CC BY
71
29. Aiupova L. L. Iazykovaia situatsiia v Respublike Bashkortostan: sotsiolingvisticheskii aspekt: dis. ... d-ra filol. nauk. - Ufa, 1998.
30. Kratkie itogi vserossiiskoi perepisi naseleniia 2010 goda po Respublike Sakha (Iakutiia) // URL: http:// sakha.gks.ru (data obrashcheniia: 25.05.2012).
31. Obraz ideal'nogo Prezidenta RS (Ia). - Iakutsk: IaF Izd-va SO RAN, 2001.
32. Ivanova N. I. Sovremennoe kommunikativnoe prostranstvo russkogo iazyka v Respublike Sakha (Iaku-tiia): sotsiopsikholingvisticheskii aspekt. - Novosibirsk: Nauka, 2012.
33. Iazykovaia situatsiia i problemy funktsionirovaniia iazykov v Respublike Sakha (Iakutiia): Analitiche-skie, spravochnye materialy. - Iakutsk: AN RS (Ia), IGI, 2005.
34. Ivanova N. I. Iazykovaia loial'nost' nositelei iakutskogo iazyka v usloviiakh iazykovoi neodnorodnosti RS (Ia) // Vestnik SVFU. - 2014. - № 6. - S. 66-74.
^MSr^Sr
УДК 811.512.157'344.2
А. А. Кузьмина
СИСТЕМА ГЛАСНЫХ И СОГЛАСНЫХ ФОНЕМ В СТРУКТУРНЫХ ТИПАХ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА (ОДНОСЛОЖНЫЕ ОСНОВЫ)
Посвящена анализу фонологической структуры якутского языка в диахроническом аспекте ее развития и формирования. Проведен сравнительно-исторический анализ структурных типов, в котором отображаются основные эволюционные процессы ее развития, начиная от праязыкового состояния до современных рефлексов. Дана характеристика конкретных типов фонологической структуры современного якутского языка, отображены особенности системы вокализма и консонантизма, реконструированы корневые основы имен существительных. Выяснилось, что фонематическая структура якутского языка в процессе своего становления значительно видоизменялась в связи с языковым союзом с различными нетюркскими этносами, но в то же время сохранила древние реликты благодаря ранней изоляции от других тюркских языков. Эти адстратные наслоения в процессе анализа позволяют выявить черты тюркских языков с различной этнической отнесенностью (собственно огузский, уйгурский и кыпчакский компоненты). Кроме этого, в статье поставлена цель
КУЗЬМИНА Ангелина Афанасьевна - соискатель ученой степени к. филол. н. ИЯКН СВ РФ СВФУ им. М. К. Аммосова.
E-mail: [email protected]
KUZMINA Angelina Afanasevna - Competitor of a Scientific Degree of Candidate of Philological Sciences, the Institute of Languages and Cultures of the Peoples of the North-East, M. K. Ammosov North-Eastern Federal University.
рассмотрения следов древней ареальной общности с саянскими (тувинские, тофские) и енисейскими (хакасские, шорские, сарыг-югурские) тюрками, также отношение якутского языка к языкам кып-чакской группы (киргизский). Ареальный анализ фонетических систем тюркских языков Сибири, сопряженный с рассмотрением соответствующих подсистем других ареальных групп тюркских языков, дает возможность определить части фонологических переходов и, кроме того, установить направление этих переходов для тех или иных единиц фонематической системы. По результатам исследования реконструированы фонологические типы, признаки и факторы, воздействовавшие на эволюционные процессы, древние реликты, сохранившие архаические черты.
Ключевые слова: структурные типы, фонемы, альтернации, рефлексы, праформа, имена существительные, ареальная общность, огузские и кыпчакские компоненты, вокализм, консонантизм, синкопы, сращения.
A. A. Kuzmina
The System of Vowels and Consonants in the Structural Types of the Yakut Language (Monosyllabic Bases)
Devoted to the analysis of the phonological structure of the Yakut language in the diachronic aspect of its development and formation. A comparative historical analysis of structural types, which displays basic evolutionary processes of its development, from the state to the modern prayazykovogo reflexes. The characteristic of specific types of phonological structure of modern Yakut language, the system displays features of vowel and consonant, reconstructed foundations root nouns. It was found that phonemic structure of the Yakut language in the process of its formation changes considerably due to various linguistic Union not Turkic ethnic group, but, then, same time preserved ancient relics, through early isolation from the other Turkic languages. These adstratnye layers in the analysis reveal the features of the Turkic languages of different ethnic relatedness (actually Oguz, Uighur and kypchaksy components). In addition, the article set a goal, consider the traces of an ancient community with areal Sayan (Tuva, tofsky) and Yenisei Turks (Khakas, Shor, Saryg-yugursky), and the ratio of the Yakut language to the language of Kipchak group (Kyrgyzstan). Areal analysis of the phonetic system of Turkic languages of Siberia, combined with consideration of other relevant subsystems areal groups of Turkic languages, it makes it possible to determine the part of phonological transition, and in addition, set the direction of transition for the various units of phonemic system. The study reconstructed phonological types, characteristics and factors affect the evolutionary processes, ancient relics, preserved archaic features.
Keywords: structural types, phonemes, alternation, reflexes, protoform, nouns, areal community, Oguz and Kipchak components, vowel, consonant, syncopation, seam.
Введение
Одной из важных задач изучения грамматики якутского языка является вопрос о корневых основах имен существительных.
В работах О. Н. Бетлингка [1], С. В. Ястремского [2], В. В. Радлова [3], Л. Н. Харитонова [4], в научной грамматике современного литературного якутского языка [5] и в школьных учебниках были указаны общие грамматические признаки имен существительных.
Имена существительные специально изучены в работах тюркологов, монголистов и исследователей якутского языка. Вместе с тем корневые основы существительных не были предметом специального изучения якутских языковедов, Л. Н. Харитонов [6] изучал глагольные основы. Поэтому изучение корневых основ в структурно-семантическом аспекте является актуальным для выявления исторических, семантических особенностей развития именных основ якутского языка.
Нами проведен анализ гласных и согласных фонем 252 односложных основ имен существительных якутского языка в сравнении с тюркскими параллелями. Выявлены следующие типы и подтипы корней (табл.).
Таблица
Типы и подтипы корней
Начало и конец слога Начально-открытые Начально-закрытые
Конечно - открытые Г - 3 (7,56 %) ГС - 9 (СГГ - 10)
Конечно-закрытые ГС - 24 (ГС - 18) (60,48 %) СГС - 83 (СГС - 29),
Итого 252 ГС - 14 (ГСС - 2) (35,28 %) СГСС - 5 (СГСС - 1), (СГС 52), (СГСС - 2)
Примечание: Г - долгий гласный; Г|С - дифтонг; С - согласный.
Как видно из таблицы, наиболее употребительны типы корней СГС и СДС: kül 'зола', kün 'солнце', kil 'конский волос', тед 'родимое пятно', mas 'дерево', bil 'сом', sil 'слюна'; büör 'почки', bar 'печень', kiep 'форма', tuoj 'глина', tuos 'береста', tüön 'метод лечения: конусообразный тлеющий кусочек трута (моксы) прикладывают к определенным точкам на теле (прижигание)'. Проведенное сравнительное этимологическое исследование односложных корней выявило следующие совпадения с другими языками: монгольские - 36, тюркские -199, тунгусо-маньчжурские - 5, иноязычного происхождения - 7, енисейское - 1, неизвестного происхождения - 4. Тюркские: СГС - 39, СГС - 58, ГС- 14, СГСС - 5, C^C- 24, СГГ 7, ГСz 15, СГ - 8, Г - 3, СГСС- 2, C^CC - 1, ГС - 21, ГСС - 2. Монгольские: ГС - 2, СГС - 19, СГС - 6, СГС - 4, СГГ 1, ГС - 2, СГ - 1. Иноязычного происхождения: СГС - 6, СГ| - 1. Тунгусо-маньчжурские: СГС - 4, СГ|С - 1. Енисейское: СГ - 1.
Анализ и систематизация фонологических и структурных типологий
По структурно-типологическим и фонетическим изменениям установлены следующие особенности:
1. Тип Г
В типе Г существуют 4 односложных имён существительных, состоящих из узких долгих гласных, кроме уу: ыы 'пахучая струя кабарги, гузка', уу 'вода', ии 'обод, обруч, круг', уу 'сон'. Краткие гласные, дифтонги и долгие широкие гласные в якутском языке не образуют односложных имён существительных. В древнетюркских памятниках встречаются корни типа Г: gan a- 'останавливаться (о крови)', ö- 'думать', у 'растение', u 'сон', u- 'мочь', но являются сомнительными по своим графическим отметкам [7]. Данный тип является своеобразной особенностью якутского языка, в котором произошло ослабление корневых согласных, в связи с чем образовались репрезенты, состоящие только из долгих узких гласных: ПТюрк. *ijik, карах. ik, jik, ijik, тур. if, ij, iji, гаг. i, туркм. ik, аз. ij, узб. ik, jik, Jik, кирг. ijik, ккалп. ijik, сюг. Jik, шор. ik, алт. ijik 'веретено'' (монг. i'f~if/ig 'прядильное веретено'), як. i 'обод, круг, веретено'' [8, с. 1141]. ПАлт. *ägu, ПТюрк. *ägi, *(х) аК-, ПТунг. *efe-de 'киснуть, творог', ма. agsa 'протухнуть, прогоркнуть', ПТюрк. *ägi, карах. afu, тур. аи, аз. afi', туркм. ävi', башк. afiw, кирг. afü, кум. afuw, afu, тат. afu, як. i: 'яд; мускус, кабарговая струя' [8, с. 275]. ПТюрк. *su: b, др.-тюрк. sub, suw, suf, тур. su, караим. suw, хак. suf, suw (бур. уhäц, монг. usun 'вода') як. u: 'вода' [8, с. 1296]. Процессы спирантизации задних согласных в ауслауте, ослабления и перехода сильных согласных заднего ряда в губные и долгие гласные g~f~x > j-w-у: ~u описаны Н. А. Баскаковым: др.-тюрк. suf~sub [7]. В анлауте наблюдаются переход согласного с^>0 и последующая элизия фарингального h, возможно, под влиянием в некотором роде субстратных факторов су>Ьу>уу. В отношении як. u:, туркм. u: gl, туркм. диал., лоб. ugu, кум., узб. диал. uxu, чув. диал. ixe 'сон' Э. В. Севортян предлагал несколько этимологий. Одна из них нам кажется более близкой: * у- 'спать'+ отглагольно-именной аффикс -кы, которую подтвердил формами uf ~ uv/uw [9]. Таким образом, якутский эквивалент u: 'сон' развивался таким же способом, как и остальные репрезенты данного типа.
2. Тип ГС (ГС)
В типе ГС (Г|С) 36 лексем. Наблюдаются чередования е~г * е^ др.-тюрк. et (др.-уйг.), карах. е^ тур. е^ гаг. jet', аз. а^ туркм. et, сал. аЫ, хал. а^ узб. et, уйг. а^ караим. et, тат. й, башк. it, кирг. et, каз. е^ балк. et, ккалп. е^ кум. et, ног. еt, сюг. jeht, хак. it, шор. е^ тув. е't, чув. и^ як. еt 'мясо' [8, с. 1141]; др.-тюрк. И 'народ' туркм. II 'народ', тур. И 'народ', як. И 'мир, согласие', тат. И 'государство', башк. И 'мир', уйг. И 'народ', тур. диал. е1 'народ', койб. е1 'подданные', тур., аз., лоб. е1 'подданные', кирг., каз., ног., ккалп. е1 'страна', узб. е1 'племя, род', алт. е1 'племенной союз', аз. диал. а1 'сторона' [8, с. 501]. Также есть случаи, когда этимологический долгий гласный утрачивает свою долготу: *ёг, др.-тюрк. ег (орх., др.-уйг.), карах. ег, тур. ег, аз. ат 'муж', туркм. §т, сал. ег, хал. Ыат, уйг. ат, караим. ег, тат. щ башк. щ балк. ег, ккалп. ег, кум. ег, сюг. iеr, хак. щ шор. ег, тув. ег, чув. аг, як. ег, лоб. еj 'муж, муж-чниа' [8, с. 1140]. Рефлексы праформ *е> и отчасти *г<е представлены в языках различных ареалов по-разному. Так, например, сужение *е в туркменском и якутском языках получило развитие еще дальше, превращаясь в дифтонг (як. iеn 'ширина'). Переход *е> наблюдается в односложных корнях и в первом слоге двухсложных и многосложных лексем. По мнению В. В. Радлова, переход *е > ^ * < е произошёл позднее - в XV в. [10]. Но на самом деле, по засвидетельствованным следам в ранних письменных памятниках, а также по соответствиям с монгольскими и тунгусо-маньчжурскими репрезентами, можно судить о движении в сторону сужения *е и расширения ^ которое началось еще в праязыковом состоянии. Происхождение чередования *е > i объяснено их гоморганным характером и акустической близостью, особенно в безударном первом слоге, где и произошла их эволюция в результате аллофонизации с последующей частично проведенной фонемизацией устойчиво проявляемых их аллофонов. Данное высказывание обосновывается рядом признаков: непоследовательностью написания этих двух фонем и их аллофонов в исторических памятниках, колебаниями в диалектах употребления е/ в одном и том же слове (башк. еs/is 'живот, внутренность') и т. д. [10].
Встречаются лексические омонимы, которые имеют несхожие истоки и совершенно иные пути фономорфологического развития, но ставшие омонимами в современном якутском языке: ПАлт. *1па 'сумерки', ПТюрк. *1д!г 'дымка, сумерка', карах. !д!т, тщ тур. диал. ^шк, щйк, umez, туркм. итит, ^пк, узб. итит, тщ тат. башк. 1д1г, кирг. 1д!т, 1д!г1,
^П, каз. 1д1г, 1т!г1, хак. 1т, як. т 'вечерние сумерки, заря' [8, с. 587]. В якутском репрезенте отмечается синкопа, т. е. выпадение этимологического -щ сокращение двусложной основы в односложное. В. И. Цинциус реконструировала др.-тюрк. т 'знак', 'пароль', еп аз. диал., кирг., каз., ног., ккалп. 'метка' узб. 'знак', лоб. 'тамга, тавро', ап уйг. 'тавро, тамга'; ш башк., хак., койб. 'знак', 1т тур. диал. 'тавро' т алт. 'знак', тув. 'метка', як. т 'метка, клеймо (разрез на ушах животного)' в виде ПТюрк. *рт 'метка' и привела следующие генетически родственные соответствия: эвенк. Ытмт 'метка, тамга, клеймо (разрез на ушах животного)'; т.-ма., мо., ср.-мо. Ыт, п.-мо., калм., монгр. т, бур. эмь 'метка, тамга, клеймо (в виде надреза на ушах скота)' [11].
Наблюдается переход согласных этимологических с/§ на сибилянт s в якутском языке независимо от гласных: *ю, др.-тюрк. ю 'внутренность' (орх.), iCegu (др.-уйг.) 'кишки', карах. ю 'внутренность', тур. ю 'внутренность', аз. ю 'внутренность', туркм. ю 'внутренность', iCegе 'кишки', хал. ю 'внутренность', ^ат 'кишки', уйг. ю 'внутренность', тат. ес 'внутренность', кирг. ю 'внутренность', iCegi 'кишки', каз. гё 'внутренность', ккалп. я 'живот', кбалк. ю 'внутренность', сюг. 'живот', хак. isker 'внутренность', тув. гйп
'живот', тоф. гШ 'внутренность', 'кишки', лоб. ее 'внутри', як. is 'внутренности, живот' [8, с. 579]; *(1) а1, др.-тюрк. а§ 'еда, пища', карах. а§ 'еда, пища', хал. а§ 'корм', туркм., тур., уйг., кирг. а§ 'еда, пища', аз. а§ 'каша', каз. as 'поминка', ног., ккалп. as 'пища', сюг. as 'угощение, пиршество', хак. as 'хлеб', тув. а'§ 'еда, пища', як. as 'еда, пища' [8, с. 605]. О переходе с^ Н. Д. Дьячковский постулировал, что данный процесс «в тюркских языках завершился, по всей вероятности, значительно раньше того, как в якутский язык стали проникать в большом
количестве монгольские слова с аффрикатой ч. Нужно отметить здесь одну интересную деталь: некоторые слова, зарегистрированные в языке древнетюркских памятников, вопреки указанному тотальному процессу переходу ч>с сохранили ч в анлауте без изменения. Можно полагать, что слова эти вошли в якутский язык в письменно-монгольском оформлении...» [12, с. 122]. Произошло также чередование О колебании выдвинута гипотеза, что передний i развился под влиянием находящегося за ним ] с последующим сокращением > > к. Др.-тюрк. й, туркм., аз. к 'пес', кум., тур., тат. й 'собака', тат. диал. й 'щенок', кирг. й 'год собаки', як. к, узб. диал. jit, сюг. ей, караг. бt 'собака' [9, с. 385]. Происхождение семантики объяснено как подзыв животного уК-у^-^ [13, с. 188]. Тюркский велярный к в якутском языке после широкого гласного превращается в увулярный х: *ок, др.-тюрк. оq (орх., др.-уйг.), карах. оq, тур. ок, гаг. оq, аз. ох, туркм. оq, уйг. оq, караим. оq, тат. щ, башк. щ, кирг. оq, каз. оq, кбалк. оq, ккалп. оq, кум. оq, ног. оq, сюг. оq, хак. их, шор. оq, тув. о'q, чув. о^ъ, ох 'стрела' [8, с. 1046]. Отмечаются общесибирские изоглоссы. Например, ир кир., алт. 'драгоценная (лучшая) часть домашней утвари, одежды', тув. 'пожитки, рухлядь', як. 'имение, имущество, сокровище', шор. 'богатство' [9, с. 634]. Г. Й. Рамстедт склонялся к китайскому происхождению тюрк. бЬ 'собственность' [9]. Э. В. Севортян не относил его к монгольским заимствованиям, так как корень ир был известен в эпоху М. Кашгарского, о чем свидетельствует производный глагол ир1а- 'похищать' 'грабить' [9]. Древнетюркским формам без фонетических изменений гласных соответствуют следующие лексемы в данном типе: *о^ др.-тюрк. оt (др.-уйг.), карах. о: туркм., тур. оt 'корм для скота', тур. диал. оt 'лекарство, снадобье' о^ аз., гаг., хак. оt 'сено', як., алт. оt 'трава', узб. ët 'трава', тат. (арх.), сюг. Ш 'трава' [9, с. 481]; др.-тюрк. бд 'цвет', кирг., каз. бд 'лицо, облик', ккалп., уйг. бд 'лицо', алт. бд 'облик, цвет, лоск', хак. бд 'цвет', тув. бд 'цвет', як. бд 'наружность, вид, цвет, мездра, изнанка шкуры', саг. ид 'цвет, краска' [9, с. 535]. Отмечается различное происхождение омонимов бs 'месть' и бs 'слово'. В бs 'месть' утрата этимологической долгой гласной и переход ауслаутной с^: *ос, др.-тюрк. бс, карах. бс, тур. бс, аз. бс, туркм. ос, узб. ос, уйг. бс, караим. бс, тат. ис, башк. ш, кирг. бс, каз. бс, кбалк. бс, ккалп. бс, кум. бс, ног. б§, хак. ш, тув. бс, як. бs [8, с. 1065]. А в бs 'слово, речь'выпадение анлаутного s>0, соответствие ауслаутного z~s: ПТюрк. *sбí, др.-тюрк (др-уйг.) sбz, карах. sбz, тур. sбz, гаг. sбz, аз. sбz, туркм. sбz, сал. sбz, тат. suz, башк. М5, кирг. sбz, каз. sбz, кбалк. sбz, ккалп. sбz, кум. sбz, ног. sбz, сюг. sбz, хак. sбs, шор. sбs, ойр. sбs, тув. sбs, як. бs [8, с. 1298]. Данное явление отмечается и в чувашском языке. Этот процесс наблюдается и в репрезенте др.-тюрк. saC, як. as 'волосы', др.-тюрк. а§, як. as 'еда, пища'. Межтюркское соответствие а~ отмечается в чувашском, тувинском и тофаларском, а также является междиалектным внутриязыковым в якутском, туркменском и азербайджанском языках. Данное явление можно продемонстрировать следующим примером: кирг., ног., ккалп. ад 'дичь, всякое животное', тат. диал. ад 'олень', алт., хак., тув. ад 'зверь', як. 1д 'загородь, посредством которой якуты промышляют диких зверей' [9, с. 152]. Сушествуют два разных направления в объяснении альтернации а~4: во-первых, как спорадическое диалектное явление [14]; во-вторых, как следствие неударности первого слога в многосложных словах [10]. Вероятно, данный процесс в якутском языке произошёл позднее и связан с субстратным влиянием в становлении современной гармонии гласных. В качестве регионального явления также можно рассматривать в якутском языке ослабление к, g > j: др.-тюрк. бg 'разум, мысль', тур. диал. бg 'ум', туркм. диал. бк 'разум', як. бj 'разум, сознание, память' [9, с. 501].
Итак, тип ГС представляет собой результат длительного фонетического движения двумя способами: 1) редукцией ауслаутных консонантных элементов, фонологического преобразования гласных праформ; 2) сохранением этимологических корневых основ, которые оказались устойчивыми к внешним воздействиям. В абсолютном исходе корневых основ данного типа не встречаются шумные звонкие согласные: Ь, d, g, г, 2, й Аналогичная закономерность существует и в других тюркских языках Южной Сибири (в алт., шор., тув. и хак.). Характерны плавные смычные: т, д, звонкие щелевые: 1, j, глухие смычные: х, р, к, звонкий дрожащий сонант г.
В подтипах Г|С наблюдаются процессы образования дифтонга из этимологических «первичных» долгих гласных, которые совпадают с долгими гласными туркменского языка: туркм. in, алт. en 'ширина', як. ien Ширина полотнища' [9, с. 226]; туркм. ot 'огонь,', як. ио^ тур., уйг. ot 'огонь, пламя', лоб. ot 'огонь,', алт. ot 'жар, огонь,', хак., тув. ot 'огонь, свет, выстрел', тат. ut 'огонь, пожар, воен. огонь', башк., сюг. ut 'огонь,', чув. vut 'пламя, жар', тур. диал., аз. оd 'огонь' [9, с. 484].
Образования дифтонга из стяжения звукового комплекса VfV: *ogul, др.-тюрк. oful 'дитя, ребенок, детеныш' (орх., др.-уйг.), карах. oful, туркм. oful 'сын, парень, паренек', тур. oul, аз., уйг. oful 'сын', караим. оvul 'сын', тат. ül 'сын', сюг. oful 'пасынок', гаг. ol 'рой пчел', алт. oful 'парень, паренек', тув. ol 'мальчик, парень', кирг. ûl 'сын', ккалп. ul 'сын', ног. uwil 'сын', узб. ofil 'мальчик', як. uol 'мальчик, сын, внук; слуга, батрак', чув. uvil 'сын' [8, с. 612]. Как отмечено, праформа *oful сохранилась в др.-тюрк., средне-тюрк. памятниках, в современных языках - в языках огузского ареала [13]. В якутском языке при трансформации звукового комплекса регулярно образуется дифтонг. То есть стяжение двусложного в односложное, корневая основа образована по модели: *of-fog- 'рождать' + (u) l. Предположение семантики аффикса в качестве уменьшительности нуждается в дополнительных доказательствах. С формативом of-fog- можно связать еще сохраненный в якутском двусложный репрезент ofo 'ребенок, дитя'. Также для данного подтипа якутского языка характерно выпадение анлаутной свистящей s: др.-тюрк. sаfiz, туркм., тур., гаг. sakuz, тур. диал., аз. saggуz, узб. диал. sakkuz, кум., кирг., каз., ккалп., ног., тат., башк. диал., лоб. sаfiz, башк. ха fiz, чув. «хар, тур. диал. s'ahiz, алт. saqiz, як. iаs с основным значением 'древесная смола/ мастика, камедь (густой сок, выступающий у многих деревьев на поверхности коры при ее повреждении), сок, выделяемый деревьями, канифоль, сера' [15, с. 181]. Таким же путем произошли: др.-уйг., др.-тюрк. sogüt, 'дерево', гаг. süt, як. üot 'тальник болотный, ива' [9, с. 336]; туркм. sfаim 'доение', як. iаm 'доение' [15, с. 148].
Образование дифтонга в результате стяжения согласного с гласными, огубленность якутского носят вторичный характер, предположительно, в связи с переходом -g->-w-: ен. аfuz 'устье реки', др.-уйг. afzyn 'рот (орган речи, уста)', крх.-уйг. аfuz 'рот человека и животного', чаг. afz 'рот', тат., хак. âs, шор. аgsy 'рот', чув. vârâ 'устье', як. uos 'губы' [13].
Таким образом, подтип Г|С развился в основном от этимологического долгого гласного и трансформации комплекса ГС(Г). Односложные корневые основы также образованы от сокращения двусложных, образуя в некоторых случаях омонимы, которые прошли весьма сложный процесс эволюции в своем развитии.
3. Тип ГС (ГСС)
В типах ГС (ГСС) имеется 16 односложных имен существительных, имеющих тюркские параллели. В типе ГС в начале слова употребительны долгие гласные аа, ыы. Реже всех употребляются уу, уу. Не употребительны долгие гласные ээ, оо, ее. В ауслауте в консервативную группу входят согласные: л, р, а в активную (согласные, на которые приходится наибольшее количество): т, н, с. В подтипе ГСС в анлауте характерны ы, е, и, из дифтонгов - уе. ^Наименее всех употребляются фонемы о, у, y и дифтонг иэ.
Тип ГС. Образование корневой основы от выпадения анлаутного глухого свистящего согласного *s. Якутский язык сохранил долгий гласный праязыка: *sal, карах. sal, туркм. sal 'плот', сал. sal, тур. sal, аз. sal, ккалп. sal, кум. sal, хак. sal, ног. sal, шор. sal, тув. sal, чув. sula, а як. 'плот' [8, с. 1206]; * sût, туркм. sût, карах., тур., сал., гаг., ккалп., кум., ног., сюг., караим., каз., кирг., хак., шор., тув. süt, аз. süd, хал. sit, узб. sut, тат. sût, башк. hüt 'молоко' [8,с. 1300]; *sik, др.-тюрк. sid- 'мочиться' (др.-уйг.), карах. siS- 'мочиться'тур., аз., узб., кирг., кум. sij- 'мочиться', туркм. sidik 'моча', хал. sid- 'мочиться', хак. sidе 'мочиться', тув. sidik 'моча', чув. §bk 'моча', §ъг 'мочиться', як. ik 'моча' [8, с. 1328]. По мнению О. Н. Бетлингка, s мог исчезнуть через переход в h [1]. Данное явление встречается в имени прилагательном, местоимении и имени числительном якутского языка. Как считал Н. К. Антонов, этот процесс происходил в глубокой древности «задолго до периода соприкосновения якутского языка с
монгольским. Это можно видеть из того известного факта, что монгольские заимствования в якутском языке, восходящие к формам письменно-монгольского языка XIII в., сохраняют начальные дь и с доныне без изменения, т. е. они не охватываются рассматриваемыми фонетическими процессами» [16, с. 46]. Например, санаа 'думать, подумать, задумать', саары 'толстая кожа с крупа лошади', салгын 'воздух'. Как отмечает О. Н. Бетлингк, такие слова стали известны якутам от монголов, хотя они не монгольского происхождения [1]. Долгая гласная фонема является достоянием языков с огузскими элементами - якутского и турмен-ского языков - и отображает противопоставление кратких и долгих гласных праязыковой системы. Как известно, древние носители данных языков довольно рано обособились от основной группы тюркских диалектов и вступили в ареальный контакт с языками, вокалическая система которых «поддерживала» огузское противопоставление долгих и кратких гласных. Для обоснования данного явления приведем следующие односложные имена существительные: ПТюрк. *ijn 'берлога, яма': як. in 'яма, овраг' карах. in, jin, туркм., хал. hin, кирг. ijin, чув. jam 'нора, берлога' [8, с. 620]. ПТюрк. *ur uz туркм., us як., uz карах., тур., гаг, кир., us уйг., тув., хак., шор. 'мастер своего дела' [8, с. 1505]. ПТюрк. *ut 'дыра\ карах., кирг., хак., тув. ut, хал. hit, як. ut 'дыра, отверстие' [8, с. 1175]. ПТюрк. *ul 'рысь", карах., тур. usek, хак., тув., тоф. us, us, ойр. диал., як. 'куница, рысь' [8, с. 1497]. ПТюрк. *at, at туркм., гаг., сал., хал., як., ad аз., тур., at карах., ккалп., тат., башк., уйг., балк., кирг., каз., ног., ккалп., сюг., алт., хак., тув., узб. диал., jat чув. основное значение 'имя, название, наименование' [8, с. 1140]. Наибольшая часть долгих гласных носит вторичный характер образования, способ -ствуя сокращению двусложной корневой основы в односложное, кроме этого, наблюдается выпадение анлаутного согласного: ПТюрк. *jugen, карах. jugon, аз. jujan, туркм. ujen, jugan узб., башк., кирг., балк. zugan, тат. jogan, кум. jugen, Cugеn хак., шор., un як. 'уздечка, узда' [8, с. 878]. Вторичные долгие гласные в якутском укрепили противопоставление кратких и долгих гласных, а в хакасском, алтайском, киргизском, тувинском языках заново восстановили эту систему.
Подтип ГСС отличается тем, что слова соответствуют общетюркским параллелям без изменений: *6rt, карах. ort 'пламя, степной пожар' туркм. oils- 'обгорать, тат. urt 'пламя', кирг. ort 'пламя', ort хак. 'обгорать', бйе- 'жечь\ or^t- тув. 'жечь\ virt чув. 'обгорать, ort як. 'луговой пожар, пал, пускаемый по лугам и лесам для сжигания негодной травы'' [8, с. 1172]. О сочетании rt в ауслауте отметим, что с глухими в составе слова могут сочетаться только гласные и сонорные. Как отмечено, это показывает первоначальное содержание в сонорных элемента нисходящего дифтонга, который в более ранний период, возможно, был полным гласным [10]. Ауслаутные сочетания согласных в якутском встречаются в малом количестве, а в составе тр и вовсе реже. Н. Д. Дьячковский высказал мнение о том, что они могли возникнуть на собственно якутской почве в результате оглушения конечных м и ц (нк например, в сыьщк 'сопли'), давшего своеобразное наращение их гоморганными глухими п и к [12]. В обоснование подобного предположения указал отсутствие конечных п и к в тюркских параллелях и отпадение их перед аффиксальным гласным. Як. етр 'лекарство, снадобье, врачебное средство' ет туркм., тур. диал., кум., кирг., каз., ног., ккалп., узб., алт., тув., am уйг., ]ет сюг., im тат., башк., хак., чув. 'лекарство' [9, с. 270].
4. Тип СГ| (СГ)
В типе СГ| из дифтонгов в конце слова наиболее употребляется дифтонг ыа. В ауслауте структурного подтипа СГ наиболее употребительны долгие гласные: YY, аа, ии. В качестве конечных отсутствуют: оо, ыы, ээ, ее. В этом типе наблюдается формирование дифтонга от трансформации звонкой увулярной согласной f с гласным: карах. ba-f 'связка', тур. 'связка, веревка', аз. baf 'связка, веревка', туркм. baG 'веревка', baf сал. 'веревка\ тат. baw 'связка, веревка', тоф. baf 'веревка\ як. Ыа 'веревка, тетива, бечева у невода' [8, с. 319]; др.-уйг. gava fu, карах. gav, тур. kav, туркм. Gоv, тат. диал. gaw, кум., каз. guw, хак. хаbо, тув. ха f, kia як. 'древесный гриб, сухая трава, трут' [8, с. 148]; taf, тур., аз. daf, гаг. da, туркм. daG, башк. tau, кирг. to, чув. tu 'гора', йа як. 'лес' [8, с. 1359]; карах. bok- '.запрудить', bбkеn-. 'быть
загороженным (дорога)', узб. pukak 'пробка', уйг. рок 'пробка', тат., башк. büki 'пробка', кирг. bogo- 'ставить плотину, затычку', каз. boge- 'ставить плотину, затычку', ойр. bok 'затвор, пробка', як. büo 'пробка' [8, с. 371]; карах., тур., аз. jaf 'жир', гаг. ja 'жир'', туркм., хал. jaf 'жир', хак. caf 'жир', тув., тоф. caf 'масло, сало', кирг. zoo-n 'толстый, жирный', як. siа 'жир'[8, с. 597].
Образование дифтонга в результате фонетического развития VjV: карах. be, узб., уйг. диал. bija, башк. bejà, кирг. be, каз. b^, ккалп. bije, хак. р1, ойр. be, тув. be, як. bia 'кобыла' [8, с. 336].
Для подтипа СГ характерны выпадение конечного согласного и устойчивость этимологической долгой гласной: например, карах. tü 'волос на теле', тур. tüj 'перо, волос' гаг. tüj 'перо, шерсть, волос на теле', аз. tük 'перо, шерсть, волос на теле, мех, волос', хак., ойр. tük 'перо, шерсть, волос на теле', як. tü 'перо, шерсть, волос на теле, мех' [8, с. 1442]. О данном репрезенте сказано, что формы с конечным 0/j встречаются в современных огузских и якутском языках, сохраняющих также долготу гласной [13].
Утрата конечных *f, *g привела к образованию вторичной долготы. Якутский узкий мягкий гласный i соответствует тюркскому твердому узкому у. Вариативность i—у объяснена следующим образом: «Отсутствие комбинаторной обусловленности имело место лишь при переходе из твердого ряда в мягкий узкого нелабиализованного гласного, ср. др.-тюрк. таг- 'теребить, дергать, чесать (шерсть)' > тат-, таз 'колено' > таз 'колено'... Учитывая, что изменение узкого нелабиализованного гласного происходило, как правило, в одном направлении, т. е. в виде превращения слов с твердым вокализмом в слова с гласными мягкого ряда, можно предположить, что причиной его была общая эволюция звуков в сторону опереднения. Обратный процесс, т. е. переход мягкорядных гласных в твердорядные, встречается значительно реже» [17, с. 38]: kif туркм. диал. 'овечий помет', уз. диал. 'помет, кал овец, баранов', аз. 'помет, кал овцы, верблюда', gi тур. диал. 'помет, кал овцы, козы, верблюда', kik кирг. 'неслежавшийся овечий кал, помет', уйг. диал. 'лошадиный помет', qïx хал. 'помет, кал', kif уйг. 'помет, кал употребляемый при рыхлении почвы', kij кум. 'навоз', каз., ног. 'кизяк из овечьего помета', ккалп. 'сухоз помет, кал', башк., башк. диал. 'сор, барахло', kï як. 'помет, кал'; карах., уйг., хак. tuf, кирг. tug, тоф. duf, як. tü 'запруда, верша' [18, с. 189]. Глухой свистящий s выступает на месте этимологического j: карах. jа, тур. jаj, аз. jаj, туркм. jaj, уйг. jа, каз. zaj, ккалп. zaj, як. sa 'лук' [8, с. 1532]. Как известно, начальный *j дал аффрикатный рефлекс и уже позже перешел в s- (процесс происходил после утраты этимологической *s). Следы аффрикатизации *j отмечаются во всех современных тюркских подгруппах, за исключением только огузской, и якутский язык здесь продолжает общетюркское развитие [19].
Н. Д. Дьячковский полагал, что переход j>s имеет относительно позднее происхождение, чем выпадение анлаутного s в связи с тем, что иначе последний был бы перекрыт первым процессом [12]. Но, вероятно, процесс начался в более раннем периоде, когда носители якутского языка еще не отделились от других тюркоязычных племен.
5. Тип СГС (СГС)
В типах СГС (СГ|С) 82 односложные корневые основы. В инлауте наиболее употребительны гласные а, у, ы. Менее всех в основах имени существительного употребляются гласные фонемы у, и, о. Наблюдаются следующие закономерности:
Тип СГС. 1. Происхождение свистящего s в ауслауте от щелевого переднеязычного глухого s: ПАлт. форма *k'ul'- 'птица', ПТунг. *xolï 'ворон', ПМонг. *kuladu 'ястреб': ПТюрк. *Kuí 1 'птица' 2 'утка', др.-тюрк. qus 1 (др.-уйг.), карах. qus 1, тур. kus 1, тат. qos 1, ср.-тюрк. qus 1, узб. qus 1, уйг. qus 1, сюг. Gus 1, аз. Gus 1, туркм. Gus 1, хак. xus 1, шор. qus 1; 'hen', ойр. qus 1, хал. qus, Gus (< аz.) 'sparrow', як. kus 2, долг. kus 2, тув. qu's 1, тоф. qu's 1, кирг. qus 1, каз. qus 1, ног. qus 1, башк. qos 1, балк. qus 1, гаг. qus 1, караим. qus 1, ккалп. qus 1, сал. Gus 1, кум. qus 1 [8, с. 851]; ПТюрк. *baíc голова, др.-тюрк. bas (орх., др.-уйг.), карах. bas, тур. bas, тат. bas, ср.-тюрк. bas, узб. bos, уйг. bas, сюг. bas, аз. bas, туркм. bas, хак. pas, шор. pas, ойр. bas, хал. bas, чув. pos, як. bas, battaq 'волосы', долг. bas, battak 'head of reindeer; reindeer
skin', тув. ba's, тоф. ba's, кирг. bas, каз. bas, ног. bas, башк. bas, балк. bas, гаг. bas, караим. bas, ккалп. bas, сал. bas, кум. bas [S, с. 910]. Алтайская этимология *mei;ju (~ -a) 'голова', ПТюрк. *baíc, ПМонг. *mal;ja-, *mel;je-, ПТунг. *meli-mu, ПКор. *màri. Реконструируется первичное значение 'лысина'^-'голова' [13].
2. Якутские формы сохранились в неизмененном фонетическом виде от этимологических праформ: *kem, др.-уйг. kem, карах. ig-kem, тур. gem, kem, аз. диал. käm, ойр. kem, тув. kem, як. kem 'болезнь' [S, с. 546]; *kut, др.-тюрк. gut (орх., др.-уйг.), карах. gut, тур. kut, туркм. Gut, узб, gut, тат., башк. gоt, кирг., каз., ккалп., ног. gut, хак. хШ, ойр., тув. gut, як. kut 'сущность вещи; жизненность, дух, жизнь' [S, с. 749].; *kur, др.-уйг. gur, карах. gur, тур. kur, уйг. диал. gоr, тат. gur, кирг. gur, каз. gur, ккалп. gur, хак. хт; ойр, тув. gur, як. kur 'пояс, кушак'[S, с. 746].
3. При анлаутных переходах согласных c > s, k > х гласные фонемы остались неизмененными. Переход k > х происходит регулярно, как выше указано, перед или после широких гласных:
ПТюрк. *göc-, карах. köc- 'мигрировать, кочевать', тур. göc- 'мигрировать, кочевать', göc 'кочевка', гаг. göc- 'мигрировать, кочевать', аз. köc- 'мигрировать, кочевать', köc 'кочевка', туркм. göc- 'мигрировать, кочевать', göc 'кочевка', хал. kеC- 'мигрировать, кочевать', узб. toc- 'мигрировать, кочевать', toc 'кочевка', тат. küc- 'мигрировать, кочевать', küc 'кочевка', башк. küs 'рой', küs- 'мигрировать, кочевать', як. kös- 'мигрировать, кочевать', kös 'кочевка' [S, с. 711]; *tol, др.-тюрк. gоl, карах. gоl 'рука (от локтя до плеча)', Gоl туркм., аз. 'рука (от локтя до плеча)', tol тур. 'рука (от локтя до плеча) ', гаг., хал. gоl 'рука (от локтя до плеча)', уз. gul 'рука (от локтя до плеча)', 'рука (кисть)', кум., кир., кум. gоl 'рука (от локтя до плеча)', 'рука (кисть)', каз. gоl 'рука (от локтя до плеча)', уйг., ног. gоl 'рука (от локтя до плеча) ', 'рука (кисть) ', хо1 хак., шор. тув. 'рука (от локтя до плеча) ', 'рука (кисть) ', тат., башк. gul 'рука (от локтя до плеча) ', 'рука (кисть) ', тоф. gоl 'рука (от локтя до плеча) ', як. хо1 'рука (от локтя до плеча)' [S, с. S31]; Др.-тюрк. qo^ узб. toj, тат., башк., тат. диал. kuj, хак., хак. диал., тув. хоj, туркм., аз., тур., тур. диал. tojun, гаг. tojin 'овца' [13, с. 431]. Перестройку отношений гласных с велярными и увулярными согласными Е. И. Убрятова связывала с монгольским влиянием [20].
4. Анлаутный глухой сонорный m рефлекс этимологического b:
*beg, др.-тюрк. meg, карах. meg, тур., гаг. ben, bernk, аз. bänäk, туркм. meg, megеk, сал. meg, тат. big, башк. mig, як. meg 'родинка на лице' [S, с. 914]; *bug, др.-тюрк. bug (орх.), др.-уйг. mug, карах. mug, тур., гаг. bun, узб. mug, уйг. mug, тат., башк. mоg, кирг, ккалп., кум., ног., ойр., тув., як. mug 'мучение, страдание' [S, с. 935].
5. Оглушение в якутском звонкого d > t в ауслауте: *jid, др.-тюрк. jid, карах. jiS, тур., аз., караим. ij, хак. jis, тув. cit, як. sit.
6. При рефлексе j>s в анлауте узкие гласные сохраняют древний реликт: *jil, др.-тюрк. jil (орх., др-уйг.), карах., тур., гаг., туркм, тат., башк. jil, аз. il, сал. jеl, узб. jil, кирг., каз., балк. zil, хак. cil, тув., тоф. cil, як. sil 'год' [S, с. 435]. Реконструирован переход *j > s через ступени: *j > z > c > s, звук *j уникален, к нему восходит данный звукоряд в результате его эволюции.
7. По причине того, что заднеязычный q является трудным для произношения звуком, в ряде языков он утратил свой велярный характер и превратился в переднеязычный k [10]: *gün^í) /*guMÍ, др.-тюрк. kün 'солнце, день', künes (орх., др.-уйг.), карах. kün 'солнце, день', gujas 'солнечный жар', тур. gün 'солнце, день', günes 'солнечный жар', аз. gün 'солнце, день', günäs 'солнечный жар', хак. kün 'солнце, день', шор. kün 'солнце, день', gujas 'солнечный жар', як. kün 'солнце, день', kujas 'солнечный жар' [S, с. 553].
S. Редко встречаются структурные типы, которые образованы от метатезы и синкопы звуков: *siCqаn, др.-тюрк. sicfan (др.-уйг.), карах. sicfan, тур., гаг., аз., туркм. s^n, хал. sicfan, уйг. sаCqаn, CаCqаn, башк. sisqаn, кирг. CiCqаn, каз. tisCqаn, хак. sisqаn, шор. SiSqаn, ойр. CiCqаn, як. cis 'крыса, мышь' [S, с. 1301]. Как предполагает Э. В. Севортян, возможно, семантика якутского наименования грызунов и близких к ним по облику представителей отряда зайцеобразных (пищуха, сеноставка) происходит от издаваемого ими звука 'чыс'. А
этимологию общетюркского siCqаn он связывал с sic- 'быстро юркать' [15]. Правомерность такой трактовки остается под вопросом. Позднее семантика этой лексемы возводилась непосредственно к глаголу sic- 'гадить' [13].
9. Узкие гласные якутского языка соответствуют тюркским широким гласным. Гласные о ~ у, возможно, отражают древнее диалектное чередование: др.-тюрк., кирг., каз., ккалп., уйг., уйг. диал tog, 'мышцы, мясо, без костей, толстое мясо на бедрах', як. kug 'мясо без костей, мясная мякоть, тело, толстая мышца'.
10. Альтернации узких гласных i~i~e и соответствие якутского глухого анлаутного t звонкому древнетюркскому d: др.-тюрк. (орх., др.-уйг.), карах. til, тур. dil, гаг., тур. аз. dil, тат., башк. tel, шор., ойр. til, як. Ш,'язык, речь' [8, с. 1371]. Анлаутную систему из дентальных смычных Н. Н. Широбокова сближает не только с кыпчакскими языками, но и с древним орхонским текстом. Обосновывая, что если даже анлаутный d- совпадает с анлаутными тувинского и тофского языков, то слово, как правило, в якутском языке является заимствованным из монгольского или эвенкийского языков. Наряду с этой особенностью иногда анлаутное оказывается озвончением. Также правомерно отмечая, что анлаутный d-, мало отражаясь в бытовой лексике, активно функционирует в звукоподражательных, образных словах и в собственных именах, особенно исторических и сказочных, причем некоторые из них опять же имеют монгольские параллели (Дыгын ~ Тыгын сын Мунньан Дархана) [21].
Подтип СГ|С. Дифтонг в якутском языке образован от этимологической долгой гласной: *jel, др.-тюрк., карах. jel 'грива', тур. jele 'грива', гаг. jelä 'грива', туркм. jelek 'перо', хал. jäläk 'перо', аз. läläk 'перо', хак. cilen 'грива', тув., тоф. cel 'грива', як. jiel 'грива' [8, с. 470]; *jöl, др.-тюрк. jоl (орх., др.-уйг.), карах., тур., гаг. аз., сал., уйг., караим., кум., ног., сюг. jd, туркм. jöl, хал. juöl, узб., тат., башк. jul, каз, балк., ккалп. го1, хак., шор., тоф. Cоl, алт. d'оl, як. stoI, чув. s'ul 'дорога, путь' [8, с. 1155]; *bör 'мел, земля, глина', туркм. диал. bör 'мел', узб. bor 'мел', уйг. bo(r) 'мел', тат., башк. bur, кирг., каз., кум., ног. bor 'мел', ккалп. bor, рог 'мел', тув. рог 'глина', хак. bor 'мел', тоф. bor 'солонцы', як. buor 'земля', чув. рогь 'мел' [8, с. 905]; *kep, др.-тюрк. kep (—i-), карах. keb (—i-), туркм. gaр, кирг., ккалп., кум., ног, сюг. kep, хак. kip, шор. käр, тув. хep, чув. kаp, як. kiep 'форма, пример, изображение' [8, с. 668].
Оглушение в ауслауте звонкого согласного z в глухой согласный s в языках Южной Сибири и в узбекском языке: *töf 'береста, изделия из бересты', др.-тюрк. toz (др.-уйг.), карах. toz 'полоска для обертывания лука', узб. tos 'березовая кора, идущая на отделку седла', тат. tuz 'береста, изделия из бересты', кирг. toz 'чага', каз., ккалп. toz 'береста, изделия из бересты', хак. tos, хак. диал. tos 'береста, изделия из бересты', шор., тув. tos 'береста, изделия из бересты', тоф. dоs 'береста, изделия из бересты', як. tTOs 'береста, изделия из бересты' [8, с. 1380].
Сложный процесс образования дифтонга от стяжения комплекса VCV, то есть трансформация VfV, VgV, VwV, VjV: др.-тюрк., карах., аз., сал., сюг. ba^r, гаг. baGуr, уйг. befir, тат., башк., каз. bawуr, кирг. bör, кбалк. bawur, ккалп. bawir, хак. par, тув., тоф. bar, як. byar 'печень' [8, с. 1092]; *jEgin, др.-тюрк. jegen, jegin, тур. jen, jegen, jejen, туркм. jegen, башк. jejän, каз., ккалп. zijen, ног. jijen, хак., тув. cen, як. sien 'внук, племянник' [8, с. 1014]: др.-тюрк., карах. bögür (др.-уйг.), тур. böbrek, böjrek, гаг. bûr, аз. böjür, узб. bujrak, кирг. böjrök, балк. börek, кум., ног. büjrek, хак. рügürek, рйте^ шор., тув. рûrek, як. büör 'почки' [8, с. 1102]; *dabul, тур. dafil туркм., караим. dawul, тат., башк., каз., ккалп., ног. dawil, кирг. dоbul, döl, ойр. töl, як. йа1 'буря, сильный ветер' [8, с. 1345]; *bujgur (*büjgür), др.-тюрк. müjüz, карах. (др.-уйг.), тур. bоjguz, гаг. bоjgus, аз., туркм. bujnuz, сал. mоgуz, узб. mugiz, уйг. müggüz, тат. mögez, кирг. müjüz, каз. müjiz, балк. müjüz, ккалп. mujiz, кум. müjüz, ног. müjiz, хак., шор., тув. mijis, тоф. miis, як. muоs 'рог' [8, с. 948].
Итак, в анлаутах структурного типа СГС и подтипа СГ|С преобладают кыпчакские модели, то есть якутскому языку свойственны глухие согласные, озвончения имеют либо вторичный характер, либо являются остаточными элементами огузского компонента: k (*g), s (*j), k (*q), х (*g), m (*b), ц (*j), t (*d), s (*z), b (*р), s (*c), k (*k), b (*b, *bаlC, як. bаs
'голова' *bit, як. bit 'вошь'). *b > m является результатом ассимиляции начального b- с носовым согласным корневой основы. Схожее явление существует и в киргизском языке (а также в сибирских тюркских языках), где корневая основа, состоящая из анлаутного b- с последующим гласным и носовым согласным, наблюдается изредка. Как верно подметила Н. Н. Широбокова, значительную часть лексем, где наблюдается противопоставление m—b-, составляют заимствованные из монгольского и русского языков имена существительные, образные и звукоподражательные слова, междометия, а также основы, где m- появилось в результате явной ассимиляции. Это говорит о позднем процессе становления анлаутного m-. Притом ко времени проникновения русских слов уже существовало противопоставление m- ~ b- [21]. Якутская система анлаутных дентальных смычных в именах существительных не имеет сходства ни с огузской, ни с тувинской. Смешанное происхождение в якутском языке звонкого согласного d отражено во внутриязыковом диалектном чередовании t ~ d, которое отмечается и в интервокальной позиции.
В ауслауте характерны следующие согласные: s (*z), g (*g), р (*р), m (*m), х (*k), 1 (*1), х (*f), j (*j), t (*t), s (*s), n (*n), r (*f).
6. Типы СГСС (СГС), (СГ|СС), (СГСС)
К данным типам относится 47 лексем. В типе СГСС наряду с реликтовым ауслаутным сочетанием rt чаще происходит сращение корневой основы с аффиксом -t: ПТюрк. *sar(i), тур. sari-йа 'чиж', аз. sar 'сарыч\ уйг. sa(r) 'хищная птица, коршун', тат. saric 'сарыч\ башк. har 'сарыч' кирг. sari 'хищная птица, коршун', сюг. sar 'хищная птица, кошун', тув. sari 'сарыч', як. sart 'канюк, сарыч' [S, с. 1217]; bult 'охота' (от глагола бул 'находить' + -t); ПТюрк. *jrnt, др.-тюрк. jurt (орх., др-уйг.), карах. jurt, тур. диал. jurt, аз. jurt, туркм. jйrt, хал. jйrt, узб. jurt, уйг. ju(r) t, караим. jurt, тат. jоrt, башк. jоrt, каз. Zurt, балк. Zurt, ккалп. Zurt, кум. jurt, ног. jurt, сюг. jurt, хак. curt, шор. curt, ойр. jurt, durt, тув. curt, чув. вой, як. surt 'жилище, стоянка' [S, с. 1000].
В подтипе CTC характерно сохранение этимологической долгой гласной: *kojn 'подмышка, пазуха', др.-тюрк. gоjin (ен., др.-уйг.), карах. gоj, тур. tojin, гаг. gоjnu, аз., туркм. Gоjun, хал. gon, узб., уйг., кирг., каз., балк., ккалп., кум., ног., шор, ойр. gоjin, тат., башк. gujin, сюг. gоin, хак. хоjin, тув. хоj, як. хôj [S, с. S30]; *diaí 'камень,', др.-тюрк. tas (орх, др.-уйг.), карах., тур, гаг., уйг., караим., тат., башк., кирг., балк., шор., ойр., tas, аз., тув. das, туркм. das, сал. das, каз., ккалп. tas, тоф. tas, das, чув. cd, як. tas [S, с. 1374].
Интересен спорадический рефлекс *j > s в анлауте и рефлекс s > t в ауслауте: *jas 'потеря, вред; стыд\ др.-тюрк. jаs 'потеря, вред' (др-уйг.), чув. *sоs (>Май sös 'поминки по умершему'), як. sat 'стыд' [S, с. 151S].
Оглушение в анлауте переднеязычного звонкого d > t и в ауслауте z > s является характерным в якутском языке: ПТюрк. *dйz 'соль', др.-тюрк. tuz (др.-уйг.), карах. tuz, тур. tuz, гаг. tuz, аз. duz, туркм. dйz, сал. duz, хал. tüz, узб. tuz, уйг. tuz, караим. tuz, тат. toz, кирг., каз., ног. tuz, ккалп., кум., сюг. duz, хак., шор., ойр., тоф. tus, тув. dus, як. ffis [S, с. 39S].
Дистрибуция глухого смычного k в позиции перед узким гласным у, оглушение в ауслауте звонкого переднеязычного z: др.-тюрк. giz 'девушка' (орх., др.-уйг.), карах., гаг. giz 'девушка', тур. kiz 'девушка', аз. Giz 'девушка', сал. giz 'девушка', туркм. giz 'девушка', уйг., узб., караим., тат., кирг., каз., кбалк., ккалп., кум., ног. giz 'девушка', сюг. gis 'девушка', хак. хis 'девушка', шор., ойр. giz 'девушка', тув., тоф. gis 'девушка', чув. хэг 'девушка', хэг- (aram) 'женщина', як. kis 'девушка' [S, с. 547].
Некоторые репрезенты данного типа образованы от стяжения комплекса VfV, VgV, VjV, оглушения d > t, ауслаутный g отличается устойчивостью: ПТюрк. *dEgig, др.-тюрк. tejig (орх.), карах. tegig, тур. dejin, тур. диал. defin, узб., уйг. tijin, тат. t^n, башк. tеjеn, кирг. tijin, ойр. tijig, тув. dIg, як. tIg 'белка' [S, с. 400]; ПТюрк. *bugu, -га 'олень, самец верблюда', др.-тюрк. bufu 'олень' bufura 'самец верблюда' (орх.), карах. bufra 'самец верблюда', аз. buf ur'самец верблюда', туркм. bufra 'самец верблюда', узб., уйг. bufu 'олень', bufra, bоfra 'самец верблюда', кирг. brna 'самец верблюда', каз. bura 'самец верблюда', балк. b^ ккалп. buwra
'самец верблюда', ног. bora 'самец верблюда', сюг. pyrfa 'самец верблюда', ойр. bura 'самец верблюда', тув. bûra 'самец верблюда', тув. диал. bûr 'самец', як. bûr 'самец' [8, с. 1102]. Кроме этого, произошло упрощение конечных этимологических звуков: ПТюрк. *d(i) alak, др.-тюрк. tal, карах. talag, тур. dalak, гаг. dalag 'селезенка; плавательный пузырь', аз. dalaG, туркм. dalag, караим. talag, тат. talag, башк. talag, каз. talag, балк. talag, ккалп. talag, кум. talag, ног. talag, як. tal 'селезенка' [8, с. 1374].
Также интересны образования омонимов: ПТюрк. *K(i) aí, др.-тюрк. gas, карах. gas, тур. kas, аз. Gas, туркм. Gas, уйг. gas, караим. gas, тат. gas, башк. gas, кирг. gas, каз. gas, ккалп. gas, кум. gas, ног. gas, хак. хas, шор. gas, ойр. gas, тув. gas, тоф. хas, як. хäs 'бровь; край, берег; лука седла' [8, с. 555]. ПТюрк. *Kar, др.-тюрк. gaz (др.-уйг.), карах. gaz, тур. kaz, гаг. gaz, аз. Gaz, туркм. Gaz, уйг. faz, тат. gaz, кирг. gaz, каз. gaz, ккалп. faz, кум. gaz, ног. gaz, хак. хas, шор. gas, ойр. gas, тув. gas, чув. хог, як. хäs 'гусь' [8, с. 532].
Подтип СГ|СС. Данный тип отличается от всех типов, существует в имени существительном якутского языка в единственном экземпляре. Анлаутный глухой k сохранился и в других корневых основах, дифтонг образован от этимологического долгого гласного, в абсолютном исходе слова произошли процесс перехода rk > rt и выпадение соединительной гласной: *korü-, карах. körük, тур. körü- 'использовать меха', körük 'меха', гаг. körük 'меха', аз. körük 'меха', туркм. körik 'меха', узб. диал. kölik 'меха', тат. kürek 'меха', башк. kürek 'меха', кирг. körük 'меха', кум. körük 'меха', ног. körek 'меха', хак. körek 'меха', ойр. körük 'меха', тув. хörük 'меха', як. küört 'меха' [8, с. 762]. Как отмечено, в конечном положении *rk переходит в rt в том случае, когда ассимилируется перед гласными следующего слога. Данный процесс является характерным также и для тувинского языка [19].
Подтип СГСС. Соответствие долгой узкой гласной у: к долгой широкой этимологической фонеме *a: ПТюрк. *Kart-, тур. kartal, туркм. диал. Gartal, кирг. gartifa, кум. gartag, хак. хartifa, шор. gartafa, тув. хartifa, як. kirt 'сокол, ястреб' [8, с. 670].
Происхождение данного типа и подтипов развивалось двумя путями. Во-первых, сохранением первичной долгой гласной. Во-вторых, стяжением двусложных основ в односложную, образованием вторичных долгих гласных. Глухие этимологические согласные отличаются наибольшей устойчивостью.
Заключение
Структурные типы якутского языка состоят из основных шести типов односложных корневых основ, образуют ядро всей базисной именной лексики. Но, как выяснилось, корне -вые основы праязыка были разноструктурными, и лингвистические процессы, субстратные и адстратные воздействия обусловили эволюцию праформ, появление новых структурных подтипов. Таким образом, причисление каких-либо структурных типов к наиболее первичным является дискуссионным. Одно четко ясно: фонологическая система праалтайского языка развивалась в направлении сильного сокращения, вела к упрощению длины корня. Как отмечает А. В. Дыбо, все это должно было вызвать резкое увеличение омонимичных корней, что компенсировалось сращением корней с аффиксальными элементами в соответствии с определенными исторически сложившимися событиями [22].
В якутском языке также исходные пратюркские формы корневых основ частично сохранились в связи с тем, что носители праякутского языка рано обособились от основной массы носителей тюркских языков. Вместе с тем удаленность и ареальные контакты со многими другими языками определили приобретение специфических особенностей в его фономорфологическом развитии.
Итак, сравнительно-исторический анализ всех односложных моделей фонематической структуры_якутского языка позволяет установить следующие процессы:
1. Тип Г является своеобразной особенностью корневых основ имен существительных якутского языка, в которых произошли ослабление согласных, их стяжение и образование долгих узких гласных. Краткие гласные, дифтонги и долгие широкие гласные в якутском языке не образуют односложных имён существительных. Вероятно, относятся к более
позднему времени образования на якутской почве, но эволюционный процесс берет начало от общетюркского стяжения комплекса УУ, УеУ, У]У
2. Тип ГС (ГС) представляет результат длительного фонетического движения двумя путями: редукции ауслаутных консонантных элементов, фонологического преобразования гласных праформ, кроме этого, сохранением этимологических корневых основ, не подвергшихся изменениям.
3. Тип СГС (СГ|С) представляет ведущий тип односложных корней, как и во всех тюркских языках, представляет результат сложного исторического процесса агглютинативного развития. В анлаутных и ауслаутных согласных якутского языка преобладают кыпчак-ские модели, то есть якутскому языку свойственны глухие согласные, озвончения имеют либо вторичный характер, либо являются остаточными элементами огузского компонента.
4. Тип ГС (ГСС). Подтип ГСС отличается тем, что слова соответствуют тюркским параллелям без изменений: ерт, арт. Данное явление, возможно, объясняется сильной артикуляцией, что обеспечило сохранность этимологической корневой основы. Ауслаутные сочетания согласных встречаются в малом количестве.
5. Тип СГ| (СГ) также является своеобразной особенностью корневых основ имен существительных якутского языка, в которых произошло ослабление согласных, их стяжение и образование дифтонгов и долгих гласных. В анлаутах характерны изменения следующих согласных: s (*0, х регулярно устойчивость проявляют смычные анлаутные: t (Ч), к (*к), Ь (*Ь, *bЕje як.Ые 'кобыла', *Ьок-, Ьио 'пробка').
6. Тип СГСС (СГС), (СГ|СС), (СГСС) развивался двумя путями. Во-первых, сохранением первичной долгой гласной. Во-вторых, стяжением двусложных основ в односложную, образованием вторичных долгих гласных.
Для всех типов корневых основ характерны следующие особенности:
1) якутские первичные долгие гласные составляют общность с туркменским и халадж-ским языками, что показывает наличие огузского компонента;
2) вторичные долготы развивались от трансформации комплекса УС(У);
3) дифтонги имеют двоякий способ образования. Во-первых, от ослабления некоторых согласных и их стяжения: УУ, УеУ, У]У. Во-вторых, от этимологических долгих гласных;
4) наблюдаются следующие соответствия гласных фонем якутского языка с тюркским гласным:
а) узкие короткие гласные соответствуют коротким, широким гласным тюркских языков;
б) узкие гласные фонемы имеют сходство с узкими тюркскими гласными фонемами. Данные чередования относятся к ранним эпохам в истории тюркских языков и показывают древнедиалектные чередования. Возможно, также связано с увеличением числа гласных и расщеплением их по сингармоническим рядам и возможным сокращением многосложных основ в односложные [23];
5) встречаются лексические омонимы, которые имеют разные этимологические корневые основы, испытали иные пути фономорфологического развития, но стали омонимами в современном якутском языке;
6) якутские формы сохранили следы ареальной общности с саянскими (тувинский, тофский) и енисейскими тюрками (хакасский, шорский, сарыг-югурский), также с языками кыпчакской группы (киргизский, башкирский) и частично с карлукско-уйгурскими. Противопоставление шумных согласных среди тюркских языков Сибири представлено по-разному: в анлауте - тувинский язык, во всех позициях - тофский язык, в анлауте и инлауте - якутский язык, в инлауте и ауслауте - алтайский, и только в инлауте - шорский и т. д. По характеру употребления анлаутных губных согласных якутский язык по сравнению с другими тюркскими языками Сибири близок к языку древнетюркских рунических памятников, в которых регулярно употреблялся Ь-, а в некоторых говорах перед последующим - т. О наличии в праякутском глухого р- предполагал Н. Н. Поппе, на основании некоторых заимствованных якутских репрезентов в эвенкийский ^ > *р [24]. Но, безусловно, оппозиция р— Ь- имеет в
якутском вторичный заимствованный от русского языка характер. Таким образом, по данному признаку якутский язык отнесен к смешанной группе языков с преобладанием звонкого губного согласного в анлауте: башкирский, казахский, каракалпакский, киргизский, караимский, а также язык древнейших рунических памятников. Базовый признак по звонкости/глухости системы согласных якутского языка объединяет его с тунгусо-маньчжурскими языками. В южносибирском регионе аналогичная модель формирования отмечена в языке калмаков и в сагайском диалекте хакасского языка как результат трансформации системы, организованной по параметрам напряженности (в сагайском - через промежуточную стадию квантитативно структурированной системы) [25]. Консонантизм современного якутского языка сильно отличается от консонантизма других тюркских языков Сибири, но у них есть общие черты, которые позволяют предположить, что якутская система начинала перестраиваться по тем же законам, что и другие тюркские языки Сибири: из шумных согласных в асулауте только глухие. В становлении рядов заднеязычных и увулярных Н. Н. Широбокова выделяет несколько этапов: 1) ослабление противопоставления заднеязычных и увулярных вследствие выпадения древнетюркского Г; 2) изменение дистрибуции заднеязычных и увулярных как результат действия субстрата, где увулярные возможны только в соседстве с широкими твердорядными гласными; 3) расширение дистрибуции увулярных в инлауте и ауслауте в словах с широкими мягкорядными гласными (внутрисистемное изменение по аналогии); 4) ограничение употребления в маргинальных диалектах под влиянием эвенкийского языка [21].
О появлении s- в якутском языке существует ряд верификаций. В одном из них рассматривается как конечный этап общего для южно-сибирского и ряда других тюркских языков процессом: др.-т. j > ц > с > § > s; др.-тюрк. с > § > s; s > h > 0 [26]. Также существует верификация о том, что изменения j > s и с > s в якутском протекали изолированно от процессов, происходивших в южно-сибирских языках. Об этом свидетельствуют некоторые особенности последних, отсутствующие в якутском языке: например, для якутского языка не характерно явление назализации анлаутных среднеязычных согласных, которое широко распространено в тюркских языках Южной Сибири: йымшак ~ нымгах ~ чымгах // як. сымна5ас 'мягкий, ньудурук ~ чудурук ~ сутурук 'кулак'. Предположено, что данные изменения протекали после изоляции от тюркских языков, но процесс произошел раньше, чем в сибирских тюркских языках возникла тенденция к изменению аффрикат [21]. Интересно заметить, что якутский язык не вписывается в схему изменения j > ц > с > § > s, обосновываем это тем, что в нем не отмечается процесс приглушения, охватывающий j- и Ь-, который предполагается для других тюркских языков Сибири [27]. Смешанность фонетической панорамы является отражением разновременных и разнохарактерных лингвистических контактов с этносами Сибири. Н. Н. Широбокова устанавливает три основные волны, повлиявшие на становление языковых типов данного ареала. С первой волной связывает голубых тюрков и особенно уйгуров. Вторая волна - кыргызская. Третья - уйгуро-кыргызского типа [28]. О системе вокализма отмечено, что якутский язык отличается «.. .очень строго выдержанной гармонией гласных (и нёбной, и губной), он единственный среди тюркских языков Сибири не знает никаких нарушений гармонии: ни нейтральных гласных, как в диалектах хакасского языка, ни изменения рядности гласного под влиянием j, как в тофском, ни негармонирующих аффиксов» [21, с. 144];
7) в начале слова употребительными являются гласные а, аа, ы, ыы, в, и, из дифтонгов -ув. Наименее всех употребляются фонемы: о, уу, у, уу, У и дифтонг иэ. Неупотребительные долгие гласные: ээ, оо, вв. В конце слова наиболее употребительны монофтонги уу, аа, ии. В качестве конечных отсутствуют долгие гласные: оо, ыы, ээ, вв. Из дифтонгов в конце слова наиболее употребляется дифтонг ыа. В инлауте - долгие аа, а, у, ии, ы. Не употребляются ээ, вв.
Таким образом, гипотетическая реконструкция фонологической структуры якутского языка при сравнении с тюркскими языками показала, с одной стороны, устойчивость, с другой - становление корневых основ путем эволюционных процессов, фонематизации, взаимовлияний, выпадений, изменений и модификаций.
Сокращения
ПАлт. - праалтайское монг. - монгольский
ПМонг. - прамонгольский п.-мо. - письменно-монгольский ср.-мо. - среднемонгольский бур - бурятский калм. - калмыцкий монгр. - монгорский тюрк. - тюркский
ПТюрк. - пратюркский
др.-тюрк. - древнетюркский
др.-уйг. - древнеуйгурский
орх. - орхонский
карах. - караханидский
аз. - азербайджанский
аз. диал. - азербайджанский диалект
алт. - алтайский
алт. диал. - алтайский диалект
башк. - башкирский
башк. диал. - башкирский диалект
балк. - балкарский
гаг. - гагаузский
ен. - енисейский
каз. - казахский
караим. - караимский
кбалк. - карачаево-балкарский
кирг. - киргизский
ккалп. - каракалпакский
койб. - койбальский (диалект хакасского языка)
крх.-уйг. - караханидско-уйгурский
кум. - кумыкский
лоб. - лобнорский
ног. - ногайский
ойр. - ойратский
ойр. диал. - ойратский диалект
ср.-тюрк. - среднетюркский
тат. - татарский
тат. диал. - татарский диалект
тув. - тувинский
тур. - турецкий
тур. диал. - турецкий диалект
тоф. - тофаларский
туркм. - туркменский
туркм. диал. - туркменский диалект
узб. - узбекский
узб. диал. - узбекский диалект
уйг. - уйгурский
уйг. диал. - уйгурский диалект
саг. - сагайский (диалект хакасского языка)
сал. - саларский
сюг. - сарыюгурский
хак. - хакасский
хакасский диалект
хал. - халаджский
чаг. - чагатайский
чув. - чувашский
чув. диал. - чувашский диалект
шор. - шорский
як. - якутский
т.-ма. - тунгусо-маньчжурский
ПТунг. - пратунгусо-маньчжурский ма. - маньчжурский т.-ма. - тугусо-маньсжурское эвенк. - эвенкийский
Л и т е р а т у р а
1. Бетлингк О. Н. О языке якутов. - Новосибирск: Наука, 1990. - 646 с.
2. Ястремский С. В. Грамматика якутского языка. - М., 1938. - 224 с.
3. Радлов В. В. «Die jakutische Sprache in ihrem Verhalthisse zu den Tursprachen». - St. P., 1908.
4. Харитонов Л. Н. Современный якутский язык. Фонетика и морфология. - Якутск: Якгиз, 1947.
- 306 с.
5. Грамматика современного якутского литературного языка. Фонетика и морфология. - М.: Наука, 1982. - 495 с.
6. Харитонов Л. Н. Типы глагольной основы в якутском языке. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954.
- 312 с.
7. Баскаков Н. А. Историко-типологическая фонология тюркских языков. - М.: Наука, 1988. - 208 с.
8. Starostin S. A., Dybo A. V., Mudrak O. A. An Etymological Dictionary of Altaic Languages. Leiden, 2003. - 1556 с.
9. Этимологический словарь тюркских языков: общетюркские и межтюркские основы на гласные / Под ред. Н. З. Гаджиевой - М.: Наука, 1974. - 767 с.
10. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика. - М.: Наука, 1984. - 483 с.
11. Цинциус В. И. Этимологии алтайских лексем с анлаутными глухими придыхательными смычными губно-губным *п" и заднеязычным *к" // Алтайские этимологии. Сб. научных трудов. - Наука, 1984. - С. 17-129.
12. Дьячковский Д. И. Звуковой строй якутского языка. Ч. II. Консонантизм. - Якутск: Книжное издательство, 1977. - 254 с.
13. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. - М.: Наука, 2001. - С. 821.
14. Gabain A. von. Altturkishe Grаmmatik Wiesbaden, 1974.
15. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские основы на буквы «Л», «М.», «Н», «П», «С». - М.: Восточная литература РАН, 2003. - 446 с.
16. Антонов Н. К. О якутских односложных именных основах с долгими гласными и дифтонгами // Труды института языка, литературы и истории. Вып. 3 (8). - Якутск, 1961. - 128 с.
17. Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков. - Л: Наука, 1970. - 201 с.
18. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и межтюркские основы на букву «К» / Авт. сл. статей Л. С. Левитская, А. В. Дыбо, В. И. Рассадин. - М.: 2000.
19. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции. - М.: Наука, 2002. - 767 с.
20. Убрятова Е. И. Опыт сравнительного изучения фонетических особенностей языка населения некоторых районов Якутской АССР. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 151 с.
21. Широбокова Н. Н. Отношение якутского языка к тюркским языкам Южной Сибири. - Новосибирск: Наука, 2005. - 271 с.
22. Дыбо А. В. Лингвистические контакты ранних тюрков. Лексический фонд. Пратюркский период.
- М.: Восточная литература, 2007. - 221 с.
23. Черкасский М. А. Тюркский вокализм или сингармонизм. - М., 1965. - 141 с.
24. Poppe N Das Jakutishe // Philologiae Тигсюае Fundamenta. - Wiesbаen: Qtto Harrossowitz, 1959.
- S. 671-684.
25. Селютина И. Я. Языковые взаимодействия на территории Южной Сибири как фактор формирования и модернизации звуковых систем // Научное обозрение Саяно-Алтая № 2, 2011. - С. 43-48.
26. Рассадин В. И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. - М.: Наука, 1980. - 114 с.
27. Гаджиева Н. З. К истории анлаута в тюркских языках // Тюркологические исследования. - М.: Наука, 1976. - С. 77-93.
28. Широбокова Н. Н. О смене классификационного типа (на материале тюркских языков Сибири) // Сибирский филологический журнал. № 4, 2015. - С. 242-249.
R e f e r e n c e s
1. Betlingk O. N. O iazyke iakutov. - Novosibirsk: Nauka, 1990. - 646 s.
2. Iastremskii S. V. Grammatika iakutskogo iazyka. - M., 1938. - 224 s.
3. Radlov V. V. «Die jakutische Sprache in ihrem Verhalthisse zu den Tursprachen». - St. P., 1908.
4. Kharitonov L. N. Sovremennyi iakutskii iazyk. Fonetika i morfologiia. - Iakutsk: Iakgiz, 1947. - 306 s.
5. Grammatika sovremennogo iakutskogo literaturnogo iazyka. Fonetika i morfologiia. - M.: Nauka, 1982.
- 495 s.
6. Kharitonov L. N. Tipy glagol'noi osnovy v iakutskom iazyke. - M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1954. - 312 s.
7. Baskakov N. A. Istoriko-tipologicheskaia fonologiia tiurkskikh iazykov. - M.: Nauka, 1988. - 208 s.
8. Starostin S. A., Dybo A. V., Mudrak O. A. An Etymological Dictionary of Altaic Languages. Leiden, 2003. - 1556 s.
9. Etimologicheskii slovar' tiurkskikh iazykov: obshchetiurkskie i mezhtiurkskie osnovy na glasnye / Pod red. N. Z. Gadzhievoi - M.: Nauka, 1974. - 767 s.
10. Sravnitel'no-istoricheskaia grammatika tiurkskikh iazykov. Fonetika. - M.: Nauka, 1984. - 483 s.
11. Tsintsius V. I. Etimologii altaiskikh leksem s anlautnymi glukhimi pridykhatel'nymi smychnymi gubno-gubnym *p" i zadneiazychnym *k" // Altaiskie etimologii. Sb. nauchnykh trudov. - Nauka, 1984.
- S. 17-129.
12. D'iachkovskii D. I. Zvukovoi stroi iakutskogo iazyka. Ch. II. Konsonantizm. - Iakutsk: Knizhnoe izdatel'stvo, 1977. - 254 s.
13. Sravnitel'no-istoricheskaia grammatika tiurkskikh iazykov. Leksika. - M.: Nauka, 2001. - S. 821.
14. Gabain A. von. Altturkishe Grammatik Wiesbaden, 1974.
15. Etimologicheskii slovar' tiurkskikh iazykov. Obshchetiurkskie i mezhtiurkskie osnovy na bukvy «L», «M.», «N», «P», «S». - M.: Vostochnaia literatura RAN, 2003. - 446 s.
16. Antonov N. K. O iakutskikh odnoslozhnykh imennykh osnovakh s dolgimi glasnymi i diftongami // Trudy instituta iazyka, literatury i istorii. Vyp. 3 (8). - Iakutsk, 1961. - 128 s.
17. Shcherbak A. M. Sravnitel'naia fonetika tiurkskikh iazykov. - L: Nauka, 1970. - 201 s.
18. Etimologicheskii slovar' tiurkskikh iazykov: Obshchetiurkskie i mezhtiurkskie osnovy na bukvu «K» / Avt. sl. statei L. S. Levitskaia, A. V. Dybo, V. I. Rassadin. - M.: 2000.
19. Sravnitel'no-istoricheskaia grammatika tiurkskikh iazykov. Regional'nye rekonstruktsii. - M.: Nauka, 2002. - 767 s.
20. Ubriatova E. I. Opyt sravnitel'nogo izucheniia foneticheskikh osobennostei iazyka naseleniia nekoto-rykh raionov Iakutskoi ASSR. - M.: Izd-vo AN SSSR, 1960. - 151 s.
21. Shirobokova N. N. Otnoshenie iakutskogo iazyka k tiurkskim iazykam Iuzhnoi Sibiri. - Novosibirsk: Nauka, 2005. - 271 s.
22. Dybo A. V. Lingvisticheskie kontakty rannikh tiurkov. Leksicheskii fond. Pratiurkskii period. - M.: Vostochnaia literatura, 2007. - 221 s.
23. Cherkasskii M. A. Tiurkskii vokalizm ili singarmonizm. - M., 1965. - 141 s.
24. Poppe N Das Jakutishe // Philologiae Turcicae Fundamenta. - Wiesbaen: Qtto Harrossowitz, 1959.
- S. 671-684.
25. Seliutina I. Ia. Iazykovye vzaimodeistviia na territorii Iuzhnoi Sibiri kak faktor formirovaniia i moder-nizatsii zvukovykh sistem // Nauchnoe obozrenie Saiano-Altaia № 2, 2011. - S. 43-48.
26. Rassadin V. I. Mongolo-buriatskie zaimstvovaniia v sibirskikh tiurkskikh iazykakh. - M.: Nauka, 1980.
- 114 s.
27. Gadzhieva N. Z. K istorii anlauta v tiurkskikh iazykakh // Tiurkologicheskie issledovaniia. - M.: Nauka, 1976. - S. 77-93.
28. Shirobokova N. N. O smene klassifikatsionnogo tipa (na materiale tiurkskikh iazykov Sibiri) // Sibirskii filologicheskii zhurnal. № 4, 2015. - S. 242-249.
^ÍMSr^Sr
УДК 81'347.78.034
А. Ю. Олейник
ВЗАИМОСВЯЗЬ ФУНКЦИЙ ЯЗЫКОВОЙ ФОРМЫ В ПЕРЕВОДЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
Настоящая статья содержит результаты научного исследования, направленного на изучение некоторых функций выполняемых языковой формой в процессе осуществления деятельности переводчика. Перевод по своей природе является наиболее сложным видом языкового посредничества. Сложность объекта науки о переводе обусловлена наличием в его составе большого числа разнообразных признаков в их тесной взаимосвязи. С другой стороны, перевод является наиболее совершенным видом опосредованной межъязыковой и межкультурной коммуникации, поскольку именно при переводе осуществляется максимально точная передача смысла текста оригинала в текст перевода. Независимо от пары задействованных языков, влияния детерминирующих факторов деятельность переводчика всегда осуществляется в виде последовательных действий. Эти действия символизируют выбор единиц переводного языка, предназначенных для эквивалентной и адекватной передачи смысла исходного текста. Ни существование перевода как коммуникативно-посреднической деятельности, ни его всестороннее изучение не представляются возможными без прочного лингвистического фундамента. Форма, с этой точки зрения, является главной основой не только перевода, но и других видов языкового посредничества: пересказа, интерпретации, резюмирования, адаптации. Статус языковой формы как в переводе, так и в переводоведческой науке во многом зависит от того, насколько научно обоснованными являются выполняемые ею функции. Установлено, что по отношению к переводу языковая форма является основой для определения и описания его разнообразных приемов от подстановок до трансформаций, показателем степени вариативности языковых единиц, идентификации глубоких и масштабных преобразований, определением «отрицательных» причин модифицирующих приемов. В процессе реализации деятельности переводчика все функции языковой формы находятся в тесной взаимосвязи, дополняя и
ОЛЕЙНИК Андрей Юрьевич - к. филол. н., доцент кафедры теории и практики английского языка Московского государственного областного университета. E-mail: [email protected]
OLEYNIK Andrey Yurievich - Candidate of Philological Sciences, Associate Professor of the Department of the Theory and Practice of English Language, Moscow State Regional University.
