CC BY
23
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2009. № 1
Е.Н. Мощелков, д-р полит. наук, профессор, зав. кафедрой философии политики и права философского факультета МГУ
имени М.В. Ломоносова
МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
(ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ОПЫТ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX -
НАЧАЛА XX в.)**
В статье анализируются концепции и подходы отечественных государст-воведов XIX — начала XX в. по проблемам методологии политологических исследований. Автором рассматриваются различные интерпретации взаимосвязей общенаучных методов и методов государствоведения, а также система методов изучения государства, права и политики (догматический, исторический, сравнительный, критический). В работе используется широкий круг оригинальных источников, в том числе и малоизвестных для современных исследователей.
Ключевые слова: отечественное государствоведение XIX — начала XX в., методология политологических исследований, государство, право, политика, общенаучные и специальные методы.
The article analyzes the concepts and approaches of our country state researchers of XIX — beginning XX centuries concerning problems of political science study methodology. The author examines different interpretations of correlations of general scientific methods of state studies as well as system of methods of studding law and politics (dogmatic, historical, comparative, critical). The wide range of original sources including some that are not widely known by contemporary researchers are used in the work.
Key words: state studies of our country of XIX — beginning XX, methodology of political science studies, state, law, politics, general science and specific methods.
Можно выделить два главных направления в изучении государст-воведами вопросов методологии.
Первое направление. Интерпретации взаимосвязей общенаучных методов и методов государствоведения.
Отправным положением для таких интерпретаций стало признание логической природы всякой методологии. "Наука о путях и средствах исследования, — пишет Б.А. Кистяковский в своих лекциях 1908—1909 гг., — называется методологией. Она составляет часть логики. Как основные принципы логики одни и те же для всякого
* Мощелков Евгений Николаевич, тел.: 939-24-42, e-mail: enm@inbox.ru.
** Окончание. Начало см.: Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2008. № 6. С. 16—24. Статья подготовлена при содействии Российского гуманитарного научного фонда. Грант № 09-03-00290а.
правильного мышления, так и основные принципы методологии одинаковы для всех научных дисциплин" (Кистяковский, 1998, с. 430). В своей более поздней (1916 г.) работе он, развивая мысль об общелогической природе любого научного знания, выделяет три основные проблемы, с которыми неизбежно сталкиваются логика и методология социальных наук. Первая проблема заключается, по его мнению, в том, "как образовать социально-научные понятия", вторая — "насколько применимо причинное объяснение к социальным явлениям" и третья — "в определении роли и значения норм социальной жизни" (Кистяковский, 1916, с. 26—27).
Первые две проблемы — понятийного аппарата и детерминации — "это проблемы общие для социальных и естественных наук. В каждой из этих научных областей они лишь приобретают особую модификацию. Только третья проблема нуждается в социально-философском рассмотрении" (Кистяковский, 1916, с. 28—29). Связано это прежде всего с тем, что здесь недостаточно выявления только причинных связей и зависимостей, возникает "проблема сценок и значения целей для того или иного хода социального процесса" (Кистяков-ский, 1916, с. 27).
Другие авторы, исходя из логической природы методологии, акцентировали свое внимание на том, как работают в области государ-ствоведения общенаучные методы — анализ (индукция) и синтез (дедукция). Н.К. Ренненкампф, подробно описывая сущность этих методов1, делает вывод: "Анализ и синтез, как всеобщие методы науки, должны действовать и действуют при посредстве наблюдения исследуемых явлений и в правоведении" (Ренненкампф, 1898, с. 251).
В современных определениях понятийных пар "анализ—синтез" и "дедукция—индукция" существует большая путаница. Где-то и то, и другое называется "методом" (Кондаков, 1971, с. 27, 117, 176), где-то анализ и синтез определяются через понятие "способ" (Словарь философских терминов, 2004, с. 12, 507), где-то же и анализ, и индукция, например, определяются через понятие "процедура" (Новая философская энциклопедия, 2001, т. I, с. 97; т. II, с. 118). Получается, что более четкие и ясные определения этих понятий мы находим в энциклопедических изданиях вековой давности. Так, в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона в статье "Метод" ее
1 Здесь даются такие определения этих методов: "А н а л и з (или метод разложения, исследует частные положения, разлагает данное явление на элементы и в каждом стремится найти связь его с последующим и предыдущим) лежит в основе и н д у к ц и и. С и н т е з (или метод построения, выходит из положений общих, уже существующих или принятых и к ним подводит все зависящие от них положения и факты) лежит в основе д е д у к ц и и" (Ренненкампф, 1898, с. 245). См. также: Залесский, 1902, с. 409.
автор Э. Радлов утверждает, что нужно четко различать "анализ— синтез" как "приемы мысли", с одной стороны, и "дедукцию—индукцию" как методы познания — с другой. Это разные вещи, хотя между ними и существует тесная взаимосвязь. "Методом, — пишет Э. Радлов, — следует называть такое видоизменение аналитического или синтетического мышления, которое специально приноровлено к известному объекту" (Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, 1896, с. 192). Э. Радлов считает, что употребление понятия "метод" за рамками пары "дедукция—индукция" вообще не правомерно. Так, он указывает на "часто встречающееся неправильное употребление слова метод; например, говорят об историческом, догматическом, этнографическом методах, имея в виду то видоизменение индукции и дедукции, которое происходит в зависимости от применения их к истории, к положительному богословию, к правоведению, к этнографии" (Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, 1896, с. 193). Правда, в вышедшем позже Малом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона такой подход несколько смягчается. Здесь уже "метод" определяется как "способ и порядок исследования предмета для получения наиболее полного и соответствующего истине результата" (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, 1994, с. 555).
Таким образом, можно составить следующую схему (таблицу) соотношения содержания понятий "анализ—синтез" и "дедукция— индукция":
Универсальные приемы мысли, умозрительные операции с различными элементами, объектами
АНАЛИЗ
(Расчленение единого целого на части, элементы)
СИНТЕЗ
(Соединение частей, элементов в единое целое, систему)
Познавательные (логические) методы как структурно и содержательно разработанные (построенные) способы, пути открытия истины
ДЕДУКЦИЯ
(От "общего" к "частному")
ИНДУКЦИЯ
(От "частного" к "общему")
Ряд авторов рисуют более сложную и многоступенчатую логическую схему научного исследования, которой должен руководствоваться государствовед и в которую анализ и синтез включаются как важнейшие и необходимые ступени познания.
Так, например, по схеме А. Рождественского, "юрист должен с несомненностью установить наличность изучаемого им положительного материала, а также произвести его точное и подробное описание". На второй ступени научного исследования ученый как раз и переходит "к анализу, или разложению, изучаемого им материала на его составные элементы, производя такое разложение до тех пор,
пока не получатся простые части, не допускающие дальнейшего деления". Производя такой анализ, исследователь должен (и это уже третья ступень) "все добытые им результаты расположить в ряды по сходным признакам, или, что то же, классифицировать результаты этого анализа". И наконец, далее, уже на четвертой ступени исследования необходимо "произвести синтез исследуемого юридического материала, возведя его к общим понятиям" (Рождественский, 1912, с. 151).
У Е.В. Васьковского логическая схема построения научной теории (имеется в виду прежде всего правоведение) включает семь ступеней: 1) анализ (разложение на составные части, простые элементы); 2) синтез (соединение нескольких элементов в один сложный факт); 3) абстракция, или отвлечение (выделение из сложного явления одного или нескольких его элементов); 4) детерминация (прибавление к добытым посредством абстракции элементам новых элементов); 5) дефиниция (облечение полученных понятий словесной формой, т.е. изложение их содержания словами); 6) классификация (соединение тех предметов, которые сходны, и отделение тех, которые несходны); 7) терминология и номенклатура (обозначение установленного и точно определенного понятия термином) (Васьковский, 1901, с. 324-329).
Имея в виду данные ступени логического познания, Е.В. Вась-ковский разрабатывает методологическую систему применительно к области гражданского права, но в своих основах опирающуюся на общие подходы к работе с оригинальными текстами ("произведениями человеческого духа"). Поэтому в определенном смысле эта система является универсальной по отношению к самым разным текстам. Автор выделяет три фазы реализации этой системы: 1) критика ("занимается ... поверкой подлинности юридических норм"); 2) толкование, или интерпретация ("совокупность приемов, применяемых к произведениям человеческого духа с целью понять их"); эта фаза делится на два вида — а) "толкование в тесном смысле, или изъяснение" и б) "логические развитие"; 3) догматика — "когда толкование разъяснило смысл наличных норм, а логическое развитие извлекло из них ряд других, скрытых норм, в результате получается громадная масса материала, в которой трудно разобраться и которую еще труднее удержать в памяти. Вследствие этого является необходимость упростить. Упорядочить и преобразовать этот материал. Эту задачу и преследует догматика" (Васьковский, 1901, с. 1—15, 18, 26—30, 316).
Признавая основополагающий характер общенаучных методов для исследований в области государствоведения, ученые XIX — начала XX в. понимали, что для этой области науки нужны свои, особые методы. Так, Ренненкампф, который особо подчеркивает методологическое значение анализа и синтеза как общенаучных методов для правоведения и государствоведения, тем не менее пишет: "Так как каждая отдельная область предметов, независимо от их общих усло-
вий, представляет свои особые, специальные черты, то всеобщие научные методы в приложении к правоведению должны употреблять специальные приемы и способы, соответствующие природе права" (Ренненкампф, 1898, с. 251).
Второе направление. Разработка систем методов изучения государства и права.
Ряд авторов (А.В. Романович-Славатинский, М.Ф. Владимир-ский-Буданов, Н.К. Ренненкампф, Г.Ф. Шершеневич, А. Рождественский, А.А. Жилин) формирование данной системы начинают с догматического, или систематического, метода. Он призван "сгруппировать и комментировать действующее положительное право, насколько оно прикладно и обязательно в данный момент времени" (Романович-Славатинский, 1886, с. 6). Этот метод "исследует и обрабатывает всю совокупность права как систему, для чего систематически соединяет отдельные нормы существующего юридического порядка, на основании внутренней их связи и по логическим законам сходства и различия, господства и подчинения, в одно целое..." (Рен-ненкампф, 1898, с. 255).
По мнению Г.Ф. Шершеневича, задача, которая ставится перед догматическим методом, "достигается посредством довольно сложного процесса, который состоит в описании, обобщении, классификации норм, а также в составлении юридических определений" (Шершеневич, 1912, с. 768).
Другой метод, который выделяется указанными выше авторами, называется ими историческим, или генетическим. Этот метод, по характеристике А.В. Романовича-Славатинского, исследует, "как генетически наслаивались действующие нормы положительного права, устанавливаясь и развиваясь постепенно, по мере исторического развития народа" (Романович-Славатинский, 1886, с. 6). По мнению Н.К. Ренненкампфа, исторический метод "исследует происхождение, развитие и изменение как отдельных институтов, так и всей совокупности права известного государства в связи с общей историей государства, авторитетом которого водворялся порядок и утверждалось право" (Ренненкампф, 1898, с. 255). Г.Ф. Шершеневич и А.А. Жилин прямо считают этот метод общесоциологическим, т. к. он направлен на изучение законов, по которым "происходят социальные явления" (Шершеневич, 1912, с. 797), на изучение "явлений социальной жизни в их историческом развитии" (Жилин, 1916. с. 10). Знание законов социальной жизни, которое достигается применением исторического метода, по мнению Г.Ф. Шершеневича, дает "возможность достигать определенных результатов путем сочетания общественных сил по социальным законам" (Шершеневич, 1912, с. 797). Основанное на применении исторического метода изучение явлений в их эволюционном развитии, добавляет А.А. Жилин, дает возможность "не только раскрыть генезис явлений, но также и правильно понять их сущность, значение и смысл в настоящем" (Жилин, 1916, с. 10).
Оба метода — догматический (систематический) и исторический (генетический) — взаимосвязаны и взаимсдополняют друг друга. Такой вывод, в частности, делает А. Рождественский, который обосновывает его на примере изучения юристами отношений собственности. "...Ведь для того, чтобы изучать историческим путем, например, институт собственности, — пишет он, — нужно сначала знать, что такое собственность; но, с другой стороны, чтобы безошибочно установить это понятие, весьма полезно проследить, какова была собственность в своем зачатке, как она развивалась и какие пережила изменения прежде, чем дошла до своего завершенного в данный исторический момент состояния. То же самое следует сказать и по поводу других юридических институтов" (Рождественский, 1912, с. 152).
Другим важным методом в правоведении (и государствоведе-нии), получившим свою разработку в трудах отечественных ученых XIX — начала XX в., является сравнительный метод.
Важный толчок к его развитию дает полемика по этой проблематике, которая произошла между В.И. Сергеевичем и М.М. Ковалевским в 1879—1880 гг. Формальным поводом для этой полемики стала книга Э. Фримана "Сравнительная политика и единство истории", немецкий оригинал которой увидел свет в 1873 г., а его русский перевод — в 1880 г.
Э. Фриман в своей книге, констатируя, что "установление сравнительного метода изучения было величайшим интеллектуальным успехом нашего времени" (Фриман, 1880, с. 1), выделяет ряд областей его применения, в числе которых называет и сравнительную политику, или сравнительное государствоведение, под которым он разумеет "сравнительное изучение государственных учреждений и форм правления" (там же, с. 13).
Главная цель сравнительного метода в указанной области, по Э. Фриману, — это поиск сходных черт. Само же это сходство, по его мнению, может иметь по меньшей мере три причины, или три источника: 1) как результат прямого заимствования или подражания; 2) как следствие одинаковых условий и обстоятельств; 3) как следствие общности происхождения, единого генетического корня (там же, с. 16, 21, 22).
Характеристики сравнительного метода, данные Э. Фриманом, стали для В.И. Сергеевича основой для формирования концепции сравнительного изучения истории как особого и нового направления междисциплинарных гуманитарных исследований в России.
Сравнительный метод, в понимании В.И. Сергеевича, создает основу для научного анализа и интерпретации социальной действительности, поскольку позволяет установить повторяющиеся, закономерные связи между явлениями и фактами истории. "Ничто так не приводит к убеждению в существовании общих законов развития человеческих обществ, — пишет он, — как наблюдение сходных явле-
ний у народов, которые развивались без малейшего влияния друг на друга" (Сергеевич, 1879, с. 47)2. Он также указывает и на существование ограничительных свойств сравнительного метода, которые связаны с тем, что он не открывает новые факты, а только проясняет, "проливает новый свет" на уже открытые, известные (там же, с. 49).
М.М. Ковалевский предлагает свою трактовку сравнительного метода, в которой просматривается определенное развитие взглядов Э. Фримана и В.И. Сергеевича, рассматриваемых им как единомышленников. Он вводит понятие "историко-сравнительный метод" (Ковалевский, 1880, с. 9; 1899)3, который отличает от сравнительного (или сопоставительного) метода Э. Фримана и В.И. Сергеевича.
М.М. Ковалевский обращает свое внимание на эволюцию политико-государственных институтов и отношений в исторических рамках развития одного народа. Он считает, что такое изучение может дать всемирно-исторический масштаб для исследования, поскольку, по его мнению, в истории каждого народа существует "этнографическое смешение с другими", что и приводит к соединению различных (в том числе и политико-государственных) традиций, форм жизни и т.д. (Ковалевский, 1880, с. 14). По мнению ученого, применение сравнительного метода к такому материалу наряду с ответами на вопросы, как и почему одна ступень развития сменяет другую (закон социальной эволюции), имеет еще и эвристическую функцию, т. к. может показать исторический ход, процесс развития права. "Историко-сравнительный метод является не только средством к построению совершенно новой науки — истории естественного роста человеческих обществ, но и необходимым приемом изучения истории права того или другого народа" (там же, с. 22).
М.М. Ковалевский выделяет два типа методологии: 1) оперирование только известными фактами для их объяснения, интерпретации; 2) оперирование известными фактами для получения новых. Второй тип методологии уже позволял исследователям выходить за рамки только эвристических выводов и создавать эвристические модели развития политико-социальных и правовых форм. Тем самым М.М. Ковалевский открывал путь для нового направления компаративистских государствоведческих исследований, мощное развитие которого мы наблюдаем уже в XX в.
2 Сравнительный метод всегда подробно рассматривался в методологическом разделе курсов государственного права. Авторы этих курсов давали разные, но в целом очень схожие его определения. Наиболее общее и типичное: "Сравнительный метод состоит в параллельном исследовании явлений в разные эпохи и у разных народов путем сопоставления их" (Жилин, 1916, с. 11).
3 А.А. Жилин трактует историко-сравнительный метод как соединение исторического и сравнительного методов: "Исторический и сравнительные методы часто применяются в связи друг с другом. Поэтому говорят также об историко-срав-нительном методе..." (Жилин, 1916, с. 11).
3 ВМУ, политические науки, № 1
33
Некоторые авторы видели у сравнительного метода еще одну важную задачу. По мнению А.В. Романовича-Славатинского, в центре внимания этого метода всегда должны находиться "индивидуальные особенности отечественного государственного строя, типически отличного от западно-европейского... " (Романович-Славатин-ский, 1886, с. 9). "Не отвлеченный космополитизм, но живой национальный характер политического мировоззрения, — подчеркивает далее этот автор, — должен быть результатом этого изучения" (там же).
Примечательно, что ряд исследователей того времени большое значение придавали тому обстоятельству, что сравнительный метод создает условия для более широкого использования в научных исследованиях индукции (Залесский, 1902, с. 397; Ивановский, 1908, с. 70; и др.). В этом отразилась одна важная национальная черта нашего интеллектуального развития. Индуктивный метод (вывод общих положений из частных) был особо характерен и более понятен для российского научного и художественного мышления XIX в., в гораздо большей степени, чем для западноевропейского.
Ф.В. Тарановский, хорошо знавший западную правовую науку того времени, сделал такое интересное заключение: "В нашем отечестве ... нет специальных и постоянных кафедр по сравнительному правоведению, но зато все юридические дисциплины, как исторические, так и догматические, преподаются в наших университетах сравнительно. Такой способ преподавания утвердился у нас еще в шестидесятые годы" (Тарановский, 1912, с. 25).
Следующим методом, который включается в систему методологии государствоведения, является критический метод. Его государ-ствоведы второй половины XIX — начала XX в. относили к области политики.
"Критический метод, или политика права, — пишет Г.Ф. Шер-шеневич, — предполагает три последовательных момента: 1) сознание удовлетворенности действующего правопорядка в целом и в частях; 2) постановка идеала как цели, в направлении которой должно быть произведено преобразование права; 3) изыскание соответствующих мер для перехода от существующего к желаемому" (Шершене-вич, 1912, с. 800). По определению А.А. Жилина, суть критического метода состоит "в оценке тех или иных явлений с точки зрения определенного идеала и отыскание средств для устранения дефектов настоящего и приближения к идеалу в будущем" (Жилин, 1916, с. 12). В качестве синонима термину "критический метод" он употребляет понятие "политический метод" (там же, с. 13).
В числе других методов государствоведения ученые того времени именно разработку критического метода признавали особенно злободневной задачей, поскольку считали его в определенном смысле важнейшей и наиболее высокой ступенью познания правовой и политической жизни общества. Г.Ф. Шершеневич, например, устанав-
ливает такую иерархию методов правоведения: "Задача установления норм права обслуживается догматическим методом, задаче объяснения служат методы исторический и социологический, наконец, оценка норм достигается при помощи критического метода" (Шер-шеневич, 1912, с. 765). Он считает, что в разработке последнего вообще состоит главная общественная роль и предназначение юридической науки в современном ему обществе. Всякая наука вслед за обществом призвана постоянно обновляться. "И не в догматике, — пишет указанный выше автор, — должно происходить это обновление, не заменою догматики социологическими исследованиями, не путем разных приемов свободного толкования, а именно в критике существующего, в политике долженствующего" (там же, с. 805).
В.М. Гессен, как и А.А. Жилин, критическую составляющую методологии называет политическим методом (Гессен, 1912, с. 42). Он говорит о необходимости "политической разработки вопросов государственного права, предполагающей свободную и всестороннюю оценку его институтов с точки зрения их соответствия коренным принципам современного правосознания" (Гессен, 1912, с. 41). Но в отличие от Г.Ф. Шершеневича он считает, что "для такой разработки еще не приспело время" (там же, с. 41).
В итоге, суммируя различные подходы в трудах отечественных ученых XIX — начала XX в., можно выявить систему (иерархию) специальных методов государствоведения, представленную на рисунке4:
В литературе того периода можно встретить любопытную трактовку исторической обусловленности различных методов государство-ведения. Так, один из крупных исследователей русского права — М.Ф. Владимирский-Буданов — считал, что в истории российской юриспруденции методы являются еще и исторически сменяющими друг друга господствующими в обществе формами правосознания. До XVIII в., по его мнению, "господствовал догматический метод изучения преимущественно римского права". В XVIII в. начинается усиленная разработка и обоснование "естественного права", что приводит уже к преобладанию философского его изучения. Оно проводилось тогда под сильным влиянием германской исторической школы права. Но позднее, уже в XIX в., вследствие стремления преодолеть крайности исторического подхода, которые заключались в возврате в
4 лг
У некоторых авторов в систему методов государствоведения кроме выделенных выше четырех основных включались и ряд других. А.В. Романович-Славатин-ский и А.А. Жилин, например, называют еще философский метод, в функцию которого входит сличение норм действующего права с началами общими, философскими (Романович-Славатинский, 1886, с. 6). Н.К. Ренненкампф выделяет в своей системе экзегетический метод, который состоит в истолковании текстов источников права; он исследует смысл юридического положения на основании словесного его выражения, независимо от его догматической связи и исторического образования (Ренненкампф, 1898, с. 254).
1. Догматический
Установление политико-государственных (правовых) норм
4
2. Исторический (генетический)
Объяснение происхождения и этапов развития (эволюции) политико-государственных (правовых) норм
4
3. Сравнительный (историко-сравнительный)
Интерпретация природы существующих политико-государственных (правовых) норм
4
4. Критический (политический)
Оценка (критика) политико-государственных (правовых) норм с точки зрения долженствующего (идеала)
Система методов государствоведения
современную жизнь форм права, уже прожитых в другие исторические эпохи, "возникает необходимость историко-сравнительной методы в изучении права" (Владимирский-Буданов, 1995, с. 31—32). Нетрудно заметить, что в эту схему хорошо вписывается появление в конце XIX в. критического метода как отражения нарастающей неудовлетворенности широких слоев общества существующими политико-государственными порядками в России.
На всем протяжении процесса разработки общей методологии государствоведения в ее недрах и на ее основе происходило осмысление методологических вопросов, относящихся к истории философии права (истории политических учений), развивающейся как отдельная и самостоятельная научная и образовательная дисциплина. Важнейший вклад в эти исследования внесли работы П.Г. Редкина.
В лекциях по истории философии права, прочитанных им в Петербургском университете в 1863—1878 гг., высказывается целый ряд глубоких и оригинальных методологических идей. В своем окон-
чательном виде эти идеи увидели свет в первом томе многотомного издания "Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще" в 1889 г. В качестве отправного тезиса П.Г. Редкин развивает идею А. Стоянова об органической связи метода и предмета науки применительно к истории философии права. Он считает эту связь принципиально важной для правильного и глубокого понимания природы и содержания историко-политологического знания.
Ученый определял метод (или, как он писал, — методу) как "такой способ изложения, который соответствует внутреннему содержанию, материи науки и которым этому содержанию придается соответствующая форма, внешний вид, образ" (Редкин, 1889, с. 236). По П.Г. Редкину, метод — это не внешне привнесенная процедура, а то, что определяется конкретным содержанием конкретного научного знания. Это "способ изложения науки, соответствующий ... ее предмету и содержанию" (там же, с. 236).
Далее он выдвигает идею о том, что наиболее органичным и плодотворным методом исследования истории философии права (истории политических учений) является историко-генетический метод. "Метода, вполне соответствующая предмету и содержанию нашей науки, — пишет П.Г. Редкин, — определяется следующим образом: ею должно быть представлено историко-генетическое развитие философии права как науки. Это значит, что история философии права должна представить генезис, происхождение, становление и постепенное образование философии права как науки. Поэтому изложение истории этой науки не должно быть просто только хронологическим, т. е. обращающим внимание только на время появления одной философской системы за другою, а не на генетическую связь между всеми системами, т. е. на происхождение последующей системы из предыдущей, или на развитие предыдущей системы последующею" (там же, с. 279).
Исследователь истории политических идей, по мнению П.Г. Редкина, не может также удовлетвориться выявлением только генезиса их развития, т. к. "при чисто-генетической методе обращается внимание только на самое это развитие, а не последовательность времени, в которое оно совершается" (там же, с. 237). Тем самым, по заключению П.Г. Редкина, в исследовании истории политических идей необходимо органично связать генезис (сами изменения) предмета и содержания научной дисциплины с историческим временем, в котором ее предмет и содержание имели реальное развитие. Иными словами, история политических учений — это определенное изменение определенных политических идей в определенном историческом времени.
Выдвигая идею историко-генетического метода, П.Г. Редкин подчеркивает, что его приверженцами "являются ныне большею частью преподаватели истории философии в германских университетах, ибо они ставят главной задачей для истории философии показать,
как философия постепенно развивается во времени, проявляясь в разных философских системах, находящихся во внутренней связи между собой, вследствие чего каждая последующая философская система, с одной стороны, восполняет пробелы, недостатки предыдущей, а с другой стороны, своими собственными проблемами и недостатками вызывает новую, следующую за ней философскую систему" (Редкин, 1889, с. 238).
Вместе с тем П.Г. Редкин далек от мысли о том, что историко-генетический метод уже занял господствующее положение в научной и преподавательской сферах. Не случайно он уделяет много внимания критическому разбору ряда методов, с его точки зрения устаревших, но еще проявляющих себя в исследованиях.
В числе таких методов он выделяет следующие:
1. Лексикографический, т. е. изложение в алфавитном порядке предметов философского учения или самих философов.
2. Хронологический, следующий только порядку времени появления одной за другой различных философских систем5.
3. Субъективный, состоящий в том, что излагатель вносит в историю философии только те философские учения, которые подходят под его личное представление о философии, а прочие произвольно отбрасывает.
4. Объективный, при котором излагатель вносит только такие философские системы, какие имеют притязание на целостное мировоззрение.
5. Диалектический, по которому излагатель развивает философские системы как ступени диалектического развития абсолютной идеи или самосознания самого абсолюта (там же, с. 238).
Историко-генетический метод, по мнению П.Г. Редкина, преодолевает все недостатки приведенных выше методов, включая в себя их рациональные зерна6.
5 Не трудно заметить, что на основе именно такого хронологического метода (еще в 1889 г. признанного П.Г. Редкиным непригодным для истории философии права) написаны большинство наших современных учебников по истории правовых и политических учений.
6 Формулировки П.Г. Редкина сути историко-генетического метода, приведенные выше, относятся к 1889 г. Необходимо отметить, что к этим формулировкам ученый прошел достаточно длительный путь творческой эволюции. Так, в рукописном издании "Истории философии права" (1866), которое является конспектом его лекций, составленным его слушателями, мы находим большой критический обзор существовавших "способов изложения' философии (Редкин, 1866, с. 35—75). Здесь он говорит о разработке "исторического метода" как некоего симбиоза субъективного и объективного способов изложения философских идей (там же, с. 65). "Исторический метод, — по словам П.Г. Редкина, — признавая историческое развитие в целом, принимает и ступени этого развития, но только не в смысле моментов. Вот почему исторический метод изложения есть тот, который основан на форме науки, соответствующей содержанию. Вот почему этот способ есть истинно методический" (там же, с. 75). В другом, более позднем издании книги П.Г. Редкина "Энциклопедия
На основе теоретико-методологических разработок отечественных ученых в государствоведении в целом и в истории философии права (истории политических учений) в частности получил свое развитие ряд подходов, которые уже можно отнести к области методики анализа и интерпретации историко-политологического материала.
Так, в 1880 г. А.С. Алексеев в своей работе "Задача и метода истории политических теорий" наряду с анализом вопроса о предмете (задаче) истории политических учений разрабатывает ряд методических приемов анализа и интерпретации оригинальных политологических текстов.
Всего он выделяет пять таких приемов.
Первый. Адаптация текста к современному языку. "Излагая воззрения изучаемого им писателя, — пишет А.С. Алексеев, — исследователь не может ограничиться передачею этих воззрений своими словами, как то делает большинство современных критиков. Он должен перевести, так сказать, язык писателя на современный язык, истолковать его воззрения и сделать их доступными современному обществу" (Алексеев, 2003, с. 212).
Второй. Рассмотрение текстов как целостной системы взглядов. Исследователь системы взглядов определенного автора, по мысли А.С. Алексеева, пытается "по возможности рельефно обрисовать его основную мысль и раскрыть ту нить, которая объединяет его воззрения в одно логическое и систематическое целое" (там же).
Третий. Понимание взаимосвязи двух сторон интеллектуального процесса: самой идеи, теории, с одной стороны, и реальных условий жизни — с другой. Важно, по мнению А.С. Алексеева, при интерпретации текстов "понять ту связь, которая существует между... теорией и политическим бытом данной эпохи; необходимо также показать, как и почему этот строй и эти идеи отразились на его учении, необходимо выяснить себе, какою именно стороной современный ему политический быт повлиял на направление его размышлений... " (там же, с. 213).
юридических и политических наук" (1873) имеется достаточно обширный раздел "Методы изложения нашей науки" (Редкин, 1873, с. 48—76). Здесь П.Г. Редкин, говоря о наиболее важном методе, вводит термин "генетический". "Этот метод, — пишет он, — состоит в развитии содержания нашей науки..., т. е. того, как оно само развивается поступательно в самой действительности, в самой реальности... " (там же, с. 67). В 1880-е гг. у П.Г. Редкина уже происходит слияние двух составляющих — исторического и генетического — в единый историко-генетичес-кий метод. Необходимо отметить, что во второй половине 60-х гг. XIX в. другим выдающимся российским государствоведом Б.Н. Чичериным был написан (и издан в 1869 г.) 1-й том "Истории политических учений", во "Введении" которого и в содержании самого тома автор, прямо не говоря о своих методологических пристрастиях, тем не менее развивает четкую методологическую схему исторического развития политических учений, основанную на гегельянской спирали мировой истории.
Четвертый. Знание и понимание личности автора текста. Знание текста невозможно без знания личности автора. "Необходимо, — пишет А.С. Алексеев, имея в виду автора текста, — изучить его личный характер, его частную жизнь, его общественную и литературную деятельность, ту ближайшую обстановку, среди которой он вращался, одним словом, необходимо изучить его биографию; ...вдохновение, личные симпатии автора, его религиозные и политические убеждения... [которые] влияют самым решительным образом на его научные выводы" (Алексеев, 2003, с. 213, 214).
По А.С. Алексееву, изучение отдельных политических теорий по предложенной им четырехзвенной методике — это только первая ступень изучения истории политических учений. Следующая и более высокая ступень исследовательского процесса — это выявление преемственной связи между отдельными политическими теориями, которая и лежит в основе динамики историко-политологического процесса. Этот вопрос, конечно, относится уже не к вопросам методических приемов, а к теоретико-методологической области.
В понимании динамики историко-политологического процесса А.С. Алексеев расходится с подходами в этой области многих отечественных ученых того времени, в частности П.Г. Редкина. Эта полемика была не открытая, но явная. "Смена философских систем, — пишет А.С. Алексеев, — не обусловливает собой смены политических теорий и нельзя поэтому группировать последние по философским учениям" (там же, с. 216). Он выдвигает другое основание детерминации историко-политологического процесса: "Политические теории вызываются политическими требованиями, которые в свою очередь стоят в связи с государственным бытом данной эпохи. Периоды в истории политической мысли совпадают поэтому с периодами государственных учреждений" (там же).
В 1911 г. был опубликован русский перевод книги Гюстава Лан-сона "Метод в истории литературы". В ней была предложена более развернутая, чем у А.С. Алексеева, система методов изучения оригинальных текстов. Эта система нацеливалась на литературные произведения конкретных авторов, но понимание литературы представлялось расширительным и распространялось на любые творческие тексты, в том числе и политологической проблематики.
Система Г. Лансона состоит из 9 операций (или приемов), которые должен использовать исследователь для досконального изучения и понимания текста.
Так, по Г. Лансону, "знать текст" означает:
1. Установить подлинность текста в смысле правильности его отнесения к определенному автору.
2. Удостовериться в том, что первоначальный текст не искажен позднейшими приписками и исправлениями.
3. Установить дату написания и опубликования текста, а по возможности — и то, и другое относительно его частей.
4. Понять, изменялся ли текст самим автором (в том числе по мере выхода различных его изданий).
5. Восстановить процесс (этапы) создания текста (черновики, наброски, варианты и т. д.).
6. Расшифровать языковые, грамматические и другие специфические тонкости, особенности текста.
7. Установить различие (сходство) между индивидуальным языком автора текста и обычным языком его современников, сравнивая эмоционально-психологический строй личности и эмоционально-психологический строй данной эпохи.
8. Изучить биографию автора, обстоятельства его жизни, особенно в период создания текста.
9. Определить успех и влияние текста на эпоху (имея в виду, что влияние не всегда совпадает с успехом) (Лансон, 1911, с. 24—26).
Методологические схемы A.C. Алексеева и Г. Лансона относились уже к третьей разновидности понимания методологии (методология как совокупность методических приемов) и тем самым как бы замыкали большой исторический этап продуктивного развития вопросов методологии в отечественной и мировой гуманитарной науке на протяжении XIX — начала XX в., создавая многообещающие предпосылки для развития данной проблематики в будущем.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеев A.C. Задача и метода истории политических теорий // Проблемы истории социально-политических учений. М., 2003. С. 204— 217.
2. Васьковский Е.В. Цивилистическая методология. Ч. I. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901.
3. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права [1886]. Ростов-на-Дону. 1995.
4. Гессен В.М. Общее учение о государстве. СПб., 1912.
5. Жилин A.A. Учебник государственного права. Ч. I. Пг., 1916.
6. Залесский В.Ф. Лекции по истории философии права. Казань,
1902.
7. Ивановский В.В. Учебник государственного права. Казань, 1908.
8. Кистяковский Б.А. Государственное право (общее и русское) [лекционный курс в 1908/1909 акад. году] // Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 417—574.
9. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916.
10. Ковалевский М.М. Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права. М., 1880.
11. Ковалевский М.М. Сравнительно-историческое правоведение и его отношение к социологии. Методы сравнительного изучения права // Сборник по общественно-юридическим наукам. Вып. 1 / Под ред. Ю.С. Гамбарова. СПб., 1899. С. 23—42.
12. Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 1971.
13. Лансон Г. Метод в истории литературы. М., 1911.
14. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. [Репринт. изд. 1907 г.]. Т. 3. М., 1994.
15. Новая философская энциклопедия. Т. I—II. М., 2001.
16. Редкин П.Г. Из лекций по истории философии права в связи с историей философии вообще. Т. I. СПб., 1889.
17. Редкин П.Г. История философии права. СПб., 1866.
18. Редкин П.Г. Энциклопедия юридических и политических наук. СПб., 1873.
19. Ренненкампф Н.К. Юридическая энциклопедия. 2-е изд. Киев-СПб., 1898.
20. Рождественский А. Основы общей теории права. М., 1912.
21. Романович-Славатинский A.B. Система русского государственного права в его историко-догматическом развитии, сравнительно с государственным правом Западной Европы. Ч. 1. Киев; СПб., 1886.
22. Сергеевич В.И. Государство и право в истории // Сборник государственных знаний. Т. VII. СПб., 1879.
23. Словарь философских терминов. М., 2004.
24. Тарановский Ф.В. Сравнительное правоведение в конце XIX в. Варшава, 1912.
25. Фриман Э. Сравнительная политика и единство истории. СПб.,
1880.
26. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 4. М., 1912.
27. Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. XIX. СПб.,
1896.
