CC BY
13
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2008. № 6
E.H. Мощелков
МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
(ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ОПЫТ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX -
НАЧАЛА XX в.)*
Разработка методологических вопросов является важной стороной и определенной ступенью зрелости в развитии любой области научного знания. Изучение трудов отечественных ученых-гуманитариев второй половины XIX — начала XX в. свидетельствует о повышенном и постоянно возрастающем их интересе к данному направлению научных исследований1.
Некоторые ученые того времени связывали это с глубокими и кардинальными переменами, которые происходили в развитии науки на рубеже XIX и XX вв. и затрагивали не только содержательные аспекты научных исследований, но и такие стороны науки, как ее социальный статус, эвристические и прогностические возможности и т. д .
Так, например, российский ученый того времени А. Горбунов в 1906 г. оценивал ситуацию в научной среде следующим образом: «За последнее время в научном мире наблюдается усиленный интерес и внимание к методологическим проблемам. Вряд ли можно назвать такую область обществоведения и государствоведения, которую не затронула бы "переоценка ценностей" и методологические основы которой не подверглись бы более или менее коренной переработке. Вряд ли можно преувеличить значение этого умственного течения.
* Статья подготовлена при содействии Российского гуманитарного научного фонда (грант № 06-03-00066а).
1 В начале статьи уместно кратко сказать об исторической эволюции содержания понятия "методология". Это понятие стало употребляться для обозначения науки о методах (Metohodenlehre) в германских университетских курсах еще в XVIII в., но позже (со второй половины XIX в.) получило более широкое содержание, синонимичное понятию "теория". Именно в этих двух взаимосвязанных значениях оно чаще всего и употреблялось в научных исследованиях и в университетских курсах в России в конце XIX — начале XX в. Появилось еще и третье его значение: метод как практический прием исследования, или методика. Итак, исторически было выработано три значения методологии: 1) методология как теория; 2) методология как совокупность методов и 3) методология как совокупность методических приемов (см.: Смоленский Н.И. Из опыта ведения курса по методологии истории // Новая и новейшая история. 2007. № 2. С. 133). В этих трех значениях понятие "методология" употребляется и в современной науке, хотя и существуют мнения о том, что «понятия "теория" и "метод" следует отграничить друг от друга» (Конеген Н, Шуберт К. Методические подходы политологического исследования и метатеорети-ческие основы политической теории. Комментированное введение. М., 2004. С. XI).
Достаточно напомнить, что оно выдвинуло, между прочим, проблему должного, которая в той или иной форме, под тем или другим наименованием проникла в политические, юридические, экономические и социальные дисциплины»2.
Другой юрист-теоретик того времени, Е.В. Васьковский, подчеркивая факт повышения интереса его современников к методологическим вопросам, указывал также еще и на то, что этот интерес является свидетельством перехода научного знания (в данном случае — правоведения) на более высокую ступень своего развития. "В истории юриспруденции, — пишет он, — повторяется тот наблюдаемый в других науках факт, что применение научных методов исследования предшествует точной формулировке их. В течение целых веков и даже тысячелетий производились построение и классификация юридических понятий, тогда как сущность и значение употребляемых при этом логических приемов осознаны вполне только в недавнее сравнительно время"3.
Метод — это не то, что прямо и непосредственно вытекает из задач и содержания науки. Методы создаются учеными. Поэтому научное знание на каком-то этапе своего развития может существовать и без метода, точнее — без научно осмысленного метода. В своих лекциях по методологии русской истории (1884/1885 акад. год) В.О. Ключевский указывает на существенный недостаток, "каким отличается изучение нашей истории". "Недостаток этот, — по мнению ученого, — отсутствие метода"4.
Действительно, в последние два-три десятилетия XIX в. начинают выходить крупные работы по методологии различных областей гуманитарного знания, переводятся наиболее важные зарубежные работы в этой области5.
Уже в то время в разработке методологических вопросов применительно к гуманитарной области начинают формироваться два взаимосвязанных направления (или пласта) подходов и трактовок, по сути — два различных понимания методологии:
2 Горбунов А. Методологические основы дисциплин, изучающих деятельность государства. I. Часть историческая. М., 1906. Вып. 1. С. 1.
3 Васьковский Е.В. Цивилистическая методология. Ч. I. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901. С. 347. Здесь и далее, учитывая историко-политологический характер содержания данной статьи, мы делаем ссылки на первоначальные издания анализируемых трудов, хотя целый ряд из них имеет и современные (вполне приличные) переиздания.
4 Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Т. VI. М., 1989. С. 5.
5 См., например: Метод в науках. СПб., 1911; Пуанкаре Г. Наука и метод. Одесса, 1910; Менгер К. Исследование о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб., 1894; Лансон Г. Метод в истории литературы. М., 1911; Бернгейм Э. Введение в историческую науку. М., [1908]; Сеньобос Ш. Исторический метод в применении к социальным наукам. М., 1902; Фриман Э. Сравнительная политика и единство истории. СПб., 1880; и др.
2 ВМУ, политические науки, № 6
17
• первое — как совокупности приемов научного изучения "реальных объектов", общественных институтов и учреждений, общественных процессов и явлений;
• второе — как совокупности приемов научного изучения "идеальных объектов", "объектов мысли", различных текстов, произведений, документов и т. п.
Государствоведение, научная и образовательная дисциплина, в рамках которой в то время изучались политические проблемы и процессы, оказалось такой областью гуманитарного знания, где оба указанных выше методологических подхода тесно взаимодействовали, дополняли друг друга. Это обусловлено тем, что объектом данной дисциплины являются государство, государственная и политическая жизнь, в которых становление и развитие государственных учреждений и отношений происходит в тесной связи и под воздействием политических и правовых учений. Знать государственную жизнь общества — значит знать не только систему государственных учреждений, но и систему права, государственных и политических идей, на которых и основана деятельность учреждений.
Другой особенностью государствоведения является то, что эта область знания по своей сути историческая, ретроспективная, поскольку адекватное понимание природы современных государственных отношений невозможно без знания исторической эволюции государственных начал.
В силу этих особенностей изучение действующих правовых форм и учреждений на самых ранних стадиях развития этого знания (как за рубежом, особенно в Германии, так и в России) сопровождается серьезным изучением истории права, эволюции теоретических представлений о государстве, праве, власти.
Одним из первых произведений, где указанная выше характеристика стала непосредственным объектом анализа, следует назвать книгу профессора Харьковского университета А. Стоянова "Методы разработки положительного права6 и общественное значение юристов от глоссаторов до конца XVIII столетия" (Харьков, 1862). Можно сказать, что именно с этой книги в российском государствоведении собственно и начинается разработка методологических проблем.
В этом труде А. Стоянов формулирует ряд важнейших положений: 1) о сущности научного метода; 2) об отношении метода науки и предмета науки; 3) о структуре метода права.
Что касается первого положения, то наряду с некоторыми метафорическими определениями научного метода ("оружие науки", "пульс науки")7, А. Стоянов высказывает важную мысль об объек-
6 В дореволюционном правоведении в понятие положительное право включались юридические нормы, выразившиеся в обычаях, судебной практике, законодательстве, в противовес свободно развивающемуся субъективному правосознанию (см.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. М., 1914. С. 282).
7 Стоянов А. Методы разработки положительного права и общественное значение юристов от глоссаторов до конца XVIII столетия. Харьков, 1862. С. XIII, 267.
тивной обусловленности и необходимости методологической разработки научного знания. "Экономия времени и сил, — пишет он, — составляет едва ли не первое условие для всякой человеческой деятельности. Осуществить такую экономию в научной работе есть назначение метода"8.
Но А. Стоянов понимает, что метод является не просто инструментом, упорядочивающим научное знание. Он становится им потому, что тесно связан с самим содержанием этого знания. "Способ разработки научного материала, — пишет ученый, — является естественным последствием основного воззрения на сущность его. Идея метода есть верное зеркало, где обозначается общая идея предмета знания"9. Таким образом, метод науки (способ разработки научного материала, путь отыскания истины) взаимосвязан с предметом науки (понимание и объяснение природы определенной совокупности явлений, их взаимосвязей).
Метод, по А. Стоянову, — не просто мыслительная логическая конструкция еще и потому, что он обусловлен и определен самим историческим ходом развития этого знания. "Наиболее совершенный метод, — пишет он, — есть тот, который разрабатывает положительное право, как органическое целое, образовавшееся путем историческим и состоящее в самой близкой связи с действительной жизнью народа. Другими словами, в понятии совершенного метода должны заключаться элементы: систематический, исторический и практический"10.
Основное содержание книги А. Стоянова и посвящено подробному рассмотрению понятий и представлений о методе, которые "проявлялись и преемственно развивались между юристами различных школ в западноевропейской науке"11, или, как сам А. Стоянов определяет историческую географию своих исследований, — "от средневековой Болоньи до современных нам Марбурга и Геттингена"12.
В вышедшей в 1863 г. в "Современнике" пространной обзорной рецензии на книгу А. Стоянова Ю. Жуковский, прямо не полемизируя с рецензируемым автором, расставляет все же несколько иные акценты в формулировках сущности метода. "Метод, — пишет Ю. Жуковский, — есть тот логический путь, коим известная отрасль знания доходит до открытия простых и постоянных законов, по которым происходят явления, и следовательно, до возможности предсказывать будущие явления... Существенным признаком науки является обладание общими и постоянными законами явлений, а метод
8 Там же. С. VI. Метод, по А. Стоянову, — это "ученые приемы, способ разработки научного материала" (там же. С. XXIII).
9 Там же. С. VII.
10 Там же. С. XI (из контекста книги А. Стоянова ясно, что в основе систематического метода им понималась теория исторического метода — связь жизни народа с историей, а практического метода — связь с действительной жизнью).
11 Там же. С. XXIV.
12 Там же. С. 266.
означает лишь то отношение, в которое становится ум к предмету, или путь, которым он трудится"13. Ю.Жуковский отмечает в методе прежде всего и главным образом его логическую, умственную основу, тогда как А. Стоянов к теоретико-логической прибавляет его историко-практическую функцию. Тем самым уже в 1862—1863 гг. А. Стояновым и Ю. Жуковским были обозначены два подхода к методологии знания (и к теории вообще), которые будут проявляться и развиваться в отечественной гуманитарной науке в последующие десятилетия.
Исследование методологических вопросов в государствоведении в начале 1870-х гг. было продолжено В. Сергеевичем в его вышедшей в 1871 г. книге "Задача и метода государственных наук. Очерки современной политической литературы".
В качестве исходного пункта анализа В. Сергеевич формулирует свое понимание сути метода: "Под методой, — пишет он, — разумеем мы те приемы, которыми ученые пользуются, устанавливая ту или другую научную истину; иначе, это тот путь, которым надо следовать для решения задачи науки"14.
Книга В. Сергеевича практически полностью посвящена историческому анализу методологических исследований в западноевропейском государствоведении. Примечательно, что данный анализ автор предваряет следующим характерным замечанием: "В немецкой литературе вопрос о методе не получил той обработки, которого первостепенной его важности следовало бы ожидать. Сколько нам известно, немецкая литература не представляет ни одного специального сочинения, посвященного этому предмету"15.
В. Сергеевич как бы ставит перед российской наукой задачу восполнить данный пробел. Но сначала, по его замыслу, необходимо рассмотреть те подходы и разработки, которые все же имеются в западноевропейской литературе.
Такой обзор он начинает с немецкой литературы. Здесь он делает акцент на том, что немецкоязычные авторы активно разрабатывают "ч исто философску ю мето д у", которая в свою очередь подразделяется на "мето д ра ц ионалисти ч еский" и "мето д д иалекти ч еский". Первый метод В. Сергеевич связывает прежде всего со школой Канта (Гросс, Роттек и др.), второй — с Гегелем. Оба этих чисто философских метода, основанных на абсолютных посылках идеалистического мышления (категорический императив практического разума Канта или абсолютная идея Гегеля), применялись при изучении государства, или, как уточняет В. Сергеевич, "к
13 Современник. Т. XCVI. СПб., 1863. С. 285—286.
14 Сергеевич В.И. Задача и метода государственных наук. Очерки современной политической литературы. М., 1871. С. 47.
15 Там же.
созданию системы идеального государственного права"16. По его замечанию, данная методологическая система была не чем иным, как "плодом логического выведения всех отдельных норм из одного высшего начала и без всякого содействия опыта"17.
Другим методологическим подходом в немецкой литературе В. Сергеевич считает "попытки соединения философской методы с наблюдением", или опытом. Такие попытки он связывает с философскими системами Арена, Шталя и Штейна. Общая оценка этой методы В. Сергеевичем (он называет ее "с о е д и н е н н о й методой") негативна. "Сама мысль соединенной методы, — считает он, — заключает в себе противоречие: философская дедукция имеет придти к долженствующему быть, наблюдение же может привести только к знанию существующего, которое не всегда совпадает с долженствующим быть. Невозможность примерить результаты этих двух совершенно различных и несоизмеримых между собой приемов разбивает все попытки соединенной методы"18.
В немецкой литературе В. Сергеевич выделяет также и сторонников "методы чистого наблюдения в области философского государственного права"19. К ним он относит Захарию и Эшера. Но и эту методу В. Сергеевич оценивает как несостоятельную.
Свою общую негативную оценку разработки методологических подходов в немецкой литературе В. Сергеевич оправдывает и подкрепляет тем, что и сами немецкие ученые были неудовлетворены развитием данной научной области. "Мы не впадем в преувеличение, — пишет он, — если скажем, что через всю немецкую литературу проходит сознание неудовлетворительного состояния немецкой литературы. Благодаря отсутствию одной общей методы, всеми признаваемой, почти каждый из новых, вступающий в область политических исследований, заявляет о тщетности усилий своих предшественников, начинает работу сызнова и воздвигает свое собственное здание, к которому его преемники относятся ровно с таким же недоверием, с каким и он отнесся к трудам своих предшественников. Подтверждение этому можно найти в любой истории политических учений"20.
Совершенно по-другому В. Сергеевич оценивает методологические разработки французских и английских ученых. Выделяя в этой связи труды прежде всего О. Конта, Дж.Ст. Милля и К. Льюиса, В. Сергеевич считает, что "самый вопрос о методе21 обратил здесь
16 Там же. С. 57.
17 Там же. С. 58.
18 Там же. С. 154.
19 Там же. С. 156.
21 Там же. С. 171—172.
21 В.И. Сергеевич здесь под методом подразумевает "приемы исследования в области политики" (там же. С. 178).
на себя гораздо большее внимание и получил более обстоятельную обработку, чем в Германии"22.
Обобщенно В. Сергеевич методологический прием, который был разработан этими учеными, называл "п о л о ж и т е л ь н о й методой"23. В основе ее — приоритет опыта ("наблюдений"), но наблюдений не хаотических, произвольных, а только тех, которые "связываются друг с другом каким-нибудь, хотя и гипотетическим, законом"24. Теории социальной статики и динамики, разработанные указанными выше учеными, как раз и выявляли такие связующие и системообразующие законы.
Из анализа трудов французских и английских ученых В. Сергеевич сделал два важнейших методологических вывода:
1) в основе методологии политических наук (научных исследований в области политики) должно лежать выявление закономерной связи между политическими процессами и явлениями при помощи опытных, эмпирических приемов;
2) неправомерно упрощенное перенесение статистических и динамических закономерностей, выявленных в живой природе, на область социальных и политических явлений. Здесь В. Сергеевич обращает внимание и подчеркивает различие не только природной и социально-политической сред, но и предметной области естественных и социальных наук. "Наука о государстве, — пишет он, — не может быть названа в строгом смысле наукой точной", и не потому, что в социальной среде не действуют "постоянные законы", а "только по причине крайней сложности этих явлений и проистекающей отсюда невозможности привести в известность все данные, от которых они зависят"25.
Повышенный интерес к этой теме отечественных ученых-гуманитариев 1860-х — начала 1870-х гг., кроме всего прочего, свидетельствовал также и об их стремлении упорядочить и систематизировать накопленный к тому времени материал в гуманитарных, в частности, в государствоведческих науках. Они хотели, чтобы гуманитарные науки и по форме, и по изложению содержания походили на науки естественные. Хотели, чтобы, как и в последних, они представляли собой не просто наукообразный набор фактов и положений, а некую научную систему, в которой эти факты являлись бы почвой для формулирования научных закономерностей, строгих выводов, постулатов и т. д.
Пожалуй, наиболее открыто данное стремление выразилось в вышедшей еще в конце 1860-х гг. книге А. Стронина "История и метод" (1869). Свою исходную посылку А. Стронин формулирует
22
Там же.
23 Там же. С. 181.
24 Там же. С. 182.
25 Там же. С. 216.
следующим образом: "...История, или вообще науки нравственные, должны ожидать своего возрождения от естествознания, <...> они должны сблизиться с ним, стать на почву его, <...> историк должен быть вместе с естествоиспытателем, <...> он должен усвоить приемы естествоиспытания"26. Реализовать эту задачу, по А. Стронину, возможно, использовав в полной мере в гуманитарных исследованиях главный метод естествознания, каковым является индукция.
Суть этого метода, по определению А. Стронина, состоит в движении мысли "от множественности к единству, от частностей к обобщениям". Этим же путем должен идти и историк. При изучении истории "этот путь предписывает, основываясь на наблюдении фактов, событий, восходить к их закону, обобщению, а не наоборот..."27. Причем применение индукции к исследованию исторического процесса должно быть нацелено, — по мнению А. Стронина, — на установление всеобщих законов мировой истории. "История как наука, — пишет он, — должна иметь целью не столько отыскание законов то жизни французов, то жизни немцев, то жизни средневековой, то жизни древней, сколько вообще законов общественной жизни, законов всех времен и всех народов"28.
Важный вопрос, на который при этом обращает внимание ученый, — в какой степени методы естествознания применимы в общественных науках? Может ли это применение носить прямой, механический характер?
А. Стронин отвечает на этот вопрос отрицательно. "Метод естествознания, — пишет он, — далеко не может быть усвоен общество-знанием вполне"29. Это связано, прежде всего, с тем, что у А. Стронина возникает серьезное сомнение в возможности отождествления законов естественных и социальных. "Остается еще определить, что такое надо понимать <...> под <...> законом социальным, и точно ли он то же самое, что закон натуральный", — задается вопросом А. Стронин. По другому, рассуждает он далее, пожалуй, и не может быть, так как "между жизнью природы и жизнью общества есть большое различие: это — постоянная неизменчивость отношений первой и постоянная изменчивость отношений второй"30.
Вместе с тем, несмотря на сомнения и оговорки А. Стронина по поводу возможности отождествления законов природы и общества, в своей достаточно объемной книге он излагает подробную, насыщенную богатым фактологическим материалом, механистическую систему применения методов и подходов естествознания к общественным наукам.
26 Стронин А.И. История и метод. СПб., 1869. С. 20.
27 Там же. С. 21.
28 Там же. С. 31.
29 Там же. С. 47.
30 Там же. С. 52.
Надо сказать, что идея универсальности естественно-научной методологии в отечественной гуманитарной науке имела своих (хотя и немногочисленных) сторонников31.
Гораздо большее стимулирующее значение для дальнейших методологических исследований в гуманитарных науках имела мысль А. Стронина о том, что для развития этих наук нужно использовать классическую методологию, в течение многих столетий вырабатывающуюся естествознанием, но это использование не может быть прямым, буквальным, нужна адаптация этих методов в новой, другой научной среде.
С конца 1880-х гг. методология становится обязательным и важным разделом университетского курса государственного права, проблематика которого в то время, как известно, охватывала многие общие вопросы государствоведения и политики.
(Продолжение еле дует)
31 Отметим только двух авторов: Алексеев H.H. Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов. М., 1912; Спекторский Е.В. Проблемы социальной физики в XVII столетии. Т. 1. Варшава, 1910; Т. 2. Киев, 1917.
