CC BY
48
14. Yushkevich, P.S. O sushchnosti filosofii. K psikhologii filosofskogo mirosozertsaniya [On the essence of philosophy. On the philosophical ideology psychology ], in Russkie zapiski, 1915, yanvar', book 1, pp. 24-42.
15. Yushkevich, IPS. Mirovozzrenie i mirovozzreniya. Ocherki i kharakteristiki [Ideology and ideologies. Sketches and characteristics], Saint-Petersburg, 1912. 194 p.
16. Lapshin, I.I. «Bessoznatel'noe» v nauchnom tvorchestve [Irrationality in the scientific creative work], in Volya Rossii [Russia's will], Praga, 1929, no. 1, pp. 40-57
17. Yushkevich, P.S. Novye veyaniya [New wafts], Saint-Petersburg, 1911. 209 p.
18. Lapshin, I.I. O psikhologicheskom izuchenii metafizicheskikh illyuziy [On psychological study of metaphysical illussions], in Zhizn, 1900, no. 1, pp. 72-83.
УДК 13(47)(091) ББК 87.3(2)61-07
«МЫСЛИ В СТРАШНЫЕ ДНИ»: ДОПОЛНЕНИЯ.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПУБЛИКАЦИИ ФРАГМЕНТОВ ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК С.Л. ФРАНКА1
Г.Е. АЛЯЕВ
Полтавский национальный технический университет имени Юрия Кондратюка, Первомайский пр., д. 24, г. Полтава, 36011, Украина E-mail: [email protected]
Предлагается четыре фрагмента из записных книжек С.Л. Франка 1941-1944 годов, прямо или косвенно связанных с опубликованным ранее философским дневником «Мысли в страшные дни». В предисловии и примечаниях даётся источниковедческий анализ текстов, устанавливается взаимосвязь их с другими текстами философа этих лет.
Ключевые слова: философия С.Л. Франка, философия творчества, философия языка, реальная политика, христианская социальная этика.
«THOUGHTS IN THE DARK DAYS»: SUPPLEMENTS.
THE FOREWORD TO PUBLICATION OF FRAGMENTS FROM SIMON FRANK'S NOTEBOOKS
G.E. ALIAIEV
Poltava National Technical University Named after Yuri Kondratyuk 24, Pershotravnevy Ave., Poltava, 36011, Ukraine E-mail: [email protected]
1 Выражаю большую благодарность профессору Инне Голубович за сделанные ею и предоставленные фотокопии материалов фонда С. Франка Бахметьевского архива, в частности записных книжек философа. Выражаю признательность куратору Бахметьевского архива Татьяне Чеботарёвой за оказанное содействие. Выражаю большую благодарность моему коллеге Виктору Чернышову за помощь в расшифровке и перевод иноязычных отрывков рукописей С. Франка.
Four fragments of Simon Frank's notebooks are offered to reader's attention (1941-1944). They are all connected, directly or indirectly, to the 'Thoughts in the Dark Days' Diary that had been published before. The Foreword and the Notes focus on the analysis of sources, used in the Fragments, as well as connections of the fragments to other texts written by Simon Frank during the same period.
Key words: Simon Frank's philosophy, philosophy of creativity, philosophy of language, real politics, Christian social ethics.
В 2001 году в сборнике «Непрочитанное» впервые был опубликован текст С. Франка «Мысли в страшные дни», представляющий собой своеобразный философский дневник и одновременно - подготовительный материал к так и не состоявшейся работе «Философия творчества». Несмотря на незавершенный -зачастую тезисно-конспективный - характер текста, он имеет вполне самостоятельное значение, добавляя целый ряд ярких красок к палитре философских идей русского мыслителя в последнее десятилетие его жизни. Прежде всего, речь идёт о развитии теории творчества и его онтологических оснований в связи с осмыслением последних достижений естественных наук и в этом контексте - об уточнении основных религиозно-метафизических позиций системы абсолютного реализма, которую Франк обосновывал начиная со своей книги «Предмет знания». Тема творчества, конечно, не была для него новой - он развивал её в социальном контексте в книге «Духовные основы общества», а в религиозно-метафизическом - в «Непостижимом». Но в «Мыслях...» эта тема становится центральной и получает новые линии развития и акценты. Квантовая теория и принцип неопределённости, теория относительности и изучение явлений радиоизлучения, космологические идеи расширяющейся Вселенной и закон энтропии -эти и другие естественнонаучные концепции и гипотезы становятся объектом острого философского взгляда Франка.
Текст «Мыслей в страшные дни» в сборнике «Непрочитанное» печатался, согласно указанию составителей Ю. Сенокосова и А. Гапоненкова, по машинописи, хранящейся в Бахметьевском архиве Библиотеки Колумбийского университета в США2. К сожалению, составители не дали каких-либо дополнительных археографических сведений о первоисточнике. Кроме того, в публикации встречается взятое в угловые скобки многоточие, что даёт основание предполагать наличие купюр в тексте, однако никаких пояснений по этому поводу тоже не сделано.
Между тем в фонде С. Франка в Бахметьевском архиве, в коробке № 15 (Box 15)3, обозначенной «Notebooks of Semen Frank», среди тетрадей и записных книжек философа находится не только машинопись, но и рукописный оригинал данного текста. При этом машинопись, очевидно, делалась как расшифровка рукописного текста уже после смерти Франка его наследниками, о чём свидетельствует почерк правки (не Семёна Людвиговича). Текст напечатан на печат-
2 См.: Франк С.Л. Мысли в страшные дни // Франк С.Л. Непрочитанное. Статьи, письма, воспоминания / сост. и предисл. А.А. Гапоненкова, Ю.П. Сенокосова. М.: Московская школа политических исследований, 2001. С. 347 [1].
3 См.: Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University. New York: S.L. Frank Papers, Box 15 [2].
ной машинке с русским шрифтом, поэтому иноязычные фразы, цитаты, слова, которых в «Мыслях...» немало, здесь вписаны чёрными чернилами (но не все!); этими же чернилами сделана правка опечаток и расшифровка некоторых слов, написанных в рукописи сокращённо.
Что касается самой рукописи, то основная её часть содержится в тетради, на обложке которой рукой Франка написано «Lavandou 42-43»4 (ещё одно слово практически стёрто), а кем-то из последующих каталогизаторов другими (красными) чернилами проставлен номер «16». На обратной стороне обложки сделана подпись «S. Frank», а с первой страницы начинается собственно текст (всего 30 листов небольшого формата), написанный Франком тёмными чернилами5.
Расшифровка рукописи позволяет говорить о том, что опубликованный в 2001 году текст «Мыслей в страшные дни» содержит, к сожалению, ряд неточностей, обусловленных частично тем, что публикаторы работали с не до конца выверенной машинописью, а частично - их собственными ошибками. Иногда эти неточности не имеют принципиального значения, иногда могут восприниматься как стилистическая правка, но в некоторых случаях настоятельно требуют исправления. Приведем пару примеров.
В записи, обозначенной «19 или 20.11.1943», в опубликованном тексте находим такое странное предложение: «И (или его идея) могла бы возникнуть в нас?»6. Очевидно, что конструкция предложения нарушена. Между тем в рукописи это не отдельное предложение, а часть предыдущего, отделённая скобкой и содержащая текст, пропущенный в публикации (выделен курсивом): «ибо высшее, о чем мы мечтаем, мы должны мыслить присущим абсолютному творческому началу - ибо иначе откуда оно (или его идея) могли бы возникнуть в нас?».
Ещё пример: в записи от 17 июня 1943 г. в публикации (и в машинописи) читаем: «Лучший симптом ритмизма - колебание маятника вокруг вертикальной линии.»7. Слово «симптом» кажется здесь не совсем уместным. И действительно, в рукописи другое слово - «символ», которое позволяет воспринимать данный текст уже без всяких смысловых натяжек, а, наоборот, с более глубоким философским содержанием.
К сожалению, в опубликованном тексте отсутствует несколько иноязычных фраз Франка, которые, впрочем, не все были расшифрованы и составителями машинописной копии. Только один пример: в записи от 12 мая 1943 г. перечисление элементов «структуры бытия» Франк предваряет замечанием в скобках: «(в порядке npdzspov up ex; ица<;8)», при этом в машинописи греческие слова
4 В местечке Ле-Лаванду на южном берегу Франции, поблизости от Тулона, Семён и Татьяна Франк жили с 1939 по 1943 год.
5 В этой тетради содержится текст до записи 24.XII.1943 г. включительно; заключительная, меньшая часть находилась в другой тетради, обозначенной в машинописи номером «21», однако найти эту часть рукописи пока не удалось.
6 См.: Франк С.Л. Мысли в страшные дни. С. 354.
7 См.: Франк С.Л. Мысли в страшные дни. С. 375.
8 Буквально выражение «прежде к вам» - выражение из 2-го Послания ап. Павла к Коринфянам, 1:15; синодальный перевод стиха: «И в этой уверенности я намеревался придти к вам ранее».
не были расшифрованы - оставлен пропуск, а в «Непрочитанном» всё выражение в скобках было опущено. Между тем здесь тоже можно увидеть не «красное словцо», а точный философский смысл. Мой коллега В. Чернышов предположил, что Франк применяет это выражение в значении феноменологичности, ин-тенциональности структур бытия - бытие есть всегда чьё-то бытие и бытие для кого-то и чего-то, а потому «прежде к вам», а потом само-по-себе; т. е. бытие, прежде всего, есть данность субъекта (Lebenswelt?) и лишь потом объективируется в качестве онтологии - науки о бытии. Действительно, судя по следующему далее тексту, речь идёт о «порядке» постижения онтологической структуры бытия: в порядке «прежде к вам» сначала разбирается закон энтропии как закон непрерывного разложения, потом вводится «факт прогрессивной эволюции», потом делается вывод о «борьбе между творческим и разрушающим началом» и т. д. В результате как бы вырванное из контекста выражение приобретает феноменологический смысл благодаря тому, что слово «прежде» становится уже не конкретным соотносительным наречием, а неким абстрактным обозначением последовательности феноменологического усмотрения.
Итак, при всём уважении к работе, сделанной первыми публикаторами «Мыслей в страшные дни», есть основания говорить о необходимости новой, выверенной и исправленной публикации. Но, прежде чем это будет осуществлено в полном объёме, предлагаем вниманию читателей два фрагмента данной рукописи Франка (в основном, кстати, расшифрованных и в машинописи), которые по каким-то причинам не вошли в опубликованный текст. Вместе с ними мы сочли необходимым опубликовать ещё два фрагмента из записных книжек философа, близких к «Мыслям в страшные дни» содержательно и хронологически.
Первый публикуемый фрагмент находится в записной книжке, начатой в Лаванду 29 июля 1941 года и содержащей подготовительные материалы к книге «С нами Бог», которую Франк закончил в декабре этого же года. Данный маленький отрывок9 находится в самом конце тетради, после всех набросков к книге, а потому может быть датирован концом 1941 или самым началом 1942 года. Он интересен как одно из первых свидетельств рефлексии философа по поводу идей, которые получили развитие в «Мыслях в страшные дни» почти год спустя. Если книга «С нами Бог» посвящена, прежде всего, проблемам борьбы со злом в нравственной сфере и необходимости христианского возрождения мира, то теперь к ним добавляется проблема физической непрочности мира, выводящая философа в дальнейшем на идею онтологической первичности творческого начала.
Второй и третий фрагменты уже непосредственно являются частью рукописи «Мыслей...», в публикации 2001 года они как раз и обозначены знаком «<...>». Между тем они вовсе не являются повторением других текстов Франка. Так, в записи 16 апреля Франк развивает свою критику механического детерминизма, привлекая не только принцип неопределённости Гейзенберга, о котором не раз упоминается в «Мыслях.» (но только здесь - в цитатах из Эддингтона),
9 Возможно, он был больше - перед ним остаток вырванной страницы.
но и единственный в этом тексте математический пример со ссылкой на Бусси-неска. Важным для понимания общей концепции философа представляется принципиальное объединение им «физики» и «истории» - с точки зрения трактовки действующих в них законов не как механизмов механической предопределённости, а как реализации потенциальных возможностей через творчество «неопределимой индивидуальности».
В записи 14 мая речь тоже идёт о неприменимости к творчеству категорий механической причинности, но при этом Франк ищет подтверждающие примеры уже не в естественнонаучном, а в философско-лингвистическом тексте, приводя две цитаты из Анри Делакруа. Здесь мы имеем довольно редкое, почти не фиксируемое в опубликованных текстах Франка, обращение его к философии языка. Между тем как раз в мае 1943 года в письме к П. Струве Франк развивает идею синтеза естественных и гуманитарных наук, в котором есть место и для теории языка, а в письме к Л. Бинсвангеру в 1948 г. пишет о своём замысле развить философию творчества в философию языка и о том, что за предыдущие 7 лет прочёл много работ по лингвистике (эти факты приводит Ф. Буббайер10). Действительно, в записных книжках Франка этих лет находим конспекты не только А. Делакруа, но и О. Есперсена, Ф. де Соссюра, К. Фосслера, Я. ван Гин-некена, В.М. Урбана и других известных лингвистов того времени. А в данном фрагменте идеи французского философа языка развиваются Франком как раз в направлении синтеза естественных и гуманитарных наук - от взаимоотношения между мыслью и словом делается переход к осмыслению сущности времени (сквозная тема для «Мыслей.»11), что, в свою очередь, становится основанием к пониманию творческого действия как целестремительного «предвосхищения».
Наконец, четвёртый фрагмент тематически и хронологически вроде бы выходит за рамки «Мыслей в страшные дни»12. От последней записи «Мыслей.» его отделяет, правда, немного времени - менее полутора месяцев, но именно в это время происходят внешние события, заканчивающие лично для Франка «страшные дни»13. В другом ежедневнике под этим же числом - 16 октября -Франк отмечает: «Начал снова, после долгого перерыва, записывать религиозные мысли (в новую тетрадь)». Обозначение фрагмента цифрой «1» также указывает на начало какого-то нового замысла, отличного от преимущественно философско-научной (хотя и с религиозно-метафизическим контекстом) тематики «Мыслей.». Этот замысел прямо выводит в пространство социальной этики, развёрнутое в «Свете во тьме» - книге, написанной в 1941 году, но значитель-
10 См.: Буббайер Ф. С.Л. Франк. Жизнь и творчество русского философа. 1877-1950: пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2001. С. 252 [3].
11 Неоднократно в этой связи упоминается и Бергсон.
12 Он находится в другой тетради, подписанной Sailles - название хутора, где Франки жили (фактически - прятались) с конца 1943 года. Судя по современной карте, это или Sailles le Bas (Сай ле Ба), или Sailles le Haut (Сай ле О) коммуны Saint-Pierre-dAllevard, километрах в 50-ти на северо-восток от Гренобля.
13 15 августа 1944 г. союзники высадились на Лазурном берегу, и через несколько дней юг Франции, в том числе и район Гренобля, был освобождён от немецкой оккупации.
но переработанной уже после войны. Данный текст, возможно, как раз указывает на начало такого переосмысления ранее написанного.
Ещё более данный текст тематически (идея «реальной политики» как политики, основанной на христианских заповедях), а местами и текстуально связан со статьёй Франка «Христианская совесть и политика». Английский текст (машинопись) этой статьи также хранится в Бахметьевском архиве и был впервые опубликован вместе с переводом Анны Резниченко в «Исследованиях по истории русской мысли» Модеста Колерова в 2002 году14. Публикаторы датировали текст 1948-1949 годами. Действительно, если во фрагменте 16 октября 1944 года читаем: «Никакие бомбы, никакие злодейства не причиняют и тысячной доли того зла, которое творит ненависть», то в тексте статьи внесено важное историческое уточнение: «No bombs, not even atomic bombs.» [4, с. 577]; если в записи 16 октября речь идёт о ещё продолжающейся войне, то в статье - о войне, по крайней мере «технически» уже закончившейся. Впрочем, пафос франковского текста направлен как раз на то, чтобы преодолеть состояние войны не только формально, но и по сути, и поэтому одна из ключевых идей дневниковой записи -«эта ужасная война будет окончательно выиграна - только теми, кто наконец научится прощать», - повторяется в статье почти буквально, как будто война ещё не закончилась: «... in this war of hitherto unheard-of extent and cruelty, the true victor will be he who first begins to forgive» («в этой войне, до настоящего времени неслыханной по степени жестокости, истинным победителем будет тот, кто первый начнет прощать») [4, с. 578, 592]15.
Но именно этой максимой, как своеобразным самоэпиграфом, Франк начинает «Мысли в страшные дни» почти двумя годами ранее, в самый разгар жестокой бойни! В самих «Мыслях.» эта тема практически не получила продолжения, но философ возвращается к ней сразу, как только намечается победа «сил добра» над «силами зла», поскольку теперь становится актуальным напомнить «силам добра» о христианских заповедях не предаваться ненависти и мщению и не забывать о собственной ответственности за всё совершаемое в мире зло. И в этом смысле запись 16 октября 1944 г. и написанная на её основе статья16 принимают эстафету «Мыслей.», развивают эту заповедь - как бы экзистенциальную «заботу», которая незримо присутствует даже в самых отвлечённых и естественнонаучных рассуждениях об онтологии творчества.
Тексты Франка печатаются в новой орфографии; исключение сделано только для слова <^р», в котором старая графика имеет смысловое значение. Слова,
14 См.: Frank S. Christian Conscience and Politics = Христианская совесть и политика; [пер. А.Р.; предисл. переводчика] // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 2001-2002 гг. / под ред. М. Колерова. М.: Три квадрата, 2002. С. 564-598 [4].
15 В переводе Анны Резниченко пропущено одно слово: «неслыханной по степени размаха и жестокости».
16 Кстати, значительные смысловые и текстуальные параллели статьи «Christian Conscience and Politics» с записью 16 октября 1944 года позволяют уточнить датировку этой статьи -конечно, она уже подразумевает события в Хиросиме и Нагасаки, но вряд ли её следует отдалять ещё на 3-4 года - скорее, она была закончена уже в конце 1945.
написанные в рукописи сокращённо, расшифровываются с помощью угловых скобок; во избежание повторов не применяются угловые скобки для слова «который» и его вариаций - Франк всегда пишет их сокращённо, с использованием прямого титла: «крый». Все подчёркивания Франка заменены на курсив.
Список литературы
1. Франк С.Л. Мысли в страшные дни // Франк С.Л. Непрочитанное. Статьи, письма, воспоминания / сост. и предисл. А.А. Гапоненкова, Ю.П. Сенокосова. М.: Московская школа политических исследований, 2001. С. 347-392.
2. Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University. New York: S.L. Frank Papers, Box 15.
3. Буббайер Ф. С.Л. Франк. Жизнь и творчество русского философа. 1877-1950: пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2001. 327 с.
4. Frank S. Christian Conscience and Politics = Христианская совесть и политика; [пер. А.Р; предисл. переводчика] // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 2001-2002 гг. / под ред. М. Колерова. М.: Три квадрата, 2002. С. 564-598.
References
1. Frank, S.L. Mysli v strashnye dni [Thoughts in the Dark Days], in Frank, S.L. Neprochitannoe... Stat'i,pis'ma, vospominaniya [Unread. Articles, letters, recollections], Moscow: Moskovskaya shkola politicheskikh issledovaniy, 2012, pр. 347-392.
2. Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University, New York: S.L. Frank Papers, Box 15.
3. Bubbayer, F S.L. Frank. Zhizn' i tvorchestvo russkogo filosofa. 1877-1950 [Life and creative work of the Russian philosopher], Moscow: ROSSPEN, 2001. 327 p.
4. Frank, S. Christian Conscience and Politics = Khristianskaya sovest' i politika [Christian Conscience and Politics], in Issledovaniya po istorii russkoy mysli: Ezhegodnik za 2001-2002 gg. [Researches on history of the Russian thought], Moscow, Tri kvadrata, 2002, pp. 564-598.
ФРАНК С. <ФРАГМЕНТЫ ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК 1941-1944 гг.>*
1. <Из записной книжки 1941 года. Запись без даты>
Наряду с темой разложения мiра более общая тема: непрочность мiра. Разложение материи. (Наиболее тяжелые элементы сами собой распадаются, другие могут быть искусственно разложены). Мiр держится не сам собою - он нуждается в особой сцепляющей, охраняющей его бытие силе.
Более того, материя есть не что иное, как сгусток энергии. Эволюция понятия «атома»; уже электрон должен быть чем-то сложным; ибо от него исходят вибрации. Он есть нечто среднее между частицей и волной («^ау1с1е»2).
Твердые рамки пространства и времени сами начинают3 испаряться. Таинственность пути электрона; невообразимым в нашем пространстве. Мiр скорее всего «сон Бога».
1 Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University, New York, S. L. Frank Papers, Box 15: Notebooks of Semen Frank. Тетрадь В-18, Подготовительная работа - мысли к книге «С нами Бог», начато в Lavandou 29.VII.1941.
2 «Волна-частица», «волница» - обозначение явления корпускулярно-волнового дуализма («wave-particle duality»), предложенное Артуром Эддингтоном в его Гиффордовских лекциях 1927 года («The Nature of the Physical World», 1928). В следующем фрагменте Франк прямо ссылается на описание Эддингтоном поведения электрона.
3 В рукописи - «начинаются».
2. <Мысли в страшные дни. Запись 16 апреля 1943 г.>
16.IV43. Об учении Heisenberg^2 и др<угих> о неопределенности движения мельчайших частиц или неопределенности мельчайших событий вообще. Еще в конце 19-го века франц<узский> математик Boussinesq3 критиковал детерминизм, ссылаясь на то, что некоторые дифференциальные уравнения допускают «удивительные интегралы», так что одинаково возможны два решения или две разных кривых, откуда следует возможность действия не механического направляющего начала, выбирающего между двумя возможностями. А Эддингтон4 говорит: «образ поведения отдельного электрона имеет большой простор неопределенности. Держать пари, что электрон сделает то или иное, в общем так же рискованно, как ставить на определенную лошадь». «Все будущие события, по господствующей теперь теории, более или менее неопределены и отличаются только мерой своей неопределенности. Во всей физике есть единообразная система законов второго ранга и непрерывный ряд ступеней от явлений, которые можно предвидеть с подавляющей достоверностью, кончая явлениями, которые совершенно неопределены» (цит. по Метерлинку, Avant le grand silence5, который сам цитирует по Dr. A. Tànagras (грек) «Destinés et Probabilité»6).
* Публикуется в авторской редакции
Если неопределенность здесь есть не только наше неведение, а выражение объективного состава, то соотношение здесь «статистическое»: из многих «случайных» событий складываются ряды событий, подчиненные общему закону. Вопрос только в том, могут ли индивидуальн<ые> случайные законы видоизменять и действие общих законов, или они им все же безусловно и неограниченно подчинены? Мыслимо ли, чтобы «прихоть» электронов изменила точно исчислимый срок солнечного затмения, или нет? В первом случае индивидуальная неопределенность не имеет принципиального значения и означает только нечто, вроде ничтожных колебательных движений вокруг предопределенного общего пути; во втором - она имеет решающее значение. При оценке этих двух возможностей надо руководиться аналогией с историческими событиями, именно с ролью личности в общем ходе истории. Не подлежит сомнению, что отдельные гении и сумасшедшие, святые и преступники существенно влияют на общий ход истории (Алекс<андр> Македонский создал эллинизм, ср. Чингиз-хан, Фридр<их> Великий, Наполеон, Гитлер - Христос, Лютер и др.). Нет основания отвергать то же соотношение и в области физики. Законы, как сверхвременные общие соотношения, этим не отменяются, но конкретный ход событий определен личной волей, т. е. не предопределен - в физике, как и в истории. - Или, точнее (ср. мое «Непостижимое») все обусловлено - но не рационально-определимыми отдельными общими началами, - а лоном безформен-ной возможности, творческим зарождением из недр всеобъемлющего целого, воплощающегося в неопределимой индивидуальности.
1 Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University, New York, S. L. Frank Papers, Box 15: Notebooks of Semen Frank. Тетрадь 16, Lavandou 42-43, Мысли в страшные дни.
2 Вернер Гейзенберг (Werner Karl Heisenberg, 1901-1976) - немецкий физик-теоретик, в 1927 году сформулировал «принцип неопределённости», ставший краеугольным камнем квантовой механики. Франк неоднократно упоминает этот принцип в «Мыслях.».
3 Жозеф Буссинеск (Joseph Valentin Boussinesq, 1842-1929) - французский математик и механик; вывел уравнения, описывающие уединённые волны в каналах («солитон») и движение грунтовых вод.
4 Артур Эддингтон (sir Arthur Stanley Eddington, 1882-1944) - английский астрофизик, работал над созданием «фундаментальной теории», предназначенной для объединения квантовой теории, теории относительности, космологии и гравитации.
5 Морис Метерлинк (Maurice Maeterlinck, 1862-1949) - бельгийский писатель, драматург и философ. «Avant le grand silence» («Перед великим молчанием») - философское эссе, изданное в 1934 г.
6 Очевидно, речь идёт о книге Ангелоса Танаграса (Angelos Tanagras) «Le destin et la chance: un agent nouveau influençant la vie humaine: la psychobolie humaine, appuyée sur 100 cas inédits vérifiés par la S.R.P Hellénique», опубликованной по-французски в 1935 году.
3. <Мысли в страшные дни. Запись 14 мая 1943 г.>1
14.V Процесс творчества (и близкого к нему, в основе с ним совпадающего воплощения, самовыражения) имеет то своеобразие, что к нему неприменима категория (односторонней, прямолинейной) причинной связи. Напротив, тво-
римое входит само в состав творчества, соучаствует в нем, становится само средством, через которое совершается дальнейшее творчество. Все соотношение имеет характер, который с точки зрения дискурсивно-логич<еской> мысли представляется «порочным кругом». Оно действительно циклично, а не прямолинейно. Очень хорошо это выражает, напр., Delacroix2 в отношении между мыслью и словом: «L'esprit pur, la formule pure, voilà les extrêmes. Ils ne sont eux-mêmes possibles que parce que la pensée fait le langage en se faisant par le langage (подч<еркнуто> мною): comme l'existence est nécessaire à la pensée et la pensée nécessaire à l'existence; ainsi tous les cereles vicieux que relève la philosophie» (подч<еркнуто> мною) (Le langage et la pensée, p. 4153). И еще: «La pensée déborde le langage et le langage s'organise au sein de la pensée. Les automatismes verbaux préexistent à l'usage de la pensée et ils se présentent au premier signe de la pensée, s'imposant à elle et la débordant. De cet écart, de cette lutte, entre la spontanéite, [avec son exigenee du verbe, et l'automatisme]4 avec sa contrainte sur l'esprit, résulte toute la personnalité du langage et du style ... . De cet écart résulte la puissance même de s'exprimer. Sans l'adaptation nouvelle à la situation, qui précède la formule et les mots et d'où elles jaillissent, le langage n'est qu'un réflexe...» (p. 4145). - Линия активности между мыслью и языком, как между всяким вообще усилием выражения и итогом выражения, между всяким творчеством и творимым, может быть наглядно представлена примерно в виде спирали. Обозначая внутреннее и внешнее (дух и тело, энергию и ее воплощение, буквами I (inter) и E (exter), получаем схему6.
Существенно сочетание двух моментов: 1) общее направление активности вполне определенно - извнутри наружу 2) процесс совершается так, что на его пути происходит взаимодействие между производящим и производимым (в отличие от простой, схематически-прямолинейной причинной связи).
Но это предполагает более сложную структуру временного соотношения, чем простое соотношение между предыдущим и последующим. Прошлое и настоящее, или настоящее и будущее, сразу находятся в акте творчества; творчество не разделимо отчетливо на причину и действие (effect), творение и его итог; оно не сконцентрировано в точке времени, а скорее мыслимо только в некой площади времени, в силу чего линия действия и имеет характер спирали. Аналогия: примерно так, как электрон мыслится пребывающим и движущимся «неопределенно где то» в группе или водовороте волн - как бы нигде точно и везде. -Здесь есть антиномия между дискурсивностью (последов<ательно>-прямолиней-н<ым> движением) мысли и реальностью. Опыт творческой интуиции это непосредственно подтверждает: так Моцарт говорил, что слышит сразу всю симфонию, и что в этом состоит блаженство (Schmaus7) музыкального творчества.
Так объясняется сверхмеханическая структура целестремительного, творческого действия. Выраженное одним словом, существо его состоит в предвосхищении. - В этой неоднозначной предопределенности прошлым, в этой способности8 захватывать само творимое будущее в состав динамической стихии,
из к-рой вытекает действие, состоит существо свободы воли. Примерно это имеет в виду Бергсон. Это имеет аналогию и несомненное внутреннее сродство с принципом неопределенности в механике квант (по теории Heisenberg'а): не то, чтобы мы были просто не в состоянии точно определить место и скорость электрона, фотона, эргона etc, а суть в том, что соответств<ующий> элемент пребывает не в определенном месте простр<анства> и времени, не проходит определенн<-ый> путь, а есть сразу сверхпространственно и сверхвременно.
1 Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University, New York, S. L. Frank Papers, Box 15: Notebooks of Semen Frank. Тетрадь 16, Lavandou 42-43, Мысли в страшные дни.
2 Анри Делакруа (Henri Delacroix, 1873-1937) - французский психолог и философ, ученик Анри Бергсона.
3 «Le Langage et la Pensée». Deuxième édition revue et corrigée. Paris, Alcan, 1930 (первое издание книги вышло в 1924 г.). В одной из тетрадей С. Франка, относящихся к 1938-1939 годам, есть краткий конспект этой книги с такой оценкой: «основательная и тонкая книга; обширная библиография». Перевод с франц. В. Чернышова: «Чистый ум и чистое представление - вот, (две крайние) противоположности. В отрыве друг от друга, само по себе их существование не возможно, поскольку мысль творит язык, будучи сама творима языком - точно так же, как наличие живого существа необходимо для мысли, а мысль - необходимый атрибут (полноценного) живого существа. Этот порочный круг и открывает философия».
4 Текст, взятый в квадратные скобки, пропущен в цитате у Франка; видимо, при переписывании его внимание отвлёк повтор слова «avec» после запятой.
5 Приводим перевод цитаты с некоторыми добавлениями (взято в квадратные скобки) для большей ясности общего смысла (вышеприведённая цитата является продолжением данного текста): «[Здесь, как и везде, мы находим переход от мысли к языку и от языка к мысли.] Мысль полагает предел языку, и язык организуется в лоне мысли. Вербальный автоматизм предшествует мысли, предъявляя себя при первом же её знаке, налагаясь на неё и ограничивая её. Из этого разрыва, этой борьбы между спонтанностью, [с её потребностью в слове, и автоматизмом,] с теми ограничениями, которые он накладывает на ум, возникает вся лично-стность языка и стиля, [вся речевая индивидуальность, вся личностная изысканность]. Из этого разрыва возникает даже (и) сама способность самовыражения. Без постоянной адаптации к ситуации - которая предшествует представлению и словам, и из которой они возникают -язык не более чем рефлекс. [Из этого разрыва возникает также возможная эмансипация языка, его освобождение от мысли. Представление может высвобождаться от ума и занимать его место]» (пер. с франц. В. Чернышова).
6 Приводим схему, нарисованную Франком в тетради между текстом.
7 нем. устар. - «пир», «пиршество».
8 в рукописи - «способностью».
4. <Из записной книжки 1944 года. Запись 16 октября>
I 16.Х.44.
Два основных и безусловно неколебимых признака должны отличать личную и общественную - вообще нравственную - установку христианина от обычной моральной установки религиозно непросвещенного сознания:
1) Ненависть к врагам, злодеям, преступникам безусловно и при всех обстоятельствах, без малейшего исключения, недопустима и исключена. Наси-
лие - вплоть до убийства, где более мягкие меры насилия невозможны - может быть морально необходимым при защите блага других, для спасения ближних, - не переставая при этом испытываться, как грех, - грех, который мы в некоторых случаях морально вынуждены брать на себя - именно там, где пассивность и бездейственность перед лицом творимой неправды и зла был бы еще большим грехом. Отсюда прежде всего само собой ясно, что всякая ненужная жестокость (истязание, издевательство) исключается. Но, отсюда следует и большее, не всегда сознаваемое: 1) даже чисто нравственная идея возмездия, кары за совершенное зло становится для христианина в высшей степени проблематичной. Возмездие, как таковое, с христианской точки зрения оправдано в конце концов только, поскольку оно духовно благотворно для самого преступника, нужно для его исправления, духовного возрождения. Во всяких других случаях насилие, причиняющее страдания преступнику и злодею, должно пониматься не как возмездие (не судите, да не судимы будете!), а как мера ограждения жизни от зла. - Словом, должен быть решительно отвергнут элемент мести, входящий в обычное понятие возмездия. Или, что то же - начало нравственного негодования перед лицом зла должно быть радикально и отчетливо очищено от (психологически неизбежно в нем соучаствующего) чувства ненависти. Негодование на зло и обязанность энергично бороться против него должно сочетаться с ни на мгновение не забываемой, не потухающей любовью и жалостью к врагу, злодею, преступнику.
Прошло уже более 23 веков с того времени, когда великий учитель человечества Сократ первый сказал вечное мудрое слово: «Даже если все согласятся, что надо ненавидеть врагов и вредить им, я один не соглашусь (¿у г-] о их оцо/.оугро))»2. После этого Христос открыл людям Бога любви и заповедал любить злодеев и ненавидящих3. Но и христианское человечество в решающие минуты всегда забывает об этом, и начинает не только испытывать, но и проповедовать т. наз. «святую ненависть» (к врагам и злодеям), которая тотчас же превращается в ненависть сатанинскую - в садизм. Старый мудрый Сократ -первый христианин до Христа - остается все же вечно прав, и надо иметь ясность мысли и мужество воли против всех и против всякой кажущейся очевидности повторить его: «Я один никогда не соглашусь!»
Никакие бомбы, никакие злодейства не причиняют и тысячной доли того зла, которое творит ненависть. Ибо злое действие губит телесную жизнь, и вред4, им причиняемый, со временем изживается, забывается и исправляется. Ненависть же, перескакивая из души в душу, отравляет души многих поколений и извнутри губит и разлагает самый духовный источник жизни.
Царство зла, разрушения, несчастий будет подлинно преодолено - можно сказать: эта ужасная война будет окончательно выиграна - только теми, кто наконец научится прощать. Вне этого мiру нет спасения!
2) Второе, менее известное и соблюдаемое начало христианской совести (тесно связанное с первым) есть начало личной ответственности каждого за все зло, творимое в мiре. Кажется, впервые в христианском мiре Достоевский отчетливо выразил мысль, что христианин, при встрече с любым злом, должен сознавать себя самого виновным в нем, или ответственным за него, и что если
бы такая установка могла стать всеобщей, мiр тем самым был бы спасен и преображен в рай5. Как ни парадоксально звучит эта формулировка, она выражает простую и по существу совершенно безспорную христианскую мысль - просто потому, что выражает установку моральной солидарности и любви. Это легко проверить по случаям, где - даже вне христианского сознания - действует подлинная любовь. Мать, наталкиваясь на зло, чинимое ее сыном или укоренившееся в его душе, заинтересована не осуждением этого зла, и тем менее - наказанием злодея; она огорчена и, желая устранить зло, прежде всего обращается на себя саму; она спрашивает: чем я виновата, что я упустила или неправильно совершила при его воспитании или в обращении с ним, чтобы дать укрепиться злу в его душе или чтобы не удержать его от злого дела? И даже в тех (весьма редких) случаях, где она по чистой совести сможет сказать себе, что она ничего не упустила и не виновна, она не перестает чувствовать себя ответственной за это чужое зло; она будет озабочена вопросом, что она должна делать, чтобы устранить зло и перевоспитать своего злого или преступного сына. Ясно, что только это есть правильная установка для всех людей при встрече со всяким злом в мiре. Христиане исповедуют, в качестве основного догмата своей религии, веру, что Христос принес себя в добровольную искупительную жертву за грехи мiра. Но большинство исповедуют эту веру, как таинственное догматическое учение, смысл которого остается непонятным. Каким образом жертва собою, которую приносит праведник, невинный, может «искупить» грехи других людей? Казалось бы, каждый отвечает за самого себя, и виновный, а не невинный, может искупить свой грех несением кары за него. Понимание смысла и возможности искупления мiра Христом требует, очевидно, в качестве предварительного своего условия, допущения ответственности одного (невинного) за грехи другого, виновного. Праведный, всеблагой Бог не удовлетворяется осуждением или наказанием грешным; он «берет на себя их грехи»; из чувства любви к людям, он сознает необходимость исправить, «спасти» мiр; он этим обнаруживает, что считает себя ответственным за грехи людей. Что бы еще ни значило «искупление мiра крестной жертвой Христа», оно во всяком случае предполагает это чувство как бы моральной солидарности Бога с грешным мiром. Ясно, что именно это чувство должно руководить христианским отношением к злу, творимому другими. Простое отвержение этого зла, его осуждение, моральное негодование, при всей его необходимости и законности, не есть положительное, плодотворное отношение к нему. Плодотворна в мiре только любовь. А любовь спрашивает: что я должен и могу сделать, чтобы устранить или исправить существующее зло? При наличии основоположного христианского самосознания собственной греховности, собственного несовершенства этот вопрос необходимо принимает характер моральной самопроверки: в чем тут моя вина? в силу какого греха - действия или упущения - я повинен в реальности зла, чинимого другими? Установка любви, заботы о другом, есть, следовательно, необходимо установка коллективной моральной ответственности всего человечества за зло, творимое даже только отдельными его членами, а это значит: моей личной ответственности за чужое зло. При встрече со всяким злом мы должны прежде всего спрашивать себя: как это могло совершиться? Как я мог - или
мы могли - допустить, что нечто подобное совершилось? И что мне или нам нужно теперь делать, чтобы исправить эту нашу вину или ее последствия?
Такую установку не трудно, по крайней мере, в принципе, понять и признать в области личных отношений. В личных отношениях к людям, при наличии некоторой моральной добросовестности, не трудно - в случаях, когда человек питает ко мне дурные чувства или причиняет мне зло, спросить себя: чем я его обидел? Или: в каком недоразумении или упущении я повинен, которое побудило его не любить меня или вредить мне? Но то же самое имеет силу и в общественных отношениях - между классами, нациями и т. п. Чтобы взять ближайший, самый актуальный пример: если немецкий народ впал в сатанинское наваждение национал-социализма, то безполезно, морально неплодотворно ограничиваться его осуждением или мыслью об его «наказании»; даже забота о предупреждении на будущее его злодеяний сама по себе недостаточна; ибо, не зная причин и источников этого наваждения, нельзя достаточно основательно его устранить. А при обсуждении этих причин первый вопрос будет, при добросовестной, т. е. истинно христианской установке: как мог немецкий народ - который по своему существу не хуже всякого иного народа, в том числе моего собственного, т. е. нас - впасть в такое наваждение? В чем тут повинны - действиями или упущениями - мы сами? И что мы должны теперь делать, чтобы исправить эту нашу вину? Только при такой установке возможно подлинно успешное и плодотворное устранение чужого зла и исправление мiра.
Христианский моральный идеал в своей абсолютности и предельной чистоте, конечно, сполна неосуществим в несовершенном человечестве. Но эта без-спорная истина не должна нас соблазнять, как это слишком часто бывает, к дешевому оправданию нашей слабости и греховности. Мы должны сознавать и другую сторону дела: именно что христианский идеал составляет постоянное руководящее начало нашей жизни и деятельности и что - в качестве такового - он совпадает с здравым моральным смыслом; можно сказать: с требованиями подлинной «реальной политики». Чтобы остаться при том же примере: реальный политик Чер-чилль6 открыто признал, что войны легко можно было бы избежать, если бы англичане вовремя преодолели свое легкомыслие и были бы более внимательны к нараставшей в мiре угрозе войны7. К этому надо было бы еще прибавить, что если бы нации-победители прошлой войны не натворили бы версальским договором демагогических глупостей и не ввергли бы мiр в экономический хаос, и если бы они во время поддержали действенной помощью слабую, нарождавшуюся в Германии и непопулярную там демократию, они предупредили бы само возникновение безумия национал-социализма. Позади греха немецких зверств, немецкого безумия всемiрного владычества, садизма, расовой ненависти, безчеловечного деспотизма открывается, как их совиновник, грех английского, французского, американского легкомыслия, национального эгоизма и изоляционизма, уступчивости демагогическим страстям и т. п.8 Таким образом, в чудовищных зверствах, совершенных в мiре немцами, виновны не одни немцы, а вся Европа и весь мiр. Только это сознание может быть основой реальной политики на будущее.
Так, христианские начала любви и моральной солидарности суть не только великие идеалы, но и единственная основа разумной, подлинно реальной по-
литики. Словом, они суть единственное условие реального излечения человечества от страшной духовной болезни, его охватившей - единственное условие возрождения здравой и разумной жизни.
1 Bakhmeteff Archive of Russian and East European History and Culture, Rare Book & Manuscript Library, Columbia University, New York, S. L. Frank Papers, Box 15: Notebooks of Semen Frank. Тетрадь 23, 1944 г. в Sailles под Grenoble.
2 Это скорее не прямая цитата, а некая аллюзия. Ранее Франк приводил эти же слова Сократа в книге «С нами Бог», но там речь шла не об отказе от ненависти к врагам, а о праве верующего на собственное мнение: «Всегда остается в принципе возможным положение, когда мы обязаны повторить слова Сократа, исполненные сознания личной ответственности: "даже если все согласятся, я один не соглашусь"» [Франк С.Л. С нами Бог. Три размышления // Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 284]. Ближе всего у Платона, как представляется, фрагмент из «Пира» (174d): «syíó |iiîv où% 0(хоХ,оуг|(тю» - тут именно не часто встречающееся будущее время (Fut. I act.) от глагола «бцоХоуш», а не настоящее (Praes. ind. act.) (указано В. Чернышовым). Однако здесь вовсе иной контекст, да и по тексту принадлежат слова не Сократу, а Аристодему - речь идёт о приглашении на пир: «Ведь я же не признаюсь, что явился незваным...». Более близко по смыслу, хотя и не совпадает по тексту, место из «Горгия» (472b): «а.ХХ' ¿ус!) croi e:.ç írv où% бцоХоущ où yàp |is crû àvayKàÇsiç, o.XXà, \|/8u00|idpiupaç жЛХо^кат' È|_ioûmpac7%ô|_igvoç £jn%gipgïç tiicpàXXgiv |_ig èicir^ oùcriaçKa'i той àXr|9oCç» («Но я хоть и в одиночестве, а с тобою не соглашусь, потому что доводы твои нисколько меня не убеждают, а просто, выставив против меня толпу лжесвидетелей, ты стараешься вытеснить меня из моих владений - из истины»). Ещё более близкий смысл можно найти в «Государство», но там не встречается такое выражение.
3 Поскольку Сократ у Франка соотнесён с Христом, стоит вспомнить место из 7-й главы Евангелия от Матфея, где речь идёт о противостоянии изгоняющим бесов Его именем - т. е., фактически, о несогласии Христа с этой «святой ненавистью», - и здесь мы встречаем форму 6|ioXoyr)c7co, хотя и не всё приводимое Франком выражение: «ка\ tots оцоХоу^стсо aùioîç он oùÔi';7toi8 syvcov ù|-ulç а;то%сор81Т8 сиг' ¿i-ioüoi épyaÇô|isvoi tijv àvo|_iiav» («И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие»», Мф. 7:23).
4 зачёркнуто - «ущерб».
5 Можно привести здесь слова из поучений старца Зосимы в «Братьях Карамазовых»: «Ибо знайте, милые, что каждый единый из нас виновен за всех и все на земле несомненно, не только по общей мировой вине, а единолично каждый за всех людей и за всякого человека на сей земле. Сие сознание есть венец пути иноческого, да и всякого на земле человека» [Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Полн. собр. соч. в 30-ти т. Т. 14. Л.: Наука, 1976. С. 149]. Эту же мысль Достоевского Франк уже выделял ранее, в одной из своих статей о великом писателе, опубликованной в 1931 г. по-немецки: «Он . стремится расширить и углубить сознание вины вплоть до парадоксальности; это сознание вины, руководимое истинной, безграничной христианской любовью, должно, по его мнению, принуждать каждого человека чувствовать себя ответственным за все зло мира» [Франк С.Л. Достоевский - самый русский изо всех русских. К 50-летию со дня смерти поэта: человек и творчество / Пер. с нем. О. Назаровой // Соловьёвские исследования. 2013. Вып. 3 (39). С. 147]. В другой (тоже немецкоязычной) статье, связанной с опубликованием подготовительных материалов к «Братьям Карамазовым», Франк писал об источниках христианского сознания Достоевского - в частности, о поучениях св. Тихона Задонского, - и отмечал, что религиозная истина для Достоевского заключается «в опыте упорного, полного любви, превозмогающего все несовершенства утверждения мира в его внутренней укорененности в Боге. "Ключи от рая у нас, только от нас зависит сделать мир раем" -гласит запись Достоевского» [Франк С.Л. Из духовной мастерской Достоевского / Пер. с нем. В.П. Курапиной // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 351].
6 В рукописи - «Черчиль».
7 В известной речи на совместном заседании бельгийского парламента 16 ноября 1945 года (а позднее - в предисловии к своим воспоминаниям) У Черчилль приводил свой разговор с Ф. Рузвельтом, в котором называл только что закончившуюся войну «Ненужная война» («The Unnecessary War»), а также говорил об ответственности - правда, больше США, Лиги Наций и «союзников» вообще, а не конкретно англичан, - за попустительство агрессору. Данный текст Франка написан, однако, годом раньше - возможно, он имел в виду ещё довоенные высказывания Черчилля с критикой английской политики в связи с Мюнхенским сговором, а возможно какое-то другое, нами пока не установленное выступление английского премьера в годы войны.
8 Это предложение написано с левой стороны и стрелкой показано, куда оно вставляется.
УДК 11 ББК 87.12
АНТИНОМИСТИЧЕСКИЙ МОНОДУАЛИЗМ С.Л. ФРАНКА И ТРАДИЦИОНАЛИСТСКАЯ ДОКТРИНА «НЕДВОЙСТВЕННОСТИ»
И.В. ДЁМИН
Самарский государственный аэрокосмический университет имени академика С.П. Королева (национальный исследовательский университет), ул. Московское шоссе, д. 34, г. Самара, 443086, Российская Федерация E-mail: [email protected]
Проводятся параллели между «антиномистическим монодуализмом» С.Л. Франка и учением Р. Генона о «недвойственности» (фр. non-dualisme). С использованием сравнительного (компаративного) метода исследования «антиномистический монодуализм» и учение о недвойственности рассматриваются в качестве специфических философских методологий, позволяющих разрешать традиционные философские вопросы. Особое внимание уделяется логической процедуре отрицания, её роли в процессе построения метафизических концепций Франка и Генона. Выявлены сходства в характере философских построений Франка и Генона, связанные с утверждением необходимости преодоления системного характера философии, а также недостаточности и односторонности принципов монизма и дуализма. Обозначены способы преодоления дилеммы монизма и дуализма в метафизическом реализме Франка (принцип антиномистического монодуализма) и в метафизике Генона (учение о недвойственности). Выявлены различия в трактовке апофатического метода философского познания у Франка и Генона. Показано, что Генон в своей трактовке универсальных метафизических принципов придерживается традиции негативной (апофати-ческой) теологии, согласно которой чем более универсальным является принцип, тем менее он определим в понятиях, тогда как Франк даёт иную трактовку апофатического метода. Согласно Франку, непостижимое как таковое не может быть схвачено ни в положительных, ни в отрицательных по форме суждениях. Установлено, что адекватная логическая форма постижения реальности как всеединства в философии Франка предполагает единство утвердительного и отрицательного суждений. Сделан вывод о том, что
