45ББК 66.1(7Сое)6-17
С. В. Кислицын
ЗАРОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ АМЕРИКАНСКОГО НЕОКОНСЕРВАТИЗМА В 1930—80-е ГОДЫ
1. Предпосылки формирования неоконсерватизма
Характерной чертой американского неоконсерватизма было социальное происхождение его вдохновителей. Традиционный для США консерватизм представлен семьями, давно живущими в Америке и имеющими средний и высокий уровень достатка. В свою очередь идеологи неоконсерватизма, в частности Ирвинг Кристол, Дэниел Белл, Натан Глейзер, Сеймур Мартин Липсет и другие, были выходцами из еврейских семей, переехавших в США из Восточной Европы. В 1930—40-х гг. они обучались в Городском колледже Нью-Йорка (City College of New York), который был одним из немногих бесплатных учебных заведений, доступных для иммигрантов. Их студенческие годы пришлись на период Великой депрессии 1930-х, когда американская экономика страдала от высокой безработицы, происходило разорение мелкого и среднего бизнеса. Ввиду этих трудностей большую популярность приобрели различные идеи левого толка, в том числе и среди иммигрантов. Как позже иронизировал эссеист Л. Абель, в 1930-е гг. Нью-Йорк представлял собой «самую интересную часть Советского Союза»1.
Студенты Городского колледжа, разумеется, не оставались в стороне от общественной жизни. Они объединялись в различные неформальные кружки — троцкистов, марксистов, сталинистов и т. д., дискутировали о проблемах капитализма, перспективах
© Кислицын С. В., 2017
Кислицын Сергей Владимирович — научный сотрудник Центра североамериканских исследований Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е. М. Примакова Российской академии наук. skislitsyn@imemo.ru
построения социалистического общества, применимости советского опыта и т. д. Многие из будущих идеологов неоконсерватизма, участвовавших в этих дебатах, испытывали симпатии к троцкистским идеям2. Некоторые из них — Кристол, Белл, Глей-зер даже принимали участие в деятельности Молодежной народной социалистической лиги (Young People's Socialist League)3, поддерживавшей идеи Четвертого интернационала. Впрочем, они покинули эту организацию к началу 1940-х гг. Несколько позже в рядах Лиги состояли Джин Киркпатрик и Джошуа Муравчик, также ставшие важными неоконсервативными идеологами. В дальнейшем эти «заигрывания» с левым радикализмом породили массу различных предположений, представляющих неоконсерваторов адептами троцкистской теории перманентной революции как способа продвижения хоть уже и не коммунизма, но демократии. Впрочем, эти предположения не могут в полной мере соответствовать действительности, и в частности — периоду «холодной войны».
Со временем интерес к идеям социализма в американском обществе пошел на спад. С одной стороны, этому способствовали действия советского правительства — заключение пакта Молото-ва — Риббентропа в 1939 г. с фашистской Германией, массовые репрессии и, по сути, установление тоталитарной формы правления, что вызывало разочарование у многих американских социалистов, видевших надежду в молодом коммунистическом государстве. С другой стороны, после окончания Второй мировой войны Соединенные Штаты переживали значительный экономический подъем, повышался уровень жизни, происходил постепенный переход к постиндустриальному обществу, что также не было на пользу левым убеждениям. В связи с этим многие стали перемещаться к центру, в сторону либеральных, антикоммунистических позиций, а некоторые даже приблизились к правокон-сервативным идеям4. Этот правый сдвиг самым коренным образом отразился на развитии политических взглядов будущих неоконсерваторов. Уже позже, говоря о своем троцкистском прошлом, И. Кристол отмечал, что участие в тех или иных радикальных течениях было ничем иным, как увлечением юности, свойственным для многих5.
Отказ от левого радикализма в пользу антикоммунистических убеждений был для будущих неоконсерваторов одним из важнейших переосмыслений политических позиций, задавшим вектор их дальнейшего развития. Как и представители рабочего и среднего классов (а в молодости многие из них были заняты на различных производствах), они поддержали идеи Нового курса Ф. Д. Рузвельта и стали сторонниками Демократической партии. В конце 1940-х и в 1950-е гг. они относили себя к либералам «жизненного центра»6, отождествлявшим коммунизм с фашизмом ввиду таких общих для этих систем принципов, как тоталитарное государственное устройство, однопартийность, наличие единственного лидера, секретной полиции, неприятия политической, культурной и интеллектуальной свобод7. Само определение «жизненный центр» было предложено историком Артуром Шлезингером, подразумевавшим под ним либеральную демократию, находившуюся между левым коммунизмом и правым фашизмом.
Говоря вообще об американском идеологическом поле этого периода, можно выделить несколько ключевых групп. На самом левом отрезке находились коммунисты, представлявшие меньшинство в стране, однако являвшиеся заметной частью нью-йоркской интеллектуальной жизни. Далее шли социал-демократы, занимавшие антикоммунистические позиции. Центр был смешан, к нему могли быть отнесены и либералы и консерваторы, как демократы, так и республиканцы. Здесь же находились и будущие неоконсерваторы. Справа были те, кто занимал крайне жесткие позиции по отношению к коммунизму, среди них стоит отметить Джозефа Маккарти, инициировавшего целую эпоху политических гонений против тех, кто был заподозрен в симпатиях к левым идеям и выражении антиамериканских настроений. Далее находились крайне правые, выражавшие антиправительственные, антиинтеграционные и антикоммунистические идеи, среди них, например, «Общество Джона Бёрча»8.
К началу 1960-х гг. в американской плюралистичной интеллектуальной среде выделилась более-менее оформленная и весьма узкая «субкультура», получившая название «нью-йоркские интеллектуалы». В ее состав вошли представители умеренно-левого и центристского направлений, среди них были и будущие неоконсерваторы, уже выступавшие с позиций социально-общественного
консерватизма, но всё еще относившие себя скорее к либеральному течению. Основу деятельности нью-йоркских интеллектуалов составляли публицистика и литературная критика. Многие из них стали важными участниками американской академической жизни. Впрочем, всех их никак нельзя охарактеризовать как единое политическое течение, поскольку нью-йоркские интеллектуалы зачастую занимали противоположные друг к другу позиции. Например, придерживавшиеся социал-демократических идей группировались вокруг журнала «Dissent», который хоть и стоял на антикоммунистических позициях, но и к маккартизму относился негативно (как отмечал И. Кристол, «Dissent» больше беспокоился о ненарушении гражданских свобод, нежели о борьбе с коммунизмом внутри страны9). В то же время будущие неоконсерваторы группировались вокруг журнала «Commentary», который в каком-то смысле был ближе к идеям Маккарти (находя их «безвкусными», не отрицал некоторую исходящую от них поль-зу10). Но стоит отметить, что антикоммунизм нью-йоркских интеллектуалов сводился непосредственно к внутриполитическим проблемам и практически не затрагивал вопросов международных отношений. Эта сфера их слабо интересовала, они скептически относились к идее вильсонизма (универсальности американских ценностей) и продвижения демократии, поскольку она не могла быть «совершенным решением для несовершенного мира»11.
В середине 1950-х гг. в штат «Commentary» вошел Норман Подгорец, молодой и перспективный выпускник Колумбийского университета. В отличие от большинства своих коллег, обучавшихся в Городском колледже Нью-Йорка, он никогда не состоял в каких-либо радикальных кружках и организациях, хотя и был выходцем из семьи, в некоторой степени разделявшей левые идеи12. Будучи убежденным антикоммунистом, в дальнейшем он встал у истоков неоконсервативной внешней политики, значительно разойдясь во взглядах со многими старшими коллегами. Он способствовал идеологизации внешнеполитических подходов течения, в то время как И. Кристол и Д. Белл стремились к исключению идеологии из своей деятельности, поскольку она «противостоит всем разумным выводам»13. С 1960 г., после самоубийства главного редактора «Commentary» Э. Коэна, Норман Подго-рец возглавлял этот журнал до 1996 г.
2. Зарождение неоконсервативной внешней политики
Как уже было сказано выше, изначально внешняя политика не представляла особого интереса для неоконсерваторов. Их внимание к этой сфере стало следствием внутренних проблем и социального кризиса, охватившего Америку на рубеже 1960— 70-х гг. В свою очередь, он во многом был вызван трудностями войны во Вьетнаме, обошедшейся Соединенным Штатам более чем в 58 тыс. погибших, 153 тыс. раненых и стоившей 111 млрд дол. (686 млрд дол. в ценах 2008 г.)14. Параллельно с ростом военных расходов правительство Линдона Джонсона было вынуждено сокращать социальные траты, что стало одной из ключевых причин сворачивания программы «Великого общества».
Снижение популярности президента и возрастание проте-стного потенциала, массовые акции, наподобие «Похода на Пентагон» в 1967 г., или знаменитый кровавый разгон молодежной демонстрации во время съезда демократов в Чикаго в августе 1968 г. — всё это привело к расколу внутри Демократической партии и размежеванию между традиционалистами и полевевшей частью либералов. Последние предпринимали попытки подстроиться под различные радикальные течения, в частности «новых левых» или сторонников контркультуры. Разочарованные войной во Вьетнаме, они пришли к осознанию пределов американской мощи, в связи с чем среди них стали популярны идеи разрядки международной напряженности, ограничения гонки вооружений и снижения военного присутствия США за рубежом15.
Для интеллектуалов из «Commentary» идеи контркультуры, «положительная дискриминация» и разрядка были неприемлемы. Их собственные принципы строились на традиционном либерализме в экономических вопросах, консерватизме в вопросах социальных и антикоммунизме во внешней политике16. Протест вызывало то смещение приоритетов в американском либерализме, когда активное государственное вмешательство в экономику происходило вместе с полным попустительством к вопросам нравственности и морали17. Вдобавок они были убеждены, что вне зависимости от произошедшего во Вьетнаме, антикоммунизм по-прежнему оставался одним из важнейших дел американского общества. Как отмечал Джошуа Муравчик, неоконсерваторы были
«теми людьми, кто восстал против восставших против антиком-мунизма»18. Как следствие, они оказывались в противоречиях с новым партийным мейнстримом и, по сути, становились внутренней оппозицией. В этот же период появился и сам термин «неоконсерватизм», предложенный американским социалистом Майклом Харрингтоном. С его помощью он пытался дать характеристику либералам, перешедшим на более «правые» позиции19. В дальнейшем это определение по отношению к своим взглядам стал использовать Ирвинг Кристол, а несколько позже неоконсерваторами стали называть и его коллег20. Однако стоит отметить, что не столько было заметно их движение вправо, сколько «полевение» американских либералов.
В конце 1960-х гг. неоконсерваторы в своей борьбе с левыми взглядами в американском обществе пришли к идее необходимости переноса этого сражения на международное поле. Под предводительством Н. Подгорца «Commentary» стал уделять всё большее внимание вопросам международных отношений и национальной безопасности, отстаивая идеи жесткого внешнеполитического курса для Соединенных Штатов. Однако нельзя сказать, что все неоконсерваторы были едины в вопросе о том, какой должна быть американская внешняя политика. В частности, это проявилось в заметном расхождении позиций Кристола и Под-горца. Если по вопросам внутренней политики они были относительно солидарны, то в сфере международных отношений представляли собой две противоположные стороны.
Ирвинг Кристол приветствовал политику разрядки, проводившейся администрациями Р. Никсона, Д. Форда и Д. Картера. Он высоко оценивал курс государственного секретаря Генри Киссинджера за то, что тот одновременно сумел подняться над «макиавеллианской» политикой и избежать морализма в своих действиях. Кристол поддерживал «европеизацию» американской внешней политики, основанной на стратегии поиска консенсуса21. В этих взглядах к нему были близки Д. Белл, Н. Глейзер.
Равно как и Подгорец, Кристол выражал негативное отношение к войне во Вьетнаме. Однако если первый полагал, что это была «правильная война в неправильном месте», то Кристол считал, что усилия были напрасными, хотя бы потому что Вьетнам сам еще не был готов к демократии. Он отмечал, что там не было
«политических традиций, образованных классов, гражданского духа», следовательно, «лучшее что мы [США] можем сделать для Южного Вьетнама, это то, чего мы достигли в Южной Корее — отодвинуть эту маленькую страну с передовой холодной войны, чтобы она могла тихо вариться в своем собственном политическом соку»22. Кристол скептически относился и к идее «американской миссии», выражавшейся в необходимости распространения демократии в мире: «Эта идея внешне привлекательная, но нужно лишь несколько минут размышлений, чтобы понять насколько она пуста (и насколько самонадеянна!)... Удачные примеры экспорта демократии — Германия и Япония, были возможны лишь после войны и оккупации. В то же время попытки ее продвижения, например, на Филиппинах, в Панаме или в Центральной Америке провалились»23. Таким образом, «крестный отец неоконсерватизма», в прошлом — сторонник троцкистских политических идей, выражал более умеренные внешнеполитические взгляды, соответствовавшие скорее идеям американского реализма, нежели теории перманентной революции.
Однако позиции Нормана Подгорца были совершенно иными. Высмеивая разрядку, он называл ее курьезной привычкой «говорить громко и носить маленькую дубинку»24. Он критиковал Генри Киссинджера за «высказывания в стиле Уинстона Черчилля, но действия в духе Невилла Чемберлена»25. Для Подгорца первостепенную важность имела борьба идеологий. Без этого споры об американской внешней политике представлялись ему бесцельными и бессвязными. «Ключевой термин — коммунизм — "тихо исчез" из обсуждения советско-американского противостояния», — писал Подгорец26. Для него и неоконсерваторов, разделявших его позиции, советская идеология представлялась аморальной, а следовательно, враждебной американским ценностям, основанным на универсальных принципах27. Непонимание этого, с их точки зрения, было одним из основных недостатков реализма как доминировавшей в то время внешнеполитической парадигмы. Его «нереалистичность» заключалась в неспособности к распознанию природных различий между капитализмом и коммунизмом28. Угроза со стороны «советского империализма» была не только в том, что СССР являлся сверхдержавой. Проблема заключалась в том, что коммунизм грозил уничтожением
политических институтов и культуры, являвшихся фундаментом американского государства29. Ввиду этого «холодная война» была войной идеологий, и после Вьетнама она складывалась отнюдь не в пользу капиталистических демократий.
Выход из ситуации виделся в необходимости создания противовеса коммунистической экспансии. Так, политолог С. Хантингтон, сотрудничавший с журналом «Commentary», полагал, что Соединенные Штаты могут достигнуть своего политического, экономического и военного расцвета только при распространении в мире свободы и демократии30. Однако неоизоляционистские настроения делали это весьма проблематичной задачей, была необходима реморализация и ремобилизация американского общества, преодоление «вьетнамского синдрома». После этой войны, как полагали неоконсерваторы, американцы потеряли веру в свою исключительность, способность к глобальному лидерству в распространении демократии. Однако у войны во Вьетнаме, по мнению Н. Подгорца, имелось моральное основание — она была элементом борьбы против распространения коммунизма31. Но общественное непонимание этого привело к угрожающим негативным тенденциям еще во время боевых действий. Подгорец отмечал: «Проамериканский настрой в 60-е был тем же самым, что антисоветизм в тридцатые, но если тогда радикалы поддерживали Советский Союз как центр социалистических надежд, так сейчас они скорее в оппозиции к Соединенным Штатам как к основному препятствию для рождения лучшего мира»32.
Комментируя подходы неоконсерваторов, Г. Киссинджер — госсекретарь в администрациях Никсона и Форда отмечал: «Когда неоконсерваторы впервые появились на сцене, их определяющим опытом было их собственное преобразование в погоне за "холодной войной". Тактика им наскучивала, они не различали целей для американской внешней политики...»33 В то время как Никсон и Форд планировали осторожно обрушить «Советы», неоконсерваторы хотели уничтожить коммунизм с помощью идеологического напора34.
Стоит заметить, что в этот период неоконсервативные идеи во внешней политике преимущественно сводились к антикоммунизму. Вопросы глобального доминирования как цель дальнейшего внешнеполитического развития появились лишь после
холодной войны и стали следующей ступенью развития. Здесь же, в 1970-е гг. неоконсерваторы не предлагали самостоятельной стратегии или каких-либо систематизированных трактовок международных отношений. Впрочем, они активно сотрудничали с другими ястребами, что, с одной стороны, значительно обогатило это политическое течение, с другой — способствовало проникновению его идей в вашингтонский истеблишмент.
3. Неоконсерватизм и «ястребы»:
вопросы конвергенции
Неприятие политики «разрядки» помогло выстраиванию связей между неоконсерваторами и ястребами обеих политических партий. А внутрипартийный кризис демократов во многом послужил отправной точкой для этого процесса. Выдвижение кандидатуры Джорджа Макговерна на президентских выборах 1972 г. в полной мере олицетворяло тот левый сдвиг и внутренний кризис, с которым столкнулась партия на рубеже десятилетий. Не имевший необходимого опыта для ведения политических игр, в отличие от своего оппонента-республиканца Ричарда Никсона, Макговерн выступал с альтернативной и новаторской левой программой. Среди ее основных пунктов было немедленное прекращение войны во Вьетнаме и возвращение американских солдат, перенаправление средств, затрачиваемых на проведение военных операций за рубежом, на внутренние нужды, изменение налогового законодательства (приближение к идее отрицательного подоходного налога), улучшение положения малоимущих35. Многие идеи кандидата не находили поддержки среди консервативной части демократов, в том числе и среди неоконсерваторов.
Поражение Макговерна на выборах (а оно закончилось полным провалом — за него было отдано 17 голосов выборщиков, против 520 — за Р. Никсона), способствовало накалу внутрипартийной борьбы, попыткам преодоления левого уклона. Многие демократы, занимавшие центральный и правый спектры, группировались вокруг сенатора от штата Вашингтон Генри «Скупа» Джексона. Этот политик выдвигал свою кандидатуру на праймериз в 1972 и 1976 гг., однако так и не выиграл номинацию.
Генри Джексон являлся убежденным антикоммунистом. В отличие от Макговерна, он выступал за высокие военные
расходы и жесткий внешнеполитический курс. В то же время он был сторонником развития программ социального обеспечения, имел поддержку тредюнионов, в частности Американской федерации труда — Конгресса производственных профсоюзов (AFL-CIO). Эта организация, как и многие другие американские профсоюзы, также занимала жесткие антикоммунистические позиции. В 1972 г. Джексон и его сторонники — «либералы холодной войны» создали Коалицию демократического большинства (Coalition for a Democratic Majority). Преимущественно она была ориентирована на внутрипартийную борьбу, но в некоторой степени затрагивала и вопросы международных отношений. В ее программном манифесте «Демократы, вернитесь домой» отмечалась особая ответственность США в создании безопасного международного сообщества, осуществлялись призывы к активному сопротивлению «тоталитаризму и репрессиям», поддержке «иностранных союзников, разделяющих американские демократические ценности»36. Но внешняя политика всё же не являлась ее профильным направлением.
За годы своей деятельности Коалиция демократического большинства не смогла добиться своих целей. Но она способствовала сближению «консервативной» части демократов, и в том числе — росту популярности неоконсерватизма. Так, в рядах этого течения оказались молодые выпускники университетов, такие как Ричард Перл и Пол Вулфовиц, в дальнейшем принявшие заметное участие в формировании американского внешнеполитического курса (в частности, в администрации Джорджа Буша-младшего). Оба начинали свои карьеры как помощники сенатора Джексона, вследствие чего познакомились и с неоконсерваторами. Благодаря работе Коалиции с неоконсерваторами сблизились и представители американских профсоюзов и антикоммунистически настроенные левые, в том числе и некоторые представители протроцкистской Молодежной народной социалистической лиги. Так, Джошуа Муравчик, в 1968—1973 гг. бывший председателем национального отделения этой организации, присоединился к Коалиции демократического большинства, а позже стал и значимым участником неоконсервативного течения.
Говоря о смене своих позиций, Джошуа Муравчик отмечал, что «левые студенты обычно не идентифицировали себя
с Советским режимом, но поддерживали различные коммунистические режимы третьего мира». Относясь негативно и к капитализму, и к коммунизму, они пришли к выводу, что обе системы были плохи, но плохи неодинаково. Как вспоминал Муравчик, «коммунизм был бесконечно и ужасающе хуже — гораздо более жестоким и приносящим больший урон человеческой жизни. Осознание этого не ослабило мою веру в социализм, но заставило посмотреть на мир вокруг меня совершенно иначе»37. Таким образом, к середине 1970-х гг. неоконсерватизм снова пополнился бывшими представителями левых течений или, во всяком случае, сблизился с ними. Однако в отличие от 1930—40-х гг. сближающим фактором уже выступал не только внутриполитический антикоммунизм, но и борьба с советской угрозой.
В 1974 г. один из членов Коалиции за демократическое большинство, известный эксперт, политический и общественный деятель Юджин Ростоу стал вынашивать идею о создании двухпартийной организации, нацеленной на борьбу с политикой разрядки, лоббирующей усиление конфронтации с Советским Союзом. Последующие международные события только способствовали созданию этой новой группы.
В апреле 1975 г. Южный Вьетнам и Камбоджа оказались под властью коммунистов, Куба совершила интервенцию в Анголу, продолжался нефтяной кризис, начавшийся в 1973 г. Несмотря на это администрация президента Форда по-прежнему проводила политику разрядки38. Эти тревожные события привели к созданию в 1976 г. межпартийного «Комитета по существующей опасности» (Committee on Present Danger). В его организационном манифесте «Здравый смысл и общая угроза» отмечалось, что американские экономические и военные возможности не соответствуют задачам, стоящим перед страной ввиду глобального коммунистического наступления: «Основной угрозой для нашего государства, мира во всем мире и дела человеческой свободы является советское стремление к доминированию, основанное на несимметричном наращивании вооружений». Советский союз, полагали участники Комитета, готов воспользоваться любой возможностью для усиления своего политического и военного влияния в мире39. Именно убежденность в преобладании советской мощи, как в уже свершившемся факте, стала лейтмотивом
в работе Комитета. Призывая к борьбе, его участники хорошо понимали, что «страх был лучшим союзником», который мог способствовать достижению поставленных целей — прекращению разрядки и повышению военного бюджета40. Тактика нагнетания истерии по поводу надвигающейся катастрофы стала одной из основ деятельности Комитета. Стоит отметить, что в 1977 г. к нему присоединился и будущий президент Рональд Рейган, а значительную часть его администрации составили члены этой организации41.
Часть неоконсерваторов также приняла участие в работе Комитета. Среди них можно отметить Д. Киркпатрик, С. М. Лип-сета, М. Дектер, Н. Подгорца, Н. Глейзера. Впрочем, их деятельность в рамках данной организации прослеживается не так сильно. Для сторонников течения по-прежнему основным инструментом продвижения своей повестки оставался журнал «Commen-tary». Но уже теперь их идеи смогли проникнуть в мейнстрим политической жизни Америки, в том числе они прижились и на республиканской почве.
Деятельность неоконсерваторов, как в рамках своих публицистических изданий, так и совместно с лоббистскими организациями, не давала видимых результатов. Хотя активная и достаточно провокационная работа Комитета не могла не привлечь внимания Белого дома. В частности, известно, что администрация Картера предпринимала попытки привлечь его членов к совместной работе. Постоянные спекуляции Комитета по вопросам разрядки, ядерной безопасности и сокращения вооружений дискредитировали политику Белого дома. Ввиду этого администрация стремилась ограничить его деятельность, превратив в консультативный орган, не публикующий свои работы для широкой общественности, од-
42
нако и здесь стороны не смогли прийти ко взаимопониманию .
4. Неоконсерватизм и Рональд Рейган:
кратковременное сотрудничество
Не сумев перехватить инициативу в рамках внутрипартийной борьбы, развернувшейся среди демократов, неоконсерваторы пришли к выводу, что их попытки тщетны43. Кроме того, на выборах 1980 г. кандидатом от демократов вновь стал Джимми Картер, авторитет которого в их глазах был сильно подорван. Именно
с ним, деятельностью его администрации и «разрядкой» они связывали неудачи во внешней политике, критикуя недостаточную жесткость и нерешительность президента США. Джин Киркпат-рик отмечала: «Провал внешнеполитического курса администрации Картера очевиден для каждого, за исключением ее архитекторов, но даже они, время от времени, должны выражать личные сомнения по поводу политики, единственным успехом которой должна стать передача Панамского канала от Соединенных Штатов кичливому латиноамериканскому диктатору с наклонностями Кастро»44. Американский бойкот олимпиады в Москве в 1980 г., как ответ на начало войны в Афганистане, вызывал насмешки. «Кого хотел напугать Картер — Советы или американского избирателя?» — иронизировал Норман Подгорец45.
В ноябре 1979 г. журнал «Commentary» опубликовал статью Джин Киркпатрик «Диктатуры и двойные стандарты», вызвавшую живое обсуждение среди американских интеллектуалов и политического истеблишмента. Ее основная идея заключалась в принципиальном отличии «классических» автократий от тех, которые придерживались коммунистической модели построения общества. С точки зрения Киркпатрик, если первые толерантны к социальному неравенству, жестокости и бедности, и они традиционно существуют в таких условиях, то вторые их создают. Социалистические автократии плодят беженцев, ломают коренные устои общества. В то же время у обычных диктатур есть шанс трансформироваться в демократии ввиду благоприятных экономических, социальных или политических условий — подобное уже случалось в истории. Однако не существует примеров, чтобы левые автократии переходили на рельсы демократического развития. Киркпатрик отмечала: «Несмотря на то, что большинство государств в мире есть и были автократиями того или иного типа, нет более влиятельной идеи в умах образованных американцев, чем вера в возможность демократизации правительств, когда бы то ни было, где бы то ни было, при любых обстоятельствах»46. Следовательно, США должны были акцентировать свое внимание на поддержке классических автократий против тех, что избрали социалистический путь развития. В этом заключалась логика Киркпатрик относительно двойных стандартов во внешней политике США. Эта публикация привлекла внимание Рейгана,
позже пригласившего ее в свою администрацию. Вообще, его подходы для неоконсерваторов казались более приемлемыми во всех сферах политической жизни. Взгляды Рейгана на внутреннюю политику были консервативны. Во внешней он занимал жесткие антисоветские позиции, подкрепляемые эмоциональными высказываниями, принимал многие идеи «ястребов». Во время предвыборных дебатов Рейган заявлял, что «поддержание мира требует силы», что Америка живет в безопасности потому, что имеет достаточную для этого мощь: «Есть что-то лицемерное в том, когда мы проводим политику разрядки с единственным в мире государством, в котором не соблюдаются права человека — Советским Союзом»47. Всё это вызывало поддержку «ястребов».
Ввиду сложившейся политической обстановки, начался постепенный переход неоконсерваторов на сторону Республиканской партии, воспринимавшийся ими, однако, как вынужденная и временная мера. Несмотря на это, они приняли самое деятельное участие в работе администрации Рональда Рейгана, оказали значительное влияние на изменение внешнеполитического курса и проведение необходимых для страны экономических реформ.
Однако в плане вопросов внешнеполитической идеологии неоконсерватизм в 1980-е гг. не получил какого-либо значительного развития. Остановившись на важности борьбы идеологий, он сравнивал СССР с фашистской Германией, которая также стремилась к уничтожению существовавшей международной системы и установлению новой, которая подчинялась бы ее вла-сти48. В то же время сам президент постепенно отдалялся от идей Н. Подгорца и журнала «Commentary». Этому способствовали перемены, происходившие в мире. Они делали неоконсерватизм не только неактуальным, но даже опасным в деле развития советско-американских отношений.
Начатая правительством М. С. Горбачева перестройка и внешнеполитическая стратегия «Новое мышление», провозглашавшая деидеологизацию советского внешнеполитического курса, способствовали ослаблению биполярной конфронтации. Начавшиеся в конце 1980-х гг. дезинтеграционные процессы внутри СССР вскоре привели к его коллапсу. В то же время неоконсерваторы не смогли предвидеть скорого конца «холодной войны». Не распознав политическую ситуацию внутри Советского Союза,
они выражали скептицизм по отношению к перестройке ввиду крайней зависимости советских «оттепелей» от настроения партийного руководства. Политика «гласности», как отмечалось, аналогично «оттепели» Н. С. Хрущева, представляла собой инструмент внутрипартийной борьбы, «с помощью которого генеральный секретарь может консолидировать свою власть, используя прессу для предъявления обвинений и постепенного исключения своих предшественников». Коммунизм, в любом случае, представлялся «необратимым» и не склонным к переменам49.
До самого конца «холодной войны» неоконсерваторы, равно как и члены «Комитета по существующей опасности», полагали, что военный баланс продолжает смещаться в пользу Советского Союза. СССР, по их мнению, если не превзошел, то уже сравнялся со странами Запада по технологическому развитию, проделав значительный прогресс в этом направлении, и выстраивание каких-либо доверительных взаимоотношений с коммунистическим государством не представлялось возможным. Тем более, что «необходимость противостояния Советскому Союзу была... напоминанием о том, что Соединенные Штаты Америки не просто еще одна страна среди прочих, но светоч и надежда для
свободных людей повсеместно»50.
***
Из-за отсутствия новых идей на фоне меняющейся обстановки популярность «Commentary» начала снижаться. В то же время, по иронии судьбы, место лидирующей дискуссионной площадки занял журнал «The National Interest», созданный Ирвингом Кристолом в 1985 г.51 На его страницах публиковались менее догматичные идеи, издание придерживалось скорее позиций реалистов, вновь набиравших силу в американской внешней политике. «Холодная война» близилась к своему завершению. Казалось, что идеологический фактор терял свою силу, и вместе с этим теряли свою актуальность идеи неоконсерватизма — равно как и идея борьбы с коммунистической угрозой.
Второе поколение неоконсерваторов, вышедшее на политическую арену вместе с окончанием «холодной войны», во многом способствовало реидеологизации американских внешнеполитических подходов. Но теперь они были связаны с идеей
глобального доминирования Соединенных Штатов как залога стабильности сложившейся однополярной системы. Многими, в том числе и теми, кто стоял у истоков неоконсреватизма, отмечалось, что второе поколение слабо связано со своими предшественниками. По сути, здесь сформировалось новое течение под старой вывеской. «Неоконы», как их теперь стали называть, никогда не были членами Демократической партии, не принимали участия в деятельности троцкистских организаций и не испытывали симпатий к коммунизму, основой их деятельности стала внешняя политика. Впрочем, и здесь могут быть найдены некоторые исключения. Например, Джошуа Муравчик, хоть и присоединившийся к течению еще в 1970-е гг., но наиболее повлиявший на его развитие уже в начале 1990-х гг.
Стоит отметить, что для неоконсерваторов первого поколения главной задачей оставалась борьба с коммунистической угрозой. Распространение демократии как основы внешней политики США не являлось для них приоритетом. В этой связи идеи перманентной революции в качестве метода распространения своего политико-идеологического влияния вряд ли могут быть применимы к неоконсервативным подходам времен «холодной войны». Появившиеся позже идеи американского глобального доминирования могут быть сопоставлены с троцкистскими проектами, однако их влияние нельзя выявить или опровергнуть безоговорочно. Эта задача должна стать одним из аспектов дальнейшего исследования.
Примечания
1 Abel L. New York City : a Remembrance // Dissent. 1961. Summer. P. 251.
2 Vaisse J. Neoconservatism : the Biography of a Movement. Harvard, 2011. P. 22.
3 Joyce M. S. The Common Man's Uncommon Intellectual // The Neocon-servative Imagination : Essays in Honor of Irving Kristol / ed. by C. C. DeMuth, W. Kristol. Washington, 1995. P. 63.
4 Mirsky Y. Requiem for a Big Little Magazine // Jewish Ideas Daily. 2010. Aug. 24. URL: http://www.jewishideasdaily.com/705/features/requiem-for-a-big-little-magazine/ (дата обращения: 12.02.2017).
5 Kristol I. Memoirs of a Trotskyist // The New York Times. 1979. Jan. 23.
6 Жизненный центр (от англ. the Vital Center) — определение либерально-демократических позиций относительно коммунизма и фашизма, введенное Артуром Шлезингером-младшим (Schlezinger A. Jr. The Vital Center: the Politics of Freedom. Boston, 1949).
7 Schlesinger A. M. Not Left, Not Right, But a Vital Center // The New York Times. 1948. Apr. 4.
8 The New York Intellectuals Reader / ed. by N. Jumonville. N. Y., 2007. P. 259.
9 Ibid. P. 260.
10 Ibid.
11 Kristol I. American Politics in a Revolutionary World, by Chester Bowles // Commentary. 1956. August. URL: https://www.commentarymagazine.com/ articles/american-politics-in-a-revolutionary-world-by-chester-bowles/ (дата обращения: 09.02.2017).
12 Jeffers T. L. Norman Podhoretz : a Biography. Cambridge, 2010. P. 13.
13 Bell D., Kristol I. What is the Public Interest? // The Public Interest. 1965. № 1. Fall. P. 4.
14 How Much Did the Vietnam War Cost? // The Vietnam War. 2014. June 8. URL: http://www.thevietnamwar.info/how-much-vietnam-war-cost (дата обращения: 17.02.2017) ; Costs of Major US Wars, CRS Report for Congress. 2008. July 24. URL: http://www.fpc.state.gov/documents/ organization/108054.pdf (дата обращения: 17.02.2017).
15 Печатнов В. О. От Джефферсона к Клинтону: Демократическая партия США в борьбе за избирателя. М., 2008. С. 313.
16 Scammon R., Wattenberg B. The Real Majority : an Extraordinary Examination of American Electorate. N. Y., 1971. P. 198—199.
17 Гарбузов В. Н. Революция Рональда Рейгана. М., 2008. С. 131.
18 The Neoconservative Persuasion and Foreign Policy : an Interview with Joshua Muravchik // Dissent. 2007. Winter. URL: https://www.dissentmagazine.org/ democratiya_article/the-neoconservative-persuasion-and-foreign-policy-an-interview-with-joshua-muravchik (дата обращения: 06.02.2017).
19 Harrington M. The Welfare State and Its Neoconservative Critics // Dissent. 1973. September. URL: https://www.dissentmagazine.org/article/the-welfare-state-and-its-neoconservative-critics (дата обращения: 06.02.2017).
20 Kristol I. What Is a Neo-conservative? // Newsweek. 1976. Jan. 19.
21 Kristol I. The Meaning of Kissinger // The Wall Street Journal. 1974. Apr. 11.
22 Bronitsky J. The Real Irving Kristol // The National Interest. 2015. Aug. 25. URL: http ://nationalinterest. org/feature/the-real-irving-kristol-13681 (дата обращения: 10.02.2017).
23 Kristol I. In Search of Our National Interest // Wall Street Journal. 1990. June 7.
24 В данном случае Н. Подгорец перефразировал известное высказывание президента Т. Рузвельта (1901—1909) «говори мягко, но держи в руках большую дубинку», которое в широком толковании может означать политику силового вмешательства (Podhoretz N. Making the World Safe from Communism // Commentary. 1976. April. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/making-the-world-safe-for-communism/ (дата обращения: 10.02.2017).
25 См.: Bronitsky J. Op. cit.
26 Powers R. G. Norman Podhoretz and the Cold War // Commentary in American Life / ed. by M. Friedman. Temple, 2005. P. 137.
27 Ibid.
28 U. S. Foreign Policy // Commentary. 1980. February. URL: https ://www. commentarymagazine.com/articles/u-s-foreign-policy/ (дата обращения: 16.02.2017).
29 Podhoretz N. The Present Danger // Commentary. 1980. March. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/the-present-danger/ (дата обращения: 16.02.2017).
30 Huntington S. P. Human Rights and American Power // Commentary. 1981. September. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/ human-rights-and-american-power/ (дата обращения: 18.02.2017).
31 Podhoretz N. Why We Were in Vietnam. N. Y., 1982. P. 195—196, 210.
32 Podhoretz N. Breaking Ranks : a Political Memoir. N. Y., 1979. P. 219.
33 Kissinger H. Between the Old Left and the New Right // Foreign Affairs. 1999. May/June. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/1999-05-01/between-old-left-and-new-right (дата обращения: 18.02.2017).
34 Balint B. Running Commentary : the Contentious Magazine that Transformed the Jewish Left into the Neoconservative Right. N. Y., 2010. P. 158.
35 Зорин В. С. Первые итоги выборов : (письмо из Вашингтона) // США : экономика, политика, идеология. 1972. № 12 (36). С. 58.
36 Come Home, Democrats, the Coalition for a Democratic Majority, 1972. URL: http://www.neoconservatism.vaisse.net/lib/exe/fetch.php?cache= &media=come_home-democrats.jpg (дата обращения: 15.02.2017).
37 The Neoconservative Persuasion and Foreign Policy : an Interview with Joshua Muravchik // Dissent. 2007. Winter. URL: https://www.dissentmagazine.org/ democratiya_article/the-neoconservative-persuasion-and-foreign-policy-an-interview-with-joshua-muravchik (дата обращения: 06.02.2017).
38 Vaisse J. Op. cit. P. 162.
39 Common Sense and the Common Danger, Committee on the Present Danger. 1976. Nov. 11. URL: http://www.neoconservatism.vaisse.net/doku.php?id= common_sense_and_the_common_danger (дата обращения: 16.02.2015).
40 Vaisse J. Op. cit. P. 168.
41 Kirchik J. Cold Warriors Return for War on Terrorism // The Hill. 2004. June 30.
42 Vaisse J. Op. cit. P. 265.
43 Kirkpatrick J. Why We Don't Become Republicans // Common Sense.
1979. № 2. Fall. P. 34.
44 Kirkpatrick J. Dictatorships and Double Standards // Commentary. 1979. November. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/dictatorships-double-standards/ (дата обращения: 20.02.2015).
45 Podhoretz N. The Present Danger : Do We Have the Will to Reverse the Decline of American Power? N. Y., 1980. P. 36.
46 Kirkpatrick J. Dictatorships and Double Standards.
47 Transcript of Ronald Reagan and Jimmy Carter Presidential Debate.
1980. Oct. 28. URL: http://www.reagan.utexas.edu/archives/reference/ 10.28.80debate.html (дата обращения: 14.04.2013).
48 Podhoretz N. The Future Danger // Commentary. 1981. Apr. URL: https ://www. commentarymagazine.com/articles/the-future-danger/ (дата обращения: 21.02.2017).
49 Revel J. F. Is Communism Reversible? // Commentary. 1989. January. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/is-communism-reversible/ (дата обращения: 21.02.2017).
50 Codevilla A. Is There Still a Soviet Threat? // Commentary. 1988. November. URL: https://www.commentarymagazine.com/articles/is-there-still-a-soviet-threat/ (дата обращения: 21.02.2017).
51 Ehrman J. The Rise of Neoconservatism : Intellectuals and Foreign Affairs, 1945—1994. Yale, 1996. P. 178.
