CC BY
37
УДК 94(517):930 ББК 63.1 (5Мон)5+63.3 П 543
О. Н. Полянская
г. Улан-Удэ, Россия
Монголоведение в университетах России в XIX- начале XX вв.
Восточный институт во Владивостоке
Статья посвящена истории монголоведения в университетах России XIX - начала XX вв., которая содержит ряд интересных материалов об университетах России, где монголоведение было приоритетным направлением ориенталистики. Восточный институт во Владивостоке -важный этап в истории востоковедных исследований, в котором изучению Монголии придавалось большое значение. Под руководством авторитетного ученого и организатора института А. М. Позднеева проводились исследования экономического и политического развития Монголии. Традиции научного монголоведения, зародившиеся в Казанском университете, были успешно продолжены в Петербурге, а затем во Владивостоке и Иркутском университете.
Ключевые слова: монголоведение, университеты России, Восточный институт во Владивостоке, А. М. Позднеев.
O. N. Polyanskay
Ulan-Ude, Russia
Mongolian Studies in Universities of Russia in the 19th and at the Beginning of 20th Centuries. Oriental Institute in Vladivostok
The paper is devoted to the history of Mongolian studies in the universities of Russia in the 19th and at the beginning of the 20th centuries, which contains some interesting materials about universities of Russia, where Mongolian studies were the main direction of Oriental studies. Oriental Institute in Vladivistok is a significant period in the history of Oriental studies, where much attention was paid to the study of Mongolia. Researches on economic and political development of Mongolia were carried out under supervision of a famous scientist A. M. Pozdneev. Mongolian studies researches started in Kazan University and were successfully carried on in Petersburg, Vladivostok and Irkutsk Universities.
Keywords: Mongolian studies, universities of Russia, Oriental Institute in Vladivostok, A. M. Pozdneev.
На протяжении всего XIX в. Россия проводила активную восточную политику, в результате чего значительно расширила свои территории. На повестке дня остро встал вопрос изучения новых территорий, а также соседних государств. Все это вызвало необходимость дальнейшего развития всей системы просвещения. Большое внимание в это время уделялось и развитию востоковедения.
Указ Александра I от 24 января 1803 г. учреждал наряду с существующими университетами в Москве, Дерпте, Вильно новые - в Петербурге, Харькове и Казани. В программы всех названных университетов в течение XIX в. были включены и восточные дисциплины. 5 ноября 1804 г. были утверждены уставы трех университетов - Московского, Харьковского, Казанского, по которым в штат факультетов словесных наук вводилась должность профессора восточных языков.
Казанский университет, основанный в 1804 г., уже в первой половине XIX в. становится местом, где трудились многие выдающиеся ученые, тру-
ды которых в области математики, химии, астрономии, медицины и востоковедения составляют гордость русской и мировой науки. В это время здесь сформировалась казанская школа ориенталистики. Имена арабиста Х. Д. Френа, тюркологов и иранистов А. К. Казем-Бека и И. Н. Березина, монголистов О. М. Ковалевского и А. В. Попова, китаиста В. П. Васильева заняли почетное место в мировой науке [10, с. 15-16].
В 1833 г. в Казанском университете была создана первая в Европе кафедра монгольского языка. Необходимость учреждения кафедры ректор Н. И. Лобачевский (с 1827) мотивировал также тем, что Россия находится в соседстве с Монголией, что частые сношения с ней «невозможны без основательного изучения языка и литературы монгольской». Также он обратил внимание на то, что в Забайкалье и Восточной Сибири «кочуют бурятские и тунгусские племена, говорящие на монгольском языке, исповедующие буддийскую религию».
48
© Полянская О. Н., 2011
Цикл монгольской словесности, благодаря энергичной научно-педагогической и методической деятельности О. М. Ковалевского и
A. В. Попова, был обеспечен учебной литературой. Её было достаточно для удовлетворения нужд не только университета, но и гимназий на всей территории России, где преподавали монгольский язык. Грамматика монгольского языка и двухтомная монгольская хрестоматия О. М. Ковалевского, а также трехтомный «Монгольско-русско-французский словарь» имели большое научное и педагогическое значение. Значительную пользу в преподавании приносила монгольская хрестоматия А. В. Попова для начинающих и созданная им же первая арифметика на монгольском языке. Кроме учебников и учебных пособий, ученые составляли программы курсов для восточного разряда. Эти программы свидетельствуют о всестороннем и глубоком изучении монгольского языка. В течение всей первой половины XIX в. Казанский университет являлся центром университетского изучения Востока и преподавания восточных языков в России [10, с. 22-23].
В 1854 г. последовал указ Сената, по которому в Казанском университете и Первой Казанской гимназии прекращалось преподавание восточных языков и весь восточный разряд Казанского университета переводился в Санкт-Петербург. 28 августа 1855 г. состоялось открытие восточного факультета Петербургского университета. В числе других кафедр была открыта кафедра монгольско-калмыцкой словесности. Само основание кафедры монгольского языка в Петербургском университете было невозможно без преподавателей Казанского университета. Первым преподавателем монгольского языка и заведующим кафедрой был назначен ординарный профессор Казанского университета А. В. Попов. Он читал курсы по этимологии и синтаксису монгольского языка, истории монгольской письменности, истории Монголии с эпохи Чингисхана и до середины XIX в. [11, с. 16]
Одновременно с А. В. Поповым начал преподавательскую деятельность К. Ф. Голстунский (1831-1899), так же воспитанник Казанского университета. Он был переведён из Казани в Петербургский университет адъюнктом монгольской кафедры. Вся научная и педагогическая деятельность К. Ф. Голстунского была связана с Петербургом. С 1860 г. он стал читать все основные курсы по монгольской словесности и истории монгольских народов в связи с назначением А.
B. Попова инспектором училищ Западной Сибири [12, с. 30]. Для преподавания разговорного монгольского языка на кафедре из Казани в 1856 г. был приглашен Галсан Гомбоев (1818-1863), бурятский ученый, лама, один из воспитанников
Казанского университета, ученик О. М. Ковалевского, получивший европейское образование.
Последняя четверть XIX в. характеризуется новыми достижениями в области монголоведения. Создаются фундаментальные труды по монгольскому языку, истории, этнографии монголов. В это время начинает свою творческую деятельность монголовед А. М. Позднеев (1851-1920), ученик профессора К. Ф. Голстунского.
Начало XX в. было сложным для монголо-ведного направления в Петербургском университете. В связи со сложной политической обстановкой на Дальнем Востоке возникла необходимость подготовки военных специалистов со знанием восточных языков: монгольского, китайского, японского. А. М. Позднеев был направлен во Владивосток, чтобы возглавить Восточный институт. Предполагалось, что новое учебное заведение станет центром изучения языков и истории Востока. В 1899 г. умер профессор К. Ф. Голстунский. В. Л. Котвич, выпускник Санкт-Петербургского университета, впоследствии известный монголовед, основоположник алтаистики, полностью еще не мог посвятить себя научно-педагогической деятельности, поскольку служил в министерстве финансов, а будущий светило монголоведного направления востоковедения А. Д. Руднев ещё не закончил университет. Поэтому преподавание монгольского языка и истории монголов было прервано и возобновилось только с 1901 г., когда В. Л. Котвич перешёл в университет на должность приват-доцента для преподавания монгольской словесности. Несмотря на все трудности, Санкт-Петербургский университет продолжал оставаться флагманом востоковедной науки России в начале XX в. В этот период и в Петербурге, и на периферии начинает активно работать новая плеяда монголоведов, представленная яркими именами В. Л. Котвича, А. Д. Руднева, В. В. Бартольда, Б. Я. Вдадимирцова, Г. Ц. Цыбикова, Б. Б. Баради-на, Ц. Ж. Жамцарано.
Таким образом, в начале XX в. в России сложились два ведущих востоковедческих центра -в Санкт-Петербурге и Владивостоке, в которых монголоведение было одним из приоритетных направлений. Однако стоит отметить, что в каждом из них востоковедение имело свои характерные черты. В Петербурге монголоведение развивалось по направлениям, определившимся еще в XIX в. -сравнительная грамматика монгольского языка и его наречий, история монгольской литературы, собирание фольклора. В Восточном институте наряду с этим были поставлены задачи изучения новейшей истории Монголии. Сотрудники института были призваны изучать и анализировать ситуацию в регионе, что соответственно нашло от-
ражение в учебных программах и отразилось на проблематике научных исследований.
Открытие Восточного института (ВИ) во Владивостоке в 1899 г. было в большей степени обусловлено интересами российской дальневосточной политики, что и определило приоритетные направления - изучение истории и языка Монголии, Китая, Японии, Кореи, Маньчжурии. Данные исследования в России всегда носили государственный характер, будь то пограничные школы переводчиков XVП-XVШ вв. или академическая ориенталистика XIX-XX вв. Директор Восточного института монголовед А. М. Позд-неев на открытии института (21 октября 1899 г.) говорил: «Еще недавно Дальний Восток привлекал к себе внимание только ориенталистов, в кругу людей науки возбуждал разве что умеренный интерес, для образованного нашего общества был предметом как бы недостойным внимания [1, с. 69]. Однако за последнюю четверть XIX в. все изменилось. В связи с быстрым развитием Японии и вслед за её войной с Китаем ведущие европейские державы начинают проводить активную политику на Дальнем Востоке. «Чтобы будущая деятельность России на Тихом океане была поистине успешной, наши работники на Востоке должны быть не второстепенными исполнителями, а просвещёнными деятелями, способными не только содействовать частной предприимчивости и вообще русскому делу на Дальнем Востоке, но и распространять среди всего русского общества правильные понятия о нем» [1, с. 69].
Таким образом, А. М. Позднеев вновь поставил вопрос о важности научного изучения народов Востока, как это сделал О. М. Ковалевский еще в 1830-е гг., обосновывая задачи научного востоковедения и подчеркивая важность объективного подхода в написании истории народов Востока [2]. В этом отношении Восточный институт во Владивостоке продолжал традиции российской научной школы востоковедения.
«Из народов, имеющих непосредственное значение для России, на первом плане стоят монголы, маньчжуры и тибетцы ...гонимые судьбой, некоторые из монгольских поколений нашли себе убежище в России, а другие расселились в район нашего естественного роста и расширения. Отсюда и происходит то, что монголы имеют для России преимущественное значение; полагая все свои надежды на Россию, монголы тем самым становятся важным элементом в деле передачи русского влияния на Восток, и ни кем иным, как монголами, замощена дорога в Тибет», - так оценивал А. М. Позднеев значение монгольских народов для России [3, CLXXIX-CLXXX].
Перед монголоведением в это время были поставлены вполне конкретные задачи. Отмеча-
лось, что до 1900 г. страна жила своей внутренней жизнью, вне круга китайских реформ, поэтому достаточно было изучение только монгольского языка. В новых условиях при включении Монголии в сферу интересов Китая возникла необходимость в расширении программы обучения студентов, включение в неё детального освещении таких сторон жизни, как торгово-промышленная деятельность Монголии, в зависимости от местных условий монгольской жизни и быта. Подобное изучение предполагало знание и китайского языка. Особо отмечалась необходимость изучения новейшей официальной литературы о Монголии. Изучение Монголии в этих условиях становилось не прикладным предметом к синологии, а основным, при прикладном значении китайского языка [3, с. cxav].
С открытием Восточного института начинался новый этап в развитии российского научного монголоведения. Восточный Институт стал учреждением совершенно нового типа, не только по времени своего открытия, но и по предметам преподавания. Изучение языков, как и всех остальных курсов востоковедения, должно было иметь в большей степени практический характер. До этого в российской науке господствовало научно-теоретическое изучение Востока [1, с. 5]. Монголоведение в Восточном институте было представлено китайско-монгольским отделением. Оно было одним из четырех, на которые подразделялись студенты со второго года обучения [1, с. 81].
Преподавателем монгольского языка, истории, культуры, географии Монголии был профессор, ведущий монголовед России Алексей Матвеевич Позднеев (1851-1920). Он являлся выпускником 1876 г. китайско-монгольско-маньчжурского разряда Санкт-Петербургского университета и с 1884 г. работал на кафедре монгольской словесности. Он был знатоком разговорного и литературного монгольского языка, монгольской истории и литературы, автором фундаментальных исследований в этой области. Его работы: «Образцы народной литературы монгольских племен» (1880), «Ургинские хутухты. Исторический очерк и прошлого и современного быта» (1880), «Города Северной Монголии» (1880), «Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями его последнего к народу», «Монголия и монголы». Т. I (1896), т. II (1898) - внесли весомый вклад в ориенталистику. Во Владивостоке А. М. Позднеев сделал перевод сочинения практической тибетской медицины «Хлантаб», написал «Очерки административного устройства Монголии и порядков управления этой страны» и «Изыскания в области происхождения маньчжурского алфавита», а также со-
ставил калмыцко-русско-французский словарь [1, с. VII, 27].
Все эти работы А. М. Позднеева являлись и учебными пособиями для студентов китайско-монгольского отделения Восточного института. Кроме того, комплектование научной библиотеки института было первоочередной задачей директора, за меры по увеличению библиотечного фонда профессора Позднеева наградили денежной премией (указ императора Николая II). Уже в 1902 г. библиотека насчитывала 44000 томов. Монголоведение в библиотеке было представлено работами ведущих специалистов в этой области. среди кото-рых1: Банзаров Д. Монгольская надпись на памятнике князя Исунке, племянника Чингис-хана. -СПб, 1851 (Сборник Голстунского № 8); Бобров-ников А.2 Грамматика монгольского языка. СПб., 1835; К. Ф. Голстунский. Монгольско-русский словарь. Т. I—III. СПб., (20 экз.); Калмыцкие переводы. Сборник К. Ф. Голстунского. № 7; О. Ковалевский Монгольская хрестоматия. Казань, 18361837. ТТ. I и II (2 экз.); Его же. Монгольско-русско-французский словарь. В 3 т. Казань, 1844-1849 гг.; Орлов А.3 Грамматика монгольско-бурятского разговорного языка. Казань, 1878; Попов А. В.4 Арифметика на монгольском языке. Казань, 1837; Позднеев А. М. Монголо-бурятский переводчик, СПб., 1891.; переводы академика И. Я. Шмидта5: Библия на монгольском языке. СПб., 1840, Псалтырь на монгольском языке. СПб., 1836; Юилль Р.6 Учебник монгольского языка. Селенгинск, 1839.
После увольнения А. М. Позднеева с должности директора института в связи с его назначением на новую должность в Министерстве Народного Просвещения директором «временно» с 30 ноября 1903 г. был назначен Григорий Владимирович Подставин (1875-1924) [4, с. 7].
1 Известия Восточного института. 1900. Т. I. 1899-1900 академический год. С 25-27.
2 Александр Ильич Бобровников - отец известного монголоведа Алексея Боровникова. Александр Ильич служил протоиреем в Иркутской епархии (начало XIX в.) прекрасно знал монгольский язык, является автором одной из первых грамматик монгольского языка.
3 Александр Орлов, преподаватель монгольского языка в духовном училище, в Иркутске, студент Алексея Бобровни-кова по Казанской духовной академии.
4 Попов Александр Васильевич (1808-1865), монголовед, выпускник Казанского императорского университета, наряду с О. М. Ковалевским является основоположником научной школы монголоведения в России.
5 Исаак Якоб Шмидт (1779-1847), монголовед, автор переводов с монгольского на немецкий, грамматики монгольского языка на немецком. Ввел монголоведение в круг научных дисциплин.
6 Юилль Р. - английский миссионер, занимался миссионерской деятельностью среди забайкальских бурят. В связи с этим выучил монгольский язык, делал переводы Священного писания, вел просветительскуюя деятельность среди бурят, вместе с другими миссионерами (Сван, Сталибрасс); купил в Петербурге типографию с восточными шрифтами, печатал книги в Селенгинске.
В 1904-1905 академическом году, часы по кафедре монгольской словесности вели исполняющий должность профессора Г. В. Подставин и лектор Г. Ц. Цыбиков (1873-1930) [5, с. CXa-CXaI].
С момента открытия института директор А. М. Позднеев ставил вопрос перед конференцией института о «приискании и подготовлении лиц к замещению вакантных кафедр». Институту удалось подыскать достойного кандидата на должность преподавателя монгольской словесности Гомбожаба (Гонбо-чжаба) Цыбикова, бурята по происхождению, для которого монгольский язык был «природным». На Г. Цыбикова как талантливого человека А. М. Позднеев обратил внимание ещё в то время, когда Гомбожаб был студентом Санкт-Петербургского университета. Окончив обучение в университете, он решил посвятить себя научным исследованием. В связи с этим по совету А. М. Позднеева он отправился в путешествие по Тибету, чтобы изучить язык и «исследовать неведомые нам поколения кукунорских и тангутских монголов», чтобы по возвращении работать во Владивостоке [6, с. 56-57]. Убедившись в успехах путешественника, конференция института ходатайствовала перед Министром народного просвещения о зачислении Г. Цыбикова в число кандидатов, готовящихся к занятию профессорской кафедры в институте. Г. Цыбиков был назначен на должность лектора восточных языков и вел практические занятия по монгольскому языку вместо Рабдана Намдакова, который ушел со службы по возрасту [7, с. ^Щ.
Изучение Монголии в России было успешным, «так что о стране и поколениях монголов, по крайней мере к северу от Великой Стены, мы имеем теперь несравненно больше сведений, чем, например, о сопредельных России инородцах северной Маньчжурии, Джунгарии или Восточного Туркестана» [7, с. XLII]. Сравнительно малоизвестными оставались ордосские, алашаньские, кукунорские, обитающие в Тангуте - на границах Тибета и в самом Тибете монголы, которых и посетил Г. Цыбиков. С другой стороны, известно, что монгольская литература, особенно богословская, была переведена с тибетского. Г. Цыбиков владел тибетским и монгольским языками. 30 января 1903 г. согласно указу Николая II о «назначении оклада профессора в виде исключения без учёной степени с учетом глубокого изучения в Монголии и Тибете языков и жизни» Г. Цыбиков начал свою педагогическую деятельность.
А. М. Позднеевым ставился вопрос о подготовке преподавателей из среды своих выпускников. Среди них директор института выделял выпускника 1903 г. по монгольской словесности Алексея Павловича Хионина [3, с. CXCV]. В августе 1903 г. последовал указ об «оставлении»
при институте А. Хионина для «приготовления к профессорскому званию» по кафедре монгольской словесности и о командировании его в «Азиатскую Россию с повышенным содержанием» (3000 р. в год) с учётом «особой цели и блестящих способностей». В 1907-1908 учебном году преподавателями по кафедре монгольской словесности работали: профессор Г. Ц. Цыбиков (монгольский и тибетский языки) и лекторы Ирдынеев до 1907 г. и Гонгоров с 1 октября 1907 г. по 1909 г. [8, с. 6].
Актуальным в институте оставался и вопрос об учебниках и учебных пособиях. Основными учебниками оставались работы О. М. Ковалевского и А. В. Попова, изданные ещё в первой половине XIX в. в Казанском университете. Они не утратили своего значения, но их уже не хватало для вновь открывшегося учебного заведения. Преподаватели института пытались восполнить этот пробел. Учебник по монгольскому языку написал А. М. Позднеев. Он наряду с другими был принят в качестве пособия и в Санкт-Петербургском университете [3, с. CLXXIX-CLXXX]. Для успешного издания учебников Восточный институт уже в первый год существования приобрёл шрифты (монгольский, китайский, японский, корейский, маньчжурский, калмыцкий, тибетский) [1, с. VI].
Таким образом, Восточный институт в начале XX в. стал одним из ведущих центров российского востоковедения, сделавший значительный шаг в развитие этой отрасли исторической науки.
Ещё одним центром монголоведения на востоке России стал Иркутский университет, от-
крывшийся в 1918 г. Этому способствовал ряд обстоятельств. Во-первых, город был местом с богатыми традициями изучения монгольского языка и истории Монголии. Во-вторых, в Иркутске в 1920-21 гг. находились организации Коминтерна, которые оказывали помощь монгольским революционерам. В-третьих, в 1920-е гг. в Иркутске оказалось немало известных специалистов из Москвы, Петрограда и Оренбурга. Здесь работали Б. Э. Петри, Г. С. Виноградов, М. К. Азадовский, Ц. Жамцарано, Г. Ц. Цыбиков, В. А. Рязановский, С. В. Шостакович, Н. Н. Козьмин. К тому же в 1926 г. Иркутский университет начал обучение монгольских студентов и подготовку специалистов для партийных и государственных организаций МНР. Монголоведение в Иркутском университете занимало ведущие позиции. Монгольский язык преподавали Ц. Ж. Жамцарано, получивший образование в Санкт-Петербургском университете; С. П. Кузнецов, окончивший Восточный институт во Владивостоке, и др.[13, с. 72].
Таким образом, можно с уверенностью говорить, что научная школа российского монголоведения зародилась и продолжила успешное развитие в университетских стенах, сначала в Казанском университете, с открытия кафедры монгольского языка (с 1833 г.) во главе с профессором О. М. Ковалевским. Традиции научного монголоведения Казани были перенесены на благодатную почву Санкт-Петербургского университета, затем подхвачены Восточным институтом во Владивостоке и Иркутским университетом.
Список источников и литературы
1. Известия Восточного института. Владивосток, 1900. Т. I. 1899-1900 академический год. 96 с.
2. Ковалевский О. М. О знакомстве европейцев с Азией. Речь, произнесенная в торжественном собрании Императорского Казанского университета. Казань, 1837. 15 с.
3. Известия Восточного института. Владивосток, 1903. Т. IX. 1902-1903 академический год. 56с.
4. Известия Восточного института. Владивосток, 1907. Т. XIV. Приложение 2. 17 с.
5. Известия Восточного института. Владивосток, 1904. ТХП. 1903-1904 академический год. 72 с.
6. Известия Восточного института. Владивосток, 1902. Т. III. Вып. 3. 1901-1902 академический год. 95 с.
7. Позднеев А. М. Отчет о состоянии и деятельности Восточного Института за 1902 год // Известия Восточного института. 1903. Т. V. 1902-1903 академический год. С. XXXII-XLIII.
8. Известия Восточного института. Владивосток, 1908. Приложение 1-е. 1908-1909 академический год. 33 с.
9. Известия Восточного института. Владивосток [б. г.]. Т. VIII. 1901-1902 академический год.
46 с.
10. Полянская О. Н. Эпистолярное и дневниковое наследие монголоведа О. М. Ковалевского. Улан-Удэ, 2008. 227 с.
11. Полянская О. Н. Становление и развитие научной школы монголоведения в России: практикум для студентов. Улан-Удэ, Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. 57 с.
12. Улымжиев Д. Б. Монголоведение в России во второй половине XIX-начале XX вв.: Петербургская школа монголоведов. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1997. 214 с.
13. Кузьмин Ю. В. Монголия и «монгольский вопрос» в общественно-политической мысли России (конец XIX 30-е гг. XX в.). Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1997. 232 с.
Рукопись поступила в редакцию 15 мая 2011 г
