Механик и рынок Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1

158 © ОН ТАКОЙ ОДИН

Дж. Мэйнстринг (1938-2010)

МЕХАНИК И РЫНОК*

Пер. с англ. Ефима Кандопожского

Дж. Мэйнстринг, основоположник раннего американского институционализма, часто выходил на практику.

И хотя от этого страдала практика» Мэйнстринг устремлялся в неведомое с энтузиазмом молодого исследователя.

В далеком теперь 1994 году Дж. Мэйнстринг приехал в качестве визит-профессора в один из владивостокских вузов. Свои впечатления он изложил в публикуемой новелле (слова, написанные автором по-русски, выделены курсивом).

J. Meinstring (1938-2010)

THE MECHANIC AND THE MARKET

Translated by Efim Kandopozhskiy

J. Meinstring, the founder of early American institutionalist tradition, often used to go for practice. Having practice suffered, he nevertheless rushed into the unknown with enthusiasm of the young researcher.

Back in 1994, J. Meynstring came as a visit-professor in one of the universities of Vladivostok. He described his experience in the following novel (words written by the author in Russian, in italics).

С профессором Withered Oak мы прилетели в главный дальневосточный город рано утром и отправились в общежитие пригласившего нас вуза.

Вузы всего мира - одинаковы, и этот также не был исключением. Разница во времени валила нас с ног, и мы сразу пошли отдыхать.

Днем, сопровождаемые миловидной аспиранткой, мы пришли в большую аудиторию, которая внимательно выслушала наши выступления, посвященные особенностям организации американского финансового рынка.

Настала пора ужина. Принимающая сторона предложила харчеваться (так выразился заведующий департаментом) у этой аспирантки, тем более что она с мужем жила в нашем же общежитии, так что нам можно было не выходить в город.

И вот мы в маленькой, уютной комнате, за столом, нас угощают вкусными сибирскими пельменями, а ее муж, механик большого сейнера, внимательно разглядывает заморских гостей. Этот человек заслуживает специального описания.

Было сразу видно, что перед нами - мужчина необычайной физической силы, но что особенно пугало, так это то, что его глубоко сидящие глаза горели, как нам показалось, неубывающей ненавистью. Что он ненавидел - нас, свою работу или свою жизнь - нам не суждено было узнать.

Общий разговор то и дело прерывался его бессвязными репликами - «Котлы надо было бы почистить перед выходом в море... Да и колосники почистить бы... А еще надо было бы почистить трубы»...

Судя по всему, на корабле давно ничего не чистилось, и мы всячески выражали механику свое сочувствие.

* Сборник сатирических рассказов Дж. Мэйнстринга см.: http://elibrary.ru/download/55502297.pdf

© Дж. Мэйнстринг, 2014 © Е. Кандопожский, перевод, 2014

МЕХА Н И К И РЫНОК

159

В конце концов, разговор умолк, пельмени исчезли, и мы стали прощаться.

Наши ежедневные обеденные посещения молоденькой аспирантки омрачались только присутствием ее неразговорчивого мужа, который, не забывая о колосниках, продолжал с неприязнью осматривать нас.

Но настал долгожданный час - механик должен был уйти в рейс, и мы особенно тщательно готовились к обеду. Мой друг называл себя уже Budded Oak и даже что-то напевал.

Действительно, явившись к аспирантке, мы обнаружили роскошные блюда и полное отсутствие механика, вместе с его котлами, колосниками и трубами. Это вдохновило нас, и мы стали наперебой ухаживать за молодой женщиной.

В разгар этих ухаживаний внезапно открылась дверь, и вошел механик.

Он осмотрел разом притихшую компанию и произнес с угрозой: «Пора, давно пора почистить не только котлы, но и колосники».

Нам стало не по себе.

Первым опомнился Withered Oak. Он очень кстати вспомнил, что у него консультация, и был таков.

Я проводил его завистливым взглядом и тоже сказал, что мне пора.

Механик посмотрел на меня своими спрятанными глазами и сказал:

- Я вас провожу.

У меня засосало под ложечкой, и я уверил его, что хочу просто прогуляться.

- Ничего-ничего, - успокоил меня механик, - мне полезно подумать о чистке колосников на свежем воздухе.

Интересно, о какой чистке каких колосников он думает, - испугался я. Но делать было нечего, -мы оделись и вышли.

... Мы медленно двигались по берегу Золотого Рога. Приветливо светились каюты отдыхавших пароходов, подмигивал маяк, и стояла какая-то необычная торжественная тишина.

Людей не было видно и меня охватило тревожное предчувствие. Я стал себя успокаивать - вряд ли механик захочет проблем, но (я посмотрел на его стальную мускулатуру) искалечить мужик сможет.

Механик продолжал угрюмо молчать.

Он остановился и, посмотрев на меня ненавидящим взглядом, сказал:

- В последнее время думаю, сколько же дряни ходит вокруг нас.

Я обомлел. Предчувствие меня не обмануло. Но я не успел ничего сказать, так как механик продолжил:

- У нас в стране большие перемены, даже наш сейнер изменился. Мы акционировались, и все надеялись, что теперь рядовой экипаж будет что-то значить. Но нет, все акции скупили капитан и первый помощник, а мы стали у них наемными работниками. А ведь менеджмент все так же малоквалифицирован, поэтому мы хотели бы стать если не мажоритариями, то хотя бы миноритариями. Что вы скажете?

Я не мог поверить своим ушам - этот мрачный, истрепанный океаном и жизнью человек прекрасно разбирался в стихии рынка и хотел быть рыночным собственником!

Моему энтузиазму не было предела. О, бедный механик, - все эти дни он мучился несправедливостью акционирования его родного сейнера. Его молодая жена восхищала двух иностранцев, но механика больше заботило акционирование! И тогда я понял - рыночные перемены в этой стране состоятся, и состоятся необратимо!

ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2014 Том 12 № 1