CC BY
73
ЖУРНАЛИСТИКА И психология
УДК 159.9:62
А. А. Андреева
Тюменский государственный университет, Тюмень
МЕСТО СОЦИОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ РОЛИ И ПРАКТИКИ ЖУРНАЛИСТА В СОВРЕМЕННОМ ОБРАЗОВАНИИ
В статье идет речь о новой коммуникативной практике журналиста, которую выделяют современные исследователи, - социотерапевтической. Показывается, как в курсе психологии журналистики разработан ряд методических приемов, позволяющих студентам почувствовать себя в роли специалистов, способных выделить среди социальных проблем те, что имеют отношение к психологической информационной безопасности массовой аудитории. Рассмотрены примеры студенческих работ в сфере медиаобразования и сделан вывод о масштабности проблем массовой коммуникации, стоящих перед обществом, которые необходимо решать специалистам.
Ключевые слова: психология журналистики, социотерапевтическая роль, медиаобразова-тельный проект.
Большинство современных исследований, посвященных проблемам информационно-психологического воздействия медиа и, в частности, СМИ, начинается с тезиса об изменении ценностных ориентиров информационного общества, о качественных преобразованиях в сфере коммуникации, об изменении трактовки природы информации ит.п.
Очевидно, что сегодня необходимо пересмотреть многие категории массовой коммуникации и журналистики, необходим поиск методологических принципов изучения феноменов, в основе которых лежит фактор влияния на общество информационных потоков и медиасреды. В практике журналистского образования напрямую разговор о медиаэффектах и связанных с ними рисках ведется, как мы считаем, прежде всего на занятиях по дисциплинам, имеющим этическую, коммуникативную или психологическую составляющие («Этика журналиста», «Психология журналистики», «Основы теории коммуникации» и пр.).
При этом давно выработанные нормы саморегулирования журналистского сообщества, выраженные, например, в этических профессиональных кодексах, не успевают за стремительно меняющейся реальностью. Меняется информационная среда, журналистика, журналист и аудитория. Сами роли коммуникаторов в новых медиа претерпевают серьезные изменения, происходящий в нашей стране процесс смены культурно-исторических парадигмы также вынуждает увидеть в современной журналистике сложное многообразие, разность подходов к обозначению проблемы информационной и информационной психологической безопасности. В рамках просветительского подхода, например, безопасность понимается с точки зрения причиняемого вреда нравственно-ценностной сфере аудитории, постмодернистский дискурс не видит таких рисков, в потребительском обществе журналист «продает» потребителям информацию, которую они могут трактовать (потреблять) как угодно, имея свободу выбора.
Относительную методологическую и концептуальную размытость представлений о роли современной журналистики может объяснить недостаточное ее философское осмысление, возможно, потому, что представляется она не профессией, а родом занятий, практикой, ее положение информационного посредника, привратника, кажется несерьезным, вспомогательным, не укорененным в бытии. Так, А. Л. Дмитровский предлагает осмыслить журналистику как социокультурный феномен именно в рамках экзистенциальной теории. Он говорит, что журна^листика является концептуальной ветвью четвёртой власти и приобретает во время смены коммуникационной пара~дигмы новый виток смысла во взаимодействии с интернетом. Так, если интернет нуждается в методах воздействия, в привлечении внимания к контенту, то масс-медиа получают в интернете понимание истинных, реальных потребностей аудитории и возможность точечно их
удовлетворить [4. С. 8]. Дмитровский отмечает, что медиалогия, теория журналистики, может быть осмыслена с помощью фундаментальной философской концепции. Многие исследователи призывают обратиться к теории и практике журналистики, вдумчивому ее осмыслению вследствие увеличивающейся силе влияния новых медиа в новой информационной среде.
В то же время исследователи фиксируют множество конкретных изменений, связанных со сменой ролей журналиста и функций журналистики в обществе. Например, многообразные формы изменения профессии, ролей журналиста анализирует в своей работе С. Патси. В ее исследовании, в основе которого лежит метод глубинного интервью с журналистами, журналистские роли определяются в рамках функциональных задач, таких как: распространять информацию, быть развлекателем, социальным организатором. Когда она говорит о том, как эти роли трансформируются по отношению к аудитории, то отмечает недостаточное желание журналистов избегать предвзятости и манипулятивного влияния на аудиторию, виной чему ангажированность современных медиа [8. С. 102]. Автор также делает вывод, что журналисты, даже если и декларируют этические взгляды, на практике вряд ли им следуют [8. С. 123]. И, соответственно, их представления об аудитории являются стереотипными и шаблонными, достаточно субъективными, что показывает низкий уровень владения объективной информацией, например, результатами социологических опросов.
A. В. Колесниченко также пытается выявить появившиеся в современном мире разновидности журналистики, но на основе типологических характеристик, и выделяет следующие новые типы, соотносимые с ролями: информационная (объективная), интерпретационная (советская), информационно-развлекательная, авторская, гражданская, новая, открывающая, адвокативная, презентационная, потребительская [6]. Все эти виды соответствуют формату новых медиа, разным журналистских ролям и разному пониманию функций журналистики. Независимо от морально-этических характеристик этих ролей, можно сказать, что все они отвечают новой коммуникационной парадигме, равно, одновременно и непротиворечиво сосуществуя.
B. В. Тулупов напрямую обращается к таким острым проблемам, как смена коммуникативных ролей журналиста и профессиональная деформация личности. Если в исследовании С. Пасти звучит моральный императив, и она, анализируя роли и функции современной журналистики, обнаруживает идеологическую и этическую размытость, отражающую взгляды российских журналистов разных поколений, то В. В. Тулупов считает, что позиция педагога, воспитателя может привести к профессиональной деформации личности. Полагая, что журналистов, социальных работников и учителей объединяет социальность их профессий, автор выделяет общие признаки профессиональной деформации и их факторы. Это, прежде всего, формальное отношение к человеку и в целом к аудитории. Кроме того, это «авторитарность, категоричность суждений, менторский тон, хотя для налаживания эффективной коммуникации намного продуктивнее стремление к диалогу, полилогу. Журналисты, как иные психологи, психотерапевты, зачастую манипулируют аудиторией, создают и навязывают определенную картину мира» [14. С. 218]. Тулупов считает, что при работе журналист может вложить большое количество личных ресурсов, а недостаточное ее признание, а также ряд других причин, может вызвать определенные проблемы, этические на общепрофессиональном уровне, на специальном профессиональном уровне технологические, на профессионально-типологическом - психологические (комплексы, связанные с завышенной самооценкой и др.). Следование стандартам профессии и этическим нормам позволяет, по мнению исследователя, избежать профессиональной деформации и препятствовать развитию цинизма, агрессии по отношению к героям и аудитории.
Таким образом, исследователи фиксируют кризисное и переходное состояние российской журналистики, выраженное в смене ролей (от социального организатора до развлекателя), в обострении отношений журналистов с аудиторией (восприятии ее, отражении), профессиональной личностной деформации.
Разрыв между реакцией аудитории и журналистов на неэкологичный контент и информационное поведение отмечают исследователи Е. И. Пронин и Е. Е. Пронина (они называют это «феноменом отставания журналистов от уровня сознания аудитории»), когда разбирают освещение терактов в российских СМИ [9. С. 19]. По их мнению, аудитория в ряде случаев первой реагирует на неэтичность информации, методы ее подачи, особенности коммуникации с террористами. Объясняют этот феномен авторы ангажированностью журналистики, отсутствием обратной связи с аудиторией.
Между тем вирусная атака информацией, приобретшая устойчивый характер в новых медиа, создает информационную пустоту (хаос) и искажает культурные, общечеловеческие ценности, нанося вред социальной системе в целом и человеческой психике в частности. Одновременно информационная открытость, глобализация, развитие информационных технологий позволяет, как думается, аудитории не просто участвовать в медиа (например, в качестве гражданских журналистов), но и замечать разницу между общечеловеческим понятием о нравственности, выраженным в этических нормах, и особым, журналистским, зависящим от выбранной роли (воспитатель, пропагандист, продавец новостей или др.). Социологи, исследователи медиа на протяжении многих лет наблюдают неуклонное падение доверия аудитории к журналистам.
Наиболее остро проблема психологической информационной безопасности, незащищенности общества от медиавирусов (мемов) проявляется во время активизации информационной войны, чьи технологии являются основным оружием в политической борьбе - за власть, перераспределение геополитического пространства и пр. В статье «Медиавирусы терроризма и ресурсы медиатера-пии» Е. Пронина, Е. Пронин ставят в один ряд медианалитику, медиатерапию и медиаобразование, считая их ресурсами медиапсихологической защиты человека от манипулятивных политтехноло-гий, которые сужают сознание и вводят аудиторию в аффективное состояние. Медиапсихология, как новая дисциплина, отличающаяся по объекту и предмету познания от психологии массовой коммуникации и психологии журналистики, в этих рамках становится «естественной антивирусной программой в условиях массированных информационных атак» [9. С. 32].
В другой работе авторы приходят к мысли об изменениях механизмов психики современного человека под влиянием информационных технологий, появлении человека нового типа (и здесь, думается, уже очевиден разрыв поколений) [10]. Развитие интеллекта современного ребенка авторы связывают с его активным общением в соцсетях. Одновременно открытость, доступность информации в интернете, нелокальность психики, если следовать логике исследователей, продуцируют самоорганизующиеся, саморегулирующие силы пользователей, противодействующие негуманным и недемократическим ценностям.
Проблема изменения иерархического соотношения между бывшей аудиторией, а ныне активными пользователями, и журналистами, традиционными коммуникаторами-профессионалами, обсуждается в рамках психологии журналистики давно. Исследователи поднимают вопрос о сокращении дистанции между аудиторией и журналистами, о той же утрате доверия к ним, о снижении социальной значимости журналистской профессии, о возрастающей роли медиакомпе-тентности населения, о резком увеличении количества непроверенной, неэтичной информации.
Предметом второго направления медиапсихологических исследований - медиатерапии - является разработка систем и способов психологической защиты от патогенных информационных технологий, профилактика и реабилитация информационных травм аудитории [13], психологическая реабилитация посредством массовой коммуникации [1], стабилизация психических состояний, формирование адекватных контролируемых реакций, содействие национальной самоидентификации и личностное самоопределение индивидов [10]. Вместе с Е. Е. и Е. И. Прониными медиатерапевтическую деятельность осуществляет ряд исследователей. Например, Вербицкая предприняла попытку понизить травматичность стрессогенной информации о происходящих на Украине в 2005 году выборов президента («майдан») для населения и опубликовала в украинской региональной прессе ряд материалов психотерапевтической и социотерапевтической направленности. В них она раскрывала механизмы политтехнологов и восстанавливала, таким образом, объективную картину социальной реальности и душевное равновесие аудитории. При этом, что кажется весьма примечательным, она оговаривается, что журналист может стать заложником собственного текста, соблазняясь возможностью превратить его в контрпропагандистский материал [1. С. 41]. Журналист, выступая в качестве медиатерапевта, таким образом, не только защищает общество от манипуляций, но и сам испытывает социотерапевтический эффект, «возвращаясь» к анализу ситуации и ее адекватному отображению.
Многие исследователи рассматривают проблему защиты от информационного влияния в аксиологическом разрезе, полагая, что система ценностей социума и индивида достаточно устойчива и способна противостоять деструктивному воздействию. Рассматривая роль СМИ в формировании социальных ценностей общества и манипулировании ими, Т. Е. Нерсесова подчеркивает, что роль института журналистики не может быть сведена к новостному «самоописанию»
социума или к творческому самовыражению. По ее мнению, журналистика - еще один институт, обеспечивающий общество некой практической рефлексией, непрерывным самопознанием, «исследования социальной действительности». Это и является еще одной, неучтённой социально-психологической функцией журналистики, общественным предназначением [7].
Информационно-психологическая безопасность интересует исследователей с концептуальной точки зрения, так как термин этот достаточно новый и еще не имеет непротиворечивого, устраивающего всех, определения. Так, Пузырёва с помощью метода семантического дифференциала изучила представления аудитории об информационно-психологической безопасности политического текста и получила ряд устойчивых оценок, согласно которым ИПБ «подразумевает отсутствие в информационных сообщениях признаков интеллектуальной редукции, огрубления и упрощения, навязчивой, агрессивной рекламы, а также явной и скрытой жестокости и насилия, антиобщественого поведения, расовой, национальной, религиозной, классовой исключительности и нетерпимости» [12. С. 8].
Аудитория, как мы видим, вполне компетентно и недвусмысленно выражает свои потребности в соблюдении этических, нравственных норм СМИ. Напряженность и тревожность, которые искусственно вызывают медиа, получая рейтинг, внимание, прибыль, таким образом, можно квалифицировать как состояния, на которые общество реагирует, пытаясь защититься, найти компенсацию - в тех же социальных сетях, массовом «теленесмотрении», отказе СМИ в доверии и других формах социальной активности. Авторы исследования экологии медиасреды И. М. Дзя-лошинский, М. А. Пильгун, С. Г. Давыдов, О. С. Логунова, проведя опрос среди жителей России, выявили наиболее часто указываемые средства минимизации вреда бесконтрольного развития медиа. Они подчеркивают, что по поводу первых пунктов разногласия у респондентов разного пола, возраста, профессии, минимальны. Из них те, что связаны непосредственно с журналистикой, реализацией роли профессионального коммуникатора и с проявлением активности самой аудитории, стоят на первых позициях. Первые два пункта особенно примечательны. Первый пункт «Активизация возможностей гражданского общества в продвижении идей экологии ме-диапространства (организация общественных движений и пр.)» показывает видение аудиторией собственного вклада в формирование экологичного медиапространства. Второй - «Обеспечение соблюдения высоких этических стандартов в сфере медиадеятельности» - напрямую связан с идентичностью журналиста (коммуникатора), его представлением о смысле и цели профессии [3. С. 75]. В следующих пунктах также заявлены разработка жестких стандартов обеспечения информационной безопасности личности и общества, обеспечение эффективного доступа граждан к необходимой им информации и ресурсам коммуникации и пр.
Итак, специалисты обращаются не столько к техногенному, технологическому аспекту проблемы, сколько к социально-психологическому, напрямую связанному с гуманитарными рисками и требующему гуманитарного осмысления. Г. Ю. Фоменко, обсуждая необходимость выделить, институционализировать психологию безопасности как отдельное направление психологии в условиях переходного состояния современного транзитивного общества (точка бифуркации человечества), предлагает рассматривать ситуацию комплексно: «в этих условиях изменяется статус проблем безопасности конкретной личности в соотношении с глобальными проблемами человечества, а также уровень и ракурс их рассмотрения (перемещение в онтологическую плоскость комплексного междисциплинарного охвата)» [16. С. 84]. По ее мнению, в противоречивую эпоху бессубъектности возрастает роль личности, которая малыми средствами может влиять на историю, управлять глобальными изменениями. При этом психологическую безопасность личности Фоменко понимает как возможность «сохранить свою целостность и ощущение аутентичного бытия в условиях «аномальной реальности» с помощью конструктивного разрешения системы разноуровневых противоречий, благодаря чему личность обретает возможность противостоять обстоятельствам. При этих условиях личность как субъект бытия и со-бытия оказывается в состоянии организовать внешнее по законам внутреннего, активно выстраивая пространство собственной жизни, а не принимая как данность навязываемое извне» [17. С. 97]. Ее позиция пересекается со взглядами исследователей, подчеркивающих, с одной стороны, кризис идентичности профессиональных коммуникаторов, с другой - растущую активность непрофессиональных коммуникаторов (пользователей) новых медиа.
Медиатерапевтическая и социотерапевтическая деятельность журналиста также может реализоваться в экспертной оценке продуктов массовой коммуникации, гражданской социально-пси-
хологической экспертизе. По сути, с позиции эксперта-специалиста Д. Е. Григорова рассматривает влияние контента современных реалити-шоу для молодежи на аудиторию и дает ему низкую эстетическую, социально-психологическую оценку [2]. Также, например, в 2009 году исследователи Е. Е. Пронина, В. В. Абраменкова, В. И. Слободчиков на основании судебного определения провели медиапсихологическую экспертизу телешоу «Дом-2», выявив деструктивное влияние на психику подростков и ряд правовых нарушений, рекомендовав признать трансляцию телепрограммы нарушением законодательства Российской Федерации, прежде всего в обеспечении гарантий прав ребенка [11]. Участие в таких экспертных решениях журналистов может, как думается, стимулировать развитие функции саморегуляции журналистики, повысить качество экспертизы, сделав ее более точной и предметной, а главное, публичной, представленной обществу.
Итак, мы замечаем, что во многих поздних исследованиях, где раскрываются те или иные аспекты медиавоздействия на современное общество, а также проблема психологической информационной безопасности, психологии безопасности, обозначаются изменения в социально-пси-хологических_рол.ях журналиста и изменения формы и цели его контакта с аудиторией. Далее, в этих работах обнаруживается кризисное состояние личности журналиста, настойчивое приглашение общества к социальному диалогу и взаимодействию, призванное компенсировать травмы, вызванные медиавоздействием. Актуализируются новые пересекающиеся понятия: медиапсихо-логия, медиатерапия, социотерапия, медиаграмотность, медиаэтика, медиаэкология, медиакри-тика, медиапедагогика, медиакультура, медиакомпетентность. Все они описывают определенные стороны процесса медиаобразования, в результате которого эти концепты усваиваются, реализуются.
Если мы говорим о качественно новом подходе к обучению профессионалов в сфере медиа, то необходимым представляется с методологической точки зрения эти понятия систематизировать, дать непротиворечивое определение, наметить пересекающие или взаимообъясняющие трактовки. Кажется несомненным, что будущие журналисты должны увидеть проблему воздействия СМИ на общество и самого коммуникатора (субъекта коммуникации) как гуманитарную, в широком культурно-историческом контексте. Социально-психологический ее аспект - наиболее важен, но изучаться он не может без соответствующего онтологического, философского осмысления, которое, возможно, ляжет в основу медиалогии.
Итак, можно сказать, что сверхцель обучения будущих журналистов - приобщить их к ме-диакультуре на основе принципов медиаэкологии и социально-психологической безопасности, приблизить к аудитории и выбрать диалогическую роль медиакомпетентного и медиаграмотного социотерапевта/ медиакритика/ медиаэтика/ медиатерапевта. Трудно определиться с ролью меди-апедагога, ведь необходимо развести понятия школьный медиапедагог и журналист, обучающий медиаграмоте общество. Именно журналисту специалисты отдают пальму первенства в процессе медиаобразования. И. В. Жилавская: «Кто, как не журналисты могут показать, как быстро и профессионально искать информацию, добывать ее, критически оценивать и создавать новый информационный продукт социального характера? Специалисты медиаотрасли владеют всеми тонкостями формирования информационной повестки дня, технологиями сбора и обработки информации, техническими навыками работы с современным медиатекстом» [5. С. 36]. И все же, если мы говорим о медиаобразовании, нацеленном на усвоение журналистами роли социотерапевта, конечным продуктом которого будет социотерапевтическая деятельность и практика, нам необходимо определиться с медиаобразовательной традицией, целостной концепцией, которая в определенном ракурсе предложит взглянуть на проблему воздействия медиа.
Наиболее системно развитие медиаобразовательных концепций, их сущность и особенности изложены в работах А. В. Федорова [16]. Перечисляя и характеризуя основные теории медиаобразования и соответствующие им подходы, разработанные как в зарубежной, так и отечественной школах, Федоров объединяет их по методологическим признакам. Так, к защитному подходу (протекционистской теории) он относит как инъекционную, экологическую, этическую, религиозную, так и эстетическую теории медиаобразования, так как они объединены стремлением педагога оградить учащихся от негативного влияния (эстетического, морального или др. характера) [15. С. 77-78]. Аналитический подход, по мнению автора, включает критическую теорию, идеологическую, семиотическую, культурологическую, он оговаривает, что первая группа также базируется на исследовании, заложенном в основу этого подхода. Практическая теория,
так или иначе, используется в большинстве подходов как выход и реализация практической деятельности. Федоров считает, что разработка большинства теорий в России перспективна, а меди-аобразовательная деятельность требует синтеза, должна опираться на множественность теорий и разнообразие способов.
Студенты-журналисты с первого курса проходят практику, работают в той или иной форме, поэтому освоение практической деятельности - естественная, органичная ткань образования. Так же естественно в образовании журналистов присутствие эстетической теории, которая помогает развивать вкус, художественное сознание на многих дисциплинах, включая журналистское мастерство.
Требующими особого освоения представляются аналитический и защитный подходы. Переориентация с субъекта образования, неспециалиста (например, школьника), на специалиста резко поднимает планку ответственности будущего журналиста перед аудиторией, собой и профессиональным сообществом. Социотерапевтическая роль связана, скорее всего, с умением исследовать, анализировать текущие медиапроцессы и одновременно чувствовать (быть сензитивным) угрозы социокультурного, этического, социально-психологического характера, выстраивать диалогические отношения, быть близким к аудитории, понимать ее и исходить из ее интересов.
Курс психологии журналистики способен вместить основные задачи медиаобразования и воплотить наиболее актуальные подходы. Обращаясь к опыту преподавания, покажем, какими принципами и формами работы можно пользоваться, расширяя цели дисциплины до медиаобра-зовательных.
После того как в начале курса обозначаются цель дисциплины, объект и субъект, говорится о природе и модели коммуникации, массовой коммуникации и о медиапсихологии, студентам предлагается нарисовать себя в качестве журналиста и назвать рисунок «я - журналист». Эта простая проективная методика дает возможность сразу и комплексно обозначить многие закономерности и проблемы профессии. Сразу оговоримся, что некой «идеальной» картинкой мы представляем такую, на которой будет изображен не только сам журналист, не только орудия труда, такие как диктофоны, компьютеры, микрофоны и камеры, не только его тексты - картинки на экране телевизора или статьи в прессе, но и аудитория, причем будет обозначена деятельностная, сущностная связь между журналистом и аудиторией, то есть коммуникация, взаимодействие. На практике по группам присутствующих на рисунке объектов рисунки можно разделить на соответствующее количество групп, включив в них также «переходные» или «символические» изображения. Итак, на протяжении нескольких лет мы наблюдаем, что одной из самых больших групп оказывается группа, в которой коммуникатор представлен в одиночестве или в окружении орудий труда. Часто на таких рисунках он находится в центре, занимает большую часть пространства листа, «орудия труда» его «украшают». Бывает, он нарисован привлекательным, уверенным (например, девушка с выраженными тендерными признаками, с микрофоном в руке). На занятии преподаватель дает мгновенную обратную связь, стараясь не давать оценок ни рисунку, ни личности, но задает провокационные вопросы типа «Работа журналиста - быть красивым и держать в руках микрофон? Для чего он его держит? Что и кому передает?». То же самое относится к гаджетам. Исследуется, сколько, каких и с какими целями технических приборов используется в работе, говорится о технизации профессии, о навыках и знаниях. И ставится похожий вопрос: «Журналист - специалист по работе с гаджетами? Для чего они ему нужны в итоге? Что и кому он передает с их помощью?». Разбирая рисунки с аудиторией, обращаем внимание на ее представленность, схематичность или детальную разработанность, наличие контакта. Зачастую аудитория - множество «слепых лиц» или невыразительных человечков, «дома» («людей не видно, они в домах»). Безусловно, встречаются, хоть и нечасто, рисунки, где фигура журналиста и собеседника приближены друг к другу по объему и детальности, находятся в ситуации взаимодействия. Практически исключены из представлений о профессии такие фигуры, как редактор, коллеги и связанная с ними тема политики, влияния на работу журналиста.
Таким образом, студенты на личном опыте осознают в той или иной мере ограниченность понимания коммуникативного процесса, сущность и природу профессии, задумываются о ее миссии - кому и с какой целью они нужны. Студентам дается рекомендация здесь и сейчас добавить в рисунок нехватающих объектов, «оживить» людей, ради которых журналисты работают, раскрыть диалогическую природу связи с ними. Так формируются предпосылки социотерапевтической роли.
После того, как студенты знакомятся с понятием манипуляции в СМИ и СМК, им предлагается сначала в группах, а потом всем вместе создать «памятку обычному пользователю СМИ, как отличить истинную информацию от фейковой, ложной и манипулятивной», где они обозначают характеристики текстов, носящих манипулятивный характер, имеющих непроверенную информацию или источники и т. п. Студенты достаточно профессионально, критично выполняют это задание. Они как бы проникают в «изнанку» профессии, обсуждают эффекты воздействия, начинают формулировать угрозы для общества от бесконтрольного развития информационных технологий. Таким образом развивается медиакритическое сознание, формируется позиция ме-диаэколога.
Следующая медиаобразовательная практика, которая дает возможность подумать над «минимизацией рисков», - создание групповых/индивидуальных медиаобразовательных проектов. На сегодняшний день многие исследователи придерживаются мнения, что наиболее эффективным методом медиаобразования можно считать активную проективную деятельность, которая способна развить целый комплекс компетенций (И. А. Фатеева, И. А. Жилавская). Итак, студентам кратко рассказывается о теории медиобразования, сферах применения и «споре» о том, кто же должен быть медиапедагогом - журналисты или школьные учителя. Практически единодушно студенты высказывают мнение, что только они сами знают секреты профессии и смогут о них компетентно рассказать (и применить их). Дается инструкция, в которой обозначена тема: «Проблемы социально-психологических информационных угроз в современном обществе. Медиаобра-зователъные проекты как один из путей, их решения». Далее рекомендуется для подготовки к занятию прочитать литературу по вопросу и в группе создать медиаобразовательный проект, целью которого было бы обеспечение психологической информационной безопасности для разных групп населения. Предлагается в качестве примера разная тематика - например, «Формирование критического отношения подростков XX возраста к современным развлекательным передачам (на примере ТК «XXX», «YYY» и др.)» и т. п. Оговаривается, что на занятии группа защищает общие положения проекта и демонстрирует на аудитории упражнение (или читает отрывок из лекции). Дается установка создать проект, «нужный вашей аудитории, защищающий ее, сделайте так, чтобы ей был понятен ваш язык, ясны и прозрачны ваши цель и смысл работы, а также формы заданий и лекций (это должен быть привлекательный интересный текст, материал, посильные упражнения)». В зависимости от курса закрепляется или нет типаж аудитории, обычно предлагаются: школьники (определенного возраста, класса), студенты гуманитарных вузов, домохозяйки, журналисты на курсах повышения квалификации. Как настоящим медиапедагогам, студентам также предлагается обозначить цель курса, время, распланировать его по часам, определить виды занятий (лекции, практические и др.). Также даются советы не просто рассказать об угрозах, но и дать ресурсы («школьники после курса не только должны научиться критиковать передачи, например, MTV, но и расширить список просматриваемых каналов и программ, дающих конструктивное представление о добре и зле, о нормах поведения, социальной реальности и пр.).
Угрозы, которые видят сами студенты, - искажение смысла общения в социальных сетях среди подростков, увлечение «потребительскими» передачами и в целом контентом, увлечение женщин сериалами сомнительного качества, реалити-шоу, доверие политической пропаганде и искажение политической и социальной реальности и мн. др. Защищая проекты, студенты размышляют о своей профессии, о том, как она отражается на обществе и о собственных ролях. Многие сталкиваются с проблемой понимания аудитории.
Следующее занятие с целью медиаобразования - анализ травмирующей информации в СМИ. Дается задание: найти тексты, посвященные одному событию (теракт, стихийное бедствие, техногенная катастрофа, криминал), в которых повышается стрессогенность информации и понижается, дать им характеристику и обозначить способы создания таких эффектов (по Е. Е. Прониной). Это задание затрагивает представление о профессиональной этике, является эмоционально сложным, вызывает противоречивые чувства, так как студенты, которые ищут материал и в большом количестве его просматривают, идентифицируют себя с аудиторией, испытывающей шок. Однако в результате многие студенты переосмысляют свое отношение к способу преподнесения информации, новости, начинают осознавать степень своей ответственности перед аудиторией.
Следующий шаг - проведение в группах экспертизы информации по кейсу (например, массива текстов, посвященных подростковым самоубийствам). Группы анализируют коммуникативные
связи, эффекты коммуникации, воздействие на аудиторию, оценивают риски, привлекают знания по журналистской этике, законов РФ, размышляют о медиатерапевтических мерах. Иногда такие проекты выполняются на занятиях по основам теории коммуникации.
Безусловно, в парадигме современного потребительского общества информация предстает в «облегченном», удобном, развлекательном виде, что притупляет критичность сознания. Этот факт проявляется в ответах еще студентов-первокурсников на вопрос, какими СМИ они пользуются. Негативный ответ («никакими»), как можно предположить, вызван бессознательным отторжением, смутным недоверием, агрессией (самоагрессией). Парадокс ситуации, когда будущие профессионалы не интересуются содержанием своей профессии, скептически относятся к ней и ее представителям, заставляет серьезно задуматься о кризисе идентичности, о морально-этической травме, наносимой студентам при знакомстве с профессией или ее технологиями «с изнанки». Принципы медиаобразования, несомненно, утверждают общечеловеческие ценности, их соблюдение способно реабилитировать личность человека и восстановить связи с социальным миром, не-симулякром, а потенциально изменяющимся, способным к преобразованиям.
На сегодняшний день, несмотря на активно разрабатывающиеся медиаобразовательные программы, медиаобразование не является обязательной дисциплиной, очевидно, в целом кафедры журналистики считается достаточно для формирования соответствующих компетенций. Между тем существуют лежащие на поверхности проблемы, не раз затронутые специалистами. Например, отсутствие дисциплин по педагогике, которое не дает знаний и навыков полноценного преподавания в школе. В практике образования также редко фиксируется внимание студентов на сложной теме кризиса идентичности журналиста, трансформации его роли (ролей); ценностей профессии, этических и нравственных норм как ресурсов, позволяющих чувствовать себя онтологически воплощенными, укорененными в действительности, защищенными от деструктивных профессиональных отношений и коммуникации; сложности общения с аудиторией, «неразличение» ее, защиты аудитории от негативных информационно-коммуникационных воздействий. Журналисту быть социо- или медиатерапевтом - звучит очень экзотически. Возможно, к этой роли можно прийти через привычного «модератора диалога», когда коммуникатор озабочен выстраиванием определенной медиасреды для взаимного диалога между различными социальными субъектами (социальными группами), в ходе которого могут разрешаться социальные противоречия и конфликты. Медиакритическая и медиаэкспертная деятельность - тоже относительно новые роли журналиста, которые он может брать на себя, защищая, во-первых, собственную личность и профессиональные ценности, во-вторых, общество от медиаугроз, информационных манипуляций и войн.
Список литературы
1. Вербицкая, Ю. А. Журналистика перед выбором: политтехнология или медиатерапия? [Текст] / Ю. А. Вербицкая // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Литературоведение, журналистика. - 2006. - Выпуск № 1 (9).-С. 36-43.
2. Григорова, Д. Е. Медиаобразование и проблема информационно-психологической безопасности личности (на материале реалити-шоу) [Текст] / Д. Е. Григорова // Медиаобразование. -2006.-№3.-С.21-29.
3. Дзялошинский, И. М. Экология медиасреды: проблемы безопасности и рационального использования коммуникативных ресурсов [Текст] / И. М. Дзялошинский, М. А. Пильгун, С. Г. Давыдов, О. С. Логунова. - М. : АПК и ППРО, 2015. - 176 с.
4. Дмитровский, А. Л. Поиск нового образовательного формата: взаимодействие журналистики, рекламы и PR в свете экзистенциальной теории журналистики [Электронный ресурс] / А. Л. Дмитровский // Знак: проблемное поле медиаобразования. - 2016. - № 2. (19). - URL: https:// znak-journal.jimdo.com/архив-номеров/.
5. Жилавская, И. В. Медиаобразовательный потенциал СМИ [Текст] / И. В. Жилавская // Медиаобразование: опыт и перспективы. Материалы секции «Медиаобразование» XXV Всероссийской научно-практической конференции 13-14 мая 2016 г. - Воронеж. - 2016. - Вып. 1. - С. 34-43.
6. Колесниченко, А. В. Разновидности журналистики: дополнения к типологии [Текст] / А. В. Колесниченко // Теория и социология СМИ. Ежегодник. Часть 1. - М., 2010. - С. 96-112.
7. Нерсесова, Т. Е. Аксиологическая основа медиаконтента как способ формирования субъективного восприятия культурных ценностей общества и их оценки [Электронный ресурс] / Т. Е. Нерсесова // Электронный научный журнал «Медиаскоп». - 2011. - № 2. - URL: http://www. mediascope.ru/node/835.
8. Пасти, С. Российский журналист в контексте перемен. Медиа Санкт-Петербурга [Электронный ресурс] / С. Пасти. - 2004. - URL: http://www.uta.fi/cmt/yhteystiedot/henkilokunta/svetlanapasti/ publications/pastinkirja.pdf.
9. Пронин, Е. И. Медиавирусы терроризма и ресурсы медиатерапии [Текст] / Е. И. Пронин, Е. Е. Пронина II Вестник МГУ. Серия 10. Журналистика. 2008. -№5,- С. 18-34.
10. Пронин, Е. И. Медиапсихология: новейшие информационные технологии и феномен человека [Текст] / Е. И. Пронин, Е. Е. Пронина II Общественные науки и современность. - 2013. - № 2.-С. 151-161.
11. Пронина, Е. Е. Заключение медиапсихологической экспертизы «Дом-2» (2009) [Электронный ресурс] / Е. Е. Пронина, В. В. Абраменкова, В. И. Слободчиков. - 2009. - URL: https://refdb. ru/look/2008599.html.
12. Пузырева, Л. О. Представление об информационно-психологической безопасности политического текста [Текст] / Л. О. Пузырева II Психология и педагогика: методика и проблемы практического применения. - 2014. - № 39. - С. 7-11.
13. Рыбалко, О. М. Психологическая защита индивида от информационного травмирования посредством масс-медиа в чрезвычайных ситуациях [Текст] / О. М. Рыбалко II Материалы IV Всероссийского съезда Российского психологического общества в 4-х томах. 18-21 сентября 2007 г. - Ростов-н/Д., - 2007. Т. III. - С. 120-121.
14. Тулупов, В. В. Профессия журналиста: стандарты, роли и деструктуризация в журналистике [Текст] / В. В. Тулупов II Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. - 2014. - Выпуск 7. Том 20. - С. 214-219.
15. Федоров, А. В. Ключевые теории медиаобразования [Текст] / А. В. Федоров, А. А. Новикова II Медиаобразование: концепции и перспективы: Материалы для дискуссии / Ред.-сост. С. Г. Корконосенко. - СПб., 2006. - С. 51-84.
16. Федоров, А. В. Медиаобразование и медиаграмотность [Текст] / А. В. Федоров. - Таганрог : Изд-во Кучма, 2004. - 340 с.
17. Фоменко, Г. Ю. Психология безопасности личности: теоретико-методологические основания институционализации [Текст] / Г. Ю. Фоменко II Человек. Сообщество. Управление. - 2010. -№1.-С. 83-99.
PLACE SOCIOTHERAPEUTIC THE ROLE AND PRACTICES О F THE JOURNALIST IN MODERN VOCATIONAL EDUCATION
AndreevaA. A., TyumenState University, Tyumen, [email protected]
The article deals with a new communicative practice of a journalist, which has been recently singled out by contemporary researchers, - sociotherapeutic. The research discloses the problems of the informational-psychological impact of the media, and mass media in particular, as well as problems of changing value priorities in the information society and destructive transformations in the sphere of communication. The author addresses such widely discussed concepts of media education as media psychology, media therapy, sociotherapy, media literacy, media ethics, media ecology, media criticism, media pedagogy, media culture and media competence. All of these describe different aspects of the process of media education resulting in their comprehension and realization.
The study focuses on a number of methodological approaches developed in the course of Psychology in Journalism 'which allow students to try their hand at sociotherapy, media ethics, media criticism and media pedagogy teaching them to identify among a great number of social problems those which are connected with psychological information security of the mass audience. The author analyzes samples of students'works on media education and concludes that the large scale of the existing problems in the sphere ofmass communication in our society needs urgent attention ofspecialists.
Keywords: psychology ofjournalism, sociotherapeutic role, the media educational project.
References
1. Verbitskaya, Yu. A. (2006) Zhurnalistika pered vyborom: polittekhnologiya ili mediaterapiya? [=Journalism in a dilemma: political technology or media therapy?], in: Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov [=The Herald of People's Friendship University of Russia], № 1 (9), pp. 36-43. (In Russ.).
2. Grigorova, D. E. (2006) Mediaobrazovaniye i problema informatsionno-psikhologicheskoy bezopasnosti lichnosti (na materiale reality-shou) [=Media education and the problem of information and psychological personal security (based on a reality-show)], in: Mediaobrazovaniye [=Media education], № 3. pp. 21-29. (InRuss.).
3. Dzyaloshinskiy, I. M. (2015) Ekologiya mediasredy: problemy bezopasnosti i ratsional'nogo ispol'zovaniya kommunikativnykh resursov [=The ecology of the media environment: problems of security and rational use of communicative resources], Moscow, APK i PPRO, 176p. (In Russ.).
4. Dmitrovskiy, A. L. (2016) Poisk novogo obrazovatel'nogo formata: vzaimodeistviye zhurnalistiki, reklamy i PR v svete ekzistentsial'noy teorii zhurnalistiki [=The search for a new educational format: interaction ofjournalism, advertising and PR in the prism of the existential theory ofjournalism], in: Znak: problemnoye pole mediaobrazovaniya [=Sign: the problem field of media education], № 2 (19), available at: https://znak-j0urnal.jimd0.C0m/apxHB-H0Mep0B/, accessed 25.10.2016. (In Russ.).
5. Zhilavskaya, I. V. (2016) Mediaobrazovatel'nyipotentsial SMI [=The media educational potential of mass media], in: Mediaobrazovaniye: opyt i perspektivy. Materialy sektsii "Mediaobrazovaniye" XXV vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii 13-14 maya 2016 g. [= Media education: experience and perspectives. Proceedings of the section "Media education" of the XXV all-Russian scientific and practical conference, 13-14 May 2016], vol. 1, Voronezh, pp. 34-43. (In Russ.).
6. Kolesnichenko, A. V. (2010) Raznovidnosti zhurnalistiki: dopolneniya k tipologii [=Types of journalism: additions to the typology], in: Teoriya i sotsiologiya SMI. Ezhegodnik [=The theory and sociology of mass media. Annual publication], Part 1, Moscow, pp. 96-112. (In Russ.).
7. Nersesova, T. E. (2011) Aksiologicheskaya osnova mediakontenta kak sposob formirovaniya sub'ektivnogo vospriyatiya kul'turnykh tsennostey obshchestva i ikh otsenki [=The axiological foundation of the media content as a way of forming subjective perception of the cultural values of a society and their evaluation], in: Elektronnyi nauchnyi zhurnal "Mediaskop " [=The electronic research journal "Mediascope"], № 2, available at: http://www.mediascope.ru/node/835, accessed 25.10.2016. (In Russ.).
8. Pasti, S. (2004) Rossiyskiy zhurnalist v kontekste peremen. Media Sankt-Peterburga [=The Russian journalist in the context of changes. The media of Saint-Petersburg], available at: http://www. uta.fi/cmt/yhteystiedot/henkilokunta/svetlanapasti/publications/pastinkirja.pdf, accessed 25.10.2016. (In Russ.).
9. Pronin, E. I. (2008) Mediavirusy terrorizma i resursy mediaterapii [=The media viruses of terrorism and resources of media therapy], in: Vestnik MGU. Seriya 10. Zhurnalistika [=The Herald of the Moscow State University. Series 10. Journalism], № 5, pp. 18-34. (In Russ.).
10. Pronin, E. I. (2013) Mediapsikhologiya: noveishiye informatsionnye tekhnologii i fenomen cheloveka [=Media psychology: the latest information technologies and the phenomenon of a human], in: Obshchestvennye nauki i sovremennost' [=Social sciences and modernity], № 2, pp. 151-161. (In Russ).
11.Puzyreva, L. O. (2014) Predstavleniye ob informatsionno-psikhologicheskoy bezopasnosti politicheskogo teksta [=The notion of the information and psychological security of political text], in: Psikhologiya i pedagogika: metodika i problemy prakticheskogo primeneniya [=Psychology and pedagogy: methodology and problems of practical application], № 39, pp. 7-11. (In Russ.).
12. Rybalko, O. M. (2007) Psikhologicheskayazashchitaindividaotinformatsionnogotravmirovaniya posredstvom mass-media v chrezvychainykh situatsiyakh [=The individual psychological protection from information-driven trauma via mass media in cases of emergency], in: Materialy IV Vserossiyskogo s'ezda Rossiyskogo psikhologicheskogo obshchestva v 4kh tomakh. 18-21 sentyabrya 2007 g. [=Proceedings of the IV all-Russian meeting of the Russian psychological society in 4 volumes. 18-21 September 2007], Vol. Ill, Rostov-on-Don, pp.120-121. (In Russ.).
13. Tulupov, V. V. (2014) Professiya zhurnalista: standarty, roli, deformatsii [=The profession of a journalist: standards, roles and deformations], in: VestnikKostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N. A. Nekrasova [=The Herald of the Kostroma State University named after N. A. Nekrasov], Issue 7, Volume 20, pp.214-219. (In Russ.).
14. Fedorov, A. V. (2006) Klyuchevye teorii mediaobrazovaniya [=The key theories of media education], in: Mediaobrazovaniye: kontseptsii i perspektivy: Materialy dlya diskussii [=Media education: concepts and perspectives: materials for discussion], Saint-Petersburg, pp. 51-84. (in Russ.).
15. Fedorov, A. V. (2004) Mediaobrazovaniye i mediagramotnost' [=Media education and media literacy], Taganrog, Izd-vo Kuchma, 340 p. (In Russ.).
16. Fomenko, G. Yu. (2010) Psikhologiya bezopasnosti lichnosti: teoretiko-metodologicheskiye osnovaniya institutsionalizatsii [=Psychology of individual security: the theoretical and methodological fundamentals of institutionalization], in: Chelovek. Soobshchestvo. Upravleniye [=Man. Community. Management], № 1, pp. 83-99. (In Russ.).
Андреева Анна Анатольевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики, Тюменский государственный университет, Тюмень.
