CC BY
9иса назначением его казием Самаркандской области и туманов Шираза, Шавдара и Джуйбара, одновременно установить предел его действий, которого в любое время и при любых обстоятельствах он не должен преступать.
В связи с этим население указанной местности должно его признать и уважать как своего казия и выполнять все решения, которые он выносит. Одновременно ему поручено при разборе тщательно рассматривать дела с участием свидетелей обеих сторон и выносить справедливые решения, оформленные в соответствующем порядке».
В источнике сказано, что «в компетенцию названного казия входит разбор всех дел, связанных с бракосочетанием и разводом, распределением имущества между наследниками и мелкие уголовные преступления вроде драки и др., которые должен рассматривать он сам, а дела, связанные с убийством - отправлять в распоряжение кази каляна «благодарной» Бухары.
Литература
1. Семенов А.А. Очерк поземельно-податного и налогового устройства бывшего Бухарского ханства / Тр.САГУ.Сер.И Вып.1. -Ташкент,1929; Хамраев А.Х.К вопросу о земельно-водных отношениях в Бухарском ханстве// Тр.САГУ.-Ташкент, 1948.№3; Сухарева О.А.К истории городов Бухарского ханства. -Ташкент,1958; она же. Бухара XIX -начала XX в. -М,1966; Тухтаметов Т.Г. Русско-бухарские отношения в конце XIX в.-Ташкент,1966.
2. Шубинский П. Очерки Бухары.-Санкт-Петер-бург,1892; Логофет Д.Н. Бухарское ханство под русским протекторатом. - Санкт-Петербург,1911.Т.1-2;
он же. Страна бесправия. Бухарское ханства и его современное состаяние. - Санкт-Петербург,1909.
3. Семенов А.А. Бухарский трактат о чинах и званиях и об обязанностях носителей их в средневековой Бухаре.// Советское востоковедение. -М,1948.№5; он же Очерки устройства административного управления Бухарского ханства позднейшего времени. -Сталинабад, 1954.
4. Анке фон Кюгелен. Легитимация среднеазиатской династии мангитов в произведениях их историков.-Алматы, 2004.
5. Мирза Салимбек. Тарих-и Салими (источник по истории Бухарского эмирата). Перевод с персид-ского:Н.К.Норкулов, редактор перевода А.К.Арендс, предисловие, редактор введения и примечаний А.С.Сагдуллаев. -Ташкент,2009.
6. Мирза Салимбек. Тарих-и Салими....с.36
7. А.Маджлисов. Аграрные отношения в Восточной Бухаре в XIX - начале ХХ века. Душанбе - Алмата, 1967.с.49.
8. Искандаров Б.И. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. Часть 1.-Душанбе.1962.с.122
9. А.Маджлисов. Аграрные отношения в Восточной Бухаре в XIX - начале ХХ века. Душанбе - Алмата, 1967.с.49.
10. Искандаров Б.И. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. Часть I. -Душанбе.1962.с.156
11. Шубинский П. Очерки Бухары // Исторический вестник,.-Санкт-Петербург,1892, №8.с.140-141.
12. Кисляков Н.А. Патриархально-феодальные отношения среди оседлого селского населения Бухарского ханства в конце XIX - начале ХХ века.-М.-Л,, 1962. с 37.
МОНГОЛОВЕДЕНИЕ В РОССИИ: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИСТОРИИ _И СОВРЕМЕННОСТИ
Полянская Оксана Николаевна
кандидат ист. наук, доцент, Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ
THE MONGOLIAN STUDIES IN RUSSIA: SOME ASPECTS OF HISTORY AND MODERN TIME
Polyanskaya Oksana Nikolaevna, Candidate of sciences, assistant professor of Buryat State University, Ulan-Ude АННОТАЦИЯ
Статья посвящена истории развития научной школы монголоведения в России. В ней содержатся интересные материалы о различных университетах, институтах, обществах, где монголоведение было и остается приоритетным направлением востоковедения. ABSTRACT
The article is devoted to the Russian scientific school of Mongolian studies. It contains some interesting materials about different universities, institutes, the scientific societies and unions of Russia in XIX-XX centuries, were the Mongolian studies -the main way in orientalism.
Ключевые слова: российская научная школа монголоведения; университеты России; Восточный институт во Владивостоке; востоковедение; Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии; И. Шмидт; А.М. Позд-неев; В.Л. Котвич; В.Я. Владимирцов; Ц. Жамсарано; Б. Барадийн; Г. Цыбиков.
Key words: Russian scientific school of Mongolian studies; universities of Russia; the Oriental institute in Vladivostok; Oriental studies; The Russian committee for research the Middle and Eastern Asia; I. Shmidt; A.M. Pozdneev; V.L. Kotwich; B. Y. Vladimirtsov; Ts. Zhamsarano; B. Baradiyn; G. Tsybikoff.
Научное монголоведение в России ведет отсчет с момента открытия кафедры монгольского языка в Казанском университете в 1833 г., под руководством О.М. Ковалевского. Успешное динамичное развитие научной школы монголоведения в России в I половине XIX века стало возможным благодаря накопленному опыту по подготовке переводчиков в школах, как правило, в пограничных населенных пунктах, благодаря деятельности учителей, подготовивших первые учебные пособия, словари по монгольскому языку и собравших богатейшие коллекции восточных рукописей. Школ в России, где изучали монгольский язык, было немного. Некоторые школы восточных языков открывались по инициативе местных властей, что объяснялось недостатком гражданских и военных чиновников для службы на окраинах России. Иркутск был одним из первых городов России, где уже в начале XVIII в. началось изучение восточных языков - монгольского, маньчжурского, китайского, бурятского. Здесь по предложению архимандрита А. Платковского была основана первая в России школа монгольского языка, "Мунгало-русская". Она открылась 11 августа 1725 г. при Вознесенском монастыре. Учителями монгольского языка в ней были бурятские ламы Л.И. Нерунов (Лапсан) и Н. Щолкунов. Школа в Иркутске просуществовала недолго, но она заложила глубокие традиции изучения монгольского языка, которые были продолжены в XIX в. в народных училищах, духовной семинарии и частных курсах. В Иркутском главном народном училище, которое было открыто в 1791 г., одновременно с китайским, маньчжурским, японским языками преподавали и монгольский. Преподавателями были Ф. Санжихаев (монгольский) и А. Парышев (китайский, маньчжурский) [3, с. 6]. В начале 20-х гг. XIX века переводчиком в Иркутске работал Василий Новоселов -участник Восьмой Духовной миссии в Пекине; А.П. Фролов, который служил переводчиком при генерал-губернаторе Восточной Сибири, сопровождал российские духовные Миссии и научные экспедиции до Урги; Александр [Ильич] Бобровников (отец известного монголоведа Алексея Бобровникова) - автор первой в России «Грамматики монгольского языка», опубликованной в Казани. Можно предположить, что небольшой тираж и назначение грамматики - для подготовки миссионеров в духовных заведениях, - все это способствовало тому, что она была утрачена. Наконец, в Иркутске жил и работал известный в Сибири знаток монгольского языка переводчик Александр Васильевич Игумнов (1761-1834). Именно в Иркутск, к А.В. Игумнову были направлены Казанским университетом Осип Ковалевский и Александр Попов, с одной очень важной задачей - выучить монгольский язык. А.В. Игумнов был не только переводчик, но и исследователь, собиратель фольклора, составитель словарей. Еще в 1813 г. он открыл русско-монгольскую школу, где был учителем монгольского языка, также преподавал язык и в духовной семинарии Иркутска. Собрал материалы по этнографии, истории, праву, религии монгольских народов. Написал несколько работ о буддийском духовенстве, его влиянии на монгольский и бурятский народ. Был «составителем первого в России большого монгольско-русского словаря», полное название которого звучит так: «Монгольский словарь, расположенный по азбучному алфавиту с русским переводом». Его встреча с казанскими востоковедами -О.М. Ковалевским и А.В. Поповым была важна и для них,
и для него, чтобы поделиться накопленными материалами, передать свои знаниями [6, л. 57об-58об.,70-73об.].
В результате плодотворной командировки (18281833) О. Ковалевским и А. Поповым были подготовлены научные и учебные работы, в Казанском университете открыта первая в Европе кафедра монгольского языка в 1833 г. Началось систематическое, планомерное изучение истории, культуры языка монгольских народов. Первым же, кто ввел изучение монгольской филологии и истории в число научных, академических дисциплин, был Исаак Якоб Шмидт (1779-1847) - академик, монголовед, тибетолог [2, с. 275]. Он сформулировал задачи перед начинающими учеными-востоковедами - к нему в Санкт-Петербург были направлены для сдачи экзамена казанские монголоведы О. Ковалевский и А. Попов, после завершения научный командировки в Восточную Сибирь. В Петербурге уже были заложены основы академического монголоведения с открытия Азиатского музея в ноябре 1818 г. при Императорской Академии наук. С этой даты и ведет свой отсчет Институт востоковедения РАН Санкт-Петербургский филиал, теперь Институт восточных рукописей. В настоящее время Институт является крупнейшим исследовательским центром России по изучению языков и литературы, истории и культуры, экономики и политики стран Востока. Хранилища Института содержат бесценные коллекции древних книг и рукописей, которые постоянно пополнялись. В частности, многие рукописи на монгольском языке поступили в коллекции Института в начале XX в. благодаря поездкам Цыбена Жамсарано и Базара Барадийна в Монголию при поддержке Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии.
В 30-е годы XIX в. Казанский университет становится ведущим в мире центром востоковедения. Изучению монгольского языка отдается приоритетное значение, о чем свидетельствует распоряжение попечителя М.Н. Мусина-Пушкина от 17 апреля 1833 г., согласованное с министром просвещения [5, л. 2-2об.]. Трудами О. Ковалевского и А. Попова были заложены основы для изучения языка, истории, литературы, быта Монголии. О.М. Ковалевский создал свою научную школу, подготовил учеников, которые не только продолжили начатое своим учителем, но и привнесли много нового в изучение монгольских народов: Александр Алексеевич Бобровников, Гал-сан Гомбоев, Доржи Банзаров, Василий Павлович Васильев, Владислав Людвигович Котвич.
Казанские востоковеды были убежденными сторонниками исключительной важности знания языка для выяснения исторических путей развития народов. Ректор Н.И. Лобачевский, Совет университета, попечитель (Казанского учебного округа 1827-1845; Петербургского 1845-1856) М.Н. Мусин-Пушкин добивались создания еще кафедр тибетского и еврейских языков, представили они и проект открытия при университете института восточных языков [4, л. 1-1об, 7]. Однако этому проекту не суждено было осуществиться: ни в Казани, ни в Петербурге самостоятельный восточный институт создан не был. Тем не менее, организация факультета восточных языков при Санкт-Петербургском университете была осуществлена при руководстве этим положением.
Восточный разряд Казанского университета просуществовал до 1854 г. 22 октября 1854 г. последовал указ Сената, прекращавший преподавание восточных языков в
Казанском университете и Первой казанской гимназии. Ведущие профессора и преподаватели восточных кафедр Казанского университета переводились в Петербургский университет. Одновременно в Петербургский университет были переданы рукописи и восточные книги библиотеки Казанского университета, восточный отдел нумизматики, а из типографии вывезены в Петербург санскритский, тибетский и монгольский шрифты. 28 августа 1855 г. состоялось открытие факультета восточных языков Петербургского университета. В числе других кафедр была открыта кафедра монгольско-калмыцкой словесности. Само основание кафедры монгольского языка в Петербургском университете было бы невозможно без преподавателей, прошедших подготовку в Казанском университете. Первым преподавателем монгольского языка и заведующим кафедрой в Петербургском университете был назначен ординарный профессор Казанского университета А.В. Попов [7, л. 148]. Преподавателями монгольско-калмыцкой кафедры в разные годы были Г. Гомбоев, К.Ф. Голстун-ский, Д.Д. Кутузов, А.А. Бадмаев, А.М. Позднеев, В.Л. Ко-твич, А.Д. Руднев, Б.Я. Владимирцов - выдающиеся монголоведы, заложившие прочный фундамент в изучении монгольских народов, имена, с которыми связана деятельность востоковедных институтов и обществ. В настоящее время факультет востоковедения Санкт-Петербургского государственного университета является одним из центров изучения Востока, на котором преподается история, география и этнография Монголии, исследуются источники по истории Монголии. Казанский же университет "утратил характеристическую особенность, отличавшую его посреди прочих высших рассадников образования в империи"[8, с. 46]. Идея возрождения востоковедения в Казанском университете жила всегда, которая претворилась в жизнь весной 2000 г., когда решением Ученого Совета от 27 апреля 2000 г. был образован Институт востоковедения КГУ (ИВ КГУ).
Во второй половине XIX в. наряду уже с известными центрами по изучению стран и народов Востока - университетами и учреждениями Академии наук - создаются научные. Изначально эти общества не создавались как востоковедные, однако, с течением времени, востоковедная тематика в них стала приоритетной. Императорское русское археологическое общество, учрежденное в 1846 г., в 1851 г. при нем было открыто Восточное отделение, членами которого в разные годы были известные востоковеды: И.Н. Березин, А.К. Казем-Бек, Н.И. Ильминский и др. Началось издание «специальных записок восточного отделения». Особую роль в изучении стран Востока сыграло Русское географическое общество (1845) со своими Отделами, основанными в разных регионах России, которые занимались изучением восточных народов, проживающих на ее окраинах. С организацией в Иркутске в 1851 г. первого на территории азиатской России научного учреждения - Сибирского (в дальнейшем - Восточно-Сибирского) отдела Русского географического общества (ВСО-ИРГО) начинается интенсивное изучение территории и народов Центральной Азии. Изучением монгольских народов также активно занимались сотрудники Троицко-савского отделения Приамурского отдела РГО (ТКО-ПОРГО), Забайкальского отдела РГО (ЗабОИРГО) в г. Чите, СОИРГО в г. Омске.
Рубеж Х1Х-ХХ вв. был ознаменован важными для России внешнеполитическими событиями на Дальнем Востоке, что обусловило создание на восточных окраинах России учреждений, в которых востоковедение играла ведущую роль. В первую очередь это открытие в 1899 г. Восточного института во Владивостоке. Перед Восточным институтом была поставлена задача подготовки кадров для дипломатических, коммерческих, религиозных и военных учреждений, владеющих восточными языками. Тем не мене Восточный институт сыграл важную роль в развитии не только практического, но и научного востоковедения [9]. Ведущим преподавателем монгольского языка, истории, культуры, географии Монголии в Институте стал его директор, профессор монголовед Алексей Матвеевич Позднеев, выпускник (1876 г.) китайско-монгольско-маньчжурского разряда Санкт-Петербургского университета, с 1884 г. работал на кафедре монгольской словесности в Петербурге. Знаток разговорного и литературного монгольского языков, монгольской истории и литературы. Автор фундаментальных исследований в этой области. Институту удалось приобрести достойного кандидата на должность преподавателя монгольской словесности Гомбожапа (Гонбо-чжаба) Цыбикова, бурята по происхождению, для которого монгольский язык был «природным». На Г. Цыбикова, как талантливого человека, А.М. Позднеев обратил внимание, еще в то время, когда Гомбожаб был студентом Санкт-Петербургского университета. По содействию А.М. Позднеева, Г. Цыбиков отправился в путешествие по Тибету, чтобы изучить язык и «исследовать неведомые нам поколения кукунорских и тан-гутских монголов», чтобы по возвращению работать во Владивостоке [9]. С началом работы ВИ начинался новый этап в развитии российского научного монголоведения, которое на некоторое время утратило свое приоритетное значение во второй половине XIX. Восточный институт занял ведущие позиции в Российском востоковедении, в частности монголоведении [9].
С открытием в Иркутске университета в 1918 г., где одним из первых, было образовано восточное отделение, а монголоведение стало ведущим направлением. Иркутский университет начал обучение монгольских студентов и подготовку квалифицированных специалистов для партийных, государственных и научных организаций Монгольской народной республики (МНР), что также усиливало интерес к истории страны, ее языку и культуре.
В начале XX в. в России было создано два первых общественных объединения специального востоковедного профиля: Императорское общество востоковедения (1900) и Русский комитет для изучения средней и Восточной Азии (1903), с работой которых связано дальнейшее изучение обширных территорий Азиатской части России, включая Туркестанский край, Казахстан, Сибирь и Дальний Восток и ее ближайших восточных соседей, прежде всего Китая и Монголии [1, с. 5, 7-9, 10-12]. В основном членами Комитета были востоковеды: В. Радлов, В. Бар-тольд, Л. Штернберг, Ф.И. Щербатской, П.С. Попов, И.Я. Коростовец, В.Л. Котвич, позднее вошли монголоведы А.Д. Руднев, Б.Я. Владимирцов, А.М. Позднеев. Все ученые являлись представителями разных научных организаций, учреждений образования, а также министерств [11]. Тесное сотрудничество РКСВА осуществлял не только с центральными научными учреждениями, но и
региональными, особенно это проявлялось во взаимодействии с региональными отделами Русского географического общества, которые способствовали работам экспедиций Комитета на территории России, и способствовали их продвижению за границу.
Монголия и сопредельные с ней районы занимали в исследованиях Русского комитета одно из важных мест. Это было обусловлено многочисленными политическими процессами, происходящими на ее территориях. Понимая, что все события начала XX в. могли способствовать утрате исторических ценностей, их потере для науки, и в то же время, 1911 и 1912 гг., связанные с приобретением государственного суверенитета Халхи, способствовали работе российских экспедиций: Россия стала для независимой Северной Монголии дружественным государством, и эти обстоятельства активизировали экспедиционные исследования.
Период с 1908 по 1912 гг. связан с активной работой монголоведов Русского комитета В. Котвича, А. Руднева, Б. Владимирцова, которые плодотворно сотрудничали между собой и направляли деятельность бурятских исследователей Цыбена Жамсарано и Базара Барадийна, ставших так же признанными специалистами-монголоведами. Ц. Жамсарано и Б. Барадийн при поддержке Комитета, его финансировании совершили неоднократные поездки к забайкальским бурятам, а также в Монголию и Тибет [10]. Д. Банзаров, Г. Гомбоев, Ц. Жамсарано, Б. Барадийн, Э. Ринчино, Г. Цыбиков составляют блестящую плеяду российских ученых из бурят, внесших весомый вклад в развитие российской научной школы монголоведения. Сегодня в Улан-Удэ сложился один из крупных центров и
академического, и университетского монголоведения, интеграция которых наблюдается сегодня.
Список литературы
1. Известия Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношениях (ИРК). - 1903. -- № 1.- С. 5, 7-9, 10-12.
2. История отечественного востоковедения до середины XIX века. - М., 1990. С. 275.
3. Кузьмин Ю.В. История сибирского монголоведения: Учеб. пособие. - Иркутск, 2002. С. 6.
4. Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ). Ф. 977. Оп. ИФФ. Д. 419. Л. 1-1об, 7.
5. Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ). Ф. 977. Оп. ИФФ. Д. 233. Л. 2-2об.
6. Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ). Ф. 92. Оп. 1. Д. 2237. Л. 57об-58об., 70-73об.
7. Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ). Ф. 92. Оп. 1. Д. 6902. Л.148.
8. Отчет о состоянии Императорского Казанского университета за 1854/1855 учебный год. - Казань, 1855.
9. Полянская О.Н. Монголоведение в университетах России в XIX- XX вв. Восточный институт во Владивостоке // Гуманитарный вектор. - 2011. - № 3(27). - С. 48-52.
10. Полянская О.Н. Монголоведные направления в исследованиях Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии //Вестник Бурятского госуниверситета. Вып. История. - 7/2013. - С. 123-130.
11. Санкт-Петербургский филиал Архива РАН (СПФ АРАН). Ф. 148. Оп. 1. Д. 16. Л. 6.
СОВЕТСКИЕ ТЕОРИИ ВОЗВЕДЕНИЯ УКРЕПЛЕННЫХ РАЙОНОВ
Рудык Елена Игоревна
Соискатель Запорожского национального университета, г. Хмельницкий
SOVIET THEORY ERECTION OF FORTIFICATIONS AREAS Elena Rudуck, Competitor Zaporizhzhya National University, Khmelnitsky АННОТАЦИЯ
В своей статье автор рассматривает совершенствование, развитие и изменение подходов к использованию и строительства фортификационных сооружений в СССР. В статье проанализирована эффективность, целесообразность, выносливость построенных укрепленных районов во время боевых действий Первой мировой войны. Исследованы различные подходы к проектированию и строительству укрепленных районов ведущих инженеров Советского Союза: их методы, расчеты, нововведения. Таким образом, наблюдается совершенно новый подход к практике строительства и использования сооружений долговременной фортификации в военно-инженерной подготовке.
ABSTRACT
In his article, the author examines the improvement, development and changing approaches to the use and construction of fortifications in the USSR. The paper analyzes the effectiveness, appropriateness, endurance built fortified areas during the fighting of the First World War. Different approaches to the design and construction of fortified areas leading engineers of the Soviet Union: their methods, calculations and innovation. Thus, there is a whole new approach to the practice of construction and use of buildings long fortification in military engineering training.
Ключевые слова: фортификация, укреп район, гарнизон, капонир, укрепления, рубеж, фортик. Keywords: fortification, strengthen district, garrison, caponier, fortifications, frontier, fortyk.
Войны второй половины XIX и начала ХХ в., Особенно Первая мировая, привели к пересмотру существующих до той поры форм длительного укрепления местности. Исходя из опыта осады крепостей, хотя его и нельзя
было толковать однозначно, большинство фортификаторов мира пришло к выводам, что заперты изолированные крепости в подавляющем большинстве случаев оказались не в состоянии сопротивляться противнику длительное
