CC BY
68
ГОСУДАРСТВЕННОЕ И РЕГИОНАЛЬНОЕ
УПРАВЛЕНИЕ
Миграционная политика в Саратовской области: взгляд экспертов
Мокин
Константин Сергеевич
Доктор социологических наук, профессор кафедры государственного управления и права (Высшая школа государственного управления) Балаковского филиала РАНХиГС
Konstantin S. Mokin
Doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of Legal Foundations of Public Administration (Higher school of public administration) of Balakovo branch of RANEPA
e-mail: [email protected] Барышная
Наталия Александровна
Кандидат политических наук, доктор социологических наук, профессор кафедры государственного управления и права (Высшая школа государственного управления) Балаковского филиала РАНХиГС
Natalia A. Baryshnaia
Candidate of Political Sciences, doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of Legal foundation of the Public Administration (Higher school of public administration) of Balakovo branch of RANEPA
e-mail: [email protected] УДК 314
Migration policy in Saratov region: a view of experts
Статья основана на анализе оценок региональными экспертами миграционной политики, реализуемой на территории Саратовской области. Исследование было проведено в рамках государственного заказа Институтом этнологии и антропологии Российской академии наук. Проведена оценка восприятия миграции общественным мнением, дается анализ эффективности деятельности общественных и государственных органов по реализации миграционной политики в вопросах по адаптации, интеграции мигрантов и вопросов нациестроительства (оценка межэтнических отношений).
Ключевые слова и словосочетания: миграция, государство, общественные отношения, этничность, Саратовская область, адаптация мигрантов, интеграция мигрантов.
The paper is based on the analysis of the experts' evaluation of migration policy within Saratov region. The study was carried out under the state order of the Institute of Ethnology and Anthropology of Russian Academy of Science. The authors provide the assessment of the perception of migration by the local community and substantiate the analysis of the efficiency of public authorities implementing migration policy in alignment with migrants' adaptation, integration as well as issues of nation construction (assessment of interethnic relations).
Keywords: migration, state, public relations, ethnicity, Saratov region, adaptation of migrants, integration of migrants.
Саратовская область является одним из ключевых элементов миграционного коридора «восток - запад». Через регион только из республик Средней Азии, стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии в год проезжает более 260 тыс. инокультурных мигрантов. Большая часть мигрантов следует транзитом в центральные части России, однако более 15 тыс.человек ежегодно «оседает» в регионе.
Одной из существенных проблем, обусловленной притоком инокультурных мигрантов в Саратовскую область, становится рост этнофобий и ксенофобий. Хотя этот процесс фиксируется повсеместно и не только в России, особую озабоченность вызывают два обстоятельства: динамика и избирательность фобий местных жителей по отношению к определенным этническим группам.
Для оценок социальных рисков, связанных с миграционными процессами, был проведен экспертный опрос, в котором приняли участие представители академического сообщества, представители органов власти и представители общественных организаций, связанных с реализацией миграционной политики.
При оценке потенциальных рисков, связанных с миграцией, из числа опрошенных эксперты на первое место (73,3%) поставили озабоченность несогласованностью миграционной политики с соседними государствами при взаимных открытых (блоковых) границах и наличии взаимных экономических обязательств (перемещение капитала, рабочей силы, обмена технологиями, и т.д.). На втором месте по значимости, с точки зрения экспертов (43,3%), находится проблематика политического манипулирования вопросами миграции. Последнее является, с точки зрения некоторых экспертов, прямой ретрансляцией общеевропейских миграционных проблем («наплыв беженцев через Средиземное море из стран Северной Африки», гибель людей и связанные с ними потенциальные риски - работорговля, продажа женщин и детей). Однако ряд экспертов исключают повторения подобного сценария в России, указывая на сложившуюся систему и пограничного контроля, и систему противодействия торговлей людьми в приграничных регионах. Как отметил один из экспертов, « ...у нас есть четкая система контроля за подобными процессами. К сожалению, мы не можем исключить вопросы манипулирования общественным мнением в ряде случаев.» (М., 45 л., управленец). На третьем месте по значимости угроз эксперты выделяют неготовность восприятия различных социальных групп - собственно экономических мигрантов (ориентированных на кратковременное пребывание в России и преследующих прагматические цели (заработок)) и беженцев, в отношении которых действуют иные социальные и правовые механизмы. Смешение восприятия этих групп в общественном понимание провоцирует мигрантофобию и этнофобию: «...для подавляющего числа жителей, - что мигрант, что беженец - все одно, - «пришлый». Не знаешь, что от них ждать... » (Ж., 42 г., общественник). На последнем месте в рейтинге рисков стоит вопрос о неконтролируемом миграционном притоке из других стран (33,3%). По мнению большей части экспертов, это «.скорее выдуманная, гипотетическая проблема... ». Эксперты в процессе интервью указывали, что, говоря о «других регионах мира», они ориентировались на собственное восприятие «другого» - в частности «другими регионами мира» им представлялся Китай, Юго-восточная Азия, иногда - Ближний Восток. Эти регионы в восприятии и экспертов, и местного населения выглядят очень далекими, и если и угрожают региону, то исключительно гипотетически.
Рассуждая о проблематике восполнения демографических ресурсов в России, подавляющее большинство экспертов (56,7%) отметили необходимость стимулирования демографического развития РФ за счет инвестиций в человеческий капитал. Однако при этом, эксперты из числа представителей ВУЗов отмечали, что это «...длинные инвестиции, и не факт что это даст ощутимый толчок в демографическом развитии. Если и получим этот эффект, то только через 7-10 лет, находясь в демографической яме... » (М, 65 л., сотрудник ВУЗа). Эксперты из числа представителей общественных организаций менее критично отзывались о доминирующих тенденциях, считая, что государственная поддержка материнства, молодых семей, рождения второго и последующих детей способна стимулировать значительный рост численности населения и региона, и страны в целом. Наименьшее число экспертов (6,7%) высказались за привлечение мигрантов из других стран для восполнения демографического потенциала. В основном это были представители ВУЗов, преподающих экономику и управленческие дисциплины. По-видимому осознание системности проблемы миграции, демографии позволило им вынести подобный вердикт: «...в обозримой перспективе, только миграция сопособна компенсировать естественную убыль и восполнить численность экономически активного населения региона...» (М., 46 л., сотрудник ВУЗа).
В отношении поощрения трудовой миграции в российскую экономику мнения экспертов разделились. Большая часть экспертов (43,3%) убеждены, что привлекать специально трудовых мигрантов не следует, а необходимо делать ставку на повышение качества труда и росте производительности, использовать не
задействованные в экономике трудовые ресурсы. Так, в частности, отмечается, что «... у нас, посмотри, уйма молодежи сидит без дела. Им некуда идти работать. По специальности - нет вакансий, а просто пойти подметать улицы они не пойдут. Менталитет у них уже не тот...Нужно заставить их работать. Нужно вернуть статью за тунеядство...» (М., 37 л., общественник).
Другие эксперты этой когорты были менее категоричны, и в своих высказываниях (аргументах) опирались на новые технологические решения развитие сегмента услуг (в том числе и социальных сервисов) и т.д. Немногим менее 7% экспертов отметили потребность в привлечении иностранной трудовой силы, при этом часто отмечая, что это должны быть такие сегменты экономики, где востребована наименее квалифицированная рабочая сила и где появление трудовых мигрантов не будет стимулировать рост социальной напряженности и рост конкуренции на рынке труда.
Вопрос о соотечественниках вызвал у экспертов некоторое недоумение. Подавляющее большинство (76,6%) указали, что это все бывшие граждане СССР и их потомки. Однако 13% экспертов скептически отнеслись к самой идее «соотечественники» либо (3,3%) указали конкретные национальности - «русские», «украинцы» и т.д. Важно отметить, что возраст экспертов был, как правило, старше 40 лет, и в процессе их социализации ( в детском садике, школе, ВУЗе) еще использовалась советская терминология о дружбе народов, о едином социокультурном пространстве. На наш взгляд, именно поэтому все бывшие гипотетические жители СССР являются соотечественниками.
Ряд экспертов (6,7%) затруднились с ответом, объясняя это непониманием самого термина «соотечественники». «....ну вот, например, они живут в Европе, в Австрии там, во Франции... Они же соотечественники? Зачем им, следуя Вашему вопросу, предоставлять льготы для переселения в Россию? Пусть лучше они предложат помощь в переселении в Европу...» (Ж., 48 л., сотрудник ВУЗа).
В отношении оценки миграции в регионе, 66,7% экспертов отметили, что текущая миграционная обстановка не вызывает проблем. Чуть меньшую озабоченность во всех группах обследуемых экспертов (56,7%) вызвал нарастающий отток местного населения в другие регионы России и государства. Эксперты отмечали нарастающий объем «вымывания» из региона квалифицированных кадров в центральные области России (г. Москва, Московская область, С.-Петербург, Ленинградская область, Краснодарский и Ставропольский края). При этом на уточняющие (дополнительные ) вопросы «Почему не едут на Дальний, Восток, Сибирь и т.д.?» чаще всего можно было получить ответ «...там нет перспектив. Может работа и есть, а удовлетворённости жизнью - нет... » (Ж., 42 г., управленец). На третьем месте в рейтинге оценок миграционной ситуации стоит проблематика формирования анклавных инокультурных сообществ (13,3%). В контексте региона необходимо отметить, что это скорее проекция общественного мнения. Безусловно, в Саратовской области, как и во многих регионах, существуют моноэтничные поселения, такие, как поселения курдов, татар, немцев и т.д. Но в реальности ключевым вопросом является несоответствие темпов развития моноэтничных поселений и полиэтничных. Результаты экономического и социального анализа показывают, что моноэтничные поселения являются более успешными, - у работающих там предпринимателей более высокий доход, у работающих более высокая зарплата. Сложившиеся условия и текущая социально-экономическая конкуренция не только между предпринимателями, но и между отдельными поселениями в районах области (в которых, как правило, 1-2 относительно крупных фермерских хозяйств и где работает до 70% поживающих в поселении людей) провоцируют конфликты, которые в местных и региональных СМИ артикулируют как межэтнические, и связанные (как правило) с миграцией. Отчасти именно поэтому почти 17% экспертов отметили как характеристику существующей миграционной ситуации - это активный приток людей, существенно отличный от доминирующего по языку и культуре. Этнокультурная маркировка миграционных процессов в общественной «повестке дня» стала неотъемлемой частью как политических, так и общественно-бытовых оценок.
Тем не менее, при оценке отношения к мигрантам 60% экспертов отметили, что в обществе преобладает положительное либо нейтральное отношение. На наш взгляд, это связано с тем, что, говоря о мигрантах и их роли в жизни сообществ, используется абстрактная характеристика, сформированная действующим дискурсом, но не привязанная к конкретным людям, социальным группам. Также сюда можно включить и эффект политкорректности. В процессе обследования многие эксперты старательно уклонялись от прямых ответов, мотивируя это тем, что «... ну вы же понимаете, мы живем в нормальной стране. У нас есть законы. Правила приличия в конце - концов... ».(Ж., 35 л., сотрудник ВУЗа). Тем не менее 12%
экспертов отметили негативное отношение к мигрантам и дали характеристики негативному восприятию мигрантов в локальных сообществах.
По мнению 33,3% из этой когорты экспертов, мигранты работают нелегально, тем самым «провоцируя развитие теневого рынка труда» и находясь «в тени они неподконтрольны никому».
На втором месте в рейтинге претензий к мигрантам находится незнание норм общения, поведения и русского языка (26,7%). В основном, это относится к восприятию мигрантов из республик Средней Азии, обладающих не только фенотипическим отличием, но и формой разговора, артикуляцией жестами, дикцией и т.д., что автоматически среди местных жителей их маркирует как «иных» и приписывает им все свойства образа мигранта.
На третьем месте в оценке отрицательных оценок стоит представление о том, что мигранты занимают рабочие места (23,3%). Однако стоит отметить, что все эксперты подчеркивали (прямо или косвенно) необходимость привлечения мигрантов в сектора занятости, которые либо считают «грязными» (уборщики, дворники и т.д.) либо «тяжелыми» (грузчики на стройках) - предполагая, что эта работа не требует квалификации и здесь необходима только физическая выносливость. Очень также важно отметить, что в процессе обследования ни один из экспертов не допускал возможности, что «вчерашний мигрант» встанет с ним на одну должность, т.е. станет равным.
Следующим негативным восприятием миграции среди экспертов является представление о связи уровня миграции и ухудшения криминогенной обстановки в регионе (20%) и соответственно связанным с этим усилением опасности терроризма (10%). Проекции связи образов «иного» (мигранта) и злоумышленника, террориста, транслируемых СМИ, достаточно прочно и устойчиво доминируют в повседневном дискурсе не только экспертов, но обычных жителей региона. Сам термин «этническая преступность» в среде основной массы жителей воспроизводит образ мигранта, который «...на нас непохож, неопрятен.он хуже, чем цыгане... » (Ж., 48 л., управленец).
Таким образом, связь миграции и криминогенности в регионе является достаточно устойчивой и подпитываемой местными и региональными СМИ. Наибольшее беспокойство вызывает приписываемая связь между терроризмом и миграцией (и, следовательно, этничностью), и избирательностью отдельных фобий по отношению к этнокультурным группам мигрантов. Не менее значимым является воспринимое как угроза изменение этнического состава населения региона (16,7%) под воздействием миграции.
Таким образом, опираясь на результаты экспертного опроса, можно сделать ряд выводов.
Во - первых, можно отметить ориентацию местного населения на интеграцию, «встречное» движение к инокультурным мигрантам, но при этом - перекладывая затраты по интеграции и адаптации на плечи самих иностранных трудовых мигрантов. В подавляющем большинстве предполагаются лишь односторонние усилия - со стороны мигрантов, однако, в отличие от прошлых лет становится все более ярким вектор на взаимное, диффузное движение, при котором происходит взаимное изменение ценностно-мотивационных установок и паттернов поведения как со стороны мигрантов, так и местного населения.
Во-вторых, анализ результатов исследованя убедительно показывает, что в доминирующем дискурс даже среди экспертного сообщества мигранты воспринимаются как, своего рода, необходимый, но, пока еще побочный трудовой ресурс.
В-третьих, появление мигрантов в малооплачиваемых, невостребованных местным населением сегментах рынка труда не вызывает негатива, поскольку укладывается в сформированную дискурсом модель социальных отношений «местное население-мигрант». Данная модель отношений не предусматривает прямой конкуренции мигрантов и местного населения за высокооплачиваемые места, и не несет (со стороны мигрантов) угрозы социальному, экономическому, культурному и политическому статусу большинства. Данная модель строится из стремления большинства сделать мигрантов «невидимыми» в публичной сфере, и отчасти, направлена исключительно на прагматическое использование «дешевой рабочей силы», без предоставления мигрантам равных с большинством прав, свобод и возможностей.
В итоге, можно отметить, что Саратовская область, несмотря на эпизодические конфликты и стычки между местным населением и мигрантами, является достаточно устойчивой к проявлению радикальных форм мигрантофобии. Население региона, по оценкам экспертов, демонстрирует в целом (несмотря на отдельные стычки и бытовые конфликты) достаточно высокий потенциал позитивного взаимодействия.
Библиографический список
1. Migration Policy Debates// http://www.oecd.org/migration/Is-this-refugee-crisis-different.pdf
2. «Миграция XXI век» в электронном формате// http://mirpal.org/migrjournal.html
3. Labour Market and Wage Developments in Europe 2017// ISBN 978-92-79-71903-5 ISSN 2443-6771 doi:10.2767/06473 KE-BN-17-001-EN-N
4. Мукомель В.И. Ксенофобия и мигрантофобия в контексте культуры доверия//Мир России. 2014. №1, с. 131-166
5. Мокин К.С., Барышная Н.А./ Миграционная политика России: вызовы и угрозы современности// Актуальные проблемы современности: наука и общество,2014,№1.с.7-10.
6. Миграция в России: потоки и центры притяжения// http://www.demoscope.ru/weekly/2014/0595/ tema03.php. // Демоскоп Weekly/ ISSN 1726-2887
7. Мокин К.С. Местные о мигрантах: надо пройти весь путь, чтобы стать «своим»//Социальные факторы этнической нетерпимости (итоги междисциплинарного исследования) /Ред. Степанов В.В., Тишков В.А. -М.: ИЭА РАН, 2014. с. 103-121
8. СЕТЬ ЭТНОЛОГИЧЕСКОГО МОНИТОРИНГА И РАННЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ КОНФЛИКТОВ (EAWARN) - общественная научно-аналитическая организация, учрежденная Институтом этнологии и антропологии Российской академии наук в 1993 г. с целью изучения этнического, культурного и религиозного разнообразия в общественно-политическом контексте. Организация объединяет ученых более чем из 40 регионов Российской Федерации и постсоветских государств. Организация публикует ежегодные доклады об этнополитической ситуации в России и сопредельных государствах на основе мониторинга и специальных исследований. Директор Сети этномониторинга - академик РАН - В.А.Тишков. [email protected].
