194. Grass G. Zhestyanoy baraban // Inostrannaya literatura. 1995. № 11.
5. Grimmelsgauzen G. Ya. K. Simplitsissimus. M., 1976.
6. Kheminguey E. Rasskazy ; Proshchay, oruzhie! ; Pyataya colonna ; Starik i more. M., 1972.
7. Klemperer V. I vot ya sizhu mezhdu vsemi stulyami // Inostrannaya literatura. 2017. № 9.
8. Krotov P. P. Ot voyny k miru : u istokov teorii sozidatelnogo altruizma Pitirima Sorokina. Syktyvkar ; Vologda, 2011.
9. Mlechina I. Sovest natsii // Novaya gazeta. 2017. № 140.
10. RemarkE. M. Na zapadnom fronte bez peremen. Tula, 1988.
11. Shatobrian F.-R. de. Zamogilnye zapiski. M., 1995.
12. Tolstoy L. N. Voyna i mir : tom tretiy // Tolstoy L. N. Sobr. soch. M., 1962. T. 6.
ББК 66.4(7Сое)
С. В. Кислицын
МОДЕЛЬ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ АМЕРИКАНСКОГО НЕОКОНСЕРВАТИЗМА
Введение
Неоконсерватизм традиционно остается одним из наиболее популярных идеологических течений внутри Республиканской партии США. Его влияние наиболее отчетливо может быть прослежено в деятельности администраций Рональда Рейгана (1981—1989) и Джорджа Буша-младшего (2001—2009). В сфере внешней политики и политики безопасности неоконсерваторы традиционно стоят на позиции так называемой «твердой линии». На завершающем этапе «холодной войны» они выступали за продолжение гонки вооружений и крайне скептически относились к политике Перестройки в СССР, считая ее тактическим маневром.
© Кислицын С. В., 2018
Кислицын Сергей Владимирович — научный сотрудник Центра североамериканских исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова РАН. skislitsyn@imemo.ru
После распада Советского Союза неоконсерваторы отстаивали идею американской глобальной гегемонии и необходимости для Соединенных Штатов роли «мирового полицейского». После терактов 11 сентября 2001 г. они были одними из наиболее активных сторонников проведения военных операций в Афганистане и Ираке, которые представлялись не только как элемент борьбы с терроризмом, но и как начало амбициозного проекта по демократизации Ближнего Востока путем силы. Несмотря на происходящие глобальные перемены и тот шквал критики, который обрушился на «неоконов» как на архитекторов внешнеполитического курса администрации Буша-младшего, представители этого течения сохраняют веру в идею «Американского века».
В своих внешнеполитических подходах неоконсерватизм представляет идеологию интегративного типа, совмещающую основы политического реализма и либерализма. Исходя из этих двух парадигм им было выработано свое видение международных отношений, проблем глобальной безопасности, применения военной силы и т. д. Базовые принципы неоконсерватизма не подвергаются ревизии со стороны его носителей. Идея американского глобального лидерства, выдвинутая ими в начале 1990-х гг., спустя четверть века обосновывается практически с тех же самых позиций.
Цель и задачи исследования
Неоконсерватизму посвящено большое количество российской и зарубежной научной литературы. В то же время задача построения модели его внешнеполитической идеологии в отечественной науке не ставилась. Любые события, происходящие в мире, неоконсерватизм трактует согласно установкам и подходам, сформировавшимся в сознании его идеологов и сторонников. И если эта идеология статична, то прикладная стратегия, предлагаемая непосредственно на ее основе, будет отталкиваться от уже накопленного политико-психологического опыта. В процессе своего развития идеология принимает парадигмальные, теоретические черты и становится своего рода матрицей для распределения информации, получаемой в ходе последующего социально-политического опыта и выработки практических подходов.
Если научные теории по мере поступления новых эмпирических данных подвергаются пересмотру, то идеология стремится к подстраиванию реальности в согласии со своими базовыми принципами. В то же время ее эвристическая модель может быть выстроена через классические уровни анализа теории международных отношений: определение сути международных отношений и их субъектов в тех идейных формах, которые интегрированы в данную идеологию, определение причин конфликтов, возможностей взаимодействия с другими субъектами и путей достижения желаемых долгосрочных и сверхдолгосрочных целей.
Исследование, описанное в данной статье, проведено в рамках историко-системного метода, подразумевающего решение нескольких главных задач: изучение элементов, составляющих данную идеологию, анализ характера отношений между ними, изучение взаимодействия построенной модели с внешней средой. Для реализации поставленной цели глава разделена на две части: первая посвящена самому внешнеполитическому мышлению неоконсерватизма, вторая отображает восприятие им реальных политических событий. Это позволяет создать модель внешнеполитического мышления американского неоконсерватизма и проверить ее работоспособность, а также вероятность эволюции данной идеологии.
I. Модель внешнеполитической идеологии американского неоконсерватизма
1. Неоконсерватизм и реализм: природа международных отношений и национальные интересы
С точки зрения неоконсерватизма ключевыми участниками мировой политики являются национальные государства, борьба между которыми выполняет роль двигателя истории1. Подобно реалистам, «неоконы» полагают, что человечество существует «в анархическом мире Гоббса», где международное право не является надежным и достижение интересов государства возможно преимущественно за счет его военной мощи2. Соответственно, наиболее стабильной «валютой» в международных отношениях является сила — это было актуально как во времена Римской империи, так и на современном этапе. Не может существовать
стабильного порядка без лидера, способного и готового к его защите. Несмотря на возможные злоупотребления, военная сила, по мнению неоконсерваторов, остается универсальным инструментом в решении вопросов — «даже тех, на которые она не может ответить»3.
Неоконсерваторы полагают, что однополярность является наиболее стабильной системой мироустройства. Не баланс сил или принципы коллективной безопасности, а наличие глобального гегемона могут сделать мир безопаснее. Исходя из идеи об универсальности американских общественно-политических принципов, сторонники течения полагают, что роль такого лидера должны выполнять Соединенные Штаты. В свою очередь слабые демократические государства должны тяготеть к союзу с США, а не пытаться создать некий противовес4. Однако стоит отметить, что этот принцип не распространяется на автократии.
Многополярность представляется неоконсерваторам крайне конфликтной и нестабильной системой. Стремящиеся к ней страны, такие как Россия или Китай, не готовы брать на себя ответственность за поддержание безопасности, и у них нет возможности для равноправного партнерства с Соединенными Штатами. Ввиду этого, еще в середине 1990-х гг. неоконсерваторы выдвигали идею о «благосклонной гегемонии» США. Они предостерегали: если «однополярный момент» будет упущен, мир вновь вернется к тому состоянию, в котором он находился перед началом Первой мировой войны5. Таким образом, национальный интерес США — сохранение глобальной гегемонии столь долго, сколько это возможно.
С точки зрения неоконсерватизма «национальные интересы» не могут быть отделены от внутриполитических задач государства. Его сторонниками отрицается идея реалистов о том, что национальные интересы должны быть деидеологизированы и основаны на принятии рациональных решений с целью сохранения безопасности и суверенитета. Наоборот, он не ограничивается прагматичной задачей самосохранения. Одна из его важнейших миссий — достижение долгосрочной внешнеполитической и идеологической цели. Более того, коллективное осознание «национальных интересов» — одно из ключевых условий выживания общества, способствующее объединению его членов.
Неоконсерваторы полагают, что социальный порядок, основанный на эгоистических принципах, не жизнеспособен. Чем сильнее личностная ориентация внутри общества, тем менее оно приспособлено к выживанию. Неготовность к выработке коллективных целей лишает его живучести и препятствует защите от внешних угроз. Эгоизм опасен тем, что он приводит к эрозии общественных интересов, стиранию принципов общественной нравственности и приверженности к общим ценностям. Это подрывает возможность коллективной защиты и порождает внешнеполитическое безразличие. Однако наличие понятных внешнеполитических целей способно оказывать оздоровительный эффект6 и содействовать развитию социума.
В то же время неоконсерваторы также отмечают, что общество неспособно осознать свои цели самостоятельно. Ему необходим некий стандартный моральный кодекс, который легко понять, соблюсти и передать последующим поколениям. Поскольку общество не может сказать, что ему на самом деле нужно, образованная политическая элита должна указать верное направление. Она же, в свою очередь, должна основываться на строгих моральных суждениях о добре и зле7. Это открывает еще одну характерную деталь неоконсерватизма — условное деление мира на «черное и белое», преобладание бинарных подходов. Например, отмечая недостатки коммунизма, для них более характерен ответ не о низкой эффективности этой системы, а о том, что это «тирания и зло по сути»8.
Важными аспектами для формирования и поддержки национальных интересов неоконсерватизм также признает наличие в обществе патриотизма и национализма. Тем более, что для американской культуры эти чувства особенные и уникальные. Неоконсерваторы отмечают, что американский национализм никогда не был таким же, как «кровно-территориальный» национализм Европы, для них характерно признание «исключительности государства, основанного на универсальных принципах... расширении рубежей, принятии иммигрантов и продвижении свободы по всему миру. »9.
С точки зрения неоконсерватизма, американские национальные интересы — это видение будущего миропорядка в соответствии с этими ценностями и принципами. Соответственно,
следуя такой логике, продвижение демократии как часть «мускулистого патриотизма», основанного на «свободе и величии», выглядит для неоконсерваторов обоснованным. Сторонники течения всегда поддерживали тезис президента Рональда Рейгана «мир путем силы» и его отказ от «ограничений американского могущества, навязывавшихся внутриполитическими реалиями»10. Главная угроза, с которой могут столкнуться Соединенные Штаты, исходит не от международного терроризма или стран, оспаривающих американское господство. Ее суть состоит в скупости и безразличии, которые однажды могут привести к коллапсу демократического мира. В этой связи выстраивается и понимание взаимосвязи общественных и национальных интересов как одного целого: спасая мир от тирании, США спасают себя от социального разложения11.
2. Неоконсерватизм и либерализм:
проблема демократического мира
Зачастую неоконсервативные подходы к вопросам внешней политики воспринимаются как некая экстремальная версия либеральной парадигмы «на стероидах»12, следующая идеям распространения демократии и американского влияния силовым путем. Подобные подходы представляются несколько поверхностными, тем более ввиду специфического отношения неоконсерватизма к либеральным идеям.
В основе либеральной внешнеполитической парадигмы можно выделить несколько базовых принципов: 1) демократии являют собой основу мира; 2) свободная торговля и социально-экономический обмен укрепляют международное сотрудничество и способствуют подрыву тираний и олигополий; 3) международное право и наднациональные организации должны содействовать укреплению мира; 4) стабильный мир должен основываться на принципах коллективной безопасности; 5) подобные прогрессивные явления возможны, потому что мир движется по пути поступательного развития; 6) американские ценности и принципы универсальны, поскольку основаны на идеях естественного права. Следовательно, США находятся в авангарде прогресса и должны способствовать приведению остального мира к этим базовым идеалам.
Схожесть идей неоконсерватизма и вильсонизма может быть ограничена лишь несколькими пунктами — увязыванием внешней политики государства с характером правящего режима, важностью распространения демократии как американского национального интереса и идеи американского морального лидерства.
Как и представители либеральной парадигмы, неоконсерваторы полагают, что распространение демократии служит укреплению международной безопасности, а внешнеполитический курс государства зависит от его внутренней формы правления. Автократии, по их мнению, видят мир в стиле XIX века, с позиций сфер влияния и геополитики. Если демократии стремятся к мирному развитию и интеграции, то автократии отстаивают принцип суверенной неприкосновенности, апеллируя при этом к международному праву13. Но они не стремятся к его соблюдению, а пользуются им как прикрытием для реализации собственных интересов. Это еще раз убеждает неоконсерваторов в их скептицизме по отношению к идее правового регулирования международных конфликтов. Одним из излюбленных примеров здесь служит Россия. Ее стремление к созданию полицентричного мира трактуется как попытка пересмотра порядка, сложившегося после «холодной войны», и получения собственных сфер влияния. Наибольшим вызовом является то, что Россия, будучи относительно слабой в политическом и экономическом аспектах, готова к использованию военной силы. В свою очередь отказавшаяся от идеи «жесткой силы» Европа не может противостоять агрессивному соседу, играющему по правилам XIX века14.
Неоконсерваторы в целом поддерживают тезис о том, что демократия способствует укреплению мира, однако в вопросах ее продвижения они расходятся с представителями либеральной парадигмы. С их точки зрения, демократии имеют определенные недостатки, угрожающие собственной безопасности. В частности, пацифизм отнюдь не приносит пользы. Выбирая «масло вместо пушек», они провоцируют диктатуры на различные, в том числе и военные, авантюры. Миролюбие не допустимо в анархичном мире, а отсутствие непосредственной угрозы позволяет сосредоточиться на собственном комфорте, вследствие чего происходит потеря национальных интересов15. Примером чрезмерной замкнутости на внутренних проблемах при отсутствии сторонних угроз
для неоконсерваторов является Европа. Во время «холодной войны» она не была способна устоять перед лицом коммунистической угрозы, ввиду чего оказалась под защитой Соединенных Штатов. Это, в свою очередь, привело к тому, что американская поддержка стала восприниматься как норма. Забыв про обеспечение своей безопасности, европейцы сосредоточились на внутреннем благополучии.
Автократии же действуют решительнее, поскольку «терять им и так нечего», следовательно, именно они формируют международную повестку. Жесткий внутриполитический контроль позволяет проводить агрессивную внешнюю политику, которая, в свою очередь, оправдывает внутреннее положение. В этом заключаются их преимущества перед демократиями, у которых «моральные» факторы преобладают над материальными16.
Важной составляющей либеральной парадигмы является идея о положительном влиянии торговых связей на международную безопасность, что также отрицается неоконсерватизмом. Сторонники течения отмечают, что, сотрудничая с автократиями, бизнес только способствует их укреплению. Так, еще во время «холодной войны» Н. Подгорец упрекал американских предпринимателей за «большую любовь к торговле, нежели отвращение к коммунизму»17. У. Кристол и Р. Кейган полагают, что США не стоит действовать в стиле Арманда Хаммера18, имея дело «с каждым государством, вне зависимости от его режима»19. Свободная торговля, обогащая диктатуры и предоставляя им рычаги влияния, не способствует их демократизации. Наглядным примером здесь выступает Китай. Не желая встраиваться в так называемый «либеральный миропорядок», он конкурирует с Соединенными Штатами в политической и экономической сферах, стремясь к усилению своего влияния в Азии и мире20.
Говоря об идеологически враждебных отношениях между демократиями и автократиями, неоконсерваторы полагают, что в XXI веке должна произойти новая битва идеологий. Как в прошлом столетии демократический мир во главе с США победил коммунизм, так теперь перед ним стоит новый вызов в лице диктатур и «воинственного исламизма» как третьей стороны конфликта. Стоит отметить, что борьбу с последним один из вдохновителей неоконсерватизма Норман Подгорец охарактеризовал
как «Четвертую мировую войну». Такое обозначение исходит из логики, что итоги Второй мировой ознаменовали победу над фашизмом, а «Третьей мировой» была «холодная война», закончившаяся поражением коммунизма. Борьба же в рамках «Четвертой мировой» есть не что иное, как борьба за распространение демократии.
3. Наднациональные институты
и международные организации
Для неоконсерватизма характерно скептическое отношение к международным организациям и международному праву. Эффективность этих институтов иллюзорна, а демократии, оставшиеся без либерального защитника-гегемона, не могут безопасно существовать в анархичном мире, где правила и законы ненадежны21. Одним из излюбленных объектов критики неоконсерваторов выступает Организация Объединенных Наций. По их мнению, ООН, переживающая «кризис легитимности»22, доказала собственную недееспособность. Будучи «монументом американского идеализма», она была создана для поддержания мира, но не смогла контролировать своих же участников. Например — воспрепятствовать началу «холодной войны». Кроме того, ООН является внешнеполитическим инструментом для отдельных стран-участниц, использующих миротворческие миссии в собственных интересах23.
Неоконсерваторы своеобразно подходят к вопросу легитимности Организации Объединенных Наций. С точки зрения Джона Болтона, проблема заключается в принципе «одно государство — один голос»24 и в праве вето у постоянных членов Совета Безопасности (СБ), поскольку не все из них являются демократиями. Реформа СБ или увеличение количества его постоянных членов также видится в негативном ключе, поскольку это может «ослабить промышленно развитые демократии»25. Не менее негативные оценки получает и Комиссия по правам человека. Являясь убежищем для «вопиющих нарушителей этих же прав» — Кубы, Ливии, Ирана и других, она позволяет им же выступать с докладами об ущемлении граждан в США и Израиле26.
Еще одна острая проблема — распределение взносов между странами, входящими в ООН. Так, доля США в бюджете Организации за 2016 г. составила 22 % от всей суммы — наибольший
взнос среди прочих членов27. Однако это не дает Америке никакого преимущества. Получается, что США платят значительно больше, чем кто-либо — для того чтобы их инициативы были заблокированы теми, кто вносит совершенно «тривиальные» суммы. В связи с этим у неоконсерваторов возникает вопрос: «Если было бы принято решение, что доля США в бюджете ООН должна составлять 99 %, а не 25 %, стал бы кто-либо серьезно утверждать, что мы поступим незаконно, предпочтя идти в одиночку?». Ввиду этого, для критиков Соединенных Штатов, желавших обвинить Америку в использовании финансовых рычагов на уровне, не доступном другим членам ООН, у неоконсерваторов есть один ответ: «Добро пожаловать в реальность»28.
Впрочем, как полагает Болтон, некоторые подразделения ООН в своей работе всё же показывают эффективность. Всемирная продовольственная программа, Международная морская организация и Всемирный почтовый Союз выполняют свои функции без спорных политических вмешательств и серьезных наре-каний29. Таким образом, негативное отношение к ООН со стороны неоконсерватизма вызвано тем, что согласно устройству этой организации Соединенные Штаты не могут действовать в ее рамках единолично, а существующие консультативные органы и Совет Безопасности создают препятствия для продвижения собственной повестки.
Исходя из рассмотренных аспектов можно выделить следующие базовые тезисы, характерные для внешнеполитических подходов американского неоконсерватизма:
во-первых, по своей природе международные отношения анархичны, а решающим фактором межгосударственной политики остается военная сила, что доказывается историческим опытом;
во-вторых, международное право не может быть эффективным в рамках такой системы. Бесполезны и международные организации, поскольку они не могут быть действенным инструментом внешней политики и регулирования международных отношений;
в-третьих, внутренняя форма правления определяет внешнюю политику государства. Если демократии и могут составлять основу мирного развития, то автократии, ввиду относительной свободы в принятии решений, являются сильным дестабилизирующим фактором;
в-четвертых, помимо формы правления, важна взаимозависимость общественных и национальных интересов. Здоровое общество должно иметь и понимать свои внешнеполитические цели, что будет предостерегать его от внутреннего разложения. Этому же способствует наличие внешнего вызова;
в-пятых, Соединенные Штаты, будучи страной с «универсальными ценностями», основанными на принципах естественного права, имеющие наиболее мощные рычаги влияния и современные вооруженные силы, должны возглавить демократический мир в его борьбе за выживание.
Применение этих базисных тезисов происходит на фоне превалирования бинарных подходов, соответствующих восприятию субъектов мировой политики по принципу «демократии — автократии», а следовательно, и по логике «свой — чужой». В таком случае двусторонние отношения между разными типами государств являются игрой с нулевой суммой. Взаимовыгодными и долгосрочными они могут быть, если обе стороны являются демократиями.
При этом «универсальные ценности» либеральной демократии и их распространение выполняют вполне прагматичную задачу по идеологической и политической унификации, а следовательно, предполагаемому повышению международной безопасности при непосредственном американском руководстве и лидерстве. Неоконсерваторы, как правило, не ассоциируют правящий режим с местным населением и существующей культурой. Общество представляется готовым к собственной перестройке в случае передачи ему простых и доступных, лучших ценностей.
II. Практическое отображение неоконсервативной идеологии
Приведенная выше модель внешнеполитической идеологии неоконсерватизма сформировалась на рубеже XX—XXI вв., и с тех пор какие-либо изменения в ней не прослеживаются. Несмотря на перемены, которые затронули Соединенные Штаты и весь остальной мир в начале нового столетия, неоконсерватизм наглядно демонстрирует, что идеология, сталкиваясь с внешними вызовами, противоречащими ее установкам, стремится не к их пересмотру, а к подстраиванию к ним существующей реальности.
Для отображения неоконсервативной модели в практике и определения степени ее подвижности (способности к отклонению от базовых установок) следует проанализировать реакцию сторонников течения на некоторые международные кризисы постбиполярного периода.
Конфликты, происходившие после «холодной войны», с точки зрения неоконсервативной идеологии, были спровоцированы действиями диктатур и автократий. В таком свете виделись кризисы, сопровождавшие распад Югославии (1991—2001), проблемы Ближнего Востока, трудности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Помимо опасности со стороны диктатур, было важно еще раз показать союзникам, и в первую очередь Европе, что Америка по-прежнему будет играть центральную роль и стремиться к расширению своего влияния.
1. Распад Югославии
Кризисы, происходившие на территории бывшей Югославии в 1990-е гг., во многом подходили для апробации американского лидерства. Вне зависимости от трудной межэтнической обстановки и тяжелых дезинтеграционных процессов внутри страны, неоконсерваторы ключевой проблемой видели деятельность югославского президента Слободана Милошевича. Для них он являлся диктатором, проводившим зверские этнические чистки. Впрочем, это во многом совпадало и с официальной позицией Вашингтона. То, каким образом мог бы быть разрешен конфликт на Балканах, должно было определить будущее НАТО и то, какую роль будут играть США в новой европейской системе безо-пасности30. Всё представлялось достаточно просто — решение югославской проблемы силами Альянса обозначило бы необходимость его дальнейшего существования и развития. В этой связи неоконсерваторы приветствовали военные операции НАТО в Боснии и Герцеговине в 1995 г. и бомбардировки Югославии в 1999 г. Поскольку во всех случаях эти действия были инициированы американской стороной, при более осторожных подходах европейских партнеров, неоконсерваторами были сделаны выводы о том, что Европа является нерешительным союзником, не готовым к обеспечению и собственной безопасности. Впрочем, для неоконсерваторов военные операции не были полноценным
решением. Нормализовать обстановку могло только свержение «диктатора». Не существовало гарантий, что Милошевич не создал бы новых кризисов на Балканах, например в Черногории. Сотрудничество с ним, в виде подписания Дейтонских соглашений, создавало ситуацию, когда фактический диктатор превращался в ключевого миротворца31. Не могло быть уверенности и в том, что его приемник как-то изменит прежний курс. Следовательно, единственным выходом оставалась смена власти и избрание нового демократического правительства, вместе с новым определением юридического статуса бывших югославских республик32.
2. Демократизация Ближнего Востока
Параллельно с Югославским кризисом трудная ситуация складывалась и в Ираке. Режим Саддама Хусейна был обвинен в использовании и хранении оружия массового уничтожения, что повлекло за собой санкции ООН. Попытки установления международного контроля над процессом разоружения постоянно сталкивались с препятствиями со стороны правительства Хусейна. Это создавало конфликтные ситуации, вплоть до нанесения авиаударов силами НАТО.
С течением времени позиции неоконсерваторов приобретали всё более радикальные оттенки. Отмечая, что война в Персидском заливе 1991 г. не была доведена до конца (Хусейн остался у власти), они считали, что иракская проблема остается «крупнейшей со времен "холодной войны" угрозой», и безопасность первой половины XXI в. во многом зависела от ее решения33. Сторонники течения весьма скептически относились к перспективам мирного разоружения Ирака и высказывались в пользу проведения полномасштабной военной операции. Отсутствие реального силового воздействия заставляло лишь надеяться, что «Саддам Хусейн не успеет кого-нибудь поднять на воздух»34.
Но одним Ираком дело не заканчивалось. Неоконсерваторы верили, что смена режима в этой стране могла стать отправной точкой для демократизации всего ближневосточного региона, находящегося под гнетом и других диктатур. Эта идея стала наиболее амбициозным неоконсервативным проектом. Казалось, что необходим лишь повод. В сентябре 2000 г., ровно за год до терактов 11 сентября, в своем документе «Перестройка американской
обороны» неоконсервативная лоббистская организация «Проект нового американского века» отмечала, что для превращения США в глобального гегемона необходимо некое «катастрофическое и стимулирующее событие — наподобие нового Перл Хар-бора». Подобное событие определило бы не только внешнюю политику, но и внутреннее развитие Соединенных Штатов35.
События 11 сентября 2001 г., разумеется, изменили привычную жизнь Соединенных Штатов. Они способствовали и трансформации внешней политики. Администрация Джорджа Буша-младшего, изначально выступавшая против агрессивного внешнеполитического курса, взяла на вооружение многие идеи, подготовленные неоконсервативными идеологами. Этому способствовало и большое количество ястребов в Белом доме, в Государственном департаменте и Министерстве обороны. Некоторые из них (Дик Чейни, Дональд Рамсфелд, Пол Вулфовиц, Ричард Перл, Эллиот Абрамс и др.) разделяли взгляды неоконсерваторов и участвовали в деятельности этого течения. Собственно, и сами неоконсерваторы признавали, что администрация сблизилась с ними во внешнеполитических подходах.
Лоббируя свою внешнеполитическую повестку, они выдвинули идею о необходимости борьбы с «исламофашизмом»36 и стремились сопоставить эту борьбу со Второй мировой и «холодной» войнами. Ожидалось, что американское общество мобилизуется и станет относиться к борьбе с терроризмом и, в частности, к ведению войн в Афганистане и Ираке во многом как к вопросу самовыживания. Ввиду этого вполне естественным казалось и ограничение некоторых гражданских свобод, усиление контроля со стороны спецслужб, поскольку «частная жизнь требует общественной защиты»37. Неоконсерваторы верили в то, что американское общество должно поддержать этот курс, вне зависимости от тех трудностей, с которыми оно может столкнуться.
3. Последствия войны в Ираке и неоконсервативная
идеология
Известно, что попытка создания стабильной демократии в Ираке и тем более надежды на то, что это станет толчком для перестройки ближневосточных политических институтов, оказались ложными. Однако неоконсервативное сообщество не было
готово и не хотело воспринимать возникавшие трудности как признак утопичности выдвигавшихся идей. Уже в апреле 2003 г. неоконсервативный журнал The Weekly Standard провозгласил победу: «Битвы за Афганистан и Ирак были выиграны окончательно и благородно». Со свержением режимов талибов в Афганистане и С. Хусейна в Ираке «около 50 миллионов мусульман, освобожденных от зверских правительств» получили шанс «вести порядочную и нормальную жизнь»38. Воодушевленные, как тогда казалось, быстрой и легкой победой (с момента начала военной операции до взятия Багдада прошел всего 21 день), неоконсерваторы продолжали развивать свои идеи. Например, М. Бут предположил, что США стоит пересмотреть свое отношение к союзникам в регионе, по сути — таким же диктаторам. В частности, это касалось Саудовской Аравии. Бут предлагал оккупировать ее нефтерождения и управлять ими в качестве «доверительного фонда для местных жителей»39.
Развитие иракской военной кампании по негативному сценарию, увеличение военных потерь и общественное недовольство дискредитировали неоконсервативные идеи. Однако это не меняло неоконсервативных подходов. Сторонники течения заявляли, что единственным верным решением ввиду возникших военных трудностей было наращивание военного присутствия. Неготовность местного населения к насаждаемым политическим переменам трактовалась скорее как следствие многолетнего доминирования режима Саддама Хусейна — в стране оставались многочисленные сторонники партии Баас, на свободе оказались бывшие заключенные. Поэтому нужно было объяснить жителям Ирака важность их собственной инициативы в борьбе с нежелательными элементами и построении демократического общества. В противном случае Ирак снова мог бы оказаться под эмбарго или стать бесполетной зоной40. Проблемы же сводились к недостатку военной силы. Р. Кейган отмечал, что Ираку требовались «не более умные планы, а большее количество американских войск» — чтобы любой план мог работать41.
Неудачная кампания в Ираке не привела к переосмыслению неоконсерваторами своих внешнеполитических подходов. Сторонники течения нашли объяснение в неправильном военном планировании, нехватке военных средств, или недостаточном
количестве времени для реализации поставленных целей. Ввиду этого идея применения военной силы как основного инструмента в продвижении демократии или борьбы со «странами-изгоями» не потеряла своей силы. Такие последствия войны в Ираке, как, например, появление ИГИЛ, совершенно нормальное явление для неоконсерватизма. У. Кристол отмечал, «когда ты возишься в реальном мире, ты производишь непреднамеренные эффекты и некоторые из них могут быть отрицательными»42.
В период, когда ИГИЛ еще находилась в стадии своего становления, неоконсерваторы также предлагали решить проблемы введением дополнительных вооруженных сил в Ирак. По их мнению, это могло бы убедить иракских суннитов не вступать в ее ряды43.
Спустя 15 лет после атак на небоскребы в Нью-Йорке, неоконсерваторы по-прежнему верят в эффективность смены режимов и применения военной силы. Так, они отстаивают идею свержения президента Сирии Башара Асада, проведение военной операции против Ирана — вместо мирного урегулирования его ядерной программы44. Какие-либо переговоры и подписание «ядерной сделки» представляется полной сдачей американских позиций в регионе45.
4. Современные вызовы
Современные проблемы Ближнего Востока неоконсерваторы склонны отождествлять с последствиями внешнеполитического курса администрации Барака Обамы и недостаточным вовлечением американских сил. Сторонники течения отмечают, что его подходы основывались на тех самых, неприемлемых для них принципах: вере в баланс сил, «абстрактную международную систему» с местом для каждого государства и учетом его национальных интересов. Но, с точки зрения неоконсерваторов, это не может соответствовать действительности: «какой бы порядок ни существовал, он принадлежит той силе, которая его навязыва-ет»46. Такой силой, отмечают неоконсерваторы, стремится стать Россия, которая в отличие от администрации Обамы следует своим национальным интересам, не боясь использовать и военные ресурсы, что подтверждают события на Украине (с 2014 г.), в Сирии (с 2015 г.), конфликт с Грузией в 2008 г.
В глазах неоконсервативного сообщества Россия имеет образ ревизионистской державы, стремящейся к ослаблению американского лидерства и перестройке сложившейся системы безопасности. Однако здесь, понимая бесперспективность силовых подходов, неоконсерваторы следуют в общем с другими ястребами русле. Эффективной мерой представляется расширение и усиление НАТО путем включения в его состав Грузии и Украины, увеличение военного присутствия в Восточной Европе. Более того, как отмечают «неоконы», если бы это было сделано заранее, то таких конфликтов, как кризис на Украине или война в Абхазии и Южной Осетии, удалось бы избежать47.
В случае с Китаем неоконсерваторы предполагают использование мягкой силы, пропаганды против коммунистического режима. Расширение свобод для китайского народа, полагают они, должно создать предпосылки для выстраивания благоприятных отношений с Соединенными Штатами48. Впрочем, подобные идеи уже высказывались неоконсерваторами. Джошуа Муравчик выражал надежду, что каждая страна, становившаяся демократией, демонстрировала дружественное отношение к Соединенным Штатам. Так, перед самым распадом СССР он полагал, что «Советский Союз мог бы добавить почти неоспоримый вес для демократического лагеря. Как партнеры, нежели противники, Америка и Советский Союз, поддерживаемые демократическими Европой и Японией, могли бы установить новый мировой порядок, в котором гораздо реже нарушались бы мир и права человека»49.
Таким образом, неоконсерваторы сохраняют веру в то, что население каких бы то ни было стран, в своей массе, готово к импорту американских демократических институтов, и что более характерно — шефству со стороны Соединенных Штатов. Основным же препятствием представляются автократии и находящиеся у власти диктаторские правительства, идеологически не принимающие демократические идеи. При их свержении и замене на проамериканские силы, местное население представляется готовым к собственной перестройке.
* * *
С течением времени неоконсервативная идеология всё менее адекватно воспринимает происходящие в мире процессы. Ее сторонники в условиях меняющегося мира по-прежнему требуют американского глобального лидерства. На данный момент их влияние на формирование республиканской внешнеполитической повестки меньше, нежели оно было во времена администрации Джорджа Буша-младшего. Так, «старая добрая партия» официально отказалась от идеи смены политических режимов силовым путем. В то же время идеи политического реализма, другого подхода, характерного для республиканцев, также не имеют какого-либо весомого преимущества. Не происходит и формирования иных, альтернативных парадигм или концепций.
Несмотря на то что некоторые представители неоконсерватизма присутствуют в администрации Дональда Трампа (например, советник президента по национальной безопасности Джон Болтон), основные идеологи политического течения находятся во внутрипартийной оппозиции к президенту. Противоречия затрагивают широкий спектр вопросов. В то же время неоконсерваторы полностью поддерживают любые проявления военной силы в политике нынешней администрации, будь то введение санкций против России, Ирана и КНДР, ракетные удары по Сирии в 2017 и 2018 гг. или использование сверхмощных неядерных зарядов в Афганистане.
Важно отметить, что неоконсерваторы по-прежнему сохраняют своих сторонников в Конгрессе США, среди них такие видные республиканские политики, как Марко Рубио, частично — Тед Круз и др.
Говоря о перспективах неоконсервативного влияния на американскую внешнюю политику, нельзя исключать исторический опыт. Наличие серьезного внешнеполитического вызова или кризиса национальной безопасности может вновь привлечь внимание американского политического истеблишмента к идеям этого течения. Оно по-прежнему имеет значительное количество своих адептов, совмещающих идеи идеализма с жестким внешнеполитическим курсом и верой в необходимость для Соединенных Штатов роли мирового полицейского.
Примечания
1 Kagan R. The Return of History and the End of Dreams. N. Y., 2008. P. 3, 64.
2 Kagan R. On power and weakness // Hoover Institution Policy Review. 2002. June and July. URL: https://www.weeklystandard.com/william-kristol/september-11 -2001 -april-9-2003 (дата обращения: 03.02.2018).
3 Kagan R. Why America must lead // The Catalyst. 2016. № 1. Winter. URL: www.bushcenter. org/catalyst/leadership/why-america-must-lead (дата обращения: 22.01.2018).
4 Schmidt B., Williams M. The Bush doctrine and the Iraq war: neoconservatives versus realists // Security Studies. 2008. Vol. 17, № 2. P. 191—220.
5 Krauthammer Ch. The unipolar moment // Foreign Affairs. 1990—91. Vol. 70, № 1 : America and the World. P. 24.
6 Williams M. C. What is the national interest? The neoconservative challenge in IR theory // European Journal of International Relations. 2005. Vol. 11, № 3. P. 321.
7 Павлов А. В. Прагматичные наследники политической философии Лео Штрауса // История философии. М., 2008. Вып. 13. С. 98—109.
8 Mann J. Rise of the Vulcans: the History of Bush's War Cabinet. N. Y., 2004. P. 27.
9 Kagan R., Kristol W. Present Dangers: Crisis and Opportunity in America's Foreign and Defense Policy. San Francisco, 2000.
10 Krauthammer Ch. Op. cit.
11 Kristol W., Kagan R. Toward a neo-Reaganite foreign policy // Foreign Affairs. 1996. July—August. URL: https://www.foreignaffairs.com/ articles/1996-07-01/toward-neo-reaganite-foreign-policy (дата обращения: 03.02.2018).
12 Ikenberry G. J., Knock T. J., Slaughter A., Smith T. The Crisis of American Foreign Policy: Wilsonianism in Twenty-First Century. New Jersey, 2009. P. 31.
13 KaganR. The Return of History... P. 61—65.
14 Boot M. How a monstrous Putin beat the U. S. in Syria // The Los Angeles Times. 2016. March 15. URL: http://www.latimes.com/opinion/op-ed/la-oe-boot-putin-removes-troops-from-syria-20160316-story.html (дата обращения: 20.01.2018).
15 Kagan D., Kagan F. While America Sleeps: Self-Delusion, Military Weakness, and the Threat to Peace Today. N. Y., 2001. P. 4.
16 Muravchik J. Imperative for American Leadership: a Challenge to Neo-Isolationism. Washington, 1996. P. 56.
17 Podhoretz N. Neoconservatism: a eulogy // Commentary. 1996. March. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/neoconservatism-a-eulogy (дата обращения: 01.02.2018).
18 Арманд Хаммер — американский предприниматель, сотрудничал с советским правительством. В частности, при его участии был построен Центр международной торговли в Москве в 1980 г.
19 Kagan R., Kristol W. Op. cit.
20 Boot M. Project for a New Chinese Century // The Weekly Standard. 2005. Vol. 11, № 4. P. 37.
21 Kagan R. Of Paradise and Power: America and Europe in the New World Order. N. Y., 2004. P. 3.
22 Bolton J. R. The UN crisis is about more than money // Los Angeles Times. 1997. April 13. URL: http://articles.latimes.com/1997-04-13/opinion/op-48352_1_legitimacy-crisis (дата обращения: 05.02.2018).
23 Muravchik J. The Future of the United Nations : Understanding the Past to Chart a Way Forward. Washington, 2007. P. 1—5.
24 Bolton J. R. The UN crisis...
25 Bolton J. R. Seeking repairs the UN May not need // Washington Times. 1997. May 31. URL: https://www.aei.org/publication/seeking-repairs-the-un-may-not-need (дата обращения: 28.01.2018).
26 Bolton J. R. The United Nations at 70 : how to fix a broken organization // American Enterprise Institute. 2014. September 9. URL: www.aei.org/ publication/the-united-nations-at-70-how-to-fix-a-broken-organization/ (дата обращения: 28.01.2018).
27 Assesment of member States' advances to the Working Capital Fund for the biennium 2016—2017 and contributions to the United Nations regular budget for 2016, Secretariat of United Nations. 2015. December 28. URL: www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=ST/ADM/SER.B/932 (дата обращения: 28.01.2018).
28 Bolton J. R. The UN crisis...
29 Bolton J. R. The UN doesn't work. Here's a fix // The Boston Globe. 2015. October 15. URL: https://www.aei.org/publication/the-un-doesnt-work-heres-a-fix/ (дата обращения: 05.02.2018).
30 Tell D. Bosnia: the republican challenge // The Weekly Standard. 1995. Vol. 1, № 13. December 11. P. 7.
31 Gedmin J. American weakness in the Balkans // Present Dangers / ed. by R. Kagan, W. Kristol. San Francisco, 2000. P. 183—186.
32 Letter to President Clinton on Milosevic // Project for the New American Century. 1998. September 11. URL: https://web.archive.org/web/ 20130509071848/http://www.newamericancentury.org/balkans_pdf_04.pdf (дата обращения: 01.02.2018).
33 Letter to President Clinton on Iraq // Project of a New American Century. 1998. URL: https://web.archive.org/web/20130609161938/http:// www.newamericancentury.org/iraqclintonletter.htm (дата обращения: 10.02.2018).
34 Kagan R. Saddam wins — again // The Weekly Standard. 1999. January 4. URL: http://www.weeklystandard.com/saddam-wins-again/article/11009 (дата обращения: 10.02.2018).
35 Rebuilding America's defenses // Project for the New American Century. 2000. P. 51. URL: http://www.informationclearinghouse.info/pdf/ RebuildingAmericasDefenses.pdf (дата обращения: 01.02.2018).
36 Podhoretz N. The War against World War IV // Commentary. 2005. February 1. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/the-war-against-world-war-iv/ (дата обращения: 15.02.2018).
37 Brooks D. The age of conflict // The Weekly Standard. 2001. November 5. URL: http://www.weeklystandard.com/the-age-of-conflict/article/1728 (дата обращения: 15.02.2018).
38 Kristol W. September 11, 2001 — April 9, 2003 // The Weekly Standard. 2003. April 28. URL: https://www.weeklystandard.com/william-kristol/september-11 -2001 -april-9-2003 (дата обращения: 03.02.2018).
39 Marshall J. M. Practice to deceive // Washington Monthly. 2003. April. URL: http://washingtonmonthly.com/features/2003/0304.marshall.html (дата обращения: 15.02.2018).
40 Kristol W. A very good deal — for Iran // The Weekly Standard. 2015. July 14. URL: http://www.weeklystandard.com/blogs/very-good-deal-iran_990662.html. (дата обращения: 07.02.2018).
41 Kagan R. Send more troops // The New Republic. 2006. November 27. URL: http://carnegieendowment.org/2006/11/27/send-more-troops-pub-18884 (дата обращения: 16.02.2018).
42 Bill Kristol: What's the harm in bombing ISIS and seeing what happens? // Mediaite. 2014. August 26. URL: http://www.mediaite.com/tv/bill-kristol-whats-the-harm-in-bombing-isis-and-seeing-what-happens/ (дата обращения: 05.02.2018).
43 Kristol W., Kagan R. Toward a neo-Reaganite foreign policy.
44 BootM. The Iran threat // Los Angeles Times. 2011. December 1. URL: http://maxboot.net/the-iran-threat/ (дата обращения: 06.02.2018).
45 Kristol W. A very good deal — for Iran.
46 BootM. How a monstrous Putin...
47 Bolton J. NATO is still the answer // The Weekly Standard. 2014. May 5. URL: http://www.weeklystandard.com/nato-is-still-the-answer/article/787373 (дата обращения: 17.02.2018).
48 Blumenthal D., Inboden W. Toward a free and democratic China // The Weekly Standard. 2015. May 18. URL: http://www.weeklystandard.com/ toward-a-free-and-democratic-china/article/941091 (дата обращения: 07.02.2018).
49 Muravchik J. Exporting Democracy. Washington, 1992. P. XIII, 7.
References
1. Assesment of member States' advances to the Working Capital Fund for the biennium 2016—2017 and contributions to the United Nations regular budget for 2016, Secretariat of United Nations. 2015. December 28. URL: www.un.org/ga/search/view_doc.asp?symbol=ST/ADM/SER.B/932 (дата обращения: 28.01.2018).
2. Bill Kristol: What's the harm in bombing ISIS and seeing what happens? // Mediaite. 2014. August 26. URL: http://www.mediaite.com/tv/ bill-kristol-whats-the-harm-in-bombing-isis-and-seeing-what-happens/ (дата обращения: 05.02.2018).
3. Blumenthal D., Inboden W. Toward a free and democratic China // The Weekly Standard. 2015. May 18. URL: http://www.weeklystandard. com/toward-a-free-and-democratic-china/article/941091 (дата обращения: 07.02.2018).
4. Bolton J. NATO is still the answer // The Weekly Standard. 2014. May 5. URL: http://www.weeklystandard.com/nato-is-still-the-answer/article/787373 (дата обращения: 17.02.2018).
5. Bolton J. R. Seeking repairs the UN May not need // Washington Times. 1997. May 31. URL: https://www.aei.org/publication/seeking-repairs-the-un-may-not-need (дата обращения: 28.01.2018).
6. Bolton J. R. The UN crisis is about more than money // Los Angeles Times. 1997. April 13. URL: http://articles.latimes.com/1997-04-13/opinion/op-48352_1_legitimacy-crisis (дата обращения: 05.02.2018).
7. Bolton J. R. The UN doesn't work. Here's a fix // The Boston Globe. 2015. October 15. URL: https://www.aei.org/publication/the-un-doesnt-work-heres-a-fix/ (дата обращения: 05.02.2018).
8. Bolton J. R. The United Nations at 70: how to fix a broken organization // American Enterprise Institute. 2014. September 9. URL: www.aei.org/ publication/the-united-nations-at-70-how-to-fix-a-broken-organization/ (дата обращения: 28.01.2018).
9. BootM. How a monstrous Putin beat the U.S. in Syria // The Los Angeles Times. 2016. March 15. URL: http://www.latimes.com/opinion/op-ed/la-oe-boot-putin-removes-troops-from-syria-20160316-story.html (дата обращения: 20.01.2018).
10. Boot M. Project for a New Chinese Century // The Weekly Standard. 2005. Vol. 11. № 4. October 10. P. 37.
11. BootM. The Iran threat // Los Angeles Times. 2011. December 1. URL: http://maxboot.net/the-iran-threat/ (дата обращения: 06.02.2018).
12. Brooks D. The age of conflict // The Weekly Standard. 2001. November 5. URL: http://www.weeklystandard.com/the-age-of-conflict/article/1728 (дата обращения: 15.02.2018).
13. Gedmin J. American weakness in the Balkans // Present Dangers / ed. by R. Kagan, W. Kristol. San Francisco, 2000. P. 183—186.
14. Ikenberry G. J., Knock T. J., Slaughter A., Smith T. The Crisis of American Foreign Policy: Wilsonianism in Twenty-First Century. New Jersey, 2009.
15. Kagan D., Kagan F. While America Sleeps: Self-Delusion, Military Weakness, and the Threat to Peace Today. N. Y., 2001.
16. Kagan R. Of Paradise and Power: America and Europe in the New World Order. N. Y., 2004.
17. Kagan R. On power and weakness // Hoover Institution Policy Review.
2002. June and July. URL: https://www.hoover.org/research/power-and-weakness (дата обращения: 15.02.2018).
18. Kagan R. Saddam wins — again // The Weekly Standard. 1999. January 4. URL: http://www.weeklystandard.com/saddam-wins-again/article/11009 (дата обращения: 10.02.2018).
19. Kagan R. Send more troops // The New Republic. 2006. November 27. URL: http://carnegieendowment.org/2006/11/27/send-more-troops-pub-18884 (дата обращения: 16.02.2018).
20. Kagan R. The Return of History and the End of Dreams. N. Y., 2008.
21. Kagan R. Why America must lead // The Catalyst. 2016. № 1. Winter. URL: www.bushcenter.org/catalyst/leadership/why-america-must-lead (дата обращения: 22.01.2018).
22. Kagan R., Kristol W. Present Dangers: Crisis and Opportunity in America's Foreign and Defense Policy. San Francisco, 2000.
23. Krauthammer Ch. The unipolar moment // Foreign Affairs. 1990/91. Vol. 70, № 1 : America and the World. P. 23—33.
24. Kristol W. A very good deal — for Iran // The Weekly Standard. 2015. July 14. URL: http://www.weeklystandard.com/blogs/very-good-deal-iran_990662.html. (дата обращения: 07.02.2018).
25. Kristol W. September 11, 2001— April 9, 2003 // The Weekly Standard.
2003. April 28. URL: https://www.weeklystandard.com/william-kristol/september-11 -2001 -april-9-2003 (дата обращения: 03.02.2018).
26. Kristol W., Kagan R. Toward a neo-Reaganite foreign policy // Foreign Affairs. 1996. July — August. URL: https://www.foreignaffairs.com/ articles/1996-07-01/toward-neo-reaganite-foreign-policy (дата обращения: 03.02.2018).
27. Letter to President Clinton on Iraq // Project of a New American Century, 1998. URL: https://web.archive.org/web/20130609161938/
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
http://www.newamericancentury.org/iraqclintonletter.htm (дата обращения: 10.02.2018).
Letter to President Clinton on Milosevic // Project for the New American Century, 1998. September 11. URL: https://web.archive.org/web/ 20130509071848/http://www.newamericancentury.org/balkans_pdf_04.pdf (дата обращения: 01.02.2018).
Mann J. Rise of the Vulcans: the history of Bush's War Cabinet. N. Y., 2004.
Marshall J. M. Practice to deceive // Washington Monthly. 2003. April. URL: http://washingtonmonthly.com/features/2003/0304.marshall.html (дата обращения: 15.02.2018).
Muravchik J. Exporting Democracy. Washington, 1992.
Muravchik J. Imperative for American Leadership: a Challenge to Neo-
Isolationism. Washington, 1996.
Muravchik J. The Future of the United Nations: Understanding the Past to Chart a Way Forward. Washington, 2007.
Pavlov A. V. Pragmatichnye nasledniki politicheskoj filosofii Leo Shtrausa // Istorija filosofii. M., 2008. Vyp. 13.
Podhoretz N. Neoconservatism: a eulogy // Commentary. 1996. March. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/neoconservatism-a-eulogy (дата обращения: 01.02.2018).
Podhoretz N. The War against World War IV // Commentary. 2005. February 1. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/the-war-against-world-war-iv/ (дата обращения: 15.02.2018). Rebuilding America's defenses // Project for the New American Century. 2000. URL: http://www.informationclearinghouse.info/pdf/ RebuildingAmericasDefenses.pdf (дата обращения: 01.02.2018). Schmidt B., Williams M. The Bush doctrine and the Iraq war: neoconser-vatives versus realists // Security Studies. 2008. Vol. 17. № 2. Tell D. Bosnia: the republican challenge // The Weekly Standard. 1995. Vol. 1, № 13. December 11.
Williams M. C. What is the national interest? The Neoconservative challenge in IR theory // European Journal of International Relations. 2005. Vol. 11, № 3.
