CC BY
14
КРИМИНОЛОГИЯ
МЕРЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ДЕМОНСТРАТИВНО-ПРОТЕСТНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ПРИМЕНЕНИЕМ ПОЛИЦЕЙСКОГО ПРИНУЖДЕНИЯ
MEASURES TO PREVENT DEMONSTRATIVE PROTEST CRIME ASSOCIATED WITH THE USE OF POLICE COERCION
УДК 343.97
Аннотация: в данной статье рассматривается направление предупреждения демонстратив-но-протестной преступности, которое связано с практикой силового подавления массовой акции и предотвращения преступлений.
Исследование показало, что нормативное регулирование оснований и порядка применения силы к участникам массовых публичных мероприятий отличается неопределенностью.
Выход из ситуации должен состоять в конкретизации на уровне закона о публичных мероприятиях оснований применения силовых средств сотрудниками полиции. В качестве общей посылки, отражающей необходимость обеспечения пропорциональности и соразмерности применяемых средств предупреждения исходящим от поведения участников массовых акций угрозам, предлагается следующее правило: сила может применяться только в тех случаях, когда массовая акция утратила мирный характер, когда со стороны участников публичного мероприятия исходит реальная угроза применения насилия или совершаются конкретные насильственные действия либо действия, связанные с причинением вреда собственности, когда массовая акция переросла или создана реальная угроза ее перерастания в массовые беспорядки.
Ключевые слова: протест, последствия, профилактика, предупреждение, преступление, принуждение, подавление, безопасность, личность, группа.
Для цитирования: Ильин И.С. Меры предупреждения демонстративно-протестной преступности, связанные с применением полицейского принуждения // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. - 2022. - № 3. - С. 31-35.
Abstract: this article discusses the direction of the prevention of demonstrative protest crime, which is associated with the practice of forceful suppression of a mass action and the prevention of crime.
The study showed that the normative regulation of the grounds and procedure for the use of force against participants in mass public events is vague.
The way out of the situation should be to specify at the level of the law on public events the grounds for the use of force by police officers. As a general premise, reflecting the need to ensure proportionality and proportionality of the means used to prevent threats emanating from the behavior of participants in mass actions, the following rule is proposed: force can only be used in cases where a mass action has lost its peaceful character, when a real threat comes from the participants in a public event the use of violence or specific violent actions or actions related to causing damage to property are committed when a mass action has outgrown or a real threat of its escalation into mass riots has been created.
Keywords: protest, consequences, prevention, prevention, crime, coercion, suppression, security, personality, group.
For citation: Ilyin I.S. Measures to prevent demonstrative protest crime associated with the use of police coercion // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. - 2022. - № 3. - P. 31-35.
И.С. ИЛЬИН,
ILYA S. ILYIN,
Candidate of Law, Associate Professor (Law at Northwestern Institute of Management of the Russian Presidential Academy of the National Economy and Public Administration, Saint Petersburg, Russia)
кандидат юридических наук, доцент (Северо-Западный институт управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Россия, Санкт-Петербург) ORCID: 0000-0003-1362-0519 isilyin@yandex.ru
КРИМИНОЛОГИЯ
Диалог полиции с протестующими и участниками иных массовых мероприятий не является единственно возможной линией поведения правоохранительных сил в обеспечении проведения протестных акций. Он эффективен лишь там и тогда, где и когда возможно его применение: до того момента, пока участники массовых акций действуют рационально, и до того момента, пока массовые выступления сохраняют мирный характер.
Когда же массовая акция выходит за пределы рационального, группа протестующих трансформируется в толпу, а их поведение приобретает эмоциональный, импульсивный, агрессивный характер, тактика диалога, если и сохраняет свое значение, то в крайне ограниченных масштабах. В такой ситуации на передний план предупредительной тактики полиции должны выйти иные приемы и средства, в том числе включающие в себя силовое противостояние и подавление агрессии толпы.
Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 26.11.2018 № 3089-01 (пункт 2, абз. 3, 4), «принимая во внимание характер гарантированного статьей 31 Конституции Российской Федерации права, предполагающей исключительно мирный способ выражения гражданами своих взглядов и их доведения до соответствующих адресатов, в случаях, когда организаторы или участники публичного мероприятия ведут себя деструктивно, в частности явно намереваются совершить или, более того, совершают какие-либо действия, угрожающие общественному порядку и (или) общественной безопасности, государство - во исполнение своей конституционной обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина - должно использовать для недопущения и пресечения проявлений, не отвечающих существу права на мирные собрания, все законные средства».
К числу допустимых законных средств пресечения деструктивного поведения участников массовых акций, вне сомнений, относится и применение силы полицейскими. Этот вопрос находится в центре внимания не только общественности, но и специалистов. Анализ литературы позволяет выявить некоторые «точки согласия» в оценке полицейского принуждения. В частности, можно считать установленным, что:
1 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Просанова Игоря Юрьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части 2 и пунктом 2 части 3 статьи 6 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26.11.2018 № 3089-0 [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». Документ официально не опубликован.
- отношение к полицейскому принуждению всегда противоречиво и зависит от позиции субъекта оценки [1, р. 28; 2, р. 234-248]: официальные версии оценки насильственного вмешательства полиции в ходе протестных акций, как правило, заключаются в их оправдании как предсказуемых и пропорциональных для защиты общественного порядка [3, р. 246-268], в то время как критика действий полиции разворачивается по преимуществу «извне», со стороны самих протестующих и весьма часто со стороны общественности, не участвовавшей в массовых акциях [4, р. 1051-1071; 5];
- применение силы против демонстрантов, как правило, не воспринимается полицейскими в качестве нелегитимного поведения, оно оценивается как правомерные профессиональные действия по поддержанию общественного порядка, при этом в сознании полицейских либо ответственность за применение силы возлагается на самих протестующих, которые не реагируют на предложения правительственных сил о прекращении массовой акции и сознательно идут на эскалацию конфликта [6, р. 161-191; 7, р. 193-209], либо ответственность перекладывается на вышестоящее полицейское руководство, которое отдает обязательные к исполнению приказы [8, р. 27-35];
- существуют различия в готовности полицейских применять силу, в масштабах и интенсивности применения силы в зависимости от того, насколько полицейские проявляют эмпатию к требованиям протестующих, насколько близки им выдвигаемые участниками массовых акций лозунги; такое различие предполагает неявную дифференциацию «хороших демонстрантов» (т.е. тех, кто протестует за «правое» и «понятное» дело) и «плохих демонстрантов» (т.е. тех, чьи требования неясны или не имеют важного значения) на основе субъективно выстроенной концепции того, что представляет собой законный протест и как он должен осуществляться [9, р. 1-32; 10]; эмпатия, определяемая как индивидуальная реакция, при которой ситуация или состояние протестующих воспринимается как потенциально сходное с собственным состоянием полицейского, может привести к сомнению в роли насилия и репрессий, тем самым меняет готовность представителя правопорядка вмешиваться с применением силы и принуждения [11, р. 386-414; 12];
- общественное мнение по отношению к полицейскому принуждению определяется не только поведением самих полицейских, но и общественным восприятием действий протестующих и демонстрантов; и хотя общественность в целом выступает против репрессий полиции во время протестов, деструктивная, опасная или незаконная тактика протеста увеличивает общественную поддержку полицейских действий, в том числе и жестких, за счет усиления общественного страха [13].
КРИМИНОЛОГИЯ
Надо заметить, что исследования полицейского принуждения во время проведения массовых акций, как правило, проводятся с точки зрения общих, в том числе конституционных, положений об условиях легитимности и пропорциональности применения силы, которую может применить государство по отношению к своим гражданам. На этом фоне собственно криминолого-профилакти-ческое значение силовых действий полиции несколько замалчивается, что, как представляется, искажает общую оценку действий полиции, которые таким образом «вырываются» из контекста конкретной ситуации.
Между тем важно напомнить общеизвестное: применение физической силы, специальных средств и оружия является одним из компонентов профессиональной деятельности полицейского. В соответствии с Федеральным законом «О полиции»2 (ст. 18) сотрудник полиции имеет право
2 О полиции: Федеральный закон от 07.02.2011 № З-ФЗ
(ред. от 21.12.2021) // Собрание законодательства Россий-
ской Федерации. - 2011. - № 7. - Ст. 900.
на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия лично или в составе подразделения (группы). При применении силы он действует с учетом создавшейся обстановки, характера и степени опасности действий лиц, в отношении которых применяются физическая сила, специальные средства или огнестрельное оружие, характера и силы оказываемого ими сопротивления (ст. 19).
Обращение к тексту Федерального закона «О полиции» позволяет определить соотносимость применяемых силовых средств, обстановки и целей их применения в условиях проведения массовых акций. Так, применение физической силы, включая боевые приемы борьбы, может быть использовано для пресечения преступлений и административных правонарушений, доставления в служебное помещение лиц, их совершивших, их задержания, для преодоления противодействия законным требованиям сотрудника полиции. Описаны в Федеральном законе основания и условия применения специальных средств (см. табл. 1) и оружия.
Таблица 1. Применение специальных средств сотрудниками полиции
Средство
Цель применения
а
га ^ ц
яа
ик ник
ен дд
га ^ пр ат
£ I
мя
I I
я
а
со
р
с
оц
и
II
сото с
е
с
е р
с
О £
ие
С ^ ^ 2 2 га от ты
^ с
зе
- С га с
лист ле ер ип
£ I
ре
ле со ен
- X
ае ^ и
лр
е оо
еа дк ао З
рй еи дн
^ Я-
0 3
1 X еы
рв оо ст
а
ен л Ч х И -О ом бе оа вв
сив
О %
' - X
1 -нь
ел
И 3
ре
о т
8 == - т
нд
ее р
3 о ес
в
5 1 ри
ов
,81
о
б а
о £ ра о
нт д е
с
епир
о ^ 3 ° 2
р
С
3
га I
^ ш ^ ^ 3
о 5 ^ 2 о: ^
га £ га
елв
о ^ ^ ст п
- О ш
^ <и 3
5 ^ I
с сш
ш X ^
<и ш ВЦ 3 ^ ш =1
I*
со т
§ 8 ю £ ,
за ^
а
В- х
1- ш па пр ^ с
ро
1- ш
11
р п
ш
и
X ^ X
га
Р ш ¡2 И 3
га га « ш
Палки
Газовые средства
Средства ограничения подвижности
Окрашивающие и маркирующие средства
Электрошоковые и светошоковые устройства
Служебные животные
Световые и акустические средства
Средства сковывания движения
Водометы
Бронемашины
Средства защиты охраняемых объектов, блокирования движения групп граждан
Средства разрушения преград
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
+
КРИМИНОЛОГИЯ
Вместе с тем надо обратить внимание, что согласно ст. 18 анализируемого закона право на применение силы легитимирует «случаями и порядком, предусмотренными федеральными конституционными законами, настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами». Обращение к тексту Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» показывает, что он не содержит специальных норм, которые детализировали и конкретизировали бы порядок применения силы сотрудниками во время массовых акций. В соответствии с ч. 2 ст. 17 этого закона «в случае невыполнения указания о прекращении публичного мероприятия сотрудники полиции (военнослужащие и сотрудники войск национальной гвардии Российской Федерации) принимают необходимые меры по прекращению публичного мероприятия, действуя при этом в соответствии с законодательством Российской Федерации». Такую же ссылку содержит часть третья данной статьи, определяя порядок прекращения публичного мероприятия в случае возникновения массовых беспорядков, погромов, поджогов и других случаев, требующих экстренных действий.
Таким образом, складывается ситуация, при которой «общий закон», регламентирующий деятельность полиции, ссылается на «специальный», регламентирующий порядок проведения публичных мероприятий, а «специальный» ссылается на «общий». В итоге существенные моменты применения силы сотрудниками полиции при взаимодействии с участниками массовых беспорядков остаются неконкретизирован-ными до уровня правовой неопределенности. В частности, такие понятия, характеризующие основания и цели применения силы, как движение групп граждан, противодействие законным требованиям, иные противоправные действия, оставляют широкий простор для усмотрения в их толковании. Равным образом общая возможность применения физической силы и специальных средств для пресечения административных
правонарушений и преступлений, без указания на особенности самих этих противоправных деяний, позволяющая при буквальном толковании обосновать применение силы в случае совершения таких деяний, как неоднократное нарушение установленного порядка проведения публичного мероприятия (ст. 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации) или нарушение участником публичного мероприятия установленного порядка его проведения (ч. 5 ст. 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях), которые могут иметь ненасильственный характер, не создавать серьезной угрозы общественному порядку и безопасности, а равно правам и интересам граждан или организаций, создает серьезные предпосылки для не в полной мере оправданного или чрезмерного, хотя формально и легитимного внешне применения силы со стороны полиции.
Подобная ситуация не может оцениваться как допустимая. Представляется, что выход из нее должен состоять в конкретизации на уровне закона о публичных мероприятиях оснований применения силы сотрудниками полиции. Цель такого применения силы должна быть подчинена криминологическим задачам предупреждения, предотвращения и пресечения преступлений и административных правонарушений. Следовательно, в качестве общей посылки, отражающей необходимость обеспечения пропорциональности и соразмерности применяемых средств предупреждения исходящим от поведения участников массовых акций угрозам, можно предложить следующее правило: сила может применяться только в тех случаях, когда массовая акция утратила мирный характер, когда со стороны участников публичного мероприятия исходит реальная угроза применения насилия или совершаются конкретные насильственные действия либо действия, связанные с причинением вреда собственности, когда массовая акция переросла или создана реальная угроза ее перерастания в массовые беспорядки (в том виде, как они представлены в ст. 212 Уголовного кодекса Российской Федерации).
Литература
1. Soares, M., Barbosa, M., Matos, R., Mendes, S.M. (2018). Public Protest and Police Violence: Moral Disengagement and Its Role in Police Repression of Public Demonstrations in Portugal. Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology, Vol. 24, № 1, P. 28.
2. Taylor, R.B., Wyant, B.R., & Lockwood, B. (2015). Variable links within perceived police legitimacy?: Fairness and effectiveness across races and places. Social Science Research, Vol. 49, pp. 234-248.
3. Bradford, B., Huq, A., Jackson, J., & Roberts, B. (2014). What price fairness when security is at stake? Police legitimacy in South Africa. Regulation & Governance, Vol. 8, pp. 246-268.
4. Jackson, J., Bradford, B., Hough, M., Myhill, A., Quinton, P., & Tyler, T.R. (2012). Why do people comply with the law? Legitimacy and the influence of legal institutions. British Journal of Criminology, Vol. 52, pp. 1051-1071.
5. Lawrence, R. (2000). The politics of force: Media and the construction of police brutality. Berkeley, CA: University of California Press, 254 p.
6. Bandura, A. (1990). Mechanisms of moral disengagement. In Reich W. (Ed.), Origins of terrorism: Psychologies, ideologies, theologies, states of mind (pp. 161-191).
КРИМИНОЛОГИЯ
7. Cambridge, UK: Cambridge University Press. Bandura A. (1999). Moral disengagement in the perpetration of inhumanities. Personality and Social Psychology Review, Vol. 3, pp. 193-209.
8. Soares, M., Barbosa, M., Matos, R., & Mendes, S.M. (2018). Public protest and police violence: Moral disengagement and its role in police repression of public demonstrations in Portugal. Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology, Vol. 24, № 1, pp. 27-35.
9. Della Porta, D., & Reiter, H. (Eds.). (1998). The policing of protest in western democracies. Policing protest: The control of mass demonstrations in Western societies (pp. 1-32).
10. Minneapolis, MN: University of Minnesota Press.
11. Eisenberg, N., Valiente, C., & Champion, C. (2004). Empathy-related responing: Moral, social, and socialization correlates, pp. 386-414.
12. In. MillerA.G. (Ed., The social psychology of good and evil. New York: The Guilford Press. 542 p.
13. Metcalfe, C., & Pickett, J. (2021) Public fear of protesters and support for protest policing: An experimental study. SocArXiv. January 7. doi:10.31235/osf.io/7hcwp.
(статья сдана в редакцию 31.05.2022)
