CC BY
12
3 миллионов мусульман! Как имам я вижу, насколько изменился национальный состав нашей соборной мечети в столице. Если 15 лет назад я вел богослужение на арабском и татарском языках, то пять лет назад мы вынуждены были изменить язык богослужения. Несколько процентов отдаем арабскому и тюрко-татарскому, а почти 50% - русскому как языку межнационального общения мусульман из стран бывшего СССР. В Москву приезжают в основном русскоязычные мусульмане, порой не знающие родного языка.
Вопрос: Вы вошли в состав Общественной палаты. Как расцениваете ее роль в урегулировании межрелигиозных отношений?
Ответ: Общественная палата вполне может упразднить другие неэффективные межрелигиозные структуры, типа Межрелигиозного совета России. Я рад тому, что в Общественной палате созданы две комиссии, которые способствуют взаимопониманию и объединению верующих, - по толерантности и свободе совести, ее возглавил директор Института этнографии Тишков; по вопросам сохранения духовности и культуры, ее глава митрополит Калужский и Боровский Климент (Капалин). Я уверен, что эти комиссии пристально рассмотрят все изменения и дополнения в Закон о свободе совести, которые сегодня подготовлены в Государственной думе. Надеюсь, что они займутся обращениями граждан, проблемами соблюдения их прав на религиозную свободу, строительства храмов и многого другого. И что члены Общественной палаты серьезно рассмотрят эти обращения и подвергнут их беспристрастной проверке.
«Московский комсомолец», М., 27 февраля 2006 г.
Ринат Патеев,
политолог
МУСУЛЬМАНСКИЕ ОБЩИНЫ РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ
В последние годы опубликовано большое количество работ российских обществоведов, исследующих динамику религиозного возрождения и процессов реисламизации в стране. Основная их часть посвящена анализу ситуации на административных территориях с исконно мусульманским населением, регионам конфликтов
и немусульманским регионам, оказавшимся на переднем крае «миграционного удара» (в том числе экономически «продвинутым»). Однако в России есть и территории с подавляющим большинством русскоязычного населения, также испытывающие на себе миграционное давление, но при этом никогда не отличавшиеся явными проблемами в «национальном вопросе». К ним, в частности, можно отнести и Ростовскую область, в отношении которой были лишь отдельные публикации по данной теме, что отнюдь не свидетельствует об отсутствии динамики в этноконфессиональных процессах на Дону. Напротив, она существует, а раскрыв ее содержание и сущность, можно составить более четкую картину процесса изменения этноконфессионального баланса в этом регионе. Исходя из дефицита эмпирических материалов, наряду с традиционными источниками в нашем исследовании использованы метод включенного наблюдения, материалы региональных Интернет-изданий и местных СМИ. Многие данные получены в результате встреч с представителями мусульманской общины Ростова и области. Большую информационную помощь в подготовке этой работы оказало общение с сотрудниками органов государственной власти, курирующими вопросы национальной политики в администрации области.
К исконно проживающим на Дону мусульманам относятся тюркоязычные народы, которые являлись одним из традиционных элементов казачества. Не вдаваясь в глубокую историю кочевых племен и этногенеза местных жителей, следует отметить, что первые упоминания о донских татарах-казаках относятся к XVII в. «Татарским поселениям на Дону не менее четырехсот лет. Они появились после завоевания русскими Казани. Часть татар переселилась в Башкирию, Сибирь, Казахские степи, Среднюю Азию и на Донские земли». Они составляли одну из этнических групп и, «будучи казаками по социальной принадлежности, донские татары сохраняли культурно-бытовые, в том числе религиозные (ислам), особенности». Несмотря на то что пограничные отношения донских народов с горцами играли важную роль, глубоко укорененных кавказских этносов здесь не было, а многие из них растворялись в окружающей социокультурной среде. Географическое положение донской вольницы, по праву названной «воротами Северного Кавказа», во многом способствовало постоянным контактам местных тюркоязычных народов с единоверцами с Кавказа, что
придавало местной мусульманской общине определенное своеобразие. К наиболее исторически укорененным мусульманам области можно отнести жителей хутора Татарка (рядом с Новочеркасском), где проживали татары и ногайцы (их предки служили в рядах Донского казачества), была мечеть, а самоуправление было организовано по казачьему образцу. Со временем этот хутор утратил моноконфессиональный характер, и большую часть его жителей ныне составляет русскоязычное население. По всей вероятности, донские татары-казаки считались основной частью местных мусульман вплоть до конца XIX столетия, когда на эту территорию начали привлекать татар из других губерний, в основном из Пензенской. Установившиеся тогда связи и обусловили усилившееся к концу 1930-х годов, в период сталинских репрессий, бегство раскулаченных пензенских татар, которые и стали костяком мусульманской общины Ростова-на-Дону.
Следующий наплыв мусульман в Ростов и область был отмечен после Великой Отечественной войны и в годы ударных комсомольских строек. Так, Ростсельмаш и другие промышленные объекты возводили выходцы со всех территорий СССР. Большую долю приезжих снова составили пензенские татары (при этом важную роль по-прежнему играли родственные связи). А с конца 60-х годов в область приезжает достаточно большое количество представителей кавказских народов, которые в основном расселяются в ее восточных районах: Зимовниковском, Ремонтненском, Заветинском, Дубовском. Кроме того, молодые кавказцы приезжают в Ростов учиться, многие из них, получив образование, женятся (выходят замуж) и остаются жить на Дону.
Последняя волна миграции мусульман связана с развалом СССР. Во-первых, их переселение обуславливалось конфликтами, разгоревшимися на постсоветском пространстве; во-вторых, экономическим кризисом, вынуждавшим этих людей покидать родные места в поисках лучшей жизни. При этом отличительная черта последней волны миграции - большинство приезжих составили выходцы с Кавказа и из Центральной Азии. По разным оценкам, традиционно исповедуют ислам около 110 тыс. жителей области (примерно 2,5% ее населения), большинство из них - мусульмане-сунниты. (В Ростове ныне насчитывается 43 тыс. мусульман.) По данным переписи 1989 г., к основным этническим группам мусульман Дона относятся чеченцы и татары, при этом последние в
свое время обосновались главным образом в Ростове и других городах.
События последних десятилетий изменили этническую ситуацию и внесли определенное своеобразие в эту общину. Так, согласно Всероссийской переписи населения 2002 г., самой большой этнической группой мусульман области стали турки-месхетинцы, а татары остались таковой в городах, лишь немного уступая по численности азербайджанцам. Количество чеченцев несколько сократилось, при этом их подавляющее большинство проживает в сельской местности, в городах - не более 2 тыс. Количество других выходцев с Кавказа, особенно азербайджанцев, увеличилось.
Численность основных этнических групп мусульман области
По данным переписи 1989 г. По данным переписи 2002 г.
Чеченцы 17 181 Турки-месхетинцы 28 285
Татары 17 132 Татары 17 866
Азербайджанцы 10 215 Азербайджанцы 16 498
Даргинцы 6179 Чеченцы 15 469
Аварцы 4073 Даргинцы 6735
Казахи 3865 Аварцы 4038
Лезгины 3260 Лезгины 3659
Узбеки 2174 Казахи 3021
Кумыки 2070 Табасаранцы 2231
Кыргызы 1665 Узбеки 1820
Несмотря на то что в советское время молодежь не очень интересовала религиозная жизнь, на празднование основных мусульманских праздников (Рамазан, Курбан-байрам и др.) в городской мечети и на прилегающей к ней территории собиралось до нескольких сот человек, в основном татар. Кроме, того, мечеть посещали иностранные студенты (в основном арабы) из государств Ближнего Востока, большинство которых обучались в Ростовском медицинском институте. Однако в начале 90-х годов ситуация из-
менилась, так как по времени этот период совпал с началом религиозного возрождения на всем постсоветском пространстве. Городскую мечеть стали активно посещать выходцы из бывших союзных республик Кавказа и Центральной Азии. Причем не только относительно давно осевшие, но и прибывшее на заработки, а также студенты местных вузов, беженцы с территорий конфликтов. Неотъемлемой частью мусульманской общины города и области становятся турки-месхетинцы, чеченцы, азербайджанцы, представители дагестанских народов. Совместные молитвы (в основном пятничные) посещают граждане Турции, арабских стран, Пакистана, Индии, Афганистана (в основном студенты и коммерсанты). Но официальное лидерство по-прежнему остается за местными татарами. И если в начале 80-х годов пятничные молитвы в мечети Ростова посещали не более 20 человек (главным образом пожилые татары), то через 10 лет - около 100, а на праздничные молитвы собираются уже свыше 1 тыс. человек: активизируется молодежь, переселившаяся с Кавказа и из Центральной Азии, а также студенты из мусульманских стран. Доля же местных татар существенно сократилась. Однако большинство посещающих мечеть женщин по-прежнему составляют представительницы татарской общины.
Распад Духовного управления мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) и его преобразование в Центральное духовное управление мусульман России (ЦДУМ) (по традиции его «штаб-квартира» находится в Уфе), создание Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР), а затем и Совета муфтиев России (СМР) с руководством в Москве повлекли за собой раскол в среде официального мусульманского духовенства РФ. Это вызвано тем, что во многих регионах страны официально зарегистрированные общины ориентируются на разные центры и действуют параллельно друг другу. Борьба между ними зачастую переходит во взаимные обвинения в «ваххабизме», что вносит негативный оттенок в этноконфессиональные отношения (это сказалось и на общине Ростовской области). На базе местного мухтаси-бата, который с 1982 г. возглавляет татарин Джафар Бикмаев, создано Духовное управление мусульман Ростовской области и Юга России, ориентирующееся на ЦДУМ. А в результате появления в местной общине новых лидеров в Новочеркасске возникло (в противовес традиционной структуре) Главное духовное управление мусульман Ростовской области (ГДУМ РО), которым руководит
также представитель татарской общины Флюр Арсланов. Новое управление ориентируется на ДУМЕР и входит в его состав. В конечном счете традиционное управление переименовывают в Центральное духовное управление мусульман Ростовской области (ЦДУМ РО), в котором ныне насчитывается около восьми общин города и области, но за ее пределы их деятельность не распространяется. В своем большинстве они представлены турками-месхетинцами - в Зерноградском, Неклиновском, Веселовском, Егорлыкском районах. В общину, зарегистрированную в Дубов-ском районе, в основном входят чеченцы и ингуши. В составе ГДУМ РО еще недавно также насчитывалось около восьми общин - в Новочеркасске, Шахтах, Гуково и т.д. Однако по решению органов юстиции две из них закрыли.
Следует отметить, что большая часть общин (особенно городских), ориентирующихся как на ГДУМ РО, так и на ЦДУМ РО, действуют формально. Их создание было обусловлено законодательными аспектами, точнее - при регистрации централизованных управлений, а в связи с финансовыми вопросами право на хозяйственную деятельность предоставляют только централизованным духовным управлениям. При этом большая часть денежных поступлений - пожертвования прихожан, в основном расходуемые на текущие нужды (оплата коммунальных услуг, командировок руководителей и т.д.). Фактически постоянную хозяйственную деятельность в основном ведет только ЦДУМ области. Один из нынешних лидеров общины Ростова - аварец Ахмед Абусупьянов, официально представляющий в городе Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМСК), к тому же сумевший наладить хорошие связи с Духовным управлением мусульман Дагестана (ДУМД). Большая часть его сторонников - выходцы из кавказских республик и часть местных татар. Во многом авторитету А.Абусупьянова способствовала его репутация сторонника единства общины города. В отличие от Ф.Арсланова он не стал создавать (юридически) отдельные общины с ориентацией на другие центры, в частности на КЦМСК или ДУМД. Следует отметить, что официального представительства (помещения) в Ростове у КЦМСК нет.
Лидеров мусульман области часто приглашают на религиозные мероприятия представители других этнических групп. Например, Д.Бикмаев регулярно посещает общины турок-месхетинцев и
кавказские диаспоры (в основном для участия в поминальных обрядах). Аварец А.Абусупьянов - частый гость у членов татарской общины. В числе сторонников Ф.Арсланова до недавнего времени также были выходцы с Кавказа и из Центральной Азии, что порой даже вызывало недовольство отдельных представителей татарской общины Новочеркасска. Традиционные и новые лидеры отличаются по уровню религиозного образования. Наиболее высок он у муфтия Д.Бикмаева, который работает в Ростове с начала 80-х годов, а до того окончил в Бухаре медресе «Мир Араб» - одно из немногих действовавших тогда в Советском Союзе. Кроме того, он нескольких лет учился на Высших богословских курсах теологического факультета истории и гуманитарных наук Марокканского королевского университета (г. Фес), работал заместителем верховного муфтия мусульман России Т.Таджуддина, представлял ЦДУМ РФ в Администрации Президента и Федеральном собрании РФ. При его непосредственном участии в середине 80-х годов общине Ростова передали отдельный квартал на Северном городском кладбище. В 1993 г. Д.Бикмаев смог организовать вылет верующих на паломничество в Саудовскую Аравию прямым рейсом из Ростова. У Ахмеда Абусупьянова нет специального религиозного образования, но уровень его знаний также достаточно высок. Выходец из Дагестана - одного из наиболее религиозных (мусульманских) регионов России, он унаследовал азы ислама от отца, а также прошел курс полуподпольного обучения еще в бытность СССР, владеет арабским языком, хорошо знает Коран и Сунну, к тому же имеет высшее техническое образование. На этом фоне наиболее скромные позиции у Ф.Арсланова, который закончил лишь религиозные курсы в Киевском медресе (Украина). Но относительно низкую религиозную грамотность он вполне компенсирует своей энергичной деятельностью, иногда даже вызывающей недовольство не только верующих, но и официальных органов власти. Тем не менее он завоевал доверие в среде руководства ДУМЕР, которое присвоило ему титул ахуна Ростовской области. Как проявление противостояния между центральными духовными управлениями можно рассматривать назначение Ф.Арсланова официальным представителем Совета муфтиев России в Южном федеральном округе. А в ответ на это ЦДУМ утвердило Д.Бикмаева официальным представителем верховного муфтия в том же округе. Однако подобные назначения вряд ли означают
усиление влияния упомянутых официальных структур на духовные управления мусульман Северного Кавказа. Во многом даже существование КЦМСК не снимает противоречий между ними, расколовшимися по этническому признаку.
Следует отметить, что проблемы, связанные с борьбой за официальное лидерство в общинах, не очень отражаются на простых верующих, а в основном беспокоят часть прихожан, активно участвующих в жизни общин и не пропускающих их коллективные мероприятия. Еще недавно наряду с постоянной борьбой между централизованными управлениями весьма негативный оттенок в жизнь общины города и области вносило то, что борьба за лидерство в ней проходила на фоне обострения дискуссии о возвращении здания исторической мечети Ростова и начале строительства мусульманского храма в Таганроге. Руководители общины области часто упрекали друг друга либо в неспособности решить эти проблемы, либо, наоборот, в излишней торопливости и «напористости» в их решении, что, по мнению некоторых лидеров общины, лишь усугубляло положение.
Здание исторической мечети Ростова, находившееся на территории воинской части, было частично разрушено и перестроено. Военное руководство не препятствовало проведению в нем праздничных молитв, на которые к концу 90-х годов собиралось до 1500 человек, но вопрос о его передаче верующим повис в воздухе. Духовному управлению, возглавляемому Д.Бикмаевым, выделили участок земли в центре Ростова. Там вырыли котлован и даже провели торжественную церемонию закладки первого камня, однако в связи с финансовыми трудностями работа на этом остановилась. Только к 2002 г. удалось построить мечеть, но уже в другом месте, на улице Фурмановской, так что вопрос о возвращении здания исторического храма отпал сам по себе. При этом в обоих случаях строительство мечети сопровождалось конфликтами с проживающими по соседству ростовчанами. Их главным образом беспокоило, что ее основными прихожанами станут «лица кавказской национальности» (к местным верующим татарам горожане в целом относятся вполне лояльно). Аналогичная ситуация характерна почти для всех случаев возведения мусульманских храмов на территориях, где исконно проживает русскоязычное население, что вряд ли можно рассматривать как конфликты на религиозной почве, скорее это свидетельствует о наличии в современной России
элементов кавказо- и исламофобии. Значительную финансовую поддержку при возведении этой мечети оказали предприниматели из Турции, с которыми муфтий Д.Бикмаев наладил хорошие отношения, и пожертвования прихожан, в том числе местных бизнесменов. Кроме того, не остались в стороне и многие предприятия города, в частности Ростовский вертолетный завод. Новый храм рассчитан примерно на 1500 человек, в нем два зала - мужской, вмещающий 800 человек, и женский - несколько меньший по площади. К тому же в мечети есть комнаты для воскресных занятий.
Со дня функционирования центральной городской мечети на пятничных богослужениях в ней собирается 300-400 человек, а на проводимых в дни основных мусульманских праздников - свыше 2 тыс. человек (некоторые верующие приезжают даже из отдаленных районов области). Несмотря на, то что исповедующие ислам ее нынешние жители представляют разные этнические группы и различные философско-правовые школы (мазхабы) в русле суннитского ислама, в общем проблем не возникает. Примерно с середины 90-х годов проповеди в центральной мечети Ростова (в старом, а затем и в новом здании) проходят на русском языке. В данном случае он стал основным фактором, объединяющим местное население. Правда, против этого некоторое время возражали пожилые представительницы татарской диаспоры, сетовавшие на определенные сложности в понимании религиозных проповедей на русском языке. В связи с этим сегодня Д.Бикмаев читает их на татарском и на русском языке. В этом же храме можно наблюдать определенный синкретизм ханафитского и шафиитского мазхаба. Так, все богослужения проводятся согласно ханафитскому праву, но коллективное произнесение слова «аминь» (после прочтения имамом обязательной суры «Аль-Фатиха») указывает на влияние шафиитского права. Такую традицию привнесли посещающие ростовскую мечеть арабы, большинство которых относится к данной правовой школе. Эту традицию поддержали и выходцы с Кавказа, также преимущественно шафииты. Кстати, в плане религиозности местные татары явно уступают мусульманам, переселившимся с Северного Кавказа и из Центральной Азии. Если по количеству пожилых прихожан лидерство по-прежнему остается за татарами, то в других возрастных категориях дело обстоит иначе:
например, пятничные молитвы активнее посещает кавказская и центральноазиатская молодежь.
Скандал, связанный с возведением мечети, разгорелся и в Таганроге. Местная администрация сначала разрешила ее строительство. Но так как оно началось еще до утверждения проекта, то городские власти отозвали свое разрешение и предъявили муфтию Д.Бикмаеву обвинение в несанкционированном начале работ. 18 декабря 2000 г. Арбитражный суд Таганрога рассмотрел этот вопрос и принял решение «О сносе недостроенного здания мечети». Верующие обжаловали вердикт в Областном арбитражном суде. Однако он оставил в силе прежнее решение. Кроме того, по факту незаконного строительства против Д.Бикмаева возбудили уголовное дело, но вскоре его закрыли с формулировкой «ввиду отсутствия состава преступления». В ситуацию пыталось вмешаться и местное казачество, представители которого избили на стройке... сторожа, что лишь подлило масло в огонь разгоревшегося скандала. Здесь уместно отметить, что казачество Дона традиционно выступает против строительства мусульманских храмов в области, считая их фактором конфликтогенности. Так, в 2002 г. Малый круг Войскового казачьего общества принял обращение к трем губернаторам, в том числе к руководителю Ростовской области, в котором, в частности, отмечается: «Казаки Дона глубоко озабочены имеющими место попытками иммигрирующих религиозно-этнических группировок создать очаги напряженности путем основания и строительства мечетей». Пытаясь обосновать ряд принятых решений, местное казачество аргументировало их достаточно ложными посылками: «Мечетей на Дону испокон веку не было, и все жили в мире и согласии!». Тем не менее, несмотря на эти протесты, возведение мечетей в области продолжается. Так, в 2004 г. было завершено строительство культовых зданий в Проле-тарске и Сальске. Их основные прихожане - местные чеченцы и ингуши. Примечательно, что на открытии храма в Сальске присутствовал не только один из лидеров мусульманского духовенства области А. Абусупьянов, но и сотрудники областной и районной администрации. Кстати, обе мечети юридически зарегистрированы как автономные религиозные общины, но фактически ориентированы на официального представителя КЦМСК.
В хуторе Татарка, возле Новочеркасска, при непосредственном участии руководителя ГДУМ РО начали строить мечеть на
территории исторического татарского кладбища, что вызывало недовольство в татарской общине, так как отдельные ее представители усматривают в этом нарушение шариата. Возникшая проблема, как и в ряде других населенных пунктов, была решена следующим образом: в связи с финансовыми затруднениями строительство приостановлено. Кроме того, появились сообщения о желании мусульманской общины г. Шахты построить мечеть, а в ожидании разрешения на ее возведение под храм приспособили частный дом. Мусульмане этого шахтерского города некоторое время ориентировались на ГДУМ области. Но в связи с попыткой Ф.Арсланова продать молитвенный дом этот духовный лидер утратил свой авторитет у местной общины. Некоторое время небольшой молитвенный дом функционировал в западном микрорайоне областного центра. Основными его прихожанами стали верующие азербайджанцы и принявшие ислам русскоязычные граждане. Лидером общины был азербайджанец по имени Эльман. Примерно с начала 2000 г. община функционировала автономно, но затем распалась. И хотя в азербайджанской диаспоре Ростова насчитывается свыше 10 тыс. человек, она не оказывает существенного влияния на жизнь мусульманской общины города. Это связано с низким уровнем религиозности азербайджанцев, у которых синкретичный шиитско-суннитский ислам укоренен на бытовом уровне - в виде исполнения лишь отдельных религиозных ритуалов. Намного большую активность проявляет Ростовская региональная национально-культурная автономия азербайджанцев.
Несмотря на наличие культовых зданий в области, значительная часть религиозных обрядов совершается в домах верующих. Помимо традиционных обрядов поминовения усопших мусульмане часто собираются на коллективные пятничные молитвы именно в своих домах. А руководство Ростовского медицинского университета выделило своим студентам, исповедующим ислам (основную их часть составляют представители стран Ближнего и Среднего Востока), небольшое помещение в здании общежития. Несмотря на это, многие студенты-медики, приехавшие из дальнего зарубежья, продолжают посещать пятничные и праздничные молитвы в городской мечети. Следует отметить, что зарубежные гости не оказывают большого влияния на жизнь общины и держатся автономно. Но в дни мусульманских праздников эти студенты порой проводят коллективные мероприятия, на которые при-
глашают своих преподавателей и лидеров общины Дона. Что касается местных властей, то они, как правило, идут навстречу верующим. Так, по словам руководителя общины Зерноградского района Джавата Кебарова, для проведения праздничных молитв сельсовет хутора Голубовка постоянно предоставляет переселившимся туда туркам-месхетинцам здание клуба. Но деятельность районной общины ограничена ее скудными финансовыми возможностями, в основном она не выходит за рамки организации праздничных молитв, а также помощи в проведении похоронных и поминальных обрядов. Намного лучше сложилась ситуация в Неклиновском районе, где турки-месхетинцы регулярно проводят пятничные и праздничные молитвы, собирают деньги на пожертвование для ростовской мечети, а отдельные представители общины даже оказывали целенаправленную материальную помощь в ее строительстве.
По направлению Духовного управления мусульман области несколько представителей общины турок-месхетинцев, обосновавшихся на Дону, в том числе и Д.Кебаров, получили образование в Исламском институте имени Ризаэтдина бине Фахретдина при ЦДУМ России, который считается «татарским» религиозно-образовательным учреждением. Кстати, в этой общине доля религиозно грамотных, даже среди молодежи, выше, чем у представителей татарской или кавказских общин. Всего же по направлению ЦДУМ РО за последние десятилетия мусульманское религиозное образование в медресе России получили шесть человек: три представителя татарской общины Ростова, два турка-месхетинца и один человек из Морозовского района области. Двое из них, в том числе сын муфтия Наиль Бикмаев, к тому же окончивший курсы «Коран-хафизов» в Турции и выучивший Коран наизусть, ныне повышают свои знания в одном из самых известных в мире исламских университетов Аль-Азхар (в Египте).
В городской мечети на общественных началах работают несколько пожилых татар, один из которых заочно закончил медресе в Казани. Их знаний вполне достаточно для проведения основных мусульманских обрядов: никях (бракосочетание), похоронных, поминовения усопших и т.д. Некоторые члены общины области осваивали основы религиозного образования самостоятельно, без направления духовных управлений. Следует отметить, что для удовлетворения основных религиозных потребностей мусульман
Дона (обусловленных их низкой религиозной грамотностью) от местного духовенства и не требуется глубокого религиозного образования. Однако это не снимает вопрос о широте их общего кругозора, пока редко выходящего за рамки традиционного ортодоксального мышления.
В принципе, вопросы религиозного образования всегда были важны для общины области. Так, муфтий Д.Бикмаев еще в советское время, точнее - с начала перестройки, преподавал в Ростове арабский язык (для чтения Корана и основных молитв) и основы ислама. Большинство посетителей этих занятий составляли представители татарской общины. Несколько позже, с началом религиозного возрождения, в старой городской мечети организовали воскресные занятия по основам ислама и арабского языка, которые посещали не только члены татарской общины, но и выходцы с Кавказа и из Центральной Азии. Некоторое время к преподаванию в этой школе и в месхетинских общинах допускали обучавшихся в Ростовском государственном университете граждан Турции, представителей известного суфийского ордена «Нурджулар». Однако после окончания университета большинство из них предпочли заняться бизнесом. А попытки некоторых из них открыть Российско-турецкий образовательный центр вызвали подозрение у местных правоохранительных органов, и ряд граждан Турции выслали за пределы страны, решение же вопроса о деятельности этого центра власти области приостановили. В итоге ныне воскресные занятия, на которых присутствует 10-20 человек, в основном молодежь, проводят один из имамов городской мечети (турок-месхетинец, получавший религиозное образование в Азербайджане) и А. Абусупьянов.
Изменение этноконфессиональной структуры области не оказало значительного влияния на межнациональные отношения на Дону, хотя в Багаевском районе отмечались конфликты с участием турок-месхетинцев. В общем ситуация остается стабильной, в отличие от соседнего Краснодарского края, что еще раз свидетельствует об использовании «турецкого вопроса» отдельными политиками в их сугубо личных целях. Автору этих строк не раз приходилось бывать в гостях у турок-месхетинцев, которых, по их же словам, вполне устраивает жизнь в области. Правда, многие отмечают, что у них вызывает тревогу точка зрения отдельных представителей казачества относительно их дальнейшего пребы-
вания на Донской земле. В связи с этим обосновавшиеся в одном из сел Неклиновского района турки-месхетинцы не хотят строить мечеть. Но тем не менее на бытовом уровне они мирно живут со своими русскоязычными соседями. На востоке области зафиксированы конфликты местных жителей с переселившимися чеченцами. Так, драка между «новоселами» и казаками в станице Богоро-дицкой (8 марта 2001 г.) спровоцировала волнения в нескольких районах. На ситуацию отреагировало местное казачество, призвавшее выселить чеченцев с территории Дона. При этом «сами чеченцы утверждают, что не местные, а именно приезжие чеченцы явились виновниками столкновений». По словам представителя администрации, межнациональные противоречия на востоке области тесно связаны с хозяйственно-экономическими проблемами, в частности с нехваткой земли для выпаса скота. Вместе с тем местное мусульманское духовенство поддерживает с властями в целом нормальные и конструктивные отношения, в том числе они успешно сотрудничают в случае возникновения конфликтных ситуаций. Кроме того, лидеров отдельных общин постоянно приглашают на «круглые столы» и конференции, проводимые при участии администрации города и области; они частые гости в аппарате полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе, где также обсуждают насущные проблемы, и т. д. В целом духовенство оценивает положение в сфере этнонацио-нальных и этноконфессиональных отношений как нормальное, отмечая, что радикальных или экстремистских группировок и организаций на Дону нет.
Таким образом, за последние десятилетия в области отмечены определенные этноконфессиональные изменения. Так, по численности мусульман на первое место вышли нетрадиционные этнические группы, не имеющие глубоких исторических корней на Дону, что сказалось и на отношениях в самой общине. В усилившуюся борьбу за лидерство в ней определенный негатив внесло институциональное и правовое размежевание духовных управлений мусульман России. А с учетом экономического дисбаланса в стране и относительной иммиграционной привлекательности Донской земли влияние ее кавказских и центральнозиатских диаспор на жизнь мусульманской общины будет расти. Многое в этом плане связано с позицией молодого татарского духовенства, которое потенциально способно претендовать на лидерство в этой сфере.
При сравнительной автономии этнических групп (традиционной татарской диаспоры и вновь прибывших) можно говорить об определенных интеграционных процессах в мусульманской общине. Так, турки-месхетины, несмотря на мнение многих исследователей о «закрытости» турецких сообществ, вполне успешно адаптируются к местными условиям, что характерно и для кавказских диаспор.
«Центральная Азия и Кавказ», Лулео (Швеция), М., 2006 г., № 1, с. 133-142.
Ирина Кузнецова-Моренко, Лейсан Салахатдинова, кандидаты социологических наук (г. Казань) ИСЛАМ И МУСУЛЬМАНЕ В ОБЩЕРОССИЙСКИХ И ТАТАРСТАНСКИХ ТЕЛЕВИЗИОННЫХ ПРОГРАММАХ
Военно-политическое противостояние в Чечне, отозвавшееся терактами по всей России, события на мировой арене - в Ираке, Палестине, на Балканах, в Юго-Восточной Азии, повлекли за собой обостренное внимание к исламу со стороны средств массовой информации. В оборот прочно вошли понятия «исламский фундаментализм», «исламский экстремизм», «мусульманский терроризм», «исламский радикализм». У каждого пятого россиянина (22%) ислам ассоциируется в первую очередь с войной и терроризмом, а приверженцы ислама представляются агрессивными, жестокими и фанатичными людьми. Значительная роль в формировании таких стереотипов принадлежит телевидению. Для изучения особенностей освещения российским и региональным (Татарстан) телевидением жизни мусульман, мнений и стереотипов, касающихся ислама, процессов в мусульманском мире России, Татарстана и зарубежных стран, был проведен контент-анализ телепрограмм.
Проанализировано 141 сообщение центральных телеканалов за период с июня 2003 по июнь 2004 г. В том числе репортажей информационных программ: 71 - «Время» (ОРТ), 61 - «Вести» (РТР), 3 сюжета программы «Основной инстинкт» (ОРТ). В выборку вошли материалы, касающиеся ислама и мусульман. Пик популярности исламской тематики на ОРТ и РТР приходится на
