CC BY
161
УДК 130.2:2 "19"
ББК 87.3(2)6
Т. А. Сенина
Место иеросхимонаха Антония (Булатовича) в русской религиозной философии ХХ столетия
В статье сделан обзор основных произведений лидера афонских имяслав-цев иеросхимонаха Антония (Булатовича), который выступил как преемник философии византийских отцов, пробудив интерес ко многим вопросам, связанным с философией имени и сотериологией, которые до него не рассматривались русскими религиозными философами.
The paper reviews the main works of the leader of the Athonite Onomatodoxes Hieromonk Anthony Bulatovich who appeared to be a heir of Byzantine Fathers as a philosopher; he touched many aspects of ‘the philosophy of name’ and Soteriology that were neglected by Russian religious philosophers before.
Ключевые слова: религиозная философия, христианство, православие, богословие, имяславие, паламизм, Антоний Булатович.
Key words: religious philosophy, Christianity, Orthodoxy, Theology, Onoma-todoxy, Divine Name, Palamism, Anthony Bulatovich.
Русская религиозная философия, как уже не раз отмечалось, «характеризуется прежде всего глубокой сращенностью с традицией восточного христианства, православия», однако «не сводится к той или иной форме церковности» [8, с. 5], внутри этой философии существуют разные, порой сильно отличающиеся друг от друга тенденции [18, с. 5-6]. Многие из них к настоящему времени уже достаточно хорошо изучены, и такие крупные представители русской религиозной философии ХХ в., как Н. А. Бердяев, В. И. Несмелов, А. А. Ухтомский, В. Ф. Эрн, А. Ф. Лосев, священники Сергий Булгаков и Павел Флоренский нашли своих исследователей. В то же время до сих пор очень мало внимания уделялось взглядам иеросхимонаха Антония (Булатовича) - автора, чьи произведения оказали значительное влияние на четырех последних из вышеперечисленных философов, а также вызвали всплеск интереса к вопросам исихазма и к философии имени и в конечном счете стояли у истоков «моды на паламизм» у русских философов вроде Лосева и Флоренского, а это, в свою очередь, привело к всплеску научного интереса к Г ригорию Паламе и паламизму и вообще к «патристическому возрождению» ХХ в. [12, с. 339-367].
К сожалению, произведения о. Антония до сих пор не изучены сколько-нибудь тщательно, а те авторы, которые пишут об имяславчее-ской проблематике, неизменно цитируют в большинстве случаев только его первую книгу, что не содействует прояснению религиознофилософских взглядов Булатовича, но, напротив, затемняет вопрос -большинство упреков о. Антонию в «неясности» и «неумелости» изложения проистекают оттого, что исследователи не дают себе труда изучить весь корпус творений Булатовича, а это часто ведет к односторонности оценок и искажению взгляда на его учение в целом, о чем нам уже приходилось говорить [15, с. 286-291; 16, с. 154-162].
В настоящей работе мы предполагаем вкратце рассмотреть тематику основных произведений о. Антония и выяснить, какое место они занимают среди произведений русских религиозных философов ХХ столетия.
1. «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус»
Первой книге о. Антония «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус» [1] (далее «Апология») особенно повезло на исследователей как сразу после момента ее издания, так и в новейшее время: до сих пор она остается единственной из трех основных богословских работ Булатовича, которая переиздана, причем дважды, и до сих пор авторы, пишущие об имяславии, в попытках изложить взгляды о. Антония опираются в основном на эту книгу, - но по той же причине можно сказать, что и этой книге, и ее автору очень не повезло. В самом деле, зачастую исследователи, по-видимому, не имея желания вчитываться в текст «Апологии», вырывают из нее отдельные цитаты и рассматривают их не только вне контекста всех писаний о. Антония в целом, но даже вне контекста цитируемой книги, - и как следствие реконструкция взглядов автора нередко имеет весьма мало общего с действительностью1.
«Апология» была написана в 1912 г. и опубликована в 1913, с предисловием «От редакции» Религиозной-философской библиотеки , в котором был также процитирован анонимно отзыв на книгу профессора М. Д. Муретова, чье авторство впоследствии засвидетельствовал сам о. Антоний [2, с. 68]. Булатович писал книгу в спешке, торопясь дать отпор опубликованным в печати нападкам инока Хрисанфа (Минаева) и архиепископа Антония (Храповицкого) на имяславие, не имея под рукой всех нужных книг и, кроме того, страдая болезнью глаз, почти не дававшей ему возможности читать, и собирать святоотеческие свидетельства о почитании имени Божия ему помогали афонские монахи [2, с. 21]. Поэтому неудивительно, что книга вышла местами несколько сумбурной, в цитаты иногда закрадывались неточности, а сами комментарии автора к ним
1 В частности, именно таким методом передергиваний пользовался С. В. Троицкий, обличая «имяславцев» [ 9, с. 522-525; 10, с. 133-134].
2 Автором предисловия «От редакции» был о. Павел Флоренский [6, с.117, прим. 1]
порой были сделаны с пропусками необходимых знаков препинания, что дало повод последующим критикам обвинять Булатовича в том, что он выдавал за слова отцов Церкви собственные рассуждения. Однако «Апология» представляет собой большую ценность уже тем, что в ней впервые предпринята попытка систематизировать учение об имени Божием, содержащееся не только в Библии и в творениях отцов Церкви, но и в литургических текстах. Отметим, что «Апология» до сих пор остается единственным таким произведением: после о. Антония только еп. Ила-рион (Алфеев) предпринял новую попытку такого рода, но исследование Алфеева нельзя назвать удовлетворительным хотя бы уже потому, что он порой приходит к выводам, которые никак не следуют даже из разбираемых и цитируемых им текстов1.
«Апология» состоит из 12 разделов и заключения; в первом разделе излагается «общий взгляд на ересь имяборствующих», причем о. Антоний замечает сходство «имяборчества» с мнениями Варлаама Калабрийского [1, с. 3] и утверждает паламитский тезис, что энергия Божия, божественный свет, «умный Свет Истины» есть сам Бог [1, с. 4-5]; далее по разделам он обосновывает и разъясняет основные положения имяславия: «Имя Божие есть воистину Сам Бог», оно есть «Божественная сила, но не сила посредствующая», и имеет божественное достоинство. Помимо этого, о. Антоний особенное внимание обращает на то, что имя воплотившегося Бога-Слова «Иисус» есть не просто «человеческое» имя, но имя Божие, «Имя паче всякого имени», действенное в молитве и в чудесах, что молитва заимствует свою силу от имени Божия, что все церковное богослужение свидетельствует о тождестве понятий «Имя Божие» и «Сам Бог», что поклонение Богу возможно только «о Имени Божием»; четыре раздела полностью посвящены разбору богослужебных текстов, молитв и Псалтири. Основное внимание в «Апологии» уделено статусу имен Божиих как не просто человеческих наименований, но как имен богооткровенных и действенных, издревле почитавшихся в церкви.
«Апология» вызвала шквал критики со стороны имяборцев (так имяславцы назвали своих противников), и именно на основе ее содержания осудил имяславие российский Синод в 1913 г. - впрочем, лица, на чьих отзывах основывались члены Синода в своих суждениях, отнеслись к книге очень предвзято и, не дав себе труда даже внимательно прочесть ее, с легкостью приписывали имяславцам мнения, которых те вовсе не высказывали. К сожалению, остальные работы о. Антония как бы утонули в тени «Апологии» и до сих пор, по сути, не извлечены из этой тени на свет. Между тем они не менее, если не более, важны по своему содержанию.
1 Подробнее об этом см. в работе Т.А. Сениной [16, с. 150-159].
2. «Прошение в Правительствующий Синод»
Перед тем как перейти к следующей книге о. Антония, нужно упомянуть о написанном им в 1913 г. «Прошении в Правительствующий Синод» [5]. Оно составлено уже после осуждения имяславцев Российским Синодом, и о. Антоний не только возражает на предъявленные обвинения, доказывая их несостоятельность, и вкратце излагает основные тезисы имяславия, но и оспаривает отдельные тезисы синодального «Послания». Разъяснения, данные о. Антонием, были вполне исчерпывающими и достаточными для того, чтобы снять с имяславцев обвинения в ереси, если бы в Синоде действительно заботились об установлении истины. Однако, думается, главная причина, по которой «Прошение» не было услышано, заключается в выраженной там позиции о. Антония по отношению к церковной власти: «<...> будучи уже по одному своему званию схимонаха всегда готовым “смириться”, да и вообще никогда не стыдясь сознать свою ошибку, в особенности, если эта ошибка может иметь пагубные последствия не только для меня, но и для многих других, я с радостью выражаю готовность и смириться и отстать от заблуждения; но прежде нежели это сделать, я должен знать, в чем должно заключаться сие “смирение” и от каких заблуждений подобает мне отстать?» [5, с. 3-4]. Очевидно, для архиереев, которые недвусмысленно заявили, что оспаривание решений «Российской церковной власти», т. е. Синода, «будет уже противоборством истине» [7, с. 286], подобное рассуждение
о. Антония должно было представляться неслыханной дерзостью.
Между тем подобный подход к заблуждениям архиереев и даже целых соборов является по сути своей совершенно византийским и согласуется с церковными канонами: церковь почитает во святых многих подвижников, которые, защищая догматы веры, разрывали общение с неправомыслящими епископами. Таким образом, можно заключить, что о. Антоний ориентировался на византийские образцы не только в богословии и аскетике, но и в области церковно-политической - факт особенно знаменательный для начала ХХ в., когда Русская церковь уже несколько веков не жила по нормам канонического права, а подчинялась светским указам и консисторским постановлениям.
3. «Моя мысль во Христе»
Вторая книга о. Антония «Моя мысль во Христе» [3] (далее «Моя мысль») появилась вскоре после первой, в 1914 г. В ней о. Антоний излагает мысли, «которые отчасти открылись» ему «из молитвенных размышлений и слов Святого Писания» [3, с. 66]. Книга практически не содержит отсылок к текстам отцов церкви и представляет собой размышления над литургическими и библейскими текстами.
К сожалению, «Моя мысль» до сих пор мало привлекала внимание исследователей, а между тем это наиболее оригинальное произведение о. Антония, где он излагает большей частью свои собственные мысли и толкования священных текстов и поднимает важнейшие богословские
темы: отношение сущности и энергии в Боге, отношение имени Божия и энергии, цель христианской жизни и ее суть, религиозная вера, молитва и спасение. В этой работе гораздо полнее, чем в других книгах Булатовича, изложено именно «энергийное» богословие и тема спасения человека как обожения.
Тема обожения, поднятая о. Антонием, должна особенно привлечь внимание уже потому, что то учение об обожении и о причастии человека нетварным божественным энергиям, которое составляет самую суть и смысл всего богословия византийских отцов, было практически забыто в России. Об этом не только не учили в духовных академиях, но даже у русских святых мы едва ли встретим прямое упоминание о нем. Знаменитые формулы Григория Богослова: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом», или Дионисия Ареопагита: «спасение есть не что иное, как обожение спасаемых», - были, похоже, забыты настолько прочно, что И. В. Попов, автор единственной дореволюционной работы, специально посвященной этому вопросу, не усомнился сказать, что для отцов, писавших о созерцании Бога, «обожение души» есть «как бы восприятие ею в себя Бога» - но всего лишь потому, что «для древней философии был еще совершенно не ясен творческий характер человеческого познания», и она «рассматривала познавательную деятельность ума как восприятие им объекта познания», на самом же деле все это только «интеллектуальное восхождение к Богу»; автор приходит к выводу, что идея обожения была основана на «жажде физического обновления» и страхе перед «холодом зияющей могилы» [14, с. 62-63, 69]; похоже, он даже не предполагает, что за понятием обожения у отцов действительно стояла реальность бытия в Боге и причастие Ему. Работа Попова весьма наглядно показывает, насколько далеко академическое богословие предреволюционной поры отошло от богословия святоотеческого, и объясняет, почему писания о. Антония вызвали тотальное непонимание и сильнейшее раздражение именно у выпускников духовных академий вроде архиепископа Антония (Храповицкого), чья христология, изложенная в «Догмате Искупления», не допускала «вообще никакого представления о реальности обожения» [12, с. 395; ср.: 13, с. 26-30]. «Моя мысль» пришлась не по нраву и стороннику имяславцев о. Павлу Флоренскому, который по прочтении части книги написал о. Антонию, что его мысли «даже в людях единомысленных <...> возбуждают сомнения и соблазн» и что бросается в глаза «торопливость, небрежность, наконец, просто недостаточная богословская подготовка автора» [6, с. 135-136].
Однако о. Антоний не побоялся нареканий и все-таки издал свою книгу, благодаря чему мы имеем, быть может, единственное и во многих отношениях уникальное для русской религиозной философии произведение, затрагивающее важнейшие темы христологии, сотериологии и христианской антропологии, написанное совершенно в духе византийской богословской мысли - и при этом написанное человеком, не знакомым с писаниями многих отцов церкви, мысли которых он порой почти дословно повторяет.
4. «Моя борьба с имяборцами на Святой Г оре»
С началом Первой мировой войны о. Антоний ушел добровольцем на фронт, откуда вернулся в 1916 г. и, по-видимому, ознакомившись с изданными к этому времени различными публикациями против имясла-вия, снова сел за печатную машинку. Сочинение «Моя борьба с имяборцами на Святой Горе» [2] носит исторический характер: оно повествует о событиях на Афоне, которым о. Антоний был свидетелем, и о том, что подвигло его вступить в спор о почитании имени Божия. Сочинение впервые было напечатана частями в «Историческом вестнике» в 1916 г. (т. 145-146), а в 1917 г. вышло отдельной книгой, куда о. Антоний поместил и свои полемические статьи 1912-1913 гг., указав, что, хотя они, «будучи спешно написаны при сильной слабости глаз, не могут считаться вполне совершенными по формулировке мнений и могут дать повод к небезосновательным придиркам критиков», он все же перепечатывает их - «главным образом ради исторического их значения». Однако он замечает, что остается неизменным выраженное во всех этих сочинениях «основное положение имяславцев»: имя Божие есть «сущая (реальная) Святыня, а не номинальная» и как божественное откровение является действием Божиим [2, с. 169-170].
5. «Оправдание веры в Непобедимое, Непостижимое, Божественное Имя Г оспода нашего Иисуса Христа»
Последняя книга о. Антония «Оправдание веры в Непобедимое, Непостижимое, Божественное Имя Господа нашего Иисуса Христа» [4] (далее «Оправдание веры») вышла в 1917 г. В ней подводятся итоги всего имяславческого богословия, поскольку, с одной стороны, она посвящена опровержению некоторых обвинений С. В. Троицкого, выдвинутых против имяславцев после 1913 г.1, а с другой, - по словам самого о. Антония, призвана «показать, на каком незыблемом камне Св. Писания и Предания основаны наши положения» [4, с. 19]. Эта работа, несмотря на возросший в последние годы интерес к имяславию, также до сих пор не переиздана.
В этой работе о. Антония содержится достаточно много повторений его прежних положений, на протяжении всей книги он многократно цитирует довольно обширные отрывки из «Апологии», поэтому представляется неосновательным мнение Алфеева, что о. Антоний с 1914 г. двигался, причем не без влияния работ Троицкого, «в сторону умеренного имяславия» [9, с. 636]. Булатович никогда не отрекался от написанного в «Апологии», но, напротив, часто ссылался на нее в последующих своих работах, и внимательное их прочтение свидетельствует о неизменности его позиции.
1 Преимущественно это были обвинения в евномианстве [17].
Несмотря на некоторые повторы, «Оправдание веры» представляет большую ценность для уяснения взглядов о. Антония. Во «Введении» о. Антоний делает «краткий обзор спора об Имени Божием по догматической его стороне», подчеркивая, что «виною спора в значительной степени было взаимное непонимание спорящихся», а «причиною этого взаимного непонимания было не случайное недоразумение, но некая органическая разница веры в призывание Имени Господня», заключавшаяся в утрате имяборцами «живой веры в близость к нам Господа» и в тяготении их к западному номинализму [4, с. 8-9]. В первой части книги о. Антоний показывает, что Троицкий несправедливо обвинил имяславцев в евномианстве, что Григорий Нисский «не только не является обличителем неправомыслия имяславцев, но его доктрина действенности Имен Божиих в тайне благочестия составляет сущность имяславия», и что Симеон Новый Богослов является «сказателем тайны Божества Имен Божи-их по объективной их стороне» (т. е. по внутреннему энергийному содержанию).
Во второй части о. Антоний опровергает другое обвинение Троицкого - будто бы учение имяславцев тождественно учению раввинов о Мемре, - а также уделяет немало место разбору мнений Троицкого о том, будто все имена Божии являются всего лишь «продуктом творчества человека». Булатович отстаивает богооткровенность имен Божиих и то, что они по внутренней стороне являются энергиями Бога. В третьей части о. Антоний, вкратце изложив основные положения имяславия: имена Божии как выражающие божественное откровение истинных свойств Бога, являются Его энергиями по внутреннему содержанию и «символическими изображениями» этих свойств по своей внешней стороне (звукам и буквам), приводит в их поддержку различные высказывания отцов церкви, богослужебные тексты и писания духовных лиц (некоторые из них впоследствии были тоже прославлены церковью во святых, напр., Иоанн Кронштадский, Паисий Величковский, Игнатий Брянчанинов). Наконец, в «Заключении» о. Антоний снова вкратце излагает свое учение об имени Божием, о молитве и спасении.
***
При обзоре произведений о. Антония можно видеть, что главной его заслугой было поднятие целого огромного и важнейшего пласта византийской философии - темы божественных энергий и спасения человека как обожения, реального приобщения энергии Божией. Это учение, бывшее для византийцев тем нервом и стержнем, на котором строилась вся их религиозная философия и вся практическая деятельность, от личной аскезы до борьбы с различными ересями [11, с. 75-77, 358-363], к ХХ в. было почти забыто в России. Говоря о молитвенной и аскетической жизни христианина, Булатович сделал сильный акцент не только на силу молитвенного призывания имени Божия, но рассмотрел всю хри-
стианскую жизнь в целом как процесс приобщения божественной энергии через участие в церковных таинствах, через личную молитву и через практическое исполнение заповедей. Антропология и сотериология о. Антония, его эгзегетические методы при толковании библейских текстов, его использование огромного пласта византийского культурного наследия - гимнографических произведений - еще ожидают своих исследователей; однако уже сейчас можно сказать, что о. Антоний стал, пожалуй, единственным русским религиозным философом дореволюционной поры, так ярко и наглядно, в том числе своей собственной жизнью, а не только в своих сочинениях, выразившим преемственность русского христианства с христианством византийским. В его произведениях зазвучали темы, которые были основой религиозной философии в Византии, но в России ушли на периферию религиозной жизни или вовсе были забыты. Заслуживает внимание и то обстоятельство, что о. Антоний, не имея возможности ознакомиться с творениями Григория Паламы и со многими святоотеческими догматическими произведениями, доказал па-ламитские тезисы, используя доступные ему средства - в основном путем экзегезы текстов Ветхого и Нового Заветов, аскетических творений церковных писателей и гимнографических произведений. Таким образом, можно сделать вывод, что в России накануне катастрофы 1917 г. Булатович явился, так сказать, «последним византийцем» и, по сути, встал у истоков «патристического возрождения» и «переоткрытия» па-ламизма в ХХ веке.
Список литературы
1. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус. - М., 1913.
2. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. - Пг., 1917.
3. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя мысль во Христе. О Деятельности (Энергии) Божества. - Пг., 1914.
4. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Оправдание веры в Непобедимое, Непостижимое, Божественное Имя Господа нашего Иисуса Христа.- Пг., 1917.
5. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Прошение в Правительствующий Синод. - СПб., 1913.
6. Архив священника Павла Александровича Флоренского. - Вып. 2. Переписка с М. А. Новоселовым / общ. ред.: игумен Андроник Трубачев. -Томск: Водолей, 1998.
7. Божиею милостию, Святейший Правительствующий Всероссийский Синод всечестным братиям, во иночестве подвизающимся // Церковные ведомости, издаваемые при Святейшем Правительствующим Синоде. - 1913. -№ 20. - С. 277-286.
8. Замалеев А. Ф. Русская религиозная философия XI-XX вв. - СПб.: СПбГУ, 2007.
9. Иларион (Алфеев), епископ. Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. - Т. I. - СПб.: Алетейя, 2002.
10. Лескин Д., священник. Спор об имени Божием. Философия имени в России в контексте афонских событий 1910-х гг. - СПб.: Алетейя, 2004.
11. Лурье В. М., при участии В. А. Баранова. История византийской философии. Формативный период. - СПб.: Axioma, 2006.
12. Лурье В. М. Послесловие, комментарии // Мейендорф И. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. - СПб.: Византинороссика, 1997. - (Sub-sidia Byzantinorossica, 2). - C. 327-460.
13. Лурье В. [Рец. на:] Архиепископ Феофан Полтавский. Доклад об учении Митрополита Антония (Храповицкого) о догмате Искупления. М., 1998 // Вертоградъ-информ. - 1999. - № 6 (51). - С. 26-30
14. Попов И. В. Идея обожения в Древне-Восточной Церкви // Православный путь. Церковно-богословско-философский ежегодник. - Джордан-вилль, 2002. - С. 32-75. (1-е изд.: М., 1909).
15. Сенина Т. А. Афонское имяславие: степень изученности вопроса и перспективы исследований // Вестн. Рус. Христианской гуманитарной академии. - Т. 9. Вып. 1. - 2008. - С. 286-291.
16. Сенина Т. А. Новые монографии по вопросам имяславия // Волшебная гора. - № XV. - 2009. - С. 150-166.
17. Троицкий С. В. Об именах Божиих и имябожниках: Учение св. Григория Нисского об именах Божиих и имябожники. - Был ли имябожником о. Иоанн Кронштадтский. - Борьба с Афонской смутой. - Защитники имябожни-ков. - Ответ С. Н. Булгакову. - СПб., 1914.
18. Шапошников Л. Е., Федоров А. А. История русской религиозной философии. - М., 2006.
