CC BY
103
КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 81
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕКСТ И СТАНОВЛЕНИЕ ЯЗЫКА ЕГО ОПИСАНИЯ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ
А. В. Полонский1-*, Г. П. Андриевская2)
Белгородский государственный национальный исследовательский университет
1} e-mail:andrey.polonskiy@gmail.com 2) e-mail: noob45_91@ mail.ru
В статье рассматриваются особенности языка описания музыкального текста. Делается вывод о том, что язык описания музыкального текста имеет особенности, отражающие как его ориентированность на аналитико-художественное комментирование музыкального текста и на формирование эстетического сознания слушателя, так и обнаруживает характер доминирующей идеологииэпохи и особенности ее «языкового вкуса».
Ключевые слова: музыкальная культура, идеология, музыкальная критика, музыкальный текст, эпитет, метафора, интертекстуальность, полистилистика.
Современное российское общество становится все более чувствительным к вопросам музыкальной культуры. Не случайно объектом художественно-критического осмысления все чаще становится «музыка во всем спектре стилей и техник, современное исполнительство, современные музыкально-сценические искусства, театральноконцертная практика, массовая музыкальная культура - все, что «бурлит и пенится» вокруг»1.
«Включение» музыкального произведения в поле общественного сознания обеспечивается не только практикой его исполнения, но и особым языком его описания, отражающим ключевые параметры как вида искусства и самого произведения, так и социально-исторического периода с присущей ему идеологией и стилистикой.
Объектом настоящего исследования и является язык описания музыкального текста как художественно-критическое комментирование, каксистема понятий, эпитетов и метафор, служащая целям раскрытия содержания музыкального текста, а также
1 Курышева Т. Музыкальная журналистика и музыкальная критика. М.: ВЛАДОС-ПРЕСС, 2007.
С.2.
формирования единого культурного пространства, в котором человек выстраиваетсвои парадигмы сознания и чувствования.
Язык описания музыкального текста как уникальный самобытный феномен культуры не образуется сразу, он начинает постепенно обретать особенные черты вместе с формированием в России полнокровной музыкальной жизни, в период «великих путешествий», в период знакомства русского общества с музыкальной культурой Европы и открывания «полифонической сентиментальности»2. В качестве предмета исследования выступают особенности становления в русской традиции XVIII - начала XIX вв. языка описания музыкального текста.
Важно заметить, что это как раз тот период, когда русские столицы открывают свои дворцы и залы европейской музыке, итальянской и французской опере, когда русский зритель начинает осваивать новые практики слушателя и зрителя, когда в этих залах начинает звучать и обработанная русская музыка. Как отмечает итальянский исследователь У. Перси, «зрелая русская литература покровительствовала, поддерживала и давала идейную и духовную основу еще неуверенной в себе русской музыке. В этом заключается уникальность развития русской музыки как части европейской. С тех пор музыка повела равный диалог с литературой, открывший для России удивительную художественную эпоху»3. Но это, заметим, и тот период, когда начинает формироваться характер языка, позволяющего первоначально рассказывать, а потом и говорить о музыке, об особенностях музыкального произведения и его стилистике.
С 30-х гг. XVIII в. в «Примечаниях на ведомости», приложении к газете «Санкт-Петербургские ведомости», стали регулярно появляться заметки, краткие сообщения о событиях музыкальной жизни столицы. В них сообщалось об оперных спектаклях, об имевших музыкальное сопровождение торжественных церемониях, балах и празднествах, проходивших в особняках царствующих или вельможных особ4. Наряду с этими статьями, появлялись и более крупные, развернутые публикации, такие, например, как статья анонимного автора «О позорищных играх, или комедиях и трагедиях» (1733 г.), которая знакомила русскую публику с новыми видами искусства. Статья содержала и некоторые сведения об опере.
В этом же приложении появлялись и статьи авторов, питавших особую страсть к искусствам, в том числе к искусству музыкальному. Так, в 1737 г. в очередном выпуске «Примечаний на ведомости» появилось развернутое ученое рассуждение, принадлежавшее Я.Я. Штелину, мемуаристу, человеку, живо интересовавшемуся развитием искусства в России, автору обширного трактата«Историческое описание оного театрального действия, которое называется опера»5.
Значение публикаций Я.Я. Штелинав формировании языка описания музыкального текста несомненно: в них предпринята первая попыткапублично говорить о музыке в контексте текущей культуры. Рукописи Я.Я. Штелина - «единственное свидетельство современника о многих фактах и явлениях художественной жизни России того времени -позволяют проследить смену вкусов, тенденций и художественных ценностей в русском искусстве на протяжении нескольких десятилетий. Написанные ярким, образным языком, полные точных наблюдений и характеристик, хотя и довольно лаконичные, они в каждой
2 Перси У. «Не пой, красавица, при мне: Культурная территория русского романтизма/ Уго Перси; [Пер. с ит. Я. Токаревой и У. Перси; Под общ.ред. А. Полонского]. М.: Аграф, 2003. С.277.
3 Там же, с. 9.
4 См. Большая Российская музыкальная энциклопедия. - 2002 г. [№ж^кпіака.іпЮ/.../ти2ука1паіа-
1...к1ореёпа.Ь1тГ|.
5 Штелин Я. Музыка и балет в России XVIII века // Известия о музыке в России / Пер. Б.И. Загурского - Л.: Муз.издат., 1935. С. 49-143.
строчке заключают большой фактический материал, который сегодня не всегда сразу поддаётся пониманию и нередко нуждается в подробном комментировании»6.
Со второй половины XVIII в. сообщения о музыкальных произведениях становятся более разнообразными по форме и содержанию, а главное - более глубокими по характеру сформулированных суждений и мыслей, раскрывающих для аудитории какие-либо особенности музыкального произведения.
Язык этих сообщений становится все более приспособленным к описанию музыкального произведения и его культурного контекста. Все это, безусловно, связано сактивизацией музыкальной жизни в России, с явно ощущаемой потребностью комментария, с одной стороны, вписывающего музыкальное произведение в присущий ему культурный контекст, с которым должна была познакомиться русская аудитория, а с другой - дающая той самой аудитории хоть какой-то «ключ», обеспечивающий возможность хотя бы «приоткрытия» смыслового пространства «образа мира, явленного в звуке».
В поле зрения авторов постепенно оказываются спектакли «вольных» театров, публичные концерты, зрителями которых становятся все более широкие аудитории, а также домашнеемузицирование. Особо отмечались выступления отечественных исполнителей. При этом сообщения уже все чаще сопровождаются оценочным комментарием, хотя пока и не обретшим своей развернутой формы7.
Все это создало совершенно новую ситуацию в культуре, когда потребовалось слово, способное передать своеобразие музыки, своеобразие музыкального текста с учетом не только его культурного и исторического контекстов, но и движения души автора и слушающей аудитории8.
Комментирующее слово постепенно стало обретать свой стиль как «внешнее проявление духовности»9 и свою полемическую способность, поскольку с развитием музыкальной культуры и расширением практики комментированного сопровождения музыкального произведения усилилась необходимость открытого обсуждения тех или иных вопросов музыкальной культуры и в социальной оценочности, все чаще фиксирующей поле дискуссии как поля разногласий. Так, например, в журнале «Зритель» (1792 г.) появляется полемичная по своему тону статья русского драматурга и актера П.А. Плавильщикова. Указывая на достоинства русской народной песни, обращая внимания на ее богатство ее традиции, П. А. Плавильщиков негативно оценивает благоговение великосветской публики перед всем иностранным. «Если бы захотели вникнуть порядочно и должным рассмотрением в свое собственное, - пишет автор, - нашли бы, чем пленяться, нашли бы, что одобрять; нашли бы, чем удивить и самих чужестранцев» (см.: «Нечто о врожденном свойстве душ российских» (1792, Февр., Апр.; журнал «Зритель»). Он жестко высмеивает итальянскую оперу, ее манеру, бессодержательность ее либретто и удаленность от реальной жизни.
Русская культура напряженно разрабатывает идею своей национально-культурной самобытности и формирует способный ее описать язык. Новые культурно-идеологические и коммуникативные стратегии объективируютсяв формах языка.
В начале XIXвека создается музыкально-благотворительное «Филармоническое общество», деятельность которого была нацелена на распространение музыкальной культуры, на распространение серьезной концертной и симфонической музыки,
6 Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России: В 2 т. / Сост. К. В. Малиновский. М.,
1990.
7 Музыкальная критика // Музыкальная энциклопедия: В 6 т. - М.: БСЭ, 1973 - 1982. - Т. 4.
8 Полонский А. В., Полонская Е. А. Музыкальные термины в лингвокультурологическом аспекте // Colloquium-2007: Международный сборник научных работ / Под ред. У. Перси, А.В. Полонского. Белгород-Бергамо, 2007. С. 165 - 173.
9
Полонский А.В., Глушкова В.Г. Эпитет, или Оживляющий слово // Colloquium: Международный сборник научных статей. - Белгород-Бергамо: БелГУ, 2005. С. 202.
обращенной к внутреннему миру человека. Эта музыка начинает звучать повсюду, что потребовало множество дипломированных учителей музыки, которым нужен был не только музыкальный и педагогический опыт, но и язык для толкования музыкального произведения, способный передать его смысл и стилистику образа10.
К музыкальной тематике стали все активнее обращаться газеты и журналы, публикуя всякий раз рецензии и критические заметки на оперные постановки и концерты, давая при этом серьезный разбор и произведениям, и их исполнению. Среди авторов, глубоко понимающих музыку, были деятели культуры, обладающие богатейшим общекультурным кругозором, такие, например, как В.Ф. Одоевский. Именно с него начинается новый период становления языка описания музыкального произведения
Огромное влияние на формирование языка описания музыкального текста оказала музыкально-критическая деятельность В. Ф. Одоевского, по праву называемого исследователями «первым настоящим русским музыковедом». Его творчество связано с романтизмом, то есть с тем периодом, когда, по сути дела, обретала свое бытие русская критика, в формировании важнейших черт которой В.Ф. Одоевский принял самое активное участие. Его оценка музыкальных произведений выстраивалась, как известно, на требовании высокой содержательности, глубины и силы выражения, а язык его критики, отличавшийся глубокой аналитической мыслью, ясностью, живостью и образностью, был богат сравнениями и метафорами.
В.Ф. Одоевский видел связь музыки с философией, говорил, что объяснение музыки через поэзию или живопись не приводят к ее истинному пониманию: «Ни живописью, ни поэзией вы не выразите музыки; она неопределенна, потому что есть выражение души в степени ее дальнейшей глубины»11.
Музыкально-философская концепция В.Ф. Одоевского - яркое явление в области русской аналитико-критической мысли о музыке XIX в.
Вехой в становлении языка описания музыкального текста становятся музыкальные рецензии В.В. Стасова, благодаря деятельному участию которого появилось объединение композиторов, получившее имя «Могучая кучка», и А. Н. Серова, заведовавшего музыкальным отделом в «Музыкально-театральном вестнике», журнале «Искусство» и издававшего газету «Музыка и театр».
В.В. Стасов писал, что «у нас в России теперь уже немало людей, в самом деле любящих искусство... Эти люди страстными глазами следят за успехом русского художества, и считают всякий новый шаг его вперед - истинным торжеством и праздником для себя. Но симпатизируют новому искусству далеко не все. Напротив, большинство публики состоит у нас из людей, которым мало дела до того, что хорошо и талантливо. Им более всего нужно то, что в искусстве плохо и плоско, что в нем фальшиво, гнило и негодно. . Между художниками для их сердец милы только те, что посредственны и бездарны; между художественными созданиями наполняют их сердца и волнуют лишь те, в которых вместо красоты присутствует смазливость, вместо правды -условность и даже полная нелепость, вместо чувства - риторика, вместо вкуса -пошлость. . Вот в таких людях и сидит помеха всякому правдивому и талантливому искусству, в том числе и новому русскому, они бы с восторгом стерли все это с земли. А когда нельзя вовсе стереть, то хоть бы задержать и затормозить так долго, как удастся»12.
А.Н. Серов в своих работах13 рассматривал широкий круг актуальных проблем зарубежной и отечественной музыки и выступал как пропагандист музыкального
10 Глушкова В.Г., Полонская Е.А. Лингвокультурологическая интерпретация музыкальных терминов // Мова. Науково-теоретичнийчасопис з мовознавства. Одесса. 2006. № 11. С. 270.
11 Одоевский В.Ф. Русские эстетические трактаты I трети XIX в. Т.2. М., 1981. С.183.
12 Стасов В.В. Тормозы нового русского искусства // Стасов В.В. Избранные статьи. М., 1977. С.201-
202.
13 Серов А. Статьи о музыке. М., 1957.
творчества. Его оценка, зачастую полемическая, всегда была аргументированной и чувствительной к национально-культурной традиции.
Начало XX в. стало временем больших перемен и напряжённой разработки нового языка описания музыкального текста, поскольку он не мог остаться в стороне от происходивших в стране перемен и от новых идейно-эстетических исканий музыкального сообщества. Появление новаторских произведений А.Н. Скрябина, И.Ф. Стравинского,
С.С. Прокофьева сопровождалось бурными спорами и требовало иной, чувствительной ко времени аргументации и образности. Востребованными становятся политическая фразеология и метафора («бороться за лучшее будущее», «левацкий сумбур», «черты “мейерхольдовщины” в умноженном виде», «клянется именем социалистического реализма»), а также метафоры движения («тормоз творчества»).
Таким образом, язык описания музыкального текста это особый, постепенно формирующийся в культуре феномен, чувствительный к духовной традиции, к актуальной идеологии, а также к особенностям стилистики и «языкового вкуса» эпохи.
Список литературы
1. Большая Российская музыкальная энциклопедия. - 2002 г. rwww.knigka.info/. ../muzvkalnaia-
i...klopediia.htmll.
2. Глушкова В.Г., Полонская Е.А. Лингвокультурологическая интерпретация музыкальных терминов // Мова. Науково-теоретичнийчасопис з мовознавства. - Одесса. - 2006. - № 11. - С. 270 - 273.
3. Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России: В 2 т. / Сост. К. В. Малиновский. - М., 1990.
4. Иванова В.В. Музыкальное исполнительство как вид творческой деятельности // «Образование и общество». 2011. № 2. С. 122-125.
5. Известия о музыке в России / Пер. Б.И. Загурского // Штелин Я. Музыка и балет в России XVIII века. - Л.: Муз.издат., 1935. - С. 49-143.
6. Курышева Т. Музыкальная журналистика и музыкальная критика. - М.: ВЛАДОС-ПРЕСС, 2007. -294 с.
7. Кремлёв Ю. Русская мысль о музыке. - Л., 1954-1960. - Т. 1 - 3.
8. Музыкальная критика // Музыкальная энциклопедия: В 6 т. - М.: БСЭ, 1973 - 1982. - Т. 4.
9. Одоевский В.Ф. Русские эстетические трактаты I трети XIX в. - Т.2. - М., 1981.
10. Перси У. «Не пой, красавица, при мне: Культурная территория русского романтизма/ Уго Перси; [Пер. с ит. Я. Токаревой и У. Перси; Под общ.ред. А. Полонского]. □ М.: Аграф, 2003.
11. Полонский А.В. Современность и ее текстовые парадигмы. □ Рукопись. □ 2012. □ 186 с.
12. Полонский А.В., Глушкова В.Г. Эпитет, или Оживляющий слово // Colloquium: Международный сборник научных статей. - Белгород-Бергамо: БелГУ, 2005. - С. 200 - 206.
13. Полонский А. В., Полонская Е. А. Музыкальные термины в лингвокультурологическом аспекте // Colloquium-2007: Международный сборник научных работ / Под ред. У. Перси, А.В. Полонского. -Белгород-Бергамо, 2007. - С. 165 - 173.
14. Серов А. Статьи о музыке. - Вып. 4. - М., 1988.
15. Стасов В.В. Тормозы нового русского искусства // Стасов В.В. Избранные статьи. - М., 1977.
16. Стасов В. В., Тормозы нового русского искусства // Стасов В.В. Избр. соч. - М., 1952. - Т. 2.
17. Штелин Я. Музыка и балет в России XVIII века // Известия о музыке в России / Пер. Б.И. Загурского - Л.: Муз.издат., 1935. - С. 49-143.
MUSIC TEXT AND FORMATION OF LANGUAGE ITS DESCRIPTION IN THE RUSSIAN CULTURE
A.V. Polonskiy1-*, G.P. Andrievskaya2)
Belgorod state national research university ^e-mail: andrey.polonskiy@gmail.com 2)e-mail: noob45_91@ mail.ru
In article features description language musical text. The conclusion is that the language of the description of a musical text has features reflecting its focus on analytical and artistic commenting musical text and the formation of aesthetic consciousness of the listener, and discovers the nature of the dominant ideology of the era and its specific features «of the language of taste».
Keywords: musical culture, ideology, music critics, music text, epithet, metaphor, intertextuality, polystylistics.
