22ББК 63.442.14(2)
Е. Л. Костылёва, А. В. Уткин
МНОГОСЛОЙНАЯ СТОЯНКА ЭПОХИ ПЕРВОБЫТНОСТИ САХТЫШ Х
Представлены материалы раскопок стоянки Сахтыш X, расположенной на берегу реки Койки близ Сахтышского палеоозера. Большую часть их составляют обломки сосудов льяловской культуры. Была найдена керамика верхневолжской и поздневолосовской культур, бронзового и раннежелезного веков. Имеется также представительная серия каменных орудий. Стоянка была сезонным лагерем рыболовов и охотников и посещалась эпизодически. Хотя в эпоху бронзы здесь могло быть стационарное поселение.
Ключевые слова: стоянка Сахтыш X, неолит, эпоха бронзы, ранний железный век, керамика, каменные орудия.
The materials of excavated the Sakhtysh X site on the bank of Koika river near Sakhtysh paleo-lake are presented. The majority of them are the sherds of the Lyalovo culture. The pottery of the Upper Volga and late Volosovo culture, the Bronze and Early Iron Ages also were found. There is also a representative series of stone tools. The site was a seasonal camp of the fishers and hunters and was attended episodically. Although in the bronze age this place could have been a permanent settlement.
Key words: the site Sakhtysh X, Neolithic, Bronze and Early Iron Ages, pottery, stone implements.
Стоянка Сахтыш Х расположена на южном берегу бывшего озера, ныне торфяника Сахтыш. Она находится на левом берегу реки Койки (старое название — Кийка) при ее истоке из озерного водоема (примерно в 150 м к северо-востоку от пересечения спрямленного русла реки с магистральным каналом № 2), в одном километре к северо-западу от поселка Четвертый участок Леушинского торфопредприятия и 1,3 км к востоку от села Сахтыш.
Памятник открыт Е. Л. Костылёвой в 1993 г., а через год, в 1994 г., на нем были проведены небольшие полевые работы, в ходе которых в различных пунктах стоянки заложены три шурфа, каждый площадью 2 х 2 м, определен характер культурных напластований, мощность и протяженность культурного слоя.
В июле 1995 г. изучение памятника было продолжено [7]. Основная, прибрежная часть древнего поселения, ныне заросшая лесом и кустарником, сильно разрушена магистральным каналом и старой мелиоративной канавой, которые пересекают его территорию в направлении юго-запад — северо-восток. Напольная часть памятника сохранилась относительно хорошо и представляет в настоящее время ровную, открытую площадку с густой травой, которую ежегодно скашивает подсобное хозяйство Леушинского торфо-предприятия, разрушая тем самым тяжелой техникой верхние горизонты культурного слоя.
Раскоп площадью 48 кв. м был заложен на юго-западной окраине стоянки, в районе шурфа № 1, который вошел в сетку квадратов. Раскопки проводились по общепринятой методике. Вся площадь раскопа была разбита на равные участки (квадраты) со стороной 2 м каждый и пронивелирована.
© Костылёва Е. Л., Уткин А. В., 2016
Как показали отметки, исследуемая площадка имела слабовыраженный наклон (от 10 до 28 см) в западном и юго-западном направлениях. После расчистки участка от дерна работы велись тонкими зачистками по условным глубинам мощностью в 5 см.
Стратиграфия
Стратиграфия на большей части раскопанного участка была однообразной и выглядела следующим образом:
— дерн с поддерновым слоем — 10—15 см; дерн плотный, а поддерно-вый слой — рыхлая коричневая, местами оторфованная супесь;
— серо-коричневая оторфованная супесь — 8—10 см; она более плотная, чем перекрывавший ее поддерновый слой;
— плотная осуглиненная супесь с небольшими рыже-бурыми округлыми пятнами от вертикально стоявших растений (рогоза, камыша, кустарника)
— 10—15 см;
— серо-коричневая осуглиненная супесь с ортшейнами и ортзандами
— 15—20 см;
— материк — серо-желтый суглинок и песок с ортзандами.
Несколько иная литология зафиксирована в наиболее низком, юго-
западном углу раскопа, что обусловлено процессами заболачивания прибрежной части поселения. Здесь под дерновым слоем шел буро- и темно-коричневый торф мощностью 20—25 см, подстилаемый в нижней части песком, под которым находилась желто-серая супесь толщиной 10—20 см.
В 1996 г. стоянка исследовалась вновь [9]. К ранее вскрытому участку был прирезан новый, площадью 56 кв. м. Таким образом, общая раскопанная часть памятника составила 112 кв. м. Стратиграфия вскрытого участка повторяла стратиграфию раскопа 1995 г., незначительно варьируя в мощности слоев.
Четких остатков строительных и хозяйственных конструкций не обнаружено. Принятое в 1995 г. за край жилищного котлована эпохи бронзы небольшое понижение, «читавшееся» в профиле одной из стенок раскопа, оказалось всего лишь западиной древней поверхности.
Общее количество артефактов, собранное за два сезона, исключая отходы производства и зоофакты, составило чуть более пяти тысяч единиц.
Керамика
Культурный слой, залегавший в различных литологических горизонтах (которые указывали на различные временные отрезки заселения памятника), стратиграфически не был расчленен стерильными прослойками, поэтому разновременные материальные остатки залегали вперемешку. Степень пере-мешанности была различной в разных пунктах раскопа, но статистические подсчеты по глубинам массовой категории находок керамики (4899 экз. плюс восемь развалов сосудов) в целом отражают культурно-хронологическую стратиграфию Сахтышского микрорегиона.
На глубинах до отметки -30 см зафиксирован пик встречаемости фрагментов сосудов эпохи раннего железного века со слабопрофилированными стенками, плоскими днищами (округлых практически нет) и сетчатой поверхностью, украшенной редкими рядами ямчатых вдавлений и «жемчужинами».
Черепки представлены 274 экз. Часть из них относится к двум сосудам. Один был крупных размеров, имел сетчато-штрихованную поверхность.
Под венчиком — ряд «жемчужин» и округлых ямок, между ними — два ряда тычковых вдавлений. Редкие ямки имелись и на тулове сосуда. Примесь к глине — обильная крупная дресва. На внутренней поверхности — четкие следы обработки крупнозубчатым орудием. Большинство обломков от этого сосуда было найдено на глубине 20—25 см. Отдельные фрагменты встречались и на других глубинах.
Второй сосуд эпохи раннего железа был меньших размеров, имел более выпуклые стенки. Под его венчиком шел ряд «жемчужин» и округлых ямок между ними, ниже — зубчатый орнамент в виде параллельных горизонтальных полос и зигзага между ними. По тулову сосуда располагались редкие ряды округлых ямок. Внешняя поверхность имела следы легкой штриховки (заглаживания). Основной примесью была крупная обильная дресва. Большинство черепков этого сосуда, как и первого, было встречено на глубине 20—25 см.
Наибольшая массовость находок керамики эпохи бронзы наблюдалась чуть ниже, до отметки -35 см, где собрано почти 795 из 1035 фрагментов (77 %), а также обнаружены четыре развала сосудов (около 380 обломков).
Типологически вся керамика эпохи бронзы распадается на три группы: ложнотекстильную, абашевидную (чирковско-сейминскую) и фатьяноидную (рис. 1). Наиболее представительна коллекция абашевидных черепков. Лож-нотекстильных и фатьяноидных найдено значительно меньше. Наконец, чуть более половины фрагментов этого периода — 204 экз. — сильно измельчены и неорнаментированы, что не позволяет достаточно точно определить их культурную принадлежность.
Фатьяноидная керамика наиболее тонкостенна и изящна, с мелкой минеральной примесью (или песка, или сильно измельченной дресвы) и с богатыми шнуровыми, зубчатыми и тычковыми орнаментами. Из двух графически реконструируемых сосудов один сравнительно небольшой, округлодон-ный, с невысокой, слегка раструбной шейкой (рис. 2, 1). Диаметр его венчика составляет около 12,5 см, толщина стенок ровная — 5—6 мм. Орнамент на шейке выполнен четырьмя одиночными параллельными рядами отпечатков шнура, а по тулову — зубчатым штампом в виде взаимопроникающих заштрихованных ромбов. Обломки от этого сосуда были собраны на двух горизонтах — 15—20 и 20—25 см.
Фрагменты второго фатьяноидного сосуда были рассеяны на большей площади и в целом залегали чуть ниже — на глубинах 20—25 см и 25— 30 см. Он имел ^-видный профиль и шаровидное тулово со слегка уплощенным днищем (рис. 2, 3). Диаметр горла — около 17 см, толщина стенок колеблется в пределах 5—6 мм. Примесь — мелкая дресва. Орнаментация выполнена отпечатками очень тонкого шнура, идущими в три параллельных ряда по краю венчика, и тонкого мелкозубчатого штампа, которым орнаментировано % тулова сосуда. Орнаментальная композиция состоит из горизонтального (волнообразного) пояса оттисков короткого зубчатого штампа, расположенного под отпечатками шнура. Ниже идут три трехрядных горизонтальных зигзага, затем два горизонтальных ряда из вертикальных коротких зубчатых отпечатков. И завершает композицию еще один трехрядный горизонтальный зубчатый зигзаг. Срез венчика этого сосуда, как и первого, украшен косыми гребенчатыми оттисками.
Абашевидная керамика представлена обломками сосудов с зубчатой орнаментацией и примесью крупной дресвы; толщина стенок составляет 5—7 мм.
В квадратах 7 и 8 на глубине 21—25 см был обнаружен компактный развал абашевидного сосуда (отдельные его фрагменты найдены в квадратах 1 и 2 на глубине 20—25 см и в квадрате 3 на глубине 25—30, а также в первом шурфе 1994 г.). Сосуд имеет достаточно высокую раструбную шейку и полуяйцевидное тулово с приостренным дном (рис. 2, 4). Диаметр устья и высота самого сосуда почти одинаковые, около 30 см. Примесь — обильная крупная дресва, причем плохо промешанная. Обжиг сильный. Шейка и плечики ангобированы и имеют не ярко-желтый цвет. Низ сосуда шероховатый, темного цвета с серыми пятнами. Толщина стенок варьирует от 6 до 8 мм.
Сосуд орнаментирован в верхней трети оттисками тонкого зубчатого штампа. Композиция орнамента проста — ритмичное чередование горизонтальных поясов, составленных из косопоставленных коротких отпечатков, прямых сплошных (двух-трех) линий и двух- или трехрядных зигзагов. Срез венчика украшен косыми гребенчатыми оттисками, образующими зигзаг.
Ложнотекстильная керамика менее выразительна, но хорошо узнаваема, а порой мало отличима от посуды раннежелезного века. Она также относительно тонкостенна (6—7 мм), с примесями песка или дресвы, хорошего обжига и грязно-желтых расцветок. Изготовлена достаточно грубо, внешняя поверхность часто имеет сетчатые отпечатки, поверх которых нанесен несложный орнамент в виде простых рядов ямчатых вдавлений, иногда в сочетании с оттисками короткого гребенчатого штампа. На единичных обломках, главным образом венчиков, под срезом располагается одиночный пояс «жемчужин» (негативы глубоких ямочных вдавлений с внутренней стороны).
Волосовская керамика — 198 обломков. Больше всего ее встречено на глубинах 25—30 см. В слое обломки залегали рассеянно или небольшими скоплениями. Черепки в большинстве своем мелкие, особенно из верхних пластов. Все они пористые, с органическими примесями. Толщина стенок — 7—12 мм. Преобладает зубчатый орнамент, среди которого спорадически встречаются рамчатые отпечатки. Из орнаментальных композиций наиболее распространены вертикальные зигзаги (рис. 3). Типологически эта керамика может быть отнесена к развитому и позднему этапам волосовской культуры.
Протоволосовская керамика — 20 экз. Она сравнительно немногочисленна и представлена обломками стенок с ямчатыми и короткими гребенчатыми вдавлениями. Основные примеси к глине — песок, дресва, мелкая раковина. Последняя выщелочена и просматривается на поверхности обломков в виде неглубоких пустот с плоским дном. На внешней поверхности некоторых черепков имеются следы заглаживания. Если сравнивать их с классической протоволосовской керамикой стоянки Ивановское II, то отличия разительны как по гамме орнаментов, так и по количеству черепков1.
Льяловская керамика — самый представительный комплекс в коллекции. По особенностям орнаментации и технологии изготовления она распадается на две неравные группы: с редкоямочным и ямочно-гребенчатым орнаментами. Обломки встречались на всех глубинах, но больше всего в интервале отметок -25 --45 см.
1 На той же стоянке Ивановское II, только во втором раскопе на болоте площадью 188 кв. м, было собрано 2966 экз. протоволосовской посуды. Это, пожалуй, одна из представительных среди опубликованных и документированных коллекций, собранных на территории Волго-Клязьминского междуречья [8].
Редкоямочная керамика, относящаяся к позднему этапу развития лья-ловской культуры, представлена 428 экз. Она залегала в слое разрозненно. Больше всего ее встречено на глубинах 30—35 и 40—45 см. Все обломки имеют примесь мелкой дресвы и песка. Толщина стенок — 6—7 мм. Орнамент выполнен округлыми или овальными ямками и представляет собой разреженные горизонтальные пояса, в которых ямки располагаются линейно или в виде зигзага, или носит усложненный геометрический характер из чередующихся ромбов и треугольников.
Ямочно-гребенчатая керамика — 2559 экз. — встречалась по всей площади раскопа и толще культурного слоя, но наибольшая ее часть отмечена на глубинах 30—35 см. По орнаментации и по примесям эта группа керамики довольно разнообразна (рис. 4). Примеси все минеральные — дресва или песок, однако их плотность и крупность в тесте сильно колеблются. Толщина стенок варьирует от 6 до 10 мм. По характеру рисунков ямочно-гребенчатая керамика разделяется на следующие группы:
— с однообразным ямочным орнаментом;
— ямочным орнаментом, разделенным поясами оттисков наклонного или вертикального гребенчатого штампа;
— ямочным орнаментом и поясами сплошного горизонтального зубчатого штампа;
— ямочным орнаментом в сочетании с поясами как наклонного (вертикального), так и горизонтального гребенчатого штампа;
— ямочным орнаментом, перекрытым ромбической решеткой, составленной из гребенчатых оттисков;
— гребенчато-ямочным орнаментом, где ряды ямок служат разделительными зонами между частыми рядами наклонного или вертикального гребенчатого штампа.
Преобладают два первых типа орнамента: обломки с поясами из наклонной или вертикальной гребенки представлены 948 экз., а фрагменты только с ямочным орнаментом — примерно 700 экз.
На границе квадратов 6 и 9 на глубине от 34 до 40 см шло мощное скопление ямочно-гребенчатой керамики (около 300 фрагментов); отдельные черепки встречались и ниже, до отметки -50 см. При разборе скопления выяснилось, что все они принадлежат развалам трех сосудов, имевших крупные размеры и, скорее всего, полуяйцевидную форму.
К первому сосуду относятся 102 обломка с орнаментом из 2—3 рядов белемнитных ямок, чередующихся с одиночными поясами наклонного гребенчатого штампа (рис. 5). Второму сосуду принадлежало 67 черепков. Его орнаментация состояла из 6—7 рядов глубоких ямок, разделенных поясами наклонного мелкозубчатого штампа. К этим двум сосудам относятся еще 90 мелких фрагментов, орнаментированных только ямками.
От третьего сосуда сохранилось всего 42 черепка (главным образом верхней части) с гребенчато-ямочной орнаментацией и обильной примесью дресвы, причем использовалась не гранитная дресва, а кварцитовая. Отдельные фрагменты от этого сосуда были найдены в разбросе.
Льяловская керамика стоянки Сахтыш Х, несомненно, относится к различным периодам развития культуры, однако значительная фрагментарность и перемешанность в культурном слое не позволяют с большей долей уверенности разделить ее на хронологические фазы. Затруднительно это сделать и статистически.
Обломки верхневолжской посуды в коллекции представлены 412 черепками, которые были сильно «распылены» по вертикали. Больше всего их встречено на двух горизонтах: 25—30 и 30—35 см. Примерно одна треть собрана в нижележащих пластах. На этом в целом сравнительно небольшом материале не выявляется какой-либо строгой закономерности в ее распределении по глубинам.
Преобладают мелкие неорнаментированные обломки, а также фрагменты, украшенные различными видами зубчатого штампа, относящиеся к позднему периоду развития верхневолжской культуры (рис. 5).
Большая часть керамики орнаментирована длинным зубчатым штампом (в том числе пунктирным). 57 обломков не имеют никакого орнамента. Остальные фрагменты украшены преимущественно короткозубчатыми оттисками и тычковыми вдавлениями. На трех черепках встречен прочерченный орнамент. Полностью отсутствует ложношнуровой.
Основные примеси к глиняному тесту сосудов — шамот и мелкий песок в различных вариациях.
Таким образом, как и на всех многослойных памятниках сахтышского комплекса, включающих неолитические слои, доминирует керамика льялов-ской культуры, составляющая более половины (58,9 %) от общего числа найденных черепков. На втором месте стоит керамика эпохи бронзы (21,1 %), далее идут верхневолжская (8,4 %), керамика эпохи раннего железа (5,0) и волосовская (4,0 %). Менее 1 % приходится на долю обломков протоволосов-ской посуды.
Типологически и морфологически все эти керамические комплексы аналогичны материалам, известным по раскопкам соседних многослойных стационарных поселений Сахтыш I, II и VIII2, часть жителей которых, очевидно, селилась здесь (на Сахтыше X) на время сезонной охоты или рыбной ловли. Хотя не исключено, что в эпоху поздней бронзы на Сахтыше X бытовало некое подобие стационарного поселения. На это как будто бы указывает, с одной стороны, относительное обилие керамической посуды того времени, а с другой — многочисленные столбовые ямки на поверхности материка, прорезавшие неолитические отложения. Правда, что-то «сконструировать» из-за их хаотичного расположения невозможно.
Поделки
Поделок из глины пять. Это — обломанный грузик подпирамидальной формы с уплощенной верхушкой диаметром 4,5 см и вогнутым основанием, со сквозным отверстием диаметром 5 мм (рис. 7, 1). Вторая поделка — обломок дисковидного предмета (крышки?) толщиной 7—10 мм с одной слегка вогнутой стороной, диаметром около 10—11 см, с примесью мелкой органики. Обломками представлены также неопределимая поделка (ручка?) и крохотный диск из стенки горшка, лишенного рисунка.
2 К сожалению, результаты исследования базовых сахтышских поселений в научной печати освещены частично. Отдельными статьями в полном объеме изданы лишь материалы Сахтыша III и VII [1, 10, 11]. Информационно были представлены находки с Сахтыша I и II [3, 4, 5]. Как отдельные комплексы опубликованы: неолитический верхневолжский Сахтыша VIII [6] и керамические артефакты эпохи бронзы Сахтыша I и II [2]. Прочие публикации посвящены отдельным находкам и ритуально-погребальным объектам сахтышских памятников (ввиду их многочисленности ссылаться на них не будем).
Единственный целый глиняный артефакт — керамический тигель миниатюрной формы с округлым донцем; изготовлен из глины без видимых примесей, толщина стенок не превышает 3 мм, обжиг сильный, цвет черный, высота составляет всего 2 см, а диаметр по венчику — 2,5 см (рис. 8, 1).
Единственным предметом, изготовленным из железа, является поясная (или подпружная) пряжка с четырехугольной рамкой, без язычка. Правый торец на всю длину имел вид крюка. Подобные сахтышским аксессуары нам неизвестны (рис. 7, 2).
Орудия труда и заготовки
Орудий труда, их обломков и заготовок за два года раскопок найдено всего 366 экз. Доминируют изделия, изготовленные на кремневых отщепах, осколках и нуклевидных кусках. Из них серийно представлены скребки (90), ножи (40), перфораторы (22), резцы (15), струги (5) и наконечники стрел (17).
Среди последних выделяются три целых экземпляра. Они треугольной формы, два из них полностью обработаны струйчатой ретушью по обеим плоскостям, а один — полностью со спинки и частично с брюшка, где мелкими фасетками подправлены лишь острие и основание. Два относятся к так называемым башнеобразным (рис. 9, 1), третий — к «с вогнутым основанием» (рис. 10, 4).
Один наконечник представлен иволистной формой, он тонкий и узкий, двусторонне обработанный (рис. 10, 1). От второго подобного сохранилась только срединная часть. Прочие наконечники — листовидных очертаний, мелкие, двусторонне обработанные (рис. 10, 5; 11, 1, 3, 8; 12, 22; 13, 10). Чуть более половины найдены сломанными.
Аналогичную обработку (т. е. с двух сторон) имеет и небольшой наконечник дротика миндалевидной формы (рис. 11, 11).
Наиболее многочисленны и разнообразны скребки. Почти все изготовлены на отщепах, некоторые на сломанных орудиях (рис. 9, 3—5; 10, 6, 8, 11, 13—17, 19; 11, 2, 6, 7, 16—18, 20, 22; 13, 3, 5, 8, 11, 12, 14). Доминируют концевые, ретушированные одновременно по концу заготовки и одному из боковых краев. Формы лезвий различны: прямые, прямые скошенные, полудуговые и собственно дуговые. Выделяется небольшая группа дисковидных скребков относительно крупных размеров с краевой ретушью по периметру (рис. 13, 14) и мелких циркульных (рис. 10, 14). Их, по нашему мнению, следует считать ранненеолитическими и смело связывать с верхневолжским керамическим комплексом. Особняком в коллекции «стоят» скребки почти правильной треугольной формы с тщательно обработанными сплошной ровной ретушью спинками и вторично подправленными высокими лезвиями (рис. 8, 17; 9, 4).
Перфораторы чаще всего с выделенными плечиками, двусторонне обработанные, хотя встречаются в единичных экземплярах и нечеткие формы с ретушью лишь на рабочем конце (рис. 8, 11, 12; 9, 9; 10, 7, 21, 23; 11, 10, 21). Абсолютно нет классических изделий с ретушированной с обеих сторон рукоятью и оформленными резцовыми сколами жал.
Струги изготовлены на узких высоких отщепах с полностью обработанными сплошной ретушью спинками или с ретушью только по вогнутым длинным краям, которые легко можно принять за режущие инструменты (рис. 8, 4, 5; 11, 4; 12, 8).
Одно орудие комбинированное — струг-резец (рис. 9, 7).
Почти все резцы — на углу сломанной заготовки, обычно нуклевидно-го куска, один — срединный (рис. 10, 12; 11, 15). Еще у одного сломанного изделия (наконечника стрелы) есть резцовый скол, но он чисто технического происхождения.
Заготовками для ножей служили тонкие пластинчатые отщепы. У них обычно со спинки приострен один из длинных краев, реже — оба (рис. 8, 14, 16; 9, 2; 10, 18; 12, 5,19; 13, 5).
Прочие категории немногочисленны: скобели — 3 экз., обломок долота с вторичной обработкой из опоковидного кремня и топор. Последний — под-прямоугольной формы с двусторонней оббивкой и частичной шлифовкой (рис. 9, 8).
Кремневых орудий на ножевидных пластинках — 44 экз. Это — обломок перфоратора (рис. 8, 13); несколько фрагментов, по-видимому, черешков наконечников стрел, обработанных по краям крутой ретушью (рис. 12, 23; 13, 1); концевые скребки (рис. 10, 2, 9; 11, 6; 12, 1, 4; 13, 6, 16); один цельный концевой скребок в комбинации с ножом (рис. 12, 17); один резец (рис. 10, 10); пластинки с обработкой по краям и со следами от работы, служившие ножами или вкладышами (рис. 10, 24, 25; 11, 5, 9, 13, 14; 12, 24; 13, 4, 15); восемь сечений правильной огранки без обработки являлись потенциальными вкладышами.
Каменных орудий и поделок — 42 экз. Среди них: шлифовальные плитки и их обломки из розового и лилового песчаника; заготовка деревообрабатывающего орудия, грубо оббитого с двух сторон; обломок шлифованной заготовки (стамески?); зашлифованная с двух сторон маленькая подтре-угольной формы плитка (заготовка подвески?); курант; небольшой камень со следами обработки; обломок шлифованного тесла (рис. 13, 13) и крупный продольный скол со шлифованного рубящего орудия.
Из орудий особый интерес представляет зубчатый штамп. Для него исходным материалом послужила сланцевая плитка грязно-зеленого цвета неправильной формы в плане. Она специально не обрабатывалась за исключением одного края, который примерно на треть его длины имеет поперечные надпилы, в результате чего образовались зубцы (рис. 11, 19).
Костяных и роговых орудий — 4 экз. Столь малое количество их объясняется тем, что кость в культурном слое памятника почти не сохраняется. Найденные изделия представлены крайне невыразительными обломками от двух неопределимых орудий, фрагментом обушковой части узкого рогового тесла (рис. 8, 9) и обломком многогранного узкого острия.
Наконец, последняя категория находок, использовавшаяся в качестве орудий (эрзац-орудий), но не отнесенная к типологически выраженным типам инструментария, — отщепы и осколки случайных форм с нерегулярной ретушью или следами сработанности по краям. Их в коллекции 81 экз.
Отходы производства и зоофакты
Кремневых отходов производства встречено около 500 экз. Доминируют бесформенные мелкие отщепы и осколки, нуклевидные куски и термические обломки из местного валунного кремня. Единичны ножевидные пластинки без видимых следов обработки или использования, ребристые пластины, резцовые сколы и нуклеусы (примерно 10 экз.). Последние небольших размеров, полностью сработанные, одноплощадочные,
подпризматической или подконической формы, с негативами снятия пластин или одновременно пластин и отщепов (рис. 9, 6; 13, 9).
К отходам производства также отнесены один скол с каменного изделия и пара небольших сколов со шлифованных орудий.
Костей млекопитающих обнаружено всего 176 экз. Более трети из них найдено в нижней свите культурного слоя. Все зоофакты очень плохой сохранности, сильно фрагментированы и практически недиагностичны. Отрывочно определить видовой состав охотничьей добычи удалось лишь по находкам нескольких зубов. Это — лось, медведь и кабан.
Рис. 1. Стоянка Сахтыш X. Керамика эпохи бронзы
Рис. 2. Стоянка Сахтыш X. Сосуды эпохи бронзы
Рис. 4. Стоянка Сахтыш X. Керамика льяловской культуры
Рис. 5. Стоянка Сахтыш X. Графическая реконструкция верхней части развала сосуда льяловской культуры
Рис. 6. Стоянка Сахтыш X. Керамика верхневолжской культуры
Рис. 7. Стоянка Сахтыш X: 1 — грузик (глина), 2 — пряжка (железо)
Рис. 8. Стоянка Сахтыш X. Поделки и орудия из глины (1), рога (9) и кремня (2—8, 10—18)
Рис. 9. Стоянка Сахтыш X. Нуклеус (6) и орудия из кремня
Рис. 10. Стоянка Сахтыш X. Орудия из кремня
Рис. 11. Стоянка Сахтыш X. Орудия из сланца (19) и кремня
Рис. 12. Стоянка Сахтыш X. Орудия из кремня
Рис. 13. Стоянка Сахтыш X. Орудия из сланца (13) и кремня
Заключение
Подведем краткий итог анализа материалов двухлетних раскопок памятника, как полевых, так и камеральных работ. Все данные свидетельствуют, что в неолитическое время и раннем периоде палеометалла здесь располагались кратковременные сезонные лагеря охотников и рыболовов, причем очень часто сменяя друг друга, возможно, ежегодно. Иногда на территории стоянок изготовлялась даже посуда (о чем свидетельствует упомянутый выше зубчатый штамп), не говоря уже об орудиях и их ремонте.
Несколько иная ситуация была в позднем бронзовом веке. Тогда на невысоком берегу Койки, при ее выходе из палеоозера, возникло подобие некоего стационарного поселения. По нашему мнению, на это указывают следующие факты: большое число ямок от непонятных столбовых конструкций, уходивших в массе своей в материковые отложения из верхней свиты культурных напластований; относительно серьезный процент обломков узнаваемой керамической тары, включая почти три полных развала сосудов; три наконечника стрел: два — башневидной формы, один — с вогнутым насадом; около полутора десятка скребков подтреугольной формы с тщательно сформованными встречной струйчатой ретушью спинками. Подобные кремневые артефакты хорошо известны в поздняковских древностях Поочья, в частности в могильниках. Ни до, ни после этого времени они не встречаются.
Таковы наши видение и интерпретация материалов стоянки Сахтыш X.
Библиографический список
1. Гадзяцкая О. С. Стоянка Сахтыш VII // Краткие сообщения Института археологии. 1986. Вып. 185. С. 82—88.
2. Гадзяцкая О. С. Фатьяновский компонент в культуре поздней бронзы: Волго-Клязьминское междуречье // Советская археология. 1992. № 1. С. 122—141.
3. Гадзяцкая О. С., Крайнов Д. А. Новые исследования неолитических памятников Верхнего Поволжья // Краткие сообщения Института археологии. 1965. Вып. 100. С. 29—39.
4. Дубинин А. Ф. Стоянка Малый Островок на озере Сахтыш в Ивановской области // Новое в советской археологии. М. : Наука, 1965. С. 127—132.
5. Костылёва Е. Л. Остатки ранненеолитической верхневолжской культуры на стоянке Сахтыш II // Краткие сообщения Института археологии. 1984. Вып. 177. С. 47—52.
6. Костылёва Е. Л. Ранненеолитический верхневолжский комплекс стоянки Сахтыш VIII // Советская археология. 1986. № 4. С. 138—151.
7. Костылёва Е. Л. Раскопки стоянки Сахтыш Х // Археологические открытия 1996 года. М. : Ин-т археологии РАН, 1997. С. 128.
8. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Неолитическая стоянка Ивановское II // Вестник Ивановского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2010. Вып. 4. С. 32—61.
9. Костылёва Е. Л., Уткин А. В. Исследования Сахтышских стоянок // Археологические открытия 1995 года. М. : Ин-т археологии РАН, 1996. С. 152—153.
10. Костылёва Е. Л., Жилин М. Г., Уткин А. В. Многослойная сезонная стоянка эпохи первобытности Сахтыш III // Вестник Ивановского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2016. Вып. 3. С. 58—64.
11. Уткин А. В. Многослойное поселение Сахтыш VII: раскопки 1991 года // Археологические памятники Волго-Клязьминского междуречья. Иваново, 1992. Вып. 6. С. 17—33.
