CC BY
16
УДК 330.34.014.2.519
В.В. Шматков, Е.Б. Колбачев, И.Г. Переяслова
МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ, ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ПЛАТФОРМЫ И РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА
Модернизация и технологическое развитие требуют четкого определения целей и формирования траектории развития, обеспечивающей достижение этих целей. В большинстве отечественных и зарубежных работ по проблемам технологического развития и инновационной деятельности в качестве таких целей рассматриваются повышение конкурентоспособности предприятий и бизнес-групп, а в конечном счете - конкурентоспособности страны [1-3]. Такой подход вполне логичен. Однако цель повышения конкурентоспособности страны, на наш взгляд, не отражает ценностных ориентиров общества в целом и носит преимущественно коммерческий характер.
Социальная эффективность модернизации вообще и технологических платформ в частности должна, на наш взгляд, оцениваться исходя из степени соответствия того или иного проекта или платформы целям общества в целом, которые, в свою очередь, могут быть сформулированы на основе важнейших положений Конституции Российской Федерации, утверждающей, что политика Российского государства «...направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека..» [4, ст. 7, п. 1]. Согласно представлениям П. Штомпки [5], свободное развитие человека предполагает добровольное участие в социальных сообществах; рост уровня и разнообразия знаний и навыков в рамках сообществ; активное использование знаний и навыков, что в совокупности является признаками роста человеческого капитала. Именно рост человеческого капитала в стране и должен рассматриваться в качестве главной цели технологической модернизации.
Формирование траектории развития экономической системы в ходе модернизации сводится к выбору совокупности оптимальных органи-
зационно-технических решений, обеспечивающих синергетический эффект их осуществления. Множества возможных решений (носящие, в целом, хаосогенный характер) в этом случае необходимы для формирования подмножеств альтернативных вариантов траекторий развития производственных систем предприятия, из которых лишь какая-то одна (в результате конкуренции с другими вариантами) становится доминирующей. Такой отбор организационно-технических решений является конкретным воплощением рационального выбора хозяйствующего субъекта, осуществляемого при определенных предпочтениях и в специфических условиях.
Примером необходимости такого отбора может служить ситуация с формированием российских технологических платформ: в Минэкономразвития поступили предложения по более чем 180 проектам технологических платформ, а по итогам экспертного отбора необходимо было утвердить перечень, включающий 25 проектов [6].
По словам главы правительства Российской Федерации В. Путина, при поддержке со стороны государства технологические платформы должны создать стимулы для инновационной активности бизнеса, привлечь ресурсы для проведения научных исследований, подготовки высококвалифицированных специалистов [6]. На наш взгляд, этот подход, как и упомянутые выше, не отражает ценностных ориентиров общества.
Глава правительства уточнил, что технологические платформы будут формироваться по целому ряду направлений (медицина, биотехнологии, энергетика, авиация и космос, ядерные и информационно-коммуникационные технологии), а при внедрении технологических платформ должны быть установлены четкие крите-
рии их работы и индикаторы эффективности. Полностью соглашаясь со второй частью этого суждения, заметим, что подход, основанный на выделении «отраслевых» технологических платформ не является продуктивным, так как не учитывает реального уровня развития технологии и организации производства на предприятиях и в бизнес-группах той или иной отрасли.
По мнению В. Мау и других авторов [7], с которыми мы вполне согласны, степень технологического развития производственных систем (в том числе входящих в технологические платформы) следует оценивать, опираясь не на отраслевой, а на институциональный подход, а государственную поддержку оказывать соответственно не отраслям, а институтам. Однако и в этом случае остается проблема оценки уровня технологического развития тех или иных производственных систем и последующего развития технологических платформ.
Эта проблема может быть решена при использовании положений информационной ми-ниэкономической теории - прикладной теории, характеризующейся (по классификации Е.В. Попова [8]) ограниченной оппортунистической рациональностью принимаемых решений в технологической мини-среде. Известные исследования, которые могут быть отнесены к информационной теории, существенно различаются подходами и применяемым инструментарием. Для решения рассматриваемой задачи наиболее рациональными представляются подходы К.К. Вальтуха [9] и О.М. Юня [10].
С учетом вышесказанного можно утверждать, что количественная оценка развития технологической платформы возможна на основе оценки заключенной в ней информации и ее энтропии. Примечательно, что применительно к социально-экономическим системам вообще подобный вывод был сделан В.И. Маевским [11]. По его мнению, экономическая эволюция (рассматривать развитие технологических платформ следует, опираясь именно на представления эволюционной экономики) представляет собой процесс роста отрицательной энтропии экономики, т. е. процесс усложнения экономических связей, усиления внутренней организованности системы.
Технологическая платформа как любой искусственный объект, созданный человеком, характеризуется единством трех отношений: она испытывает воздействие внешнего окружения, внутренне трансформируется под влиянием этих воздействий, приходит в неравновесное состояние в результате этих трансформаций.
В соответствии с этим триединством отношений технологической платформы информация, используемая в ней, в своих функциях также триедина. Она одновременно - мера разнообразия коммуникаций, связей системы с внешней средой; мера ее устраненной неопределенности, отражения разнообразия внешней среды в многообразии ее свойств, мера ее самобытности; мера ее самоорганизованности и сложности движения.
Таким образом, уровень развития технологической платформы может быть охарактеризован степенью информационной насыщенности технологических и бизнес-процессов, которая, в свою очередь, определяется объемами информации, материализованной в платформе, и идеальной информации, воплощенной в знаниях и навыках работников. Степень роста человеческого капитала, обусловленного наращиванием такой идеальной информации, и может служить мерилом его социального результата.
При решении задач, связанных с использованием в производственной системе информации, носителями которой выступают люди определенной квалификации, с определенным запасом знаний, представляется полезным семантический подход к оценке ее количества. Известен способ семантической оценки количества информации с помощью тезаурусной меры, разработанный Ю.И. Шрейдером [12] на основе идей Н. Винера [13].
По мере повышения уровня развития технологической платформы будет возрастать значимость тезаурусной информации. Тезаурус работника является, на наш взгляд, самой важной составляющей его профессионального облика, роль которой возрастает по мере развития производительных сил вообще и технологических платформ в частности.
На этой основе может быть предложена концепция управления развитием человеческого
капитала в технологических платформах как совокупностью носителей тезаурусной информации, определяющей экономическую ценность профессиональных качеств каждого работника в конкретной производственной системе, входящей в технологическую платформу. Для этого необходимо проведение специальных исследований на стыке экономики, социологии, психологии и физиологии труда и теории информации, которые представляются весьма трудоемкими, но крайне необходимыми для построения работоспособной системы управления развитием человеческого капитала в технологической платформе.
Однако проблема использования такого подхода на микро- и особенно мини-экономическом уровнях заключается в несовершенстве оценки производительности простого и сложного труда и разделения работников на соответствующие группы. Неоднородность трудового фактора ставит интересную задачу определения вклада каждой профессиональной группы в экономический рост, т. е. в увеличение национального дохода. В то же время сам подход представляется весьма перспективным, так как рост доли работников сложного труда - косвенный показатель развития общества, декларируемого в качестве одной из целей Конституцией Российской Федерации.
Иная логика предлагалась в получивших мировую известность трудах Т. Шульца [14]. В соответствии с его подходом, отражающим научные позиции представителей неоклассической теории, вклад образовательного фактора в прирост национального дохода есть произведение доли национального дохода, инвестированного в развитие человеческого капитала, и нормы отдачи от инвестиций в человеческий капитал. Однако данный подход имеет те же недостатки, что и не менее известный подход С.Г. Струмилина [15]. Это затрудняет его использование при решении задач оценки результатов инновационных проектов в промышленности и других отраслях. Кроме того, этот подход не учитывает неоднородность человеческого капитала и характер технологических изменений.
Модификацию модели Т. Шульца осуществил известный исследователь проблем экономического роста Э. Денисон [16]. Он оценивал вклад образования в экономический рост через темп роста занятого населения (соответственно с начальным, средним и высшим образованием), умноженный на долю труда этих работников в национальном доходе. Данный подход, связывающий уровень производства исключительно с формальным уровнем образования работников, представляется неконструктивным. Это подтверждается, в частности, примерами из жизни современной России, где рост доли населения с высшим образованием «уживается» с технологической деградацией и примитивизацией производства и экономики в целом.
Прогресс в знаниях является важным фактором роста, поскольку знания составляют своеобразный капитал, который не изнашивается и не утрачивается, если не принимать во внимание форс-мажорных обстоятельств (катастроф, стихийных бедствий и др.), а также морального старения, которое не означает исчезновение знаний, как это происходит с физическим капиталом. Накопление такого капитала обеспечивает фундамент для его дальнейшего аккумулирования и использования, диверсифицирует систему образования, порождает иерархию в области получения квалификации. Увеличивающаяся доходность этого капитала способствует наращению не только валового национального дохода, но и совокупных налоговых отчислений с его возросшей величины, что укрепляет размеры государственного сектора и позволяет в определенной мере аккумулировать инвестиции на фундаментальные исследования и разработки. Таким образом, предполагается, что современный экономический рост базируется на человеческом капитале и системе образования, которая вносит определяющий вклад в его воспроизводство, хотя, безусловно, человеческий капитал формируется благодаря влиянию различных подсистем экономики [17].
При этом актуализируется методологическая проблема оценки уровня технологичности производства и, соответственно, информацион-
ной насыщенности труда в производственных системах. Для этого необходимо решить две задачи: во-первых, определить подходы к оценке информации, содержащейся в производственной системе или бизнес-процессе; во-вторых, разработать методы оценки информации, воплощенной в рабочей силе (человеческом капитале), рост которого и должен являться подлинной целью инновационной деятельности.
Количество информации, воплощенной в человеческом капитале, должно быть определено с учетом того, что этот ресурс обладает иерархией квалификационной сложности. Очевидно, что различия самих уровней квалификации имеют информационную природу: уровень квалификации определяется тем, какое количество информации освоил индивид в процессе подготовки к труду. Ранжирование квалификации есть в действительности ее ранжирование по сложности труда, способностью к которому обладают работники. Речь идет об иерархической последовательности уровней подготовки работников, причем более высокий уровень может быть освоен только на базе некоторого предшествующего [9].
Оценка информационной насыщенности труда - достаточно эффективный подход, однако он не позволяет объективно оценивать проектную деятельность, другие виды деятельности, связанные с созданием новых объектов и процессов (как в технологической, так и организационной областях).
В этом случае представляется перспективной оценка креативности труда, предложенная в работах О.Н. Мельникова [18]. Автор исходит из того, что существующие сегодня методы управления трудовыми ресурсами предприятий, разработанные для условий традиционной экономики, не отвечают требованиям управления специалистами с высоко развитым интеллектом, без чего невозможно функционирование современных высокотехнологичных производств и их инновационное развитие. В работах [18, 19] обосновано диалектическое единство (несмотря на наличие противоречий между ними) интеллекта и креативных (творческих, созидательных) действий личности с позиций экономики. В частности, это касается специалистов наукоемких производств. Интеллект в этом случае
определен как «основной» неотчуждаемый капитал, а созидательные (креативные) действия, синонимом которых является понятие «творческая энергия личности», классифицируются как «оборотный», или отчуждаемый капитал, который и предлагается любым человеком на рынке труда к продаже или обмену, являясь одной из основных экономических категорий новой экономики.
Можно предположить, что степень креативности в деятельности той или иной производственной системы характеризуется степенью характерной для нее материализации информации, используемой в производственном процессе и вносимой при этом в предмет труда. Соответствующая схема технологических отношений и функций производства, разработанная О.М. Юнем [10], приведена на рисунке. На наш взгляд, в этом случае необходимо рассматривать не только изменения информационного содержания процесса труда, но и его влияние на состав носителей соответствующей информации (в состав которых включались средства и предметы труда), определяющий в конечном счете облик производственной системы, присущий тому или иному этапу развития производства. В соответствии с этим на рисунке показаны информационные процессы, материализующиеся на орудийном (А), машинном (В) и информациональном (С) этапах развития производства. В процессе креативизации производственной деятельности имеет место формализация дедуктивного мышления, которое отражает чисто логические связи. Логическое мышление стало опережающим по отношению к реальной практике (в том числе в производственной сфере), воплощается в теоретических концепциях и прикладных разработках.
По мнению ряда исследователей [20, 21], совершенствование любой производственной деятельности ведет к созданию единой технологической системы преобразования вещества, энергии и материализованной в них информации, а также информации, вносимой в продукт навыками и умениями работников (функции 10-15 на рисунке). На наш взгляд, именно это стало одним из организационных условий креативиза-ции экономики.
Коммуникации
Отражение
Организация
Целеполагание (прагматические отношения)
Научное обоснование (синтаксические отношения)
Информационное обоснование (семантические отношения)
Умения и навыки владения
орудием (когнитивно-эмоциональные отношения)
Физическое воздействие на предмет труда (материальные отношения)
1 г ь 1 г
1 2 3
1 г к
1 г 1 к 1 г
4 5 6
С
7 8 9
А
Технологические отношения и функции производства [10]:
1 - постановка целей, выбор производимого продукта; 2 - обоснование параметров воспроизводимых продуктов; 3 - формирование программ действий по организации производства; 4 - определение возможных технологий; 5 - определение технологических отношений; 6 - обоснование системы производственных отношений; 7 - формирование системы технологических процессов; 8 - отработки технологических процессов; 9 - сочетание действий техники и человека; 10 - формирование системы орудийных регуляторов; 11 - средства регулирования орудийных операций; 12 - регулирование орудийного процесса; 13 - воспроизводство средств производства; 14 - воспроизводство продуктов; 15 - орудийное воздействие
на предмет труда;
А, В, С - соответственно орудийный, машинный, информациональный этапы развития производства
В современных условиях наука стала превращаться в непосредственную производительную силу, основной источник информации, обеспечивающий развитие производства. Произошло разделение работников на три категории: собственно рабочих, приводящих в действие отдельные машины для реализации функций 10-15; управляющих и инженерно-технических работников, обеспечивающих скоординированную работу производственных систем через реализацию функций 1-3 и 7-9, и ис-
следователей и разработчиков, проектирующих эти системы (функции 4-6). В этих условиях живой труд рабочих вносит в создаваемые продукты значительно меньше новой информации по сравнению с информацией, переносимой из средств труда, в которых материализованы научные достижения. Доля первых в общем числе работников сокращается, а доля вторых и третьих - растет.
Этот результат, безусловно, свидетельствует об ошибочности марксистских выводов о воз-
растающей роли пролетариата в социально-экономическом развитии. Однако, на наш взгляд, представляется важным другое. Последующее развитие производства показало, что по мере усложнения производственных систем усложняются функции управления ими и функции обслуживания технологических машин, входящих в их состав, происходит интеграция труда по проектированию, производству и эксплуатации продукции. Все это ведет к ослаблению разделения труда в современных производственных системах. Как было показано в работе [22], этот результат вполне соответствует выводам К. Маркса, который, исследуя природу машинного производства, констатировал [23], что, поскольку в машинном производстве человек больше не функционирует при создании продукта в качестве источника целесообразных формообразующих движений, технологические процессы строятся уже без учета физических, психических и интеллектуальных возможностей человека, а только в соответствии с открытыми наукой естественными законами движения материи (функции 4-6). Процессы, происшедшие в производственных системах при последующем становлении и развитии информационального производства, действительно обусловили частичную передачу машинам функций 6-9 и создали условия для последующей «машинизации» функций 2-5.
Вышеописанный подход может быть положен в основу системы оценки социальных последствий инновационной деятельности и отбора инновационных проектов для реализации прежде всего проектов, финансирование которых осуществляется при участии государства.
Более того, на основе информационного подхода [9] могут быть объяснены многие процессы и явления в истории российского государства и общества, связанные, в том числе, с модернизацией экономических систем и технологическим развитием.
Так, достижения народного хозяйства СССР на ранних стадиях его существования были следствием установленной в результате захвата власти большевиками диктатуры, которая при всей ее безнравственности была в определенной мере эффективна, мобилизовала общество в це-
лом на прибавочный труд, в том числе наращивала квалификационный уровень населения (особенно в период индустриализации). Однако при этом оставалась неклассовой собственность на средства производства и дискриминировались в части оплаты труда и получения прочих благ наиболее квалифицированные и профессионально развитые слои населения. Это означало, что низкоквалифицированное большинство членов общества присваивало в качестве объекта коллективной собственности то, чего оно не создавало. Это неизбежно привело к неэффективному использованию объектов собственности, торможению его приумножения и технологического развития. В результате с начала 60-х гг. прошлого века в стране проявилась тенденция к снижению прибавочного труда и, соответственно, отставание от мировых технологических лидеров.
Необходимым условием перелома этой тенденции было опережающее по времени ускорение развития машиностроения - отрасли, не только обеспечивающей модернизацию всего народного хозяйства, но и в наибольшей мере способствующей наращиванию квалификационного уровня населения. Однако на машиностроение распространилась общая тенденция к спаду, в результате произошло ухудшение условий развития всего общества в целом.
Показателен вывод, сделанный в вышеупомянутой работе [9], с которым мы совершенно согласны: из ситуации, сложившейся к концу 80-х гг. в СССР, был только один позитивный выход - постепенный, неизбежно длительный переход к развитому государственно-олиго-полистическому капитализму, показавшему в мире свою способность к технологическому, структурному и, на этой основе, социальному прогрессу. Необходимым условием движения по этому пути было быстрое развитие экономической и социальной инфраструктуры, создание сектора экономики, способного осуществить массовое распространение высокоэффективных современных технологий, технологическая реконструкция, рост профессионального уровня социума. Следовало поэтапно осуществлять коренную реконструкцию производственного аппарата и на ее основе формировать класс эф-
фективных собственников и менеджеров, постепенно приватизируя основную часть экономики в их пользу. В постсоветской России был избран прямо противоположный путь - сбрасывание государством с себя даже краткосрочной ответственности за состояние экономики, развязывание стихии примитивных рыночных отношений.
Одним из наиболее трагичных для страны последствий этого стало катастрофическое падение квалификационного уровня населения. Происшедшее за 1990-2001 гг. сокращение практически вдвое численности промышленно-производственного персонала на производственных предприятиях некоторые авторы трактуют как позитивный процесс, связанный с оптимизацией ресурсной ситуации на предприятиях. Однако это знаменовало собой утрату квалификационного уровня многих коллективов, потерю знаковых информационных процессов, складывавшихся в производственных системах этих предприятий в предыдущие годы.
Весьма примечательно, что именно предприятия наукоемких отраслей в наибольшей степени пострадали от кризисных явлений в российской экономике последнего десятилетия ХХ в. Наибольшее сокращение объемов имело место в производстве технически сложной продукции, характеризующемся значительным квалификационным уровнем персонала, мелкосе-
рийным и среднесерийным типами производства. Значительная часть персонала этих предприятий в рассматриваемый период фактически бездействовала, находясь в неоплачиваемых отпусках и других суррогатных формах занятости.
Повсеместное развитие примитивной торговли в стране, сыгравшее определенную позитивную роль в начале 90-х гг., явилось в то же время крайне негативным фактором, обусловившим снижение квалификационного уровня и общего качества населения. Обилие молодежи, занятой в настоящее время в торговле, офисной деятельности, сфере государственного и муниципального управления, усугубляет трудности развивающихся высокотехнологичных производств при обеспечении их квалифицированным персоналом и, в свою очередь, ведет к падению уровня развития населения.
Преодолению этой ситуации должна служить адекватная и последовательная промышленная политика государства, преследующая социальные цели, важнейшей из которых является наращивание человеческого капитала, -квалификационный рост и профессиональное совершенствование населения. Формирование такой политики может быть осуществлено с использованием информационно-экономического инструментария управления созданием и развитием технологических платформ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Инновационный менеджмент в России: вопросы стратегического управления и научно-технологической безопасности [Текст] / рук. авт. кол. В.Л. Макаров и А.Е. Варшавский - М.: Наука, 2004. - 880 с.
2. Фатхутдинов, Р.А. Управление конкурентоспособностью организации [Текст] / Р.А. Фатхутдинов. -М.: ЭКСМО, 2004. - 544 с.
3. Развитие и рыночное функционирование корпоративных структур холдингового типа в промышленности [Текст] / рук. авт. колл. Ю.В. Симачев. - М.: Бюро экономического анализа, 2000. - 234 с.
4. Конституция Российской Федерации [Текст].
5. Штомпка, П. Социология социальных изменений [Текст] / П. Штомпка. - М.: Аспект-Пресс, 1996. - 386 с.
6. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www. vesti.ru/doc.html?id=441331
7. Мау, В. Экономический рост и постиндустриальные вызовы [Текст] / В. Мау // Проблемы теории и практики управления. - 2003. - № 1.
8. Попов, Е.В. Институционально-эволюционная миниэкономическая теория [Текст] / Е.В. Попов. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2004. - 302 с.
9. Вальтух, К.К. Информационная теория стоимости и законы неравновесной экономики [Текст] / К.К. Вальтух. - М.: Янус-К, 2001. - 869 с.
10. Юнь, О.М. Производство и логика: информационные основы развития [Текст] / О.М. Юнь. - М.: Новый век, 2001. - 210 с.
11. Маевский, В. Экономическая эволюция и экономическая генетика [Текст] / В. Маевский // Вопросы экономики. - 1994. - № 5. - С. 58-66.
12. Шрейдер, Ю.И. Семантический метод оценки информации [Текст] / Ю.И. Шрейдер. - М.: Интеграл-пресс, 1994. - 183 с.
13. Винер, Н. Кибернетика [Текст] / Н. Винер. -М.: Наука, 1968. - 274 с.
14. Schultz, Т. Investment in Human Capital [Text] / Т. Schultz. - N.Y., 1971.
15. Проблемы экономической науки и практики [Текст] : сб. ст., посвященный 95-летию С.Г. Струми-лина. - М.: Наука, 1972.
16. Denison, E. Why Growth Rates Differ: Postwar Experience in Nine Western Countries [Text] / E. Denison, J.-P. Poullier. - N.Y., 1968.
17. Сухарев, О.С. Экономика технологического развития [Текст] / О.С. Сухарев. - М.: Финансы и статистика, 2008. - 480 с.
18. Мельников, О.Н. Управление интеллектуально-креативными ресурсами наукоемких производств [Текст] / О.Н. Мельников. - М.: Креативная экономика, 2010. - 384 с.
19. Сироткин, А.Ю. Организационно-экономический механизм интеграции промышленных предпри-
ятий при модернизации их производственных систем [Текст] : автореф. дис. ... канд. экон. наук / А.Ю. Сироткин. - Новочеркасск: ЮРГТУ(НПИ), 2011.
20. Mokyr, J. The Level of Riches: Technological Creativity and Economic Progress [Text] / J. Mokyr. -New York: Oxford University Press, 1990. - 318 с.
21. Castells, M. The Information Age [Text] / M. Castells. - Oxford: Blackwell Publishers, 1996. - 410 с.
22. Колбачев, Е.Б. Управление производственными системами на основе совершенствования и развития информационно-экономических ресурсов [Текст] / Е.Б. Колбачев. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2003. - 496 с.
23. Маркс, К. Сочинения [Текст] / К. Маркс, Ф. Энгельс. - М.: Политическая литература, 1972. -С.185-210.
УДК 005.35:005.95
Ю.А. Долгих, Н.Р. Степанова, И.В. Хайнус
МАТРИЧНЫЙ СПОСОБ ФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО СТРАХОВАНИЯ ПЕРСОНАЛА
Модели и методики построения системы мотивации персонала базируются на концепциях, выстроенных Маслоу, Альдерфером, Герцбер-гом и др. Ядром их логического построения является психология человека как субъекта, деятельность которого направлена на удовлетворение своих потребностей. Инструменты удовлетворения этих потребностей лежат в основе формирования на предприятии системы факторов - основных мотиваторов персонала [1, 2]. В данной работе авторы ставят перед собой цель систематизации мотивирующего фактора, формализованного в дополнительном медицинском и пенсионном страховании персонала. Основной акцент работы направлен на совершенствование качественной составляющей, т. е. прозрачности, логической обоснованности и непротиворечивости системы дополнительного страхования.
Здоровье - один из главных факторов работоспособности персонала. От него зависит не только производительность труда сотрудни-
ка, но и производительность всего предприятия, так как персонал является частью большой системы, организованной в предприятие. Дополнительное медицинское страхование по сравнению с обязательным предусматривает более широкий перечень оказываемых медицинских услуг и служит залогом их высокого качества [3].
Дополнительное пенсионное страхование наряду с другими видами страхования носит индивидуальный характер [4, 5] и зависит от желания самих сотрудников обеспечивать свою пенсию.
Безусловным является тот факт, что два данных вида страхования важны для развития человеческого потенциала на предприятии и совершенствования политики, направленной на стимулирование качественного развития человеческого капитала [6].
Однако в вопросах организации системы дополнительного медицинского и пенсионного страхования на предприятии существует ряд
