насыщаются потребностями» [11, с. 111]. А вот Д. Делис предпочитает термин «бесчисленность». «А если нам повезёт, - пишет он, - и мы встретим кого-то отвечающего нашим бесчисленным специальным желаниям, тогда мы переживаем так называемую любовь с первого взгляда» (курсив наш) [15, с. 34]. Понятно, что в данном высказывании нас интересуют не сентенции о любви, а констатация ненасыщаемости брачных экспектаций.
9. Структурированность. Развивая идеи В.Н. Мясигцева, Э.Г. Эйдемиллер выделяет в структуре отношений три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. «В норме человек, - утверждает он, - на когнитивном уровне знает нечто об объекте, на эмоциональном - переживает соответствующую знанию эмоцию, на поведенческом - строит поведение, соответствующее знанию и эмоции» [14, с. 11]. Анализируя проблему супружеской адаптации, Т.В. Андреева структурирует последнюю на аналогичные составляющие [11]. Когнитивная сторона адаптации, по её мнению представлена степенью понимания сущности данного явления, аффективная - эмоциональными переживаниями, а поведенческий аспект проявляется в той поведенческой активности, которая направлена на приспособление супругов друг к другу и к совместной жизни.
Учитывая, что брачные экспектации партнёров представляют собой системообразующую связь супружеских отношений, логично предположить, что данная категория ожиданий включает в себя те же компоненты, что и отношения супругов в целом, и отдельные значимые стороны этих отношений (в частности, супружеская адаптация). Если внимательно присмотреться к реалиям совместной жизни супругов, можно найти массу подтверждений высказанному мнению. Партнёры по браку имеют разнообразные возможности для того, чтобы добиться реализации своих экспектаций. У них есть определённые представления об этих экспектациях (во всяком случае, о той их части, которая осознаётся). В их формировании участвуют память, мышление, воображение и иные познавательные процессы. Просьбы, намёки, увещевания, убеждение, угрозы - лишь часть большого перечня вербальных способов добиться желаемого от мужа или жены. Всё это элементы когнитивного компонента супружеских ожиданий. Эмоции, переживаемые партнёрами по поводу происходящих с ними событий, с большей или меньшей степенью экспрессивности транслируются в обе стороны. Одни из передаваемых сигналов поощряют супруга к определённым действиям, другие - преследуют цель прекратить его нежелательную активность. Понятно, что здесь на первый план выходит эмоциональный компонент брачных экспектаций. Кстати, эмоции являются, пожалуй, единственным показателем удовлетворённости или неудовлетворённости неосознанных ожиданий. Наконец, муж или жена могут подвигнуть вторую
половину к реализации своих экспектаций, предпринимая те или иные собственные шаги, то есть задействовать возможности поведенческого компонента ожиданий.
В качестве примера можно рассмотреть ситуацию, при которой жена переживает недостаток внимания со стороны мужа. Стремясь реорганизовать супружеские отношения в соответствии с собственными ожиданиями, она может поступить по-разному. Жена может рассказать мужу о своих чаяниях и попытаться договориться с ним (акцент на когнитивные процессы). Она может обидеться и всеми возможными способами эту обиду демонстрировать (акцент на эмоциональные процессы). Может поступить она и иначе - завести интрижку «на стороне», чтобы вызвать ревность и тем самым добиться-таки внимания со стороны мужа (акцент на поведенческий компонент экспектаций).
Естественно, грани между данными компонентами эфемерны. Трудно представить себе ситуацию, где был бы представлен только один из них. Удивления это, однако, не вызывает. Ведь деление психических процессов на категории носит условный характер.
Выводы. Подводя итог представленному материалу, мы приходим к двум важным для нашего исследования заключениям. Первое - это определение понятия «брачные экспекта-ции». Брачные экспектации - это системообразующее звено супружеских отношений, которое представляет собой конкретизированные фрагменты брачных потребностей индивида, адресованные супругу и побуждающие его к поведению, реализующему брачные потребности партнёра по отношениям. Второй итог - выделение психологических свойств супружеских ожиданий. Их перечень включает в себя конативность, иерархичность, системность, уникальность, противоречивость, частичную неосознанность, динамичность, ненасыщаемость и структурированность.
Легко заметить, что, будучи дериватами брачных потребностей, супружеские экспектации «унаследовали» от них часть своих свойств. В то же время матримониальные ожидания характеризуются рядом специфических особенностей. Соотношение психологических свойств брачных потребностей и экспектаций отраженно на рисунке 2.
Рисунок 2. - Соотношение психологических свойств брачных потребностей и супружеских экспектаций
Сплошными линиями на рисунке изображены однозначно характерные психологические свойства, пунктирными линиями - относительно характерные психологические свойства, наконец, отсутствие связующих линий отражает отсутствие психологических свойств у обозначенного феномена.
В последующих публикациях мы планируем представить результаты наших научных изысканий относительно развития системы брачных экспектаций индивида, значения выделенных психологических свойств супружеских ожиданий для организации как брака в целом, так и его ключевых аспектов (выбора супруга, супружеской адаптации, супружеских конфликтов и измен, бракоразводного поведения).
Литература
1. Лагонда Г.В. Психология супружества: кому и зачем нужна новая теория брачных отношений / Г.В. Лагонда //
Парадигма: философско-культурологический альманах. СПб. 2016. № 23. С. 75-107.
2. Лагонда Г.В. Грани гендерных отношений: брак и сексуальность / Г.В. Лагонда // Парадигма. Философско-культурологический альманах. СПб. 2016. № 25. С. 58-85.
3. Прокопенко Ю. Полный сексологический словарь / Ю. Прокопенко. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1999. 400 с.
4. Психология. Словарь / сост. Л.А. Карпенко; под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1990. 494 с.
5. Дьяченко М.И. Краткий психологический словарь: личность, образование, самообразование, профессия / М.И. Дьяченко, A.A. Кандыбович. Минск: Народная асвета,
1996. 399 с.
6. Tolman E.C. Purposive behavior in animals and men / E.C. Tolman. - New York, NY: Appleton-Century-Crofts, 1932. 463 p.
7. Vroom V. Work and Motivation / V. Vroom. New York: John Wiley & Sons, Ltd., 1964. 331 p.
8. Porter L.W. Managerial attitudes and performance / L.W. Porter, E.E. Lawler. Homewood, Illinois: Irwin-Dorsey Press, 1968. 209 p.
9. Майерс Д. Социальная психология / Д. Майерс СПб.: Питер, 1997. 684 с.
10. Тышковский A.B. Социально-психологические основы формирования и реализации ожиданий в профессиональном выборе и карьере: дис. ... д-ра психол. наук: 19.00.05 / A.B. Тышковский. М., 1999. 481 л.
11 Андреева Т.В. Психология современной семьи: монография / Т.В. Андреева. СПб.: Речь, 2005. 436 с.
12. Фримен Д. Техники семейной психотерапии / Д. Фри-мен. СПб.: Питер, 2001. 384 с.
13. Системная семейная психотерапия / под ред. Э.Г. Эй-демиллера. СПб.: Питер, 2002. 368 с.
14. Эйдемиллер Э.Г. Психология и психотерапия семьи / Э.Г. Эйдемиллер, В. Юстицкис. СПб.: Питер, 1999. 656 с.
15. Делис Д. Парадокс страсти: она его любит, а он её нет / Д. Делис. М.: МИРТ, 1994. 447 с.
16. Абульханова-Славская К.А. Диалектика человеческой жизни / К.А. Абульханова-С^таскм. М.: Мысль, 1977. 224 с.
17. Бургин М.С. Введение в современную точную методологию науки: структуры систем знания: пособие для студентов
вузов / М.С. Бургин, В.И. Кузнецов. М.: Аспект-Пресс, 1994. 304 с.
18. Ершов П. Конёк-горбунок / П. Ершов. Минск: Юнац-тва, 1989. 112 с.
19. Лондон Дж. Мартин Иден / Дж. Лондон. Минск: Наука и техника, 1977. 320 с.
20. Пауль Дж. Как сохранить твою любовь / Дж. Пауль, М. Пауль. М.: МИРТ, 1994. 448 с.
21. Сысенко В.А. Супружеские конфликты / В.А. Сысенко. М.: Мысль, 1989. 176 с.
22. Курьянски Дж. Как найти мужчину своей мечты? / Дж. Курьянски. М.: МИРТ, 1994. 394 с.
23. Шнейдер Л.Б. Психология семейных отношений: курс лекций / Л.Б. Шнейдер. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. 501 с.
24. Bach G. The intimate enemy: how to fight fair in love and marriage / G. Bach, P. Wyden. New York: Avon, 1970. 384 p.
25. Эриксон M. Стратегии семейной психотерапии / M. Эриксон, Дж. Хейли. М.: Ин-т Обще1уманитарных Исследований, 2001. 448 с.
26. Фромм Э. Искусство любви: исследование природы любви / Э. Фромм. М.: Знание, 1990. 157 с.
27. Пэйдж С. Если я такая замечательная, то почему я до сих пор одна? / С. Пэйдж. М.: МИРТ, 1994. 379 с.
28. Витакер К. Полночные размышления семейного терапевта / К. Витакер. М.: Класс, 2004. 208 с.
29. Психотерапия семейных отношений: учеб. пособие по психолог, консультированию / ред.-сост. Д.Я. Райгородский. Самара: Издат. Дом БАХРАХ-М, 2004. 704 с.
30. Дас Р. Зерно на мельницу / Р. Дас. Киев: София Ltd, 1993. 326 с.
31. Пушкин A.C. Сказки / A.C. Пушкин. Минск: Харвест, 2004. 172 с.
Продолжение следует
