CC BY
150
Владимир Беляев,
кандидат философских наук, г. Казань МЕНТАЛИТЕТ ЖИТЕЛЕЙ ТАТАРСТАНА
Происходящая в России трансформация социального характера сопровождается противоречиями, конфликтами, в том числе в сфере межнациональных отношений, о чем весьма трагично свидетельствуют события на Северном Кавказе, отличающемся полиэт-ничностью. Почему же такой полиэтничный и поликонфессио-нальный регион, как Республика Татарстан (РТ), не пошел по пути Чечни, избежал кровавой междоусобицы и столкновений с федеральной властью? На наш взгляд, главное, что позволило избежать конфликта этносов и столкновения правящих элит РФ и РТ, лежит в менталитете населения республики, который является интеграционным по своей направленности и установкам. Его особенности сопряжены друг с другом, составляя целостную систему, обладающую не только аддитивными (соединительными) свойствами, влияющими на ее внутреннее развитие, но и нацеленную на интеграцию республиканского социума с общероссийским. Эти черты порождены рядом факторов, среди которых выделим геодемогра-фические, исторические и экономические, которые надо рассмотреть до анализа специфики менталитета населения.
Начнем с геодемографических особенностей региона. Срединное положение его в центре Евразии и России «обрекает» население на «евразийство». Далее, играет свою роль и то, что Татарстан (в отличие от стран Балтии) не имеет иноземного образца -процветающего независимого государства, населенного этнически родственным народом, с высокоразвитой экономикой и стабильным демократическим режимом. Если рядом с прибалтийскими государствами находится Скандинавия, то пример далекой Турции вдохновляет в РТ немногих. Важно и то, что, в республике проживает лишь четверть татар, и казанские татары составляют этнотер-риториальную группу, охватывающую меньшинство представителей этого этноса. Наличие многочисленных родственников по всему Уралу и Поволжью затрудняет строительство какой-либо «стены», разделяющей татар РТ и остальной России, не говоря уже о русских и иных казанцах, считающих своей столицей Москву. Большинство российских татар, учитывая лишь место их проживания, не могут быть приверженцами сепаратизма и этнократизма.
Дуальный этнический состав населения РТ, состоящего из двух примерно равных общин (татар и нетатар), не является биполярным по характеру отношений. Почти полное отсутствие конфликтов на бытовом и производственном уровне, как и очень высокая доля межэтнических браков (от 1/3 до 1/2 по отдельным городам), и нормальное функционирование смешанных коллективов (даже в условиях задержек зарплат и роста безработицы) - все это говорит о глубокой диффузии этнических групп. Иной была ситуация в Эстонии, где в советское время эстонцы и русскоязычные жили, почти не пересекаясь, - господствовала профессиональная сегрегация: на селе и, к примеру, на комбинате «Норма» работали эстонцы, а в пароходстве и на заводе «Двигатель» - русскоязычные; да и большинство школ было сегрегировано; существовала даже жилищная сегрегация: в городах имелись целые русскоязычные микрорайоны. И эти два мира не замечали друг друга. Подобного не наблюдалось в Татарии, где за века произошла комплексная миксация (смешение) населения. В новых городах вообще нет татарских районов. В старых же (Казань и др.) православные до Октября 1917 г. занимали обычно центр города, а мусульмане были отодвинуты на окраины, но затем периферии этноконфессиональ-ных общин начали территориально перемешиваться (при сохранении жилищных ядер), в итоге десегрегировались пространственно. Город явился «плавильным котлом», в котором формировалась новая общность - горожане с третьего поколения, больше отличные от сельчан, чем друг от друга, особенно в языковом и ином культурном отношении (татарская языковая культура устойчива лишь для 1-2-го поколения горожан).
Одним из условий, благоприятствовавших такому перемешиванию, является монорасовостъ большинства населения. Отсутствие существенных физико-генетических различий между преобладающей частью татар и русских разительно отличает ситуацию в РТ от положения в Калмыкии и на Кавказе, в Бурятии и Якутии, в странах Центральной Азии. Более того, среди татар довольно часто встречаются светловолосые, голубоглазые люди и весьма редко -люди с ярко выраженными монголоидными признаками; среди русских же довольно много кареглазых брюнетов. Все это облегчает миксацию населения, позволяет еще ближе общаться, заключать межэтнические браки, усваивать культуру друг друга. При этом этнически смешанные браки являются одним из немногих реальных каналов приобщения нетатар к языку, искусству и обычаям
титульного субэтноса, обеспечивая укрепление стабильности и взаимопонимания в обществе. Русскоязычные татары, составляющие до 1/4 татар Казани, естественно, тоже не приветствуют сепаратизм. Так, по регулярным официальным опросам, ориентируются на Россию 2/3 населения РТ (до 90% нетатар и почти 50% татар), а на независимую РТ - много менее четверти граждан РТ (до 10% нетатар и около трети татар). Примечательно, что среди активистов сепаратистских этнократических движений и в правящей элите очень высока доля людей монголоидного типа, а также приезжих из «русских» областей, села и Набережных Челнов - «обиженных» на русских или не имеющих традиций совместного проживания.
Другим фактором, формирующим особый менталитет населения и политизированной интеллигенции, является специфика исторического развития региона. Территория РТ вошла в состав будущего Российского государства в 1552 г., и с тех пор, если не считать белочехов, иноземные захватчики не ступали на нашу землю. До этого, так же, как и после этого, русские и булгары (впоследствии казанские татары) жили большую часть времени в мире, добрососедски, неоднократно объединяли усилия против общих противников. Войны же между ними, ведомые с переменным успехом и по средневековым обычаям жестоко, носили не межэтнический, а межгосударственный и религиозный характер, решали, чьи феодалы будут править. Поэтому в них с каждой стороны участвовали тысячи татар и тысячи русских, как бы ни хотелось кое-кому затушевать этот факт. В период после 1552 г. до Екатерины II политика насильственной христианизации вызывала восстания татар, хотя одновременно татары получали ведущие посты в военной и феодальной элите России, среди них было множество военачальников, дипломатов, бояр. Русские и татары вместе сражались в войсках Минина-Пожарского за восстановление национальной независимости страны, в отрядах Разина и Пугачева против общего угнетателя, в гражданскую и в обеих мировых войнах. Начиная с Екатерины II был значительно смягчен жесткий религиозный диктат, что способствовало развитию татарской промышленности и культуры. Поэтому идеология черносотенцев и ишанов никогда не увлекала большинство населения Казанского края. В отличие от ситуации в Прибалтике и Молдове, куда большинство русскоязычных поселенцев прибыли после Великой Отечественной войны и представлено рабочими, ИТР и военными, в Казанском ханстве еще до его захвата войсками Ивана Грозного жили, по данным ле-
тописей, около 100 тыс. русских. Со временем Казань превратилась в преимущественно русский город с богатой традицией Казанского университета - 3-го российского. Здесь формировалась не только татарская, но и русская гуманитарная интеллигенция, способная понять боль татар за уход родного языка «на кухню и в деревню». Происходила не только «физическая», но и глубокая духовная диффузия, когда русский и татарский «этнонациональные отряды» интеллигенции (как научно-производственной, что неизбежно, так и, как ни парадоксально, гуманитарной) практически переплелись, «сроднясь в земле, сплетясь ветвями», как писал Г. Тукай. Показательно, что часто национальность не влияет даже на то, чью именно этническую культуру развивает тот или иной творец. Так, песню «Во поле береза стояла» написал казанский татарин Н. Ибрагимов, а одним из известнейших татарских песенных композиторов XX столетия являлся русский А.С. Ключарев. К. Маннхейм объясняет многоликость интеллигенции тем, что «приобретенные интеллигентом знания делают его потенциально более лабильным», мы бы добавили: и легче поддающимся адаптации, аккультурации и аккомодации, имеющим в силу специфики развития больше возможностей для рефлексии и развития способности ставить себя на место иного, заменяя дихотомию «Мы - Они» синтезом «Они - это тоже Мы». Потому-то многосоставной культурно-интеллектуальный потенциал позволяет сохранить взаимопонимание в РТ.
Еще одной специфической чертой Татарстана является экономическая зависимость. Находясь в центре и сердце России, РТ экономически на 90% ориентирована на Россию, экономика РФ зависит от РТ на 5%. Поэтому республика больше, чем вся федерация, заинтересована в единстве социально-экономического и правового пространства. Любой переход на межгосударственные отношения с РФ самоубийственен для неконкурентоспособной экономики республики, для ее науки, культуры, образования, здравоохранения, системы соцобеспечения, охраны порядка и природы. Более того, преобладание оборонных и иных крупных промышленных предприятий, больше всего страдающих от разрыва связей, и насыщенность вузами создают атмосферу неприятия сепаратизма. В 1992 г. М. Шаймиев и Ф. Мухаметшин объясняли отказ жителей крупнейших городов поддержать суверенитет на референдуме РТ именно работой горожан на ВПК, в чем есть доля истины. Политика В. Путина еще больше укрепила такие позиции в РТ. Вместе с тем компрадорская линия властей РФ в 90-е годы заставила часть
населения психологически дистанцироваться от федерального центра, что облегчило властным структурам присвоение большей части экономического потенциала республики. В последние годы ельцинского правления события, связанные с закупкой «Аэрофлотом» России «Боингов» США вместо казанских самолетов «ТУ», заставили и руководство РТ осудить проамериканский крен политики властей РФ и выступить с позиций интересов страны.
Рассмотренные факторы способствовали формированию специфического менталитета населения РТ, в котором можно выделить этнопсихологию и этнокультуру населения, черты аграрного и маргинального обществ и религиозно-мировоззренческую особенность республики.
Что касается этнопсихологии и этнокультуры населения, то в них во многом сохранилась «восточная мудрость» с элементами патриархальности, без присущих многим азиатским народам реликтов средневековья (таких, как мужской шовинизм, религиозный фанатизм и др.). Несомненно, что эти характеристики в наличии и у правящей элиты, ибо татары преобладают в составе последней, начиная с 1920-х годов. Максимальное число татар на руководящих постах приходится на годы «оттепели». В период участия в деятельности комиссии обкома КПСС по национальным отношениям автор получил от партаппарата справку, согласно которой на 1 октября 1988 г. татары составляли 47,6% населения республики и 64,6% - кадров номенклатуры. В дальнейшем татаризация элиты проходила неуклонно. А. Салагаев и С. Сергеев в 2004 г. писали: «По этническому составу более 80% местной политической элиты составляют татары».
Из особенностей этнокультуры населения выделим следующие.
Первая группа их - это черты татарской народной культуры, самосознания и характера.
1. Особое уважение к любому мастерству, высококвалифицированному труду, к образованию, науке, искусству и людям, занятым в сфере культуры. На выборах это дает некоторую «фору» кандидатам, связанным с интеллектуальным трудом.
2. И у татар, и у русских особым доверием пользуется печатное слово, книга, газета, официальные сообщения по радио и телевидению - этим объясняется широчайшее использование кандидатами в депутаты подконтрольных им СМИ для воздействия на избирателей в дни выборов;
3. Сюда же относится наличие многопоколенной гуманитарной интеллигенции (как русской, так и татарской);
4. Как и во всех провинциальных регионах, особенно расположенных «в сердце России», негативное значение для уровня культуры имеет «утечка мозгов» из села в город, из Татарстана - в иные регионы и страны;
5. Вызывает определенную долю недоверия к русским и чувство внутренней вины, сохранение лишь у татар навязанного этнонима, ставшего для многих из них эндоэтнонимом и являющегося поводом для исторических обвинений местных жителей в действиях монголо-татар, - несмотря на большую просветительскую работу Болгарского национального конгресса, настаивающего на возврате к исконному этнониму «болгары»;
6. В то же время в сфере политических чувств тесное многовековое общение и интенсивная беспрепятственная миграция татар по стране во многом разрушили провинциализм и «периферийный патриотизм» их психологии. В отличие от корпоративного менталитета прибалтов, татарам в большей мере присущи чувство общегражданского патриотизма и неприятие идеи «независимости» малой родины, что отчетливо показывают итоги референдума о сохранении СССР и активное участие населения в общероссийских выборах. Заметная порой линия властей на этнолингвистическую и политическую дискриминацию и пособничество этнократизму размывает элементы возникавшего республиканского патриотизма и укрепляет российскую ориентацию большинства татар, хотя и способна привести к этническому размежеванию в РТ.
Вторая группа специфических черт менталитета населения Татарстана - это элементы более серьезного, чем в большинстве бывших союзных республик, эволюционного объединения этнических культур, являющегося следствием многовекового их взаимодействия. Для русской культуры это - заимствование русской лексикой десятков татарских слов и выражений, развитие данной культуры татарами и их потомками, воздействие на нее произведений татарской культуры (как переводных, так и русскоязычных), а для самих русских в РТ - известная аккомодация. Для татарской же культуры русская культура и язык сыграли еще более глубокую и масштабную роль. Каналами межэтнического сближения явились: как аккультурация, усвоение (в разной степени) большинством татар русской культуры, так и билингвизм, свободное владение и использование русского и татарского языков большинством татар
(чего нет у титульных этнических групп большинства бывших союзных республик). Достаточно сказать, что в РТ почти 70% татар владеют русским языком свободно или считают его родным (в среде русских татарским свободно владеет или считает его родным всего 1%). К сожалению, часть татар, особенно в Казани, не знает татарского. По опросам, проведенным З.А. Исхаковой среди татар - школьников Казани, у более 1/3 из них нет свободного владения языком, несмотря на развитие татарских гимназий и обучение татарскому языку. Более 1/2 детей предпочитают русский, когда читают художественную литературу и исполняют песни. Возможно, и поэтому многие известные писатели развивают татарскую культуру на русском, не теряя этнической идентичности, напротив, именно Д. Валеев первым в 80-е годы поднял вопрос о повышении статуса татарского языка. Важно учитывать и элементы этнического единения. Это миксация - смешение разных этнических групп в РТ, что нас в некоторой степени отличает от остальной России. Это также интеграция - сближение русских и татар, итогом чего стало появление в РТ определенной культурной и социальноэкономической общности (при сохранении основных этнических черт). Особенно заметно слияние ментальностей в языковой сфере: татарский язык вобрал в себя огромное количество оборотов и выражений русского языка, русский тоже давно и свободно оперирует татарскими словами.
Условиями, благоприятствующими этническому единению, являются:
- тесные этнические контакты: экономические и политические, поселенческие и жилищно-бытовые, языково-культурные и брачно-семейные и др.;
- этническая адаптация - приспособление татар к социокультурной среде ареала их обитания, связанное с занятостью и аккультурацией, а также основанное на единой системе образования (татарских школ в 50-е и в 70 - 80-е годы в городе почти не было), и господстве русскоязычных СМИ и Интернета;
- аккомодация большинства татар - их ментальное приспособление к идеолого-политическим условиям союзного (СССР) и российского (РСФСР и нынешняя РФ) окружения, в силу ежедневной «обработки» населения российскими СМИ, единой политической линии в годы Советской власти и «собирания российских земель» при Путине, с перерывом на период борьбы Ельцина за власть (с его линией «берите суверенитета, сколько проглотите») и
ее удержание (строительство отношений на основе не Закона, а личных договоренностей). Неприятие радикальной социоэкономи-ческой политики России и предоставления привилегий православию при Ельцине отторгло многих жителей Татарстана от общероссийской самоидентификации, помогло реализации сепаратистской и этнократической линии властей РТ, пропаганде русофобии в татаро-язычных СМИ, распространению учебных пособий по истории с инвективным рефреном в отношении России и русских, сжиганию чучел Ивана Грозного, макетов российского паспорта и флага РФ, агитации за «сбивание крестов с церквей» и отказу ряда женщин фотографироваться на паспорт без платков. «Евразийство» поволжского образца - это, безусловно, сплав культур, симбиоз. Но европейское влияние, актуализируемое через русскую культуру, является все же доминирующим. Фактически татарская и русская культуры уже давно соединились, просто существуют на разных языках. Белорусы, украинцы раньше были с русскими одним народом, но сейчас их развитие центробежно, а у русских и татар - центростремительно.
Третья группа специфических черт этнопсихологии и этно-культуры жителей РТ порождена сохраняющимися и даже транслирующимися на горожан традиционными особенностями аграрного общества, породившего почти всю местную элиту и сказывающегося на выходцах из села горожанах. Конечно, Татарстан не может быть полностью отнесен к аграрным обществам: сельское население насчитывает здесь 26,2% всех жителей. Однако по темпам миграционной убыли из села в город РТ в конце 80-х годов занимала 1-е место в РФ. В советский период сельская номенклатура в силу плохого владения русским языком имела мало шансов на занятие высших постов в республике. В 1990-2006 гг. способы и источники пополнения и ротации правящей элиты изменились: аульная постноменклатура РТ совершила исторический реванш, практически полностью вытеснив из властных структур горожан, «назначив» их миллионерами (новыми собственниками и гендиректорами) или выдавив из республики. Среди современных постно-менклатурных маргиналов сохранилась и транслируется ими в общество группа черт психологии аграрного общества. Раскроем основные из них:
1. Личная мотивация: в общине живут согласно общинным обязанностям, общество же основано на личной выгоде. Эти черты сельской общины правящая элита РТ, оставаясь маргинальной по
характеру, привнесла в жизнь города: переехав в город, она утратила черты мудрой сельской культуры (коллективизм, сострадание, эмоциональную восприимчивость и др.), так и не усвоив культуры города (индивидуализма вместо приобретаемого чиновниками эгоизма). Неприятие городских ценностей не позволяет правящей элите перейти и к опоре преимущественно на экономические методы, предпринимательство, ибо ориентация на индивидуальные успех и прибыль не были свойственны общине и колхозу. Авторитаризм же режима прикрывается имитацией «коллективного руководства» -уступкой коллективистской психологии сельчан.
2. Социальный контроль: община основана на традиционных неписаных обычаях, а общество - на законах. Эта черта сельского образа жизни настолько пропитывает сознание выходцев из села, что они, пребывая во властных структурах, опираются не на законы, а на традиции, неономенклатурные обычаи, личные договоренности, т.е. им присущ правовой нигилизм. Показательно, что сейчас уже и Фонд ИНДЕМ, и местные социологи признают особую подверженность местной постноменклатуры коррупции. Вместо экономических и правовых санкций представители новой «элиты» предпочитают использовать административное давление, не гнушаются руководствоваться и ветхозаветными обычаями отмщения «око за око» вместо правового возмездия.
3. Разделение труда: в общине специализация ограничена, а в обществе - развита. Сельчане (включая постноменклатуру) остаются полупрофессионалами (ибо стремятся делать все сами, игнорируя законы разделения и специализации труда), в чем-то дилетантами и тем снижают общий уровень развития РТ.
4. Культурные ценности: общинная культура основывается на религиозных ценностях, городское общество - на светских. На селе нет диверсифицированной светской культуры, не обладают таковой и выходцы из села; что касается религии, то о ней речь пойдет ниже.
5. Главными социальными институтами общины являются семья, соседи и сама община, в обществе - крупные объединения и ассоциации. Выходцы из села в правящей элите игнорируют значимость независимых от властей фирм, партий, иных институционализированных групп интересов, стремятся подмять эти институты гражданского общества под себя. Превалирование семейных ценностей даже в условиях нуклеаризации семей на селе сохраняет такие реликты расширенной семьи у маргиналов, как тесные связи
между родственниками, выражающиеся в интенсивном общении и пиетете. Правящая постноменклатура использует это, «повязывая» правящий клан непотистско-трайбалистской сетью (так, братья Минихановы возглавляют и правительство, и ГИББД, и один из районов РТ; сыновья Шаймиева работают в руководстве фирм, получающих основные доходы от нефти, в экономическую и политическую элиты входят и пять его племянников; из экономической элиты в политическую мигрируют приближенные к руководству РТ братья Хайруллины и т.д.). Родственно-клановый характер рек-рутации и принципов отношений в правящей квазиэлите отмечают многие политологи. Относительно ориентации на соседей и всю общину заметим, что сельчанам и экссельчанам свойственны самодостаточность, замкнутость, привычка к полной транспарентности всей жизни для окружающих, «круговая порука» (т.е. принцип коллективной ответственности), зависимость от общего мнения, преобладание «культуры стыда» и «культуры страха» над городской «культурой вины». Необходимо также указать на развитость таких элементов общинной психологии, как земляческие чувства, особое выделение земляков, выходцев из одного района, элементы их корпоративной сплоченности в городах и вне РТ. Поэтому постноменклатура теперь без стеснения ссылается на особое доверие к землякам как на фактор карьерного продвижения. Эти черты породили амбивалентное сознание сельчан и маргиналов: частично про-российское, частью - автаркичное, сепаратистское, ксенофобное, авторитарное.
Наконец, четвертая группа специфических черт менталитета населения РТ порождена сущностной общностью основных мировоззрений-религий (еще Афанасий Никитин подчеркивал близость двух конфессий из множества им узнанных: православия и ислама). И действительно, сосуществование религиозных мировоззрений носит не столько компаундный характер (когда они могут друг друга и не замечать), сколько взаимопроникающий, иногда - резонирующий характер. В Татарии среди верующих преобладают сунниты и православные. С учетом хоть и немодной ныне, но господствующей безрелигиозности, также являющейся миросозерцанием с определенными чертами, названные три превалирующих типа менталитета населения РТ: евроисламский (но далеко не боснийско-албанский), православный и безрелигиозный (последний в своей коммунистической и коллективистской формах является типичной гражданской или невидимой религией) характеризуются, в от-
личие как от азиатского ислама (прежде всего, от суфизма или ваххабизма), так и от западного христианства прибалтов, такими чертами, как анемический (не имеющий организованных форм) экуменизм и единство ментальности этих религий. Тенденция к анемическому экуменизму отражается в: а) универсализации Бога (Аллаха) в сознании православных и мусульман, т. е. в стихийно сложившемся, но устойчивом представлении о единстве всех религий и существовании единого Бога, лишь называемого на разных языках по-разному (чему способствуют заимствования исламом из христианства 15 из 25 мусульманских Посланников, а также священных Книг, что объясняется синтезирующим характером ислама); б) почти полном отсутствии религиозного фанатизма и в сла-боразвитости конфессиональной нетерпимости; в) диффузии обрядовости, когда мусульмане красят яйца на пасху, православные участвуют в Курбан-байраме, а неверующие ходят в церковь. Имеются и общие черты в самой ментальности данных религий-идеологий. Все три объединяются своим традиционалистским характером, который отыскивается менталитетом граждан РТ в содержании названных мировоззрений. Среди таких традиционалистских ценностей следует назвать:
- превалирование эгалитаристского коллективизма или «социалистических» ориентаций, отказ от воинствующего индивидуализма, ориентация на общую (общинную) собственность, артельный труд и «справедливое перераспределение» благ (налог, «за-кят», «садака», отказ «богатому войти в царствие небесное»), солидарность, сочетающуюся (иногда, правда, с трудом) с признанием свободы воли и уважением интересов человека;
- амбивалентное отношение к труду, заключенное в традиционных типах менталитетов населения РТ (ветхозаветное пренебрежение к нему как к божьему наказанию у православных и мусульман и сакрализация труда у них же - согласно заповедям Иисуса; трудовой энтузиазм стахановцев и негативизм в отношении работы «на дядю» у неверующих). Оно противостоит как инструментальному отношению к труду у приверженцев восточных религий с их принципом «недеяния», так и однозначной сакрализации трудовой этики у протестантов;
- этатизм, стремление к созданию и упрочению крупного централизованного государства, к его сакрализации. И в этом смысле народ в Татарстане мало чем отличается от народа всей России. Доказательство - то, что большинство в республике прого-
лосовало за Путина. И дело не в особом пути России, а в том, что наш народ привык беспокоиться о том, в чьих руках находится государственная власть;
- преобладание не рационального, а патриархального и харизматического подхода к политическому лидерству, отношения к лидеру как к духовному вождю, проповеднику и мессии одновременно; не случайно местные интеллигенты уже предлагали поставить памятник Шаймиеву вместо Ленина на центральной площади Казани и вовсе не возражают против пожизненного правления президента и сосредоточения в его руках самодержавных полномочий; даже массовые выступления против монетизации не были направлены против Путина и Шаймиева, хотя все опросы показывают наличие в сознании татарстанцев непоколебимых устоев демократии (большинство выступает за выборность любых властей, видит в их фактической независимости главную причину своих бед);
- консерватизм, т. е. весьма сильную веру в незыблемость («богоустроенность») порядка вещей, стремление его сохранить; поэтому главный лозунг президента РТ - «стабильность» - явно выигрывал в глазах многих на фоне непредсказуемости и шараханий Ельцина;
- в рамках своеобразной социальной эсхатологии, истоки которой прослеживаются еще в иудаизме (общем первоисточнике христианства и ислама), выделим мотив утопического компенсаторного хилиазма, фиксируемого как в официальной идеологии, так и в массовой психологии надеждой на «светлое будущее», на «грядущий золотой век», логично обрамленной алармистским отношением к грубому и жестокому «дню сегодняшнему». В отличие от конфуцианства и иудаизма, в христианстве и исламе душа спасается не в этом, а в потустороннем мире, да и в коммунистической идеологии лишь при коммунизме будет «мир и счастье всех народов»; отсюда долготерпение татарстанцев, как и всех россиян;
- аскетизм, определяемый М. Вебером как активное управление своей волей, способность на жертвы во имя высших целей, -черту, свойственную христианству и исламу, в отличие от более восточных религий (конфуцианства, индуизма), основанных на мистицизме как пассивном созерцании. Аскетизм присущ и идеологии большевизма. У всех трех мировоззрений в основе своей совпадают представления о праведном образе жизни (не случайно ряд положений морального кодекса строителя коммунизма как бы
переписан из заповедей Моисея и Христа: «Кто не работает - тот да не ест» и др.).
Очевидно, что православие, евросуннизм и коммуноатеизм сочетаются друг с другом - и не только в сознании населения в целом, но даже в сознании отдельных людей: мусульман-
коммунистов, христиан-коммунистов, а также стихийных «нерас-члененных экуменистов» и др. Правящий клан, в своем большинстве не верящий в Бога, тем не менее, иногда заигрывает, в силу своего этнического состава и сельского происхождения, естественно, не с православной церковью, которой до сих пор не возвращены многие культовые сооружения, а с исламом как религией, исповедуемой многими националистами. Ценности ислама в несколько большей степени ориентированы на традиционализм, нежели ценности коммунизма и даже православия (не говоря уж о протестантизме). Названные особенности менталитета населения РТ создают объективные предпосылки для избежания параэтнических и квази-этнических конфликтов и оптимизации межэтнических отношений и для отказа от сепаратизма, обусловливают зачастую большие потенциальные (но не всегда реализуемые) возможности интегрирования Татарстана в общероссийское общественное пространство. Они же оказывают серьезное воздействие на конфигурацию и ориентацию политических сил в этой республике.
«СоцИс: Социологические исследования», М., 2006, № 10, с. 50-57.
Вадим Речкалов,
журналист
В ЧЕЧНЕ ГРЯДУТ БОЛЬШИЕ ПЕРЕМЕНЫ
Это видно даже по официальным сводкам. Тревожные заявления командующего Объединенной группировкой генерала Ба-ряева давно так не противоречили оптимистическим реляциям местных силовиков. Назначение заместителя министра внутренних дел Чечни «из русских» также сопровождалось официальными нелестными комментариями в отношении чеченской милиции. Да и простой российский обыватель начал забывать, как выглядит Рамзан Кадыров, вдруг исчезнувший из телевизора.
За последнее время на Кавказе произошло три знаковых события. Дезертирство трех мордовских милиционеров, разоружение
