CC BY
14
А. В. Леженин, Н. В. Полякова,
кандидат юридических наук, кандидат юридических наук,
доцент доцент
АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО В РАМКАХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ ПОТЕСТАРНОГО И ПРАВОВОГО ТИПОВ: ВОЗМОЖНЫЕ РОССИЙСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
ADMINISTRATIVE LAW IN CIVILIZATION OF LEGAL TYPE AND IN CIVILIZATION RELYING ON THE STATE POWER: POSSIBLE RUSSIAN PROSPECTS
В статье рассматриваются теоретические концепции предмета отрасли административного права. При этом характеризуются подходы к регулированию общественных отношений в рамках цивилизации правового типа и цивилизации, опирающейся на государственное могущество (цивилизации потес-тарного типа). Этот анализ соотносится с ситуацией в современной России.
Article discusses theoretical concepts of a subject of the branch of administrative law. At the same time approaches to regulation of the public relations within the civilization based on the law and a civilization relying on the state power are characterized. This analysis corresponds to a situation in modern Russia.
Предваряя рассуждения об основных параметрах отрасли административного права, обратим внимание на то, что, вообще, существуют два типа социальных взаимодействий между субъектами права. По справедливому мнению В. А. Чет-вернина, они развиваются в рамках двух типов обменов:
1) свободного эквивалентного обмена, то есть обмена, не опосредуемого публично-властными
По причинам органическим мы совсем не снабжены Здравым смыслом юридическим, сим исчадьем сатаны. Широка натура русская, нашей правды идеал, Не влезает в формы узкие юридических начал.
Б. Н. Алмазов (о взглядах славянофилов)
институтами, осуществляемого на основе формального юридического равенства между взаимодействующими субъектами;
2) обмена, опосредуемого органами и должностными лицами публичной власти, то есть неэквивалентного обмена [1. — С. 14].
Данные типы взаимодействий регламентируют различные социальные институты (выражающие определённые принципы и выполняющие
заданные функции устойчивые порядки социальной коммуникации, — системы норм, формальных и неформальных правил), которые «...налагаются на субстрат, в качестве которого выступают связи и взаимодействия — семейные и родственные, этнические, поселенческие, экономические (производственно-обменные), духовные и публично-властные (политические). ... Институты организации и осуществления публичной власти образуют государственность» [2].
Первому из указанных выше видов обменов, как отмечается в отечественной литературе по общей теории права, соответствуют институты правового типа, второму — институты силовые (по-тестарные, от латинского термина potestas — могущество). В зависимости от того, какой вид институтов доминирует, проявляется общество (со-циокультура, цивилизация) правового или потес-тарного типа [3. — C. 345—346].
Подходы к праву как важнейшему соционор-мативному регулятору общественных отношений в рамках цивилизаций этих противоположных типов также различны. Рассмотрим их, постепенно переходя от общетеоретических характеристик к собственно предмету административного права.
В связи с этим вспомним о том, что в наиболее общем виде систему норм права можно представить как две подсистемы — частного (гражданского) права и публичного права [4. — С. 186]. Как отмечает И. Б. Новицкий, частное право (латинский термин ius privatum) противопоставляется праву публичному (ius publicum) [5. — С. 7]. Римский юрист классического периода Ульпиан так разграничивал эти две области права: «Публичное право — это то право, которое обращено, относится к статусу, к состоянию Римского государства, а частное право — то, которое относится к выгоде, интересам отдельных лиц» [5]. Проводившееся римскими юристами деление права на публичное и частное воспринято многими современными правовыми системами. В особенности это характерно для тех из них, которые обладают характеристиками, свойственными романо-гер-манской правовой семье.
С этих позиций очевидно, что административное право является одной из базовых отраслей российского публичного права и, соответственно, испытывает на себе не только доктринальное влияние общей теории права и отраслевых юридических наук, но и установленных государством различных публично-правовых конструкций — комплексных общностей юридических норм.
Административное право, выделяясь, как и любая иная отрасль национального права, типом регулируемых общественных отношений и фактом своеобразного сочетания императивного и диспозитивного методов правового регулирования (при явном преобладании первого), имеет объективное предназначение. Формирование и обособление данной отрасли не зависит от усмотрения законодателя.
Авторы статьи ни в коем случае не утверждают, что отрасли российского публичного права выполняют на фоне частного права исключительно бюрократическо-организующую и даже репрессивную роль. Напротив, публичное право (и административное право, в частности) выполняет в национальной системе права благородную миссию защиты субъектов от агрессивного насилия, обеспечения правового принципа формального юридического равенства субъектов.
В современной юридической литературе встречаются весьма разнообразные определения рассматриваемой нами правовой отрасли. Постараемся осуществить их общий обзор и выявить возможные достоинства и недостатки.
Как отмечает видный советский и современный украинский учёный-юрист С. В. Кивалов: «Предмет административного права в той редакции, которая используется в данное время почти во всех учебниках ... был определён в ходе дискуссии 1938—1941 гг. Именно тогда было установлено, что предмет административного права — это общественные отношения в сфере государственного управления» [6. — С. 18]. Действительно, данной концепции придерживается ряд известных российских авторов. Так, Ю. М. Козлов обращает внимание на то, что рассматриваемая нами отрасль права представляет собой «совокупность правовых норм, предназначенных для регулирования общественных отношений, возникающих в связи и по поводу практической реализации исполнительной власти (в более широком понимании — в процессе осуществления государственно-управленческой деятельности)» [7]. По мнению Н. В. Макарейко и В. В. Теплухина, «административное право можно определить как совокупность юридических норм, регулирующих отношения в сфере государственного управления и отношения управленческого характера, возникающие в иных сферах общественной жизни и использующих средства дозволения, запрета и предписания с доминированием последних» [8].
Таким образом, мы видим, что представители советской школы административистов определяли административное право исключительно с позиции правового регулирования государственного управления. Это было актуально и идеологически правильно для условий того времени. Вместе с тем современная российская правовая действительность заставляет нас использовать дополнительный правовой инструментарий. Например, Л. Л. Попов, Ю. И. Мигачёв и С. В. Тихомиров придерживаются той точки зрения, что административное право можно определить как «отрасль права, регулирующую общественные отношения в сфере осуществления исполнительной власти (государственного управления), а также
внутриорганизационные отношения в аппаратах государственных органов, отношения, связанные с государственной службой и осуществлением административной юрисдикции» [9]. Исходя из точки зрения Н. Ю. Хаманевой и Э. В. Талапиной, предмет отрасли административного права определяется как «совокупность общественных отношений, возникающих, развивающихся и прекращающихся в сфере функционирования субъектов исполнительной власти и осуществления административного судопроизводства» [10].
Весьма интересна позиция по данному вопросу К. С. Бельского. В частности, данный учёный определяет «три сферы общественных отношений, регулируемых нормами административного права: 1) "коридоры власти" административных ведомств, где осуществляется позитивное публичное управление (экономикой, образованием, здравоохранением и т.д.); 2) улица с потоками пешеходов и автомототранспорта, где имеет место «полицейское управление» (административный надзор, административное принуждение, полицейская помощь и т.д.) и где государство чаще всего сталкивается с эксцессами и правовыми аномалиями; 3) контрольная деятельность с важнейшим производством, возникающим по поводу жалобы гражданина на действия гражданского или полицейского чиновника. Это — те объективные "данности", с которыми имеет дело административное право и которые образуют его предмет. Такое понимание предмета административного права обусловливает выделение в его системе трёх основных подотраслей: управленческого права, полицейского права и административно-юстиционного (контрольного) права» [11. — С. 6].
Безусловно, используемая здесь терминология, во многом дискуссионна. Однако нельзя не заметить, что К. С. Бельский действительно старается отследить все направления воздействия на общество норм административного права. Концепция Ю. Н. Старилова, выделяющего в предмете современного российского административного права (помимо прочих) общественные отношения, возникающие «при обеспечении юридической защиты прав, свобод, законных интересов физических и юридических лиц» [7], в принципе, близка данной точке зрения.
В интерпретации В. А. Четвернина смысл административного права заключается в установлении полицейских полномочий, предназначенных для защиты тех же ценностей, которые гарантируются конституционным правом и охраняются правом уголовным. Это специфическая отрасль права — дозволенные правом полицейские полномочия, т.е. правомочия, позволяющие осуществлять публично-властное принуждение вплоть до насилия. Поскольку это — правомочия, а не произвольно установленные полномочия, они
должны устанавливаться ради обеспечения и защиты правовой свободы, а не наоборот. Административные (полицейские) правомочия государственных органов и должностных лиц устанавливаются в законе (дозволяются законом) по принципу «всё, что не разрешено правом, запрещено». Конкретно они предназначены для обеспечения правопорядка, пресечения и наказания правонарушений, а также для управления имуществом, находящимся в государственной собственности и вообще для исполнения законов, для осуществления исполнительно-распорядительной (подзаконной) деятельности [12. — С. 189—190].
Итак, по сути, мы имеем три принципиальных подхода к определению предмета отрасли административного права: 1) доставшийся нам как наследие «советского» периода в развитии права и определяющий данную отрасль исключительно с позиции реализации управленческих полномочий органами исполнительной власти; 2) концепция, расширяющая границы предмета административного права до регулирования вопросов внутриорганиза-ционной управленческой деятельности в государственных органах иных (кроме исполнительной) ветвей власти, а также в государственных учреждениях; 3) точка зрения о том, что современное административное право как совокупность юридических норм регулирует не только осуществление государственного управления в самых различных его вариантах в деятельности всех органов государственной власти, но и осуществление правосудия в форме административного судопроизводства, а также (при признании «жёсткой» связанности с указанными государственными функциями) вопросы реализации субъективных публичных прав граждан в различных сферах государственного управления.
Как представляется, с учётом таких факторов, как современные доктринальные разработки в сфере публичного права, текущее состояние федерального законодательства и законодательства субъектов Российской Федерации, а также отдельных особенностей юридической практики, связанной с реализацией норм административного права, наиболее полную и чёткую характеристику предмета рассматриваемой нами отрасли обеспечивает последняя из приведённых концепций.
Следует отметить, что определение отрасли административного права, охватываемое указанной концепцией, то есть, версиями Ю. Н. Стари-лова, К. С. Бельского, Н. Ю. Хаманевой, Э. В. Та-лапиной, В. А. Четвернина и интерпретациями подобной направленности, принципиально не соответствует как параметрам потестарной цивилизации вообще, так и характерному для этой социо-культуры взгляду на право в особенности. Вместе
с тем во взглядах указанных учёных-юристов проявляется достаточно чёткое определение предмета административного права в русле характеристик цивилизации правового типа, по либертарно-юридическому варианту правопонимания, оценивающему человека и его права и свободы в качестве высшей ценности.
Каковы же современные характеристики российской цивилизации и, в особенности, каковы возможные дальнейшие ориентиры её развития? На взгляд В. В. Викторова, «очередная попытка автоматического переноса теперь уже западной рыночной модели развития на российскую почву ничего хорошего Российской Федерации и её населению не принесла, кроме обнищания и высокого уровня смертности. Правящей российской экономической элите хватило умения сколотить огромные состояния, не хватило желания проанализировать и просчитать возможные последствия внедрения опыта Запада без учёта российской истории и менталитета российского народа. Либерально-демократическая элита посчитала, что достаточно народу навязать новую программу развития, и он будет "счастливым". Выход на рубежи социально-экономического и политического уровня развития западно-христианской цивилизации они видели в простой замене государственной советской экономической и политической модели развития западной рыночной моделью и внедрении западного типа демократии. Было восстановлено частное предпринимательство, для управления ему за бесценок была передана большая часть государственной и колхозно-кооперативной собственности» [13. — С. 299—300].
Вообще-то, странно, что такие социально-экономические преобразования В. В. Викторов именует именно либерально-демократическими. Фактически в таком положении дел ничего нет от подлинной либеральной демократии, основанной на безусловном признании принципов права и отстаивающей идею о том, что государство призвано обеспечивать правовую свободу своих граждан и пресекать проявления агрессивного насилия от кого бы то ни было.
Определяя возможные перспективы развития российской цивилизации (а с формально-юридической точки зрения — гражданского общества и государства), В. В. Викторов обращает внимание на следующее: «Дело ... в том, что суперэтнос (русский народ) русско-православной (российской) цивилизации стоит на своих исконных принципах. Это прежде всего — соборность и государственная независимость. Ему присущи такие черты, как толерантность, высокая духовность, готовность сострадать, оказывая помощь
ближним соседям и союзникам, подчинять личные интересы общинным (или общественным), уважительно относиться к ведущей роли государства в жизни общества, верховной власти и т.д.» [13. — С. 300].
Следует сказать, что цитируемое учебное пособие В. В. Викторова, вообще, представляет не только собственно учебный, но и несомненный научный интерес. Вот только значение в регламентации социальных взаимодействий в нашем обществе такого соционормативного регулятора, как право, рассматривается, в лучшем случае, попутно, а рассуждения о формировании в России гражданского общества и демократического правового государства тонут в массиве исконных принципов именно русско-православной цивилизации. Это вполне укладывается в параметры цивилизации потестарного, а не правового типа. У подобных взглядов в современной России весьма большое число сторонников.
Юридико-подобную оболочку таким рассуждениям создает, например, следующая точка зрения: «Формальное равенство перед законом и судом как один из составных аспектов верховенства права на практике не может сдержать процесс имущественного расслоения людей и даже резкую поляризацию богатства и бедности. А это угрожает основам правопорядка и самой цивилизации. Преодоление издержек формального равенства осуществляется на основе справедливости распределяющей, позволяющей смягчить крайности бедности и богатства» [14].
Такой взгляд оправдывает активное государственное вмешательство в вопросы самопринадлежности и собственности частных субъектов права, причём это силовое вмешательство не носит со стороны государственных органов и должностных лиц оборонительного характера, не связано с пресечением либо предупреждением агрессивного насилия одного субъекта в отношении другого и наказанием за соответствующее деяние. Весьма любопытно мнение С. В. Соколова о том, что подобный вариант властного государственного вмешательства или государственный интервенционизм «позволяет избежать крайностей либеральной конкуренции, когда сильный и нахальный одерживает верх без соблюдения определённых правил» [15. — С. 266]. И этот государственный интервенционизм, проявляющийся преимущественно в сфере экономики, достигается, главным образом, при помощи административно-правовых средств.
Примечательно, что В. В. Викторов упоминает о толерантности как о важнейшей характеристике русско-православной цивилизации [13. — С. 300]. Но в видении таких социальных регуляторов, как мораль и религия, толерантность проявляется
очень избирательно, так как человек воспринимается исключительно как часть какого-то великого и, зачастую, сакрального целого, а не как самодостаточная личность со своими интересами. Подлинное же право именно и является самым толерантным соционормативным регулятором! Для иллюстрации этого неотъемлемого свойства права приведём положения Ч. 2 ст. 19 Конституции России: «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств» [16]. И роль государства в обеспечении и поддержании такого положения дел нисколько не умаляется. Да и авторы статьи, — юристы-административисты, по определению, не склонны к недооценке управляющей роли государственных органов и должностных лиц в руководстве обществом.
Однако сама история развития разнообразных социальных взаимодействий в России свидетельствует о преимущественно, потестарном характере нашей российской цивилизации. Это говорит о потенциальной возможности того, что последний может преимущественно, проявляться на уровне предписаний и запретов действующего законодательства (с заметным акцентом в сторону такой принудительной роли государства, которая ради государственного интереса периодически допускает отход от некоторых принципов права), а теория административного права, да и доктрины публичного права вообще, как представляется, будет развиваться с явным креном в сторону ли-бертарно-юридического типа правопонимания, являющегося одной из основных характеристик цивилизации правового (иначе говоря, — западного) типа.
Вообще, право (и, в частности, административное право) — действительно, так сказать, «западное изобретение». И его подлинные истоки мы находим в греко-римской античности (в правилах греческих городов-государств («полисов»), в регулировании товарно-денежных отношений в
Древнем Риме), в городском праве средневековой Европы, в законодательном закреплении основ статуса личности в условиях становления капиталистических отношений в Англии, Нидерландах и городах Северной Италии.
В развитие такой точки зрения обратимся к мнению М. А. Штатиной: «Возникновение административного права связано с . признанием верховенства прав человека и гражданина, с идеями правового государства, с либеральными представлениями о целесообразности минимального государства в роли "ночного сторожа"» [17. — С. 7]. Что касается именно такой роли государства, то здесь не только возможен, но и нужен спор (в особенности, применительно к современным российским условиям). Однако в остальной части цитаты мы безоговорочно согласимся с утверждением указанного автора.
Таким образом, по нашему мнению, учитывая, что господствующим в России является поте-старный тип социокультуры, следует признать, что в настоящее время мы будем постоянно сталкиваться с существенными рассогласованиями между разработками административно-правовой теории и нормами действующего административного законодательства, большая часть которых всё же, безусловно, относится к правовым, а меньшая по численности, но зачастую не меньшая по значимости для общества предписаний и запретов, будет строиться в расчёте на потестарную концепцию, представлять собой модели силового государственного вмешательства в общественную жизнь, не основанные на принципах права.
Мы с удовлетворением отмечаем, что определённый (пусть и не столь большой) процент учёных-правоведов и вообще юридической общественности в России придерживается либертарно-юридического типа правопонимания в отношении всех элементов системы права вообще и административного права в особенности.
Авторы данной статьи желают поддержать их в этом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Четвернин В. А. Проблемы теории права. — М. : Высшая школа экономики, 2010. — 155 с.
2. Четвернин В. А. Понятие права: конкурирующие парадигмы // Капитализм и свобода : сборник статей. — СПб., 2014. — С. 173—174.
3. Лотман Ю. М. «Договор» и «вручение себя» как архетипические модели культуры // Избранные статьи : в 3 т. Т. 3. — Таллин, 1993. — С. 345—346.
4. Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права : учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Юристъ, 2005. — 352 с.
5. Новицкий И. Б. Римское право. — Изд. 5-е, стереотипное. — М. : ТЕИС, 1996. — 326 с.
6. Административное право Украины : учебник / под общ. ред. С. В. Кивалова. — Харьков : Одиссей, 2006. — 880 с.
7. Общее административное право : учебник / под ред. Ю. Н. Старилова. — Воронеж : Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2007. — 976 с.
8. Административное право. Часть первая : учебник. — М. : ЦОКР МВД России, 2005. — 428 с.
9. Административное право России : учебник.
— 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Проспект, 2010.
— 752 с.
10. Административное право Российской Федерации / отв. ред. Н. Ю. Хаманева. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Юристъ, 2005. — 553 с.
11. Бельский К. С. Полицейское право : лекционный курс / под ред. канд. юрид. наук А. В. Куракина. — М. : «Дело и Сервис», 2004. — 816 с.
12. Четвернин В. А. Введение в курс общей теории права и государства : учебное пособие. — М. : Институт государства и права РАН, 2003. — 564 с.
13. Викторов В. В. Российская цивилизация: тенденции развития от истоков к современности : учеб. пособие. — М. : Вузовский учебник, 2009.
— 336 с.
14. Зорькин В. Д. Аксиологические аспекты Конституции России. // Сравнительное конституционное обозрение. — 2008. — № 4. — С. 15.
15. Соколов С. В. Социальная философия : учебное пособие для вузов. — М., 2003. — 342 с.
16. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета — 1993.
— 25 дек.
17. Административное право зарубежных стран : учебник / под ред. А. Н. Козырина и М. А. Штати-ной. — М. : Спарк, 2003. — 464 с.
REFERENCES
1. Chetvernin V. A. Problemyi teorii prava. — M. : Vyisshaya shkola ekonomiki, 2010. — 155 s.
2. Chetvernin V. A. Ponyatie prava: konku-riruyuschie paradigmyi // Kapitalizm i svoboda : sbornik statey. — SPb., 2014. — S. 173—174.
3. Lotman Yu. M. «Dogovor» i «vruchenie sebya» kak arhetipicheskie modeli kulturyi // Izbrannyie stati : v 3 t. T. 3. — Tallin, 1993. — S. 345—346.
4. Matuzov N. I., Malko A. V. Teoriya gosudar-stva i prava : uchebnik. — 2-e izd., pererab. i dop. — M. : Yurist', 2005. — 352 s.
5. Novitskiy I. B. Rimskoe pravo. — Izd. 5-e, ste-reotipnoe. — M. : TEIS, 1996. — 326 s.
6. Administrativnoe pravo Ukrainyi : uchebnik / pod obsch. red. S. V. Kivalova. — Harkov : Odissey, 2006. — 880 s.
7. Obschee administrativnoe pravo : uchebnik / pod red. Yu. N. Starilova. — Voronezh : Izd-vo Voronezh. gos. un-ta, 2007. — 976 s.
8. Administrativnoe pravo. Chast pervaya : uchebnik. — M. : TsOKR MVD Rossii, 2005. — 428 s.
9. Administrativnoe pravo Rossii : uchebnik. — 2e izd., pererab. i dop. — M. : Prospekt, 2010. — 752 s.
10. Administrativnoe pravo Rossiyskoy Feder-atsii / otv. red. N. Yu. Hamaneva. — 2-e izd., pererab. i dop. — M. : Yurist', 2005. — 553 s.
11. Belskiy K. S. Politseyskoe pravo : lektsionnyiy kurs / pod red. kand. yurid. nauk A. V. Kurakina. — M. : «Delo i Servis», 2004. — 816 s.
12. Chetvernin V. A. Vvedenie v kurs obschey teorii prava i gosudarstva : uchebnoe posobie. — M. : Institut gosudarstva i prava RAN, 2003. — 564 s.
13. Viktorov V. V. Rossiyskaya tsivilizatsiya: ten-dentsii razvitiya ot istokov k sovremennosti : ucheb. posobie. — M. : Vuzovskiy uchebnik, 2009. — 336 s.
14. Zorkin V. D. Aksiologicheskie aspektyi Kon-stitutsii Rossii. // Sravnitelnoe konstitutsionnoe oboz-renie. — 2008. — № 4. — S. 15.
15. Sokolov S. V. Sotsialnaya filosofiya : uchebnoe posobie dlya vuzov. — M., 2003. — 342 s.
16. Konstitutsiya Rossiyskoy Federatsii ot 12 dekabrya 1993 g. // Rossiyskaya gazeta — 1993. — 25 dek.
17. Administrativnoe pravo zarubezhnyih stran : uchebnik / pod red. A. N. Kozyirina i M. A. Shtatinoy. — M. : Spark, 2003. — 464 s.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Леженин Алексей Валерьевич. Доцент кафедры теории и истории государства и права. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: rostovmos@yandex.ru
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-55.
Полякова Наталия Викторовна. Начальник кафедры административного права. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: N.V.poliyakova@list.ru
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-52-88.
Lezhenin Alexey Valeryevich. Assistant Professor of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Jurisprudence, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
E-mail: rostovmos@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-55.
Polyakova Natalya Viktorovna. Chief of the chair of Administrative Law. Candidate of Jurisprudence, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
E-mail: N.V.poliyakova@list.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-52-88.
Ключевые слова: административное право; социальные взаимодействия; цивилизация правового типа; цивилизация потестарного типа; русская цивилизация; государственное управление; правосудие в форме административного судопроизводства; государственное принуждение; правовая свобода; формальное юридическое равенство.
Key words: administrative law; social interactions; the civilization of legal type; the civilization based on the state power; the Russian civilization; public administration; justice in the form of administrative legal proceedings; state coercion; legal freedom; formal legal equality.
УДК 342.59
ИЗДАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ
ДИСКРЕТНАЯ МАТЕМАТИКА, типовой РАСЧЁТ
ВОРОНЕЖСКИЙ ИНСТИТУТ МВД РОССИИ
В.В. Меньших И.В. Щербакова
Воронеж 20)8
Учебное пособие предназначено для проведения практических занятий, выполнения контрольных работ и самостоятельной работы по дисциплине «Дискретная математика».
Меньших В. В. Дискретная математика. Типовой расчёт : учебное пособие / В. В. Меньших, И. В. Щербакова. - Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2018. - 205 с.
