CC BY
36
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
34 (223) - 2013
УДК 338.2:339.13:355/359
механизмы
информационного управления
на рынках ВООРУЖЕНИЙ: УРОКИ США для РОССИИ*
В. В. КЛОЧКОВ,
доктор экономических наук,
ведущий научный сотрудник лаборатории
экономической динамики
и управления инновациями
E-mail: vlad_klochkov@mail.ru
Институт проблем управления
им. В. А. Трапезникова РАН
Е. В. ВАРЮХИНА, аспирантка кафедры полета E-mail: eyebrow@yandex.ru Московский физико-технический институт (НИУ МФТИ)
В статье исследованы некоторые, на первый взгляд, парадоксальные действия российских и американских военных в информационном поле -например, критика отечественных вооружений и реклама зарубежных. Показано, что в определенных условиях такая информационная политика может быть выгодной для оборонно-промышленного комплекса. Проведен качественный анализ различий в экономическом положении российской и американской оборонной промышленности, определяющих характер оптимальной информационной политики.
Ключевые слова: военно-промышленный комплекс, вооружения и военная техника, экспорт, информационное управление, эластичность спроса, «созидательное разрушение».
Введение. Военно-промышленный комплекс (ВПК), рынки вооружений и военной техники (ВВТ) обладают существенной отрас-
* Исследование выполнено при поддержке РГНФ (проект № 11-02-00230а).
левой спецификой, нередко уникальной даже на уровне отдельных секторов ВПК (авиационной промышленности, судостроения, ракетостроения и др.). Эти секторы могут существенно различаться характерными длительностями этапов жизненного цикла продукции, соотношением ее стоимости и другими показателями. Скорее, сложно выделить общие черты, характерные для различных секторов ВПК (помимо того, что большинство их относится к наукоемким и высокотехнологичным, обладая всеми соответствующими особенностями). По мнению авторов, к важнейшим специфическим особенностям ВПК и рынков ВВТ относятся:
• исключительно высокие требования к надежности изделий и эффективности их целевого применения, поскольку от этого напрямую зависит национальная безопасность;
• закрытый характер многих видов информации по соображениям обеспечения не только ком-
мерческои, но и военной тайны, государственной безопасности;
• значительный уровень стоимости отдельных контрактов на поставку и послепродажное обслуживание изделий - от нескольких десятков млн до млрд долл., в зависимости от сектора ВПК и сегмента рынка ВВТ;
• превалирование политических факторов над технико-экономическими при выборе поставщика ВВТ.
Последнее обусловлено вполне рациональными соображениями. Жизненный цикл большинства видов ВВТ имеет значительную длительность - порядка нескольких десятилетий, а выбор стандартов, формирующих техносреду вооруженных сил (ВС), обладает еще более долгосрочным действием. На протяжении столь длительного срока ВВТ нуждаются в послепродажной поддержке, поставке запчастей и т. п. Естественно, это требует стабильных отношений страны-экспортера и страны-импортера. Широко известны примеры, когда правительства США и стран - членов ЕС вводили эмбарго на поставку соответствующей продукции в отношении некоторых стран Ближнего Востока и др. Кроме того, в связи с увеличением роли информационно-управляющих систем и электронного оборудования в обеспечении функционирования многих видов вооружения возрастает риск встраивания в них «закладок», благодаря которым производитель может вывести соответствующее изделие из строя. Все эти технологические факторы делают небезопасной закупку вооружений и военной техники у «ненадежных» поставщиков, что определяет решающую роль внешнеполитических соображений при выборе экспортеров ВВТ1.
Для рынков ВВТ характерен дефицит информации у потенциальных заказчиков о реальных, а не рекламных характеристиках эффективности тех или иных продуктов. При этом поставщики (разработчики, производители) сами могут не иметь достоверной информации о реальной эффективности своего изделия. Критерием истины в этой сфере служит практика боевого применения, поэтому именно результаты использования тех или иных образцов ВВТ в реальных военных конфликтах
1 Строго говоря, в современном мире сама по себе закупка ВВТ нередко имеет не столько реальный военно-технический, сколько именно символический политический смысл, являясь сигналом о присоединении к тому или иному военно-политическому блоку и «абонентской платой» за оборонные «услуги», оказываемые лидером блока - поставщиком систем вооружений.
(в которых, к сожалению, нет недостатка в любой момент даже нынешнего, относительно мирного периода развития человечества) становятся ценнейшим источником информации не только для пользователей и потенциальных заказчиков ВВТ, но и для самих разработчиков и производителей. В связи с этим ВПК нередко считают заинтересованным в возникновении вооруженных конфликтов как полигона для проверки новых образцов ВВТ и, возможно, их рекламы.
Все перечисленные особенности определяют, помимо прочего, высокую чувствительность различных субъектов рынка ВВТ - оборонных предприятий, военного и политического руководства страны, потенциальных импортеров вооружений -к информационным воздействиям. При этом такие воздействия могут быть даже относительно слабыми (в силу дефицита общедоступной информации), и единичные высказывания компетентных лиц приобретают высокую значимость. Таким образом, именно в данной сфере необходимо уделять особое внимание информационной политике.
В работах большинства российских экономистов под информационной политикой предприятий и отраслей, как правило, понимается политика в области рекламы, а основной задачей считается повышение охвата целевой аудитории, эффективности воздействия (донесения рекламной информации до адресата) и др. [11]. Не умаляя важности этих проблем, подчеркнем, что реклама является лишь одним из направлений информационной политики, и даже не самым важным во многих секторах экономики. В то же время активно изучается (в особенности применительно к ВПК) и другой аспект информационной политики - защита информации. Однако полная информационная закрытость невозможна в современных условиях ни на внешних, ни на внутреннем рынках ВВТ. Кроме того, как ни парадоксально, даже бесспорно закрытую, на первый взгляд, информацию иногда выгодно обнародовать, а не скрывать.
В то же время реклама отечественных образцов ВВТ и антиреклама продукции зарубежных конкурентов, а также защита информации - лишь частные случаи информационной политики в военно-промышленной сфере. Безусловно, и в этих областях необходимо совершенствовать инструментарий, что требует и научного подхода. Но движущие силы таких явлений совершенно очевидны, принципиальных вопросов и противоречий нет: остается решать
лишь инструментальные проблемы (не зачем или что именно делать, а как). Гораздо больший интерес для экономического анализа представляют собой не столь однозначные аспекты поведения субъектов в информационном поле, которые можно назвать парадоксами информационной политики. В частности, необходимо ответить на следующий вопрос, имеющий большое практическое значение: могут ли быть целесообразными и выгодными (как для ВС, так и для ВПК) критика современных образцов отечественных ВВТ и реклама зарубежных?
Для ответа на этот вопрос предлагается системный подход к анализу эффективности и рисков таких, на первый взгляд, нелогичных и нерациональных информационных воздействий в военно-промышленной сфере. Предлагаемый подход к анализу и оптимизации информационной политики будет проиллюстрирован на нескольких примерах из практики России и США. Затем на основе отечественного и американского опыта будут выработаны рекомендации для российских ответственных лиц (как относительно рассмотренных конкретных примеров, так и общего характера). Важно подчеркнуть, что авторы, работая над столь деликатной темой, пользовались исключительно открытыми официальными источниками информации. Более того, целью работы ни в коем случае не является корректное отражение военно-технических и производственных аспектов процессов, происходящих в военно-промышленной сфере. Анализируются с экономической точки зрения именно процессы, происходящие в информационном поле, и их влияние на экономическое положение ВПК.
Рынки ВВТ и информационное управление. Системное представление об информационной политике дает концепция информационного управления [1, 10]. В отличие от управления, основанного на распределении ресурсов (например материального стимулирования), информационное управление предполагает целенаправленное и дозированное распространение информации среди управляемых агентов, которых полученная информация побуждает к тем или иным действиям.
Выделим основные субъекты рынка ВВТ:
- вооруженные силы (ВС);
- военно-промышленный комплекс (ВПК), представленный предприятиями-разработчиками и производителями ВВТ;
- государство (в лице парламента либо иного органа, осуществляющего общественный кон-
троль над оборонной сферой и принимающего соответствующие государственные решения); - посредники в области экспорта и импорта продукции военного назначения. В России таким посредником является ОАО «Рособоронэкспорт» (далее - Рособоронэкспорт). Поскольку в военно-промышленной и военно-технической сферах большинство стран в той или иной мере взаимодействует друг с другом, помимо вышеперечисленных субъектов, относящихся к нашей стране, также необходимо рассматривать зарубежные вооруженные силы, ВПК, государства и посредников. Эти субъекты взаимодействуют друг с другом следующим образом.
Во-первых, выполняя свои основные функции, они обмениваются материальными и финансовыми потоками, заказами. Кроме того, они осуществляют управление: государственные органы могут устанавливать определенные ограничения для прочих субъектов в своей стране, а предприятия ВПК (если они обладают хозяйственной самостоятельностью) принимают решения о выпуске того или иного количества современных типов ВВТ, о создании новых образцов и т. д. В реальной жизни взаимодействие вышеперечисленных субъектов можно описать по следующей схеме:
1) ВПК производит ВВТ современных типов, поставляя изделия заказчикам (в общем случае как отечественным вооруженным силам, так и зарубежным) и осуществляя их послепродажную поддержку. Помимо этого ВПК разрабатывает перспективные образцы ВВТ;
2) вооруженные силы формируют заказы на ВВТ (в общем случае как отечественного, так и зарубежного производства), определяя желаемое количество закупаемых изделий конкретных типов. Помимо этого ВС формируют заявки на перспективные образцы ВВТ, определяя желаемые характеристики и сроки создания;
3) государство выделяет вооруженным силам средства на закупку современных ВВТ, формируя оборонный заказ. И хотя он формируется на основе заявок ВС, государство может, руководствуясь определенными соображениями, корректировать этот заказ как в количественном отношении, так и в качественном (какие именно типы ВВТ и у каких поставщиков закупать). Кроме этого, государство выделяет средства на разработку перспективных образцов ВВТ, причем и в этом отношении может корректировать заявки
ВС - как в части характеристик перспективных изделий, так и в части сроков их создания; 4) посредники помогают осуществлять продажу продукции и услуг военного назначения. С точки зрения институциональной экономики они помогают предприятиям экономить на транзак-ционных издержках. Кроме того, посредники повышают влияние предприятий ВПК на внешних рынках и могут осуществлять финансовую поддержку создания новых образцов ВВТ. Например, Рособоронэкспорт - государственный посредник по экспорту и импорту всего спектра конечной продукции, технологий и услуг военного и двойного назначения. Отечественные экспортеры выплачивают этой компании определенную долю выручки с контракта на экспорт ВВТ, и таким образом формируется база для помощи в проведении НИОКР и др. Во-вторых, все субъекты рынка обмениваются информационными потоками. Прежде всего они являются источниками следующей информации:
1)
ВПК объявляет данные производителя, касающиеся характеристик современных типов ВВТ и их цены, а также проектные характеристики перспективных изде-
нятых ими окончательных решениях о закупках современных ВВТ и финансировании разработки перспективных типов, а также об ограничениях, вводимых на национальном рынке ВВТ. На рисунке представлен механизм действия информационного управления на рынках ВВТ. Помимо открытых каналов коммуникации (СМИ и др.) информационные потоки (прежде всего между национальными ВПК и ВС, но иногда и между российским ВПК, зарубежными ВС и посредниками) циркулируют и по закрытым, конфиденциальным каналам.
Как видно, изучаемая система является многосвязной и состоит из нескольких типов активных субъектов, поведение которых зависит от действий других партнеров и трудно формализуется. Наиболее перспективным инструментом количественного анализа таких систем являются когнитивные карты [9]. Являясь одним из видов имитационного моделирования, когнитивные карты обладают важным преимуществом перед формальными экономико-математическими моделями в виде систем уравнений и неравенств. Они сами по природе своей весьма наглядны, и результаты расчета с их применением
2)
3)
лий и плановые сроки начала их производства;
вооруженные силы объявляют о намерении сделать определенные заказы на современные типы ВВТ и о требованиях к перспективным образцам. Кроме того, ВС, являясь эксплуатан-том (пользователем) современных типов ВВТ, могут информировать об их реальных характеристиках и эффективности, продемонстрированных в условиях боевой подготовки или даже реальных вооруженных конфликтов; государственные органы объявляют о при-
Отечественные оборонные ведомства
Иностранные оборонные ведомства Т
Наше государство
лг
Открытые источники информации
Иностранные государства
Иностранный ВПК
Информация производителя об имеющихся разработках Запрос на новую технику
Намерения сделать заказ на современную технику
---► Результаты использования техники
Структура информационных потоков на рынках ВВТ
легко поддаются визуализации. Это также позволяет использовать когнитивные карты в процессе обучения специалистов различной квалификации (в том числе и не владеющих экономико-математическими методами), формируя у них верное качественное понимание сути происходящих процессов. В реальных ситуациях анализа проблем и принятия решений этот фактор важнее, чем наличие «точных» расчетных моделей и методов. В данной работе, не касаясь формальной стороны моделирования, а всего лишь на основе качественных представлений об описанной системе и взаимосвязи ее элементов можно сделать ряд практически важных выводов.
Парадоксы информационной политики на рынках ВВТ: выгодна ли ВПК критика своей продукции? В первую очередь целесообразно проанализировать опыт и современный методический уровень информационной политики США в военно-промышленной сфере, а также их возможную пригодность для России. Обсуждение передового зарубежного опыта разработки и проведения информационной политики в военно-промышленной сфере уместно начать с цитаты из работы В. В. Володина, одного из ведущих отечественных специалистов в области моделирования боевых операций и оценки эффективности боевых авиационных комплексов: «Автор позволит себе вспомнить рекомендацию, услышанную им в далекие 1970-е годы во время работы в США в одной из лабораторий Иллинойского университета: «Если ты не научишься определять, что заставило конкретного человека в конкретный момент времени предать гласности конкретную информацию, ты никогда не сможешь понять истинный смысл и значение сообщений, с которыми ты у нас здесь сталкиваешься» [3].
Следует иметь в виду, что в США информационное управление (и как наука, и как область практической деятельности) развивается на протяжении десятков лет, являясь предметом интереса квалифицированных ученых. Анализ практики информационного управления и выработка новых (причем практически ориентированных) решений ведутся с применением передового научного инструментария, включая экономико-математическое моделирование - прежде всего теоретико-игровое. Соответствующие аспекты включены в программы подготовки специалистов различных профессий. На этом фоне убедительное превосходство США в информационной сфере закономерно. В то же время категорически недопустимо механическое ко-
пирование американского опыта информационной политики, особенно ее внешних проявлений, без понимания истинных мотивов и движущих сил.
В последние несколько лет, на фоне возобновления массовых закупок ВВТ российской армией, участились и публичные заявления российских политических деятелей и высшего военного руководства о недостатках конкретных видов производимых в стране вооружений [7], а также об общем неудовлетворительном состоянии ВПК, его неспособности удовлетворить потребности Вооруженных сил РФ в современных ВВТ [6]. В этой связи интересно сравнить эти высказывания с аналогичными заявлениями американских политиков и высокопоставленных военных. Так, в 2004 г. глава службы Air Combat Command ВВС США генерал Хал Хомбург заявил о практически полном превосходстве Су-27 над F-15 и F-16, основными истребителями ВВС США и их союзников [8]. Подобные заявления звучат на высшем уровне в США и до сих пор [12].
На первый взгляд, открыто критиковать отечественные образцы ВВТ (производимые и стоящие на вооружении национальных ВС), подчеркивая достоинства зарубежных, однозначно невыгодно с точки зрения интересов национального ВПК, поскольку такие заявления снижают конкурентоспособность отечественной оборонной продукции на мировом рынке. Кроме того, описанные критические заявления создают негативное впечатление о состоянии в сфере национальной обороны среди парламентариев, избирателей, зарубежных наблюдателей, военно-политического руководства потенциальных противников, что, в принципе, может повлечь за собой непредсказуемые негативные последствия.
На первый взгляд, такие заявления могут быть продиктованы разве что сиюминутными и узковедомственными интересами представителей армии, стремящихся, например, получить разрешение на импорт аналогичных образцов ВВТ, и категорически недопустимы с позиций национальных интересов - как оборонных, так и политических, и коммерческих. Если же у специалистов и руководителей военного ведомства есть справедливые претензии к разработчикам и производителям ВВТ (а они всегда неизбежно возникают в силу объективных закономерностей развития техники), их целесообразно высказывать в закрытом режиме.
Чем же может быть вызвано описанное «нелогичное» поведение американских военных в информационном поле? Тем более что оно даже
официально не признано некорректным, противоречащим национальным интересам, поскольку авторы соответствующих заявлений не понесли никакого наказания, не были отстранены от своих должностей и т. п. Заметим, что в иных случаях жесткая реакция на несогласованные высказывания американских военных и чиновников следует незамедлительно - достаточно вспомнить отставку генерала Маккристала с поста командующего международными силами содействия безопасности в Афганистане за критику (корректную и прозвучавшую в единственном интервью) действий посла США в этой стране [15]. Следовательно, в описанном случае критики американских боевых самолетов имеет место осмысленная и согласованная информационная политика.
Есть достаточные основания полагать (и независимые эксперты изначально указывали на такую возможность), что описанные высказывания высокопоставленных американских военных об отставании от России или от других стран (так, в настоящее время в США активно обсуждаются угрозы со стороны новых типов боевых самолетов, создаваемых в КНР) в сфере тех или иных видов вооружений прежде всего нацелены на стимулирование закупок новых образцов ВВТ почти исключительно американского производства либо на финансирование НИОКР для обеспечения создания более совершенных изделий и технологий оборонного назначения. Как и все производители наукоемкой продукции, предприятия ВПК нуждаются в массовом сбыте своей продукции - в противном случае сектор не будет рентабельным. В то же время, как и все производители долговечной продукции, они нередко испытывают значительный спад текущего спроса на свои изделия, нежелательный с точки зрения сохранения потенциала предприятий, накопленного опыта и т. п. Поэтому описанная информационная политика вполне может преследовать цели стимулирования закупок американскими ВС новейших образцов ВВТ, а также разработки перспективных изделий.
Эта гипотеза не противоречит реальному историческому опыту. После масштабной информационной кампании, убеждающей в превосходстве российских истребителей семейства Су-27 над современными им американскими F-15 Eagle [8], были приняты решения о форсированной разработке и закупке для нужд ВВС США истребителей нового типа, точнее даже нового поколения. Изделия, со-
зданные в рамках программы ASF (Advanced Strike Fighter), в конечном итоге были приняты на вооружение под названием F-22 Raptor и являются на данный момент основными представителями 5-го поколения боевой авиации. Это одна из самых значимых и показательных программ американского ВПК, которая еще неоднократно будет упоминаться далее.
Налицо один из главных парадоксов информационной политики в военно-промышленной сфере: в определенных условиях может быть выгодным подчеркивать недостатки отечественных ВВТ и достоинства зарубежных. Однако необходимо уточнить эти условия, а также определить, в каких случаях имеет место продуманная информационная политика, выгодная одновременно ВПК и вооруженным силам страны, а в каких - остается говорить просто о несогласованности и непродуманности информационных мероприятий либо об отсутствии осмысленной стратегии в данной сфере. Как показывает приведенный пример F-22, наиболее целесообразна критика современных типов ВВТ в тех ситуациях, когда ВПК готов в краткие сроки разработать и подготовить к серийному производству новый тип изделий на смену тем, что стоят на вооружении.
Как было показано выше, критические заявления по поводу современной (производимой в настоящее время или стоящей на вооружении) отечественной техники могут служить инструментами «созидательного разрушения», согласно термину, введенному Й. Шумпетером в теории инновационной экономики. Иными словами, они могут иметь целью стимулирование ускоренного обновления современного парка ВВТ, разработки и массовой закупки новейших изделий2. Впрочем, говоря о созидательности, не следует забывать и о разрушительном влиянии таких действий в отношении производства современных изделий, о подрыве их экспортного потенциала. По своей форме такая политика критики отечественного продукта, на первый взгляд, представляет собой так называемый демаркетинг. Однако следует подчеркнуть, что это не демаркетинг ни по целям, ни по ожидаемому результату. Согласно определению, демаркетинг -
2 Тем же целям стимулирования спроса на продукцию служит и широко известная политика запланированного устаревания (planned obsolescence), которая состоит в преднамеренном ухудшении качества техники, чтобы быстрее получать заказы на новые изделия. Эта проблема хорошо изучена, и о ней написано много работ, ставших классическими [14, 17].
это ситуация и линия поведения в маркетинге, обусловленная ростом спроса на товары до уровня, превышающего возможности их производства при имеющихся ресурсах. В этом случае целесообразно проводить сдерживающий маркетинг (демаркетинг) в виде мер, направленных на снижение, притормаживание спроса [4]. В данной ситуации, напротив, снижение спроса на экспортных рынках является побочным эффектом, это неизбежное зло, на которое приходится соглашаться, рассчитывая выиграть больше.
Для формализации описанного механизма информационного управления предлагается ввести понятие информационной эластичности спроса на ВВТ, показывающей, на сколько процентов сократится спрос, если будет объявлено, что определенный показатель качества или эффективности ВВТ хуже заявленного на один процент. Очевидно, информационная эластичность спроса будет различной на внутреннем и экспортном рынках.
Институциональные аспекты информационного управления на рынках ВВТ. В отличие от рынков техники гражданского назначения на рынках ВВТ спрос на продукцию в меньшей степени определяется объективными причинами, такими как спрос на конечные блага, а в большей - политическими факторами. Так, например, спрос на гражданские самолеты определяется спросом на авиаперевозки. Однако спрос на военную авиатехнику определяется исходя из принципов оборонной достаточности, которые носят гораздо менее объективный и формализованный характер. Поскольку национальная оборона относится к общественным благам, то в данной сфере количественная оценка спроса чрезвычайно затруднена. Кроме того, в реальности выбор поставщиков ВВТ и определение объемов закупок ВВТ во многом определяются не столько объективными военно-техническими, сколько коммерческими соображениями. Как правило, в международной торговле оружием широко применяются офсетные сделки (когда ВВТ закупаются с условием участия страны-покупателя в их разработке и производстве). Заказы могут распределяться с учетом теневых выплат, так называемых «откатов», однако их сложно учесть, поскольку теневые платежи - это некая ненаблюдаемая и нестабильная величина.
Общественный спрос на оборонные услуги (а следовательно, и на ВВТ) определяется посредством политических механизмов, чрезвычайно подвер-
женных информационным воздействиям. Поэтому, внушив соответствующим лицам, принимающим решения (в том числе рядовым избирателям и депутатам), опасения в недостаточности имеющегося количества или качества ВВТ, можно добиться дополнительных закупок либо ассигнований на НИОКР. В гражданском сегменте рынка информационное воздействие такой эффективностью не обладает.
Остановимся подробнее на объектах информационного управления со стороны ВС и ВПК. Специфика внутреннего рынка ВВТ в США определяется развитым общественным контролем за процессами военного строительства, перевооружения армии и т. п. Таким образом, категорически недостаточно убедить лишь генералитет Пентагона в необходимости закупки тех или иных образцов ВВТ или разработки перспективных технологий -необходимо также убедить конгресс в целесообразности выделения на эти цели бюджетных средств (и здесь, как правило, генералитет выступает естественным союзником лоббистов ВПК). В свою очередь, конгрессмены, будучи выборными представителями населения, вынуждены учитывать реакцию своих избирателей. В то же время не стоит переоценивать демократизм и качество работы этого механизма. Компетентность членов конгресса, как и любого другого органа представительной демократии, не может быть одинаково высокой во всех специфических сферах, включая национальную оборону, военную экономику и экономику наукоемкой промышленности. В итоге конгрессмены становятся объектами информационного управления - зачастую с неожиданными, на первый взгляд, результатами.
Ярким примером служит процесс согласования объемов закупки ВВС США истребителей 5-го поколения F-22 Raptor. Изначально планировалось закупить 750 ед., но после ряда выступлений и публикаций, в которых подчеркивалась дороговизна этих самолетов, конгрессменов удалось убедить в том, что нерационально тратить столь крупные средства в кризис. Вначале было принято решение закупить в 2 раза меньше боевых машин, а затем - еще вдвое. Из-за сокращения серийности цена одного истребителя возросла еще сильнее, и закупать F-22 стало еще менее целесообразно. Кроме того, сократились рабочие места в авиапромышленности, простаивали мощности, созданные для выпуска этих самолетов, и, наконец, был сделан вывод, что при малочислен-
ности группировки самолет практически не решает проблемы национальной безопасности США. Таким образом, недостаточная компетентность большинства конгрессменов в сфере отраслевой экономики в сочетании с целенаправленным информационным воздействием привела к принятию (подчеркнем, абсолютно демократическим путем) решения, неэффективного как с экономической, так и с военно-политической точек зрения. Это яркая иллюстрация того, что при низком уровне компетентности большинства лиц, принимающих решения (включая как парламентариев, так и избирателей), демократия в своем «теоретическом», идеальном виде уступает место манипулированию общественным мнением посредством СМИ, т. е. медиакратии (что также является разновидностью информационного управления).
Роль посредников в описываемом механизме информационного управления не сводится к некоторому уменьшению экспортных доходов (а следовательно, к снижению чувствительности производителя к их падению). Этот эффект как раз повышал бы привлекательность критики своей продукции, ослабляя отрицательную, т. е. стабилизирующую, обратную связь в механизме информационной политики ВПК. Существует другой эффект, резко ее усиливающий. Рособоронэкспорт формально создавался в том числе и для помощи оборонно-промышленному комплексу в финансировании НИОКР, т. е. он во многом формирует те госинвестиции, которые рассматриваются в модели. И при антирекламе продукции одного из производителей (поневоле бросающей тень на все российское оружие) вполне могут упасть доходы многих российских экспортеров ВВТ и, соответственно, доля, которую брал с них посредник.
В итоге может сложиться такая ситуация, что государство или государственный посредник, посчитав, что именно этот производитель является причиной снижения спроса на российскую военную технику, средств на разработку обновленной модели не выделит (либо, действительно, потеряет из-за спада продаж всего российского ВПК столь существенную сумму, что не будет располагать необходимыми средствами). Этот эффект усиливает отрицательную обратную связь, удерживающую предприятия от изучаемых нами действий в информационном поле. Таким образом, в силу своей финансовой модели Рособоронэкспорт заинтересован в том, чтобы играть роль институционального
защитника имиджа всей российской оборонной промышленности.
Сопоставление влияния критики ВВТна экономическое положение ВПК России и США. ВПК США в гораздо меньшей степени, чем российский, зависит от экспорта ВВТ. Если для российского ВПК экспортные рынки на протяжении многих последних лет были основными, то в США внутренний рынок ВВТ с единственным покупателем в лице министерства обороны обладает огромной емкостью. Как известно, оборонный бюджет США превышает таковой во всех остальных странах мира, вместе взятых [16]. В свою очередь, значительную долю расходов столь технически оснащенной армии составляют именно затраты на вооружения. Можно сказать, что США позиционируют себя не столько в качестве экспортера ВВТ, сколько в качестве экспортера «конечных услуг», производимых при помощи ВВТ. Заметим, что при несопоставимых научно-техническом и промышленном потенциалах, несравнимых долях, занимаемых Россией и США на рынках высокотехнологичной и наукоемкой продукции, объемы оружейного экспорта обеих стран вполне сравнимы по порядку величины [16]. Следует подчеркнуть, что важнейший фактор, определяющий доверие потенциальных импортеров ВВТ (а доверие играет на данных рынках огромную роль по описанным выше причинам: сложность продукции и высокая значимость ее характеристик при дефиците открытой информации), - это отношение к данному продукту вооруженных сил собственной страны.
В этой связи на мировом рынке чрезвычайно редки примеры чисто экспортных типов ВВТ, не состоящих на вооружении в стране-производителе. Из зарубежных военных самолетов можно назвать, пожалуй, лишь F-5 Tiger [5], причем он все-таки закупался и армией США, хотя и в малых количествах, а попытка создать чисто экспортную модификацию потерпела неудачу на рынке. Именно поэтому значительные объемы экспорта ВВТ российским ВПК на протяжении 1990-2000-х гг. следует считать уникальным маркетинговым успехом, поскольку многие виды вооружений, поставляемых отечественными предприятиями на экспорт, практически не закупались Вооруженными силами РФ. Можно сказать, что имеет место внушительный «кредит доверия», выданный российским оружейникам зарубежными покупателями - отчасти в связи с огромным авторитетом, завоеванным отечественными
изделиями в десятках вооруженных конфликтов по всему миру. Естественно, этот кредит доверия не является неиссякаемым.
В связи с различием структуры рынков сбыта продукции информационная активность российского и американского ВПК, военных и государственных деятелей имеет различных основных «адресатов». Вооруженным силам РФ и производителям ВВТ необходимо учитывать возможную реакцию военно-политической элиты стран - импортеров российского оружия (традиционных и потенциальных), в то время как американский ВПК в первую очередь ориентируется на лиц, принимающих решения о закупках вооружений для минобороны США и финансировании новых разработок. Проведенный анализ показывает, что в силу кардинального различия структуры рынков ВВТ российского и американского производства слепое подражание информационной политике США в военно-промышленной сфере категорически неприемлемо для России. При этом сопутствующий ущерб3 имиджу американских оружейников на мировом рынке от критики в адрес производимых ими образцов ВВТ невелик, поскольку:
- экспортные рынки не являются решающими рынками сбыта продукции для большей части компаний американского ВПК;
- в свою очередь, на большей части этих рынков американские поставщики являются практически безальтернативными в силу внешнеполитических причин.
Таким образом, в экономических терминах эластичность спроса на продукцию ВПК США по негативной информации (т. е. информационная эластичность спроса) достаточно низка. Гораздо выше значимость ожидаемого прироста спроса на новую продукцию, ускоренного обновления парка ВВТ, а также возможностей получения дополнительного финансирования НИОКР для создания перспективных оборонных технологий.
Для многих секторов и подсекторов российского ВПК по всем вышеперечисленным позициям ситуация является диаметрально противоположной. Даже несмотря на оживление закупок продукции оборонного назначения отечественными ВС в последние годы, экспортные рынки остаются решаю-
3 Здесь уместно использовать буквальный перевод выражения collateral damage - термина, регулярно употребляемого военным и политическим руководством США (хотя и по несколько другому поводу).
щими для большинства предприятий российского ВПК. Причем, практически на всех этих рынках Россия сталкивается с ожесточенной конкуренцией со стороны ведущих промышленно развитых стран мира - в первую очередь США и стран ЕС. Более того, некоторые ведущие импортеры российского оружия в недавнем прошлом (прежде всего КНР), успешно реализуя имитационную стратегию технологического развития, уже сами готовы составить конкуренцию российскому ВПК во многих сегментах мирового оружейного рынка, предлагая близкую по характеристикам продукцию по меньшим ценам (благодаря более низким ставкам оплаты квалифицированного труда). Таким образом, эластичность внешнего спроса на российские вооружения по негативной информации весьма высока. В то же время на внутреннем рынке отечественный ВПК не может рассчитывать на аналогичную реакцию на негативные сведения о качестве российских ВВТ, что и ВПК США. Как показывает опыт последних лет, скорее наоборот - реакция на такую информацию чаще состоит не в увеличении финансирования НИОКР, технологического перевооружения предприятий ВПК и т. п., а в решениях об импорте ВВТ (практически беспрецедентном с того времени, как в СССР возникла самостоятельная оборонная промышленность). Наиболее известные примеры [13]:
- импорт беспилотных летательных аппаратов, БПЛА (прежде всего производства Израиля, ставшего в последние годы лидером во многих сегментах рынка беспилотной авиации);
- заказ на строительство во Франции двух больших десантных кораблей-вертолетоносцев «Мистраль» - вероятно, наиболее значимый пример импорта ВВТ в новейшей российской истории.
Впрочем, в обоих случаях официально декларируются намерения закупать не только готовую продукцию, но и технологии (возможно, с перспективой продолжения производства перечисленных типов ВВТ на российских предприятиях по зарубежным лицензиям).
Разумеется, и американские силовые ведомства иногда прибегают к импорту ВВТ. Например, для патрулирования границы с Мексикой по результатам тендера был выбран беспилотный летательный аппарат израильского производства, несмотря на то, что и в США разработка и производство БПЛА находятся на высоком технологическом уровне. Кроме того, в продукции американского ВПК широко
применяются импортные комплектующие изделия. Однако все ключевые направления обеспечения национальной безопасности в США реализуются на основе отечественных изделий и разработок -это стратегический императив, который неукоснительно соблюдается военным и политическим руководством страны.
В отечественной практике уже также можно привести примеры, когда есть основания полагать, что информационная политика Вооруженных сил РФ и ВПК (выражающаяся в критике современных образцов ВВТ отечественного производства) согласована, взаимовыгодна и аналогична проводимой их американскими коллегами. Так, например, получили большой резонанс прозвучавшие в феврале 2011 г. заявления главнокомандующего сухопутными войсками РФ о неудовлетворительном качестве основного танка российских ВС - Т-90, о том, что эти машины якобы уступают конкурирующим образцам производства США и ФРГ, будучи при этом существенно более дорогими. С одной стороны, последняя претензия была опровергнута документально [7], но с другой - следует сравнивать не столько цены, сколько суммарную стоимость владения изделием на протяжении всего его жизненного цикла. Результаты сравнения по данному показателю, действительно, могут оказаться не столь однозначными, даже если российские изделия существенно дешевле зарубежных аналогов. Вскоре после этих заявлений последовали сообщения о том, что производитель танков этого типа - ОАО «Уралвагонзавод» - разработал и практически подготовил к серийному производству значительно улучшенную модификацию Т-90.
Возвращаясь к приведенному примеру критики танков Т-90, можно отметить, что в данном случае следует соотносить два разнонаправленных эффекта, описанных выше. С одной стороны, эти критические заявления могут быть направлены на стимулирование разработки и принятия на вооружение нового или глубокомодернизированного изделия. С другой стороны, необходимо принимать во внимание, что Т-90 участвовал и победил в тендере на перевооружение сухопутных войск Индии, выигрыш в котором обеспечил объем экспортных заказов свыше 1 000 ед. Причем, отечественное изделие, несмотря на выигрыш, испытывает сильное конкурентное давление со стороны индийского танка Аг)ип, хотя на данный момент основу танкового парка этой страны составляют изделия
российского производства, а фактор преемственности поставщиков играет немаловажную роль на рынках ВВТ. Проигрыш в этом конкурсе привел бы к существенным потерям для ОАО «Уралвагонза-вод» и поставил бы под угрозу возможность продолжения перспективных разработок (а возможно, и выполнение текущих заказов) для российских ВС. Следовательно, реализуемая в данном сегменте рынка ВВТ информационная политика может быть обоюдовыгодной для российских ВС и ВПК только в том случае, если новое (или глубокомодернизиро-ванное) изделие находится в высокой степени готовности к серийному производству. Тогда появляется возможность одновременно добиться его принятия на вооружение российскими вооруженными силами (под предлогом устаревания современного парка), что предполагает значительный по объему внутренний заказ, и одновременно получить на него крупный экспортный заказ, выиграв тендер уже с новым уровнем характеристик.
Однако в большинстве случаев критические заявления военного руководства в адрес современной продукции российского ВПК носят именно негативный характер, не получая в обозримое время продолжения в виде предложений со стороны оборонных предприятий в ближайшем будущем разработать и поставить новые, более совершенные образцы ВВТ. Что касается мотивации ответственных лиц российской армии, делающих такие заявления, можно высказать некоторые предположения, приведенные ниже.
Стимулирование повышения качества или снижения цен продукции ВПК как мотив информационной политики Вооруженных сил РФ. Не следует преувеличивать возможности информационного воздействия: вряд ли оно останется эффективным, если его направленность будет сильно расходиться с реальным положением дел. И хотя информационное взаимодействие субъектов рынка ВВТ происходит в коммуникационном, виртуальном пространстве, оно является отражением реальных проблем и интересов. Бессмысленно отрицать, что во многом высказанные претензии к качеству и надежности поставляемых ВВТ, к срокам поставки, ценам и дисциплине исполнения контрактов, к техническому уровню многих видов ВВТ (в сравнении с новейшими зарубежными аналогами) оправданны и справедливы. И в ряде случаев публичная критика качества и надежности российских вооружений со стороны армейских кругов продиктована стремле-
нием усилить общественное давление на оборонку, заставляя ее повысить качество продукции. Сама угроза такой публичной критики (и вытекающих из нее последствий на экспортных рынках) является достаточно сильным стимулом повышения качества. Необходимо признать, что для ВС в ряде случаев это практически единственный рычаг оказания давления на поставщиков ВВТ, поскольку производитель образца, уже принятого на вооружение, становится фактически монополистом (в том числе и на рынках послепродажного сопровождения, модернизации и т. п.), то есть соответствующие критические заявления, действительно, могут быть продиктованы заботой о повышении обороноспособности страны, не имея того или иного скрытого значения.
В отношении информационного освещения проблем качества ВВТ также интересно обратиться к опыту США. Пример F-22 и информационной политики, проводимой различными субъектами в отношении этой программы, чрезвычайно показателен. Проверка эффективности ВВТ в реальных боевых действиях дает всем заинтересованным сторонам информацию, ценность которой намного превышает ценность официальных данных, распространяемых поставщиком. На первый взгляд, и для ВВС США, на вооружении которых состоит этот истребитель с 2005 г., и для его разработчиков и производителей весьма желательна проверка этих изделий в реальных боевых условиях. На протяжении всех 2000-х гг. такие возможности существовали, поскольку вооруженные силы США и НАТО непрерывно участвовали в целом ряде вооруженных конфликтов различной интенсивности, в том числе в Ираке, Афганистане, а в последнее время - в Ливии. Причем, несмотря на специфику этих конфликтов и сил противника, во всех случаях возникали и возникают задачи завоевания и поддержания господства в воздухе (для решения которых и предназначен истребитель F-22). Однако эти задачи решаются самолетами предыдущих поколений -F-15 Eagle, F-16 Fighting Falcon и др. Оказалось, что для этого вполне достаточно их возможностей -и качественных, и количественных. Не используется, на первый взгляд, блестящая возможность на деле продемонстрировать заявленное тотальное превосходство истребителей нового поколения (точнее - комплексной боевой системы, базирующейся на этих изделиях).
Отчасти такое поведение американских ВВС и ВПК ряд экспертов объясняет опасениями, что
в реальных условиях эксплуатации и боевого применения характеристики F-22 окажутся хуже заявленных, тем более что по опыту боевой подготовки в мирное время был выявлен ряд конструктивно-производственных недостатков и даже введен ряд ограничений на режимы эксплуатации самолетов этой модели. Однако даже если бы оснований для таких опасений не было, проводимая в настоящее время информационная политика производителей и эксплуатантов F-22 представляется вполне оправданной. Следует подчеркнуть, что общий объем закупок этих изделий для ВВС США заморожен на уровне 187 ед., из которых более 170 уже поставлено, причем экспорт не планируется. Таким образом, дополнительных заказов на эти самолеты, даже в случае удачного их применения, последовать не может, в то время как риск негативного исхода их проверки в боевых условиях существует.
Подчеркнем, что, несмотря на просочившиеся в открытые источники сведения о серьезных конструктивно-производственных недостатках, по крайней мере на высшем уровне F-22 не подвергается в США столь жесткой критике, как изделия предыдущего поколения. Объяснение, с точки зрения авторов, очевидно: в настоящее время для этого нет экономических оснований, поскольку отсутствуют альтернативные варианты, которые могут быть разработаны и приняты на вооружение вместо данной модели (к обоюдной выгоде ВС и ВПК). При появлении таких альтернатив ситуация, вероятнее всего, изменится.
Иное оправдание наблюдаемой информационной политики российского военного руководства, а также реально проводимой в последние годы закупочной политики заключается в следующем. Заказчики ВВТ стремятся снизить закупочные цены, усилив конкуренцию между потенциальными поставщиками - как отечественными, так и зарубежными. Однако, рассчитывая на снижение цен, необходимо принимать во внимание возможный значительный спад спроса на российскую продукцию ВПК на экспортных рынках. Поскольку для многих секторов ВПК эти рынки остаются значимыми или даже основными, такие действия могут повлечь за собой значительный спад общих объемов производства ВВТ. Вспомним, что в большинстве секторов ВПК себестоимость продукции быстро снижается с ростом объемов выпуска и, наоборот, существенно возрастает при их сокращении. В итоге, скорее всего, потеря экспортных заказов, произо-
шедшая благодаря «информационной поддержке» со стороны военного руководства страны, приведет к повышению себестоимости ВВТ, производимых для Вооруженных сил РФ, причем это удорожание будет уже не искусственным, оппортунистическим, а объективно обусловленным.
Заметим, что в США в силу более низкой информационной эластичности спроса такие эффекты менее вероятны, однако и там информационное давление иногда приводило к значительным спадам спроса на ВВТ, сопровождавшимся их резким удорожанием (уже описанный пример сокращения объемов закупок истребителей F-22). Впрочем, в данном случае акцент был сделан не на низком качестве изделия, а напротив, на избыточности его мощи. Важный аргумент в пользу сокращения закупок был таким: у F-22 в обозримом будущем не появится достойных противников в остальном мире.
Рекомендации по оптимизации информационной политики российских ВС и ВПК. Проведенный анализ показывает существенное различие между Россией и США в обсуждаемой сфере: если в США руководители вооруженных сил и ВПК, как правило, ведут себя как стратегические союзники, осознавая общие долгосрочные интересы, то в России между ними наблюдается нежелательный антагонизм. И вышеописанные прецеденты информационной политики - лишь внешние проявления этой глубинной проблемы. Объективные исторические причины ослабевания связи интересов российских ВС и ВПК уже упоминались выше - это более чем 10-летний период практически полного отсутствия заказов на отечественные ВВТ со стороны российского оборонного ведомства, в течение которого ВПК был вынужден выживать за счет экспортных заказов. При этом американские вооруженные силы -крупнейший и относительно стабильный покупатель продукции ВПК США.
По мере восстановления массовых закупок ВВТ российской армией, в том числе в условиях объективных ограничений на импорт вооружений, осознание общих интересов будет восстанавливаться. Однако уже сейчас необходимо вырабатывать и проводить научно обоснованную и согласованную информационную политику российских вооруженных сил и ВПК. Эта разновидность политики должна быть институционализирована, что позволит укрепить дисциплину должностных лиц в данной сфере и, в конечном счете, минимизировать ущерб
развитию оборонной промышленности и обеспечению обороноспособности страны. Первоочередные и совершенно необходимые меры в этом направлении уже приняты: вице-премьер РФ, курирующий вопросы обороны, официально запретил выносить в публичное пространство споры между российскими ВС и ВПК по поводу объемов закупки, цен и качества ВВТ [2] (хотя на момент написания статьи еще встречаются нарушения этого запрета).
В то же время согласованная информационная политика может проводиться лишь осознанно, поэтому все должностные лица, уполномоченные делать соответствующие заявления, должны быть не просто дисциплинированными - они должны понимать значимость своих и чужих высказываний, уметь прогнозировать (хотя бы на качественном уровне) их последствия для различных субъектов рынка ВВТ. Здесь уместно вспомнить общеизвестное выражение А. В. Суворова «каждый солдат должен знать свой маневр», а ведь даже генералы являются лишь солдатами информационного фронта. Следовательно, необходимо по примеру США и некоторых других развитых стран вводить соответствующие элементы в программы подготовки специалистов и должностных лиц. При этом невозможно изолированное изучение принципов информационной политики - как показывают приведенные выше примеры, усвоить эти принципы можно лишь на основе фундаментального понимания экономики военного строительства, отраслевой экономики ВПК и специфики рынков ВВТ.
Что же касается наиболее известной разновидности информационной политики в военно-промышленной сфере - рекламы ВВТ на мировом рынке - то здесь необходима, по мнению авторов, корректировка подходов и приоритетов. Традиционно акцент в рекламе российских вооружений делается на превосходстве в тех характеристиках, которые были определяющими в прошлом - на выдающихся тактико-технических характеристиках и боевых свойствах отдельных изделий.
Например, традиционным предметом гордости военного сектора российского авиастроения являются эффектные показательные полеты отечественных истребителей на международных авиасалонах. Не умаляя важности демонстрируемых при этом свойств маневренности, безопасности и простоты пилотирования, отметим, что в настоящее время сами критерии эффективности боевых комплексов стали принципиально новыми. Оценивается
эффективность не изделия как такового, а целого комплекса, включающего в себя как парк изделий определенного типа, так и взаимодействующие с ним системы вооружений, информационно-управляющие системы (в том числе глобальные, с космическими компонентами), логистическую инфраструктуру и др.
Таким образом, победа в современных конфликтах обеспечивается отнюдь не самыми зрелищными свойствами продукции. И компетентные заказчики все в большей степени обращают внимание именно на эти группы свойств ВВТ. Изменение критериев выбора должно отразиться не только в инновационной политике ВПК, т. е. в необходимости разрабатывать перспективную продукцию, исходя из новых задач, и проводить НИОКР в целях достижения наивысшего уровня именно этих параметров, но и в информационной политике, в частности, в рекламных кампаниях производителей вооружений.
В этой связи следует упомянуть еще об одном важном акценте в рекламной политике многих секторов российского ВПК - в первую очередь подчеркиваются надежность и неприхотливость отечественного оружия, начиная с легендарных автоматов Калашникова и заканчивая некоторыми образцами сложных высокотехнологичных изделий. Например, именно это свойство танка Т-90С (экспортная модификация вышеупомянутого Т-90) подтвердилось на испытаниях в Саудовской Аравии в условиях песчаной пустыни. Бесспорно, такие результаты принимаются во внимание при выборе поставщика ВВТ (в тех ситуациях, когда этот выбор действительно возможен, а не задан жестко внешнеполитическими факторами). В то же время именно к надежности и послепродажной поддержке некоторых других изделий отечественного ВПК предъявляется большое число претензий - как зарубежными заказчиками, так и Вооруженными силами РФ, а это значит, что грамотная информационная политика на рынках ВВТ должна сопровождаться повышением реального качества продукции.
Список литературы
1. Бухарин С. Н., Цыганов В. В. Методы и технологии информационных войн. М.: Академический проект, 2007.
2. Вице-премьер Российской Федерации Дмитрий Рогозин в категорической форме запретил вести споры между Минобороны и ОПК через СМИ. URL: http://actualcomment. ru/done/1245.
3. Володин В. В. Как создать новый бомбардировщик в условиях финансового дефицита // Независимое военное обозрение. URL: http://nvo. ng. ru/armament/2009-07-31/1_bombardirovschik. html?mthree=4.
4. Демаркетинг // Ведомости. URL: http://www. vedomosti. ru/glossary/Демаркетинг.
5. Ильин В. Е., Левин М. А. Истребители. М.: Виктория АСТ, 1996.
6. Коваленко Д. Огонь по своим // Взгляд. URL: http://vz. ru/society/2011/11/17/539427.html.
7. Крецул Р. «Леопард» раза в полтора дороже // Взгляд. URL: http://vz. ru/society/2011/3/16/476224. print. html.
8. Литовкин В. Пентагон признал превосходство российских истребителей // РИА «Новости». URL: http://ria. ru/society/20040701/623974.html?id.
9. Макаренко Д. И., Хрусталёв Е. Ю. Когнитивное моделирование наукоемких оборонно-ориентированных производств. М.: ЦЭМИ РАН, 2007.
10. Новиков Д. А., Чхартишвили А. Г. Прикладные модели информационного управления. М.: ИПУ РАН, 2004.
11. Секерин В. Д. Рекламная деятельность: учебник. М.: ИНФРА-М, 2013.
12. Сенаторы США признают превосходство российских Су над F-15 и F-16 // РИА «Новости». URL: http://ria. ru/world/20090205/160999118.html.
13 . Чернов И. Смотрим на чужое, делаем свое // Взгляд. URL: http://vz. ru/society/2011/12/20/548479. print. html.
14. Bulow J. An economic theory of planned obsolescence // Quarterly Journal of Economics. 1986. V. 101. № 4. P. 112-128.
15. Hastings M. The Runaway General // Rolling Stone magazine. URL: http://rollingstone. com/poli-tics/news/the-runaway-general-20100622.
16. SIPRI. The independent resource on global security. URL: http://sipri. org.
17. Swan P. Optimum Durability, Second Hand Markets and Planned Obsolescence // Journal of Political Economy. V. 80. 1972. Р. 575-585.
