CC BY
19
КРИМИНОЛОГИЯ
МЕТОДОЛОГИЯ КРИМИНОГРАФИИ ДЕМОНСТРАТИВНО-ПРОТЕСТНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ (ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ, ПЕРИОД НАБЛЮДЕНИЯ, ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРРИТОРИИ ДЛЯ АНАЛИЗА, ПРОГРАММА ИССЛЕДОВАНИЯ)
METHODOLOGY OF DEMONSTRATIVE-PROTEST CRIME CRIMINOGRAPHY (SOURCES OF INFORMATION, OBSERVATION PERIOD, DEFINITION OF THE TERRITORY OF ANALYSIS,
RESEARCH PROGRAM)
УДК 343.97
И.С. ИЛЬИН,
кандидат юридических наук, доцент (Северо-Западный институт управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, Россия, Санкт-Петербург) isilyin@yandex.ru
ILYA S. ILYIN,
Candidate of Law, Associate Professor (Law at Northwestern Institute of Management of the Russian Presidential Academy of the National Economy and Public Administration, Saint Petersburg, Russia)
Аннотация: существуют две базовые проблемы информационного сопровождения криминогра-фического исследования - нерегулярность и предвзятость информации. Нерегулярность информации порождена спецификой детерминации и внешнего проявления преступности, а также особенностями организации официального статистического наблюдения. С точки зрения предвзятости источники информации условно могут быть дифференцированы на официальные и неофициальные. Официальные (например, Доклады России для ООН, Доклады Уполномоченного по правам человека) акцентированно фокусируют внимание на противоправном характере действий участников массовых публичных акций. Неофициальные источники (например, доклады и сообщения неправительственных, в том числе запрещенных, организаций), напротив, делают акцент на информации о неправомерности действий полицейских и представителей иных правоохранительных органов. В условиях объективно неизбежной противоречивости в оценках указанные источники должны использоваться, во-первых, совместно, во-вторых, с обязательной проверкой, перепроверкой и сопоставлением содержащейся в них информации.
Значимой методической проблемой выступает определение периода статистического наблюдения. Доказано, что единственно верным ориентиром для ограничения периода исследования может стать периодизация политической истории современной России. Целям криминографического исследования демонстративно-протестной преступности будет отвечать выделение в качестве самостоятельного периода наблюдения этапа с 2010 года до настоящего времени.
Существенный методический вопрос - определение территории криминографического анализа. Традиционно в «красной зоне» находятся мегаполисы и крупные города, прежде всего Москва и Санкт-Петербург. Сведения о состоянии демонстративно-протестной преступности здесь, при соответствующих оговорках, могут стать основой для понимания всего массива преступности.
Для описания демонстративно-протестной преступности требуется исследовательская программа, в которую необходимо включить те элементы, последовательное описание которых (с соблюдением методологических требований криминологии и применением адекватного, проверенного инструментария) позволит в конечном итоге выйти на уровень построения криминологических описательных моделей демонстративно-протестной преступности и ее прогнозирования.
Ключевые слова: протест, криминография, информация, период наблюдения, протестное поведение, преступность, территория анализа.
Для цитирования: Ильин И.С. Методология криминографии демонстративно-протестной преступности (источники информации, период наблюдения, определение территории для анализа, программа исследования) // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. 2021. № 4. С. 21-28.
КРИМИНОЛОГИЯ
Abstract: there are two basic problems of information support for a criminal study: irregularity and bias of information. The irregularity of information is generated by the specifics of the determination and external manifestations of crime), as well as by the peculiarities of the organization of official statistical observation. From the point of view of bias, sources can be conditionally differentiated into official and unofficial. Official (for example, Reports of Russia to the UN, Reports of the Commissioner for Human Rights) focus on the illegal nature of the actions of participants in mass public actions. Unofficial sources (for example, reports of non-governmental organizations, including banned organizations), on the contrary, focus on information about the misconduct of police officers and representatives of other law enforcement agencies. In an objectively inevitable unexpected interpretation in terms of evaluations, the primary source is the informant.
A significant methodological problem is the determination of the period of statistical observation. It has been proved that the only correct guideline for limiting the study period can be the periodization of the political history of modern Russia. The objectives of the criminal study of the demonstrative-protest reaction will be met by identifying the stage from 2010 to the present in the independent observation period.
An essential methodological issue is the definition of the territory of criminal analysis. Traditionally, megacities and large cities, primarily Moscow and St. Petersburg, are located in the «red zone». Information about the state of demonstrative-protest crime here, under certain conditions, can become for understanding all crime.
To describe demonstrative-protest crime, a research program is required, in which it is necessary to include those elements, the sequence of description of which (in compliance with the methodological requirements of criminology and adequate, tested tools) will ultimately reach the level of constructing criminological descriptive models of demonstrative-protest crime and its forecasting.
Keywords: protest, criminography, information, observation period, protest behavior, crime, analysis.
For citation: Ilyin I.S. Methodology of demonstrative-protest crime criminography (sources of information, observation period, definition of the territory of analysis, research program) // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. 2021. № 4. P. 21-28.
Серьезная методическая проблема крими-нографии демонстративно-насильственной преступности заключается в поиске и проверке адекватности репрезентативных обобщенных эмпирических данных для ее описания.
В самом общем виде эти проблемы были удачно схвачены Г. Шнайдером в его описании массовых беспорядков. Он писал: «Массовые беспорядки происходят нерегулярно. Это препятствует их систематическому эмпирическому исследованию. Кроме того, сбор сведений путем опроса непосредственных участников проблематичен, поскольку они в момент событий, да и после них находятся в состоянии аффекта и воспринимают случившееся неадекватно. Массовые беспорядки в большинстве своем описаны людьми, случайно оказавшимися на месте действия и, к сожалению, как правило, не сведущими в методах эмпирического социального исследования. С точки зрения такого внешнего наблюдателя все массовые беспорядки похожи друг на друга, но на самом деле каждый из них является в своем роде единственным и неповторимым как с точки зрения его повода, так и социально обусловленной причины» [1, с. 33].
В приведенной цитате отчетливо выделены две базовые проблемы информационного сопровождения криминографического исследования демонстративно-протестной преступности -нерегулярность и предвзятость информации, преодоление которых выступает безусловным и
необходимым условием обеспечения качества и достоверности анализа.
Нерегулярность информации порождена объективными и субъективными факторами.
Объективной характеристикой демонстра-тивно-протестной преступности выступает то обстоятельство, что она порождается не линейными, постоянно или долго сохраняющимися, действующими равномерно и в равной степени интенсивно в отношении всех граждан факторами (как, например, имущественное неравенство или алкоголизация), а факторами, которые имеют, если допустимо так выразиться, волновой характер, демонстрирующими выраженные «пики» напряженности, коррелирующие динамике политических процессов и триггерным событиям. По этой причине демонстративно-протестная преступность крайне неравномерно распространена в социальном пространстве, в географическом и временном континууме. Общество не воспроизводит демонстративно-протестную преступность с той же степенью регулярности и интенсивности, как преступность корыстную или насильственную. Отсюда и сведения о такой преступности, как правило, дискретны. Они характеризуют противоправное поведение граждан во время отдельных протестных акций, и в исследовательском поле редко сводятся в единый и, что особенно важно, пополняемый массив данных.
Субъективная причина нерегулярности информации о демонстративно-протестной пре-
КРИМИНОЛОГИЯ
ступности связана с особенностями организации статистического наблюдения. Широко распространенные и активно используемые наукой открытые и систематически собираемые данные о состоянии преступности, аккумулируемые Генеральной Прокуратурой Российской Федерации1 либо представляемые МВД России2, равно как и сведения о судимости и результатах работы судов по рассмотрению уголовных дел3, позволяют составить лишь «общую картину» состояния и динамики отдельных посягательств или их видов, не связывая их непосредственно с массовыми публичными мероприятиями. Фактически эти данные оказываются малопригодными для исследования демонстра-тивно-протестной преступности. Связь отдельных эксцессов с публичными акциями показывает оперативная справочная информация, предоставляемая пресс-службой органов МВД России и прокуратуры Российской Федерации, о результатах их деятельности во время той или иной публичной акции4, но и она, во-первых, разрозненна и неполна и, во-вторых, имеет по большей части лишь ориентировочный, предварительный характер.
Едва ли не единственным источником систематизированной информации об исследуемом нами феномене может служить введенная в 2009 году и модернизированная в 2016 году5 форма № 565 статистической отчетности органов внутренних дел «Общие сведения о состоянии оперативной обстановки в Российской Федерации», которая аккумулирует данные о количестве, видах массовых мероприятий и о совершенных во время их проведения противоправных действиях. Однако этот ценный источник дает лишь общее статистическое представление о масштабах протестов и противоправном поведении его участников. Требуемой для полноценного исследования преступности информации о социально-криминологических характеристиках этих деяний, равно как и
1 Генеральная прокуратура Российской Федерации. Портал правовой статистики [Электронный ресурс]. - URL: http:// crimestat.ru/ (дата обращения: 19.06.2021).
2 Министерство внутренних дел Российской Федерации. Статистика и аналитика [Электронный ресурс]. - URL: https:// мвд.рф/Deljatelnost/statistics (дата обращения: 19.06.2021).
3 Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. Данные судебной статистики [Электронный ресурс]. - URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения 19.06.2021).
4 ГУ МВД России по городу Москве [Электронный ресурс]. Официальная информация. 03 Августа 2019 15:10. -URL: https://77.мвд.рф/SMI/press_slujba/опровержение / item/22751356 (дата обращения: 19.06.2021).
5 Об утверждении формы статистической отчетности «Общие сведения о состоянии оперативной обстановки в Российской Федерации» - Форма «565»: приказ МВД России от 15.08.2016 № 471. Официально не опубликован.
информации о личности правонарушителей, он по объективным причинам, в силу своего целевого предназначения, не содержит. Кроме того, даже полученная на основании формы № 565 информация в систематическом виде не может быть соотнесена с иной регулярно собираемой информацией, в частности о судимости.
Издержки нерегулярного характера информации о демонстративно-протестной преступности тем не менее не являются фатальными, а соответствующий недостаток - непреодолимым. Перспективным решением проблемы является прежде всего аккумуляция имеющейся криминологической информации о каждой публичной протестной акции и презентация ее в качестве единого, свободного, обновляемого и пополняемого массива данных, подтверждающего, что при всей иррегулярности и спорадичности протестных акций преступность тем не менее остается их неизбежным спутником и может рассматриваться с точки зрения системного анализа как единый процесс. Плюс к этому требуется, как и при проведении любого иного криминографического исследования, привлечение дополнительных (не только статистических) источников для того, чтобы восполнить пробелы и нерегулярность имеющейся информации.
Обращение к иным источникам информации с особой остротой порождает проблему их объективности. В данном случае мы не хотим противопоставить статистическую информацию как абсолютно объективную в противовес любой иной. О достоверности статистики в криминологии сказано много [2, с. 22-24; 3, с. 49-53; 4, с. 47-62; 5; 6, с. 4-10] и справедливо. Мы хотим лишь сказать, что при прочих равных условиях статистическая информация в большей степени беспристрастна и объективна хотя бы потому, что сама по себе лишена оценочного компонента в отличие от иных источников, в которых именно оценка демон-стративно-протестной преступности выступает на передний план содержания.
С точки зрения предвзятости источников информации о демонстративно-протестной преступности все они условно, но вполне отчетливо могут быть дифференцированы на официальные и неофициальные, каждые из которых имеют свои объективные изъяны и недостатки.
К разряду официальных источников можно отнести, например, данные, которые Россия представляет в ООН по запросам Управления Верховного комиссара ООН по правам человека в связи с задержаниями участников публичных мероприятий и обеспечением права граждан на
КРИМИНОЛОГИЯ
выражение своего мнения6, а также информацию, которую аккумулирует в своих ежегодных Докладах Уполномоченный по правам человека при Президенте Российской Федерации. Специфика этих источников в том, что они ак-центированно фокусируют свое внимание на противоправном характере действий участников массовых публичных акций и уже в силу этого не дают всегда полной и объективной информации обо всех имевших место во время этой акции инцидентах.
Совершенно иной характер имеют источники неофициальные. Речь идет о многочисленных докладах и сообщениях, которые готовят неправительственные организации, в том числе оппозиционные и прекратившие свою деятельность в соответствии с законодательством страны (например, Международная Агора, ОВД-инфо, Центр экономических и политических реформ, Апология протеста). В ряду таковых докладов за последние годы следует отметить «Титушки в России: новые тенденции в охоте на гражданских активистов»7, «Политические репрессии в России в 2011-2014 годах: внесудебные преследования»8, «Политическое насилие в современной России: нападения на оппозицию в 2012- 2016 годах»9, «Репрессии против участников антикоррупционной акции 26 марта 2017 года»10, «Политическое насилие
6 Information from the Russian Federation in response to the joint enquiry by special procedures of the Human Rights Council concerning alleged violations of the civil rights of participants in the mass unauthorized events in Moscow and other major Russian cities on 23 and 31 January and 2 February 2021 [Электронный ресурс]. - URL: https://spcommreports.ohchr. org/TMResultsBase/DownLoad File?gId=36154 (дата обращения: 19.06.2021); Information from the Russian Federation with reference to the joint enquiry by the Working Group on Arbitrary Detention of the Human Rights Council and the Special Rapporteurs of the Human Rights Council on the promotion and protection of the right to freedom of opinion and expression, on the rights to freedom of peaceful assembly and of association and on the situation of human rights defenders [Электронный ресурс]. - URL: https://spcommreports.ohchr.org/ TMResultsBase/ DownLoadFile?gId=35024 (дата обращения: 19.06.2021).
7 Черкасов В. Титушки в России: новые тенденции в охоте на гражданских активистов [Электронный ресурс]. - URL: https://republic.ru/posts/45252 (дата обращения: 19.06.2021).
8 Политические репрессии в России в 2011-2014 годах: внесудебные преследования [Электронный ресурс]. - URL: http:// reports.ovdinfo.org/2014/ej-report/ (дата обращения: 19.06.2021).
9 Политическое насилие в современной России: нападения на оппозицию в 2012-2016 годах [Электронный ресурс]. - URL: https://www.gazeta.ru/politics/2016/06/23 _a_8324105.shtml (дата обращения: 19.06.2021).
10 Репрессии против участников антикоррупционной ак-
ции 26 марта 2017 года [Электронный ресурс]. - URL: https://
ovdinfo.org/articles/2017/04/24/repressii-protiv-uchastnikov-
antikorrupcionnoy-akcii-26-marta-2017-goda (дата обращения:
19.06.2021).
как норма. Без права на мнение»11, «Россия в 2017 году: количество протестов растет»12, «Насилие на акциях протеста: статья 318 УК РФ vs 286 УК РФ»13, интервьюирование Human Rights Watch участников мирных протестов 12 июня 2017 года14. В них, напротив, акцент сделан на информации о неправомерности действий полицейских и представителей иных правоохранительных органов, в то время как поведение протестующих либо не оценивается вовсе, либо представлено в весьма претенциозном свете.
В условиях объективно неизбежной противоречивости в оценках указанные источники должны использоваться, во-первых, совместно, во-вторых, с обязательной проверкой, перепроверкой и сопоставлением содержащейся в них информации. При этом надо принимать во внимание, что все имеющиеся данные собираются субъектами представления информации по различным методикам, плохо сопоставимы друг с другом, сложно поддаются верификации, отражают весьма произвольный набор характеристик демонстративно-про-тестной преступности, что качественно затрудняет ее криминографический анализ и требует от исследователя особого искусства и осторожности в обращении с ней. Для уточнения и развития оценочной информации целесообразно использовать широко известные в криминологии методы опроса, анкетирования, интервьюирования и т.д.
Еще одной значимой методической проблемой криминологического анализа демонстратив-но-протестной преступности выступает определение периода статистического наблюдения за ее состоянием и динамикой. Нельзя считать, что данный вид преступности является порождением определенного времени, определенного закона или определенной социальной или политической формации. Он также вечен, как вечна преступность, если принять во внимание, что права граждан, в том числе право на выражение собственного мнения, являются объективным феноменом, не
11 Политическое насилие как норма. Без права на мнение [Электронный ресурс]. - URL: https://guides.files.bbci.co.uk/ bbc-russian/Political_Violence_Report_Apologia.pdf (дата обращения: 19.06.2021).
12 Россия в 2017 году: количество протестов растет [Электронный ресурс]. - URL: https://rusrand.ru/analytics/rossiya-v-2017-godu-kolichestvo-protestov-rastet (дата обращения: 19.06.2021).
13 Насилие на акциях протеста: статья 318 УК РФ vs 286 УК РФ [Электронный ресурс]. - URL: https://docs.rferl.org/ru-RU/2019/02/28/b22215ce-753a-47cf-bc4d-ff816285da81.pdf (дата обращения: 19.06.2021).
14 Россия: Полиция жестко пресекает несанкционированные мирные протесты [Электронный ресурс]. - URL: https:// www.hrw.org/ru/news/2017/07/07/306179 (дата обращения: 19.06.2021).
КРИМИНОЛОГИЯ
зависящим от того, как и когда они были признаны законом, а взаимоотношения общества и государства были напряженными и неоднозначными с момента формирования государства. С этой точки зрения вполне правомерно, разумеется, с известными оговорками к первым проявлениям демонстративно-протестной преступности относить выступление древлян против князя Игоря в 945 году [7, с. 360]. Другое дело, что на протяжении истории того или иного государства (да и мира в целом) демонстративно-протестная преступность приобретает свои специфические формы и характеристики, свои особенные тенденции, познание которых в тот или иной момент является актуальной исследовательской задачей криминологии. В этой связи для обеспечения достоверности научных данных крайне важно установить период статистического и иного криминологического анализа демонстративно-протестной преступности.
Потенциально этот период может охватывать весь период российской государственности и права, но такое «длинное» исследование, включающее анализ всех значимых этапов развития демонстративно-протестной преступности - от крестьянских войн и революций до диссидентства и оппозиционных течений современности, требует и специальной организации и подчинено качественно своеобразным историко-криминоло-гическим целям. Заметим, что историко-крими-нологические исследования в России (за редким исключением [8; 9]) практически не проводятся; нечасто можно встретить их и в зарубежной литературе [10; 11], хотя здесь имеется интересный специальный опыт историко-криминологического анализа как отдельных протестных движений и совершаемых во время их проявления преступлений [12], так и более сложных взаимоотношений преступности и протестов на протяжении отдельного, но весьма продолжительного периода истории страны [13]. Представляется все же, что исследования подобного рода могут и должны проводиться лишь после того, как будут адекватно поняты и описаны на теоретическом уровне механизмы демонстративно-протестной преступности, ибо только такая теория может составить методологический фундамент историко-криминологиче-ского анализа.
Для получения же актуальной и практикоориен-тированной информации необходимы определенные ограничения периода наблюдения. Этот период не может быть выбран произвольно (например, последние 5, 10 или более лет). Мало оснований к тому, чтобы определять этот период, основываясь на датах, «привязанных» к состоянию уголовного законодательства (1997 год - время вступления в силу Уголовного кодекса Российской Федерации, 2003 год - время его кардинального реформиро-
вания и т.д.), поскольку оно во многом производно от динамики и оценки опасности самой демонстра-тивно-протестной преступности.
Представляется, что единственно верным ориентиром для ограничения периода исследования может стать периодизация политической истории современной России. Это отдельный вопрос, выходящий за пределы нашей профессиональной компетенции, а потому позволим себе сослаться на имеющиеся разработки специалистов в области истории, которые убедительно свидетельствуют, что современный период в истории России берет свое начало с 1991 года и включает в себя несколько этапов, которые хотя и позиционируются весьма неоднозначно [14, с. 110-113; 15, с. 310-341], но практически всегда включают в себя самостоятельные периоды, связанные с деятельностью Б.Н. Ельцина и В.В. Путина на посту Президента России. Соотнося периодизацию современной истории с итогами наблюдения за про-тестным движением, надо признать, что характер и мотивация массовых выступлений в это время качественно различались: если 1990-е и первая половина 2000-х годов (ельцинский период) были пронизаны по преимуществу выступлениями, связанными с экономическими факторами, падением уровня производства и низким качеством жизни населения (выступления шахтеров и забастовки на промышленных предприятиях [16, с. 238-242]), то начиная со второй половины 2000-х годов, ближе к концу первого десятилетия, когда началась подготовка к очередным президентским выборам 2012 года (путинский период), выступления стали приобретать все более выраженный политический оттенок (акции на Болотной площади в 2011 году). Именно политическая мотивация задает направление и современным массовым публичным выступлениям. Учитывая эти обстоятельства, представляется, что целям настоящего криминографического исследования демонстративно-протестной преступности будет отвечать выделение в качестве самостоятельного периода наблюдения этапа с 2010 года до настоящего времени. Единство ведущей мотивации протестов, сохраняющийся внутри- и внешнеполитический курс страны, стабильное распределение политических и социальных сил в структуре общества, сохраняющееся (при определенном реформировании) уголовное законодательство - все эти факторы подтверждают возможность и оправданность такого выбора.
Значимый методический вопрос исследования - определение территории криминографи-ческого анализа демонстративно-протестной преступности. Разумеется, идеальный вариант -изучение преступности в масштабах всей страны, но он требует значительных усилий по сбору,
КРИМИНОЛОГИЯ
аккумуляции и обработке информации и может быть реализован лишь в качестве итога большой и отдельной работы. Территория России весьма неоднородна по своим социально-экономическим характеристикам, социально-политическому настроению населения, его возрастному составу, уровню социальной активности и т.д. Эти обстоятельства накладывают значительный отпечаток на территориальное распределение демонстра-тивно-протестной преступности и позволяют в исследовательских целях выбрать наиболее показательный регион (или регионы), который способен служить репрезентативным «маркером» в количественном и качественном описании исследуемого криминологического феномена. Специальные исследования территориального распределения протестной активности ведутся. В частности, Институтом региональной экспертизы периодически составляется рейтинг регионов15, в котором все они разделяются на четыре группы: «красную» -где протест играет важную роль в региональной политической повестке, «оранжевую» - там, где он заметен, но определяющей роли не играет, «желтую» и «зеленую» - по мере убывания протест-ных настроений. Традиционно в «красной зоне» находятся мегаполисы и крупные города, прежде всего Москва и Санкт-Петербург. Это связано с тем, справедливо указывают авторы рейтинга, что «крупные агломерации с высокой численностью населения концентрируют у себя значительный спектр проблем. Кроме того, для Москвы и Петербурга характерен активистский тип политической культуры, включенность граждан в политический процесс, их слабая зависимость от институтов власти. В связи с этим можно ожидать, что столичные города России достаточно регулярно будут присутствовать в „красной зоне" рейтинга». Представляется, что такой рейтинг может стать вполне надежной основой для выбора территории репрезентативного криминографического наблюдения. При этом элемент «стабильности» в характеристике протестной активности региона должен стать критерием, исходя из которого такой выбор можно осуществить. С учетом сказанного полагаем возможным в собственном исследовании сосредоточить внимание на анализе демон-стративно-протестной преступности именно в Москве и Петербурге. Это не исключает анализа территориальной распространенности демонстра-тивно-протестной преступности в иных местностях России. И мы будем к нему обращаться, однако такое исследование будет рассматриваться нами как вспомогательное, дополнительное.
15 Рейтинг протестной активности регионов России, февраль 2019 года [Электронный ресурс]. - URL: https://regnum. ru/news/polit/2588639.html (дата обращения: 22.06.2021).
Определившись с предметом, целью, источниками, пространственными и временными пределами криминографического описания демонстратив-но-протестной преступности, обратим отдельное внимание на вопросы, связанные с разработкой исследовательской программы, включающей среди прочего определение ключевых параметров, показателей, индикаторов, которые имеют значение для установления состояния и динамики развития изучаемого криминологического феномена.
В литературе справедливо отмечается, что «существенным недостатком большинства современных криминологических исследований является отсутствие, прежде всего, самой программы комплексного, систематического и самое главное... системного изучения как феномена преступности в целом, так и отдельных его проявлений. Именно последнее смогло бы обеспечить теоретико-методологическую платформу для разработки эффективных мер противодействия преступности» [17, с.130].
Вопросы, связанные с построением программы криминологического исследования, в принципе, хорошо известны криминологам. На теоретическом уровне описаны этапы программирования, ее составные элементы и прочее. Необходимость уделить дополнительное внимание программе собственно демонстративно-протестной преступности определяется как минимум двумя обстоятельствами:
- в современной науке отсутствует системный опыт проведения криминографических исследований демонстративно-протестной преступности. В немногочисленных работах, где освещается проблема, она сводится к акцентированному изучению массовых беспорядков как внешней формы проявления протеста [18] либо к экстремизму как его внутренней основы [19]. Однако должно быть очевидно, что такой подход не может быть признан в полной мере объективным. По большому счету, он лишь использует протест или массовое публичное мероприятие в качестве повода для анализа некоторых проявлений преступности, но не раскрывает истинной связи всех составляющих демонстратив-но-протестную преступность компонентов;
- традиционные показатели, которыми оперируют исследователи при описании преступности вообще и отдельных традиционных ее видов, такие как состояние, структура, динамика и т.п., в исследуемой нами области не в состоянии сами по себе создать должное представление об изучаемом феномене и должны быть существенным образом дополнены и уточнены.
Определяемое программой исследование, как пишут криминологи, призвано:
- обеспечить эмпирический анализ (на основе теории) круга избранных пробле;
КРИМИНОЛОГИЯ
- наметить пути перехода от эмпирических данных к теоретическому обобщению с таким расчетом, чтобы полученная информация (новые факты) могла служить дальнейшему развитию науки;
- способствовать выработке практических рекомендаций в конкретной области социального управления [20, с. 113].
С учетом этих общих требований в программу описания демонстративно-протестной преступности необходимо, по нашему представлению, включить как минимум следующие несколько элементов:
а) описание самого публичного мероприятия, включающее в себя указание на его правомерный (или неправомерный) характер, цели участников, место и время проведения, состав участников и организаторов, включая их возраст, миграционные характеристики и др.;
б) описание административных правонарушений участников массовой акции с традиционным представлением их состояния, структуры, динамики и иных качественно-количественных характеристик;
в) криминологическое качественно-количественное описание преступлений, совершенных участниками массовой акции;
г) установление связей между социально-политической характеристикой публичного мероприятия и особенностями совершаемых во время его проведения противоправных действий;
д) описание действий представителей правоохранительных сил во время их взаимодействия с участниками публичного мероприятия, в том числе с акцентом на виктимологические проблемы;
е) установление связей между поведением протестующих лиц и действиями сил правопорядка, в том числе в контексте взаимного провоцирования к нарушению правопорядка и эскалации конфликта.
Последовательное описание этих элементов (разумеется, с соблюдением методологических
требований криминологии и применением адекватного, проверенного инструментария [21; 22]) позволит в конечном итоге выйти на уровень построения криминологических описательных моделей демонстративно-протестной преступности.
Моделирование в качестве метода криминологического анализа преступности давно вошло в аппарат науки [23; 24, с.129-133; 25, с. 11-14; 26, с. 132-135]. При этом моделированию могут подлежать различные компоненты предмета криминологии. В нашем случае исследование способствует созданию модели (или моделей) описания демонстративно-про-тестной преступности. Такой метод упрощает «картину преступности», одновременно сохраняя научно-познавательный потенциал информации о ней, и «выходит на первый план тогда, когда эмпирическая картина изучаемого явления неполна,не выяснена в деталях», позволяя синтезировать наши знания о конкретном объекте и выявлять важные для исследования его неизученные стороны [27, с. 119]. Он же служит предварительным условием для составления прогнозов развития демонстративно-протест-ной преступности [28], а также определения модельных вариантов реагирования на нее, в том числе сотрудников органов внутренних дел в процессе их служебной деятельности.
Таким образом, только всесторонний и комплексный подход позволит составить полную и объективную картину демонстративно-протест-ной преступности, включив ее в общий контекст социального и политического развития страны, может стать надежной методической основой для структурирования, типологизации противоправных действий, оценки их общественной опасности и общественного восприятия, прогнозирования преступности, предвидения модели поведения и эффективности действий полиции.
Литература
1. Шнайдер Г.Й. Массовые беспорядки глазами криминолога // Общественные науки и современность. - 1991. - № 4. - С. 32-41.
2. Бабаев М. Статистические методы анализа судимости // Советская юстиция. - 1969. - № 17. - С. 22-24.
3. БабаевМ.М. О пределах статистического анализа динамики преступности // Государство и право. - 2001. - № 9. - С. 49-53.
4. Гаврилов Б.Я. Способна ли российская статистика о преступности стать реальной? // Государство и право. - 2001. -№ 1. - С. 47-62.
5. КапустинЮ.А. Статистическое исследование состояния и тенденция развития преступности (на материалах Ростовской области): автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Ростов-на-Дону, 2007. - 27 с.
6. Гаврилов Б.Я. О реальности уголовно-правовой статистики о преступности // Вестник института: преступление, наказание, исправление. - 2009. - № 6. - С. 4-10.
7. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. - Москва: Наука, 1982. - 590 с.
8. Антонян Ю.М., Звизжова О.Ю. Преступность в истории человечества. - Москва: Норма, 2012. - 206 с.
9. Мусаев В.И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней. - Санкт-Петербург: ИРИ РАН, 2001. - 206 с.
10. Emsley, C. (1996). Crime and Society in England, 1750-1900, 2nd edition, London and New York: Longman, 287 p.
11. Friedman, L.M. (1993). Crime and Punishment in American History, New York: Basic Books, 590 p.
12. Anderson, D. (2001). Sedition, violence, theft and disorder: crime, protest and the use of the criminal law in Wellington during the General Strike of 1913. Thesis presented in partial fulfilment of the requirements for the degree of Master of Arts in History. University of Canterbury. 364 p. - URL: https://ir.canterbury .ac.nz/handle/10092/4265 (дата обращения: 20.06.2021).
13. Jones, David J.V. (1982). Crime, Protest, Community and Police in Nineteenth-Century Britain, London and Boston: Routledge and Kegan Paul, 247 p.
КРИМИНОЛОГИЯ
14. Отрокова О.Ю. Особенности периодизации современной истории России // Вестник Самарского юридического института. - 2013. - № 2 (10). - С. 110-113.
15. Фирсов С.Л. История России: учебник для вузов. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва: Юрайт, 2021. - 380 с.
16. Кацва А. Россия 1990-х: Протестное движение // Отечественные записки. - 2003. - № 3. - С. 238-242.
17. Игнатов А.Н., ИльяшевичЕ.Б. Методологические основы исследования преступности // Общество и право. - 2015. -№ 2 (52). - С. 129-133.
18. Кабанов Н.А. Криминологическая характеристика и предупреждение массовых беспорядков: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - Москва, 2020. - 25 с.
19. Деятельность органов прокуратуры по предупреждению преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства: пособие / П.В. Агапов [и др.]. - Москва, 2018. - 247 с.
20. Криминология: учебник для студентов вузов / под ред. Г.А. Аванесова. - 5-е изд., перераб. и доп. - Москва: Юни-ти-Дана, 2010. - 494 с.
21. Юзиханова Э.Г. Техника криминологического исследования. - Тюмень: Тюменский юрид. ин-т МВД России, 2005. - 124 с.
22. Факторный анализ преступности: корреляционный и регрессионный методы / под ред. С.М. Иншакова. - Москва: Юнити-Дана, 2012. - 126 с.
23. Вицин С.Е. Моделирование в криминологии: учебное пособие. - Москва: НИиРИО ВШ МВД СССР, 1973. - 104 с.
24. СачекА.Г. Стадии и значение криминологического моделирования // Вестник Московского университета МВД России.-2015. - № 8. - С. 129-133.
25. Маков Б.В. Моделирование в криминологии // Психолого-педагогические проблемы безопасности человека и общества. -2015. - № 1 (26). - С. 11-14.
26. Щербаков В.А. О криминологическом моделировании эффективного предупреждения преступности в современных условиях // Вестник Московского университета МВД России. - 2012. - № 10. - С. 132-135.
27. Панкратов В.В. Методология и методика криминологического исследования. - Москва: Юридическая литература, 1972. - 136 с.
28. Аванесов Г.А. Теория и методология криминологического прогнозирования. - Москва: Юридическая литература, 1972. - 334 с.
References
1. Shnaider G.I. Massovye besporyadki glazami kriminologa // Obshchestvennye nauki i sovremennost'. - 1991. - № 4. - S. 32-41.
2. Babaev M. Statisticheskie metody analiza sudimosti // Sovetskaya yustitsiya. - 1969. - № 17. - S. 22-24.
3. Babaev M.M. O predelakh statisticheskogo analiza dinamiki prestupnosti // Gosudarstvo i pravo. - 2001. - № 9. - S. 49-53.
4. Gavrilov B.Ya. Sposobna li rossiiskaya statistika o prestupnosti stat' real'noi? // Gosudarstvo i pravo. - 2001. - № 1. - S. 47-62.
5. Kapustin Yu.A. Statisticheskoe issledovanie sostoyaniya i tendentsiya razvitiya prestupnosti (na materialakh Rostovskoi oblasti): avtoreferat dissertatsii na soiskanie uchenoi stepeni kandidata ekonomicheskikh nauk. - Rostov-na-Donu, 2007. - 27 s.
6. Gavrilov B.Ya. O real'nosti ugolovno-pravovoi statistiki o prestupnosti // Vestnik instituta: prestuplenie, nakazanie, ispravlenie. -2009. - № 6. - S. 4-10.
7. RybakovB.A. Kievskaya Rus' i russkie knyazhestva XII-XIII vv. - Moskva: Nauka, 1982. - 590 s.
8. Antonyan Yu.M., Zvizzhova O.Yu. Prestupnost' v istorii chelovechestva. - Moskva: Norma, 2012. - 206 s.
9. Musaev V.I. Prestupnost' v Petrograde v 1917-1921 gg. i bor'ba s nei. - Sankt-Peterburg: IRI RAN, 2001. - 206 s.
10. Emsley, C. (1996). Crime and Society in England, 1750-1900, 2nd edition, London and New York: Longman, 287 p.
11. Friedman, L.M. (1993). Crime and Punishment in American History, New York: Basic Books, 590 p.
12. Anderson, D. (2001). Sedition, violence, theft and disorder: crime, protest and the use of the criminal law in Wellington during the General Strike of 1913. Thesis presented in partial fulfilment of the requirements for the degree of Master of Arts in History. University of Canterbury. 364 p. - URL: https://ir.canterbury .ac.nz/handle/10092/4265 (data obrashcheniya: 20.06.2021).
13. Jones, David J.V. (1982). Crime, Protest, Community and Police in Nineteenth-Century Britain, London and Boston: Routledge and Kegan Paul, 247 p.
14. Otrokova O.Yu. Osobennosti periodizatsii sovremennoi istorii Rossii // Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta. -2013. - № 2 (10). - S. 110-113.
15. Firsov S.L. Istoriya Rossii: uchebnik dlya vuzov. - 2-e izd., ispr. i dop. - Moskva: Yurait, 2021. - 380 s.
16. Katsva A. Rossiya 1990-kh: Protestnoe dvizhenie // Otechestvennye zapiski. - 2003. - № 3. - S. 238-242.
17. Ignatov A.N., Il'yashevich E.B. Metodologicheskie osnovy issledovaniya prestupnosti // Obshchestvo i pravo. - 2015. - № 2 (52). - S. 129-133.
18. Kabanov N.A. Kriminologicheskaya kharakteristika i preduprezhdenie massovykh besporyadkov: avtoreferat dissertatsii na soiskanie uchenoi stepeni kandidata yuridicheskikh nauk. - Moskva, 2020. - 25 s.
19. Deyatel'nost' organov prokuratury po preduprezhdeniyu prestuplenii protiv osnov konstitutsionnogo stroya i bezopasnosti gosudarstva: posobie / P.V. Agapov [i dr.]. - Moskva, 2018. - 247 s.
20. Kriminologiya: uchebnik dlya studentov vuzov / pod red. G.A. Avanesova. - 5-e izd., pererab. i dop. - Moskva: Yuniti-Dana, 2010. - 494 s.
21. Yuzikhanova E.G. Tekhnika kriminologicheskogo issledovaniya. - Tyumen': Tyumenskii yurid. in-t MVD Rossii, 2005. - 124 s.
22. Faktornyi analiz prestupnosti: korrelyatsionnyi i regressionnyi metody / pod red. S.M. Inshakova. - Moskva: Yuniti-Dana, 2012. - 126 s.
23. Vitsin S.E. Modelirovanie v kriminologii: uchebnoe posobie. - Moskva: NIiRIO VSh MVD SSSR, 1973. - 104 s.
24. Sachek A.G. Stadii i znachenie kriminologicheskogo modelirovaniya // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. - 2015. -№ 8. - S. 129-133.
25. Makov B.V. Modelirovanie v kriminologii // Psikhologo-pedagogicheskie problemy bezopasnosti cheloveka i obshchestva. -2015. - № 1 (26). - S. 11-14.
26. Shcherbakov V.A. O kriminologicheskom modelirovanii effektivnogo preduprezhdeniya prestupnosti v sovremennykh usloviyakh // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. - 2012. - № 10. - S. 132-135.
27. Pankratov V.V. Metodologiya i metodika kriminologicheskogo issledovaniya. - Moskva: Yuridicheskaya literatura, 1972. - 136 s.
28. Avanesov G.A. Teoriya i metodologiya kriminologicheskogo prognozirovaniya. - Moskva: Yuridicheskaya literatura, 1972. - 334 s.
(статья сдана в редакцию 27.08.2021)
