CC BY
16
М. В. Скрынникова,
кандидат юридических наук, доцент
А. В. Леженин,
кандидат юридических наук, доцент, Воронежский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ОТРАСЛЕЙ ПРАВА: ОБОСНОВАННЫЕ ВЫВОДЫ ЮРИДИЧЕСКИХ ДОКТРИН ИЛИ НЕВЕРНОЕ ИСТОЛКОВАНИЕ СУЩНОСТИ КОМПЛЕКСНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ В СИСТЕМЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА?
PLURALITY OF BRANCHES OF LAW: WELL-FOUNDED CONCLUSIONS OF LEGAL DOCTRINES OR INCORRECT INTERPRETATION OF THE ESSENCE OF COMPLEX GROUPS OF NORMS IN THE SYSTEM OF NATIONAL LAW?
В статье рассматриваются теоретические концепции разнообразия отраслей права как основных элементов национальной системы права. При этом характеризуются проблемные вопросы соотношения отраслей права и отраслей законодательства. Наиболее обоснованной теоретической базой разрешения этих вопросов признаётся либертарно-юридический тип понимания права.
Article discusses theoretical concepts of the diversity of branches of law as the main elements of the national legal system. At the same time, problematic questions of the correlation of branches of law and branches of legislation are characterized. The most justified theoretical basis for resolving these questions is the libertarian-legal type of understanding of law.
Тема разнообразия отраслей национального права не менее чем на протяжении века достаточно активно исследуется в отечественной юридической литературе, при этом предлагаются различные док-тринальные разработки, отталкивающиеся, главным образом, от идеи множественности отраслей права с учётом усложнения общественной жизни в
целом (расширения гражданских, политических, экономических, социально-культурных прав и свобод субъектов, увеличения многообразия форм хозяйственно-предпринимательской деятельности, направлений осуществления государственного управления, развития правосудия в виде новых форм судопроизводства, расширения возможностей
местного самоуправления, информатизации общества и т.п.).
При таких обстоятельствах, однако, в значительном количестве исследований возможно проследить следующие характерные особенности:
- во-первых, весьма нечётко характеризуется соотношение понятий «отрасль права» и «отрасль законодательства»;
- во-вторых, ряд отечественных разработчиков общей теории права, а также теорий отраслевых юридических наук весьма вольно относятся к определению многообразия отраслей права, зачастую искусственно, так сказать, «повышая статус» до уровня отрасли права устанавливаемых законодателем новых общностей норм, тогда как доктринальная ясность в этом вопросе, на наш взгляд, определена достаточно давно (возможно, последняя игнорируется преднамеренно).
Представляется, что прежде, чем инициировать рассмотрение имеющихся в отечественной юриспруденции критериев разграничения национального права на отрасли, необходимо осуществить краткий обзор противоположных точек зрения на право как соционормативный регулятор. Конечно, эти концепции полностью укладываются в рамки таких противоположных типов правопонимания, как потестарный (легистский) и либертарно-юридический [1. — С. 27—33]. Почему это имеет столь существенное значение? На наш взгляд, соответствующий обзор характеристик права необходим прежде всего для того, чтобы аргументированно отграничить из общего массива норм, даже включённых в официальные тексты законов и подзаконных нормативных правовых актов, именно правовые нормы, то есть правила, основанные, юридически сконструированные на принципах права как важнейшего соционорма-тивного регулятора. Ведь именно эти, так сказать, подлинные правовые нормы и будут составлять соответствующие группировки, которые сводятся юриспруденцией в различные образования, в том числе и в интересующие нас отрасли национальной системы права.
И если в том или ином массиве изданных уполномоченными субъектами публичной власти норм, регулирующих общественные отношения определённого рода (или, как более мелкого подразделения, — вида), присутствуют в сколько-нибудь существенном количестве и (с позиций характера предписаний, дозволений или запретов) в весьма значимых качественных характеристиках институты силового вмешательства, не основанного на принципах права, либо в официальные тексты нормативных правовых актов, систематизирующих правила в какой-либо сфере (области)
общественных отношений, включены нравственные, корпоративные и иные неправовые нормы, то, на наш взгляд, следует говорить о том, что соответствующие институт, подотрасль, отрасль носят неправовой (потестарный) либо частично -правовой характер.
Итак, рассмотрим ряд базовых положений общетеоретических доктрин. В современной юридической литературе встречаются самые разнообразные определения права. Например, по А. В. Малько право — это система общеобязательных, формально определённых юридических норм, выражающих общественную, классовую и иную волю (соответствующие интересы общества, классов и т.п.), устанавливаемых и обеспечиваемых государством и направленных на урегулирование общественных отношений [2. — С. 98].
Более всеобъемлюще трактует понятие права Н. И. Матузов: «Право есть совокупность исходящих от государства общеобязательных, формально определённых норм, выражающих идеи свободы, справедливости, гуманизма, нравственности, прав человека и направленных на регулирование поведения людей и их коллективов в целях нормального развития и функционирования общества» [3. — С. 143]. Можно сказать, что в современной России данное определение относится к наиболее общеупотребимому в теоретических воззрениях варианту.
Таким образом, в отечественной юридической литературе в основном выделяются следующие признаки права: волевой характер, общеобязательность, нормативность, связь с государством, формальная определенность, системность [3. — С. 144]. Представляется, что для наиболее полного иллюстрирования характеристик права такой подход требует уточнения. Как известно, правовые нормы — это лишь часть социальных норм (наряду с нормами морали или нравственности, религиозными нормами, нормами корпоративными, правилами спортивных сообществ, общественных объединений и пр.). Ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что право (правовой способ соционормативной регуляции) отличается от других видов социальных норм специфическим принципом регуляции, то есть таким принципом, которого нет у других способов социальной регуляции. Это принцип формального равенства — равной свободы для фактически разных, неодинаковых людей. Правовые нормы устанавливают равную для всех участников правового общения свободу, независимо от моральных убеждений и религиозных верований, от фактической силы и других фактических различий между людьми [4. — С. 40—41].
Правовая свобода есть формальная свобода, то есть такая свобода, которая даёт формальную возможность выбора безотносительно к реальным возможностям конкретного человека. Право абстрагируется от фактических возможностей, например, имущественного положения: каждый полноправный субъект, даже неимущий, вправе (в этом смысле он свободен) приобрести любое имущество, которое продаётся. Точно так же право абстрагируется от того, что в некоторых ситуациях люди, несмотря на формальную свободу выбора, фактически вынуждены совершать определённые действия [4. — С. 41].
По концепции В. А. Четвернина, право — это система общеобязательных норм, обеспечивающая свободу, равную для всех дееспособных субъектов, то есть социальный институт, защищающий ненасильственную деятельность и подавляющий агрессивное насилие [5. — С. 9].
При всех обстоятельствах устанавливаемые уполномоченными субъектами публичной власти нормы, направленные на урегулирование общественных отношений, должны строиться на присущих праву принципах, но прежде всего на воплощении указанной выше идеи обеспечения формального равенства субъектов — участников общественных отношений.
Национальная система права, как совокупность правовых норм, установленных и санкционированных государством на его территории, есть, по сути, доктринальная научная категория. Структурными элементами системы права являются (приведём их в порядке увеличения массива юридических конструкций): норма права, субинститут права, институт права, подотрасль права, отрасль права.
Возможно ли как-то далее группировать отрасли иначе, чем непосредственно в национальную систему права? По мнению В. А. Четвернина, в наиболее общем виде систему норм права можно представить как две подсистемы — частного (гражданского) права и публичного права [4. — С. 186]. Об этом же, как об исторической преемственности конструкций римского права, говорил И. Б. Новицкий в смысле противопоставления ius privatum (права частного) и ius publicum (права публичного) [6. — С. 7]. Широко известна мысль римского юриста классического периода Ульпиана, который так разграничивал эти две области права: «Публичное право — это то право, которое обращено, относится к статусу, к состоянию Римского государства, а частное право — то, которое относится к выгоде, интересам отдельных лиц» [7].
Итак, охарактеризуем наиболее масштабные элементы системы права по господствующим в современной России представлениям. Отрасль
права — это упорядоченная совокупность юридических норм, регулирующих определённый род (сферу) общественных отношений. Вопрос о критериях деления права на отрасли в современной юридической научной литературе не является настолько очевидным, как можно заключить по литературе собственно учебной. «Классический» подход в качестве таких критериев определяет предмет и методы правового регулирования.
Предмет правового регулирования — это те общественные отношения, которые право регулирует, те социальные связи, которые выступают объектом воздействия права. Однако он не может являться единственным критерием деления национального права на отрасли. Это прежде всего связано с тем, что зачастую одна и та же большая область общественных отношений подпадает под регулирование нескольких отраслей права. Приведём такой пример: имущественные отношения регулируются при помощи самых разнообразных правовых средств:
- в части оснований приобретения и прекращения права собственности, заключения сделок (мены, дарения, купли-продажи, аренды и пр.) — преимущественно при помощи такого правового средства, как дозволение (и в этой, наибольшей своей части, имущественные отношения регулируются частным или гражданским правом);
- в части регистрации имущественных прав — при помощи правового средства — предписания (этот сегмент имущественных отношений урегулирован нормами административного права);
- в части правовых последствий имущественных преступлений — хищений, то есть совершённых различными способами противоправных, безвозмездных изъятий чужого имущества и обращения его в пользу похитителя (кража, грабёж, мошенничество, присвоение, растрата и пр.) — при помощи такого правового средства, как запрет (эта достаточно обширная часть имущественных отношений — составная часть предмета правового регулирования отрасли уголовного права).
Поэтому общая теория права выделяет дополнительный критерий деления национального права на отрасли, — метод правового регулирования (совокупность правовых средств, при помощи которых осуществляется правовое регулирование качественно однородных общественных отношений).
В отечественной общей теории права по-разному характеризуется перечень используемых методов правового регулирования. В этом вопросе мы согласны с концепцией одного из ведущих отечественных учёных-правоведов С. С. Алексеева, который обращает внимание на наличие двух базовых методов правового регулирования [8. — С. 246] (рис. 1).
Рис. 1
Весьма характерно, что термин «императивный» происходит от латинского слова трвгаИтз — повелительный, не допускающий выбора [9. — С. 193], а термин «диспозитивный» — от латинского слова й18ро8Шчи8 — допускающий выбор, распоряжающийся, предусматривающий право участников договора или судебного процесса действовать по своему усмотрению [9. — С. 173].
Следует отметить, что ни одна отрасль национальной системы права не имеет какого-либо собственного, присущего только ей, метода правового регулирования. В данном вопросе имеет место сочетание императивного и диспозитив-ного методов [10. — С. 26—27]. Для отраслей публичного права (конституционного, уголовного, административного, как непосредственно связанных с реализацией так называемых «вла-стеотношений» — отношений по линии гражданин — государство) господствующим, преимущественно применяемым является императивный метод, диспозитивный используется в гораздо меньшей степени. В частном праве (гражданское право), основанном на свободе договорных отношений, основным, наоборот, является диспози-тивный метод правового регулирования общественных отношений, а метод императивный играет вспомогательную роль.
В юридической литературе встречаются и иные наименования указанных методов правового регулирования. Например, диспозитивный метод именуется гражданско-правовым методом
(он же — автономный метод или метод координации), а императивный — административно-правовым методом (он же — авторитарный метод или метод субординации) [11. — С. 222].
На взгляд С. Н. Махиной: «В теории права содержатся три главных основания для выделения самостоятельной правовой отрасли: предмет правового регулирования, метод и наличие обособленной нормативной базы, причём определяющим признаётся предмет правового регулирования» [12. — С. 181]. На наш взгляд, однако, такая точка зрения (в части включения в качестве критерия разделения третьего из указанных компонентов) представляется, как минимум, недостаточно обоснованной. В тех случаях, когда основной массив норм конкретной отраслевой принадлежности сгруппирован в кодифицированных нормативных правовых актах, такое положение дел представляется верным. Но нельзя забывать, что отрасль законодательства (даже если это и достаточно чётко обособленная нормативная база) содержит нормы различных отраслей права, являясь (в большем количестве случаев) неким комплексным образованием в праве. Поэтому один и тот же нормативный правовой акт может быть источником нескольких отраслей права.
Т. Н. Радько и А. А. Головина, проанализировав современную юридическую литературу в плане исследуемого нами предмета, установили более трёх десятков высказываемых различными авторами критериев отраслеобразования [13. —
С. 34—40]. Приведём их: «предмет правового регулирования, метод правового регулирования, источники права, наличие кодифицированного нормативного правового акта, принципы права, высокая значимость регулируемых общественных отношений, социальная ценность, цель правового регулирования, задачи правового регулирования (задачи права), преобладающие интересы лиц правового общения, функции права, функциональный критерий (используется в ином значении по сравнению с предыдущим названием), субъекты права (субъекты правоотношений), объект правового регулирования, объект защиты, содержание правового регулирования, значительный объём правоприменительной практики, юридическая ответственность, юридический режим, правовая культура, юридическая действительность, синтаксический критерий» [14. — С. 31—55], прагматический критерий, организационный критерий, общая часть, основной институт, критерий внутренней системы, критерий комплексных институтов в составе отрасли, критерий межсистемного взаимодействия, понятийный аппарат, наличие соответствующей науки, наличие отдельной учебной дисциплины, аналогия с иными (признанными) отраслями права, конвенционный критерий (согласованное в науке решение выделить новую самостоятельную отрасль права), воля заинтересованных субъектов (в первую очередь публично-властных), устоявшиеся правовые традиции, ссылки на мировую практику, критерий личной убеждённости автора (в отсутствие иных обоснованных аргументов) [13. — С. 37].
Мы, безусловно, разделяем крайнюю озабоченность Т. Н. Радько и А. А. Головиной подобным положением дел: «Какими объективными критериями сегодня может пользоваться юридическая наука для выявления отраслевого строения системы права? Выделение новых правовых образований не должно "увечить" традиционно признанные учёными и практиками, проверенные временем отрасли отечественного права, "ампутировать" их органические части. ... Поэтому ещё раз приходится обратиться к значению предмета и, особенно, метода правового регулирования как одного из важнейших критериев разграничения норм права по отраслям» [13. — С. 40].
Представляется, что эти «классические критерии» не только не утратили своей актуальности и точности, но и, по сути, охватывают своим содержанием большую часть из указанных выше предлагаемых современными авторами компонентов разграничения национального права на отрасли.
Подходя к оценке концепций разновидностей отраслей российского права, по нашему мнению, целесообразно подробно остановиться на характеристике та-
кой правовой конструкции, как тип правового регулирования. Этот показатель, главным образом, дополнительно конкретизирует используемые конкретной отраслью методы правового регулирования. Вообще, модели регулирования правом различных социальных взаимодействий субъектов (присущие тем или иным отраслям национального права) очень наглядно демонстрирует следующая схема типов правового регулирования [3. — С. 522—523] (рис. 2).
Весьма своеобразно определяет типы правового регулирования В. Д. Сорокин. Впрочем, обращает на себя внимание стремление данного учёного обосновать специфику процессуальных отраслей права и, в особенности, административно-процессуального права. Обратим внимание на такую точку зрения В. Д. Сорокина: «Фактически в системе российского права можно выделить две группы процессуальных норм, если иметь в виду характер обслуживаемых ими групп материальных отраслей. Первую группу составляют правила, предназначенные для того, чтобы обслуживать материальные нормы различной отраслевой принадлежности, вторую группу — процессуальные нормы, обслуживающие потребности только одной, одноимённой отрасли материального права. Наиболее существенную роль, несомненно, играют процессуальные нормы первой группы, ибо они непосредственно связаны с реализацией соответствующего типа правового регулирования» (см. схему на рис. 3) [14. — С. 66—73].
В. Д. Сорокин уточняет: «Для обозначенных . типов правового регулирования характерно их "межотраслевое" воздействие. Иначе говоря, каждый тип охватывает потребности соответствующей группы отраслей материального права. . Схема отражает . органическую связь единого метода правового регулирования, его типов с юридическим процессом и его разновидностями . показывает основания существования трёх процессуальных отраслей, так сказать, "процессуальной" составляющей российского права, — гражданского процессуального, уголовно-процессуального и административно-процессуального права» [14. — С. 66—73].
Конечно, концепцию единого предмета и единого метода правового регулирования возможно рассматривать только по отношению к такому предложенному В. Д. Сорокиным всеобъемлющему понятию, как «социально-правовая среда». При рассмотрении же юридических параметров отдельных отраслей права мы руководствуемся подборкой массива общественных отношений соответствующего рода, а также преимущественным использованием императивности или диспозитив-ности в используемых методах правового регулирования.
Рис. 2
Обратим внимание на разновидности отраслей права. По версии В. Л. Кулапова и А. В. Маль-ко, существуют следующие отрасли права: конституционное (государственное), гражданское, административное, уголовное, земельное, трудовое, семейно-брачное, уголовно-исполнительное, аграрное (сельскохозяйственное), экологическое (природоохранное), финансовое, уголовно-процессуальное, гражданское процессуальное [15. — С. 251—252]. В целом, данной точки зрения придерживается большинство современных учёных-правоведов [16. — С. 284—552]. Кроме того, в отечественной юриспруденции распространена точка зрения о том, что в настоящее время возможно выявить так называемые формирующиеся отрасли права, к числу которых относятся отрасли предпринимательского, налогового, муниципального, информационного права и др. [17. — С. 85—92].
Вместе с тем имеются взгляды, отрицающие такое множество отраслей и достаточно жёстко разграничивающие понятия «отрасль права» и «отрасль законодательства». Последнее есть не что
иное, как искусственная, зависящая от воли законодателя и иных властвующих субъектов группировка правовых норм различной отраслевой принадлежности, содержащихся в нормативных правовых актах сравнительно узкой направленности. Приведём соответствующий пример: есть отрасли права — административное право и конституционное право и имеется отрасль законодательства — законодательство о государственной службе, нормы которого, в основном, являются административно-правовыми, но также «позаимствованы» в некоторой части и из конституционного права. Данная отрасль законодательства представлена, главным образом, такой совокупностью нормативных правовых актов, как Конституция РФ [18] (исключительно в части закрепления в главе 2 отдельных политических прав граждан), Федеральные законы «О системе государственной службы Российской Федерации» [19], «О государственной гражданской службе Российской Федерации» [20], «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации» [21], Трудовой кодекс Российской Федерации [22] и пр.
СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВАЯ СРЕДА (охватывает всё пространство жизни социума, воздействуя на определённые группы общественных отношений, объективно нуждающихся в юридическом регулировании. В совокупности они образуют единый предмет правового регулирования для всей системы российского права) (Единый предмет)
Рис. 3
З — запрет (как правовое средство); Д — дозволение (как правовое средство); П — предписание (как правовое средство). 1. Гражданско-правовой тип регулирования (преобладает правовое средство дозволение). 2. Административно-правовой тип регулирования (преобладает правовое средство предписание). 3. Уголовно-правовой тип регулирования (преобладает правовое средство запрет).
Заслуживает особого внимания концепция В. А. Четвернина, в соответствии с которой «существует всего пять отраслей права. Во-первых, это частное или гражданское право: частное право как подсистема права включает в себя только одну отрасль, следовательно, отрасль права, именуемую гражданским правом, столь же уместно называть частным правом. Во-вторых, есть четыре отрасли публичного права — конституционное («государственное»), уголовное, административное и процессуальное. Отрасли права различаются по типу регулируемых отношений и по методам регулирования. Они имеют объективное предназначение, их формирование и обособление не зависит от усмотрения законодателя» [4. — С. 188].
Примечательна концепция выделения в национальной системе права так называемых фундаментальных, или основных, или профилирующих
отраслей права. По мнению С. С. Алексеева, высказанному ещё в 1981 году: «Они ... охватывают такие виды общественных отношений, которые по своему глубинному ... содержанию требуют качественно своеобразного, исходного по специфике правового регулирования и потому предопределяют основные, типовые особенности юридического инструментария» [8. — С. 247—248]. Проиллюстрируем это следующей схемой (рис. 4).
С. С. Алексеев также обращает внимание на такую особенность фундаментальных отраслей права как то, что они «юридически первичны, т.е. содержат исходный правовой материал, который затем так или иначе используется при формировании правовых режимов других отраслей, и вследствие этого выступают в качестве заглавных подразделений целых групп, семей отраслей права, например, гражданское право — заглавной частью семьи отраслей цивилистического профиля» [8. — С. 249] (рис. 5).
Рис. 4
Рис. 5 281
Уделив внимание профилирующим (фундаментальным) отраслям права (сделаем, безусловно, ряд «допусков», связанных с переводом некоторых из указанных понятий на современную терминологию), С. С. Алексеев так характеризует вторичные образования в структуре права: «С развитием законодательства, обусловленного потребностями экономических, а также социально-политических и иных . отношений, издаются комплексные акты, затрагивающие целые сферы социальной жизни (хозяйство, здравоохранение, охрану и рациональное использование природных объектов и т.д.) или их участки. В этих случаях формируются комплексные отрасли законодательства, в которых объединяется по тому или иному предметному, тематическому и целевому признаку юридически разнородный правовой материал . в результате могут сложиться новые, относительно самостоятельные правовые образования.
И действительно, в правовой системе . эти образования являются комплексными в том смысле, что нормы, в них входящие, не связаны единым методом и механизмом регулирования, почти все они имеют "прописку" в основных отраслях (например, нормы морского права можно совершенно точно "распределить" по таким основным отраслям, как административное право, гражданское право, земельное право, процессуальное право и др.). Юридические нормы ... в комплексные образования ... входят, всё время оставаясь нормами гражданского, уголовного, административного, трудового и т.д. права» [8. — С. 252—254]. Рассмотрим схемы соотношения некоторых основных отраслей права и комплексных образований» [8. — С. 255] (рис. 6).
Рис. 6
В отечественной юридической литературе высказываются интересные взгляды относительно отрасли процессуального права. Например, примечательна следующая точка зрения Ю. А. Тихомирова: «Включение процессуальных норм в тексты статутных и тематических законов не исключает необходимости постепенного формирования общей отрасли — процессуального права, которой присущи свои объект и методы регулирования, специфические нормы, "стадийные" правоотношения, возникающие на последовательно сменяющих друг друга фазах процесса» [23. — С. 338]. На взгляд С. Н. Махиной: «В рамках процессуального права можно выделить четыре разновидности процессуального законодательства: конституционное, административное, гражданское и уголовное» [12. — С. 182].
Перейдём к общим выводам:
1. В целом в отечественной юриспруденции отрасль права как наиболее крупный элемент системы национального права характеризуется схожим образом как такая совокупность правовых норм, которая регулирует массив качественно однородных общественных отношений. При этом отрасли права, в основном, определяются в качестве либо основных (фундаментальных, профилирующих), либо специальных (комплексных и пр.).
2. Ряд разработчиков российской как общетеоретической, так и отраслевых правовых доктрин, например В. Д. Сорокин, придерживаясь указанных взглядов, определяет этот перечень, ставя в основу своей точки зрения вид «господствующего, преимущественно применяемого правового средства» (запрета, дозволения или предписания): если запрет — то уголовное право, если предписание — то административное право, если дозволение — то гражданское право, что представляется верным.
3. Тип правопонимания оказывает влияние на определяемое многообразие отраслей права, и при этом легистика, фактически отождествля-
ющая право с законодательством, действительно очень вольно относится к предмету и, особенно, многообразию методов правового регулирования.
4. Мы определяем «принципиальную схему» отраслей национального права, исходя прежде всего, из следующих предпосылок:
- должной доказательственной обоснованности и научного приоритета либертарно-юридического типа правопонимания, предполагающего, что право — это «система общеобязательных норм, обеспечивающая свободу, равную для всех дееспособных субъектов, т.е. социальный институт, защищающий ненасильственную деятельность и подавляющий агрессивное насилие» [5. — С. 9];
- утверждения о том, что отрасль права — явление объективное, а отрасль законодательства — субъективное, всецело зависящее от воли властвующих субъектов, о чём свидетельствует, например, теория правового закона, предложенная В. С. Нерсесянцем [4. — С. 55—58];
- анализ различных общетеоретических концепций разделения национального права на отрасли, а также выявления юридических параметров отраслей законодательства (причём, как с материально-правовых, так и с процессуальных позиций) приводит к мысли о том, что признавать в качестве отраслей права следует лишь те совокупности правовых норм, которые носят фундаментальный, базовый характер для национальной правовой системы. Соответственно этому мы согласны с мнением В. А. Четвернина о наличии в системе национального права пяти отраслей: гражданского (частного) права и четырёх отраслей публичного права — конституционного, уголовного, административного и процессуального;
- представляется, что все комплексные образования в праве, а также отдельные подотрасли и группировки правовых институтов фактически охватываются той или иной отраслью законодательства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства : учебник. — М. : Норма, 2012. — 560 с.
2. Юридический энциклопедический словарь / под ред. А. В. Малько. — 2-е изд. — М. : Проспект, 2016. — 1136 с.
3. Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права : учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Юристъ, 2005. — 541 с.
4. Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства : учебное пособие. — М. : Институт государства и права РАН, 2003. — 204 с.
5. Четвернин В. А. Проблемы теории права для особо одарённых студентов. — М. : Высшая школа экономики, 2010. — 155 с.
6. Новицкий И. Б. Римское право. — Изд. 5-е, стереотипное. — М. : ТЕИС, 1994. — 272 с.
7. Б.1.1.2 (Дигесты Юстиниана, 1-я книга, 1-й титул, 2-й отрывок).
8. Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. Т. 1. — М. : Юрид. лит., 1981. — 360 с.
9. Словарь иностранных слов. — 7-е изд., пе-рераб. — М. : Русский язык, 1979. — 876 с.
10. Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия: опыт комплексного исследования. — М. : Статут, 1999. — 181 с.
11. Лазарев В. В., Липень С.В. Теория государства и права : учебник для вузов. — М. : Проспект, 1998. — 465 с.
12. Махина С. Н. Административный процесс: проблемы теории, перспективы правового регулирования. — Воронеж : Издательство Воронежского государственного университета, 1999. — 232 с.
13. Разуваев Н. В. Правовая система и критерии отраслевой дифференциации права // Правоведение. — 2002. — № 3. — С. 31—55.
14. Сорокин В. Д. Административно-процессуальное право : учебник. — СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. — 540 с.
15. Кулапов В. Л., Малько А. В. Теория государства и права : учебник. — М. : Норма, 2009. — 368 с.
16. Отрасли законодательства и отрасли права Российской Федерации: общетеоретический, межотраслевой, отраслевой и историко-правовой аспекты : монография / под общ. ред. Р. Л. Хача-турова. - М. : Юрлитинформ, 2017. — 584 с.
17. Бачило И. Л. Информационное право — новая отрасль права Российской Федерации (методология, теория, практика) // Государство и право. — 2008. — № 3. — С. 85—92.
18. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. (с изм. и доп.) // Рос. газ. — 1993. — 25 дек.
19. О системе государственной службы Российской Федерации: федер. закон от 27 мая
2003 г. № 58-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. — 2003.
— № 22. — Ст. 2063.
20. О государственной гражданской службе Российской Федерации : федер. закон от 27 июля
2004 г. № 79-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. — 2004.
— № 31. — Ст. 3215.
21. О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : федер. закон от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. — 2011. — № 49. — Ч. 1.
— Ст. 7020.
22. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. — 2002. — № 1. — Ст. 3.
23. Тихомиров Ю. А. Публичное право. — М. : БЕК, 1995. — 568 с.
REFERENCES
1. Nersesyants V. S. Obschaya teoriya prava i gosu-darstva : uchebnik. — M. : Norma, 2012. — 560 s.
2. Yuridicheskiy entsiklopedicheskiy slovar / pod red. A. V. Malko. — 2-e izd. — M. : Prospekt, 2016.
— 1136 s.
3. Matuzov N. I., Malko A. V. Teoriya gosudar-stva i prava : uchebnik. — 2-e izd., pererab. i dop. — M. : Yurist', 2005. — 541 s.
4. Chetvernin V.A. Vvedenie v kurs obschey te-orii prava i gosudarstva : uchebnoe posobie. — M. : Institut gosudarstva i prava RAN, 2003. — 204 s.
5. Chetvernin V. A. Problemyi teorii prava dlya osobo odarYonnyih studentov. — M. : Vyisshaya shkola ekonomiki, 2010. — 155 s.
6. Novitskiy I. B. Rimskoe pravo. — Izd. 5-e, ste-reotipnoe. — M. : TEIS, 1994. — 272 s.
7. D.1.1.2 (Digestyi Yustiniana, 1-ya kniga, 1-y titul, 2-y otryivok).
8. Alekseev S. S. Obschaya teoriya prava : v 2 t. T. 1. — M. : Yurid. lit., 1981. — 360 s.
9. Slovar inostrannyih slov. — 7-e izd., pererab.
— M. : Russkiy yazyik, 1979. — 876 s.
10. Alekseev S. S. Pravo: azbuka — teoriya — filosofiya: opyit kompleksnogo issledovaniya. — M. : Statut, 1999. — 181 s.
11. Lazarev V. V., Lipen S.V. Teoriya gosudarstva i prava : uchebnik dlya vuzov. — M. : Prospekt, 1998. — 465 s.
12. Mahina S. N. Administrativnyiy protsess: problemyi teorii, perspektivyi pravovogo reguliro-vaniya. — Voronezh : Izdatelstvo Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta, 1999. — 232 s.
13. Razuvaev N. V. Pravovaya sistema i kriterii otraslevoy differentsiatsii prava // Pravovedenie. — 2002. — # 3. — S. 31—55.
14. Sorokin V. D. Administrativno-protsessual-noe pravo : uchebnik. — SPb. : Yuridicheskiy tsentr Press, 2004. — 540 s.
15. Kulapov V. L., Malko A. V. Teoriya gosudarstva i prava : uchebnik. — M. : Norma, 2009. — 368 s.
16. Otrasli zakonodatelstva i otrasli prava Ros-siyskoy Federatsii: obscheteoreticheskiy, mezhotraslevoy, otraslevoy i istoriko-pravovoy aspektyi : monografiya / pod obsch. red. R. L. Hacha-turova. - M. : Yurlitinform, 2017. — 584 s.
17. Bachilo I. L. Informatsionnoe pravo — no-vaya otrasl prava Rossiyskoy Federatsii (metod-ologiya, teoriya, praktika) // Gosudarstvo i pravo. — 2008. — # 3. — S. 85—92.
18. Konstitutsiya Rossiyskoy Federatsii ot 12 de-kabrya 1993 g. (s izm. i dop.) // Ros. gaz. — 1993. — 25 dek.
19. O sisteme gosudarstvennoy sluzhbyi Ros-siyskoy Federatsii : feder. zakon ot 27 maya 2003 g. # 58-FZ (s izm. i dop.) // SZ RF. — 2003. — # 22. — St. 2063.
20. O gosudarstvennoy grazhdanskoy sluzhbe Rossiyskoy Federatsii: feder. zakon ot 27 iyulya 2004 g. # 79-FZ (s izm. i dop.) // SZ RF. — 2004. — # 31. — St. 3215.
21. O sluzhbe v organah vnutrennih del Ros-siyskoy Federatsii i vnesenii izmeneniy v otdelnyie
zakonodatelnyie aktyi Rossiyskoy Federatsii : feder. zakon ot 30 noyabrya 2011 g. # 342-FZ (s izm. i dop.) // SZ RF. — 2011. — # 49. — Ch. 1. — St. 7020.
22. Trudovoy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot 30 dekabrya 2001 g. # 197-FZ (s izm. i dop.) // SZ RF. — 2002. — # 1. — St. 3.
23. Tihomirov Yu. A. Publichnoe pravo. — M. : BEK, 1995. — 568 s.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Скрынникова Мария Владимировна. Доцент кафедры теории и истории государства и права. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России.
E-mail: marydance0511@mail.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-53.
Леженин Алексей Валерьевич. Доцент кафедры уголовного и гражданского права и процесса. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
E-mail: rostovmos@yandex. ru
Россия, 394005, Воронеж, Московский проспект, 143. Тел. (473) 253-85-09.
Skrynnikova Maria Vladimirovna. Assistant Professor of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Law, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
E-mail: marydance0511@mail.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-55.
Lezhenin Alexey Valeryevich. Assistant Professor of the chair of Criminal and Civil Law and Procedure. Candidate of Law, Assistant Professor.
Voronezh branch of Russian Academy of National Economy and Puplic Administration under the President of Russian Federation.
E-mail: rostovmos@yandex. ru
Work address: Russia, 394005, Voronezh, Moskovsky Prospect, 143. Tel. (473) 253-85-09.
Ключевые слова: система национального права; отрасль права; предмет правового регулирования; метод правового регулирования; тип правового регулирования; правовое средство; запрет; дозволение; предписание; базовые отрасли права; комплексные образования в праве.
Key words: system of national law; branch of law; subject of legal regulation; method of legal regulation; type of legal regulation; legal remedy; a prohibition; authorization; prescription; basic branches of law; complex groups in law.
УДК 342.59
