CC BY
12УДК - 347 ШОКУМОВ Юрий Жирасланович,
ББК - 67 кандидат юридических наук,
доцент кафедры гражданского права и процесса ФГБОУ ВО «Кабардино-Балкарский государственный университет
им. Х.М. Бербекова» e-mail: mail@law-books.ru
12.00.11 - Судебная власть, прокурорский надзор, организация правоохранительной деятельности
МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ СИСТЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
Аннотация. В статье представлена методология изучения системы гражданского судопроизводства.
Ключевые слова: методология, система гражданского судопроизводства.
SHOKUMOV Yury Zhiraslanovich,
PhD in Law,
associate Professor of Civil Law and procedure, Berbekov Kabardino-Balkar state University
METHODOLOGY OF STUDYING THE SYSTEM OF CIVIL PROCEEDINGS
III Annotation. The article presents the methodology of studying the system of civil proceedings. Ill Key words: methodology, system of civil proceedings.
Судебная власть является одним из стержневых институтов становления и функционирования правового государства в современной России. Заимствованный из зарубежного законодательства институт досудебного соглашения о сотрудничестве - новое явление не только для правовой системы Российской Федерации, но и в целом для континентальной системы права [1]. Ученые активно обсуждают проблемы и возможности реализации норм данного института, анализируют роль прокурора, следователя, суда при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, вносят предложения о пересмотре содержания их полномочий.
Развернувшаяся в научных кругах дискуссия свидетельствует о том, что суд, как особый участник судопроизводства, который выносит окончательное решение по делу, нуждается в уточнении и конкретизации своей роли в процессе реализации досудебного соглашения о сотрудничестве [2]. Формирование правового государства неразрывно связано с реформированием судебной системы и ее переориентацией на гуманные и демократические принципы. Наряду с положительными результатами реформирования судебной системы проявляются и негативные тенденции, одной из которых является проблема обвини-
тельного уклона и коррупционная составляющая некоторых процессуальных аспектов рассмотрения дела в суде. Уголовно-процессуальный закон предусматривает этап предварительного ознакомления суда с материалами уголовного дела. Несомненно, в этом есть практическая необходимость, однако имеется и ряд негативных моментов. По поступившему уголовному делу судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе при наличии законных оснований проводит предварительное слушание, по результатам которого он может принять решение о прекращении уголовного дела. Так как, с одной стороны, процесс ознакомления с делом и судебное следствие по общему правилу проводятся в одном и том же составе суда, то появляется и возможность постороннего влияния на суд в целях получения незаконного судебного решения или приговора.
Выход в свет монографии «Проблемы судебного права» (авторы: Н.Н. Полянский, М.С. Стро-гович, Б.М. Савицкий, А.А. Мельников) (М.: «Наука», 1983) был событием и вызовом многочисленным процессуалистам, которые сходились в отрицательном отношении к концепту судебного права. В 1996 г. отец и сын Треушниковы, с предисловием первого, издают впервые написанное ещё в 1919 г. классическое исследование В.А.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
Рязановского «Единство процесса» (М.: «Горо-дец», 1919), важное для осознания сущности и институтов судебного права. Третий момент внешне выглядит предельно скромно - учебник «Уголовный процесс» под ред. И.Л. Петрухина (М.: «Проспект», 2001). В нем, в отличие от современных учебников по уголовному и гражданскому процессу, «Судебное право» выделено в отдельный, хотя и лаконичный, параграф, который также можно оценить как позитивно поисковый, высказывается мысль о возможности широкого взгляда на судебное право в связи с преобразованиями судебной системы. На наш взгляд, при номинальном единстве это сложное полисистемное образование (общие и специализированные суды, конституционная юстиция).
И.Л. Петрухиным предлагается оригинальный сопоставительный анализ принципов гражданского и уголовного процессов. Ранее данным автором выдвинуто обоснование идеи усиления диспозитивности в уголовном процессе (Росс. юстиция. 1999. № 3). Можно утверждать, что предстоит перевод диспозитивности отраслевого принципа в ряд межотраслевых, что также усиливает идею судебного права. Отчего сторонники судебного права делают оговорку против кодификации судебного законодательства? Вероятно, имеется в виду невозможность сплошной кодификации, с отказом от отдельных процессуальных кодексов.
К такому фронту высокосложных работ полной готовности нет, но их надо вести уже теперь, неспешно и глубинно. На сегодня более реальна другая модель - кодификация основ судебного законодательства, при которой на полную мощность работающими остаются и отраслевые кодексы, приведенные в соответствие с базовым (кодификационным) актом. И эта модель вызовет возражения из-за отсутствия до сих пор не только проекта закона, но даже наброска плана, по крайней мере в опубликованном виде [3].
Затрагивая проблему, Д.М. Чечот называет Судебный кодекс России. «Если вопрос его создания не ставится, - пишет автор, - то какой практический смысл теории «судебного права»)» [4]. По существу, постановка вопроса нормальная, но говорить всерьез о Судебном кодексе не приходится. Иначе получается, что функционально связанные основополагающий, фундаментальный акт, с его превосходящей юридической силой, и отраслевые кодексы, которые должны быть про-изводны от Основ, должны соответствовать им, имеют одну и ту же законодательную форму. Большей весомостью, чем кодекс, обладают Основы судебного законодательства (или Судебный закон). В отличие от отраслевых процессуальных кодексов это должен быть Федеральный
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
конституционный закон. Для уточнения названия и формы акта впереди достаточно времени. Совсем не обязательно держаться стереотипных названий («Основы...»). Круг вопросов предлагаемого законопроекта:
- Суд, субъект судебной власти. Его властные полномочия. Судебные методы. Превосходство судебной власти над другими. Судебное правотворчество.
- Принципы судебного процесса. Независимость, безопасность судей. Беспристрастность и подчинение судьи только закону. Уважение достоинства и прав участника процесса. Истина. Законность. Справедливость.
- Состязательность. Равенство всех перед законом и судом.
- Публичность. Свобода и доступность судебной защиты. Процессуальное равноправие. Равенство всех перед законом и судом.
- Диспозитивность как межотраслевой принцип. Приоритет диспозитивного начала в частных делах. Согласованные подходы, примирительные процедуры как выражение позитивности судебного процесса.
- Свобода судебного обжалования. Запрет ухудшать положение лица по его жалобе на судебный акт.
- Распределение судебной подведомственности (между общими и другими судами).
- Субъекты процесса, их процессуальная независимость. Сторона, её безусловные процессуальные права. Диспозитивные права сторон. Права сторон, осуществляемые ими по согласованию (соглашения сторон).
- Представительство. Защита. Судебный адвокат.
- Функциональные взаимосвязи между судами. Процессуальные институты- интервенты (Судебное поручение. Гражданский иск в уголовном процессе. Групповой гражданский иск в уголовном деле. Судебное поручение. Обеспечение доказательств. Запрос суда в Конституционный суд).
- Свобода выбора судебных процедур.
- Защита общественного интереса в суде.
- Судебные доказательства. Доказательственные презумпции. Преюдиции.
- Процессуальная аналогия.
- Банк данных актов правосудия. Банк судебных отчётов. Банк судебных прецедентов.
Если будет принят Судебный закон, лучший вариант - единый глоссарий как неотъемлемая часть этого закона. Исключаются разнобой, разночтения, вольные интерпретации закона. Если всё же идея кодификации основ судебного законодательства будет отброшена (отложена), глоссарий необходим как часть каждого процессуального
кодекса. Существует и другой приём: определения, терминологические разъяснения даются по тексту, но это не проще для авторов - составителей. Надо иметь в виду и мировой опыт, который явно свидетельствует в пользу глоссария как современного средства, облегчающего пользование законодательством.
Теперь - некоторые вопросы самого ГПК РФ. Прежде всего, в нём не должны повторяться положения судебного закона. Если в последнем будет глоссарий, то естественно в него войдёт и диспо-зитивность как межотраслевой принцип. В случае более реалистичного варианта - отсутствия судебного закона диспозитивность суть этого принципа должна быть раскрыта нормативно в тексте ГПК РФ, среди других принципов, либо в глоссарии к кодексу. Возможны возражения: не было в прежних кодексах записано о диспозитив-ности, не упоминался и такой термин. На что следует ответить: диспозитивность ГПК РФ нового тысячелетия иная, более полная, но представления о ней даже по учебной литературе складываются разноречивые, а кодекс пишется для человека, который должен - и вправе - иметь не смутное, а ясное отчётливо правильное представление, что означает его «распоряжаемость» своими правами, средствами защиты [5].
Кодекс - документ официальный, но не казённый. Именно с ГПК РФ начинается представление оптимистично настроенных граждан о суде и правилах судебной процедуры. Человек вправе искать в ГПК РФ все возможные виды исков (а проект в этом смысле уступает даже часть 1 ГК РФ, где указываются отдельные виды - негатор-ный, виндикация и др.). Пора определиться и с предупредительным иском, например, работника, уведомленного работодателем о предстоящем в намеченную дату будущего времени увольнение. Такой же иск может предъявить завещатель с тем, чтобы его дееспособность при составлении завещательного распоряжения была подтверждена непосредственно перед удостоверением этого акта, тем самым исключаются последующие споры о недействительности завещания, возникающие после открытия наследства. Более цивильным представляется иск о предупреждении родителя, пренебрегающего родительскими обязанностями, сравнительно с иском о лишении родительских прав. Стоило бы включить в ГПК РФ категорию «фиктивный иск».
В число применяемых форм в гражданском процессе пора включить и суд присяжных (по спорам об отцовстве,экологии, градостроительстве и др.). Жизнь прибавила бесценный аргумент -практический опыт применения этой формы в уголовном процессе. В пользу введения ее послужила и серия убедительных игровых гражданских
процессов, с участием настоящих - во всех отношениях - московских судей - по каналу телевидения.
Как представляется, не стоит предъявлять к ГПК РФ требований, которые должны быть адресованы науке, например, о критериях разграничения искового и особого производства. Если задуматься, почему в проекте нет правил процедуры, подобной рассмотрению дел об освобождении от военной службы по религиозным убеждениям (как это было в ГПК РСФСР 1923 г., ст. 226 - 230),то первое, что приходит в голову: таких дел суды не будут рассматривать. Возможна и иная версия. Такие дела неверно относить к особому производству, а поскольку исковая защита не знает принципа перечисления категорий дел, ей чужд принцип перечня, тем более, замкнутого, - эта защита универсальна по сфере действия, - то и отсутствие обозначения в ГПК РФ указания на данную категорию дел, можно понять как отнесение её по принадлежности - в класс исковых, а не особых. И стало быть, законодатель никак не урезал -сравнительно с первым советским ГПК - возможность судебной защиты. Что не исключает целесообразности обсудить особенности судебной процедуры дел указанной категории. Старые стереотипы, громоздкие процедуры, как это было по нормам Кодекса 1923 г., над законодателем довлеть не должны [6].
Вопрос о групповом иске заслуживает обсуждения и легализации его в уголовном процессе, в рамках института гражданского иска. В ГПК РФ, естественно, сохраняется институт мировых соглашений. Наряду с традиционными мировыми соглашениями следовало бы допустить следующий порядок. Обе стороны подают суду заявление о том, что ими достигнуто мировое соглашение, которое по соображениям коммерческой тайны, производственного секрета или иным законным основаниям не будет представлено суду, - и стороны просят суд о прекращении производства. При этом риск нелегитимности или неисполнения условий мирового соглашения несут сами стороны. И для юриста, и, тем более, для неюриста ценно иметь в самом ГПК - в качестве приложения к нему - образцы процессуальных документов. Надо отбросить высокомерие всезнающих экспертов и снизойти до положения того, кто вправе иметь общепонятный закон и вправе знать, как с его помощью и опираясь на судебные процедуры, можно преодолеть сложное чувство правовой незащищённости. Ведь правосудие - не «только для солидных господ».
Гипотетически можно предположить, что на судью можно оказать административное либо коррупционное воздействие, поскольку он еще на стадии ознакомления и предварительного слуша-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
ния получает возможность принимать определенные решения по уголовному делу, а в дальнейшем будет проводить и судебное разбирательство. В целях профилактики коррупционной составляющей представляется целесообразным введение обязательного правила, когда стадия ознакомления с делом и предварительное слушание проводятся в одном составе суда, а судебное разбирательство по данному уголовному делу осуществляется другим составом суда.
С другой стороны, данный порядок судебного разбирательства будет способствовать и более объективному рассмотрению дела, сводя к минимуму позицию обвинительного уклона. В суд поступает дело, которое выражает одностороннее мнение обвинителя о виновности обвиняемого. Процесс чтения судом аргументов только одной стороны обвинения формирует помимо воли читающего соответствующую установку к обвиняемому. Закон обязывает судью на этапе подготовки дела к судебному разбирательству единолично, не предрешая вопроса о виновности обвиняемого в совершении инкриминируемого ему деяния, в установленном законом порядке проверить наличие необходимых юридических и фактических оснований для рассмотрения дела в судебном заседании, а именно, согласно ст. 73 УПК РФ: установлено ли событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); совершило ли обвиняемое лицо инкриминируемое ему деяние; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого.
Таким образом, судья должен изучить все факты обвинения, за исключением вопроса о виновности обвиняемого лица в совершении преступления, формы его вины и мотивов. Одним из основополагающих принципов российского уголовного судопроизводства является беспристрастность суда при отправлении правосудия. Обвинительный уклон заключается в том, что имеется расхождение между требованиями закона о беспристрастном рассмотрении дела любого подсудимого и фактическим предвзятым отношением судьи к этому подсудимому (о чем свидетельствует практика).
Обсуждение проблемы обвинительного уклона началось еще в результате анализа и обобщения судебной практики в 70-х годах XX в. Данное явление в юридической общественности получило негативное отношение, к обсуждению этой проблемы обращались в случаях, когда затрагивались вопросы формирования судейского убеждения, беспристрастности судей, причины судебных ошибок. Согласно работе Е.А. Петровой, обвинительная установка представлена у 84% практикующих судей. Характерно, что предвзятое негативное отношение к подсудимому
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
(вина которого еще не доказана) имеет место не только у судей, но и у лиц без юридической подготовки, при этом у последних обвинительная установка статистически выражена сильнее, чем у судей. Следует отметить, что на вопрос: наблюдается ли в их собственной практике обвинительный уклон, 85% опрошенных судей полностью его отрицали или отметили, что данное явление в их практике встречается чрезвычайно редко. Иными словами, формально признавая существование обвинительного уклона в судебной практике, судьи отрицали его в собственной профессиональной деятельности, более того, они рассматривают его как явление, мешающее правосудию [7].
Для того чтобы оценить предложенную руководством страны перестройку инстанционности в судах общей юрисдикции, необходимо провести качественно-правовой анализ процессуальных норм, регулирующих апелляционное производство в уголовном процессе, а также эффективность существующего порядка апелляционного обжалования решений мировых судей. В действующей редакции и в редакции УПК РФ с изменениями, которые вступили в силу 1 января 2013 г., нуждаются в дополнительном рассмотрении в целях устранения противоречий [2].
Хотелось бы остановиться на круге субъектов, имеющих право апелляционного обжалования. В соответствии с ч. 4, 5 ст. 354 УПК РФ право обжалования судебного решения принадлежит осужденному, оправданному лицу, в отношении которого велось или ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю или вышестоящему прокурору, потерпевшему и его представителю, а также гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям в части, касающейся гражданского иска [8]. Исходя из логического толкования нормы, закрепляющей круг субъектов апелляционного обжалования, следует, что данный перечень лиц является исчерпывающим и расширенному толкованию не подлежит. Хотя в других статьях, регламентирующих порядок апелляционного производства, в качестве участников, обжалующих судебное решение мирового судьи, указываются подсудимые и частные обвинители.
Так, в ч. 3 ст. 364 УПК РФ закреплено, что в судебном заседании обязательно участие частного обвинителя, подавшего жалобу, а также подсудимого, который подал жалобу или в защиту которого поданы жалоба или представление [9]. По мнению Г.О. Аболонина, в настоящее время в теории гражданского процесса, так же как и во мнениях юристов практиков (судей, адвокатов и
юрисконсультов), в основном, присутствует взаимопонимание по вопросу о наличии определенных проблем и сложностей в функционировании судебной системы России в пореформенный период.
Различия во взглядах касаются предлагаемых способов разрешения проблем, к которым относятся: вопросы состязательности; установления судом объективной или формальной истины при рассмотрении гражданских дел; судебных расходов; участия прокурора в гражданском процессе; соблюдения принципов гражданского процесса; использования групповых исков, процедур исполнительного производства, деятельности мировых судей; вопросы об обязательности решений вышестоящих судебных инстанций.
В отношении проблематики гражданской юрисдикции, напротив, наблюдается достаточная схожесть позиций и мнений, осознаются сложности современной судебной системы - это недостаточный уровень материального обеспечения судебной системы; чрезвычайная загруженность судебной системы гражданскими делами; противоречие норм ГПК РСФСР новому федеральному законодательству; отсутствие в ГПК РСФСР норм и механизмов реализации положений гражданского законодательства, содержащего институты, не предусмотренные действующим гражданско-процессуальным законодательством; необходимость утверждения проекта нового ГПК РФ; общая тенденция усложнения норм гражданского права, влекущая за собой проблемы с укомплектованием судейского состава судов, повышением уровня квалификации судей, а также проблему отсутствия специализации судей по рассмотрению отдельных категорий гражданских дел.
Действительно, указанные проблемы существуют, они создают определенные сложности в работе судебной системы и оказывают существенное негативное влияние на эффективность деятельности всей российской системы правосудия. Одним из наиболее важных вопросов, ожидающих своего разрешения, остается вопрос о финансовом обеспечении деятельности судебной системы. В плане решения данной проблемы, имеющей непосредственное отношение к проблеме доступности правосудия, предлагаются меры самого различного характера, например, увеличение размера государственной пошлины, в целях повышения цены правосудия. Как следствие данной меры, ожидается резкий спад числа обращений граждан за судебной защитой.
Спад количества обращений в судебные органы за защитой своих прав и законных интересов, по мнению сторонников данной позиции, позволит лицам, обладающим наиболее значительными исковыми требованиями, рассматри-
вать гражданские дела быстрее и эффективнее, из чего делается общий вывод о том, что повышение цены правосудия есть залог увеличения его доступности.
С такой точкой зрения вряд ли можно согласиться. По мнению западных ученых, система правосудия, не располагающая достаточными финансовыми ресурсами может оказаться не в состоянии обеспечить принятие судебных решений, соответствующих высоким международным стандартам правомерности, справедливости и объективности судебных решений. В этой связи не менее важен фактор судебных расходов, которые в состоянии нести участники процесса, для того, чтобы добиться вынесения судебного решения по делу. Система, которая требует от участников гражданского процесса больших судебных расходов, чем те, которые они могут себе позволить отбрасывает саму возможность осуществления правосудия.
Если допустить, что судебные расходы возрастут, то возможно суды действительно смогут освободиться от значительной части гражданских дел, но для этого судебные расходы должны будут возрасти весьма существенно. Если существенное увеличение судебных расходов все же произойдет, правосудие может стать уделом наиболее состоятельной или как отмечают некоторые авторы, средством разрешения споров «наиболее активной части общества, прежде всего предпринимательских кругов». В этом отношении своеобразным предостережением развития такого подхода к решению проблемы доступности правосудия может стать опыт стран Запада. Не стоит забывать о том, что приход предпринимательских кругов за разрешением споров в суд, означает увеличение «цены вопроса» или повышение значимости судебного решения, которое может быть принято судом, а следовательно, влечет за собой усложнение процедуры рассмотрения споров.
Представление интересов предпринимателей профессиональными юристами неизменно привносит с собой в процесс рассмотрения гражданского дела не только отсутствие небрежности в формулировании предмета и оснований иска, но и все возможные законные препятствия скорому рассмотрению гражданского дела - это ходатайства, отводы, а также использование сторонами иных законных и не совсем законных средств воздействия на суд в целях затягивания процедуры рассмотрения дела и получения наиболее выгодного судебного решения.
Стремление каждого представителя по гражданскому делу не простирается далее установления судом «субъективной истины», т.е. формальной истины, установление которой судом оказалось бы выгодным клиенту данного представи-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
теля. При наличии тенденции к переходу российского правосудия от установления объективной истины к установлению истины формальной, шансы на успех наиболее умелого представителя, способного должным образом представлять доказательства существенно возросли. Участие в деле квалифицированных юристов существенно увеличивает объем предоставляемых сторонами доказательств. Представители «наиболее активной части общества» отрабатывают высокие гонорары, в связи с этим, такой процесс «купается» в процессуальных документах и может длиться годами. Инертность и неоправданная дороговизна такого судопроизводства вызывают отторжение даже у предпринимателей, которые ищут иные способы защиты своих прав, прибегая к альтернативным процедурам разрешения споров и охотно соглашаясь на заключение мировых соглашений. Например, в Англии только 2% дел доходит до стадии судебного рассмотрения. 98% гражданских споров разрешаются сторонами в порядке заключения мирового соглашения.
Судебное разбирательство является чрезвычайно дорогостоящим, рассмотрение гражданского дела в Верховном суде Великобритании может продолжаться от года, двух лет и более, при этом судебные заседания, прения, вызов свидетелей, представление доказательств могут осуществляться ежедневно в течение всего времени рассмотрения дела судом.
Профессор А. Цукерман справедливо отмечает, что разнообразие методов, используемых в различных странах для повышения эффективности системы правосудия различно, с учетом того, что оно отражает особенности их правовой культуры, но чаще оно вызвано наличием компромисса трёх факторов, оказывающих влияние на осуществление правосудия и его структуру. Первый из данных факторов, поиск истины или справедливости судебного решения, с учетом того, что любая судебная система стремится сделать так, чтобы стороны процесса получили то, что им положено в соответствии с законом. Для выполнения данной задачи суд должен установить истинные факты и затем верно применить к данным фактам соответствующую норму права [10].
Второй фактор - продолжительность времени рассмотрения гражданского спора. Отложение рассмотрения спора может вызвать ошибку суда в применении доказательств. Затягивание судебного разбирательства дела может причинить вред целесообразности судебного решения независимо от его правильности. Судебное решение может быть объективным и справедливым, но вынесенным слишком поздно для того, чтобы устранить последствия правонарушения.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
Третий фактор - судебные издержки. Издержки могут оказывать значительное влияние на осуществление правосудия. Работа судебной системы также зависит от размера средств, которые государство готово выделить на осуществление правосудия.
Доступность и эффективность правосудия в России существенно снижает ряд факторов, к которым относятся: случаи несоблюдения основных прав и свобод граждан государственными органами, органами местного самоуправления и субъектами экономической деятельности; отсутствие эффективных судебных механизмов защиты нарушенных прав и законных интересов многочисленных групп граждан; несоответствие отдельных положений нового федерального законодательства и законодательства субъектов Российской Федерации Конституции РФ; заимствование иностранного законодательства, теории, практики и идеологии в нарушение прав и интересов граждан в ущерб Российскому государству и праву.
Нормы Конституции РФ и ГК РФ, который иногда справедливо именуют «экономической конституцией», закрепили основные права и свободы граждан и таким образом, ознаменовали переход нашей страны от «социалистического прошлого» к либерализму практически в том виде, в котором он существует в большинстве стран Запада, за исключением, возможно, лишь ряда особенностей обусловленных спецификой функционирования российской экономики. В этой связи не могут не вызывать тревогу все чаще высказываемые в теории гражданского процесса предположения о том, что восприятие норм иностранного права, при переходе России к иностранным формам хозяйствования или «капитализму», неизменно должны привести к повторению российским законодательством и судебной системой развития аналогичных институтов стран Запада.
Действительно, стоит признать, что определённое взаимопроникновение правовых культур всегда имеет место, но выводы об отсутствии возможностей для поиска самостоятельных путей развития российского права и российской судебной системы более чем сомнительны1 [11]. При
1 Например, инвестиционный рейтинг Китайской Народной Республики во много раз превышает российские показатели, тем не менее тенденция развития правовой сферы в данной стране не проявляется, сохраняется приверженность принципам социалистического права и исконным традициям страны, закономерность развития судебной системы также «не работает», экономика данной страны стремительно растёт. КНР обладает достаточными производственными мощностями, позволяющими производить товары для всего мира, в том числе для стран Запада. Несмотря на то что в КНР в 1987 г. были приняты Основные принципы гражданского права, это совсем не означает, что в
осуществлении реформ в России была избрана позиция, указанная выше. Основные реформы в политике, экономике и праве Российской Федерации ознаменовались колоссальными по масштабности изменениями российского законодательства. Так, только с мая 1990 г. по май 1998 г. в России было принято около 900 законов [12].
Большая часть данных законов, применительно к сферам «максимального риска», к которым могут быть отнесены отношения, сопряженные с возможностью ущемления прав и законных интересов многочисленных групп граждан (регулируемые природоохранным законодательством, законодательством о защите прав потребителей, законодательством о рынке ценных бумаг, законодательством о рекламе, антимонопольным законодательством), является заимствованным законодательством преимущественно англо-американского происхождения. Общий характер норм статутов, предполагающий последующую конкретизацию в судебных прецедентах при перенесении его на нормативную почву романо-германской правовой семьи, даёт неизменный результат, а именно - нежизнеспособную, формальную юридическую конструкцию, лишённую механизма использования и судебного применения1 [13].
В нашей стране не существует правила судебного прецедента, разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ (справедливо и в отношении постановлений пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ) не носят руководящего характера, также как обязательного характера. В постановлениях Пленума Верховный Суд не формулирует новые нормы. Это своего рода методические указания по применению действующего законодательства, которые имеют авторитет, но не являются обязательными [14].
В целом, несмотря на большое число изданных нормативных актов (а может быть, именно в силу этого), главные стратегические направления развития лишь формируются [15]. Изменения в законодательстве Российской Федерации привели к разрушению целостности российского права, к отступлению от положений «закрытого» самодостаточного характера романо-германской
реальной жизни идут судебные процессы, выносятся судебные решения, складывается судебная практика.
1 Нельзя не согласиться с данной проф. А.Ф.
Черданцевым точной оценкой юридической техники оформления норм правовой семьи общего права в прецедентах и статутах. Он совершенно справедливо отмечает, что нормы права в англосаксонских правовых системах носят весьма детальный, казуистический характер, ибо формулируются в виде прецедентов при решении конкретных казусов (дел). Однако в статутах нормы права, как и в романо-германских системах, выступают в виде правил более общего характера, так как предполагается, что они будут конкретизированы в прецедентах.
(социалистической) системы права СССР и формированию в России некоей правовой системы, которую сегодня нельзя отнести по ряду характеризующих признаков ни к одной из известных науке правовых семей современности. Наиболее подходящим наименованием данной правовой системы, пожалуй, могло бы стать - система смешанного западного права. Специфика правовой системы России не означает того, что эта система является уникальной, схожими правовыми системами обладают многие страны Европы, подвергшиеся воздействию США в послевоенный период, страны Азии и многие другие страны «третьего мира», являющиеся постоянными «клиентами» Международного Валютного Фонда.
Тем не менее, несмотря на указанные изменения, основные источники российского материального и процессуального права с учетом их содержания остались верны традициям рома-но-германской правовой семьи. Хорошо это или плохо, но благодаря этому система гражданского права и гражданской юрисдикции сохранила известную долю консерватизма, не дойдя в порыве реформ до крайностей правовой системы Израиля2 [16], и здесь нельзя не отметить бесспорную заслугу российских специалистов в сфере гражданского права и гражданского процесса.
Реформирование законодательства привело к возникновению в России, наверное, одного из самых существенных «противоречий нашего времени», а именно - положения ст. 46 Конституции РФ. Противоречие заключается в том, что, несмотря на гарантию на уровне норм Конституции, официально провозглашенный в ст. 1 Конституции РФ курс на построение правового государства, проблемы доступности и эффективности правосудия, порождаемые множеством других факторов, не позволяют гражданам воспользоваться правом, предоставленным Конституцией РФ.
Действующие сегодня в Российской Федерации механизмы защиты прав и законных интересов многочисленных групп лиц недостаточно эффективны, их действие не создает условий для повышения доступности правосудия.
Акционерное законодательство, как и акционерные отношения вообще, предполагают достаточно специфические отношения среди участников акционерного общества. Конструкция производного иска, по существу, является маленьким «политическим переворотом» внутри акционер-
2 До 1948 г. обязательную силу на территории Израиля имели английские прецеденты. В настоящее время израильские суды ссылаются в своих решениях на американскую судебную практику, цитируя решения Верховного суда США, на неё же ориентирована и деятельность Верховного суда Израиля.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
ного общества с учетом того, что для того, чтобы доказать, что руководитель акционерного общества или совет директоров акционерного общества действовали неправомерно, необходимы веские аргументы. Как правило, доступ к получению таких доказательств для мелких акционеров, права которых в основном и подвергаются нарушениям со стороны руководящих органов акционерного общества, затруднен.
В результате, доступность судебной защиты для таких акционеров по косвенному (производному) иску весьма условна. Ведь предъявление косвенного (производного) иска акционером в отношении исполнительного органа общества может обернуться для акционера негативными последствиями наименее значительным из которых может стать предъявление исполнительным органом акционерного общества иска к данному акционеру в защиту своей чести и достоинства. Таким образом, коэффициент эффективности существующих механизмов защиты многочисленных групп истцов в России достаточно низок по причине наличия значительного числа факторов, противодействующих не только реализации норм данных институтов, но и самому обращению к ним в качестве средств борьбы за право [6].
Одним из способов защиты прав и законных интересов, в первую очередь имущественных интересов многочисленных групп лиц, используемых в зарубежном гражданском процессе, является институт имущественного группового иска. Данный институт традиционно рассматривается в теории гражданского процесса в качестве одного из вариантов в поиске выхода из создавшегося положения, с защитой прав и законных интересов многочисленных групп граждан [10].
Нельзя не согласиться с мнением о том, что вопрос о групповых исках является спорным. Споры сопровождают данный институт с самого момента его возникновения в английских судах справедливости.
Отметим, что аналогичное неоднозначное отношение групповые иски встречают и в США -стране, где данный процессуальный механизм используется наиболее часто, институт группового иска здесь именуют «монстром Франкенштейна»1. Американское гражданское процессуальное право и теория выделяют процедуры по рассмотрению групповых исков в отдельный вид производства, именуемый специальными процедурами. На самом деле, как представляется, групповой иск правильнее было бы расценивать не как какое-то массовое нарушение принципа дис-позитивности, о чем часто говорят отдельные
1 Такое название имущественному групповому иску дал судья Лумбард в его мнении по делу Eisenv. Carlize&Jacquelin, 391 Р2й555, 572 ^ ^г.1968).
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
представители российской науки, а скорее в качестве смелой «попытки объять необъятное», предпринятой сначала в канцлерских судах справедливости Англии, а затем в судах США, и, как это ни странно, попытка эта многократно увенчалась успехом. В настоящее время имущественные групповые иски используются во многих других странах мира, а не только в США. Они являются составной частью норм гражданского процессуального законодательства Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Кореи, Филиппин.
В соответствии с принципом диспозитивно-сти каждый может воспользоваться своим правом и осуществлять своё право, гражданин или иной истец вправе самостоятельно определять предмет, основания иска, размер заявленных требований и момент его предъявления. Никто не может быть принуждён к осуществлению данных действий кем бы то ни было. Групповой иск участника многочисленной группы предъявляется самим участником в защиту группы лиц, каждое из лиц, образующих группу, обладает правом выбора, именуемого также правом оптации. В результате, в установленный судом срок все лица, причисляющие себя к категории участников группы, обязаны известить суд о своем согласии присоединения к исковым требованиям группы либо об отказе от участия в процессе по данному делу. Отказ от участия в деле по групповому иску не лишает любого из участников группы права обращения с индивидуальным исковым заявлением в суд по данному делу. Таким образом, любой участник сам решает - предъявить ему иск или нет, привлечь ответчика к ответственности или нет, какой иск подать, когда это лучше сделать - вместе с группой лиц или позже, в индивидуальном порядке. Участник группы самостоятельно определяет предмет иска.
В целом, групповые иски, казалось бы, могли стать хорошим подспорьем нашей судебной системе в обеспечении доступности и эффективности правосудия. Ведь граждане, имеющие минимальный размер исковых требований по отношению к нарушившему их права ответчику, не то что редко, а практически никогда не пойдут в суд для того, чтобы отстаивать свои права. В случае с групповым иском защита их прав могла бы быть осуществлена лицом, взявшим на себя обязанности по выполнению функций ведущего истца группы, и в этом случае какое-то, конечно, не 100%-ное, но частичное возмещение убытков истца с малым требованием было бы обеспечено.
Групповой иск должен быть выгоден государству. Он в состоянии предоставить государству эффективное средство рассмотрения массовых гражданских дел и привлечь к ответственности лиц, прежде всего виновных в нарушении
закона. То же самое можно предположить и в отношении судей, с получением новых полномочий по рассмотрению групповых исков они смогут рассмотреть множество исков по одному и тому же факту правонарушения в отношении одного и того же ответчика. Казалось бы, массовые процессы, при осуществлении которых судьи смогут серьезно выиграть во времени и избавиться от ненужного бумаготворчества, в достаточно короткий срок вытеснят обычную процедуру, как только судьи и стороны осознают преимущества нового механизма. Следует отметить, что реформы в направлении обеспечения защиты прав многочисленных групп граждан реализуются недостаточно эффективно. Можно предположить ряд причин такого положения1.
Судебная система слишком слаба для того, чтобы освоить новые процессуальные механизмы. Судьи загружены работой. Дела по рассмотрению групповых исков могут иметь чрезвычайную важность и касаться весьма значительных денежных сумм возмещения убытков, следовательно, рассмотрение таких дел будет сопряжено с повышенной ответственностью. Наконец, судьи могут просто быть не готовы к рассмотрению столь значительных дел. Например, из боязни за свою жизнь, здоровье детей и близких. Известно, что должным образом охраняются не многие судьи нашей страны, вход в суды общей юрисдикции практически не контролируется. Возможно, поэтому там иногда гремят взрывы.
При принятии судьями на рассмотрение групповых исков они не могут быть уверены в том, что рассмотрение сложного комплексного гражданского дела каким-то образом сможет положительно отразиться на уровне получаемой ими заработной платы. В этой связи возникает закономерный вопрос: из каких побуждений судьи должны будут взяться за более сложную работу, которая будет оплачена так же, как и любая другая повседневная деятельность? Когда судьи понимают, что дела, которые поступают на их рассмотрение в таком количестве, что рассмотреть их в установленные сроки просто невозможно, даже, если работать не только днем, но и ночью, без выходных, тяжело найти причину, способную убедить их в необходимости рассмотрения гражданского дела многочисленной группы лиц. Когда решение по групповому иску суда первой инстанции поступит в кассационную инстанцию, если
1 Профессор В.В. Ярков считает, что Гражданский кодекс РФ и принятые в его развитие федеральные законы изменили как систему и содержание частного права, так и саму идеологию регулирования в сфере гражданского оборота. Все это вызвало потребность в развитии не только гражданского процессуального права, но и в целом системы гражданской юрисдикции.
допустить, что решение состоится, отсутствие обязательных норм по рассмотрению групповых исков, подкрепленных авторитетом решения Верховного Суда РФ, имеющим обязательную юридическую силу для всех судов нижестоящих инстанций, может сыграть с участниками процесса злую шутку и свести на нет все затраты, связанные с рассмотрением дела по групповому иску в первой инстанции.
Введению института группового иска препятствует догматизм гражданско-процессуальной теории. Догматизм, который иногда носит односторонний характер. Некоторые ученые выступают против введения института имущественного группового иска по мотивам нарушения принципа дис-позитивности и одновременно указывают, что рассмотрение гражданских дел является не обязанностью, а услугой, оказываемой государством гражданам. Другие критикуют институт производного группового иска, предлагая взамен иск корпоративный, не групповой, но, по мнению приверженцев данной концепции, в большей мере отвечающий требованиям законодательства Российской Федерации. Не могут внушать доверия также радикальные течения в нашей гражданско-процессуальной науке, призывающие к неограниченному расширению состязательных начал в процессе, именующие достижение принципа равенства сторон в процессе непостижимой, утопической целью, стремление к которой, по их мнению, в немалой степени связано с нашим социалистическим прошлым, в котором равенство лишь декларировалось, а на деле отсутствовало.
С точки зрения проф. М.С. Шакарян, ГПК РСФСР был эталоном своего времени. Можем ли мы сегодня дать столь же высокую оценку хотя бы одному федеральному нормативному акту «нового времени», за исключением Конституции РФ и ГК РФ? Думается, что не каждый возьмет на себя такую ответственность. С учетом всех данных факторов представители науки гражданского процессуального права в большинстве своем вряд ли готовы воспринять сегодня всю остроту проблемы защиты прав и законных интересов многочисленных групп граждан [10].
Нельзя также игнорировать очевидное нежелание исполнительной власти усиления власти судебной - судебная власть в России исторически находится если не в подчинённом, то в более слабом положении в сравнении с властью исполнительной. Основная цель функционирования судебной власти в правовом государстве - это обеспечение принципа верховенства закона и охрана права, если судебная власть станет располагать механизмами массового давления на исполнительную власть, ее решения смогут даже оказывать влияние на политику, что вряд ли соиз-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
меримо с интересами любой политической элиты. Кроме того, органы государственной власти в свете решений, представляющих собой нарушение законодательства Российской Федерации, норм Конституции РФ, ГК РФ, имеют все шансы для того, чтобы стать одной из первоочередных «мишеней» в процессах по групповым искам.
Необходимо также иметь в виду возможное сильное сопротивление введению массового искового производства со стороны класса «экспортеров», к которому относятся наиболее крупные субъекты предпринимательской деятельности - это все возможные естественные и неестественные монополисты в России, имеющие сегодня уникальную возможность нарушать права граждан в неограниченных объемах. При оценке данного фактора, нужно иметь в виду возможность координации усилий представителей данной категории противников института групповых исков с органами исполнительной власти, в особенности на региональном уровне.
Возможно сильное сопротивление введению групповых исков со стороны руководителей субъектов Российской Федерации, к этой категории относятся некоторые лица, приватизировавшие такую прибыльную «отрасль советского хозяйства», как местное самоуправление, а также управление субъектами Федерации. Данная категория лиц объединяет нарушителей законодательства Российской Федерации, в особенности положений Конституции РФ, следствием чего являются массовые нарушения прав и законных интересов граждан.
Нельзя исключать возможность сопротивления со стороны организованной преступности, так же, как и одновременно возможное стремление злоупотребить данным институтом в случае его утверждения в гражданском процессе, что также возможно, как это ни парадоксально на первый взгляд. Как известно, изобретательность организованной преступности не знает границ. Групповой иск можно будет использовать в качестве средства давления на конкурентов, своеобразного цивилизованного рэкета, ведущего к банкротству предприятия должника, давления на губернаторов либо на представителей органов государственной власти. Негативным моментом принятия института групповых исков для организованной преступности может стать смещение коррумпированных чиновников либо закрытие предприятий, приносящих доход организованной преступности, по массовым искам.
С учетом того, что грани между всеми указанными категориями потенциальных противников введения института группового иска сегодня чрезвычайно размыты, вышеприведенная классификация является более чем условной. Если
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
обратиться к вопросу о том, кто мог бы выступить в качестве сторонника введения института групповых исков, то, наверное, это могут быть следующие категории лиц [17]. Сторонниками введения института группового иска могут стать в первую очередь граждане, в частности, их инициативные группы.
Следующий вид лиц, заинтересованных во введении института групповых исков, могут составить потенциальные представители многочисленных групп лиц, права и интересы которых были нарушены: общественные организации, адвокаты, саморегулируемые организации, юридические фирмы, представители организованной преступности по причинам, указанным выше.
Данные представители многочисленных групп лиц обладают сильной заинтересованностью в получении новых источников доходов и популяризации своей деятельности, что в конечном счете может стимулировать их на участие в процессах по групповым искам. Категорию лиц, заинтересованных во введении гражданского процессуального механизма групповых исков, также могут составить некоторые уполномоченные государственные органы, к числу которых можно отнести органы, которым на основании закона предоставлены специальные полномочия по защите прав и законных интересов многочисленных групп граждан. Массовые гражданские дела с их непосредственным участием могли бы существенно увеличить уровень публичной значимости деятельности таких государственных организаций и одновременно переложить часть функций данных государственных органов на самих участников многочисленных групп лиц.
Подводя итог обсуждению вопроса о доступности и эффективности правосудия при рассмотрении гражданских дел многочисленных групп граждан, хотелось бы отметить, что данная проблема, наверное, - одна из самых комплексных. Она затрагивает множество сфер деятельности государства, касается правовой системы Российской Федерации.
Россия знала достаточно судебных реформ, многие из них содержали в себе отдельные элементы тех институтов, которые сегодня преподносятся как новые или иностранные, но главным показателем эффективности и доступности правосудия, наверное, все-таки является наличие реальной возможности для любого гражданина Российской Федерации обратиться к суду с просьбой о защите его права и законного интереса. С учетом того, что права предоставляются всем гражданам нашей страны, идеальным стало бы и равное эффективное и доступное обеспечение судебной защиты в отношении каждого из них. И решение вопроса о том, каким образом необхо-
димо добиться данного положительного результата, относится к компетенции государства [10].
Утверждая норму об обязанности гражданина, государство вправе требовать исполнения данной обязанности; принимая норму о праве гражданина на судебную защиту, государство берет на себя обязанность обеспечить право гражданина и предоставить ему возможность рассмотрения его гражданского дела с соблюдением Конституции РФ и всей совокупности принципов гражданского судопроизводства [6]. В этой связи проблема доступности и эффективности правосудия по делам многочисленных групп лиц ожидает своего разрешения, она требует новых неординарных подходов, решений, которые смогли бы действительно если не разрешить, то хотя бы уменьшить актуальность данной проблемы. Но это вряд ли под силу кому-то из ученых, не решить эту проблему и инициативной группой. Для решения проблемы обеспечения доступности и эффективности правосудия по делам многочисленных групп лиц необходимо взаимопонимание и тесное сотрудничество всех ученых-процессуалистов, судей, юристов-практиков, представителей органов исполнительной власти и всех, кто искренне хотел бы содействовать реформе системы Российского государства и права [10].
М.Ш. Пацация высказал мнение о допустимости аналогии в процессуальном праве [18]. Вопрос о возможности применения процессуальных норм по аналогии поставлен автором в связи с тем, что далеко не все процессуальные ситуации, возникающие в реальной судебной практике, можно урегулировать в процессуальном законе.
Данный вопрос был решен применительно к процессуальной форме деятельности судов общей юрисдикции Федеральным законом от 7 августа 2000 г. «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР». Статья 1 ГПК РСФСР была дополнена новым правилом, согласно которому при отсутствии нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе производства по гражданскому делу, суд применяет норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действует, исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права). Разбирательство судом общей юрисдикции жалоб на принятые в России решения международного коммерческого арбитража в порядке, предусмотренном для рассмотрения кассационных жалоб, получило, таким образом, легальную основу.
Список литературы:
[1] Бахновский А.В. «Сделка с правосудием»: особенности англосаксонской и континентальной
правовой традиции: автореф. дис... канд. юрид. наук. - Краснодар, 2008. - С. 5.
[2] Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). - 9-е изд., перераб. и доп. - М.: КНОРУС, 2010. - С. З.
[3] Шестак В.А. О некоторых особенностях предъявления и поддержания гражданского иска в ходе судебного разбирательства по уголовным делам // Росс. юстиция. - 2017. - № 2. - С. 62 - 65.
[4] Гражданский процесс: учеб. / под ред. В.А. Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. - М.: Проспект, 1996. - С. 23.
[5] Шестак В.А. Поддержание военными прокурорами государственного обвинения по уголовным делам, рассматриваемым гарнизонными военными судами с участием присяжных заседателей // Росс. следователь. - 2017. - № 16. - С. 19
- 23.
[6] Шестак В.А. Отдельные вопросы судебной практики рассмотрения уголовных дел об уклонении от административного надзора и неоднократном несоблюдении установленных судом ограничений // Росс. судья. - 2017. - № 11. - С. 42
- 47.
[7] Петрова Е.А. Психологические детерминанты обвинительной установки и эффективность судопроизводства: автореф. дис. ... канд. психол. наук: 19.00.06 / Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ. - М., 2003. - С. 23.
[8] Разинкина А. Участие прокуратуры в работе над проектом закона о реформировании института пересмотра судебных решений // Законность. - 2010. - № 11. - С. 29 - 33.
[9] Захарова С.С. Правовые несовершенства апелляционного производства // Уголовное судопроизводство: проблемы теории, нормотворчества и правоприменения:сб. науч. тр. - Рязань: Академия права и управления ФСИН, 2009. -Вып. 4.
[10] Аболонин Г.О. О проблемах доступности и эффективности правосудия по гражданским делам, связанным с нарушением прав и законных интересов многочисленных групп лиц // Проблемы доступности и эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве: материалы Всеросс. науч.-практ. конф., Москва, 31 января - 1 февраля 2001 г. / редколл.: Т.А Абова, Г.А. Жилин, Р.Ф. Каллистратова, И.А. Приходько (отв. ред.) и др. - М.: Лиджист, 2001. - 399 с.
[11] Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности - М., 1998. - С. 365.
[12] Тихомиров Ю.А. Общая концепция развития российского законодательства // Журнал росс. права. - 1999. - № 1.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
[13] Черданцев А.Ф. Теория государства и права: учеб. для вузов. - М., 1999. - С. 402.
[14] Загайнова С.К. Судебный прецедент: историко-правовой аспект: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 1999. - С. 14.
[15] Исаев И.А. История государства и права России. - М., 2000. - С. 754.
[16] Правовые системы мира / под ред. А.Я. Сухарева. - М., 2000. - С. 212 - 218.
[17] Боботов С.В., Жигачёв И.Ю. Введение в правовую систему США. - М., 1997. - С. 188.
[18] Пацация М.Ш. Применение процессуальной аналогии // ЭЖ-Юрист. - 2001. № 7. - С. 10.
Spisok literatury:
[1] Bahnovskij A.V. «Sdelka s pravosudiem»: osobennosti anglosaksonskoj i kontinental'noj pravo-voj tradicii: avtoref. dis... kand. yurid. nauk. - Krasnodar, 2008. - S. 5.
[2] Bezlepkin B.T. Kommentarij k Ugolovno-pro-cessual'nomu kodeksu Rossijskoj Federacii (postate-jnyj). - 9-e izd., pererab. i dop. - M.: KNORUS, 2010. - S. Z.
[3] Shestak V.A. O nekotoryh osobennostyah pred"yavleniya i podderzhaniya grazhdanskogo iska v hode sudebnogo razbiratel'stva po ugolovnym delam // Ross. yusticiya. - 2017. - № 2. - S. 62 - 65.
[4] Grazhdanskij process: ucheb. / pod red. V.A. Musina, N.A. Chechinoj, D.M. Chechota. - M.: Prospekt, 1996. - S. 23.
[5] Shestak V.A. Podderzhanie voennymi proku-rorami gosudarstvennogo obvineniya po ugolovnym delam, rassmatrivaemym garnizonnymi voennymi sudami s uchastiem prisyazhnyh zasedatelej // Ross. sledovatel'. - 2017. - № 16. - S. 19 - 23.
[6] Shestak V.A. Otdel'nye voprosy sudebnoj praktiki rassmotreniya ugolovnyh del ob uklonenii ot administrativnogo nadzora i neodnokratnom nesobly-udenii ustanovlennyh sudom ogranichenij // Ross. sud'ya. - 2017. - № 11. - S. 42 - 47.
[7] Petrova E.A. Psihologicheskie determinanty obvinitel'noj ustanovki i effektivnost' sudoproizvod-
stva: avtoref. dis. ... kand. psihol. nauk: 19.00.06 / Ros. akad. gos. sluzhby pri Prezidente RF. - M., 2003. - S. 23.
[8] Razinkina A. Uchastie prokuratury v rabote nad proektom zakona o reformirovanii instituta peres-motra sudebnyh reshenij // Zakonnost'. - 2010. - № 11. - S. 29 - 33.
[9] Zaharova S.S. Pravovye nesovershenstva apellyacionnogo proizvodstva // Ugolovnoe sudo-proizvodstvo: problemy teorii, normotvorchestva i pravoprimeneniya: sb. nauch. tr. - Ryazan': Akadem-iya prava i upravleniya FSIN, 2009. - Vyp. 4.
[10] Abolonin G.O. O problemah dostupnosti i effektivnosti pravosudiya po grazhdanskim delam, svyazannym s narusheniem prav i zakonnyh interesov mnogochislennyh grupp lic // Problemy dostupnosti i effektivnosti pravosudiya v arbitrazhnom i grazhdan-skom sudoproizvodstve: materialy Vseross. nauch.-prakt. konf., Moskva, 31 yanvarya - 1 fevralya 2001 g. / redkoll.: T.A Abova, G.A. Zhilin, R.F. Kallistratova, I.A. Prihod'ko (otv. red.) i dr. - M.: Lidzhist, 2001. -399 c.
[11] David R., Zhoffre-Spinozi K. Osnovnye pravovye sistemy sovremennosti - M., 1998. - S. 365.
[12] Tihomirov Yu.A. Obshchaya koncepciya razvitiya rossijskogo zakonodatel'stva // Zhurnal ross. prava. - 1999. - № 1.
[13] Cherdancev A.F. Teoriya gosudarstva i prava: ucheb. dlya vuzov. - M., 1999. - S. 402.
[14] Zagajnova S.K. Sudebnyj precedent: istoriko-pravovoj aspekt: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. - Ekaterinburg, 1999. - S. 14.
[15] Isaev I.A. Istoriya gosudarstva i prava Rossii. - M., 2000. - S. 754.
[16] Pravovye sistemy mira / pod red. A.Ya. Suhareva. - M., 2000. - S. 212 - 218.
[17] Bobotov S.V., Zhigachyov I.Yu. Vvedenie v pravovuyu sistemu SShA. - M., 1997. - S. 188.
[18] Pacaciya M.Sh. Primenenie processual'noj analogii // EZh-Yurist. - 2001. № 7. - S. 10.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2019
