CC BY
40
УДК 81'373.47 ББК 81.23
МОДЕЛИ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ S1 + N + (COPF) И S1 + ADJ + (COPF)
В КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ: ПРЕДВАРИТЕЛ ЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ*
Models of a Simple Sentence S1 + N + (COPF) and S1 + ADJ + (COPF) in the Kalmyk Language: Preliminary Notes
Е.В. Бембеев (E. Bembeev)1, А. О. Бутаева (A. Butaeva)2, Г. Х. Далюева (G. Daljueva)3
1 кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела теоретической и экспериментальной лингвистики Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН (Ph.D. of Philology, Senior Scientist of the Theoretical and Experimental Linguistics Department at the Kalmyk Institute for Humanities of the RAS). E-mail: galdma@yandex.ru.
2 студентка Института калмыцкой и восточной филологии Калмыцкого государственного университета (Student of the Institute of Kalmyk Philology and Oriental Studies at Kalmyk State University). E-mail: aisasarpa10@mail.ru.
3 студентка Института калмыцкой и восточной филологии Калмыцкого государственного университета (Student of the Institute of Kalmyk Philology and Oriental Studies at Kalmyk State University). E-mail: daliueva@yandex.ru.
В данной работе рассматриваются две структурные схемы простого предложения в калмыцком языке: S1 + N + (COPF) и S1 + ADJ + (COPF). В первой двухкомпонентной модели сказуемым является имя существительное в именительном, родительном или совместном падеже, координированное с подлежащим, падеж влияет на семантику схемы. Вторая анализируемая модель состоит из подлежащего, которое может выступать как лексема-существительное (N) или возглавляемая им количественная, определительная и т. п. именная группа, субстантивное местоимение (PRON), субстантивированное причастие или прилагательное (PTCPL и ADJ) или любая другая субстантивированная часть речи, и сказуемого-прилагательного в сопровождении связок, различных частиц.
Ключевые слова: калмыцкий язык, синтаксис, простое предложение, модель, структурная схема, семантика схемы, подлежащее, сказуемое.
Since the Kalmyk Language belongs to the agglutinative type of languages, one should take into account some peculiarities when modeling structural schemes of a sentence. First, unlike Russian, the Kalmyk language lacks an indefinite (unconjugated) form of a verb, i.e. the infinitive. Secondly, as for the syntax, it is strongly fixed and left-branching. Thirdly, verbs and nouns can join personal-predicate particles (in terms of modern terminology, i.e. predictability of affixes). Additionally, researchers present the following preliminary schematic structures of a simple sentence in the Kalmyk language: 1) One compound scheme structures with nominal or verbal predicate (usually presented in spoken language); 2) Two compound schematic structures both with a nominal and verbal predicate; 3) More complicated scheme structures both with a nominal and verbal predicate. By focusing on one of the components it is possible to identify a nominal and verbal two compound scheme structures, whereas the character of the predicate nucleus scheme structures allows to identify two different scheme structures: verbal and linking respectively.
The research considers two scheme structures: S1 + N + (COPF) and S1 + ADJ + (COPF). The predicate of the first two compound model is the noun in the nominative, genitive or joint case, coordinated with the subject; case affects the semantics of the scheme. The second model is made up of the subject which may function either as a noun lexeme (N) or as a quantitative or any other attributive noun phrase dependent on the subject; substantive pronoun (PRON), substantivized participle or adjective or any other substantivized part of speech and predicate adjective, accompanied by linking verbs, as well as different particles. The semantics of the following scheme structure S + ADJ + (COPF) is to express "the relationship between the subject and its predicate feature - property or quality". The models of a simple sentence in the Kalmyk language are considered to be used in a very natural and regular way.
Keywords: the Kalmyk language, syntax, simple sentence, model, scheme structure, semantics of scheme, subject, predicate.
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта «Национальный корпус калмыцкого языка: создание и разработка» (12-04-12047/в).
Поиск универсалий в системе естественного языка, выступающих в виде его постоянных свойств и закономерностей, является фундаментальной задачей в области лингвистических исследований. Язык, как известно, не только средство общения, но и необходимое условие для осуществления процесса мышления. Процесс категоризации мира, результаты которого проявляются в языке не всегда ясным и недвусмысленным способом, находит различную интерпретацию с логической и психологической точек зрения в рамках структурной и функциональной грамматики. Множество высказываний, реализующихся в речи человека, также можно привести к универсалиям, т. е. к структурным схемам, которые «обеспечивают носителей языка возможностью вербализовать все ситуации, потенциально присутствующие в опыте данного коллектива» [Черемисина, Скрибник 1996: 49]. Термины «модель предложения» и «структурная схема предложения» не являются, по мнению М. И. Черемисиной, синонимами. Модель предложения обладает планом выражения и планом содержания, т. е. является двусторонним знаком. «Планом выражения модели является структурная схема, а планом содержания — пропозиция» [Байжанова 1999:
15].
Описание моделей предложения берет начало во второй половине 1950-х гг. и активно рассматривалось в трудах Т. П. Лом-тева [1969; 1979], Н. Ю. Шведовой [1973; 1973а], В. А. Белошапковой [1978; 1997], Г. А. Золотовой [1973], исследования которых базировались в основном на материале русского языка (наиболее полно описаны модели русского предложения [РГ-80]). Синтаксическая школа М. И. Черемисиной занимается исследованием моделирования простого предложения на более широком материале, включающем языковые факты русского и ряда урало-алтайских языков. Описаны частично, в некоторых случаях и полно, как общие, так и конкретные модели простого и сложного предложения языков [Черемисина 1976; Черемисина, Бродская, Скрибник 1986; Байжанова 1999; Доржи-ева 2005; Черемисина, Озонова, Тазранова 2008; Кошкарева 2007; Томас 2011; и мн. др.]. Тем не менее исследования моделей предложений ограничены материалом только сибирского ареала.
Проблеме изучения синтаксиса в монгольских, в частности в калмыцком, языках
уделялось значительное внимание: освещены вопросы, связанные с традиционной классификацией предложений [Пюрбеев 2010] и актуальным членением высказывания [Мушаев 2005]. Ставя вопрос о моделировании предложения в калмыцком языке, В. Н. Мушаев описывает проблемы, связанные с выявлением моделеобразую-щих членов предложения [Мушаев 2005]. Э. У. Омакаева изучает калмыцкий синтаксис в свете актантной теории, полагая, что набор актантов глагола как предикативного ядра определяет набор элементов той или иной структурной схемы [Омакаева 2011]. Тем не менее сами модели предложения как элементы синтаксической подсистемы языка и порождения речи в калмыцком языке оказались практически не рассмотренными.
При моделировании структурных схем в калмыцком языке существуют несколько особенностей. Во-первых, в отличие от русского языка в калмыцком отсутствует неопределенная (неспрягаемая1) форма глагола — инфинитив. Во-вторых, в калмыцком языке существует строго фиксированный левоветвящийся порядок слов. В-третьих, к глаголам и существительным могут присоединяться лично-предикативные частицы (в современной терминологии — аффиксы сказуемости, или предикативности). Все это влияет на моделирование речевых образцов.
Предварительно можно выделить следующие структурные схемы простого предложения в калмыцком языке: 1) однокомпо-нентные структурные схемы с именным или глагольным сказуемым (в основном реализующиеся в разговорной речи); 2) двухком-понентные структурные схемы с именным и глагольным сказуемым; 3) схемы более сложной структуры с именным и глагольным сказуемым. По выражению одного из компонентов можно выделить именные и глагольные двухкомпонентные схемы, а по характеру предикативного ядра, видимо, различаются глагольные и связочные структурные схемы. В моделировании предложения мы опираемся прежде всего на понятие об элементарном простом предложении, введенное М. И. Черемисиной и развитое ее учениками. Ниже описаны символы и сокращения, применяемые при моделировании простого калмыцкого предложения.
• 8 — лексема-существительное (^ либо возглавляемая им количественная,
1 К неспрягаемым формам в калмыцком языке относятся только причастия и конвербы.
определительная и т. п. именная группа; субстантивное местоимение (PRON), субстантивированное причастие (PTCPL) или любая другая субстантивированная часть речи (ADJ);
• Nj, N2 и т. д.(а также PRONp PRON2, PRON3, PRON4 и т. п.) — падежные формы имени или местоимения1 :
POST — послелог, выполняющий роль неглавного члена предложения (не участвующего в выражении предикативности), но формирующий его номинативный минимум и, следовательно, являющийся обязательным компонентом выражения пропозиции;
Vf — финитный глагол в роли сказуемого.
СОР — глагол-связка;
PER —показатель лица и числа;
Q — вопросительная частица;
NEG — отрицание2;
~ — знак, обозначающий принадлежность частицы отрицания к слову из левого или правого контекста
( ) — факультативность; / — вариативность;
+ — последовательность структурных элементов (лексем), образующих модель предложения;
= — позиция вопросительных, лично-предикативных и других показателей, выражающих номинативный минимум.
В данной работе рассматриваются две структурные схемы: 81 + N + (СОРр) и 81 + ADJ + (СОРр). В таблицах приводятся все модели анализируемых схем, которые подтверждаются материалом Национального корпуса калмыцкого языка [НККЯ, http://kalmcorpora.ru], а также наблюдениями за речью носителей [Куканова и др. 2012]. Частотность реализации той или иной структурной схемы и комментарии приводятся в сносках и после таблиц. Примеры к той или иной схеме, приводимые в таблицах, свидетельствуют о естественном характере и их регулярной реализации в речи.
ПАРАДИГМА ИНДИКАТИВА СТРУКТУРНОЙ СХЕМЫ S + N1 + (CGFf)
S + N + (CGFf)
время схемы N + N + (CGF) FRGN + N + (CGF)
настоящее время утв. N1 +N Бадм оютн. N + N +Cop, , 1 r(per) Pron1+ N=(per) Би малч-в. Pron1 + N + Cop =(Per) Би малч болна-в.
вопр. N1 + N=Q Бадм оютн? N1 + N +Cop=Q Pron1 + N=Q Би малч-ий? Pron1 + N+Cop=Q=(Per)
отр. N1+ N +Neg Бадм оютн биш. N1 + N +Neg~Cop Pron1 + N +Neg=(per) Би малч биш-в. Pron1 + N +Neg~Cop=(Per)
вопр.-отр. N1 + N +Neg=Q Бадм оютн биш-ий? N1 + N +Copf=Neg=Q Pron1 + N +Neg=Q Би малч. Pron + N +Neg +Copf =Q=Per
прошедшее и будущее время утв. N1 + N + Copf Pron1 + N +Copf=(Per)
вопр. N1 + N +Copf=Q Pron1 + N + Copf=Q=(Per)
отр. N1 + N +Neg +Copf Pron1 + N +Neg +Copf=(Per)
вопр.-отр. N1 + N +Neg + Copf=Q Pron1 + N +Neg +Copf=Q=(Per)
1 N1 — имя в именительном падеже (Nom); N2 — имя в родительном падеже (Gen); N3 — имя в винительном падеже (Acc); N4 — имя в дательном падеже (Dat); N5 — имя в творительном падеже (Instr); N6 — имя в соединительном падеже (Com); N7 — имя в совместном падеже (Ass); N8 — имя в исходном падеже (Abl); N9 — имя в направительном падеже (Dir).
2 Для калмыцкого языка характерны собственно отрицательные частицы эс, -го, -ш, ча-
стица запрета бичэ (бичкэ) и слова-отрицания уга, биш. Из них частицы эс и бичэ (бичкэ) употребляются в препозиции, а частицы -го, -ш, и слова-отрицания уга, биш — в постпозиции к слову. Поскольку в схемах-моделях данные частицы обозначаются «Neg» и, следовательно, не дифференцируются, мы вводим знак «~», обозначающий связь той или иной частицы отрицания со словом, значение которого отрицается.
Комментарий к модели S1 + N + (COPJ
В структурной схеме S1 + N + (COPF) в качестве подлежащего могут выступать лексема-существительное (N) или возглавляемая им количественная, определительная и т. п. именная группа; субстантивное местоимение (PRON), субстантивированное причастие или прилагательное (PTCPL и ADJ) или любая другая субстантивированная часть речи.
В данной двухкомпонентной модели сказуемым является имя существительное в именительном, родительном или совместном падеже, координированное с подлежащим, падеж влияет на семантику схемы. Например, если в качестве сказуемого выступает существительное в родительном падеже, то в этом случае в схеме реализуется значение принадлежности. Например, (3) Тер ширэ — Бадмин. 'Тот стол — Бадмы'. Данная конструкция реализуется в разговорной речи и, как правило, используется для эмфазы (усиления логической или эмоциональной составляющей высказывания).
Согласование между подлежащим и сказуемым производится в лице и числе. В калмыцком языке согласование сказуемого в числе с подлежащим носит факультативный характер: (4) Би багш. / Би багш(в) 'Я учитель'/ 'Я учитель (я).' Видимо, это зависит от формы речи: в письменном языке отсутствие лично-предикативной частицы воспринимается носителями языка как отступление от нормы. В разговорной речи лично-предикативная частица, на наш взгляд, не столь обязательна, что подтверждается в ходе наблюдений над живой калмыцкой речью. Наличие в предложении местоимений
(7) Би малч биш-в.
Я-Nom животновод Neg-1SPer 'Я не животновод'
Вопросительные предложения образуются путем присоединения частицы -ий (й)
(9) Би толhач-в?
Я-Nom руководитель- 1Sper=Q
'Я руководитель?'
К сказуемому могут присоединяться следующие частицы, которые способствуют выражению дополнительных смыслов (подтвердительности, уподобительности,
носит избыточный характер: значение лица выражается как морфологически (аффиксы сказуемости), так и синтаксически (местоимения 1 и 2-го лица в качестве подлежащего). Однако при опущении подлежащего в данной структурной схеме употребление лично-предикативных единиц становится обязательным: PRONj + N + COPF = (PER) ^ N + COPf=PER (5) Би багш(в). Я учитель' ^ Багшв. 'Я учитель').
Порядок слов в калмыцком языке строгий и несвободный, поэтому менять местами элементы структурной схемы нельзя, за исключением случаев эмфазы инверсией элементов предикативного ядра. Тема-подлежащее предшествует реме-сказуемому. Схема может расширяться детерминантами, которые стоят в начале предложения или после подлежащего, но перед сказуемым, выделяя значимый элемент для говорящего и слушающего: (6) Ода чи зурач. 'Сейчас ты художник' / Чи ода зурач. 'Ты сейчас художник'.
Реализация в настоящем (актуальном и расширенном) времени (связка отсутствует, существительное-сказуемое в исходной форме, соответствующей 3-му лицу единственного числа). При необходимости выражения временных и других значений во фразе могут появиться глагольные связки: бээ(х) 'быть', бол(х) 'стать'. В прошедшем и будущем времени связка при сказуемом-существительном обязательна.
Отрицание в модели выражается частицами биш, постпозитивной по отношению к существительному и перенимающей на себя лично-предикативные показатели 1 и 2-го лица:
(8) Чи хввч биш-ч.
Ты-Nom чабан Neg-2SPer
'Ты не чабан.'
к существительному или вопросительной интонации, например:
(10) Эн тосхач-ий?
Он-Nom строитель-Q
'Он строитель?'
сравнения). В значительной мере эти частицы всегда следуют за словом, т. е являются постпозиционными.
Уподобительная частица -шц\ Подтвердительная частица -лм.
(11) КввYн hаха-шц
(12) Би багш-лм
Мальчик-Кош свинья-БдиРаГ;
Я^ош учитель-СООТ
'мальчик как свинья'
'Я ведь учитель'
ПАРАДИГМА ИНДИКАТИВА СТРУКТУРНОЙ СХЕМЫ S1 + ADJ + (COPF)
S + ЛШ + (СОР,)
время схемы N + ЛШ + (СОР) PRON + ЛШ + (СОР)
утв. N + АБ1 Дегтр соньн N + АБ1 + СОРВ=(РБЯ)1 РШ^ + АБ1=(РБЯ) Би ендрв PRON1 + АБ1 + СОРВ=(РБЯ)2
вопр. N +АБ1=д Дегтр соньний? N1 + АБ1 + СОР^3 PRON1 + АБ1=(РБЯ)=д Би ендр(в)ий? РШ^ + АБ1 + СОР^СКРБЯ)
(и л И и и отр. N+АБ1+№БО Дегтр соньн биш N1 +АБ1 + №О~СОР„ , PRON1 + АБ1 + №О=(РБК) Би ендр биш(в) PRON1 + АБ1 + №О ~СОРр=(РБЯ)
[2 о Й К вопр.-отр. N +АБ1 + шо =д Дегтр соньн биший? N1 + АБ1 + №О + сор^ РШ^ + АБ1 + №О =(РБЯ^ Би ендр биш(в)ий? PRON1 + АБ1 + №О + СОРв=д=(РБЯ)
утв. N + АБ1 + СОРВ 1 , РШ^ + АБ1 + СОРр=(РБЯ)4
К § Я л вопр. N + АБ1 + СОР^ Дегтр соньн билу? РШ^ + АБ1 + СОР^^РБЯ) Би ендр билу(в)?
а д & и Ё Я 8 £ отр. N + АБ1 + ШО + СОРВ 1 , PRON1 + АБ1 + №О + СОРр=(РБЯ)
вопр.- N1 + АБ1 + №О + СОР^ РШ^ + АБ1 + №БО + СОР^^РБЯ)
отр. Дегтр соньн эс билу? Би ендр эс билу(в)?
1 Употребление символа Аф в данной структурной схеме условно: прилагательное рассматривается как составная часть сказуемого, т. е. входит в предикативный центр предложения, в большей степени напоминает категорию состояния по своему значению. Данная структурная схема не носит частотного характера, однако в Национальном корпусе калмыцкого языка встречаются примеры с использованием этой модели. Например:
(1)Хаалh бас байрта бззнз. 'Дорога тоже радостная' [Бадмин Алексей. Му кeвYн];
(2) НаЩ ээщ бас, нанла эдл, экзршго байрта бззнз. 'Бабушка тоже, как и я, чрезмерно радост-
ная' [Балакан Алексей. Зарким эврэн кетн].
2 Данная структурная схема также не носит частного характера. (Встречающихся в НККЯ примеров крайне мало, что свидетельствует о ее неестественности в калмыцкой речи. Заметим, как и в схеме N1 + АБ1 + СОРР=(РБЯ),
(5) Болв бидн, комсомольцнр, цуhараhаснь ик байрта бззнзвдн. 'Но мы, комсомольцы, радостнее всех' [Бадмин Алексей. Усна экн-булг].
(6) Тегзд би ик байрта бззнзв. 'Поэтому я очень радостный' [Бадмин Алексей. Усна экн-булг].
3 Примеры на данную структурную схему единичны в материале исследования (см. ниже). Это
свидетельствует о том, что рассматриваемая структурная схема не естественна в калмыцкой речи и
носит нерегулярный характер реализации со связочным глаголом.
(10) Цуhартиньгр бззнY? 'Все [они] благополучны ли?' [Калян Сан^. Ьурвн ботьта уудэврмудин хурацЬу];
(11) Амр-тиньгр бззнY? 'В здравии ли [они]?' [Калян Сан^. Ьурвн ботьта уудэврмудин хурацЬу];
4 (14) Улм шунмhа болхч. 'Будешь еще усерднее' [Балакан Алексей. Живртэ баЬ насн].
Комментарий к модели Б + + именная группа, субстантивное место-
(СОР^) имение (РЯО^, субстантивированное
N / Ргоп1 + Лй] — эта двусоставная причастие или прилагательное (РТСРЬ
модель состоит из подлежащего, кото- и АБ1) или любая другая субстантиви-
рое может выступать как лексема-суще- рованная часть речи, и сказуемого-при-
ствительное (^ или возглавляемая им лагательного в сопровождении связок,
количественная, определительная и т. п. различных частиц.
(13) Гиляна-н альчур улан
Гиляна-Ргор.Оеп платок^от^ красный 'Платок Гиляны красный'.
Особенность структуры данной модели состоит в том, что прилагательное в калмыцком языке относится к неизменяемым частям речи, т. е. не склоняется. Связка при сказуемом-прилагательном
(19) Нарн шар дулан Солнце^от^ желтое теплое 'Солнце желтое, теплое'
Связка обязательна в прошедшем и будущем времени. Глагольные связки всегда
(21) Би эндр квдлмштэ бээ-лэ-в
Я^от сегодня занятой быть-рге8-18рег ' Сегодня я был занятой'
Как было сказано выше, в калмыцком языке формально противопоставляются 1 и 2-е лица единственного и множественного чисел, а 3-е лицо не имеет никаких формальных показателей как в единственном, так и в множественном числах: отсутствие аффиксов в данном случае противопоставлено
(23) Би звргтэ-в Я^от смелый-18рег 'Я смелый'
(25) Чи ээмтхэ-ч
Ты^от трусливый-28рег ' Ты трусливый'
Присоединение к сказуемому лично-предикативных частиц (-в, -видн, -ч, -т) не носит обязательного характера, наблюдения над разговорной речью носителей, на наш взгляд, подтверждают эту точку зрения. Но это противоречит сложившейся литературной норме и считается грамматической ошибкой.
Однако при опущении подлежащего в данной структурной схеме употребление лично-предикативных единиц становится обязательным: РЯОМ1 + ЛБ1 +
(14) Увл киитн Зима^от^ холодный 'Зима холодная'.
в настоящем времени обычно не используется, прилагательное-сказуемое употребляется в исходной форме, соответствующей 3-му лицу единственного числа:
(20) Одр сээхн чилгр День- ^т^ хороший ясный ' День хороший, ясный'
перенимают лично-предикативные частицы на себя:
(22) Чи ухата бээ-лэ-ч
Ты^от умный быть-рге8-28рег 'Ты был умный'.
их наличию в 1-м и 2-м лицам. Согласование между подлежащим и сказуемым-прилагательным производится в лице и числе (показатель 3-го лица единственного числа и множественного числа факультативен). Прилагательное принимает показатели личного согласования самостоятельно.
(24) Мадн байрта-видн Мы^от веселые-1р1рег 'Мы веселые' (26) Бадм инэдтэ Бадма-Ргор^от. забавный 'Бадма забавный'.
СОР¥=(РЕЯ) ^ ЛБ1 + СОР7=РЕЯ (27) (Ондр бээнэв. 'Я высокий'). С учетом сказанного выше о порядке слов в калмыцком языке: (28) Эндр чи байртач. 'Сегодня ты радостный' / Чи эндр байртач. 'Ты сегодня радостный'.
Отрицание в модели со сказуемым — именем прилагательным выражается частицей биш, постпозитивной по отношению к прилагательному и перенимающей на себя лично-предикативные показатели 1 и 2-го лица:
(29) Би вндр биш-в Я^от высокий нет-18рег 'Я не высокий'
Кроме того, сказуемое-прилагательное образует вопрос с помощью вопроситель-
(31) Дегтр зузан-ый ?
Книга-Сот.Оеп толстый^раЛ 'Книга толстая?'
Сказуемое-прилагательное может присоединять подтвердительную частицу -лм, ак-
(34) Би чиигтэ-лм Я-Оеп мокрый-Соп!1" 'Я ведь мокрый'
Семантика структурной схемы 8 + ADJ + (СОРр) заключается в выражении «отношения между субъектом и его предикативным признаком — свойством или качеством» [РГ-80: 288]. На данный момент не ясно, могут ли указанные структурные схемы выражать отношения постоянного или временного признака субъекта, как, например, в русском языке, где от употребления формы прилагательного — полной или краткой — маркируется указанное выше значение. Значения постоянного или временного признака не могут выражаться в калмыцком языке этим способом, поскольку в нем отсутствуют полные и краткие формы прилагательного, так как данная часть речи является неизменяемой. На первый взгляд кажется, что выражение данного значения осуществляется лексически: (36) Ода Бад-ма байрта. 'Сейчас Бадма радостный', (37) Дацгин эн кввYн киртэ. 'Постоянно этот мальчик грязный'. Наречия выражают значение постоянного (дацгин) и временного (ода) признака. Более глубинная семантическая дифференциация определяется значением лексемы-прилагательного, которое выражает само слово. Это может быть значение оценки, качества, отношения к пространству, времени, веществу и т. д.
Рассмотренные модели простого предложения в калмыцком языке носят естественный характер, нерегулярные же реализации оговариваются в данной работе, которая содержит лишь предварительные замечания. По мере расширения материала исследования модели будут уточняться и дорабатываться.
(30) Та тоолврта биш-т Вы^от серьезный нет-2р1рег ' Вы не серьезный'
ных частиц -й, -ий (-ый), присоединяясь к прилагательному:
(32) Керг олзта-й?
Дело-Сот.Оеп выгодный^рай 'Дело выгодное?'.
туализируя в логическом и смысловом отношении то слово, при котором оно находится:
(35) Байр уурта-лм Байр-Ргор.Оеп. сердитый-Со^ ' Байр ведь сердитый'
Литература
Байжанова Н. Р. Базовая структурная схема элементарного простого предложения N + V в алтайском языке: дисс. канд. филол. наук. Новосибирск, 1999. 158 с. Белошапкова В. А. Минимальные структурные схемы русского предложения // Русский язык за рубежом. 1978. № 5. С. 55-59. Белошапкова В. А. Современный русский язык.
М.: Азбуковник, 1997. 420 с. Доржиева Д. С. Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке: дисс. д-ра филол. наук. Улан-Удэ, 1999. 158 с.
Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. 351 с. Кошкарева Н. Б. Типовые синтаксические структуры и их семантика в уральских языках Сибири: автореф. дисс. д-ра филол. наук. Новосибирск, 2007 46 с. Куканова В. В., Бембеев Е. В., Мулаева Н. М., Очирова Н. Ч. Национальный корпус калмыцкого языка: архитектура и возможности использования // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2012. № 3. С. 138-150. Ломтев Т. П. Принципы построения формулы предложения // Филологические науки. 1969. № 5. С. 56-68. Ломтев Т. П. Структура предложения в современном русском языке. М.: МГУ, 1979. 198 с. Мушаев В.Н. Структура и семантика калмыцкого предложения. Элиста: «НПП „ Джангар"», 2005. 382 с.
Омакаева Э. У. Типология моделеобразующих членов предложения в калмыцком и мон-
гольском языках в свете глагольно-актант-ной теории. Улаанбаатар: ХХК «Найман од», 2011. 240 с.
Пюрбеев Г. Ц. Грамматика калмыцкого языка. Синтаксис. 2-е изд. Элиста: КИГИ РАН, 2010. 299 с.
РГ-80 — Русская грамматика: научные труды. В 2-х тт. Т. 1: Синтаксис. М., 2005. 712 с.
Томас Е.В. Структура и семантика русских глагольных предложений с обязательным именным компонентом в форме винительного падежа с предлогом: автореф. дисс. канд. филол. наук. Новосибирск, 2011. 26 с.
Черемисина М. И. Сравнительные конструкции русского языка. Новосибирск: Наука, 1976. 270 с.
Черемисина М. И., Бродская Л. М., Скрибник Е. К. Структурные типы синтетических по-
липредикативных конструкций в языках разных систем. Новосибирск: Наука, 1986. 319 с.
Черемисина М. И. , Озонова А. А., Тазранова А. Р. Элементарное простое предложение с глагольным сказуемым в тюркских языках Южной Сибири. Новосибирск: изд-во «Лю-бава», 2008. 205 с.
ЧеремисинаМ. И., СкрибникЕ. К. О системе моделей элементарных простых предложений в языках Сибири // Гуманитарные науки Сибири. 1996. № 4. С. 46-57.
Шведова Н. Ю. Вопросы описания структурных схем простого предложения // Вопросы языкознания. 1973а. № 4. С. 31-32.
Шведова Н. Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М: Наука, 1973. С. 459-483.
