CC BY
462
10 Исанбет, Н. Татарские народные пословицы. Т. I / Н. Исанбет. - Казань, 1959. -С. 37.
11 Башкирское народное творчество. Т. 7. Пословицы и поговорки. Приметы. Загадки. - Уфа : Китап, 1993. - С. 51.
12 Удмуртский фольклор : пословицы и поговорки / сост. Т. Г. Перевозчикова. - Устинов : Удмуртия, 1987. - С. 16.
13 Башкирское народное творчество. Т. 7. Пословицы и поговорки. Приметы. Загадки. - Уфа : Китап, 1993. - С. 11.
14 Удмуртский фольклор : пословицы и поговорки / сост. Т. Г. Перевозчикова. - Устинов : Удмуртия, 1987. - С. 105.
15 Мордовское устное народное творчество : учеб. пособие. - Саранск : Мордов. унт, 1987. - С. 91.
16 Башкирское народное творчество. Т. 7. Пословицы и поговорки. Приметы. Загадки. - Уфа : Китап, 1993. - С. 113.
17 Там же. - С. 11
18 См.: там же. - С. 79.
19 Там же. - С. 94.
20
См.: там же.
21 См.: там же. - С. 107.
22 См.: Удмуртский фольклор : пословицы и поговорки / сост. Т. Г. Перевозчикова. -Устинов : Удмуртия, 1987. - С. 22.
23 Башкирское народное творчество. Т. 7. Пословицы и поговорки. Приметы. Загадки. - Уфа : Китап, 1993. - С. 109.
24 Там же. - С. 106.
25 См.: там же. - С. 157.
26 Там же. - С. 182, 183.
27 Удмуртский фольклор : пословицы и поговорки / сост. Т. Г. Перевозчикова. - Устинов : Удмуртия, 1987. - С. 22, 7.
28 Чувашские пословицы, поговорки и загадки / сост. Н. Р. Романов. - Чебоксары, 1960. - С. 55.
29 Ярмухаметов, Х. Х. Поэтическое творчество татарского народа /
Х. Х. Ярмухаметов. - Алма-Ата : Изд-во Ин-та яз., лит. и ист. им. Г. Ибрагимова, 1969.
30 Шолохов, М. А. Сокровища народной мудрости / М. А. Шолохов // Даль, В. Пословицы русского народа / В. Даль. - М., 1957.
Т. С. Постникова
О ВЛИЯНИИ ИТАЛЬЯНСКИХ ОПЕРНЫХ ТРАДИЦИЙ НА РУССКИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТРXVIIIВЕКА
В статье рассматривается проблема влияния итальянских оперных традиций на русский музыкальный театр XVIII века в культурологическом аспекте, в русле теории взаимодействия и диалога культур Ю. Лотмана (идеи о «пассивном насыщении» и «трансляторе» культуры, о смене «центра» и «периферии» в результате взаимодействия оперных культур).
Ключевые слова: Ю. М. Лотман, диалог культур, опера, музыкальный театр,
пассивное насыщение, транслятор культуры.
Проблема иностранного влияния на развитие русской культуры остается в центре внимания гуманитарных наук. Значительный интерес в этой связи представляет и история отечественного музыкального театра, в частности, становление русской оперы в XVIII веке. Исследованием данной проблемы занимались выдающиеся российские музыковеды Б. Асафьев, Н. Финдейзен, А. Гозенпуд, Т. Ливанова, В. Протопопов, Ю. Келдыш, М. Рыцарева, авторский коллектив в составе: Л. Корабельни-кова, Т. Корженьянц, Е. Левашев, М. Сабинина и другие. Сложность исследования этой проблемы заключается в недостаточном количестве фактического материала (архивных сведений, подлинников XVIII века), на что указывают многие музыковеды. Но и то малое, что сохранилось до наших дней, составляет драгоценный фонд русской культуры. Так, Б. Загурский считал основным материалом по искусству XVIII века в России работы современника многих исторически важных музыкальных событий той эпохи Якоба фон Штелина (1709-1785). Действительно, работы Я. Штелина являются сегодня бесценным источником многих фактов и сведений по музыкальной культуре XVIII века, наводящих нас на серьезные научные обобщения. Н. Финдейзен и А. Гозенпуд опирались на данные камер-фурьерских журналов, которые могут служить и сегодня необходимым материалом для исследования отечественной культуры. Представляют большой интерес и материалы периодики конца XVIII века: «Санкт-Петербургские ведомости» и «Санкт-Петербургский Вестник» (1777-1791), которые дают ценную информацию о музыкальной жизни тех лет. Т. Ливанова приводит также интересный эпистолярный материал - письма из архива князя С. Р. Воронцова и «Записки» Л. Н. Энгельгардта, которые позволяют раскрыть некоторые стороны музыкально-культурной жизни России в XVIII веке.
Большую значимость в научном исследовании музыкальной культуры XVIII века имеют и труды М. Рыцаревой, посвященные творчеству М. Березовского и Д. Бортнянского, в которых немалое внимание уделяется и проблеме развития русского оперного театра. В них содержится множество интересных и ценных архивных сведений, объясняющих как общекультурные процессы развития, так и характер индивидуальной композиторской деятельности в ту эпоху.
Однако несмотря на наличие в музыкознании многих значительных трудов, освещающих музыкальную культуру XVIII века в целом и оперную, в частности, эта тема пока остается исследованной явно недостаточно. К тому же в исследованиях советских музыковедов преимущественное внимание уделяется развитию в русской культуре лишь бытовой комической оперы, которая формировалась в 1770-е годы в отрыве от итальянских оперных традиций. Более того, в трудах 1950-х годов становление русской оперы рассматривалась несколько односторонне, когда влияние итальянского оперного искусства на развитие русского демократического театра расценивалось как отрицательный факт. Сегодня эти мысли, безусловно, представляются не только спорными, но во многом устаревшими и требуют пересмотра и научной переоценки.
Вот почему в настоящее время проблема влияния итальянских оперных традиций на русский музыкальный театр XVIII века оказывается чрезвычайно актуальной. В данной статье предпринята попытка исследования этой проблемы в культурологическом аспекте, в русле теории взаимодействия и диалога культур Ю. Лотмана. Для нас особенно важны идеи Лотмана (в трудах «Культура и взрыв», «Внутри мыслящих миров» и др.) о центре и периферии в структуре культуры, а также о процессах постепенного накопления и «пассивного насыщения» в культурно-исторической
эволюции, когда под воздействием чужих влияний происходит обновление и трансформация своей культуры, а затем ее превращение в транслятора качественно новых явлений. Как пишет Ю. Лотман, «процесс этот можно описать как смену центра и периферии... происходит энергетическое возрастание: система, пришедшая в состояние активности, выделяет энергии, гораздо более, чем ее возбудитель, и распространяет свое воздействие на значительно более обширный регион»1. Примерно такого рода процессы, как мы выявим далее, будут происходить в результате взаимодействия итальянской и русской оперных культур.
Рассмотрим этот процесс более последовательно. Как известно, итальянское присутствие в истории русской культуры, ведущее отсчет со времени первых генуэзских поселений в Крыму (XIII в.), было продолжительным и разносторонним. Именно русско-итальянские взаимоотношения, по сравнению с другими зарубежными контактами, стали самыми первыми в российской истории межгосударственных связей (XV в.). Впоследствии они развивались в нескольких социокультурных направлениях: торгово-экономическом, политико-дипломатическом, общественно-
гражданственном и художественном (градостроительство и архитектура, изобразительное и монументально-декоративное искусство, театр и музыка).
Важнейшую роль сыграла Италия в истории формирования русского музыкального театра XVIII века. Как известно, к этому времени в Италии сложились различные оперные школы: флорентийская, римская, венецианская, неаполитанская (стиль bel canto) и болонская. Из них, начиная со второй половины XVII века, блестяще обученные музыканты приглашались в другие европейские страны (Францию, Германию, Англию), а позднее - в Россию.
Знакомство русского зрителя с итальянским театром произошло в начале XVIII века: итальянцы привозили в Россию интермедии в стиле комедии dell’arte. Следующим этапом в развитии отечественного театра было появление в России первых оперных антреприз. Так, в 1731 году из Дрездена была приглашена одна из лучших в Европе итальянских оперных трупп. Она состояла из певцов, драматических артистов и инструменталистов, во главе с итальянским композитором и дирижером Дж. Ристори. Спектакли представляли собой комические интермеццо2 (на музыку Дж. Орландини, Ф. Гаспарини) и пастиччо3 (с музыкой Дж. Перголези, Дж. Буини, Дж. Ристори). Следует заметить, что оперные итальянские спектакли интермеццо правильнее называть во множественном числе intermezzi, поскольку, как правило, они состояли из двух - трех частей. В основе ряда интермеццо использовались тексты итальянского комедиографа К. Гольдони («Певица» неизвестного композитора, а позднее на тот же сюжет - опера Дж. Паизиелло) и некоторые ситуации мольеров-ских комедий («Смешная жеманница» Дж. Орландини). Как видим, посредством итальянской оперы происходило знакомство русского зрителя и с лучшими европейскими драматургами. Успех же первых спектаклей вызвал приезд новой итальянской труппы (1733-1735), исполнявшей комические интермеццо на музыку итальянцев Л. Лео, Ф. Конти и других. Таким образом, уже с первого появления образцов итальянского театра, в том числе, и оперы, в России начала складываться существующая и по сей день отечественная традиция приглашения именитых европейских артистов и музыкантов.
Обратимся к свидетельствам талантливого современника той эпохи Якоба фон Штелина, в трудах которого - «Известия о музыке в России» и «Известия об искусстве танца и балетах в России» - представлено поэтапное развитие русского музыкального искусства и оперно-балетного театра. Автор характеризует русскую музыкальную жизнь в периоды правления Петра I, Анны, Елизаветы, Петра III и Екатери-
ны II. Так, об отношении Елизаветы к музыке он пишет: «В целях сохранения старейшей русской церковной музыки, она не очень охотно разрешала во вновь сочиненных церковных мотетах смешения с итальянским стилем, столь любимым ею в другой музыке»4. Примечательны в этом ключе мысли Б. Загурского, который в своем предисловии к трудам Штелина поясняет, что зарубежная музыка осваивала русское музыкальное пространство через польские церковные псалмы и канты, а «высокая культура канта. облегчала и столь быстрое завоевание России иностранной и, в первую очередь, итальянской музыкой»5. Некоторые заимствования сыграли определенную роль в развитии русской музыки благодаря тому, что «органически слились с существующими русскими музыкальными формами и, с одной стороны, видоизменили их, а, с другой, сами в условиях России приобрели ряд ее своеобразных черт»6. Это затем найдет свое подтверждение в деятельности итальянца Д. Сарти, создавшего в России новый вид праздничной оратории, и знаменитого автора комических опер Б. Галуппи, писавшего здесь оперы-seria.
Неизбежность влияния итальянских оперных традиций на русский музыкальный театр объясняется именно тем, что итальянские маэстро пользовались непревзойденным авторитетом, а итальянская опера была избрана русскими императорами в качестве образца музыкального спектакля. Я. Штелин отмечает, что лучшие театральные деятели были приглашены из музыкальных столиц Италии (Болонья, Флоренция, Рим, Венеция, Падуя, Бергамо)7. Так, он пишет о приглашении в 1735 году в Россию оперной труппы, созданной итальянцем П. Петрилло, которую возглавил известный неаполитанский композитор Франческо Арайя. Важно, что в составе итальянской труппы были не только великолепные музыканты (братья Д. и Ф. Далольо -скрипач и виолончелист), певцы (бас Д. Кричи, контральто К. Джорджи, кастрат-сопранист П. Мориджи), но и балетные артисты (А. Константини, Дж. Ринальди), балетмейстеры (А. Ринальди, Фузано), а также художник И. Бона, декоратор А. Пе-резинотти и машинист-сценограф К. Гибели, - которые создали во многом необходимые условия для развития русского оперного театра.
Особую роль в его истории сыграл приглашенный для работы в Петербурге итальянский маэстро Ф. Арайя. На протяжении двадцати лет с его именем был связан ряд важных событий в русской культуре. Среди таковых: написание оперы «по случаю» (коронация, военная победа, день рождения, бракосочетание, траурная церемония). Так, премьера оперы Арайи «Сила любви и ненависти», написанной в традиционном для итальянской культуры жанре оперы seria, была приурочена к празднованию дня рождения Анны Иоанновны (1736). Впоследствии эта традиция была продолжена и другими авторами: в 1742 году к коронации Елизаветы Петровны, как пишет Я. Штелин, «в Москве была намечена большая итальянская опера «Clemenza di Tito», в которой были обрисованы жизнерадостный нрав и высокие душевные качества императрицы. Музыка была написана знаменитым Гассе.»8. В России, по свидетельству Штелина, Арайя написал 10 опер-seria и ряд торжественных кантат, занимался большой воспитательной работой среди русских дилетантов9. Интересен и тот факт, что Арайя, интересуясь русской музыкой, в частности, фольклором, использовал в своих произведениях темы русских народных песен. В дальнейшем его примеру последовали и другие итальянцы, работавшие в России: Далольо (две симфонии «alla Russa»), Фузано (контрадансы для придворных балетов), Мадонис (сонаты на украинские темы).
Бесспорной заслугой Ф. Арайи явилось и создание оперы «Цефал и Прокрис» (русский текст А. П. Сумарокова, балетмейстер А. Ринальди). Ее премьера 3 февраля 1755 года считается днем рождения русского оперного театра, поскольку впервые
опера исполнялась на родном языке отечественными певцами. Среди них особенно выделялись исполнители главных партий Г. Марцинкевич и Е. Белоградская: «Эти юные оперные артисты поразили слушателей и знатоков своей точной фразировкой, чистым исполнением трудных и длительных арий, художественной передачей каденций, своей декламацией и естественной мимикой10»11. Как свидетельство преемственности итальянских оперных исполнительских традиций в творчестве начинающего русского певца Г. Марцинкевича12, имеющего большое будущее, остался отзыв современника: «Этот юноша, отмеченный способностями, бесспорно, явится сопер-
13
ником Фаринелли и Челлиоти» . Можно предположить, насколько выросло мастерство русских оперных исполнителей, если в них видели продолжение искусства знаменитых итальянских певцов - виртуозов.
Первый русский оперный спектакль имел большой успех: «Все знающие справедливо признали сие театральное представление за происходившее совершенно по образу наилучших в Европе опер», - сообщали «Санкт-Петербургские ведомости» (№ 18, 1755 г.)14. Написанная в монументально-величественном стиле, опера-seria была актуальна в период расцвета российской монархии, хотя «форма эта уже несколько устарела в Италии и Западной Европе»15. Кстати, по словам Штелина, именно императрице Елизавете принадлежала идея постановки оперы на русском языке, «который, как известно, по своей нежности, красочности и благозвучию ближе всех других европейских языков подходит к итальянскому и, следовательно, в пении имеет большие преимущества»16. Следует отметить, что сумароковский текст (из Овидия) свидетельствовал о его глубоком понимании жанра «музыкальной трагедии». Античный миф в трактовке Сумарокова приобрел новый гуманистический смысл: превосходство высоких человеческих чувств любви и верности над жестокой волей богов. Подобное отношение к тексту оперы станет отличительной чертой русской оперы. Заметим так же, что в XVIII веке на первое место ставился именно автор текста, а не композитор. Как пишет Т. Ливанова, «раннюю русскую оперу надо изучать как литературное, театральное и музыкальное явление вместе, понимая именно в этом смысле и самое существо жанра на первых порах его развития, и его многооб-
17
разные исторические истоки» . Напомним, что главенство смыслового начала подчеркивали в свое время основоположники итальянской оперы во Флоренции, назвав ее «dramma per musika» (музыкальная драма). В этом смысле опера Сумарокова и Арайи может быть названа продолжательницей ранних традиций итальянской музыкальной драмы. Попутно заметим, что итальянская традиция включения в оперу балетных сцен была привнесена в русский музыкальный театр также итальянцами (родина балетного жанра - Флоренция XVI века).
Ф. Арайя обеспечивал неизменно высокий уровень исполнения придворной торжественной оперы-seria, приглашая в Россию великолепных итальянских маэстро. Так, важным событием для русского музыкального театра явился приезд в 1742 году поэта-либреттиста И. Бонекки (из Флоренции) и знаменитого театрального художника Дж. Валерьяни (из Рима)18. В результате этого в русской культуре утвердилась итальянская традиция печатания текста, передающего для русского зрителя содержание итальянской оперы. Это был своего рода прообраз современной театральной программки. Художественная традиция «иллюзионного перспективизма» Дж. Валериани имела затем продолжение в театрально-декоративном творчестве итальянцев П. Гонзага, А. Каноппи, А. Галли-Биббиена, П. и Ф. Градицци, а также русских мастеров М. Алексеева, И. Вишнякова, И. Кузьмина, С. Калинина и других.
Особую роль в истории русского музыкального театра XVIII века сыграла итальянская комическая опера-buffa (возникшая в неаполитанской оперной школе в
1730-х годах), которая к концу 50-х годов постепенно вытеснила серьезную оперу-Бепа с русской сцены. Напомним в этой связи некоторые культурно значимые факты. Как известно, в 1756 году из Вены в Петербург прибыл итальянский импрессарио, создатель собственной антрепризы в России, директор оперы-буфф Джиованни Локателли «с прекрасным составом комической оперы и превосходным балетом»19. Отметим попутно, что именно с этих времен, благодаря Локателли и другим итальянцам, в русской культуре стала развиваться традиция театральной антрепризы (М. Меддокс, К. Книппер, Дж. Бельмонти, Дж. Чинти и другие).
В приглашенной труппе Локателли были братья Манфредини - певец-виртуоз Джузеппе и композитор Винченцо, сыгравший затем заметную роль в истории русского музыкального театра в качестве придворного капельмейстера. В репертуар труппы входили оперы на тексты К. Гольдони, с музыкой Д. Фишиетти, Д. Бертони, Б. Галуппи. Труппа Локателли давала спектакли в Петербурге и в Москве (в «оперном доме» у Красного пруда). Заметим также, что именно итальянцами была утверждена традиция построения театральных зданий специально для оперно-балетных спектаклей, требующих особых акустических возможностей зала. Затем эта итальянская традиция прочно укрепилась в русском театре, - таковым стало здание уникального Эрмитажного театра в Петербурге (1783) Дж. Кваренги, воплотившего в нем и палладианские идеи: вместо традиционных ярусов лож, он расположил места
амфитеатром по образцу знаменитого театра А. Палладио в Виченце. В дальнейшем
20
эту итальянскую традицию продолжили и русские архитекторы .
Помимо композитора В. Манфредини и других итальянских мастеров, большое значение имела деятельность в России капельмейстера венецианского собора Св. Марка Бальдассаре Галуппи (1765) и неаполитанского композитора Томмазо Траэтта (1768)21. Подобно своим предшественникам, они продолжили итальянскую традицию ежегодного сочинения новой оперы, - и «по случаю», и для постановки в театре. Так, Б. Галуппи написал к тезоименитству Екатерины II блестящую оперу-Бепа «Покинутая Дидона» (либретто П. Метастазио), а затем для театра - оперу «Пастух-олень» (с балетом в постановке итальянца Г. Анджолини). Галуппи сочинял музыку в разных жанрах (развлекательную, оперную, инструментальную, духовную), а также работал в Певческой капелле в качестве педагога. Среди его учеников - талантливые русские музыканты М. Березовский и Д. Бортнянский, именно он способствовал их выезду на учебу в Италию (1768 - 1769). Б. Галуппи сразу оценил мастерство певцов императорской Придворной капеллы, руководимой М. Ф. Полторацким: «Такого великолепного хора я никогда не слыхал в Италии». Именно поэтому Б. Галуп-пи пригласил их для исполнения хоров в своей опере «Ифигения в Тавриде» (1768), а затем они участвовали также в других операх, придворных праздниках, концертах камерной музыки. По мнению Я. Штелина, «многие из них настолько овладели
изящным вкусом в итальянской музыке, что в исполнении арий мало в чем уступали
22
лучшим итальянским певцам» .
Большую роль в русской культуре 1770-х годов сыграл и прибывший в Петербург мастер оперы-Ь^а Джиованни Паизиелло23. Индивидуальное дарование композитора, как отмечает Т. Ливанова, заключалось в близости его творчества к итальянской народной музыке, в соединении «пышности с изобретательной буффонадой и легкой чувствительностью при безусловной мелодической яркости»24. Наиболее полно оценивает деятельность итальянского маэстро А. Гозенпуд: «Творчество Паизиелло прочно связано с традицией комедии дель арте; многие его герои сохранили все черты первоисточника. Паизиелло обильно использовал итальянскую народнопесенную мелодику и инструментарий: он ввел в оркестр мандолину, цитру, волын-
ку и др.
Паизиелло метко схватывал типические свойства характеров и раскрывал их ярко и отчетливо. Демократический зритель сумел увидеть в его творчестве эле-
25
менты народности и реализма» . Эти характерные черты итальянской оперы Паизи-елло, безусловно, оказали влияние на русскую комическую оперу XVIII века. Кстати, именно ему была заказана Екатериной II замечательная опера «Севильский цирюльник» (1782), предшественница шедевра Дж. Россини (1816).
Отметим, что наряду с итальянскими операми, одновременно были осуществлены постановки первых опер русских авторов («Мельник - колдун, обманщик и сват» М. Соколовского и А. Аблесимова, «Несчастье от кареты» В. Пашкевича и Я. Княжнина, «Ямщики на подставе» Е. Фомина и Н. Львова), заложившие основы русского музыкально-драматического стиля. Важно подчеркнуть, что русские оперные певцы были одновременно и драматическими актерами, - именно это отличало их исполнительскую манеру от итальянского стиля с культом певца-виртуоза. Кроме того, сильная литературная основа первых русских комических опер составляла важный драматургический компонент спектаклей. Между тем, императорский двор отдавал явное предпочтение популярной итальянской, а не отечественной музыке, делающей в XVIII веке первые шаги в оперном жанре.
В этой связи необходимо выделить роль некоторых государственных деятелей в развитии национального русского театра. Так, по указанию Елизаветы Петровны был учрежден первый в России профессиональный драматический театр («Русский, для представления трагедии и комедии, театр», в Москве, 1756). Екатериной II был принят Указ об открытии оперного театра в России (Большой Каменный театр в Петербурге, 1783). В том же году в столице был учрежден комитет для управления театральными зрелищами и музыкой, открыта Театральная школа, а до того - Танцевальная школа (в Петербурге, 1738) и балетное училище (в Москве, 1773). На наш взгляд, принятие этих исторических указов характеризует отношение императоров к развитию отечественной театральной культуры как к делу государственной важности.
Еще одну личность, Петра III, особо выделяет Я. Штелин, называя его «выдающимся в русской музыке» за его пристрастие к искусству: «При этом его величество играл сам, главным образом при публичных ассамблеях первую скрипку. .Император заботился о все большем и большем увеличении количества иностранных, главным образом, итальянских виртуозов». В Ораниенбаумской летней резиденции Петра III существовала небольшая сцена для представлений итальянских интермедий (1750), преобразованная затем в свой Оперный дом (1756)26, «отделанный в новейшем итальянском стиле искусным мастером Ринальди, выписанным великим князем из Рима. На сцене этого театра ежегодно исполнялась новая опера, которую сочинял капельмейстер великого князя Манфредини»27. По свидетельству Штелина,
у Петра III «скопились истинные сокровища из дорогостоящих старых кремонских
28
скрипок Амати» . Несомненно, появление новых музыкальных инструментов (итальянские гитара и мандолина, роговой оркестр Я. Мареша, который участвовал в оперных постановках) способствовало развитию отечественного театра.
Приведем и такой известный факт, как поездка по городам Италии русского наследника Павла с супругой (1781-1782), посетивших множество музыкальных празднеств, оперных спектаклей и концертов. В Италии «в центре внимания находилась тогда цветущая опера-буфф»29. Они посещали салоны итальянских певиц, репетиции опер, знакомились с известными композиторами (П. Нардини, Г. Пуньяни). Сведения об этом имеются в российских архивах (письма современников Л. Н. Эн-
гельгардта, С. А. Порошина, С. Р. Воронцова), которые свидетельствуют о традиционном интересе представителей царской семьи к итальянскому оперному искусству.
Большое внимание оперному жанру оказывала Екатерина II, обратившаяся в конце 1780 - начале 1790-х годов к сочинению либретто, на основе которых русскими и итальянскими композиторами (Е. Фоминым, В. Пашкевичем, Д. Сарти, К. Кан-нобио, Мартин-и-Солером) было написано 5 опер. Как пишет Т. Ливанова, «в центре екатерининского дворцового быта встала русская сказочно-дидактическая опера с элементами виртуозного концерта и феерического зрелища, а затем «пленерный стиль», первоначально связанный более всего с именем Джузеппе Сарти»30. Действительно, итальянский маэстро Сарти занимал блистательное положение официально-парадного композитора при дворе Екатерины II (с 1784 г.). Благодаря нему появился новый тип большой, пышной оркестрово-хоровой кантатной композиции, ко-
31
торый «становится в центр дворцовых празднеств» . Высокое дарование Д. Сарти нашло затем применение и в крепостном театре графа Н. П. Шереметева.
Камер-фурьерские журналы 1780-х годов свидетельствуют о количественном преимуществе опер итальянских композиторов (Дж. Паизиелло, В. Мартин-и-Солер, Дж. Сарти, К. Каннобио) перед с русскими (В. Пашкевич). С конца 1780-х годов в Петербурге работал также первоклассный автор современной оперы-буфф Доменико Чимароза: «характер его дарования, блестящего и острого, скорее сатирического, чем мягко-буфонного, дал широкий успех его операм»32. В России того времени шли его оперы «Дева Солнца», «Клеопатра», а позднее - «Тайный брак».
Однако, под влиянием итальянской оперы, в конце столетия появились и музыкально-театральные сочинения русских композиторов (Д. Бортнянского и Е. Фомина). Так, опера Д. Бортнянского «Празднество сеньора» (1786) написана в стиле пасторали - дивертисмента (комедия с ариями и балетом), а его же комическая опера «Сын - соперник, или Новая Стратоника» (1787) создана в жанре поэтичносентиментальной композиции, с элементами буффонады (вокальные номера чередуются с прозаическими диалогами). Трагическая мелодрама «Орфей» Е. Фомина (1792) написана в традициях жанра, сформированного в европейской культуре раннего классицизма (сочетание драматического чтения с сопровождением оркестра; кстати, в «Орфее» принимал участие и роговой оркестр).
Чрезвычайно важным является тот факт, что руководством оперными постановками на сценах загородных резиденций (Петергоф, Гатчина, Ораниенбаум, Павловск) занимались русские мастера, воспитанные на итальянских традициях. Так, «крупнейший тогда из русских музыкантов Бортнянский был тесно связан с павловским двором; прославленные итальянские мастера Паизиелло и Сарти также были
33
привлечены им» .
Итальянские мастера влияли и на развитие русских крепостных театров, появившихся в конце XVIII века (Воронцовых, Юсуповых, Шереметевых). При театре графа Шереметева даже существовала своя школа, где работали дирижеры, концертмейстеры, художники-декораторы. Он поддерживал постоянную связь с европейскими театрами, поэтому репертуар составляли новые комические оперы Дж. Паизиелло, Н. Пиччини и других композиторов. Именно здесь долгое время работал Д. Сарти, а затем его русский ученик С. А. Дегтярев. Исполнение в театре Шереметева стояло на высоком профессиональном уровне (хор, солисты, оркестранты), оформление отличалось невиданной роскошью: великолепные декорации и 5 тысяч костюмов были изготовлены лучшими художниками-декораторами - П. Гонзага, К. Бибиеной, Дж. Валериани, Т. Мухиным, С. Калининым и другими34.
Таким образом, в русском музыкальном театре XVIII века нашли применение и
утвердились в дальнейшем многие итальянские оперные традиции. Среди них такие, как приглашение самых лучших европейских музыкантов и театральных деятелей, знакомство с творчеством великих драматургов (Гольдони, Мольер), исполнение итальянских опер различных жанров (интермеццо, пастиччо, seria, buffa), сочинение музыки для оперной сцены и «по случаю», использование в произведениях музыкального фольклора, соединение в операх кантилены и виртуозности, продолжение традиций певческой школы bel canto в творчестве русских исполнителей и обучение лучших из них в Италии. Необходимо также отметить итальянскую традицию строительства специальных зданий для оперного театра; соединение балетного и оперного жанров в одном музыкальном спектакле; появление театральной антрепризы; создание либретто и его краткого изложения (прообраз будущей театральной программки); развитие театрально-декоративного искусства и сценографии; внедрение нового музыкального инструментария (итальянские гитара и мандолина, цитра, скрипки знаменитых итальянских мастеров); традиция постановок не только на императорских театральных сценах, но и загородных резиденций, частных крепостных русских театров.
Значение итальянской культуры в развитии русского музыкального театра XVIII века трудно переоценить. В этот период в русской музыкальной культуре шел процесс не только «пассивного насыщения» (Ю. Лотман), накопления европейского потенциала (Италия здесь выступала как проводник общеевропейских традиций), но и активного творческого осмысления культуры в целом и формирования русской национальной, в частности. Согласно идеям Ю. Лотмана о культурном «центре» и «периферии», можно сделать вывод о том, что Италия, будучи центром оперной культуры, стала для России XVIII века (как периферии) культурой - донором, питавшим своими соками русский музыкальный театр. Этот сложный «процесс приживания чужого» (по Лотману) способствовал дальнейшему мощному «взрыву» в развитии русской оперной культуры и предопределил ее расцвет в классическом XIX веке, который стал «транслятором» новых национальных идей и традиций (в творчестве великого Глинки и его последователей).
Примечания
1 Лотман, Ю. Семиосфера / Ю. Лотман. - СПб., 2001. - С. 269.
2 Интермеццо (от лат. intermezzo - пауза, антракт) - пьеса промежуточного значения, обычно находится между двумя пьесами и контрастирует с ними своим характером и построением.
3 Пастиччо (от итал. pasticcio - паштет, мешанина) - опера, составленная из арий и ансамблей, написанных разными композиторами.
4 Штелин, Я. Музыка и балет в России XVIII века / Я. Штелин ; ред. и предисл. Б. И. Загурского. - СПб., 2002. - С. 55.
5 Там же. - С. 10.
6 Там же. - С. 16.
См.: там же. - С. 108.
8 Там же. - С. 119.
9 См.: там же. - С. 296.
10 Именно такие требования к оперным певцам предъявлял впоследствии М. И. Глинка.
11 Штелин, Я. Музыка и балет в России XVIII века / Я. Штелин ; ред. и предисл. Б. И. Загурского. - СПб., 2002. - С. 134.
12 Его учителем являлся приехавший в Россию в 1742 году итальянский вокальный педагог А. Вакари, воспитавший многих русских певцов.
13 Гозенпуд, А. Музыкальный театр в России і от истоков до Глинки і очерк / А. Гозенпуд. - Л., 1959. - С. 72.
14 Финдейзен, Н. Ф. Очерки по истории музыки в России. Т. 2 / Н. Ф. Финдейзен. -М., 1929. - С. 95-96.
15 Штелин, Я. Музыка и балет в России XVIII века / Я. Штелин ; ред. и предисл. Б. И. Загурского. - СПб., 2002. - С. 19.
16 Там же. - С. 133.
17
Ливанова, Т. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом / Т. Ливанова. - М., 1953. - С. 110.
18 См.і Штелин, Я. Музыка и балет в России XVIII века / Я. Штелин ; ред. и предисл. Б. И. Загурского. - СПб., 2002. - С. 125.
19 Там же. - С. 145.
20 См.і там же. - С. 148.
21 См.і там же. - С. 236.
22 Там же. - С. 59.
23 Этот факт освещен в Камер-фурьерских журналах того периода.
24
Ливанова, Т. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом / Т. Ливанова. - М., 1953. - С. 408.
25 Гозенпуд, А. Музыкальный театр в России і от истоков до Глинки і очерк /
А. Гозенпуд. - Л., 1959. - С. 88.
26 Итальянский «след» существенен в декоративном оформлении Оперного дома. Так, в 1757-1761 гг. партер и ложи были украшены плафонами, выполненными известными русскими художниками-декораторами (братьями Бельскими и др.), а «руководил живописными работами итальянский мастер Франческо Градицци» [Рыцарева, М. Композитор М. С. Березовский і жизнь и творчество / М. Рыцарева. - Л., 1983. - С. 23].
27 Штелин, Я. Музыка и балет в России XVIII века / Я. Штелин ; ред. и предисл. Б. И. Загурского. - СПб., 2002. - С. 144, 198, 202.
28 Там же. - С. 141, 193.
29
Ливанова, Т. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом / Т. Ливанова. - М., 1953. - С. 425.
30 Там же. - С. 421.
31 Там же. - С. 423.
32 Там же. - С. 419.
33 Там же. - С. 427.
34 Тельтевский, П. А. Московские шедевры / П. А. Тельтевский. - М., 1983. - См.і С. 214.
В. Э. Бармина
МОДЕЛИ ИДЕАЛЬНЫХ ЖЕНСКИХ ОБРАЗОВ В ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЕ 1Х-ХУН вв.
В статье предложены модели женской святости в православной культуре Византии и средневековой Руси, выделенные на основании агиографических источников. Представленные типажи находили свое воплощение как в общеправославной
