CC BY
7Международное право
МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЛИЦЕНЗИРОВАНИЯ НЕДРОПОЛЬЗОВАНИЯ НА КОНТИНЕНТАЛЬНОМ ШЕЛЬФЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ЛАЗУТКИН Алексей Юрьевич,
ведущий юрист АО «Русатом Оверсиз Инк». E-mail: lazutkin1990@gmail.com
Краткая аннотация: В статье рассматривается вопрос лицензирования недропользования на континентальном шельфе. Автор акцентирует внимание на перспективах и возможных направлениях сотрудничества России и Норвегии в данной сфере.
Abstract: The article discusses the licensing of mineral rights on the continental shelf. The author focuses on the prospects and possible directions of cooperation between Russia and Norway in this field.
Ключевые слова: Лицензирование, континентальный шельф, недропользование. Keywords: Licensing, continental shelf, mineral rights.
Современный миропорядок как миропорядок на основе верховенства права обозначает себя в параметрах глобального и взаимозависимого мира, в основе которого установлен режим последовательного выполнения целей и принципов Устава ООН (Декларация тысячелетия 2000 г., разд. I «Ценности и принципы», п.п. 1-7; Итоговый документ Всемирного саммита 2005 г., разд. I «Ценности и принципы», п.п. 1-16)[1]. В формате своего сущностного содержания современный миропорядок носит целостный характер; предопределен лежащий в его основе концептуальной составляющей; выстроен в строго обозначенную юридическую систему координат правомерного поведения всех государств-членов мирового сообщества.
Постановочныйрежим целостности современного миропорядка обозначен в параметрах целостности системы современного международного права, прямо исключающей пробелы в его структурированной системе прямогои непосредственного действия. Суд в порядке подтверждения своего качества органа по обеспечению права призван по запросу сторон вынести решение, и, соответственно, не может отказаться вынести решение за отсутствием или неясностью подлежащей применению нормы права. Принцип запрета поп-Нрие^ как справедливо констатируется на этот счет учеными, подтверждает здесь свою юридическую сущность в аспекте общего принципа права по смыслу ст. 38 Статута Международного суда.[2]
По обстоятельствам констатации целостности современного миропорядка его концептуальной основой на настоящем этапе развития международ-
ного права является концепция глобализации. Мир в его предметном восприятии обозначается тем самым в параметрах глобальности и взаимозависимости (п. 7 Итогового документа Всемирного саммита 2005 г.). Глобализация в аспекте концептуальной составляющей современного миропорядка подтверждает свое качество всеохватываемости и справедливости по факту формирования общего будущего, основанного на имманентной принадлежности к человеческому роду во всем его многообразии (п. 5 Декларации тысячелетия 2000 г.).
Целостность и глобализация современного миропорядка в логическом порядке предопределяют его юридическую составляющую - система коллективной безопасности на основе целей и принципов Устава ООН. Коллективная безопасность в формате эффективного сотрудничества всего субъектного состава современного миропорядка в соответствии с международным правом установлена в режиме поддержания международной законности и правопорядка (п. 7 Итогового документа Всемирного саммита 2005 г.).
Международно-правовая включенность России как Великой державы, постоянного члена Совета Безопасности ООН в действующий в настоящее время миропорядок определяет себя фактологически заявленной приверженностью верховенству права[3].
Современный миропорядок в формате миро-строительства XXI в., показательно позиционирует себя на линии целостности, глобальности, действенной системы коллективной безопасности, уже в практическом плане формализует свое реальное существо через институт глобального партнерства в целях
развития (п.п. 20-22 Итогового документа Всемирного саммита 2005 г.). Констатация этого обстоятельства (в аспекте подтверждения актуальности предпринятого исследования) выводит нас на выявление основополагающих принципов института глобального партнерства в целях развития. Это принцип благого правления и принцип верховенства права. Будучи взяты воедино в качестве основы должного поведения государств, корпус представленных принципов ориентирует мировое сообщество на углубление международного финансового и технического сотрудничества в целях развития.
Статус континентального шельфа Российской Федерации, суверенные права, юрисдикцию Российской Федерации на ее континентальном шельфе и их осуществление определяет Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. (в ред. последующих Федеральных законов, в частности, от 10 февраля 1999 г. № 32-ФЗ, от 8 августа 2001 г. № 126-ФЗ) «О континентальном шельфе Российской Федерации» (далее - Закон 1995 г.). В соответствии с Конституцией РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российская Федерация последовательно проводит курс на подтверждение режима верховенства права как по линии международных отношений, так и в аспекте внутригосударственного правового пространства. Постановочно, закон вступил в силу 17 декабря 1995 г. Принятие Закона в концептуальном плане следует обоснованно рассматривать в плане подтверждения международно-правовой позиции Российской Федерации по всестороннему соблюдению всего корпуса предписаний современного международного права.
В своем предметно сущностном отношении Конвенция ООН по морскому праву 1982 г., будучи результатом последовательной кодификационной работы корпуса субъектов международного права, представляет собой один из крупнейших общих многосторонних договоров за всю историю международных отношений.
Международно-правовой позитив Конвенции 1982 г. обозначен всесторонностью предметного охвата правового регулирования и целостностью как единого по своей тематике юридического акта. В структурном отношении Конвенция 1982 г. состоит из 17 частей, включающих 320 статей, и 9 приложений. 16 ноября 1994 г., по истечении 12 месяцев с даты сдачи на хранение шестидесятой ратификационной грамоты, Конвенция в соответствии со ст. 308 всту-
пила в силу.
Позиционно, в порядке содействия прогрессивному развитию современного международного права и его институтов Конвенция 1982 г. подтверждает и в существенном плане позитивно дополняет ряд положений Женевских конвенций по морскому праву 1958 г.: вводит новые нормы и институты, которые отражают современные тенденции развития в освоении Мирового океана[4].
В рамках предмета исследования свою международно-правовую значимость доказывает следующий юридический факт: Конвенция 1982 г. подтвердила существование в формате своей целостности корпуса основных норм в отношении континентального шельфа и внесла уточнения в этот институт, в частности четко определила внешнюю границу континентального шельфа.
Концептуально, в завершенно постановочном формате упорядочен в Конвенции 1982 г. весь режим правообеспечительного порядка. Конвенция 1982 г. содержит детально разработанный механизм урегулирования споров, связанных с толкованием и применением ее норм. В ситуации, когда реально действующим форматом пространственного действия Конвенции 1982 г. является миропорядок на основе верховенства права, показательно обозначена (со ссылкой на авторитетное академическое мнение признанных на мировом уровне российских уче-ных[5]) значимость включенности Международного Суда ООН как главного судебного органа Организации Объединенных Наций (ст. 92 Устава ООН) в дело обеспечения права, в том числе и по линии международного морского права. Передаваемые Международному Суду дела решаются на основе всей источ-никовой базы международного права (п. 1 ст. 38 Статута суда)или же, по согласованию сторон, разрешаются в формате ехаериоеШопо (п. 2 ст. 38 Статута Суда). Тем самым споры урегулируются и отношения между государствами подтверждают свое качество позитивного взаимодействия в параметрах миропорядка на основе верховенства права.
Позиционирование установочных задач глобального партнерства в целях развития в параметрах всестороннего сотрудничества государств-членов мирового сообщества предметно подтверждает академическую и практическую значимость предпринятого исследования. Включенность Российской Федерации и Королевства Норвегия в режим всестороннего сотрудничества на линии недропользования на
континентальном шельфе (как предмет исследования в параметрах теоретической и практической инновации) в полном объеме вписывается в формат заявленных целей мирового сообщества.
Россия как один из крупнейших в мире участников системы международно-правового сотрудничества в сфере энергоресурсов играет важную роль как мировая держава в формировании универсальной энергетики в целом. Масштабы экспорта топливных энергоресурсов, а также уникальная роль ТЭК в формировании бюджета страны ставят академические исследования будущего мировой энергетики предметно важной целью. Это не только показательно содействует разработке будущей стратегии развития топливно-энергетического комплекса Российского государства с рассмотрением корпуса юридически обоснованных перспектив на этот счет, но и создает реальные условия для прогнозирования развития всей экономики России в целом и мировых тенденций в данной сфере.
Анализируя ситуацию в мировой энергетике в последние годы можно с уверенностью сказать, что современная энергетика претерпевает серьезные изменения. Произошедший ранее глобальный кризис 2008-2010-х гг. сопровождался высокой неустойчивостью цен на углеводороды, что привело к заметному замедлению роста спроса и серьезному обострению конкуренции на мировых и региональных энергетических рынках. Также серьезные изменения внесли новые технологии добычи традиционных энергоресурсов и появление в параметрах современного миропорядка новых экспортеров. Всё это в формате юридической и практической составляющей значительно повлияло на ситуацию с насыщенностью рынков энергоресурсами.
В связи с данными тенденциями особенно актуальным для России вопросом стало проведение серьезных академических исследований в сфере правового регулирования недропользования на континентальном шельфе, а также в сфере анализа перспектив развития мировых энергетических рынков и соответствующих экологических рисков с точки зрения науки и практики международной юриспруденции.
Международно-правовая значимость включенности России в процесс правового регулирования недропользования на континентальном шельфе обозначен заявленной приверженностью верховенству права, четкими предписаниями корпуса принципов современного международного права, а именно:
принцип суверенного равенства государств, принцип взаимности, принцип невмешательства, принцип добросовестности, принцип территориальной целостности. По своим качественно юридическим показателям позитив включенности России как Великой державы, постоянного члена Совета Безопасности ООН в систему всестороннего сотрудничества определяет себя в формате содействия выполнению всеми государствами-членами мирового сообщества своих международных обязательств на основе принципа добросовестности. В том, что касается непосредственно значимости включенности России в процесс правового регулирования на континентальном шельфе, - здесь принципиальная позиция Российской Федерации обозначена в формате обеспечения энергетической, равно как и экологической безопасности государств на всеобщей, универсально установленной в параметрах системы ООН, основе.
При разработке энергетической политики Российской Федерации и обеспечении ее энергетической, а также экологической безопасности важно опираться на существующие аналитические модели и концепции энергобезопасности. Энергетическая отрасль, являясь одной из основных составляющих современной российской экономики, стала тем инструментом влияния для России, позволившим восстановить конкурентоспособность и отстоять российские национальные интересы в новом многополярном мире. Позитив правоприменительной практики Российской Федерации по линии поддержания целостности системы международной экологической безопасности постановочно содействует обеспечению всеобщей юридической безопасности государств-членов мирового сообщества. Тем самым можно позиционно обоснованно говорить о международно-правовой значимости вклада Российской Федерации в дело по обеспечению международной законности и правопорядка.
Проблематика исследования актуальна еще и потому, что, несмотря на усиление конкуренции в сфере добычи энергоресурсов между государствами, имеется успешный опыт двустороннего взаимодействия России и Норвегии в сфере энергетики, который одинаково полезен и той, и другой стороне. Позицион-но, в своем объективном порядке процесс дальнейшего совершенствования всей институционно-правовой основы включенности Российской Федерации в формат международного сотрудничества в сфере энергетики обозначен в параметрах основополагающей направленности работы учреждений системы ООН по
линии глобального партнерства в целях развития.
Далее хотелось бы напомнить, что в соответствии с Федеральным законом Российской Федерации от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» [6] (в ред. от 13 июля 2015 г., с изм. от 27 октября 2015 г.) лицензирование представляет собой выдачу специального разрешения на право реализации конкретного вида деятельности как индивидуальным предпринимателем, так и юридическим лицом. Другими словами, лицензия предоставляется для подтверждения законности того или иного вида предпринимательской деятельности и является своего рода гарантом того, чтобы индивидуальный предприниматель или фирма (в нашем случае нас интересуют нефте- и газодобывающие компании) не нарушали прав и законных интересов граждан, а также не наносили ущерба окружающей среде (сохранение благоприятной окружающей среды на континентальном шельфе является одной из важнейших задач обеспечения экологической безопасности государства).
Важно понимать, что лицензия на осуществление предпринимательской деятельности в сфере недропользования выдается только в том случае, если юридическое лицо или индивидуальный предприниматель (соискатели лицензии) соответствуют корпусу юридически обозначенных требований.
Позиционно установлено, что выдача лицензии на осуществление геологической разведки и добычи ресурсов на континентальном шельфе связана с реализацией права пользования недрами. В этой связи необходимо обратиться к Федеральному Закону РФ от 21 февраля 1992 г. № 2395-1 (в ред. от 13 июля 2015 г.) «О недрах». В соответствии с данным Законом предоставление недр в пользование осуществляется через оформление государственного разрешения в виде лицензии. Лицензия в данной интерпретации представляет собой своего рода соглашение между соответствующим юридическим лицом и государством в сфере недропользования, подразумевающее, что занимающееся геологической разведкой или добычей полезных ископаемых юридическое лицо осуществляет свою деятельность на законных интересах и не нарушает государственные интересы в рассматриваемой отрасли. Это принципиально важное положение, поскольку для России энергетическая сфера предметно вписывается в общую стратегию государственной безопасности.
Концептуально, качественно показательное значение в плане подтверждения приверженности
России общепризнанным стандартам в сфере недропользования несут в себе положения с п. 6 ст. 16 Федерального закона от 31 июля 1998 г. № 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации», согласно которым при региональном геологическом изучении, разведке и добыче минеральных ресурсов во внутренних морских водах, в территориальном море лицензия на пользование недрами предоставляет ее владельцу право, в том числе на (...) прокладку подводных трубопроводов в соответствии с проектной документацией, предусмотренной законодательством Российской Федерации о недрах, законодательством о градостроительной деятельности. В рамках предписаний с п. 7 ст. 16 Закона установлено, что в случае, если лицензией на пользование недрами предусмотрено право ее владельца на прокладку подводных трубопроводов во внутренних морских водах, в территориальном море, получение разрешений на осуществление данных видов деятельности не требуется. Таким образом, лицензией на региональное геологическое изучение, разведку и добычу минеральных ресурсов во внутренних морских водах, в территориальном море может быть предоставлено ее владельцу право на прокладку подводных трубопроводов. Указанное право реализуется только в границах, определенных в лицензии и ее неотъемлемых составных частях. В режиме объективной констатации институт лицензий включает в себя совокупность четко обозначенных юридических предписаний. Во-первых, лицензия удостоверяет право ее владельца именно на пользование недрами, а не на осуществление других видов деятельности. Во-вторых, лицензия удостоверяет право ее владельца на ведение работ, связанных с пользованием недрами, в определенных границах.
Анализ действующего законодательства Российской Федерации позволяет утверждать, что лицензией на разведку и добычу углеводородов (иных полезных ископаемых) во внутренних морских водах, территориальном море, на континентальном шельфе может быть предоставлено право ее владельцу на прокладку подводных трубопроводов, использование которых является составной частью процесса разведки и добычи или связано с разведкой и добычей углеводородов в границах акватории, указанной в лицензии и выделенной для ведения работ, связанных с пользованием недрами.
Совершенствование законодательства Российской Федерации по линии осуществления суверен-
ных прав в целях разведки и разработки природных ресурсов на континентальном шельфе обозначает востребованность уточнения соответствующих предписаний должного поведения в формате процедуры толкования юридических норм по линии всего института недропользования. Соответственно, целесообразно внесение изменений в корпус юридических актов Российского государства: Федеральный Закон «О недрах», Федеральный закон «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации», Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 187-ФЗ «О континентальном шельфе Российской Федерации» в части предметного уточнения требований к содержанию лицензии на пользование недрами; определения перечня работ, входящих в состав конкретного вида пользования недрами, а также работ, связанных с пользованием недрами. Таким образом, совершенствование российского законодательства в сфере лицензирования недропользования предписывает необходимость проведения более сбалансированной энергетической политики: в параметрах обеспечения всесторонней государственной безопасности России как суверенного члена мирового сообщества, предметно содействующего своим внешнеполитическим курсом обеспечению выполняемости целей и принципов Устава ООН.
Показательным примером в плане выполнения целей Устава ООН по проведению всестороннего сотрудничества государств-членов мирового сообщества являет собой взаимодействие России и Норвегии в сфере недропользования. Конкретным
проявлением последовательного сотрудничества Российской Федерации и Норвегии по линии недропользования обозначает себя участие российских юридических лиц в процессе по выдаче лицензий на разработку месторождений на норвежском континентальном шельфе. Юридическая значимость включенности России здесь установлена, во-первых, как по линии самого юридического факта события (это первая выдача лицензий на разработку норвежского континентального шельфа с 1994 г., а лицензирование в Баренцевом море в принципе производится впервые), так и, во-вторых, по обстоятельствам самого подлежащего лицензированию района (юго-восток Баренцева моря - область под юрисдикцией Норвегии только с 2011 г. в силу подписанного между Россией и Норвегией международного соглашения о коррекции границы). Принцип взаимности как общепризнанный принцип современного международного права предметно определяет себя в общих параметрах сотрудничества России и Норвегии в сфере недропользования.
Международно-правовое позиционирование Российской Федерации как добросовестного участника системы современных международных правоотношений показательно содействует поддержанию режима международной законности и правопорядка. Общий позитив включенности России как Великой державы, постоянного члена Совета Безопасности ООН в современный миропорядок обозначен всемерным укреплением универсальной системы международной безопасности.
Библиография:
1. Черниченко С.В. Контуры международного права. М., 2014. С. 13-81; Ковалев А.А. Международная защита прав человека. М. С. 62-147; Капустин А.Я. Международные организации в глобализирующимс мире. М., 2010. С. 18-88; Тункин Г.И. Теория международного права / Под общ. ред. Л.Н. Шестакова М., 2016. С. 181-241.
2. Каламкарян Р.А. Международный суд в миропорядке на основе господства права. М., 2012. С. 88-115; International law. Beingthe collected papers of H. Lauterpacht. Cambridge, 1970.Vol. 2. P. 1.P. 216-217.
3. Лисицын-Светланов А.Г. Роль права в модернизации экономики в России. М., 2011. С. 8-46; Автономов А.С. Права человека. Правозащитная и правоохранительная деятельность. М., 2009. С. 10-243; Автономов А.С. Мониторинг соответствия законодательства субъектов Российской Федерации и муниципальных актов сандартам Европейской сети детских омбудсменов (ENOC). М., 2008. С 5-7; Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. Выполнение международных договоров Российской Федерации. М., 2011. С. 11-50; Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. М., 2006. С. 171-320.
4. Ковалев А.А. Современное международное морское право и профилактика его применения. М., 2003. С. 5-12; Вылег-жанин А.Н. Решения Международного Суда ООН по спорам о разграничении морских пространств. М., 2004. С. 15-45.
5. Вылегжанин А.Н. Морские природные ресурсы (международно-правовой режим). М., 2001; Вылегжанин А.Н. Решения Международного Суда ООН по спорам о разграничении морских пространств. М., 2004; Ковалев А.А. Современное международное морское право и практика его применения. М., 2003; Колодкин А.Л. Мировой океан. Международно-правовой режим. Основные проблемы / А.Л. Колодкин, В.Н. Гуцуляк, Ю.В. Боброва. М., 2007; Молодцов С.В. Международное морское право. М., 1987; Сперанская Л.В. Международно-правовая ответственность государств за загрязнение Мирового океана. М., 1984; Бекяшев К.А. ФАО и правовые вопросы охраны живых ресурсов открытого моря. М., 1976; Бекяшев К.А. Международные морские организации / К.А. Бекяшев, В.В.Серебряков. Л., 1979.
6. Вылегжанина Е.Е. Компенсационная ответственность как институт экологического права. М., 1999; Колбасов О.С. Международно-правовая охрана окружающей среды. М., 1982; Копылов М.Н. Международное экологическое право. Кодификация и прогрессивное развитие / М.Н. Копылов, Э.Ю. Кузьменко. М., 2005.
