CC BY
277
6. Мещерякова С.Ю. Психологическая готовность к материнству // Вопросы психологии. -2000. - №> 5. - С. 18-27.
7. Мухамедрахимов Р.Ж. Мать и младенец: психологическое взаимодействие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - 288 с.
8. Подобина О.Б. Совладающее поведение женщины на этапе принятия роли матери: Дис. ... канд. психол. наук. - СПб., 2005. - 114 с.
9. Скоромная Ю.Е. Субъективная готовность к материнству как психологический феномен:
Дис. ... канд. психол. наук. - М., 2006. - 185 с.
10. Ташлыков В.А. Личностные механизмы совладания и защиты у больных неврозами в процессе психотерапии // Медико-психологические аспекты охраны психического здоровья. - Томск, 1990. - С. 60-61.
11. Филиппова Г.Г. Психология материнства. -М.: Изд-во Института психотерапии, 2002. - 240 с.
12. Grace J. T. Development of maternal-fetal attachment during pregnancy // Nursing Research. -1989. - №> 38. - P 228-232.
УДК 159.9:316.6
Сапоровская Мария Вячеславовна
кандидат психологических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
saporov35@mail.ru
МЕЖПОКОЛЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В СЕМЬЯХ С РАЗНОЙ СТРУКТУРОЙ
В статье представлены результаты серии исследований, в которых проанализированы связи между представлениями родителей и детей-подростков об их межличностных отношениях и взаимодействии как фактор актуального и потенциального межпоколенного конфликта в семьях с разной структурной организацией Ключевые слова: поколения в семье, межпоколенное взаимодействие в семье, межпоколенный конфликт, представления поколений друг о друге как фактор деструктивности внутрисемейного конфликта.
Конфликт между поколениями «отцов» и «детей», его причины и следствия, .возможность его трансформации в сторону конструктивности - одна из актуальных проблем современной социальной психологии.
Причинами деструктивности межпоколенно-го конфликта, с точки зрения исследователей, являются рассогласование ценностных ориентаций представителей разных возрастных когорт; изменение темпов научно-технического и социального развития, вследствие чего опыт предыдущих поколений оказывается бесполезным [2]; изменение структуры семьи, превращение ее из расширенной в нуклеарную [1], что влияет на утрату преемственности между поколениями. Отношения родителей и детей в семье являются наиболее ярким примером межпоколенных отношений в обществе. Здесь отражаются и объективные, и субъективные, и процессуальные аспекты социального наследования (трансгенерации) [3]. Нередко в системе детско-родительских отношений возникает деструктивные конфликт, что влечет за собой непонимание, обиды, разочарование, отчуждение, а в некоторых случаях полный разрыв этих отношений. Возникновение конфликта в си-
стеме «родитель - ребенок» зависит не только от объективных причин (например, от специфики условий протекания конфликта и характеристик его участников), но и от субъективных факторов -от представления участников конфликта о себе и другом, восприятия и понимания особенностей детско-родительского взаимодействия. К сожалению, данному аспекту проблемы в социальной психологии семьи внимания уделяется явно недостаточно. В большинстве случаев детско-родительские отношения изучаются с позиции родителя, с помощью стандартизированных само-отчетов. Результатом в данном исследовательском подходе являются субъективные представ ле-ния родителя о своем отношении и воспитании ребенка. Восприятие и понимание ребенком родительского отношения и стиля семейного воспитания в данных исследованиях учитывается редко. Очевидно, что расхождения представлений родителей и детей друг о друге и об их взаимодействии являются значимым, но мало изученным фактором детско-родительского конфликта. Еще острее ситуация межпоколенного конфликта представлена в расширенной семье, для членов которой нередко характерен внутриличност-
ный конфликт, возникающий вследствие пересекающейся идентичности и амбивалентности семейных ролей. Таким образом, целью исследования является анализ связи представлений прародителей, родителей и детей-подростков об их межличностных отношениях и взаимодействии как потенциального фактора межпоколенного конфликта в семьях с разной структурной организацией.
Методика проведения
В качестве возрастного критерия отбора при формировании выборки испытуемых был выбран пубертатный период в развитии ребенка, так как именно в отрочестве процесс сепарация ребенка от родителей за счет психологического механизма обособления протекает наиболее остро, что ставит новые задачи развития перед семейной группой. Вместе с тем, подросток остро нуждается в поддержке со стороны взрослых. Таким образом, противоречивость потребностей подростка влечет за собой с его стороны максимальную критичность в понимании и оценке детско-родительских отношений и взаимодействия. Мы так же выдвинули гипотезу о том, что расхождения в представлениях родителей и подростков о детско-родительских отношениях и взаимодействии различны в содержательном аспекте и степени выраженности в семьях разного типа. Для верификации данной гипотезы в соответствии с критерием структурной организации семьи были сконструированы 5 эмпирических групп, а именно:
- нуклеарные полные семьи, имеющие кровно-родственные связи, состоящие из родительской диады и ребенка-подростка (всего 75 чел.);
- нуклеарные неполные семьи, основанные на кровно-родственной связи «Материнские семьи» (всего 40 чел.);
- нуклеарные приемные семьи, состоящие из родительской диады и ребенка-подростка, усыновленного в возрасте 6-8 лет, т.е. более 6 лет назад (всего 45 чел.);
- расширенные полные семьи, состоящие из диады прародителей, диады родителей и ребен-ка-подростка (всего150 чел);
- расширенные неполные семьи, состоящие из бабушки, матери и ребенка-подростка (всего 45 чел.).
Таким образом, общая выборка исследования составила 355 человек.
Методический аппарат исследования составили следующие методики: опросник «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) В.В. Юстиц-киса, Э.Г. Эйдемиллера; опросник «Родителей оценивают дети» - модификация опросника «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ), выполненная И.А. Фурмановым, А.А. Аладьи-ным (1999); методика «Измерение родительских установок и реакций» (PARI) Е. Шеффера, Р. Белла (адаптация ТВ. Архиреевой, 2000), методика «Взаимодействие родитель-ребенок» (ВРР) (И.М. Марковская), формы для родителей и подростков.
Проведение сопоставлений было обеспечено использованием математической статистики (программы Statistica 6.0).
Результаты и обсуждение
Приемная семья с ребенком-подростком. Низкий уровень родительской протекции в процессе воспитания (шкала Гипопротекция, АСВ) воспринимается подростком как устойчивая воспитательная позиция родителя, ориентированная на принятие и признание взросления ребенка, стимуляцию его самостоятельности и автономности. Минимальное количество обязанностей ребенка, его отстраненность от семейных дел (шкала Недостаток требований-обязанностей АСВ) воспринимается подростком как стремление родителей сохранить с ним чрезмерную исключительную привязанность (шкала Расширение сферы родительских чувств РОД). Однако это оценивается подростком как слабость, неразвитость родительских чувств, неспособность родителей выполнять свои обязанности по отношению к нему (шкала Неразвитость родительских чувств РОД). Минимальность или отсутствие наказаний за невыполнение требований и нарушение запретов, ориентация родителей главным образом на поощрение (шкала Минимальность санкций АСВ) воспринимается подростком как вседозволенность, возможность выполнять любые свои желания, нередко нарушая при этом правила и запреты (шкала Недостаток запретов РОД). Игнорирование, страх и нежелание родителей признать взросление ребенка, сохранение детских форм взаимодействия с ним, снижение уровня требований к подростку (шкала Предпочтение в ребенке детских качеств АСВ) воспринимается им как чрезмерно высокий уровень родительского внимания и контроля. Это лишает подростка самостоятельности и автономности,
препятствует удовлетворению его потребности во взрослости (шкала Гиперпротекция РОД). Страх утраты ребенка, повышенная неуверенность родителей в своей компетентности, мелочная опека (шкала Фобия утраты ребенка АСВ) формируют, с точки зрения подростка, чрезмерно жесткий стиль воспитания, для которого характерны неадекватно строгие наказания (шкала Чрезмерность санкций РОД). Наиболее ярко данная закономерность проявляется в отношениях подростка с матерью. Однако следует подчеркнуть, что чрезмерная тревога матери за ребенка оценивается им как недоверие, отвержение, слабость и неразвитость материнских чувств к нему. Минимальность требований к подростку со стороны матери понимается ребенком как способ удержания чрезмерно сильной эмоциональной связи с ним (шкала Расширение сферы родительских чувств РОД), в чем, с его точки зрения, так же проявляется слабость и незрелость матери (шкала Неразвитость родительских чувств РОД). В отношениях с отцом зафиксированы другие закономерности. Игнорирование отцом психологических потребностей подростка (главным образом, потребностей во взрослости, близком эмоциональном контакте и поддержке) воспринимается подростком только как неустойчивость воспитательных воздействий, их колебание и противоречивость (шкала Неустойчивость стиля воспитания РОД), то есть психологическая причина этой особенности процесса воспитания ребенком не осознается. В целом можно сказать, что подростки в приемных семьях более критично воспринимают и оценивают мать и ее отношение к нему, чем отца и его отношение. В семьях данного типа отношения с матерью вызывают у подростков более сильные переживания, которые, вероятно, обусловлены прошлым травматичным опытом отношений с родной матерью.
Кровно-родственная полная семья сребен-ком-подростком. Потворствование желаниям подростка, некритичное удовлетворение всех его потребностей (особенно со стороны матери) воспринимается подростком как возможность безнаказанного нарушения любых запретов, невыполнения требований, которых у него в семье неадекватно мало (шкалы Недостаточность требований и Минимальность санкций РОД). Данная ситуация понимается подростком как минимальность родительского контроля, перераспределение власти в его пользу, возможность
манипуляции родителями. А вот игнорирование потребностей ребенка в сочетании с максимальным ограничением его свободы и самостоятельности (шкала Чрезмерность запретов АСВ), обусловленная предпочтением в подростке детских качеств, воспринимается и понимается им как эмоциональное отвержение, незаинтересованность и нежелание родителей поддерживать с ним теплую привязанность и близкую связь. Интересно, что стремление родителей сохранить с подростком чрезмерную исключительную привязанность (шкала Расширение сферы родительских чувств АСВ), потворствование его потребностям (главным образом материальным) со стороны матери воспринимается ребенком как игнорирование его духовных потребностей (в общении, в ее любви и понимании), а со стороны отца -как его воспитательная неуверенность и возможность манипулирования им.
Кровно-родственная неполная семья с ре-бенком-подростком. «Материнская семья» (данную исследовательскую группу составили диады «мать-ребенок», ребенок был рожден в результате ранней беременности матери (17-19 лет), мать в браке не состояла). Чрезмерная забота матери, оберегание ребенка от малейших трудностей, разочарований, любой работы (в том числе и домашней) (шкала Чрезмерная забота PARI) воспринимается подростком как потворствование его потребностям в сочетании с чрезмерно высокими требованиями (главным образом дисциплинарными), уже неадекватными подростковому возрасту (шкала Чрезмерность требований-обязанностей РОД). Излишняя эмоциональная дистанция, проявляющаяся в раздражительности матери по отношению к ребенку (шкала Раздражительность родителей PARI), воспринимается им наоборот, как сохранение слишком сильной связи, отношение матери к ребенку как своей собственности, с которой можно не считаться (шкала Расширение сферы родительских чувств РОД). Предоставление ребенку возможности свободно высказывать свое мнение, в том числе критические замечания в адрес членов семьи (шкала Вербализация PARI) воспринимается подростком не как проявление оптимального эмоционального контакта, а как отсутствие каких-либо запретов и вседозволенность (шкала Недостаточность требований-запретов РОД). Такая позиция матери вызывает у подростка противоречивые чувства: с одной стороны,
у него возникает ощущение, что мать признает его права на взрослость, а с другой - ощущение, что вследствие его взросления потребности в поддержке и помощи ей игнорируются.
Расширенная неполная семья. Чем сильнее проявляется в семье конфронтация (шкала Воспитательная конфронтация в семье, ВВР) бабушки с матерью по вопросам воспитания внука, тем, с его точки зрения (форма опросника для подростков), более выражено отвержение матерью личностных качеств и поведенческих особенностей подростка (шкала Принятие (ВВР) г= -0,6 при р=0,02) при низкой тревожности матери за него (шкала Тревожность за ребенка ВВР, г= -0,5 при р=0,05).
Эта позиция частично подтверждается и восприятием матери - чем сильнее ее конфронтация с бабушкой, тем менее выражена у нее тревожность за ребенка (шкала Тревожность за ребенка ВВР, г= -0,56 при р=0,03). Кроме того тревожность матери за подростка снижается в том случае, если требовательность бабушки и ее ожидания высокого уровня ответственности от внука заметно возрастают (шкала Требовательность ВВР; г= -0,51 при р=0,05). В целом, в таком ситуационном контексте можно говорить о том, что мать склонна контролирующие функции и воспитательную ответственность «перекладывать» на собственную мать и взрослеющего ребенка. Логично предположить, что в условиях конфронтации матери и бабушки подросток переживает отверженность, отчужденность от семьи, а главным образом от матери.
В этой эмпирической группе получены и другие, заслуживающие внимания результаты. Так, оказалось, что существует прямая корреляционная связь между представлениями бабушки о близости к ней внука (шкала Эмоциональная близость ребенка, ВВР, г= 0,5 при р=0,05), ее принятием его личностных и поведенческих характеристик (шкала Принятие ребенка, ВВР; г= 0,6 при р=0,03) и высокими требованиями матери по отношению к ребенку-подростку (шкала Требовательность, ВВР). Полученные результаты позволяют говорить о том, что ядерным компонентом в структурной организации расширенной неполной семьи является диада «бабушка-мать» (а не «мать-ребенок»), взаимодействие в которой характеризуется высоким уровнем конкурентности и конфликтности, вероятно, вследствие борьбы за власть в семье.
Относительно взаимодействия в диаде «мать-подросток» так же выявлены интересные факты. Так, сотрудничество матери с подростком (шкала Сотрудничество ВВР), которое является следствием включенности ребенка во взаимодействие, признания его прав, достоинств и отражает равенство и партнерство в этих диадических отношениях, воспринимается подростками неоднозначно и амбивалентно. С одной стороны, включенность во взаимодействие с матерью на основе равенства и партнерства, воспринимается подростком как устойчивая и последовательная тенденция (шкала Последовательность родителя ВВР, г= 0,5 при р=0,02), способствующая взаимной удовлетворенности отношениями (шкала Удовлетворенность, г= 0,54 прир=0,03), но, с другой стороны - означает для него снижение материнского контроля (шкала Контроль по отношению к ребенку, ВВР г= -0,57 при р=0,02); ее требований и строгости (шкала, Требовательность, ВВР г= -0,7 при р=0,00), что способствует полной автономии ребенка и вседозволенности, которая может быть следствием либо безразличного отношения к ребенку, либо любования и восхищения им (воспитание по типу «Кумир семьи»).
Расширенная полная семья. Потворствование со стороны матери, некритичное удовлетворение потребностей ребенка (шкала Потворствование потребностям ребенка АСВ) воспринимается подростками как следствие супружеского конфликта, разногласий в воспитательных позициях с супругом (шкала Вынесения конфликта между супругами в сферу воспитания, РОД; г=0,4 при /<0,01). Вероятно, подросток рассматривает такую воспитательную позицию матери как ее попытку создания с ним коалицию против отца.
Недостаточность запретов со стороны матери (шкала Недостаток запретов, АСВ; г= 0,54 при р=0,00), отсутствие или недостаток адекватных санкций со стороны отца (шкала Минимальных санкций, АСВ; г= 0,4 прир=0,01), чрезмерность удовлетворения материальных потребностей подростка обоими родителями (шкала Потворствование, АСВ; г= 0,38 при р=0,02), воспринимается подростком как вседозволенность и отстраненность от семейной жизнедеятельности (шкала Недостаточность требований-обязанностей РОД; г=0,4 при />=0,01). Интересно, что минимальность санкций (АСВ, г= 0,36 при р=0,02) со стороны отца в сочетании с чрезмерностью
отцовского внимания (шкала Гиперпротекция, АСВ; г= 0,41 при р=0,01) и потворствованием желаниям подростка (шкала Потворствование, АСВ; г= 0,5 при р=0,00), воспринимаются подростком как результат неустойчивости стиля воспитания (РОД) и неразвитости родительских чувств (РОД).
Таким образом, очевидно, что воспитательные позиции отца воспринимаются подростком противоречиво: минимальность отцовского контроля воспринимается как его отстраненность, а чрезмерность отцовского внимания - как показатель его непоследовательности, неуверенности и неразвитости отцовских чувств.
Выводы
1. В семьях разного типа большее количество корреляционных связей обнаруживается между восприятием подростками детско-родительского взаимодействия и воспитательными позициями матери. Это указывает на то, что мать является центральной фигурой воспитательного процесса, а взаимодействие с ней - преобладающим предметом отражения и переживаний со стороны подростков.
2. Конфронтация между партнерами (мать -отец; мать - бабушка) более четко прослеживается в расширенных семьях, что негативно отражается на межпоколенном взаимодействии. Вариантами этих негативных последствий являются:
- отстраненность подростка от жизни семьи;
- нечувствительность или отвержение личностных и поведенческих изменений, которые происходят с ребенком-подростком;
- вовлеченность подростка во внутрисемейные коалиции (с матерью против отца или с бабушкой против матери), что обостряет его конфликтные отношения с другими членами семьи и способствует формированию чувства вины перед ними.
3. Борьба за власть в сфере воспитания наиболее характерна для расширенных неполных семей. Это является следствием того, что в отсутствии отца в семье бабушка включена в воспитательный процесс в роли замещающего родителя и конкурирует со своей дочерью, которой одновременно принадлежат амбивалентные роли, приводящие к внутриличностному конфликту -дочери по отношению к матери; матери по отношению к собственному ребенку. Борьба за власть в сфере воспитания между матерью и отцом не типична для современной семьи, вследствие того, что отцы занимают более отстраненную позицию, а ответственность за выполнение воспитательной функции семьи принадлежит матери.
4. Возможным следствием недостаточной включенности отца в воспитательный процесс является противоречивость восприятия подростками воспитательных позиций отца, что только усиливает напряженность и конфликтность отношений между отцами и детьми.
В целом, результаты данного исследования демонстрируют различия, а порой и противоречивость представлений родителей и детей о детско-родительских отношениях и взаимодействии, что во многом объясняет потенциальную и актуальную деструктивность межпоколенного конфликта в семьях разного типа.
Библиографический список
1. Боуэн М. Духовность и личностно-центрированный подход // Вопросы психологии. - 1992. -№ 3. - С. 24-33.
2. Мид М. Культура и мир детства. - М. : Наука, 1988. - 429 с.
3. Сапоровская М.В., Крюкова Т.Л., Гущина Т.В., Петрова Е.А. Психология межпоколен-ных отношений: конфликты и ресурсы. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова; Duisburg: Verlag des PIB, 2009. - 361 с.
