Научная статья на тему 'Мотивы совершения преступлений экстремистской направленности против прав и законных интересов человека и гражданина в системе их криминалистической характеристики'

Мотивы совершения преступлений экстремистской направленности против прав и законных интересов человека и гражданина в системе их криминалистической характеристики Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
2733
345
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА / МОТИВ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ / КЛАССИФИКАЦИЯ МОТИВОВ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ / ПРЕСТУПЛЕНИЯ ЭКСТРЕМИСТСКОГО ХАРАКТЕРА / FORENSIC CHARACTERIZATION / MOTIVE OF THE CRIME / THE CLASSIFICATION OF MOTIVES OF COMMISSION OF CRIME / CRIMES WITH AN EXTREMIST CONTEXT

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Аристархова Татьяна Анатольевна

Исследуется криминалистическое значение мотивов совершения преступлений экстремистского характера, рассматривается механизм формирования таких мотивов, а так же определяются виды мотивов, по которым совершаются преступления экстремистской направленности

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Аристархова Татьяна Анатольевна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

MOTIVES OF COMMISSION OF EXTREMIST CRIMES AGAINST THE RIGHTS AND LEGITIMATE INTERESTS OF MAN AND CITIZEN IN THE SYSTEM OF CRIMINALISTIC CHARACTERISTICS

This article examines the forensic value of the motives of committing crimes of extremist nature, the mechanism of formation of such motives, as well as specify the reasons for which committed crimes of an extremist orientation

Текст научной работы на тему «Мотивы совершения преступлений экстремистской направленности против прав и законных интересов человека и гражданина в системе их криминалистической характеристики»

теории и истории государства и права, руководитель магистерской программы «Правовая система России в контексте взаимодействия с международным правом», 4185799@gmail. com, Россия, Краснодар, Кубанский государственный университет,

Михайленко Нафисет Мурадиновна, канд. юрид. наук, доц. кафедры гражданского права, 5.2.2@rambler.ru, Россия, Краснодар, Российский государственный университет правосудия (Северо-Кавказский филиал)

INFLUENCE OF MIGRATION PROCESSES ON MODERN LEGAL SYSTEMS S.A. Markova-Murashova, N.M. Mikhaylenko In this article migratory process as one of the global factors influencing legal systems in general and national legal systems in particular is considered; problems of national identity are allocated.

Keywords: migratory process, national legal system, right source, the wandering legal

family.

Markova-Murashova Svetlana Alexandrovna, Doctor of Jurisprudence, Professor, The head of the master's program of Graduate school «The legal system of Russia in the context of interaction with international law», Chair of History and Theory of Law and State, Faculty of Law, 4185799@gmail.com, Russia, Krasnodar, Kuban State University,

Mikhaylenko Nafiset Muradinovna. Candidate of Jurisprudence, Associate Professor, Chair of Civil law, Faculty of Law, 5.2.2@rambler. ru, Russia, Krasnodar, Russian State University of Justice.

УДК 343.98

МОТИВЫ СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ ПРОТИВ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА В СИСТЕМЕ ИХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ

Т.А. Аристархова

Исследуется криминалистическое значение мотивов совершения преступлений экстремистского характера, рассматривается механизм формирования таких мотивов, а так же определяются виды мотивов, по которым совершаются преступления экстремистской направленности

Ключевые слова: криминалистическая характеристика, мотив совершения преступления, классификация мотивов совершения преступления, преступления экстремистского характера

Качественное раскрытие содержания криминалистической характеристики экстремистских преступлений против прав и законных

интересов человека и гражданина, вред ли возможно в отрыве от характеристики мотивационной составляющей такой преступной деятельности. Полагаем, что применительно к преступлениям рассматриваемого вида мотив, внутренний побудитель деятельности субъектов, их совершающих, выступает важным системообразующим фактором в механизме преступной деятельности, в связи с чем нуждается как в научном описании, так и установлении и доказывании по каждому уголовному делу по рассматриваемым преступлениям.

Уголовно-правовое значение мотивов заключается в их влиянии на характер и степень общественной опасности совершенного преступления [1, с. 587; 2, с. 746; 3, с.115; 4]. То же относится и к мотиву преступлений экстремистской направленности [5; 6, с. 10-11; 7, с.1278].

Криминалистическое значение мотива сложнее. Он позволяет понять причины преступного поведения в каждой конкретной ситуации, определить, исходя из этого, направления познания события преступления в процессе уголовного преследования вообще и на предварительном следствии в частности. Значение же мотива для исследуемых нами преступлений особенно велико, прежде всего, из-за того, что именно общность этого элемента позволяет объединять их в одну группу и рассматривать как частные проявления общего.

Установление мотивов преступления, в том числе рассматриваемых, при производстве по уголовному делу является обстоятельством, подлежащим доказыванию (ст.73 Уголовно-процессуального кодекса РФ). Однако практика показывает, что решение данной задачи связано с серьезными трудностями. Так, например, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 11 от 28 июня 2011 г. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», говоря о том, что преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, «следует отграничивать от преступлений, совершенных на почве личных неприязненных отношений».

Согласно рекомендациям, содержащимся в указанном выше Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, для правильного установления мотива преступления необходимо учитывать, в частности, длительность межличностных отношений подсудимого с потерпевшим, наличие с ним конфликтов, не связанных с национальными, религиозными, идеологическими, политическими взглядами, принадлежностью к той или иной расе, социальной группе. Однако, и это очевидно, «длительность межличностных отношений» вряд ли поможет правильному установлению мотива преступления. Во -первых, потому что нет ясности, о какой длительности отношений (по времени) идет речь: часе, сутках, месяце, годе? Во-вторых, как показывает сама практика, даже тогда, когда жертва является представителем другой, чем виновный, национальной, расовой или религиозной группы, правоохранительные органы и суды нередко и безосновательно отказывают в признании наличия мотива экстремистского свойства, «списывая» предпосылки совершенных деяний на бытовые или личные конфликты.

Мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы были положены нами в основу объединения исследуемых преступлений в одну группу с криминалистической точки зрения. На наш взгляд, именно мотив совершения рассматриваемых деяний предопределяет их общую экстремистскую цель и направленность, в связи с чем его необходимо рассматривать в качестве центрального, основного элемента криминалистической характеристики преступлений данной группы. Именно мотив влияет на психическую деятельность субъектов их совершения, обуславливает выбор конкретных криминальных целей, средств достижения этих целей, формирования отношения как к своим действиям, так и к их последствиям (возможным или уже наступившим). А уже содержание и специфика такой деятельности предопределяет выбор способа совершения преступления и остальных его элементов, таких как время, место, орудия и т.п.

Как свидетельствует судебно-следственная практика, при расследовании и судебном рассмотрении дел о преступлениях экстремистского характера наибольшее количество ошибок в квалификации таких деяний допускается именно при исследовании субъективной стороны преступления, особенно мотивов преступного поведения. Достаточно часто, не умея полно и правильно исследовать и оценить мотивы преступного поведения, следователи и дознаватели необоснованно квалифицируют преступления, мотивом которых служит политическая, идеологическая, национальная и другие формы ненависти, как совершенные по другим мотивам: личным неприязненным, хулиганским и др.

При исследовании мотивов конкретного деяния нужно исходить из того, что они формируются в процессе индивидуального развития человека. Очевидно, что различные факторы объективного и субъективного характера, сопровождающие развитие личности, определяют и формирование мотивов. Поскольку у различных людей возможно существование различных иерархий мотивов, мы имеем дело с различными индивидуальными проявлениями тех или иных мотивов.

Сложность формирования и существования мотивов поведения обусловливает и определенные сложности в их исследовании. В этой связи весьма интересным, на наш взгляд, представляется высказанное в литературе предложение О.Н. Коршуновой выделять в качестве побуждающих конкретное поведение субъекта мотивы трех порядков: целевые, ориентирующие и технические [8, с. 107].

При этом под целевым мотивом понимается осознанная потребность, определяющая общую цель поведения, к которой стремится человек, и выступающая источником физической активности индивида для достижения этой цели, под ориентирующим мотивом — мотив в узком смысле слова, т. е. устойчивое психическое образование, которое в результате актуализации побуждает субъекта выбрать тот или иной тип поведения, под техническим мотивом — ситуативное психическое образование, побуждающее человека

выбрать конкретный объект и (или) способ действия или бездействия в рамках избранного типа поведения.

При совершении преступлений экстремистского характера в роли целевого мотива выступает стремление оказать влияние на субъектов -представителей иной национальности, расы, религиозного течения, социальной группы.

В качестве ориентирующего мотива выступает «презумпция виновности» лиц конкретной группы, а технический мотив конкретизирует мотивы предыдущих уровней в реальной ситуации.

Для понимания сущности субъективной деятельности виновного (виновных) в полной мере явно недостаточно только установить, что целевым мотивом его поведения было унизить тем или иным образом честь и достоинство представителей какой-либо определенной нации или расы либо представителей любой другой нации или расы, кроме той, к которой принадлежит он сам. В ходе расследования необходимо установить не только факт существования такого желания у субъекта преступления, но и то, почему для достижения указанной выше цели виновным был избран именно преступный тип поведения. Например, если виновный в одиночку совершил этническое преступление, то ясно, что он произвольно избрал именно деликвентный тип поведения. Хотя и для него момент возникновения такого ориентирующего мотива может быть различным: во время подготовки к преступлению либо в процессе его осуществления.

При совершении преступления группой лиц (в том числе и неорганизованными либо слаборганизованными массовыми группами (напр.,толпой)) соотношение мотивов и деятельности каждого из виновных в отдельности будет значительно сложнее.

Содержание ориентирующего мотива позволяет не только уяснить структуру преступления, но и приобрести определенные знания о личности преступника, который, руководствуясь этим мотивом, уже совершил какие-либо действия и будет совершать определенные действия в дальнейшем. Таким образом, результаты исследования ориентирующего мотива могут быть использованы для изучения личности виновного, определения его роли в преступлении и в конечном итоге для индивидуализации наказания.

Детальное исследование технического мотива также необходимо для уяснения обстоятельств происшедшего. Важно исследовать не только, почему для достижения цели виновный (или виновные) избрал конкретный предмет преступного посягательства, но и почему он избрал тот или иной способ совершения преступления и определенное место и время. Иными словами, почему он совершил преступление в отношении именно этого представителя той или иной расы или национальности, а не другого, почему он совершил убийство или только причинил какой-либо вред здоровью потерпевшего, почему не стал причинять вред жизни и здоровью, а решил ограничиться высказыванием угроз и совершением иных действий, направленных на возбуждение вражды или ненависти на национальной или расовой почве и т. д

[9, с. 59].

Только такой сложный иерархический подход к исследованию мотивов при совершении экстремистских преступлений послужит достижению цели изучения структуры как преступлений этой группы вообще, так и конкретного преступления в частности.

При этом для признания преступления в отношении прав и законных интересов человека и гражданина совершенным по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, необходимо установить именно экстремистский характер таких действий и побуждающих их субъективных побуждений. Нередко в следственной практике это вызывает серьезные сложности, так как экстремистский мотив может быть не единственным и сочетаться с другими мотивами, хулиганским или корыстным. В этой связи справедливым можно считать мнение, согласно которому установление истинного мотива совершенного преступления является одной из важных особенностей, позволяющих правильно квалифицировать совершенные общественно опасные деяния на стадии принятия решения о возбуждении уголовного дела[9, с. 59].

И, наоборот, спорно представленное в научной литературе утверждение, что хулиганством должны признаваться любые действия, с любой мотивацией и целью, если они грубо нарушают общественный порядок и выражают явное неуважение к обществу [10, с. 156-158]. Подобные подходы существенно затрудняют не только квалификацию, но и доказывание экстремистского мотива преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина.

В этой связи в современной юридической литературе неоднократно обращалось внимание, что в целях недопущения ошибок и недостатков в установлении и доказывании мотива преступления лицу, проводящему расследование, не обойтись без всестороннего анализа закономерностей его формирования и особенностей проявления в процессе совершения преступления [11, с. 56-58]. При этом установление мотива совершения экстремистских преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина имеет и существенное криминалистическое значение, причем как научное, так и практическое. Анализируя представленные позиции применительно к доказыванию экстремистского мотива совершения преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина, можно сделать вывод, что установлению по данной категории дел подлежат:

- специфика влияния мотива на выбор и реализацию способа подготовки, совершения и сокрытия преступления, а также иного противодействия расследованию, включая выбор орудий и средств совершения деяния;

- особенности влияния экстремистского мотива преступления на выбор жертвы такого деяния и иных элементов механизма его совершения (времени, места, обстановки и пр.);

- роль отдельных субъектов преступления в формировании экстремистского мотива совершения преступлений против прав и законных

интересов человека и гражданина и влияние таких мотивационных установок на процессы создания и функционирования преступных групп и сообществ;

- формы проявления и отображения мотива преступления в сознании людей, объектах материального мира, виртуальном пространстве;

- факты противодействия доказыванию экстремистских мотивов совершения преступных деяний в целях минимизировать наказание за совершенные правонарушения со стороны самих преступников или связанных с ними третьих лиц.

Изложенное позволяет сделать вывод, что установление и доказывание экстремистских мотивов совершения преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина находится в тесной взаимосвязи с установлением и доказыванием других элементов механизма таких деяний: личности преступников и направленности криминальной деятельности преступных групп и сообществ, способа их совершения и сокрытия, орудий и средств совершения таких деяний, обстановки, времени и месте совершения, личности жертвы и особенностей ее взаимоотношений с лицами, совершившими такое деяние и т.д.

В юридической литературе представлена позиция, согласно которой основным фактором, затрудняющим доказывание мотива национальной или расовой ненависти или вражды при совершении преступлений против жизни и здоровья, пассивность работников правоохранительных органов, не желающих возбуждать и расследовать уголовные дела, совершенные по вышеназванному мотиву. При этом такая пассивность связывается не только с профессиональными просчетами, но и с нежеланием сотрудников правоохранительных органов привлекать повышенное общественное внимание к отдельным преступлениям, а иногда и вовсе с наличием ксенофобских настроений у некоторых сотрудников [12, с. 18].

Подобное суждение не получает прямого научного подтверждения, хотя вопрос о правильном определении мотива преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина является краеугольным для правильной квалификации и последующего доказывания по рассматриваемой категории дел. Тем более, что, как показывает проведенное эмпирическое исследование, в мотивационную составляющую рассматриваемых деяний помимо экстремистских могут входить и другие мотивы и побуждения, например, хулиганские.

Необходимо отметить, что отдельные авторы высказывают суждения, что вследствие сложности и неоднозначности понимания мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы в том содержании, в каком он закреплен в УК РФ, альтернативно перечисленные прилагательные имеют однородное смысловое значение и соотносятся между собой как часть и целое [13, с. 4]. Данное суждение, на наш взгляд, не препятствует возможности криминалистической систематизации доминирующих мотивов совершения преступлений рассматриваемого вида

против законных прав и интересов человека и гражданина. Итак, выделим отдельные виды мотивов, по которым совершаются преступления экстремистского характера:

1. Мотив политической ненависти или вражды.

Очевидно, что данный мотив не часто доминирует в системе побуждений к совершению экстремистских преступлений. Более того, политическая ненависть как мотив преступлений экстремистской направленности определяется в юридической литературе по-разному. Так, по мнению одних авторов, политическая ненависть или вражда заключается в стойкой неприязни к потерпевшему, вызванной его участием в деятельности органов государственной власти, политических партий и общественных объединений, в их выборах и формировании [14, с. 10].

Другие авторы, по сути, отождествляют указанный мотив с устранением политического противника или носителя чуждых политических взглядов, самоутверждение, причинение вреда, в том числе репутационного, политическому противнику, лишение политического противника ресурсов для ведения политической борьбы в интересах принятия необходимого решения на референдуме, выдвижения и включения определенной кандидатуры в избирательные списки политической партии, победы на выборах определенной кандидатуры или политической партии и прочее [15, с. 57; 17, с. 44] .

Экстремистские преступления, совершаемые при доминировании мотива политической ненависти и вражды, как правило, могут носить ситуационный характер, а могут, наоборот, тщательно готовиться и представляют собой организованную преступную деятельность, нередко совершаемую на протяжении длительного периода времени (до нескольких лет).

2. Мотив идеологической ненависти. В своем смысловом значении идеология представляет собой систему «политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознается и оценивается отношение людей к действительности» [16, с. 227]. Исходя из этого понимания, на первый взгляд, имеет место смысловое пересечение идеологических и, например, политических мотивов совершения преступлений рассматриваемого вида. Однако полагаем, что в основе любой идеологии лежат в первую очередь идеи. Именно в них кратко формируются позиция и основная цель субъекта идеи (государства, нации, класса, социальной группы). При этом любая идеология стремится к легитимизации (к признанию своих идей законными, правильными, социально одобряемыми и доминирующими в обществе). Схожее мнение выражают и другие ученые. Например, по мнению Ю.Г. Касперович, идеологический мотив основан на совпадении собственных ценностей человека, его идейных позиций с идеологическими ценностями этнической, религиозной или политической группы, организации или иной идейно-политической силы [17, с. 81]. Появление подобного мотива выступает результатом вступления человека в родственную ему по духу социальную группу или сообщество. В подобных случаях экстремизм выступает и как средством достижения определенной идеи

от имени такого сообщества.

Несмотря на то, что в «чистом виде» идеологический мотив совершения экстремистских преступлений встречается не так часто, в числе таких деяний особо следует отметить распространение признанных судом экстремистскими произведений фашистского, националистического, анархического и т.п. толка. По сути, такие действия направлены на тиражирование экстремистской идеологии среди населения, в том числе с использованием как традиционных, так и высокотехнологичных методов современной коммуникации людей (например, с использованием телекоммуникационных социальных сетей), что обусловливает необходимость совершенствования криминалистических методов по их выявлению и расследованию.

Стоит также отметить и новейшие изменения уголовного законодательства России, которое было дополнено статьей 354.1. «Реабилитация нацизма», закрепившей, по сути, новый вид экстремистского преступления, при совершении которого преобладают именно идеологические мотивы [18].

3. Мотив расовой и национальной ненависти. Выступает наиболее распространенным доминирующим мотивом экстремистских преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина.

В науке уголовного права под мотивом расовой и национальной ненависти или вражды понимаются обусловленные определенными потребностями внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать свое собственное превосходство и неполноценность жертвы в связи с его принадлежностью к другой расе или нации, выразить в связи с этим свое ненавистное к жертве отношение, унизить ее расовое или национальное достоинство [19, с. 8-9]. Такие преступления также иногда называют этническими [20, с. 8-9].

Преступления против прав и законных интересов человека и гражданина с доминирующим мотивом расовой и национальной ненависти совершаются как преступниками-одиночками, так и группами. Причем в первом случае, это, как правило, деяния небольшой и средней тяжести, связанные с распространением призывов, публикаций и иных материалов экстремистского характера, в целях провоцирования ненависти к представителям другой расы, нации или этнической группы, либо насильственные преступления (побои, умышленное причинение легкого вреда здоровью, угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью).

4. Мотив религиозной ненависти.

Что касается мотива религиозной ненависти, то в его основе находится нетерпимость к иным, помимо исповедуемой либо определенной, религиям. Мотив религиозной ненависти или вражды проявляется в стремлении виновного выразить свое неприязненное или враждебное отношение, в первую очередь, к определенной религии или религиозному объединению, а затем и к потерпевшему как лицу, исповедующему определенную религию или имеющему принадлежность к определенному религиозному объединению.

Стоит отметить, что есть необходимость в разграничении преступлений,

совершаемых по мотиву религиозной ненависти или вражды, и посягательств, обусловленных иной религиозной мотивацией. Так, совершенные на религиозной почве ритуальные убийства нельзя считать проявлением религиозной ненависти или вражды в связи с тем, что данные действия связаны с желанием виновного исполнить религиозный обряд, ритуал и подлежат квалификации по части 1 ст. 105 УК РФ [14, с. 21].

Существует мнение, что рассматриваемый мотив может проявляться и в отношении неверующего, если такое деяние совершается последователями определенной религии или конфессии [21, с. 61-68].

Религиозная ненависть или вражда специфичны своей демонстративностью, отвлеченностью от личных качеств конкретного адресата ненависти или вражды, стремлением видеть в нем действительные или приписываемые всей конфессии недостатки, ничтожностью или отсутствием непосредственного повода к этому конфликту.

5. Мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Социальная группа в юридической литературе рассматривается как совокупность людей, имеющих общий социальный признак и выполняющих общественно необходимую функцию в структуре общественного разделения труда и деятельности [22, с. 42]. Выделяются малые и большие социальные группы. В числе первых - семья, группы друзей, коллектив. В числе вторых значительно более крупные общности, включая слои общества, классы, население определенных территорий, городов, неопределенные группы лиц, имеющие определенный правовой статус (например, пенсионеры, инвалиды, военнослужащие и т.д.). Определенные социальные группы можно, в принципе, выделять и по национальным, этническим, религиозным, политическим критериям. Однако в рамках проводимого исследования ненависть или вражда по политическим, религиозным, расовым, национальным критериям уже были рассмотрены выше как самостоятельные и специфические виды доминирующей экстремистской мотивации.

Сущность же мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы несколько по-разному определяется учеными-правоведами. Согласно одной точки зрения, это неприятие других людей и целых социальных групп, исходящая из различия общих существенных социально значимых признаков [23, с. 15; 14, с.12], к которым относят уровень доходов или имущественное положение (например, обеспеченные и неимущие), место постоянного проживания (столичные или провинциальные жители, городские или сельские, граждане страны или мигранты, лица, без определенного места жительства и пр.), принадлежность к определенной профессии, роду занятия, социальному слою, уровню образования, возрастной группе. Высказывается также мнение о необходимости законодательного определения и закрепления исчерпывающего перечня отличительных признаков социальных групп и их представителей, вызывающих ненависть либо вражду виновных [24, с. 73].

Другими авторами высказывается представляющаяся нам более верной

позиция, согласно которой невозможно предусмотреть все частные случаи проявления ненависти либо вражды в отношении различных социальных групп и относящихся к ним отдельных лиц [21, с. 65]. Действительно, изучение следственной практики показывает, что социальная ненависть и вражда проявляется на основании различия не только выше перечисленных признаков различных общественных групп и слоев, но и целого ряда других факторов. При этом такие факторы социальной неприязни могут формироваться в обществе достаточно быстро.

Еще одной разновидностью мотива совершения преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина все чаще выступает ненависть или вражда в отношении представителей конкурирующих спортивных команд или обществ (со стороны так называемых спортивных фанатов). Данный вид рассматриваемый преступлений тем более опасен, что подобные деяния, как правило, носят массовый характер, а в процессе их совершения могут пострадать не только представители «противоположной» стороны, но и просто случайно оказавшиеся поблизости лица.

В процессе расследования преступлений экстремистской направленности против прав и законных интересов человека и гражданина следователь будет часто сталкиваться с казуистичностью определения мотива вражды или ненависти по отношению к социальной группе. При этом преступления экстремистской направленности следует отграничивать от уголовно наказуемых деяний, совершенных на почве личных неприязненных отношений. Для правильного установления мотива преступления следует учитывать, в частности, длительность межличностных отношений подозреваемого (обвиняемого) с потерпевшим, наличие с ним конфликтов, не связанных с национальными, религиозными, идеологическими, политическими взглядами, принадлежностью к той или иной расе, социальной группе [25].

Криминалистическое значение грамотного установления и раскрытия мотивационной составляющей экстремистских преступлений (длящейся преступной деятельности более высокого уровня) против прав и законных интересов человека и гражданина, на наш взгляд, проявляется в следующем:

- это позволяет более детально раскрыть или спрогнозировать личностные характеристики субъектов совершения рассматриваемых деяний и, как следствие, обеспечивает более системную и всестороннюю версионную работу по уголовному делу;

- существуют все необходимые предпосылки для познания взаимосвязей между мотивами преступного поведения и избираемым способом совершения рассматриваемых деяний, используемых орудий и средств, распределения преступных ролей в процессе их совершения, избрания способа сокрытия следов, а также иного противодействия предстоящему или осуществляемому расследованию;

- создается основа для определения особенностей формирования, развития и криминального функционирования экстремистских преступных формирований различного уровня (групп, сообществ), их структуры и

иерархии;

- обеспечивается возможность установления причин и условий, способствовавших совершению преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина по экстремистским мотивам и, как следствие, основа для грамотного применения мер криминалистической профилактики и предупреждения конкретных преступлений.

Система научно обобщенной криминалистической информации о мотивах совершения экстремистских преступлений против прав и законных интересов человека и гражданина оказывает влияние на формирование и раскрытие другого элемента криминалистической характеристики преступлений рассматриваемого вида - системы данных о личности субъектов и формирований, их совершающих.

Список литературы

1. Уголовное право РФ. Общая и Особенная части: учебник / Под ред. А.И. Чучаева. М., 2013.

2. Кочои С.М. Комментарий к Уголовному кодексу РФ (постатейный): Науч.-практ. комментарий. М., 2011.

3. Кашепов В.П. О значении мотива преступления при его квалификации // Комментарий судебной практики / под ред. К.Б. Ярошенко. М., 2013. Вып. 18.

4. Музюкин А.П. Мотив преступления и его уголовно-правовое значение: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2010.

5. Борисов С.В. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства и правоприменения: автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 2012.

6. Саркисов Д.Н. Уголовно-правовые средства противодействия экстремистской деятельности: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2010.

7. Велиев Ф.З. Мотив ненависти или вражды в уголовном законодательстве России // Актуальные проблемы российского права. 2013., N 10. С. 1278.

8. Коршунова О.Н. Преступления экстремистского характера: Теория и практика противодействия. С.-Пб., 2006.

9. Харламов Ю.Н. Криминалистическая характеристика преступлений против жизни и здоровья экстремистской направленности и ее соотношение с понятиями состава преступления и предмета доказывания // Вестник криминалистики. Вып. 3 (27). 2008. С. 59.

10. Виниченко В.А. К вопросу о факультативных признаках субъективной стороны хулиганства // Черные дыры в российском законодательстве. 2007. N 2. -С. 156 - 158.

11. Мешков М.В., Гайфуллин А.Н. Проблемы доказывания мотива преступления // Законность. 2013. N 9. С. 56 - 58.

12. Ахмедов У.Н. Доказывание мотива национальной или расовой ненависти или вражды по делам о преступлениях против жизни и здоровья: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2008.

13. Соловьева С.В. Проблемы определения мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы в статьях Особенной части УК РФ // Научный журнал КубГАУ 2012. N 82 (08).

14. Кунашев А.А. Мотивы ненависти или вражды в уголовном праве России: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2012.

15. Кабанов П.А. Политическая ненависть или вражда как один из мотивов преступлений экстремистской направленности // Следователь. 2008. N 2. С. 57-59.

16. Минюшев Ф.И. Социальная антропология. М., 2004.

17. Касперович Ю.Г. Мотивация экстремизма и факторы его формирования // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2012. N 2 (49). С. 81-84.

18. Федеральный закон от 05.05.2014 N 128-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ, 12.05.2014, N 19, ст. 2333.

19. Шнайдер Л. Г. Преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести в уголовном праве Российской Федерации: автореф. дисс... канд. юрид. наук. М., 2006.

20. Мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды при совершении убийства / Отв. ред. Л.М. Дробижева. М., 2000.

21. Макеева И.С. Экстремизм как уголовно-правовая категория // Законодательство и экономика. 2014, N 6. С. 61 - 68.

22. Егорова Н.А. К вопросу о новых мотивах совершения преступлений // Уголовное право. 2008. N 1.

23. Сысоев А.М. О сущности «экстремистских» мотивов в отечественном уголовном законодательстве // История государства и права. 2009. N 1.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

24. Борисов С.В. Проблемы уголовно-правового понятия преступлений экстремистской направленности // Закон и право. 2009. N 3.

25. Абзац 3 п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Российская газета. 2011. 4 июля.

Аристархова Татьяна Анатольевна, канд. юрид. наук, доц. кафедры правосудия и правоохранительной деятельности, зам. директора Института права и управления, tanya1483@yandex. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет

MOTIVES OF COMMISSION OF EXTREMIST CRIMES AGAINST THE RIGHTS AND LEGITIMATE INTERESTS OF MAN AND CITIZEN IN THE SYSTEM OF CRIMINALISTIC

CHARACTERISTICS T.A. Aristarkhova 60

This article examines the forensic value of the motives of committing crimes of extremist nature, the mechanism of formation of such motives, as well as specify the reasons for which committed crimes of an extremist orientation

Keywords: forensic characterization, motive of the crime, the classification of motives of Commission of crime, crimes with an extremist context

Aristarkhova Tatiana AnatoVevna, PhD. jurid. Sciences, Assoc. Department of Justice and Law Enforcement Affairs, Deputy Director of the Institute of Law and Management, tanya1483@yandex. ru, Russia, Tula, Tula State University

УДК 343

СПОСОБЫ СОКРЫТИЯ СЛЕДОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С НАРУШЕНИЕМ ПРАВИЛ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ И ЭКСПЛУАТАЦИИ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ

А.А. Бибиков

Определяется понятие способов сокрытия следов преступлений, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, дается классификация указанных способов

Ключевые слова: способы сокрытия, противодействие расследованию преступлений, преступления, связанные с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, дорожно-транспортные преступления.

Системная характеристика противодействия расследованию преступлений, связанных с нарушением правил дорожного или эксплуатации транспортных средств, будет неполной без раскрытия такой традиционной стороны его осуществления, как сокрытие следов преступного деяния.

Способ сокрытия преступления выступает одним из важных источников сведений о механизме преступного поведения.

Способ сокрытия преступления, в отличие от иных форм противодействия расследованию, изучается в криминалистической науке весьма продолжительное время. При этом формирование системы научных знаний о нем сопровождается научной дискуссией по вопросу соотношения понятий совершения преступления и его сокрытия, а также о содержательной стороне этих действий.

Согласно первой концепции, следует различать способ совершения и сокрытия преступлений. При этом, в содержание первого должно включаться: деяние, направленное на достижение преступного результата; материальные предметы (орудия, средства), с помощью которых совершено преступление;

61

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.