CC BY
104
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011
7. Левкиевская, Е. Е. Славянский оберег. Семантика и структура : монография / Е. Е. Левкиевская. — М. : Индрик, 2002. — 336 с. - КВК 5-85759-185-6.
8. Селезнев, А. Г. Духи и души в традициях народного ислама Сибири (к изучению религиозного синкретизма в малых локальных культурных комплексах) / А. Г. Селезнев, И. А. Селезнева // Интеграция археологических и этнографических исследований : сб. науч. тр. — Омск, 2001. — С. 229-236.
9. Смирнова, Е. Ю. Магия в традиционном мировоззрении : по материалам традиционной одежды сибирских татар / Е. Ю. Смирнова / Культурологические исследования в Сибири. — Омск, 1999. — С. 92 — 99.
10. Ярзуткина, А. А. Магические действия сибирских татар, связанные с рыболовством / А. А. Ярзуткина / / Народы и культуры Сибири : изучение, музеефикация, преподавание : сб. науч. тр. — Омск, 2005. — С. 109—117.
11. Архив Музея народов Сибири Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН (далее Архив МНС ОФ ИАЭТ СО РАН). — Ф. VII — 2. — Д. 2006-2, к. 13 (экспедиция проводилась под руководством М. А. Корусенко).
12. Архив Музея археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского (далее МАЭ ОмГУ). — Отчет М. А. Корусенко о проведенных экспедиционных работах в 2002—2003 гг. — С. 63.
13. Мифологический словарь / Под ред. Е.М. Мелетинского — М. : Советская энциклопедия, 1990. — С. 618.
14. Мышегреб, А. М. Образ шайтана у барабинских татар по современным этнографическим материалам / А. М. Мышегреб // Археология и этнография Приобья : материалы исследования : сб. науч. тр. кафедры археологии и этнологии. — Томск, 2007. — Вып. 1. — С. 82.
15. Архив МАЭ ОмГУ. — Ф. I. — П. 187 — 1. Л. 91. (экспедиция проводилась под руководством М. А. Корусенко).
16. Архив МАЭ ОмГУ. Ф. I. — П. 185 — 1. Л. 30. (экспедиция проводилась под руководством М. А. Корусенко).
17. Мышегреб, А. М. Современные представления о нечистых местах в традиционной культуре барабинских татар / А. М. Мы-шегреб // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий : мат. РАЭСК Х^П — Новосибирск, 2007. — С. 276.
18. Ахметова, Ш. К. О мусульманско-языческом синкретизме у народов Западной Сибири / Ш. К. Ахметова, А. Г. Селезнев // Народы Сибири и сопредельных территорий : сб. науч. тр. — Томск, 1995. — С. 263.
ДИЯНОВА Александра Михайловна, аспирантка кафедры музеологии, экскурсоведения и туризма. Адрес для переписки: e-mail: aleksa_2086@mail.ru
Статья поступила в редакцию 11.01.2011 г.
© А. М. Диянова
УДК 316.7: 069.8 И.И. РЕЗНИК
Омский государственный университет путей сообщения
МУЗЕЙНЫЙ ЭКСПОНАТ -НОСИТЕЛЬ ДУХОВНОГО СМЫСЛА
Размышления о сути взаимовлияний художественных произведений, предметов и живых людей в пространстве музея. Рассматривается глубинный смысл музейного экспоната, его «одушевлённость», идея, без которой был бы невозможен диалог культур в пространстве музея.
Ключевые слова: музей, экспонат, диалог культур, идея, история вещи, произведение искусства.
Все вещи, предметы, в том числе ставшие музейными экспонатами, — это результат деятельности «мыслящей руки» человека-творца, способного заранее представить себе конечный результат и вложившего в своё творение энергию этой мыслительной работы. В отличие от животных, деятельность человека представляет собой определённое воздействие на материал как объект деятельности, который должен получить новую форму и свойства, превратиться в продукт деятельности: предмет быта, вещь, одежду, орудие труда, культовый предмет, строительный материал, оружие и т. д.
Руководством к творчеству, действию по выполнению поставленной цели с предвидимым результатом является человеческая мысль, поэтому в самих предметах заключено объективное содержание истины как их идеи. В начале XX века П. Флоренский писал: «Наше русское слово «истина» сближается с глаголом «есть» (истина — естина)... Истина, согласно русскому о ней разумению, закрепила в себе понятие абсолютной реальности: истина — сущее, подлинно
существующее. в отличие от мнимого, не действительного.. Русский язык отмечает в слове «истина» онтологический момент этой идеи» [1, с. 15—16]. Истина в мире представляет собой самосогласие и непротиворечивость предметов и явлений, гармоничное сочетание в каждой вещи мира явления с сущностью, долженствования с существованием. «Это совпадение, согласие предметов самих с собой определено Высшим разумным законом, но познаётся и выражается это содержание человеком, а поэтому это происходит постепенно, через постижение скрытой сущности предмета» [2, с. 25]. И. Кант в своих размышлениях о сущности познания писал о созерцании, которое является именно тем способом, к которому как к средству, стремится всякое мышление: «Созерцание имеет место, только если нам даётся предмет; а это, в свою очередь, возможно, по крайней мере, для нас, людей, лишь благодаря тому, что предмет некоторым образом воздействует на нашу душу» [3, с. 48]. Эту способность получать представления тем способом, каким предметы воздействуют на нас, Кант назвал чувственностью,
посредством которой «предметы нам даются». Мыслятся предметы, по мнению И. Канта, рассудком, из которого возникают понятия. Действие предмета на способность представления Кант называл ощущением, «поскольку мы подвергаемся воздействию его» [3, с. 48].
В пространстве музейного зала зритель оказывается в сложном силовом поле взаимовлияния художественных произведений, предметов и живых людей. На посетителя в музее может произвести особое впечатление какой-либо предмет или фотография, напоминающая о чём-то сокровенном из прошлого или связанная с воспоминанием о близком человеке, и тогда происходит процесс «вживания», или наделения объекта своими чувствами. «Вдруг, какая-то фотография задевает меня: она оживляет меня, я оживляю её, — писал Р. Барт. — Именно так мне следует назвать притягательность, которая даёт ей существовать — одушевление. Само по себе фото ни в коей мере не одушевлено., просто оно одушевляет меня.» [4, с. 36]. В музее такое воздействие предметов на человека приобретает особенное значение, так как музейные предметы в их конкретных выражениях и выявляемых музеем свойствах, важнейшим из которых является информационный потенциал, являют из себя, по выражению Н. Ф. Фёдорова, материализованную память прошлого, то есть неискажённую, истинную память.
История вещи, её атрибуция приковывают зрительское внимание, ибо они выявляют уникальность, культурно-мемориальную ценность вещи, рождающие у посетителя умение слышать и чувствовать то, о чём безмолвно рассказывают экспонаты. «Предметами материальной культуры становились вещи, которые, независимо от размеров вложенной в их создание духовной энергии, предназначены для материального же функционирования как орудия труда, машины, бытовая утварь, оружие, медицинские инструменты и т. п.» [5, с. 181]. Во всех этих предметах, как и в подлинных произведениях искусства, присутствует душа ремесленника, художника, энергия, вложенная при их создании. Платон характеризовал каждый истинный акт большого искусства как предельную сосредоточенность, сведение в одной точке всех сил ума, воображения, памяти, чувства и воли. М. Хайдеггер, рассуждая о потаённости, таящейся в природе, писал: «Человек, строящий дом или корабль или выковывающий жертвенную чашу, выводит производимое (курсив мой. — И.Р.) из потаённости.. Это раскрытие потаённого заранее собирает образ и материал корабля и дома в свете предвидимой законченности готовой вещи.. Всё сущностное .вообще всего дольше остаётся потаённым. Об этом уже знали греческие мыслители, когда говорили: то, что правит первыми началами вещей, нам, людям, открывается лишь позднее» [6, с. 221 — 236]. Об одухотворённости изнутри самого производства предмета, его содержательности, т. е. культурности «по самой своей сути», писал М. С. Каган: «как бы ни отличалось оно от производства духовного. предметы материальной культуры. одухотворены заключённой в них творческой мыслью человека, его «эйдосом», как говорили античные философы, его конструктивным замыслом / идеей / проектом / назначением» [5, с. 57 — 58]. Таким образом, материальная вещь становилась «носительницей духовного смысла, ибо её форма, не изображая человека, создавала образ человека — представителя определённой эпохи, культуры, национальной принадлежности, социального состояния, душевного склада.» [5, с. 211].
В музее у истока любого предметного собрания стоит субъект, наделяющий вещи ценностными зна-
чениями. Он реализует при этом определенную культурную норму отношения к предметному миру или впервые ее задает. Музейный экспонат не просто представляет то, о чём хотел поведать мастер-создатель: через знакомство с ним происходит диалог культур, в основе которого лежит именно «одушевлённость» предмета, его идея — «эйдос», без которого общение человека с музейными экспонатами было бы невозможно. А. Ф. Лосев, давая определение эйдосу, как некоей явленности, писал, что «он, в отличие от просто сущего, есть цельность, в которой можно найти и целое, и отдельные части. Но, строго говоря, эйдос не есть явленность в собственном смысле слова. Именно эйдос есть в недрах сущности, то, что существует само по себе, и, собственно говоря, никому и ничему не является..эйдос есть сущее» [7, с. 95]. Результатом осмысления какой либо «вещи», пусть даже самого первоначального, является определение её значения — это вербальная отметина на вещи (предмете или явлении), обозначение «самости» данной вещи. Именно поэтому значение является и смыслом «первого порядка», или первоначальным смыслом. «Иными словами, если вещь «отмечена» человеческой мыслью (осмыслением — смыслом) как «особая», то она (вещь) обладает «отметиной», или значением, или первоначальным смыслом» [8, с. 81]. Таким образом, значение или первоначальный смысл состоят в соотношении диалектического тождества. В трудах И. Канта говорится, что все «вещи в мире должны рассматриваться так, как если бы они получали своё существование от высшего мыслящего существа» [3, с. 401], а значит, каждый изготовленный предмет должен быть наполнен содержанием, смыслом, который ощущается, воспринимается другим человеком, посетителем музея.
Известный немецкий историк и философ О. Шпенглер в размышлениях об изобразительном искусстве писал, что произведение искусства «есть нечто бесконечное», заключающее в себе «весь мир», а не только «нарочито задуманная и механически исполненная работа». То, что может быть понято в произведении искусства умом и, «следовательно, может быть возведено в систему, принадлежит к внешности». Но, по мнению О. Шпенглера, «совершенно иная форма, форма души, если возможно определить так невыразимое, таится в том, что люди называют «содержанием» [9, с. 319 — 320].
Таким образом, атмосфера музея, представляющего достаточно автономное замкнутое пространство, благодаря тому потаённому началу, которое подспудно содержится в каждом подлинном предмете культуры, обладает особой аурой, обеспечивающей внутренний энергоинформационный резонанс каждому посетителю, переступающему границы этого пространства, и способному проникать душой «под поверхность вещей». В музее произведение искусства или предмет приобретают ценность как памятники истории и культуры, именно благодаря содержанию, так как только целеполагающая воля человека делает из объекта природы объект культуры.
Библиографический список
1. Флоренский, П. А. Столп и утверждение истины / П. А. Флоренский // Сочинения. В 4 т. Т. 1. Кн.1. — М., 1990. — 797 с.
2. Данилова, В. С. Философское обоснование концепции ноо-биогеосферы / В. С. Данилова // Вестник Моск. ун-та. Сер.7. Философия. — 2004. — № 2. — С. 50 — 64.
3. Кант, И. Трансцендентальная эстетика / И. Кант ; пер. с нем. Н. Лосского // Критика чистого разума. — М. : Мысль, 1994. — 542 с.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011
4. Барт, Р. Camera lucida / Р. Барт ; пер. с фран., комментарии и послесловие М. Рыхлин. — М. : Ad Marginem, 1997. — 223 с.
5. Каган, М. С. Философия культуры / М. С. Каган. — Спб. : Петрополис. 1996. — 415 с.
6. Хайдеггер, М. Бытие и время / М. Хайдеггер. — М., 1993. — 452 с.
7. Лосев, А. Ф. Самое само : сочинения / А. Ф. Лосев. — М. : ЭКСМО-Пресс. 1999. - 1022 с.
8. Озеров, А. А. Смысл жизни как духовная ценность / А. А. Озеров // Социально-гуманитарные знания. — 2009. — № 3. — С. 80 — 86.
9. Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. В 3 т. Т. I. Образ и действительность / О. Шпенглер ; пер. с нем. Н. Ф. Гарелин. — Мн. : Попурри. 1998. — 688 с.
РЕЗНИК Ирина Ивановна, соискатель кафедры «Связи с общественностью», заведующая музеем ОмГУПСа.
Адрес для переписки: 644046, пр. Маркса, 35.
Статья поступила в редакцию 23.05.2011 г.
© И. И. Резник
Книжная полка
Садовская, В. С. Основы коммуникативной культуры : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Социально-культурная деятельность» / В. С. Садовская, В. А. — М. : Владос, 2011. - 206 с. - КВЫ: 978-5-691-01542-7.
Учебное пособие посвящено проблеме межкоммуникативных связей и отношений людей в процессе их общения, содержит вопросы теории и практики коммуникативной культуры, а также разделы, связанные с тренинговыми программами развития коммуникативных отношений. Книга рассчитана прежде всего на студентов вузов и училищ культуры, изучающих «Основы коммуникативной культуры», учебную дисциплину, предусмотренную государственным образовательным стандартом в общепрофессиональном цикле по специальности «Социально-культурная деятельность». Материалы пособия могут быть полезны студентам педагогических учебных заведений и других вузов как гуманитарного, так и негуманитарного профиля, а также представляют интерес для всех, кто интересуется теорией общения, технологиями самокоррекции и регулирования межличностных отношений.
Кравченко, А. И. Культурология : учебное пособие для вузов / А. И. Кравченко. — 10-е изд. — М. : Академический проект, 2010. — 496 с. — 1БВЫ: 978-5-8291-1195-3.
В учебном пособии рассматриваются предмет, метод и функции культуры, основные школы культурологии, освещаются проблемы структуры и динамики культуры, межкультурного общения, развития и формирования субкультур, виды и формы культуры (народная, массовая, элитарная). Отдельный раздел посвящен изложению истории мировой культуры с древности до наших дней. Для специалистов в области культурологии, преподавателей и студентов непрофильных вузов.
Вязова, Е. Гипноз англомании: Англия и английское в русской культуре рубежа 19-20 веков / Е. Вязова. — М. : Новое литературное обозрение, 2009. — 576 с. — 1БВЫ: 978-5-8б793-737-9.
Английским влияниям в русском искусстве рубежа XIX—XX веков никогда не уделялось слишком много исследовательского внимания — в отличие от влияний французских или немецких. Книга Екатерины Вязовой в значительной мере восполняет этот пробел. Автор подробнейшим образом фиксирует и анализирует «следы» английской культуры в Петербурге и в Москве, выстраивая увлекательную историю взаимных созвучий, влечений и встреч.
Розов, Г. Как снимать. Искусство фотографии / Г. Розов. — М. : АСТ, 2010. — 415 с. — 1БВ№ 5-17-0246919, 978-5-17-024691-5
Книга, написанная известным журналистом и профессиональным фотографом Георгием Розовым, рассказывает о том, как снимать репортаж, натюрморт, пейзаж, портрет, архитектуру, рекламный проспект и др., о секретах мастерства фотографа-универсала в эпоху перехода от аналоговой фотографии к цифровой.
Школьникова, О. Ю. Рукописная традиция французского «Жития святого Этьена де Мюре» : монография / О. Ю. Школьникова. — М. : Изд. МГУ, 2009. — 360 с. — КВ№ 978-5-211-05671-8.
В книге представлено научное издание полного текста памятника средневековой французской агиографии «Житие святого Этьена де Мюре», сохранившегося в четырех списках XIV—XV вв., с переводом на русский язык. Работа включает исследование языковых особенностей указанных рукописей и установление рукописной традиции произведения. Для специалистов в области истории французского языка и литературы, а также для широкого круга читателей, интересующихся средневековой культурой, агиографической литературой и историей церкви в Средние века.
