CC BY
109
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2016. № 1
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВА
Е. А. фролова, доктор юридических наук, доцент кафедры теории государства и права и политологии юридического факультета МГУ*
методология юридических наук: неокантианский подход
В статье рассматриваются проблемы методологии науки на рубеже XIX— XXвв. с позиции неокантианской философии права (В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Б. А. Кистяковский); в частности, раскрываются аспекты разграничения «наук о природе» и «наук о культуре», классификации юридических наук.
Ключевые слова: философия права, общая теория права, методология права, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Б. А. Кистяковский.
The article deals with the problem of the methodology of science at the XIX—XX century from the perspective of neo-Kantian philosophy of law (V. Vindelband, G. Rik-kert, B. A. Kistyakovsky); shows aspects of differentiation of «the natural sciences» and «sciences of culture», the classification of Law.
Keywords: philosophy of law, general theory of law, methodology of law, V. Vindelband, G. Rikkert, B.A. Kistyakovsky.
Вопрос классификации юридических наук связан с проблемой классификации наук вообще — систематизации человеческого знания, отражающей в себе понимание мировых явлений. От ответа на данный вопрос зависят структурирование юридического знания, понимание системы права, ориентиры в области правового бытия. В рамках исследования необходимо уяснить, к какому высшему, более общему классу явлений относится право, какие есть другие виды того же рода, с какими науками правоведение находится в отношениях логического соседства, соподчинения и каковы границы между ними, а с какими — в отношениях подчинения и др.1
Наибольший вклад в постановку и решение этих задач был внесен методологией неокантианства. Представители критической философии под классификацией наук понимали систематизацию
1 См. об этом, напр.: Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности. Спб., 1905. С. 26; Михайлов П. Е. Об основных видах наук о праве. К вопросу о классификации юридических наук // Новые идеи в правоведении. Сб. 2: Философия права и нравственности. Спб., 1914. С. 3; и др.
знания, наукопорядок, отражающий в сознании человека видение мирового порядка. С помощью образования научных понятий создается система человеческого знания: определяется надлежащее расположение и отношение друг к другу знаний в пределах отдельных наук, разных дисциплин. Проблема классификации наук получила новое значение благодаря речам В. Виндельбанда и работам Г. Риккерта2.
В конце XIX в. одной из главных задач в науке логики было установление границ в области человеческого знания. Выдвигаются разные проекты «системы наук», или, как называются эти проекты на рубеже Х1Х—ХХ вв.— «классификации наук». Механический, геометрический, психологический и др. методы притязали на свое господство в сфере познания. По мнению одного из основоположников баденской школы неокантианства В. Виндельбанда, необходимо примирить научные методы с помощью разграничения сфер правомерного влияния каждого из них3.
В. Виндельбандом было показано, что философия и математика относятся к рациональным наукам, и несмотря на то что значение «рациональности» по отношению к каждой из этих наук различно, их однородность заключается в том, что они не направлены непосредственным образом на познание эмпирических фактов и не основывают свои утверждения на восприятии. Этим они отличаются от опытных наук, задача которых заключается в познании действительности, доступной для восприятия. Суть опытных наук состоит в констатации фактов с помощью органов чувств. В конце XIX в. специалисты выделяли две группы наук — естественные (науки о природе) и гуманитарные (науки о духе); критерием их деления выступал предмет изучения — природа и человек.
По мнению немецкого философа, такая форма деления опытных наук неудачна. Природа и дух суть «реальная противоположность, которая приобрела господствующее значение в конце античного и в начале средневекового периода мышления и со всей своей резкостью была воспринята метафизикой нового времени, начиная с Декарта и Спинозы вплоть до Шеллинга и Гегеля»4. Эта противоположность объектов не совпадает с противоположностью способов познания. Виндельбанд не согласен с Локком, что внешнее и внутреннее восприятие надо рассматривать как самостоятельные органы познания. Немецкий философ не считал «внутреннее восприятие» самостоятельным родом познания. Он отмечал, что положение, со-
2 Виндельбанд В. Естествознание и история // Виндельбанд В. Прелюдии. М., 2011; Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Спб., 1904; Его же. Науки о природе и науки о культуре. Спб., 1911.
3 Виндельбанд В. Естествознание и история. С. 336—352.
4 Там же. С. 338.
гласно которому факты наук о духе опираются только на внутреннее восприятие, не является общепризнанным. Кроме того, среди наук о духе нельзя найти места для психологии: ее предмет относится к наукам о духе, а методы исследования — к естествознанию.
Виндельбанд выступает за методологическое деление опытных наук, в основу которого необходимо положить логические понятия. Принципом деления должен выступить формальный характер познавательных целей наук. Науки о природе открывают общие законы, их цель — общее аподиктическое суждение; науки о духе показывают отдельные исторические факты, их цель — суждение единичное, ас-серторическое5.
Таким образом, «опытные науки ищут в познании реального мира либо общее в форме закона природы, либо единичное в его исторически обусловленной форме; они исследуют, с одной стороны, неизменную форму реальных событий, с другой — их однократное, в себе самом определенное содержание. Одни из них суть науки о законах, другие — науки о событиях; первые учат тому, что всегда имеет место, последние — тому, что однажды было»6. В первом случае научное мышление есть номотетическое, во втором — идиогра-фическое. С помощью этих методов можно классифицировать, по мнению Виндельбанда, не содержание наук, а приемы познания. Случается, что один и тот же предмет является объектом и номоте-тического, и идиографического изучения (например, язык, наука об органической природе, право).
В XIX в. логическая теория делала акцент на номотетические формы мышления, поскольку любое научное исследование предполагает образование понятий, основу которого образует категория общего.
Соотношение номотетического и идиографического знания проявляется в следующем. Общим для естествознания и истории является характер опытной науки: посылки их доказательств есть опыт, факты восприятия. Этот опыт не относится к конкретному опыту, который имеет каждый человек в своей жизни, речь идет об опыте «научно-очищенном», «критически дисциплинированном», который проверяется логическим мышлением7.
Различие между естествознанием и историей, по Виндельбанду, начинается только там, где речь идет о познавательном использовании фактов. В первом случае мышление стремится перейти от установления частного к пониманию общей связи — для естествоиспыта-
5 Там же. С. 338-340.
6 Там же. С. 340.
7 Там же. С. 342.
теля объект его наблюдения сам по себе не имеет научной ценности, он необходим ему для установления типов, видов, классов, т.е. как отдельного случая родового понятия. При этом исследователя интересуют те признаки объекта, которые важны для выявления общей закономерности. Для истории, в том числе истории права, необходимым признается детальное исследование частного. Историк ставит своей задачей воссоздать полную картину прошлого со всеми индивидуальными чертами. Отсюда, по мысли Виндельбанда, следует, что в мышлении естествознания преобладает склонность к абстракции, в историческом мышлении — склонность к «воззрительной наглядности»8. Дело в том, что при всей важности логической составляющей по обработке источников конечная цель истории заключается в воссоздании из массы эмпирических данных целостной картины прошлого.
Возникает вопрос: что более ценно для общей цели познания — знание законов или знание событий? Знание общих законов имеет практическое значение — дает возможность человеку предсказывать будущие состояния и целесообразно воздействовать на ход вещей. Вместе с тем в социальной сфере целесообразная деятельность должна опираться на исторический опыт. Немецкий философ справедливо замечал, что в основе «культурной жизни лежит историческая связь, крепчающая с каждым новым поколением; кто хочет принять деятельное участие в этой жизни, тот должен понимать его развитие. Там, где нить прерывается, приходится впоследствии, как показывает сама история, с большим трудом снова ее найти и сплести воедино»9.
Важно заметить, что как исторический, так и правовой «факт» есть уже телеологическое понятие. Единичное, если оно не может служить материалом для более обширных исследований, остается только объектом праздного любопытства. Основное назначение единичного знания, по Виндельбанду, — примкнуть к целому. Но происходит это в разных формах: подведение особенного под родовое понятие, общее суждение или (там, где единичное входит в качестве признака) как существенная составная часть в общей картине.
В социальных науках, в юриспруденции в частности, большое значение имеет оценка. С позиции неокантианцев, оценке подлежит единичное и однократное. Прежде всего это касается личности: «Разве не ужасна и допустима мысль, что в мире может найтись второй экземпляр нас самих, со всеми нашими индивидуальными особенностями? Отсюда проистекает элемент страшного и мистического представления о двойнике, хотя бы по времени и очень отдаленном
8 Там же. С. 344.
9 Там же. С. 346.
от нас»10. В настоящее время эта «ужасная», по мнению Виндельбан-да, мысль реально разрабатывается специалистами в области медицины и юриспруденции. Тем не менее в условиях создания проектов клонирования, современных изысканий в области генной инженерии к этим идеям немецкого философа стоит прислушаться. Индивидуальность человека нельзя ничем заменить. В этом заключается основа не только автономии, самодостаточности человека, но и духовной составляющей культуры целого народа.
Идиографические науки, в свою очередь, нуждаются в общих положениях, которые может им дать номотетическое мышление.
Целостное познание, образующее общую цель всех родов научной работы, включает в себя и номологический, и идиографический методы в одинаковой степени значимости. Закон и событие сохраняют свое значение одно наряду с другим. При этом, как замечает Вин-дельбанд, они не могут быть сведены к одному общему источнику. Содержание мирового процесса, полагает он, нельзя понять только из его формы. «Совокупность всего данного во времени обнаруживает абсолютную самостоятельность наряду с общей закономерностью, которой подчинено ее движение»11.
Г. Риккерт развивал эти положения В. Виндельбанда. Данная теория в отечественной правовой науке связывалась в первую очередь с именем Генриха Риккерта, которому принадлежали фундаментальные работы по методологии и гносеологии: «Границы естественнонаучного образования понятия», «Введение в трансцендентальную философию. Предмет познания», «Философия истории». Последняя работа, по оценке С. И. Гессена, сделавшего ее перевод на русский язык, одна из самых интересных выражений трансцендентального идеализма в целом. Среди серьезных критических сочинений в России по этой теме (разбор гносеологии Риккерта П. Струве, М. Рубинштейном, С. Гессеном) можно выделить критический анализ, исходящий от представителей школы Л. И. Петражицкого и последователей баденской школы неокантианства в России. Интерес к этим замечаниям примечателен по нескольким основаниям. Во-первых, это чуть ли не единственный опыт, данный применительно к области собственно философии права, а не исключительно философии. Во-вторых, через критические замечания на критерии классификации наук рельефнее выступает позиция Л. И. Петражицкого по этому вопросу. В-третьих, из этой заочной полемики по вопросам методологии науки в начале XX в. можно сделать вывод, что данные проблемы не менее актуальны и через сто лет. Более того, уровень теоре-
10 Там же. С. 348.
11 Там же. С. 351
тического осмысления и пути решения методологических вопросов права на рубеже Х1Х—ХХ вв. столь высок, что сегодня специалистам, как отраслевикам, так и теоретикам права, можно только пожелать создать классификации юридических наук подобного концептуального уровня. Вообще следует заметить, что проблемы фундаментальной науки, к которым относятся вопросы методологии, не относятся к «сиюминутным», «преходящим» в зависимости от потребностей времени. В методологических проблемах науки проявляется уровень мышления эпохи. Так, например, для античного времени логико-теоретической основой политико-правовых учений была философия, для Средних веков — религия, для эпохи Нового времени — методология рационализма. Поэтому так ценен опыт методологических исследований прошлого — он вводит нас в гносеологию юридического мышления.
В неокантианских исследованиях преимущественно баден-ской школы делался акцент на культурной составляющей социальных наук, но сама проблематика вопросов была намного шире. Так, Г. Риккерт стремился установить понятие, определяющее общие интересы, задачи и методы наук о культуре. Он предложил новую классификацию наук — науки о природе и науки о культуре — и показал, что науки различаются по предметам и по методам, следовательно, их деление должно быть проведено как с формальной, так и с материальной стороны.
Понятие природы определяется общими законами, поэтому оно логически противостоит понятию истории, для которого характерны единичность, особенность, индивидуальность.
Различие между естественнонаучным и историческим методом, по мнению Г. Риккерта, состоит в следующем. При исследовании природы ученые пользуются «преимущественно» естественнонаучным методом, при исследовании культуры — «главным образом» историческим методом. Природа — есть совокупность всего, что возникло само собой и предоставлено собственному росту. Культура — то, что непосредственно создано человеком, действующим сообразно своим целям. Во всех явлениях культуры мы всегда найдем воплощение какой-либо признанной человеком ценности. Этим они отличаются от явлений природы, которые изучаются человеком вне связи с ценностями. Именно ценности превращают части действительности в объекты культуры и выделяют их тем самым из природы12. Все, что представляет специфическую ценность для человека, относится к культуре, где этого нет — там господствует мир природы.
12 См. об этом: Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. С. 52—53; Михайлов П.Е. Указ. соч. С. 9.
Неокантианцами баденской школы было предложено деление наук — науки о природе (отвлечение от культурных ценностей) и науки о культуре (отнесение явлений к общезначимым ценностям). Критерием деления наук явилось отнесение их предметов к ценностям. Таким образом, все науки классифицировались в зависимости от двух критериев: 1) принципа «ценности»; 2) с точки зрения «общего» и «индивидуального». В зависимости от первого критерия эмпирические науки распадаются на «науки о природе» и «науки о культуре», в соответствии со вторым критерием выделяют науки «генерализирующие» и «индивидуализирующие».
Генерализирующие науки стремятся отыскать нечто общее в многообразии действительности, всегда ищут законы развития, рассматривают действительность с помощью общих понятий, с точки зрения общего. Их особенность заключается в поиске безусловно общих суждений о действительности, т.е. понятий естественных законов. Логической сущностью этих законов является то, что они не содержат ничего такого, что встречается только лишь в единичных и индивидуальных явлениях13.
Индивидуализирующие науки на основе наглядного многообразия действительности исследуют лишь отдельные индивидуальные события человеческой жизни, которые являются однократными, неповторяемыми явлениями, индивидуальными по своему существу. Это науки исторические в самом широком смысле этого слова (здесь нет цели образовать общее понятие). История излагает действительность всегда с точки зрения индивидуальности.
Получается, что одни науки ищут в познании действительности общее в форме законов и образуют естествознание. Другие науки стремятся раскрыть индивидуальное в форме единичного становления, создавая тем самым историю. Однако это не означает непроходимых границ между науками. В науках о природе единичное явление имеет для нас значение экземпляра как части общего понятия, которое мы изучаем естественно-научным методом. В явлениях культуры наш интерес направлен на особенное и индивидуальное, на их единственное и неповторяющееся течение — мы стремимся изучать события индивидуализирующим методом, что не исключает поиск исторических параллелей и закономерностей.
Таким образом, главная заслуга неокантианцев в области методологии науки состоит в выявлении особой природы методов. Было показано, что «исторически-индивидуализирующий метод» есть метод отнесения к ценности, а естествознание направлено на установ-
13 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. С. 76—77; Михайлов П. Е. Указ. соч. С. 11.
ление закономерных связей. Г. Риккерт и В. Виндельбанд обосновали важность формального критерия разграничения наук, так как без него нельзя понять их логическую сущность. Они различали два вида эмпирической научной деятельности. На одной стороне — науки о природе, или естествознание. Эти науки видят в своих объектах бытие, свободное от всякого отнесения к ценности. Их цель — изучить общие абстрактные отношения, законы, значимость которых распространяется только на бытие. Особое для них только «экземпляр». Это одинаково относится и к физике, и к психологии. На другой стороне стоят исторические науки о культуре. Они изучают объекты, отнесенные к культурным ценностям. Как исторические науки они изображают их единичное развитие в его особенности и индивиду-альности14.
Теория Г. Риккерта подвергалась критике со стороны представителей школы Л. И. Петражицкого за шаткие, по их мнению, критерии деления наук (отмечалось, что немецкий философ использует термины «преимущественно», «главным образом»). Всякая реальность имеет своеобразный отпечаток. Все индивидуально. Все существующее разно. Можно сформулировать принцип разнородности (гетерогенности) всего действительного15. Таким образом, своей цели — дать абсолютный критерий деления наук и создать полную и четкую классификацию наук — Риккерт не достигает16.
В учении Г. Риккерта науки о культуре по своей природе однородны с гуманитарными или общественными науками. Он различает единичность как экземпляр известного рода и собственно индивидуальность как нечто особенное, как особую единичность из-за отнесения ее к «культурной ценности». Однако следует отметить, что свою историю имеет всякая реальность: любой объект природы (минерал, почва, растение, животное, планета) — экземпляр известного рода. Человек может рассматриваться как простой экземпляр породы homosapiens и как своеобразная индивидуальность, имеющая свою историю. Разницы по существу метода изучения здесь не имеется, ибо предмет всегда будет рассматриваться как индивидуальность17. Тем не менее значение теории Риккерта огромно не только для истории науки, но и для теоретического осмысления проблем методологии. Во-первых, он привнес критерий «ценности» в научную методологию, во-вторых, разделил область культуры и сферу природы,
14 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. С. 142; Михайлов П. Е. Указ. соч. С. 15.
15 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. С. 67; Михайлов П. Е. Указ. соч.
С. 18.
16 Михайлов П. Е. Указ. соч. С. 19.
17 Там же. С. 24.
в-третьих, ограничил «компетенцию» истории только предметами, представляющими особенное значение.
С точки зрения неокантианства, право — культурное явление, культурное «благо»18. Если перенести методы, предложенным Риккертом, на изучение права, то мы получим естественную науку о праве и историческую науку о праве. Историческое право есть единичное, индивидуальное право. Естественное право — это то право, которое имеет общее значение и носит характер всеобщего долженствования. Однако в таком толковании изучения права происходит смешение его природы — получается естественная наука о праве как культурном явлении.
В истории известна классификация наук на теоретические и практические, которые выделены в учении О. Конта (но остались неразработанными), однако многие специалисты обращают внимание не на предмет изучения, а на ту точку зрения, которая лежит в основе познания этого предмета. Как явления природы, так и явления культуры одинаково могут быть объектами наук теоретических и практических19.
Основоположник психологической теории права Л. И. Петра-жицкий в основу деления наук положил принцип суждений относительно предмета изучения, т.е. различие научных точек зрения. Исходя из этого критерия, юридические науки подразделяются на два вида — теоретические, которые изучают сущее, и практические, предмет исследования которых — должное поведение.
Теоретические науки включают в себя классовые науки (классовое понятие нацелено на поиск идеи всех предметов, обладающих только им свойственными признаками; в праве — общая теория права находится во главе юридических наук) и индивидуальные (исследуют индивидуальные понятия, например «земля», «Россия», «русский народ»). Индивидуально-теоретические науки в свою очередь распадаются на описательные науки (почвоведение, география — описательная форма со статической точки зрения) и повествовательные (история — историческое изображение индивидуальных явлений и событий с динамической точки зрения).
Практические науки объединяют нормативные науки (науки о должном поведении вне зависимости от целей — нормы нравственности, права, эстетики) и телеологические науки (указывают цели, средства для достижения практических целей). Последние суть прикладные науки (гигиена, медицина, педагогика).
18 Кистяковский Б. А. Реальность объективного права // Логос. 1910. Кн. 2. С. 54.
19 См.: Петражицкий Л. И. Введение в изучение права и нравственности. Спб.,
1905.
Таким образом, Л. И. Петражицкий выделяет пять типов наук вообще: теоретические науки (классовые, описательные, исторические) и практические науки (нормативные и телеологические — прикладные). Завершением всех наук является философия. Философия — это очень сложная наука, которая включает в себя теоретическую философию, изучающую реальное бытие, и философию практическую, ставящую своей задачей поиск высшей цели, смысла существования, высших начал поведения человека.
С точки зрения неокантианской философии права нам мало объяснения причинной необходимости мира — мы хотим, чтобы миросозерцание помогло понять смысл нашей жизни, значение нашего «я» в мире, сущность права. Поэтому наряду с теоретической философией важно создать практическую дисциплину о смысле высшей цели жизни20.
По мнению сторонников психологической школы права, деление наук, предложенное сторонниками критической философии,— «науки о природе» и «науки о культуре» — все же не учитывает практические науки; в связи с этим классификация Л. И. Петражицкого представляется им шире формулы Г. Риккерта21. Согласно теории Л. И. Петражицкого юридические науки относятся к этическим явлениям (род), где этика предстает как класс нравственных явлений и как класс правовых явлений (вид).
Классификация юридических наук.
1. Теоретические науки о праве:
— классовые науки о праве (общая теория права),
— описательное правоведение,
— история права.
2. Практические науки о праве:
— телеологические науки о праве (политические, общая политика права во главе),
— нормативные, или догматические науки, т.е. юриспруденция в тесном смысле слова.
Завершением данной классификации является философия права — по оценкам Л. И. Петражицкого, сложная наука и сложная дисциплина, включающая в себя высшую теорию права, высшую телеологию, высшую политику права.
Можно отметить несколько значимых теоретических идей в области методологии юридической науки, высказанные на рубеже XIX—XX вв., которые следует учитывать при создании классифика-
20 Риккерт Г. О понятии философии // Логос. 1910. Кн. 1. С. 25-26; Михайлов П. Е. Указ. соч. С. 33.
21 Михайлов П. Е. Указ. соч. С. 39.
ций в области юриспруденции. Прежде всего нельзя смешивать догму права с теорией права, так как данные науки методологически принципиально отличны друг от друга.
Теория права имеет своим объектом реальное право, познает его специфическую природу, отличительные свойства, причинные тенденции вне зависимости от места, времени действия и даже конкретного содержания права в прошлом, настоящем и будущем. В рамках этой науки познается родовая природа права как особый класс явлений.
Догма права — это практико-ориентированная нормативная дисциплина о должном смысле того права, которое действует в данное время в данной стране. Догма права стремится уяснить и истолковать, какое поведение обязательно как должное само по себе по данному действующему праву внутри государства или в области международного права. Догматика права не может быть единой дисциплиной, как теория права. Нельзя смешивать догму права с описательным правоведением. Описательное правоведение есть теоретическая наука, наука объективного наблюдения и констатирования сущего со статической точки зрения (геология, криминалистика).
Согласно позиции Л. И. Петражицкого, основным делением права в теоретическом смысле является его подразделение на две логические категории — позитивное и интуитивное право. В позитивном праве основанием обязательности поведения является ссылка на внешний авторитет (закон, обычай, веления Бога). Оно в свою очередь делится на законное, обычное, прецедентное и др. Уровень интуитивного права предполагает, что основанием должного поведения является собственное убеждение, ссылка на внутренний голос совести, справедливость.
В отличие от Г. Ф. Шершеневича, который тщательно анализировал системы частного и публичного права22, Л. И. Петражицкий и его единомышленники не уделяли особого внимания этому вопросу, полагая деление права на публичное и частное только лишь историческим. Сторонники психологической теории права делали акцент на социальном назначении права. Коль скоро право по своей сути регулирует поведение людей, то важным оказывается различие объектных представлений, т.е. образов действий, образующих специальные виды права. Так, к публичному праву относятся: конституционное право, административное право, финансовое право, уголовное право, процессуальное право и др. К частному праву — все виды «частного служения», все сферы «эгоцентрического правосознания».
22 См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учеб. пособие: В 2 т. Т. 2 (вып. 2, 3, 4). М., 1995. С. 123-145.
По каждому виду права устанавливается пять типов наук. Например, относительно уголовного права: 1) теория уголовного права, 2) история уголовного права, 3) описательное уголовное законоведение, 4) догматика уголовного права, 5) политика уголовного права23.
Сторонник баденского направления неокантианства Б. А. Ки-стяковский выступил с идеей методологического плюрализма в гуманитарных науках, в том числе и в юриспруденции. Отечественный философ права как сторонник учений Виндельбанда и Риккерта утверждал, что идея права должна анализироваться с точки зрения ее значимости и ценности. Именно значимость права, не являясь эмпирической данностью, доказывает подлинную реальность права. Основываясь на таком понимании значения нормативного понятия права, оно в трактовках представителей баденской школы неокантианства относится к сфере «чистых этических ценностей» и к области «культурных благ общественности»24. Представление Б. А. Кистяков-ского о праве, методах его познания с позиции неокантианской философии заключается в следующем. Он считал необходимым строго разграничить научно-теоретическое и юридико-догматическое изучение права. Разница между общей теорией права и догматической юриспруденцией, по его убеждению, проявляется не в степени и обширности производимых ими обобщений, а в принципиально различных методах, применяемых в этих науках25. Б. А. Кистяковский выделял четыре теоретических и два практических понятия права.
Государственно-организационное понятие права представляет право как приказ власти (правом признается то, что государство приказывает считать правом) и разрабатывается в основном юристами-позитивистами. Это понимание права недооценивает роль обычного, государственного, международного права.
Социологическое понятие права исследует его реализацию, т.е. весь спектр национальных, бытовых, экономических и иных отношений, проявляющихся в правоотношениях. Данный подход не учитывает целесообразный аспект, необходимый для понимания права.
Психологическое понятие права основывается на изучении психических переживаний долга и обязанностей, образующих правовую
23 Михайлов П.Е. Указ. соч. С. 45—46.
24 О нормативности культурных ценностей см.: Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. СПб., 1997. С. 426—429 и др.; ВиндельбандВ. Нормы и законы природы // Виндельбанд В. Прелюдии. С. 219—226 и др.; Кистяковский Б.А. Философия и социология права / Сост., примеч., указ. В.В. Сапова. СПб., 1998. С. 189; и др.
25 Рассматривая этот вопрос, Б.А. Кистяковский ссылался на работу А. Стоянова «Методы разработки положительного права и общественное значение юристов от глоссаторов до конца XVIII столетия (Харьков, 1862) (Кистяковский Б.А. Философия и социология права. С. 393).
психику. Эта теория при всей оригинальности не может охватить всю палитру объективного права.
Нормативное понятие права подходит к изучению права как совокупности норм, заключающих в себе идеи должного поведения людей. С позиций этой теории сложно исследовать реальные правовые отношения, однако Б. А. Кистяковский замечал, что данное понимание права обладает наибольшей познавательной ценностью, поскольку нацелено на культуру в целом и правовую культуру в частности.
Технические (практические) понятия права представляют собой юридико-догматическое и юридико-политическое изучение правового материала, требующее точного, ясного изложения действующей системы права в наиболее понятной форме изложения.
Здесь важно заметить, что все эти понятия права в концепции Б. А. Кистяковского несводимы друг к другу. Между ними нет логической подчиненности. Причина сложности науки о праве состоит в том, что юриспруденция развивает свои понятия в тесной связи с философией и ее уровень всецело определяется глубиной научно-философского сознания данной эпохи. Впервые требование изложить юридическую проблему как критику силы юридического суждения было высказано немецким государствоведом и теоретиком права Г. Еллинеком, который при разработке своего учения также опирался на методологию неокантианцев (Риккерта, Зигварта, Виндельбан-да, Штаммлера).
Сложность правого феномена, как показали сторонники критической философии, определяется тем, что наряду с научным познанием права, определяющим множественность методов его исследования, одновременно право является важнейшим социальным регулятором. Как общественное явление право едино. Эта двойственность создает трудности как для уяснения содержания права, так и для классификации юридических наук. При этом можно согласиться с Б. А. Кистя-ковским, что нельзя удовлетворяться лишь перечислением научных понятий права: должны существовать синтетические формы, которые объединили бы разные понятия в новый вид познавательных единств. Отечественный теоретик права в духе своих немецких учителей и коллег ставил задачу «найти такие логические формы, которые объединяли бы различные научные понятия явлений, лежащих в основании культурных благ»26. В поиске этих логических форм в его учении сказалось влияние теорий В. Виндельбанда и Г. Риккерта, идей Г. Ко-гена, П. Наторпа и других представителей марбургской и баденской школ неокантианства.
26 Кистяковский Б.А. Философия и социология права. С. 195.
Основываясь на этой методологии, Б. А. Кистяковский анализировал задачи и соотношение теоретических и отраслевых наук в области юриспруденции. Параллельно с уяснением этих вопросов он оценивал «объяснительные» методы в праве, которые представлял иначе по сравнению с позицией известного философа и теоретика права, сторонника марбургской школы неокантианства И. А. Ильина27.
Согласно учению Кистяковского, задача общей теории права — научно познать реальную сущность права. Для решения этой задачи описательных методов юриспруденции недостаточно, необходимы объяснительные методы. Предметом догмы права, по мнению Кистя-ковского, является действующее или действовавшее в определенное время в конкретном обществе право. Догматическая юриспруденция исследует право как систему правовых норм, правовой порядок известного общества. Для изучения этой относительно замкнутой системы права достаточно применять принципы формальной логики, востребованные в описательных науках (обобщение, классификация по группам, видам, родам и др.). Поскольку правовой материал при данном ракурсе исследования изучается исчерпывающе, то, следовательно, понятия, образованные с помощью формально-до гматиче-ских обобщений, имеют общезначимый характер и обладают безусловной достоверностью.
Как известно, к концу XIX в. на смену национальным замкнутым правовым системам приходит универсальный подход к праву. Следствием этого процесса является признание того, что основные понятия догматической юриспруденции получают общий характер даже в различных правовых системах. Кроме интегративного процесса на уровне правовых систем, быстро развиваются социально-экономические отношения, возникает необходимость приспособления к ним правовых институтов. В этих условиях практикующему юристу приходится решать проблемы, основываясь на методах сравнительного правоведения, реализуя при этом функцию правотворчества. И юристы-практики, и теоретики догматической юриспруденции являются по своему определению и заданности своих полномочий, справедливо полагал Б. А. Кистяковский, служителями беспробельной системы права и стабильного правопорядка в обществе. Единообразное понимание текста закона во многом обеспечивает успех правоприменения.
27 В отличие от И.А. Ильина, Б.А. Кистяковский был убежден, что теория права должна изучать право как реальное явление, т.е. исследовать его и в его телеологической, и в причинной зависимостях (см.: Фролова Е.А. Б.А. Кистяковский о природе права // Кантовский сборник. 2014. № 2; Ее же. Методологические проблемы науки о праве в учении Б.А. Кистяковского (полемика марбургской и баденской школ неокантианства) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2012. № 3. С. 83—93).
Предмет общей теории права, в отличие от догматической юриспруденции, неограничен, поскольку предполагает научное исследование содержания права — как причинно обусловленного явления и как явления телеологического порядка.
В области причинно обусловленных явлений право относится к социальной и психологической сферам. Общая теория права рассматривает социальную природу права (отношения между субъектами права, противоречия в институтах, споры, компромиссные решения сталкивающихся интересов субъектов права и др.) и право в качестве явления психики (устанавливаются и анализируются элементы душевных состояний). Б. А. Кистяковский особо обращает внимание, что открытиями в науке общей теории права является не поиск новых обозначений, терминов, «своеобразных номенклатур» для правовых явлений, а исследование этого материала в динамических свойствах, т.е. в их причинно обусловленных действиях. Сказанное Кистяковским применительно к общей теории права в настоящее время, думается, можно экстраполировать и на смежные науки. Сейчас для многих очевидно, что увлеченность поиском новых терминов, вообще терминологические изыскания в социальных науках порой являются свидетельством неглубоких или неясных идей самого автора, которые непонятным словом пытаются скрыть отсутствие смысла в сказанном.
С позиции методологии неокантианского учения право исследуется в двух плоскостях: как явление естественного порядка, т.е. социально-психологическое явление, познаваемое с помощью методов, выработанных естествознанием к концу XIX в.28, и в рамках телеологии. Исследование права как явления телеологического порядка предполагает его рассмотрение в сфере оценок и целей.
Согласно неокантианскому подходу, сущность права обусловливается трансцендентальными целями (право — продукт духовного творчества человека) и эмпирическими целями (право — инструмент организации совместной жизни людей). Право нацелено на создание и поддержание определенного порядка в обществе. Первоначально это воздействие осуществлялось общественными силами; с усилением централизации политической власти функция управления общественной жизнью сосредоточилась в государстве как всеобъемлющей социальной организации. По теории Кистяковского, сущность права в большей степени обусловлена трансцендентальными целями, которые различны по своему источнику: одни присущи разуму (интеллектуальному сознанию), другие — совести (этическому сознанию).
28 См. об этом: Кистяковский Б.А. Философия и социология права. С. 394.
Право — явление рациональное, разум определяет его сущность, обусловливая форму и содержание права29. В логическом отношении право должно быть обобщено, систематизировано и закончено. Рациональные цели, определяющие сущность права, заключаются в признании правом всего разумного, что объединяет людей в социум.
Неокантианская философия привнесла немало нового в понимание права и правовой науки, классификацию юриспруденции. Представители критической философии отстаивали необходимость для общей теории права синтеза всего знания о праве. Способом решения этой задачи может быть ориентир юриспруденции на «философию культуры» в целом и при ее посредничестве на всю сумму гуманитарных наук, объединенных философией в целостную систему научного знания. Однако результатом такого познания права должно явиться не какое-либо новое определение права, а «раскрытие и постижение смысла права»30. В этом аспекте общая теория права соприкасается с философией права.
Данные идеи, предложенные философами права по вопросу классификации юридических наук в начале XX в., представляют не только и не столько исторический интерес, а могут быть рационально использованы для современных исследований в области методологии права, теории государства и права, философии и социологии права.
Список литературы
1. Виндельбанд В. Естествознание и история // Виндельбанд В. Прелюдии. М., 2011.
2. Виндельбанд В. Нормы и законы природы // Виндельбанд В. Прелюдии. М., 2011.
3. Жуков В. Н. Кантианство и неокантианство в русской социологии права // Государство и право. 2015. № 9.
4. Михайлов П. Е. Об основных видах наук о праве. К вопросу о классификации юридических наук) // Новые идеи в правоведении. Сб. 2: Философия права и нравственности. Спб., 1914.
29 При рассмотрении вопросов телеологического обоснования права Б.А. Ки-стяковский приводит мнение О. Гирке, утверждавшего, что основу права составляет «убеждение в правильности известного поведения», и определявшего нормы права «предписаниями разума» (Gierke O. DeutschesPrivatrecht. Leipzig, 1905. S. 116) (цит. по: Кистяковский Б.А. Философия и социология права. С. 396). Однако можно вспомнить, что определение права как «предписания разума» было сформулировано еще Гроцием, который показал рациональную сущность права и вывел принципы «здравого разума», или принципы естественного права (Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права / Пер. с лат. А.Л. Саккетти. Особ.: Пролегомены к трем книгам о праве войны и мира. М., 1994. С. 44-60).
30 См. об этом: Кистяковский Б.А. Философия и социология права. С. 194, 226, 399.
5. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. Логическое введение в исторические науки (1902). СПб., 1997.
6. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. Спб., 1911.
7. Риккерт Г. О понятии философии // Логос. 1910. Кн. 1.
8. Риккерт Г. Философия истории / Пер. с нем. С. Гессена. Спб., 1908.
9. Фролова Е. А. Б. А. Кистяковский о природе права // Кантовский сборник. 2014. № 2.
10. Фролова Е. А. Методология науки о праве в отечественных неокантианских учениях // Право и государство: теория и практика. 2013. № 9(105).
