CC BY
236
Международные инвестиционные соглашения ЕАЭС и международные обычаи инвестиционного оборота капитала: тенденции и перспективы
ЗАДОРИНА АНАСТАСИЯ МИХАЙЛОВНА,
Заместитель директора Института проблем безопасности СНГ, руководитель Центра международной и региональной безопасности
Аннотация: Инвестиционные отношения стран ЕАЭС опираются на договорные нормы межгосударственных соглашений и на международные обычаи инвестиционного оборота капитала. Отмечено, что в ЕАЭС используются глобальные и межгосударственные стандарты контроля движения инвестиций. Определено соотношение международных и региональных регуляторов инвестиционного сотрудничества. Показана роль международных обычаев как мягко-правового способа регулирования, отмечено значение государственного публичного порядка в сфере инвестиций стран ЕАЭС. Рассмотрено правовое регулирование исполнения деликтных обязательств, возникающих из причинения вреда инвесторами на иностранных территориях, выделены проблемы коллизионного права, применимого к внешнеэкономическим сделкам в сфере инвестиций.
Ключевые слова: международные инвестиционные соглашения ЕАЭС, деликтные обязательства, международные обычаи инвестиционного оборота капитала, коллизионное право
International Investment Agreements of the EAEU and International Customs of Investment Capital Turnover: Law and Order Issues: trends and prospects
ZADORINA ANASTASIA MIHAYLOVNA,
Deputy Director of the Institute of CIS security issues, Head of Center for International and Regional Security
Abstract: The investment relations of the EAEU countries are based on the treaty norms of interstate agreements and on the international customs of investment capital turnover (WWII). It was noted that the global and interstate standards for controlling the movement of investments are used in the EAEU. The ratio of international and regional regulators of investment cooperation is determined. The role of international customs as a soft-legal method of regulation is shown, the importance of state public policy in the field of investments of the EAEU countries is noted. The legal regulation of the execution of tort obligations arising from the harm inflicted by investors in foreign territories is considered, problems of conflict law applicable to foreign economic transactions in the field of investment are highlighted.
Key words: international investment agreements of the EAEU, tort obligations, international customs of investment turnover of capital, conflict of laws
Международные соглашения об инвестициях ЕАЭС и общие основания их заключения
Инвестиционные соглашения ЕАЭС с другими государствами или интеграционными объединениями ориентированы не только на договорные нормы межгосударственных соглашений, но и на международные обычаи инвестиционного оборота капитала (МОИОК) внешнеэкономических контрактов (ВЭК) в сфере инвестиций. Это обусловлено тем, что инвестиционное право государств -членов ЕАЭС во многом гармонизировано и продолжает имплементировать международные стандарты. Но при этом идет развитие интеграционного инвестиционного права ЕАЭС, которое обеспечивает взаимодействие правовых систем и экономик стран ЕАЭС. Такие процессы особенно актуальны для межгосударственных соглашений ЕАЭС в сфере цифровых технологий и энергетики.
Для обеспечения экономической безопасности государств - членов ЕАЭС необходимо развитие общих теоретических и юридических основ регионального частноправового регулирования применения международных обычаев инвестиционного оборота капитала (МОИОК), стандартизированных как собственные региональные МОИОК в инвестиционном сотрудничестве евразийских государств. Это позволит обеспечить более высокий уровень регламентации условий развития транснациональной инвестиционной деятельности компаний стран ЕАЭС и обойти нежелательные глобальные МОИОК, некоторые из которых, принятые под эгидой США, прямо противоречат интересам евразийского развития.
1 июня 2018 г. в столице Таджикистана г. Душанбе состоялось очередное заседание Совета глав правительств СНГ, на котором были определены новые стратегические ориентиры сотрудничества СНГ и ЕАЭС, а также экономические при-оритеты1.
Была принята Концепция сотрудничества государств - участников СНГ в области инновационного развития энергетики и разработки передовых энергетических технологий и План первоочередных мероприятий по ее реализации, Соглашение о формировании и развитии рынка интеллектуальной собственности государств -участников СНГ, Соглашение о сотрудничестве государств - участников СНГ в области обращения с отходами электронного и электротехнического оборудования, Соглашение о распространении документов по межгосударственной стандартизации, Решение о Порядке разработки и финансирования межгосударственных инновационных проектов и мероприятий в рамках Межгосударственной программы инновационного сотрудничества государств - участников СНГ на период до 2020 года и другие документы2.
Председатель Правительства РФ Д.А. Медведев подчеркнул на этой встрече, что Правительство РФ считает приоритетным расширение сотрудничества СНГ и ЕАЭС по направлению наращивания интеграционного взаимодействия в торговой, инновационной, инвестиционной, информационно-коммуникативной сферах, устраняя торговые барьеры и избыточные требования к лицензированию экспорта, повышая конкурентоспособность несырьевых секторов экономики, т.е. обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, сферы услуг3.
Инвестиции в оцифровывание экономик стран СНГ и ЕАЭС, как подчеркнул Д.А. Медведев, направлены на выполнение Программы ЕАЭС «Цифровая экономика», которая включает системы электронного сопровождения товаров и их идентификацию на условиях ЕАЭС. Также приоритетными направлениями сотрудничества го-
1 Заседание Глав Правительств стран СНГ в г. Душанбе. 01.06.2018 г. http://www.e-cis.info/page.php?id=26273
2 Там же.
3 Там же.
сударств СНГ в сфере электронной торговли могут стать сокращение трансграничных барьеров, содействие развитию инфраструктуры, обеспечение технологической совместимости, создание правовых основ для координации сотрудничества1.
Большое влияние на интеграционные процессы привлечения инвестиций ЕАЭС оказывают международные договоры ЕАЭС с различными субъектами международного права. В целях упорядочения условий прохождения договорных процедур оформления и исполнения международных связей государства - члены ЕАЭС 14 мая 2018 г. заключили Соглашение, определяющее процедуры оформления,приостановления и прекращения международных договоров стран ЕАЭС с третьими государствами, международными организациями или международными интеграционными объединениями (далее - Соглашение), если предмет договора касается компетенции ЕАЭС в регулируемой договором области отношений в соответствии с Договором о создании ЕАЭС от 29.05.2015 г.2
Соглашение устанавливает, что ЕАЭС осуществляет взаимодействие государств - членов ЕАЭС и Евразийской экономической комиссии (далее - Комиссия) относительно заключения международных договоров ЕАЭС с третьими сторонами. Совет Комиссии рассматривает вопрос о заключении конкретного международного договора. Если одно или несколько государств - членов ЕАЭС не согласны с предложением о заключении международного договора с третьим государством, международной организацией, международным интеграционным объединением, то Комиссия информирует о позиции ЕАЭС третью сторону3.
Прежде чем вопрос о заключении договора ЕАЭС с третьими государствами, международными организациями или международными интеграционными объединениями будет вынесен на рассмотрение Комиссии, составляется аналитическая справка со сведениями об ожидаемых экономических преимуществах и рисках для ЕАЭС после заключения такого международного договора, включая сведения о заинтересованности третьей стороны в отношении заключения международного договора. Совет Евразийской экономической комиссии (Совет Комиссии) принимает решение о формировании Совместной исследовательской группы, которая обязана детально изучить структуру торговли товарами с третьей стороной; ключевые вопросы для урегулирования, возможные экономические преимущества и риски для конкретных отраслей экономики каждого государства - члена; возможные направления сотрудничества в инвестиционной сфере; дополнительные условия торгово-экономического сотрудничества в условиях либерализации торгового режима4.
При подписании международного договора или выражении согласия на обязательность международного договора ЕАЭС может сделать оговорку, если иное не предусмотрено положения-
1 Выступление Председателя Правительства РФ Д.А. Медведева на Заседании Глав Правительств стран СНГ в г. Душанбе. 01.06.2018 г. http://www.e-cis.info/page.php?id=26273
2 Соглашение государств - членов ЕАЭС от 14.05.2018 г. «О международных договорах Евразийского экономического союза с третьими государствами, международными организациями или международными интеграционными объединениями» http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_298047/
3 Там же.
4 Там же.
ми самого международного договора или иными применимыми нормами международного права. Разногласия устраняются путем консультаций и
переговоров между государствами - членами при формировании позиции ЕАЭС по толкованию положений международного договора.
Соотношение международных и региональных регуляторов инвестиционного сотрудничества
Ярким примером договора ЕАЭС с третьей стороной стало Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Китайской Народной Республикой (КНР) 17.05.2018 г., подписанное в рамках Астанинского экономического форума1. Оно касается преимущественно инвестиционного сотрудничества ЕАЭС и КНР. Важной проблемой создания эффективного инвестиционного режима между странами ЕАЭС и третьими странами является гармонизация правовых регуляторов международного и регионального режима инвестиционного взаимодействия, где не последнюю роль играют международные правила-обычаи и применимое право.
Римская конвенция о праве, применимом к контрактным обязательствам от 19.06.1980 г.2, устанавливает, что когда право, применяемое для внешнеэкономического контракта (ВЭК) не определено стороной ВЭК, контракт подчиняется правовой системе государства, к которому он имеет наибольшее инвестиционное, торговое или иное имущественное отношение, хотя определенная часть контракта, более связанная с эконо-
микой другой страной, по согласованию сторон ВЭК, может регламентироваться иным правом, также связанным с ВЭК. ВЭК, заключенный между лицами разных государств, считается реально действующим, если он соответствует формальным нормам национального права этих стран или МОИОК, которые определяются как признанные сообществом и действующие3.
Всемирное агентство по гарантиям инвестиций МАГИ4 разрабатывает МОИОК как стандарты поведения инвесторов. Мировой нормотвор-ческий процесс стимулирует развитие МОИОК не только в сфере исполнения обязательств в коммерции, но и в сфере инвестиций, создавая сопредельные режима смешанной регламентации обязательственного права транснациональных корпораций и их инвестиций, а также универсальные и эффективные способы толкования и применения МОИОК.
Усиление роли МОИОК как нормативно-проектных оформителей моделей инвестиций для стран ЕАЭС все более требует определенности при исполнении ВЭК, комплексного применения и толкования тех или иных институтов как между-
1 Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР от 17.05.2018 г. http://www.eurasiancommiss¡on. org/ru/nae/news/Pages/17-05-2018-5.aspx
2 Римская конвенция о праве, применимом к контрактным обязательствам (Рим, 19.06.1980 г.) http://docs.cntd.ru/ document/901889343
3 Статья 13 Римской конвенции 1980 г. предусматривает суброгацию. Если лицо («кредитор») имеет контрактные притязания к другому лицу («должник») и третье лицо имеет обязанность удовлетворить кредитора или фактически удовлетворило кредитора во исполнение этой обязанности, право, которое регулирует обязанность третьего лица удовлетворить кредитора, определяет, будет ли третье лицо иметь право осуществить в отношении должника права, которые кредитор имел в отношении должника в соответствии с правом, регулирующим их отношения и, если так, то может ли он сделать это полностью или только в ограниченном объеме.
4 См. Вашингтонскую конвенцию 1965 г. и Сеульскую конвенцию 1985 г., международно-правовые акты, регулирующие транснациональные инвестиционные отношения, Энергетическую хартию, Договор к Энергетической хартии, Единый инвестиционный кодекс Андской группы, Соглашение НАФТА, содержащее значительное количество инвестиционных норм и т.п.
народного инвестиционного права (МИП), так и инвестиционного права ЕАЭС.
Поскольку основные квалифицированные инвесторы создаются как межгосударственные или публичные корпорации стран ЕАЭС или как системно значимые глобальные и региональные финансово-экономические корпорационные объединения, за пределами одного государства ЕАЭС, в котором корпорация зарегистрирована, у нее создается несколько дочерних зависимых компаний, действующих по нормам права разных государств ЕАЭС. Это способствует созданию единого экономического пространства ЕАЭС и подтверждается следующими факторами.
С инвестиционных позиций корпорации ЕАЭС осуществляют значительно больше трансграничных операций, в которых используются различные ВЭК, применимые к различным организационно-правовым формам. Это связано с тем, что по своей природе транснациональные корпорации ЕАЭС выступают объединением лиц различной национальной юрисдикции, связанных взаимными кооперационными обязательствами по ВЭК, коллективной ответственностью за неисполнение обязательств по ВЭК, владением собственными и чужими акциям и долями, общим управлением и единой финансовой отчетностью.
Региональные межгосударственные корпорации ЕАЭС, по примеру Банка развития ЕАЭС или будущего банка международных расчетов ЕАЭС, при которых находятся органы надзора финансовых рынков ЕАЭС, заинтересованы в обеспечении исполнения финансовых обязательств по собственным стандартам. Они принимают евразийские МОИОК по типу рекомендаций, стандартов, иных документов, которые носят для стран ЕАЭС рекомендательный, но все-таки более обязывающий характер, чем международные стандарты. МОИОК ЕАЭС только формируются и базируются на национальном инвестиционном праве ЕАЭС, а также на договорных нормах интеграци-
1 Ст. 15 Федерального закона 25.02.1999 г. № 39-ФЗ «Об и гарантирует «защиту капитальных вложений, гласность при
онного права ЕАЭС, которые участники инвестиционной деятельности ЕАЭС обязательно соблюдают, согласовывая свои действия с национальными регуляторами финансовых рынков (центральными банками), министерствами финансов и экономического развития. Примерами МОИОК ЕАЭС можно считать различные планы действий ЕАЭС, в частности, по созданию единого финансового рынка, единого инновационного пространства, цифровой экономики и др.
Определенная особенность применения и толкования региональных МОИОК заключается в применения мягко-правового способа регламентации корпоративных инвестиционных ВЭК относительно разного типа рынков, когда допускается частичное «игнорирование» роли государственного публичного порядка в сфере инвестиций, если так определено органами ЕАЭС.
Когда уровень правомерности применения и толкования МОИОК как инвестиционных стандартов поведения приводит к снижению гарантий исполнения обязательств по ВЭК в полном объеме, стороны выносят спор либо в национальный суд стран ЕАЭС, Экономический суд ЕАЭС, Международное арбитражное учреждение Евразийской организации экономического сотрудничества (ЕОЭС), коммерческие арбитражи стран ЕАЭС, Международный арбитраж (центр) по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС)1.
Если стандарты МОИОК вне ЕАЭС утверждаются и согласовываются разноплановыми, раз-
ностранных инвестициях» гласит, что государство-реципиент
обсуждении инвестиционных проектов, право обжалования
нотерриториальными, разноавторитетными саморегулируемыми структурами стран и территорий мира, то это приводит к снижению результативности и качества исполнения обязательств по ВЭК, что в свою очередь стимулирует споры по ВЭК.
Преимуществами региональных МОИОК как мягкого права ЕАЭС все-таки остается его вне-системность, универсальность, целенаправленность на получение прибыли и защиту имущественных интересов участников интегрированных рынков неформальными, (то есть не законодательными) правовыми средствами.
Если процесс исполнения обязательств ВЭК, принятых в рамках международного договора ЕАЭС часто строго регламентирован, то МОИОК для ВЭК нацелены на определенный оптимальный стандарт и рациональный уровень маневренности, обязательный по существу ВЭК, но при этом предусматривающий корректировку ВЭК по согласованию сторон из стран ЕАЭС и их партнеров по межгосударственным соглашениям с третьими сторонами.
Международные МОИОК как стандарты для системно значимых коммерческих финансовых организаций утверждаются Советом финансовой стабильности при МВФ ООН (СФС)1. СФС, разрабатывая МОИОК для финансовых рынков, оказывает значительное влияние на исполнение финансовой части договорных обязательств различных ВЭК, усиливая влияние центральных банков в части контроля исполнения ВЭК, как мега-регуляторов финансовых рынков и рынков капитала.
Расширение влияния региональных МОИОК как норм мягкого права представляет собой наиболее значимое изменение правопорядка нормотворчества в области инвестиционных отношений, который предназначен в условиях глобализации и регионализации для внедрения и исполнения в национальных правовых системах современного стандартизированного и формализованного порядка международного нормотворчества, обусловленного неформальными информационными технологиями разработки электронных правовых регуляторов.
Особенности применения МОИОК в ЕАЭС по исполнению внедоговорных деликтных обязательств
Международная практика показывает, что в процессе осуществления инвестиционной деятельности в рамках ВЭК национальными или иностранными инвесторами может быть причинен вред окружающей среде, национальным секторам экономики, социальной инфраструктуре и иной ущерб, вытекающий из внедоговорных обязательств. Законодательные нормы и соот-
ветствующие им МОИОК, включающие материальные и коллизионные нормы, определяющие на законодательном уровне отношения сторон ВЭК в случае возникновения ущербных внедого-ворных, т.е. деликтных обязательств (ДО), установлены в ст. 1219-1222 ГК РФ2. Существо этого регулирования определяется неукоснительной обязанностью инвестора - участника ВЭК
решений и действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления и их должностных лиц».
1 Официальный сайт Совета по финансовой стабильности: Стандарты Совета по финансовой стабильности представляют собой широко признанные принципы, правила и практику в соответствующей сфере. Стандарты закрепляются в разнообразных формах - кодексах, указаниях, принципах, рекомендациях, меморандумах о понимании, в самих стандартах и впоследствии публикуются международными финансовыми регуляторами - их разработчиками. http://www. financialstabilityboard.org/cos/index.htm
2 Определения деликтного обязательства закон не дает, однако основная идея, характеризующая его, содержится в п. 1 ст. 1064 ГК РФ.
возместить ущерб по ДО, причиненный стороне ВЭК, даже если это не предусмотрено ВЭК, но ущерб есть.
Избрание международных частноправовых норм в сфере инвестиций, регулирующих ДО, осуществляется на основаниях возникновения отношений в сфере ДО, установленных национальным коллизионным и инвестиционным правом конкретной страны, когда круг связей по ДО определяются правовыми нормами разных юрисдикций по-разному1.
Раздел 8 о международном частном праве (МЧП) Гражданского кодекса РФ регламентирует условия привлечения лица к исполнению ДО, основания национального или иностранного права, устанавливающие понятие «причиненный внедо-говорных ущерб» при исполнении ВЭК, порядок привлечения к имущественной ответственности при ДО за вред, основания освобождения и ограничения ответственности за ДО, способа исполнения внедоговорных обязанностей по ДО2.
Юридическая процедура определения привязки ДО к инвестиционному праву страны в рам-
ках ВЭК предусматривает установление условий принуждения в исполнении ДО. Хотя редакция ст. 1219 ГК РФ, соответствует «праву места причинения вреда», применяемому к ДО, может применяться не только право страны, где возникли ДО, но и иные юридические основания для требования возмещении вреда по ДО.
Если ДО как результат инвестиционной деятельности возникли в одной из стран ЕАЭС, то применяется право страны ЕАЭС возникновения ДО, в которой правонарушитель знал или должен был знать о ДО в конкретном государстве ЕАЭС. Такая базовая теоретическая конструкция МЧП стран ЕАЭС о деликтных обязательствах и их исполнении независимо от территории их возникновения частично разделяется российским гражданским правом и правом стран ЕАЭС, но должна быть доказана связь возникших ДО в иностранном государстве с конкретным ВЭК с участием компаний стран ЕАЭС.
В ЕАЭС применяются в основном МОИОК, но собственные стандарты эффективности и правомерности инвестиций пока формируются. Область применения и толкования МОИОК применительно к ДО охватывает сферу воздействия унифицированных международных обычных норм и принципов, направленных на урегулирование возникших ДО и согласованных с содержанием статьи 1220 ГК РФ.
Если в ЕС действуют гармонизированные нормы-принципы гражданского и корпоративного права, принятые в 2010 г. под названием «Общие принципы частного права ЕС», то в ЕАЭС таких документов нет, но они имеются в виду в перспективе.
1 В области деликтных отношений приняты: Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности, 1952 г.; Брюссельская конвенция об ответственности операторов ядерных судов 1962 г.; Венская конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г.; Конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г.; Гаагская конвенция о праве, применимом к автотранспортным происшествиям, 1971 г.; Гаагская конвенция о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 г.; Парижская конвенция об ответственности перед третьей стороной в области ядерной энергии 1973 г.; Конвенция о гражданской ответственности за ущерб, причиненный при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и внутренним водным транспортом, 1990 г.; Конвенция ООН об ответственности операторов транспортных терминалов в международной торговле 1991 г.
2 По смыслу п. 1 ст. 1219 ГК РФ применение закона места совершения деликта (lex loci delicti commissi) является оптимальным вариантом сочетания интересов потерпевшего и самого причинителя вреда.
Вместе с условиями ответственности по ДО, установленными п. 3 ст. 1220 ГК РФ, стороны ВЭК определяют характер противоправных действий, повлекших ДО, включая круг лиц, имеющих право на возмещение причиненного ущерба по ДО.1
В 2003 г. был принят Регламент ЕС «О праве, применимом к внедоговорным отношениям» («Рим II»), которым восполнялась недостаточность регулирования ДО, образовавшаяся из-за позиции английских судов по ограничению экстерриториального действия Римской конвенции 1980 г. Данный документ ЕС урегулировал ДО и квази ДО, как деликты, включающие иностранные компоненты, но он не относится к ДО, возникающих на рынке ценных бумаг и в процессуальных отношениях, а также в других.
По общему условию Регламента ЕС 2003 правом, применимым к ДО определяется право страны «появления реального ущерба», даже если вредное воздействие было в другом государстве, но именно там сформировались условия, которые хотя и являются косвенными, но существенно повлияли на основные отношения по ДО. То есть главной концепцией Регламента ЕС 2003 г. стала концепция связанности с местом наступления последствий2.
Важной конвенцией в сфере ДО, которую поддерживают многие страны,является Конвенция о праве, применимом к ответственности изготовителя (1973 г.), определяющая специальные нормы, относимые к ДО производителя продукции и товаров, если присутствует вред, наступивший от потребления его товара, включая вред от ошибочных сведений о товаре или плохое качество изложения состава продукции и способов ее потребления.
Ущерб от вредоносного товара по правилам Конвенции 1973 г. и МОИОК ЕС 2018 г. о защите прав потребителей соотносится с временными и территориальными факторами, когда производящая корпорация находится в одной стране месте, управляющая компания в другой стране, а дилерская компания по распространению и продаже принадлежит третьему государству.
В этом случае необходимо разграничивать правила, относящиеся к ДО производителя за ущерб от его товара и положения ВЭК, регулирующие условия обеспечения и контроля сторонами качества товара, соизмеряя их с ДО (внедого-ворными условиями) и нарушением договорных условий качества одной из сторон ВЭК.
Применимым правом по Конвенции 1973 г. определяется право страны нанесения ущерба, когда эта страна констатирована как адрес пребывания лица, имеющего претензии к производителю по исполнению ДО. Если место жительства лица, которому причинен вред, и место предпринимательской деятельности ответственного за исполнение ДО лица определяются в одном и том же государстве, то применяется право этого государства.
Внедоговорные ДО с иностранным элементом из причинения вреда национальному или иностранному субъекту и их регулирование МОИОК в странах ЕАЭС развивается вместе с традициями ВЭК. Так, субъекты иностранных юрисдикций, включая компании из стран ЕАЭС, действуют в Российской Федерации как прямо, так и косвенно, т. е. через открытые ими филиалы и представительства. Их правосубъектность определяется не только правом Российской Федерации, но и «личным» правовым статутом государства иностранной юрисдикции, к которой принадлежит
1 Статья 1221 ГК РФ содержит коллизионные нормы о выборе права, подлежащего применению к ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги. Нормы этой статьи предоставляют потерпевшему право выбора между правом страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара, или иной причинитель вреда, правом страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший, и правом страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или правом, где был приобретен товар.
2 Пункт 2 ст. 1186 ГК РФ закрепляет положение о том, что если в соответствии с существующими коллизионными нормами невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано.
иностранное юридическое лицо. Хотя филиалы и представительства не являются юридическими лицами, они действуют в правовом поле государства местонахождения.
Разрешение споров, вытекающих из ВЭК и де-ликтных обязательств, осуществляется международными коммерческими арбитражами (МАК), включая международные арбитражи стран ЕАЭС, для которых конфликты по ДО вне ВЭК позиционируются в большей степени как последствия непредвиденных обстоятельств ВЭК, приведших в убыткам одной из сторон по незнанию деталей коммерческого права страны пребывания.
Споры, связанные с деликтными обязательствами, по МОИОК подразделяются на конфликтные случаи причинения вреда частному иностранному контрагенту российским партнером или наоборот и публично-правовые деликтные конфликты следствии вреда, причиненного нарушением своих полномочий таможенными, налоговыми, и другими органами государственного контроля.
Одним из важных аспектов ДО, вызванных материальным вредом является проблема достоверности электронной подписи при определении принадлежности стороны ВЭК к той или иной стране.
В законодательстве большинства стран ЕАЭС электронная подпись носит правомерный характер, если имеет место проверенный прием идентификации субъекта определенного вида предпринимательской деятельности, для которой предоставление личного подтверждения источника информационных ресурсов обязательно.
Такие требования предусмотрены Типовым законом ЮНСИТРАЛ об электронных подписях, принятом 5 июля 2001 г. на конференции в Вене, что явилось новой вехой в построении электронной коммерции на этапе трансформации международно-правовых норм в сфере международной торговли.
Закон определяет электронную подпись как данные в электронной форме, которые включены в информационный ресурс, размещены в нем, согласовываются с программными требованиями его принадлежности конкретному лицу в связи с сообщением данных и подтверждением того, что направивший подпись является подписавшим документ в соответствии с содержанием информационного сообщения.
Международно-правовое регулирование МОИОК в сфере исполнения деликтных обязательств (ДО) охватывает меньшую сферу, чем область применения договорных обязательств по ВЭК, и ориентировано более на многосторонние договоры или трансграничные контракты, которые регламентируют особенности причинения вреда в разных сферах, включая перевозки, охрану природной среды, защиту прав потребителей и другие сферы, которые могут быть косвенно связаны с ВЭК.
При этом деликтные отношения регулируются преимущественно не коллизионным правом МЧП, а унифицированными материально-правовыми и обычными нормами из-за различий права государств, которое не гармонизировано в этой области, а коллизионно-правовой способ сближения права разных стран ориентирован по видам внешнеэкономической деятельности.
Анализируя результативность исполнения ДО (деликтных обязательств), связанных с обязательствами по ВЭК, можно сказать, что исполнение ДО имеет относительную природу по сравнению с договорным характером исполнения условий ВЭК. Здесь МОИОК более носят условный характер, зависимый от публичного порядка, регулирующего возмещение причиненного вре-
да пострадавшему субъекту. Общее осмысление ДО в контексте использования МОИОК все чаще привязано к материально-правовой, а не обычно-правовой регламентации ДО во внешнеэко-
номическом и другом законодательстве РФ, что часто обусловлено жесткими юридическими конструкциями обязательств России и стран ЕАЭС в рамках международных договоров.
Нормативно-правовые акты и литература
1. Выступление Председателя Правительства РФ Д.А. Медведева на Заседании Глав Правительств стран СНГ в г. Душанбе. 01.06.2018 г. ttp://www.e-cis. info/page.php?id=26273
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья): Федеральный закон от 26.11.2001 г. № 146-ФЗ (ред. от 03.07.2018 г.).
3. Заседание Глав Правительств стран СНГ в г. Душанбе. 01.06.2018 г. http://www.e-cis.info/page. php?id=26273
4. Соглашение государств - членов ЕАЭС от 14.05.2018 г. «О международных договорах Евразийского экономического союза с третьими государствами, международными организациями или международными интеграционными объединениями». http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_298047/
5. Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР от 17.05.2018 г. http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/ Pages/17-05-2018-5.aspx
6. Римская конвенция о праве, применимом к контрактным обязательствам (Рим, 19.06.1980 г.). http://docs.cntd.ru/document/901889343
7. Вашингтонская Конвенция 1965 г. о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами. России присоединилась к Конвенции по Постановлению Правитель-
ства РФ от 13.10.1995 г. № 1016. http://docs.cntd.ru/ document/
8. Сеульская Конвенция 1985 г. об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций. http://docs.cntd.ru/document/
9. Стандарты Совета по финансовой стабильности. http://www.financialstabilityboard.org/cos/index.htm
10. Брюссельская конвенция об ответственности операторов ядерных судов 1962 г.
11. Венская конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г.
12. Конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г.
13. Гаагская конвенция о праве, применимом к автотранспортным происшествиям, 1971 г.
14. Гаагская конвенция о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 г.
15. Парижская конвенция об ответственности перед третьей стороной в области ядерной энергии 1973 г.
16. Конвенция о гражданской ответственности за ущерб, причиненный при перевозке опасных грузов автомобильным, железнодорожным и внутренним водным транспортом, 1990 г.
17. Конвенция ООН об ответственности операторов транспортных терминалов в международной торговле 1991 г.
