CC BY
21МОРАЛЬНЫЙ ИМПЕРАТИВ ДЛЯ БИОЭТИКИ (Сводный реферат)
1. Пинкер С. Моральный императив для биоэтики.
Ref. ad op.: Pinker S. Moral imperative for bioethics // Boston globe. - 2015. - August 1. - Mode of access: http://www.bostonglobe. com/opinion/2015/07/31/the-moral-imperative-for-bioethics/JmEkoyzlT Au9oQV76JrK9N/ story. html
2. Берд М. Биоэтика как моральный императив: Ответ Стивену Пинкеру.
Ref. ad op.: Beard M. Bioethics is a moral imperative: A reply to Steven Pinker // The conversation. - 2015. - August 3. - Mode of access: http://theconversation.com/bioethics-is-a-moral-imperative-a-reply-to-steven-pinker-45594
3. Соломон М. Специалисты по биоэтике поддерживают науку, но не всю подряд.
Ref. ad op.: Solomon M. Bioethicists do embrace science, but not indiscriminately // Boston globe. - 2015. - August 6. - Mode of access: http://www.bostonglobe.com/opinion/letters/2015/08/05/bioethicists-embrace-science-but-not-indiscriminately/bUpEU1SXlZ0Xu6uIuVmg QP/story.html
Стивен Пинкер - профессор Гарвардского университета, специалист в области когнитивной науки, психологии и лингвистики; много занимается популяризацией науки. Широко известны его исследования по визуальному познанию и психолингвистике.
CRISPR-Cas9 - мощная новая методика редактирования геномов - последнее достижение из целой серии разработок в области биотехнологий, породившее обеспокоенность относительно этики биомедицинских исследований, а также призывы к мораторию и новым нормам регулирования. Безусловно, биотехнологии влекут
серьезные моральные последствия, но не они тревожат тех, кто обеспокоен.
У каждого человека есть друг или родственник, который умер безвременно либо долгие годы страдал от тяжелой физической или психической болезни, такой, как рак, сердечная недостаточность, болезнь Альцгеймера, паркинсонизм или шизофрения. Высокая цена таких болезней известна каждому. В рамках реализуемого при участии ВОЗ Проекта по глобальному бремени болезней (The global burden of disease project) специалисты попытались дать ей количественную оценку и определить количество лет, теряемых вследствие преждевременной смерти или инвалидности. В 2010 г. эта величина составляла 2,5 млрд, т.е. примерно треть потенциальной человеческой жизни и благополучия попросту растрачивается. Потери от преступлений, войн и геноцида не идут ни в какое сравнение с этой величиной.
Физические страдания и ранняя смерть долго считались неизбежной стороной человеческого существования, но сегодня человеческая изобретательность бросает вызов этому року. За последние два десятилетия оцениваемое бремя болезней, приходящееся на душу населения, уменьшилось на 35%. Хотя географически улучшения распределяются неравномерно, тем не менее они происходят по всем миру и каждый континент извлекает немалую пользу.
Частично эти улучшения обусловлены быстрым развитием экономики. Граждане более богатых стран живут дольше и имеют хорошее здоровье, поскольку меры в области общественного здоровья и медицинские вмешательства позволяют побеждать многие инфекционные, женские, неонатальные и связанные с питанием болезни, от которых продолжают погибать люди в развивающихся странах. Достижения в фармакологии, хирургии и эпидемиологии позволили снизить количество лет, теряемых из-за трудноизлечимых болезней в каждом возрастном диапазоне как в богатых, так и в бедных странах.
Биомедицинские исследования обещают существенные улучшения в том, что касается жизни, здоровья и процветания. Не трудно вообразить, насколько счастливее стал бы человек, если бы можно было оживить преждевременно ушедшую возлюбленную или тяжело больной стал бы здоровым, а затем умножить это благо на несколько миллиардов тех, кому оно стало бы доступным. Если принять во внимание эти потенциальные сокровища, то главную
моральную цель для сегодняшней биоэтики можно было бы выразить таким образом: «Уйти с дороги».
Подлинно этичная биоэтика не должна тормозить исследования мораториями или угрозами судебного преследования во имя таких смутных, но всеохватных принципов, как «достоинство», «святость» или «социальная справедливость». Не должна она стать препятствием и для исследований, которые могут принести пользу уже сейчас или в близком времени, и сеять панику о спекулятивном вреде в отдаленном будущем. Сюда относятся превратные аналогии с ядерным оружием и жестокостями нацистов, такие научно-фантастические антиутопии, как «Дивный новый мир» и «Гаттака», или сценарии об армиях клонированных Гитлеров, людях, продающих свои глазные яблоки на онлайновом аукционе, или товарных складах зомби, снабжающих людей запасными органами. Безусловно, людей надо защищать, и уже приняты необходимые меры предосторожности для защиты, включая информированное согласие пациентов и испытуемых.
Некоторые эксперты предлагают сделать паузу и внимательно рассмотреть долгосрочные последствия исследований, прежде чем поспешно бросаться переделывать человека. Это требование простой предусмотрительности - иллюзия. Во-первых, людям дорого обходится замедление в исследованиях: даже годовая отсрочка в применении эффективного лечения может повлечь смерть, страдания или инвалидность для миллионов людей. Во-вторых, технологическое предсказание, выходящее за горизонт нескольких лет, настолько бесполезно, что любая основывающаяся на нем политика почти неизбежно принесет больше вреда, чем пользы. Например, вопреки уверенным предсказаниям, сделанным несколько десятилетий назад, XXI в. не принес с собой накрытых куполом городов, реактивных поездов, роботов-служанок, механических сердец или регулярного пассажирского сообщения с Луной. Конечно, невежество - палка о двух концах: немногие прорицатели предвидели разрушительные эффекты Всемирной паутины, цифровой музыки, вездесущих смартфонов или социальных медиа.
Биомедицинские исследования отличаются особой непредсказуемостью. Такие лекарства от рака, как интерферон и ингибиторы ангиогенеза, которые еще вчера фигурировали на обложках журналов, не оправдали трепетных ожиданий, так же как и эликсиры вроде антиоксидантов или гормонозаместительной терапии. Спустя 19 лет после клонирования овцы Долли наука ничуть не приблизилась к перспективам, когда родители имплантируют своим
еще не рожденным детям гены музыкальных, атлетических или интеллектуальных способностей. Вместе с тем способы терапии, которые в свое время воспринимались как дорога в ад, такие как вакцинация, переливание крови, анестезия, искусственное оплодотворение, пересадка органов и оплодотворение в пробирке, стали безусловным благом для человека.
Биомедицинские исследования всегда будут развиваться и их достижения всегда будут добываться с трудом, а с рисками и наносимым ими вредом можно бороться, когда они возникают. Человек - это необыкновенно сложный организм: человеческое тело потрясающе сложно, подвержено энтропии, сформировано эволюцией для юношеской мощи за счет долголетия, оно управляется тонкими петлями обратных связей, которые гарантируют, что любое вмешательство будет компенсироваться другими частями системы. «Биомедицинские исследования всегда будут ближе к труду Сизифа, чем к скоростному поезду, и последнее, чего мы ждем от лобби так называемых этиков, - это помощи в толкании камня вниз с горы».
Мэттью Берд - адъюнкт-лектор Университета Нового Южного Уэльса (Канберра, Австралия). Статья опубликована в некоммерческом онлайновом издании «The Conversation», которое выходит в свет в Австралии и ориентировано на академическое и исследовательское сообщество.
У философии есть проблема с экспертизой. По своей сути эта дисциплина является формой вопрошания, которая стремится найти простые и четкие ответы. В этом заключается сильная сторона философии, но одновременно она является и возможным источником различных проблем. Одна из таких проблем возникает, когда те, у кого нет философской подготовки, авторитетно судят о философских вопросах. Проблема в том, что авторитет, которым они обладают в одной области, например в науке, не переводится, вопреки их представлениям, в сферу философии.
Возможно, наиболее ярким примером в этом отношении является биолог Ричард Докинз, еще один пример - астрофизик Нил Деграсс Тайсон, а недавно к этому сообществу примкнул и психолог Стивен Пинкер, выступивший со статьей в газете «Boston globe» и выбравший своей мишенью биоэтику. С. Пинкер превозносит возможности, которые открывает прогресс науки: увеличение продолжительности жизни, уменьшение количества преждевременных смертей и излечение болезней. Но самой большой угрозой прогрессу науки он считает этику. По его словам, во имя
того чтобы человечество могло получать пользу от достижений науки, биоэтика должна просто «уйти с дороги».
С. Пинкер приводит несколько доводов в пользу того, что специалисты по этике должны «освободить дорогу»: алармистские аналогии и аргумент наклонной плоскости; этическая цена задержек в развитии; неточность долгосрочных предсказаний о развитии науки; исторические случаи осуждения некоторых научных достижений, которые оказались весьма полезными. Автор приводит контраргументы относительно каждого из этих доводов, с тем чтобы, во-первых, показать, что этическое наставление является благом для науки и, во-вторых, что сам Пинкер не свободен от этики, а просто не замечает собственных этических предпосылок.
Алармизм и аргумент наклонной плоскости. Пинкер обвиняет этиков в том, что они препятствуют исследованиям, которые имеют большие перспективы уже сейчас или в близком будущем, и распространяют спекуляции относительно вреда, который возможен в отдаленном будущем. Для этого используются превратные аналогии с ядерным оружием, научно-фантастические антиутопии и т.п.
Действительно, научная фантастика и поп-культура могут вызывать необоснованную панику относительно достижений науки. Например, фильм «Парк Юрского периода» содержит намек на то, что генетические исследования порождают монстров. Но, замечает автор, «я почти всю свою профессиональную жизнь работаю с этиками, однако ни один из них не работает в Голливуде». Что касается поп-культуры, то она демонстративна и полезна для преподавания. Такого рода случаи специалисты, занимающиеся этикой, как и другие ученые, используют в помощь рефлексии.
Использование поп-культуры и других примеров, таких как мысленные эксперименты, не следует считать чем-то превратным. Так, биоэтика как дисциплина в какой-то мере возникла как реакция на ужасающие эксперименты, проводившиеся в годы Второй мировой войны. Это извращение было частью развития науки до тех пор, пока ее прогресс не стал предметом этической рефлексии. Такие неэтичные исследования, как Стэнфордский тюремный эксперимент, не есть что-то только гипотетическое. Конечно, они не достигают уровня геноцида, но тем не менее рисуют картину научного экспериментирования в вакууме, что побуждает к осторожности.
Этическая цена задержек в развитии. Второй аргумент Пин-кера более интересен: замедление исследований дорого обходится людям. Чуть позже он, правда, высказывает сомнения по поводу
способности делать точные предсказания в целом. Можно допустить, что чересчур долго думающие специалисты по этике замедляют прогресс в лечении болезней. В результате животные не будут подвергаться болезненным экспериментам, автономия пациентов будет уважаться и «справедливость» восторжествует. В то же время многие люди, которые иначе были бы спасены, умрут. Конечно, полагает Пинкер, это неэтично. Но это будет справедливо только для определенной этической концепции, известной как утилитаризм, в которой правильным считается то действие, которое принесет наибольшее благо. И даже для утилитаризма это выполняется лишь при определенных условиях. Например, хотя некоторые исследования при отсутствии этических ограничений могут спасти больше жизней, Пинкер хотел бы отменить всякий этический контроль. При таких условиях даже плохие исследования проводились бы без этических ограничений. На каждое пионерское исследование, которое будет спасать жизни, придется значительно больше малозначительных исследований, и для каждого из этих малозначащих исследований этические нормы также будут нарушаться. Следовательно, утилитарная матрица Пинкера окажется не очень надежным ориентиром.
Неточные предсказания. По этому вопросу автор во многом готов согласиться с Пинкером. Люди обычно не очень точны в предсказаниях. Отчасти поэтому автор не является сторонником утилитаризма: трудно знать заранее, какое действие будет максимизировать благо. Учитывая это обстоятельство, странно, что сам Пинкер склоняется к консеквенциализму, используя такие обороты, как «почти определенно». Эта атака на биоэтику представляется странной: предполагается, что биоэтика предлагает руководство только по поводу долгосрочных последствий исследований. Но если биоэтика может предлагать ориентиры для горизонта в несколько лет (что по большей части она и делает), то этот аргумент оказывается несостоятельным. Специалисты по биоэтике обычно «не гоняются за журавлями в небесах». У многих из них есть научая или медицинская подготовка. Они работают с текущими исследованиями, вырабатывают направляющие принципы для здравоохранения и выступают с критикой нынешних тенденций и новых предложений. Ничто из этого не требует делать много предсказаний.
Ранее этика шла по неверному пути. Последний аргумент Пинкера состоит в том, что многие практики, против которых прежде высказывались возражения со стороны этики, оказались полезными и стали общепринятыми.
Следует заметить, что некоторые специалисты по биоэтике до сих пор возражают против донорства спермы и искусственного оплодотворения. Многие из них пришли из религиозных кругов, но дело в том, что не все вызывающее возражения приостанавливается. Такова природа этических дискуссий, которые ведут к уточнению аргументов, пересмотру допущений и выработке принципов.
Наряду с этим исторические просчеты этики имеют значение только в том случае, если не верить в моральный прогресс. Как и научные, этические дискуссии с течением времени совершенствуются. «Поэтому не следует выбрасывать с водой этического ребенка».
И наконец, если нечто становится благом для людей, отсюда не следует с необходимостью моральная приемлемость такого блага. Для тех, кто озабочен правилами, принципами или добродетелями, то, как нечто происходит, не менее важно, чем что именно произошло. Обман, отношение к людям как к объектам, неуважение к жизни или к человеческой природе - все это морально сомнительно само по себе и не может (если не быть законченным конвенциа-листом) быть оправдано тем, что ведет к позитивным результатам.
Биоэтика и развитие науки должны идти рука об руку. Этическое руководство помогает защищать испытуемых и минимизировать вред. Более важно, впрочем, то, что этическая рефлексия помогает направить развитие науки на благо.
Данное письмо в редакцию газеты «Bostong lobe» является ответом на статью С. Пинкера, опубликованную в той же газете. Милдред Соломон - профессор медицинской этики в Гарвардской школе медицины, президент одного из ведущих биоэтических учреждений - Гастингского центра (Гаррисон, штат Нью-Йорк, США).
В своей статье Пинкер призывает специалистов по биоэтике «уйти с дороги», изображая тех, кто пытается рассмотреть этические последствия генетической инженерии как луддитов, презирающих науку. Ничто не может быть дальше от истины.
В 1982 г. Президентская комиссия по биоэтике в США выпустила доклад на тему генетической инженерии человеческих существ. В нем говорилось: «Некоторые полагают, что развитие способности сращивать гены человека откроет ящик Пандоры, при этом вред и ущерб от биомедицинской науки намного превзойдет ее пользу. Комиссия не согласилась с этим». Далее в докладе говорилось о том, что это новое знание станет «торжеством человеческой креативности». С тех пор ученые и специалисты по биоэтике
работали вместе во имя развития генетических исследований таким образом, чтобы заслужить доверие общества.
Еще хуже этой атаки на биоэтику автор считает то, что Пинкер призывает общество игнорировать одно из наиболее важных современных научных достижений. Речь идет о технологии СМЕРЯ-Сая^ которая вполне может принести неисчислимые блага, но ни одна технология не является нейтральной. Если она будет применяться к человеку, то почти каждый работающий в лаборатории сможет вносить необратимые изменения в геном человека. Это - фантастическое могущество, которое может быть направлено на благо либо, если использовать его без разбора, сможет изменить человеческий вид таким образом, что люди пожалеют об этом. Даже изобретатели этой технологии призвали к мораторию на ее применение к зародышевой линии человека, с тем чтобы подумать о последствиях. Мудрость требует, а демократия нуждается не в том, чтобы «уйти с дороги», а в том, чтобы поддержать глубокое размышление и участие общественности.
Б.Г. Юдин
