CC BY
24
Библиографический список
1. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. Москва: Наука, 1977.
2. Плешкова О.И. Теория пародии Ю.Н. Тынянова и современная проза постмодернизма. ВестникHижегородскогоуниверситета им. H.И. Лобачевского. 2011; № 6; ч. 2: 522 - 527.
3. Снигирёва ТА, Снигирёв A^. Игровая модернизация исторического повествования («История Российского государства» Б. A^^ на). Уральский филологический вестник. Серия: Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива. 2015; 1: 150 - 160.
4. Снигирёва ТА, Снигирёв A^. Б. Aкунин: игра с именем (на материале беллетристических сопровождений к «Истории Российского государства). Уральский филологический вестник. Серия: Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива. 2016; 2: 234 - 242.
5. Пискунова С. Плутовской роман. Available at: http://svr-lit.ru/svr-lit/articles/piskunova-plutovskoj-roman.htm
6. Штридтер Ю. Плутовской роман в России: к истории русского романа до Гоголя. Перевод с немецкого В. Брун-Цехового и Д. Бордюгова. Москва: AИpО-XXI; Санкт-Петербург: Лпетейя, 2014.
7. Aкунин Б. Бох и Шельма. Москва: ACT, 2015.
8. Габриэль. Значение имени. Available at: http://www.astromeridian.ru/imya/gabrijel.html
9. Шалудько ИА Новаторство стилистики пикарески в романе «Жизнь Ласарильо с Тормеса». Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2013; 159: 102 - 108.
10. Рохлина Т. Шванк как жанр немецкой смеховой культуры XV-XVI вв. и его прагматический аспект. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2014; 4 (34); ч. 2: 163 - 166.
11. Короглы Х.Г. Введение. Литературы Средней Aзии и Казахстана. История всемирной литературы: в 9 т. Т. 5. Москва: Наука, 1988: 478 - 481.
12. Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Москва: Наука, 1979.
13. Сказания и повести о Куликовской битве. Под редакцией Д.С. Лихачёва. Москва: Наука, 1982.
14. Десятов В.В. Русский Бог (Борис Aкунин и Василий Шукшин). Филология и человек. 2010; 3: 109 - 121.
References
1. Tynyanov Yu.N. Po'etika. Istoriya literatury. Kino. Moskva: Nauka, 1977.
2. Pleshkova O.I. Teoriya parodii Yu.N. Tynyanova i sovremennaya proza postmodernizma. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo. 2011; № 6; ch. 2: 522 - 527.
3. Snigireva T.A., Snigirev A.V. Igrovaya modernizaciya istoricheskogo povestvovaniya («Istoriya Rossijskogo gosudarstva» B. Akunina). Ural'skiJ filologicheskiJ vestnik. Seriya: Yazyk. Sistema. Lichnost': Lingvistika kreativa. 2015; 1: 150 - 160.
4. Snigireva T.A., Snigirev A.V. B. Akunin: igra s imenem (na materiale belletristicheskih soprovozhdenij k «Istorii Rossijskogo gosudarstva). Ural'skiJ filologicheskiJ vestnik. Seriya: Yazyk. Sistema. Lichnost': Lingvistika kreativa. 2016; 2: 234 - 242.
5. Piskunova S. PlutovskoJroman. Available at: http://svr-lit.ru/svr-lit/articles/piskunova-plutovskoj-roman.htm
6. Shtridter Yu. PlutovskoJ roman v Rossii: k istorii russkogo romana do Gogolya. Perevod s nemeckogo V. Brun-Cehovogo i D. Bordyugova. Moskva: AIRO-XXI; Sankt-Peterburg: Aletejya, 2014.
7. Akunin B. Boh i Shel'ma. Moskva: AST, 2015.
8. Gabri'el'. Znachenie imeni. Available at: http://www.astromeridian.ru/imya/gabrijel.html
9. Shalud'ko I.A. Novatorstvo stilistiki pikareski v romane «Zhizn' Lasaril'o s Tormesa». Izvestiya RossiJskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A.I. Gercena. 2013; 159: 102 - 108.
10. Rohlina T. Shvank kak zhanr nemeckoj smehovoj kul'tury XV-XVI vv. i ego pragmaticheskij aspekt. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2014; 4 (34); ch. 2: 163 - 166.
11. Korogly H.G. Vvedenie. Literatury Srednej Azii i Kazahstana. Istoriya vsemirnoJliteratury: v 9 t. T. 5. Moskva: Nauka, 1988: 478 - 481.
12. Lihachev D.S. Po'etika drevnerusskoJliteratury. Moskva: Nauka, 1979.
13. Skazaniya ipovestio KulikovskoJbitve. Pod redakciej D.S. Lihacheva. Moskva: Nauka, 1982.
14. Desyatov V.V. Russkij Bog (Boris Akunin i Vasilij Shukshin). Filologiya i chelovek. 2010; 3: 109 - 121.
Статья поступила в редакцию 30.11.16
УДК 811.512.153
Beloglazov P.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior researcher, Department of Language, GBRI RKh "KhRILLH"
(Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
Kaskarakova Z.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior researcher, Department of Language, GBRI RKh "KhRILLH"
(Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
Kyzlasov A.S., Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Language, GBRI RKh "KhRILLH" (Abakan, Russia),
E-mail: [email protected]
POLYSEMANTIC ROOT WORDS IN THE KHAKASS LANGUAGE. The paper deals with a problem of multiple meanings of root words in the Khakass language. The purpose of the article is to determine terms of "root" and "root word", to study lexical and grammatical development (of "primary" homonyms) of root words, considering their vocabulary development. The topic is relevant to the Khakass linguistics as there is root words in the Khakass language, which constitute the core of the most productive part of the basic vocabulary fund. Complexity and difficulty of the study are caused by the underdevelopment of a number of issues in the linguistics: the concept of a root and a root word, correlation of lexical and grammatical, vocabulary and phonetics, problems of historical semasiology. The paper traces the development of lexical root words, change of the semantic meaning of a word, origin of primary homonyms, investigated lexical and grammatical development of root words in the Khakass language.
Key words: root and root words, semantic development, primary homonymy, Khakass language.
П.Е. Белоглазов, канд. филол. наук, с.н.с. сектора языка ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: [email protected]
З.Е. Каскаракова, канд. филол. наук, с.н.с. сектора языка ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: [email protected]
А.С. Кызласов, канд. филол. наук, зав. сектором языка ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: [email protected]
МНОГОЗНАЧНЫЕ КОРНЕВЫЕ СЛОВА В ХАКАССКОМ ЯЗЫКЕ
В данной работе рассматривается проблема многозначности корневых слов в хакасском языке. Целью статьи является определение «корня» и «корневого слова», исследование лексико-грамматического развития («первичной» омонимии) корневых слов, рассмотрение их лексического развития. Тема актуальна для хакасского языкознания в связи с тем, что рассматриваются корневые слова хакасского языка, которые представляют собой ядро, наиболее продуктивную часть основного
словарного фонда лексики, сложность и трудность исследования связаны с неразработанностью в лингвистической науке ряда вопросов: понятия о корне и корневом слове, соотношения лексического и грамматического, лексики и фонетики, проблемы исторической семасиологии.
В работе прослежено лексическое развитие корневых слов, изменение семантического значения слова, происхождение первичной омонимии, исследовано лексико-грамматическое развитие корневых слов хакасского языка.
Ключевые слова: корень и корневые слова, семантическое развитие, первичная омонимия, хакасский язык.
Целью работы является описание развития корневых слов хакасского языка от первоначальных корней, в большинстве случаев ныне мертвых, но когда-то вполне живых самостоятельных слов, количественно ограниченных на древнейших этапах истории языка в силу их простейшей структуры.
Эта цель предполагает постановку и решение следующих задач:
1) определение корня и корневого слова; 2) исследовать лексико-грамматическое развитие корневых слов (первичную омонимию) хакасского языка; 3) проследить лексическое развитие корневых слов.
Актуальность исследования. Тема актуальна в настоящее время для хакасского языкознания в связи с тем, что рассматривается одна из лексикологических проблем, а именно - развитие корневых слов, которые представляют собой ядро, наиболее продуктивную часть основного словарного фонда лексики. Сложность и трудность исследования связаны с неразработанностью в лингвистической науке ряда вопросов: понятия о корне и корневом слове, соотношения лексического и грамматического, соотношения лексики и фонетики, проблема исторической семасиологии и т. д. Кроме того, необходимо учесть, что для более глубокого исторического освещения отдельных вопросов (например, изменение семантического значения слова в ходе истории языка, происхождение первичной омонимии и др.) пока еще накоплено слишком мало фактического материала в лингвистической литературе.
Объект изучения - развитие корневых слов хакасского языка.
Предмет изучения - способы и этапы развития корневых слов хакасского языка.
Научная новизна работы состоит в том, что в хакасоведе-нии она ранее не подвергалась специальному исследованию в системном плане. Есть работа А.С. Кызласова «Структура корневых лексем в хакасском языке». Абакан: Хакасское книжное изд-во, 2003, где лексемы рассмотрены в большей степени в синхронном плане. В тюркологии есть отдельные работы по данной теме: Е.З. Кажибеков. «Глагольно-именная корреляция гомогенных корней в тюркских языках». Алма-Ата: Наука, 1986; Б.М. Юнусалиев. «Киргизская лексикология». Фрунзе, 1955; А.Т. Кайдаров «Структура односложных корней и основ в казахском языке». Алма-Ата: Наука, 1986 и другие.
Практическая значимость определяется тем, что результаты работы могут быть использованы при создании этимологического словаря хакасского языка, разработке спецкурсов по языковым дисциплинам, а также дальнейших исследований по хакасской этимологии.
Есть существенная разница между понятиями «корень» и «корневое слово». Корень есть понятие историческое, он служил корневым словом на определенном этапе истории языка, или служит в некоторых языках, где он сохранился в качестве самостоятельного слова, при образовании новой формы (производного слова). Например, форма *жыл- в составе жылжы- (каз.) «подвинься», жылыс- (каз.) «отходи» квалифицируется как «мертвый» корень, а соответствующий ему сыыл- (як.), жыл- (кир.), чыл- (алт., хак.), шыл- (тат.) -«живой» корень со значением «ползи; подвинься» и т. д. Поэтому вполне закономерно, что определение границы корня и производной формы в каждом языке имеет свои специфические особенности.
Корневое слово - понятие статическое. В него не входят корни, лишённые ныне внутренней формы. В понятие «корневое слово», включаются, в основном, исторически производные слова, в которых содержится «мертвый» корень, ныне не обладающий самостоятельной семантикой, не употребляющийся как самостоятельное слово. Корневые слова неразлагаемы в языковом восприятии современных носителей языка и обладают семантикой, например: айт- (хак.) «говорить», паг (хак.) «веревка», сан (хак.) «счет», Y^peH- (хак.) «учись» и т. д. (в которых присутствуют когда-то «живые», ныне «мертвые» корни: *ай-, *ба-/*па-, *са-, *ea-/*Y3-).
В языке процесс изменения и развития происходит в условиях взаимной связи и зависимости, эта закономерность проявляется в изменении и развития основного словарного (лексического) фонда, составляющего вместе с грамматикой основу языка. Иллюстрацией этого является длительный процесс формирования современного основного словарного фонда и его ядра с широким семантическим кругом и богатой морфологией от первоначальных корней в большинстве случаев ныне мертвых, но когда-то вполне живых самостоятельных слов, количественно ограниченных на древнейших этапах истории языка в силу их простейшей структуры. Невозможно себе представить дальнейшее обогащение и совершенствование языка, если бы первообразные корни - слова, называемые часто в лингвистической литературе «корневыми морфемами», не изменялись и не развивались благодаря взаимосвязи и взаимодействию с грамматикой. Мы имели бы одни лишь корни - слова, порою многозначные, типа са- «считать», ба- «связывать», е- «думать», ка- «заключать в оболочку», закрывать и т. д. Не было бы в языке того разнообразия в классах слов, того богатства лексических средств для выражения понятий, что характерно для современного состояния языков. Благодаря наличию закономерной связи в развитии корневых слов с морфологией постепенно расширяется словопроизводная возможность языка; от корневых морфем с помощью аффиксов образуются новые слова, от глаголов образуются имена и от имён - глаголы. Ср. образование исторически производных слов: ег (орх.) «дума, мысль» наряду с зафиксированным корнем е- (др-тюрк.) «думать, размышлять»; баг (др-кир.) «отделение народа», баг, боо (узб., кир.) «связка, сноп» наряду с ба- (др-кир.) «связывать»; сана- (хак., кир., каз., турк., уз., тат.) «считать», сан (др-уйг., каз., уз.) «число» наряду с са- (др-уйг.) «считать».
Постепенно выработанный в языке морфологический тип словообразования от корней-слов с помощью аффиксов дал возможность для создания характерного для ранних этапов родственных языков весьма продуктивного способа производства имен и глаголов. Этим путем возникли «лексико-грамматиче-ские» омонимы, сохранившиеся ныне в качестве пережиточных явлений и сыгравшие в истории тюркских языков исключительную роль в увеличении классов слов и в расширении семантического объема основного словарного фонда и его ядра как базы для дальнейшего словопроизводства, сравните: сан- (др-уйг.) «считать» и сан (др-уйг.) «число» от корня са-; кап- (др-уйг.) «закрывать, заключать в футляр» и кап (др-уйг.) «футляр, сосуд, мешок» от корня ка-; йYк- (др-уйг.) «грузить» и йYк (др-уйг.) «груз» от корня йY- и т. д. Есть еще ныне живые омонимы этого типа образования: дом (турк.) «мерзлый» и дом- (турк.) «мерзнуть»; той- (кир.) «насытиться» и той (кир.) «пир, свадьба»; ач (кир.) «голодный» и ач- (кир.) «голодать» и др.
В дальнейшем развитии языка наблюдается определенная тенденция избежать омонимов, то есть совпадения форм различного содержания, и производство лексико-грамматических омонимов в пределах односложных слов с помощью омоморф-ных аффиксов не только совершенно прекращается, но и начинается постепенная их замена новыми, более сложными формами слов того же лексического значения. В результате вместо омертвевших жаш- (кир.) «прятать» и жаш (кир.) «спрятанный, скрытый, тайный» появились современные жашыр- (кир.) «прятать» и жашырын (кир.) «скрытый, тайный»; вместо тYт- (кир.) «дымить» и тYт (кир.) «дым» современные тYте- (кир.) «дымить» и тYтYH (кир.) «дым» и т. д. [1, с. 13].
Замена одной формы другой происходила не сразу, а постепенно, путем временного сосуществования старой и новой, что наблюдается в отдельных случаях на фактах современного состояния языка: мум (хак.) «1) печаль, страдание, мучение; 2) забота, нужда, бремя» и мум- (кир.) «печалиться» наряду с более поздней муцныг (хак.) «1) болезненный, страдающий чем-л.», мумда- (хак.) «нуждаться в чем-л.», мумай- (кир.) «печалиться; тат (хак.) «ржавчина» и производные татта- (хак.) «ржаветь, покрываться ржавчиной», таттыг (хак.) «заржавевший, ржавый, покрытый ржавчиной». Ныне мертвые корни и ос-
новы перестали функционировать в качестве самостоятельной лексической единицы не раньше, чем появились новые формы слов, заменившие их во всех значениях и функциях. Иначе говоря, мертвые для современного хакасского языка формы *ай-, *ба-/*па-, *са-, *ег-/*Yг-) перестали функционировать только после появления новых форм слов и после некоторого периода сосуществования старых и новых форм: ай- (др-тюрк.) «говорить» и айт- (хак.) «говорить, рассказывать о чем-л.», ба- (др-тюрк.) «привязывать» и паг (хак.) «веревка», са- (др-тюрк.) «считать, подсчитывать» и сан (хак.) «счет», ег (др-тюрк.) «разум, мысль» и Yгрен- (хак.) «учись», Yгрет- (хак.) «учи».
Без появления новых слов старые не могли омертветь, отмирание старых форм и возникновение вместо них новых форм слов есть необходимое условие дальнейшего развития корневых слов. При этом важно заметить, что развитие сводилось не к простой замене лексического и грамматического значений старых форм новыми формами; оно ознаменовалось зачастую созданием от одной омертвевшей основы (корня) с помощью аффиксов ряда новых слов с разными лексическими и грамматическими значениями, ср. исторически производные слова от ныне мертвой в киргизском, но живой в чувашском и других основы кай- (чув.) «обратиться назад»: найт- (кир.) «вернуться», най-ыр- (кир.) «повернуть», найы- (кир.) «1) сшивать (иголкой назад); 2) скользить по поверхности воды», найнай- (кир.) «откинуться назад», %ай%ы (кир.) «вогнутый (о кисти руки, о носе), небольшая впадина на горе» и др. [2, с. 13].
Развитие словопроизводства ведет не только к омертвению неразложимых первоначальных корней, но и к омертвению исторически производных основ, что наблюдается в современном хакасском языке: Yгрен- «1) учиться чему-л.; учить, изучать что-л.; усваивать знания, запоминать что-л.; 2) учиться, обучаться, получать образование», где глагольная основа Yгре-, ныне самостоятельно не употребительная и потому не имеющая ныне никакого значения, в свою очередь, восходит к исторической разложимой основе ег (др-тюрк.) «разум, мысль» (< е- (др-тюрк.) «думать, размышлять» + г) + мертвый аффикс -ре (-ра, -ре, -ре).
Во многих случаях омертвение корней или основ объясняется омертвением когда-то живых словопроизводных или словоизменительных аффиксов. Утрата этимологии айт- (хак.) «говорить, сказать», CYрт- (хак.) «1) мазать, смазывать, намазывать, размазывать что-л.; 2) размазывать; 3) втирать» и в других словах, должно быть, в значительной мере объясняется тем, что аффикс понудительности -т, вполне продуктивный в современном, постепенно лишился в указанных формах своего грамматического значения - понудительности. В ряде случаев произошла лексикализация исторически производных форм, созданных когда-то с помощью ныне мертвых аффиксов; ср.: чач - (хак.) «разбрызгивать, плескать» и чачыра- (хак.) «брызгаться» < чач- + -ра; эг- (хак.) «гнуть» и ию- (хак.) «кивать головой (в знак приветствия или согласия) < эг-/ик- + i. Исчезновение корней (т. е. утрата ими внутренней формы) в современных языках есть следствие дальнейшего развития и совершенствования этих языков. Омертвевшие корни не исчезли бесследно. Они лишились лишь лексической самостоятельности, но их звуковая материя продолжает жить в той или иной форме в основе новообразованных корневых слов. Каждая новообразованная форма может стать, подобно корню, основой для дальнейшего словообразования. Так же, как и корень, производная форма может утратить лексическую самостоятельность, ср. тYген- (хак.) «1) кончаться, иссякать, истощаться, исчерпываться; 2) перен. страдать, скорбеть», тYгет- (хак.) «кончать, заканчивать что-л.», тYгес- (каз.) «кончать, издержать», тYгел (каз.) «весь, целиком, сполна» восходят к ныне мертвой в киргизском языке форме тYге- // тYге-, ср. тYгэ- (монг.) «расходиться (по рукам)», тYгес- (монг.) «полный, полностью, все целиком». Но основой для образования служит новая форма (тYгет-), а не та, которая утратила лексическую самостоятельность (тYге- // тYге). Базой словообразования на современном этапе служит семантически (и грамматически) самостоятельная лексическая единица, независимо от того, является ли она исторически производной, например: Yгрен- (хак.) «учись, Yгрет- (хак.) «учи» или непроизводной: ал- (хак.) «брать, ат- (хак.) «стрелять». Эти лексические единицы называются термином «корневое слово» в отличие от корня, который может и не быть самостоятельным словом на современном этапе развития языка и поэтому не является основой для образования новых слов.
При исследовании корневых слов в хакасском языке встречаются лексико-грамматические или так называемые «первич-
ные» омонимы: тын- «1) дышать; 2) вдыхать, вбирать воздух» и тын «1) дыхание; 2) душа»; тоц- «1) зябнуть, замерзать, мерзнуть; 2) застывать, леденеть, твердеть от холода» и тоц «1) мерзлый, мороженый; замерзший; 2) твердый, крепкий»; хап-«1) брать (подхватывать) руками кого-л., что-л.; 2) хватать, хвататься за что-л.» и хап «мешок»; чух- «прилипать, приставать» и чух «смола»; хос- «1) присоединять, прибавлять, добавлять;
2) смешивать» и хос «пара»; с/с- «1) нарывать; 2) вспухать, отекать» и ас «нарыв, фурункул» и другие.
Характерные черты первичных омонимов, такие как своеобразная семантика, выражающая в одном фонетическом комплексе и имя, и глагол, различаемые лишь в контексте или по морфологическим показателям, а также постепенное уменьшение их числа с заменой новой, более сложной формой представляют особый интерес при исследовании закономерностей исторического развития ядра основного словарного фонда. Г. Вамбери замечал, что во многих случаях корни в одних тюркских языках с аффиксом, а в других без него выступают в качестве и имен (существительных) и глаголов: сан,- (др-уйг.) «считать» и сан (др-уйг.) «число»; сус- (др-уйг.) «молчать, успокоить» и сус (др-уйг.) «тихо»; тап- (др-уйг.) «преследовать, искать» и тап (др-уйг.) «след» [3, с. 17]. П.М. Мелиоранский писал следующее: «...в древности разделение корней на глагольные и именные не было так строго проведено в тюркских языках как теперь», что «есть и теперь корни, имеющие двоякое значение -глагольное и именное» [4, с. 22].
Лексико-грамматические омонимы исторически происходят от глагольных корней с помощью формообразующих аффиксов, семантическая близость омонимического корневого слова связана с тем, что обе пары происходят из одного и того же корня. На ранних этапах развития языка способ создания омонимических пар от корня-глагола имел широкое распространение. В современных тюркских языках они сохранились в виде пережиточных явлений. Их количество возрастает по мере удаления вглубь истории языка. Это подтверждается тем, что в более древнем языке, например, древнеуйгурском, по словарю М. Кашгарского насчитываются около 50 пар первичных омонимов, то есть вдвое больше, чем в любом современном языке. В результате процесса постепенной замены односложных слов вновь возникшими производными формами в живых языках постепенно исчезали первообразные формы, и на современном этапе первичные омонимы сохранились в виде архаичных пережиточных явлений. Образование лексико-грамматических омонимов от корня-глагола служило одним из важнейших способов морфологического развития частей речи (имен и глаголов) на ранних этапах истории хакасского и других родственных ему языков.
При изучении корневых слов и их значений мы сталкиваемся с явлением многозначности (полисемии). Если понимать многозначность, как «способность слова синхронически одновременно обладать разными значениями в языке» [5, с. 17], то это справедливо и для хакасского языка. Многозначность (полисемантизм) прослеживается по двум признакам: а) в зависимости от структуры слова (количества слогов); б) в зависимости от принадлежности слова или к грамматическим классам слов, или к той или иной сфере употребления.
По структурному признаку в общей массе слов многозначностью отличаются первообразные (односложные), затем двусложные (в том числе исторически производные), и редко многосложные: ал- (хак.) «1) брать, взять кого-л., что-л.; 2) брать, принимать кого-л., что-л.; 3) брать, получать (в свое обладание, пользование); 4) брать, покупать; 5) брать, приносить, привозить; 6) брать, взимать; 7) мат. отнимать, вычитать»; чочай- (хак.) «1) торчать, быть торчащим; 2) сидеть на корточках; 3) садиться на зад (о собаке) и т. д. Исключительной многозначностью в хакасской лексике обладают односложные слова, которые имеют от двух до десяти значений, относительно полисемантичны двусложные, имеющие два или три значения, и вообще не характерна многозначность для трех- и более сложных слов.
По признаку принадлежности корневых слов к грамматическим классам или сферам употребления наибольшей многозначностью обладают:
1) односложные глаголы: пол- (хак.) «1) быть, быть в наличии, существовать, иметься; 2) быть, становиться, являться;
3) быть, являться кем-л., доводиться кем-л.; 4) быть, находиться, пребывать; 5) быть, состояться; 6) случаться, происходить, совершаться; 7) наставать, наступать (о времени); 8) возникать, появляться, образовываться; 9) вести себя; 10) мочь (чаще в от-риц. форме)»;
2) анатомические названия: пас (хак.) «1) голова; 2) начало; исток; 3) головка чего-л.; 4) колос; 5) вершина, верхушка; 6) глава, вожак, руководитель, начальник; 7) единица счета голова».
Привлекает внимание то обстоятельство, что в своей общей массе следующие лексические группы, независимо от структуры, оказываются моносемантичными (однозначными): а) личные местоимения; б) числительные; в) названия родства; г) названия одомашненных и диких животных и зверей; д) названия флоры; е) наименования предметов хозяйства и быта; ж) названия природных явлений и т. д. Полисемия (многозначность) возникает в силу необходимости звукового выражения новых понятий. В основе развития полисемии лежит перенос значения или одного из значений существующего слова на новое понятие по
Библиографический список
1. Юнусалиев Б.М. Киргизская лексикология. Фрунзе, 1955.
2. Юнусалиев Б.М. Указанная работа. Фрунзе, 1955.
3. Вамбери Г. Этимологический словарь. Лейпциг, 1876.
4. Мелиоранский П.М. Памятник в честь КюльТегина. Санкт-Петербург, 1899.
5. Виноградов В.В. Лексикологические заметки. Учёные записки Московского дефектологического Института. 1951; Т 1: 17.
6. Древнетюркский словарь. Москва, 1969.
7. Малов С.Е. Бнисейская письменность тюрков. Москва-Ленинград, 1952.
8. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. Москва-Ленинград, 1952.
References
1. Yunusaliev B.M. Kirgizskaya leksikologiya. Frunze, 1955.
2. Yunusaliev B.M. Ukazannaya rabota. Frunze, 1955.
3. Vamberi G. 'Etimologicheskij slovar'. Lejpcig, 1876.
4. Melioranskij P.M. Pamyatnik v chest'Kyul'Tegina. Sankt-Peterburg, 1899.
5. Vinogradov V.V. Leksikologicheskie zametki. Uchenye zapiski Moskovskogo defektologicheskogo Instituta. 1951; T 1: 17.
6. Drevnetyurkskijslovar'. Moskva, 1969.
7. Malov S.E. Enisejskaya pis'mennost' tyurkov. Moskva-Leningrad, 1952.
8. Malov S.E. Pamyatnikidrevnetyurkskojpis'mennosti. Moskva-Leningrad, 1952.
Статья поступила в редакцию 29.11.16
ассоциативной связи сходных с ним представлений. Многозначность есть исторически развивающееся явление, ее следует рассматривать как один из важных способов развития лексики и её ядра - корневых слов.
Условные обозначения
алт. - алтайский др-кир. - древнекиргизский др-тюрк. - древнетюркский др-уйг. - древнеуйгурский каз. - казахский кир. - киргизский монг. - монгольский
орх.- орхонский тат. - татарский турк. - туркменский уз. - узбекский хак. - хакасский чув. - чувашский як. - якутский
УДК 81
Agadzhanyan S.A., postgraduate, Faculty of Foreign Languages and Area Studies, Moscow State University
n.a. M.V. Lomonosov (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
LEXICAL MEANS OF EXPRESSING THE MODALITY OF POSSIBILITY IN DOCTOR - PATIENT COMMUNICATION (BASED ON THE MATERIAL OF THE ENGLISH LANGUAGE). The article is dedicated to characteristics of lexical means of expressing the modal meaning that has to do with possibility in doctor - patient communication in the English language. The article focuses on modal verbs, as well as modal words, which express possibility in doctor - patient dialogues. In particular, the analysis makes it possible to determine such phenomenon as redundancy of modals verbs and words expressing possibility within one phrase. Moreover, it is worth mentioning that different types of lexical means used to express the meaning that has to do with possibility help to mitigate the messages and to develop trust and mutual understanding in doctor - patient relationships. The present article also concentrates on the formation of impersonal sentences with the use of various modal words. It was concluded that impersonal sentences allow making messages be objective, i.e. deprived of any personal evaluation.
Key words: doctor - patient communication, modality, modal verbs, modal words, modality of possibility.
С.А. Агаджанян, аспирант факультета иностранных языков и регионоведения, Московский государственный
университет им. М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ЛЕКСИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ МОДАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ ВЕРОЯТНОСТИ В КОММУНИКАЦИИ «ВРАЧ - ПАЦИЕНТ» (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)
Статья посвящена особенностям лексических средств выражения модального значения вероятности в коммуникации «врач - пациент» на английском языке. Основное внимание уделяется рассмотрению модальных глаголов, модальных и вводно-модальных слов со значением вероятности в речи врачей и пациентов. В частности, отмечаются такие явления, как вероятностная избыточность, при которой в рамках одного высказывания могут присутствовать сразу несколько модальных глаголов или слов со значением вероятности; использование модального значения вероятности для смягчения высказываний, что позволяет наладить доверительное общение во время консультации. Кроме того, в статье рассматриваются особенности формирования безличных предложений с помощью модальных слов. Подобные деагентированные конструкции позволяют говорящему максимально объективизировать представляемую информацию, исключить из нее элементы личной оценки.
Ключевые слова: коммуникация «врач - пациент», модальность, модальные глаголы, модальные слова, модальное значение вероятности.
На сегодняшний день понятие модальности является одним из самых противоречивых в лингвистике. За несколько десятилетий было накоплено большое количество научных материалов о статусе модальности, типах модальных значений и средств для их выражения. Кроме того, появилось большое количество
подходов к изучению модальности, каждый из которых делает акцент на какой-либо грани этого явления.
Исследование явления модальности в различных типах коммуникации становится важным, так как подобный анализ позволяет, во-первых, выявить средства, с помощью которых
