CC BY
50
© ОН ТАКОЙ ОДИН 149
Дж. Мэйистрииг
м m
«ВОСТОЧНЫЙ ДИВАН»1 ДЖОНА МЭИНСТРИНГА
В 1960-х годах Дж. Мэйистрииг, известный прото-институционалист и эсквайр, совершая путешествие по Советскому Союзу, заехал, в частности, в Баку, где подружился с местным сотрудником Эдиком Топчияном, легендарной личностью, рассказы которого о житье-бытье запали ему в душу. Спустя сорок лет Мэйнстринг, сам не ведая того, повторил литературный подвиг Фридриха Боденштедта2, опубликовав некоторые из этих рассказов.
Перевод с английского - Анфим Кандопожский
J. Meinstring
JOHN MEINSTRING'S «EASTERN DIVAN»
In the 1960's, J. Meinstring, famous protoinstitutsionalist and Esquire, travelled to the Soviet Union. Among other places, he visited Baku, where he made friends with his fellow, Edik Topchiyan, a local inhabitant. Edik was a legendary figure, whose stories about his life sank into Meinstring's soul. Forty years later some of these stories were published - and, unknowingly, Meinstring repeated Friedrich von Bodenshtedt' literary feat.
Translated by Anfim Kandopozhskiy
ЭДИК, ЛЕВ и ГЕНЕРАЛ
Эту захватывающую историю Эдик мне рассказал в чудный апрельский вечер, когда мы, восседая, по местному обычаю на виду у всего окрестного населения на невысоком балконе, лакомились божественным восточным напитком под названием «мяхмяри чай из шаларской воды».
Особую прелесть этой церемонии придавали две трудности: чай был налит в миниатюрные грушевидные стаканчики «армудики», но пить следовало долго-долго, смакуя каждый глоток, и второе - чай
ю
0
01
со 3
О О
Z
О
и
ш
с
1 Диван (персид. «Divan») - первоначально обозначал на Востоке список, реестр; позже название это было перенесено на собрание стихотворений, принадлежащих одному автору; своим «Westostlicher Divan» Гете ввел это слово в европейскую литературу.
2 В 1844 году в Тифлис приехал немецкий литератор и ориенталист Фридрих Боденштедт. Он проявлял большой интерес к жизни Кавказа и пожелал брать уроки восточных языков. Так он познакомился с Мирзой-Шафи Вазехом, известным азербайджанским поэтом. Уроки были три раза в неделю, а по их окончании Мирза-Шафи исполнял для «заморского» гостя песни собственного сочинения. В 1847 году Боденштедт уехал из Тифлиса, прихватив с собой тетрадь стихов Мирзы-Шафи под заголовком «Ключ мудрости». В 1850 году Боденштедт издал объемистую книгу «1001 день на Востоке» («Tausend und ein Tag im Orient»), часть которой посвящена Мирзе-Шафи Вазеху. В 1851 году вышла книга «Песни Мирзы-Шафи» («Die Lieder des Mirza-Schaffy») в переводе Ф. Боденштедта. Книга неожиданно стала необычайно популярной - она ежегодно переиздавалась и была переведена на многие европейские языки. Через двадцать лет после смерти Мирзы-Шафи Вазеха, в семидесятых годах, Боденштедт издал книгу «Из наследия Мирзы-Шафи», в которой объявил, что песни Мирзы-Шафи будто бы не являются переводами, а обязаны своим существованием лично Ф. Боденштедту. Тем не менее до наших дней сохранились подлинники на персидском и азербайджанском языках, доказывающие авторство Мирзы Шафи. Парадоксально, но часть стихотворений Вазеха вернулась на родину благодаря обратному переводу с немецкого.
© Дж. Мэйнстринг, 2015 © А. Кандопожский, перевод, 2015
15 0
ДЖ. МЭЙНСТРИНГ
не должно было позорить растворением сахарного песка, - и потому мы с достоинством зажимали в зубах кусочки колотого сахара, пропуская сквозь них малюсенькие порции чая.
Старая чинара защищала нас от пламени заходящего солнца, красивые «гюльнары» бродили под чинарой и словно невзначай бросали на нас застенчиво-любопытствующие взгляды, но мы предавались самому важному на Востоке делу - неторопливой, обстоятельной мужской беседе.
К слову, о восточной беседе: теперь я знаю, что она сводится к соблюдению трёх правил.
Первое правило - уважение к собеседнику, что выражается в неподдельном интересе к состоянию здоровья всех его близких. Это начало любой беседы, причём ни в коем случае нельзя упустить никого из родичей, что означало бы тягчайшее преступление.
Второе правило - уважение к самому себе: ты демонстрируешь, что никуда не спешишь и готов посвятить собеседнику остаток своей жизни. Мало того, сказать собеседнику, чтобы он поторапливался, или пришпорил свою речь, нервно подбадривая его призывом «Короче!», - может только самоубийца.
Правило третье: говорить о деле, о цели встречи можно только тогда, когда исчерпаны все иные темы праздного трёпа.
*
Эдик был в приподнятом настроении. Его поминутно приветствовали соседи, родственники, т знакомые, близкие, приятели, клиенты, - это было какое-то бесконечное приветствование, но Эдик
гп
щ умудрялся рассказывать даже в «армудные» паузы.
> - Вы знаете, - начал Эдик свой рассказ, - я учился в Мардакянской школе милиции.
О Как-то мы, курсанты, тихо сидели, никого не трогали, и в этот момент врывается дежурный
^ офицер с криком: «Все на построение! Тревога!»
О Мы испугались. А после это жуткого крика никто тем более не подумал даже двинуться. Однако
О офицер не успокоился и чуть ли не пинками заставил нас всё-таки выйти на плац. с Мы вышли и сразу пожалели об этом - на плацу стоял грузовик, кузов которого был уставлен
скамьями под натянутым тентом, а рядом суетился прапорщик, распаковывая ящик с автоматами.
— Первым нашим желанием было ринуться обратно в казарму, но дежурный офицер скорчил лицом такое, что мы обреченно поплелись к грузовику.
0 «Разбирайте автоматы и магазины к ним», - скомандовал начальник.
— Мы второй раз видели автоматы - первый раз нам их показывали на расстоянии, чтобы мы их т не повредили.
м Как я ни уворачивался, мне всё-таки вручили автомат. Я держал его на вытянутых руках, забо-
3 тясь только об одном - чтобы ствол автомата смотрел куда угодно, только не на меня.
- Товарищи курсанты, - обратился к нам дежурный офицер, - в городе случилось ЧП: в одной
— семье содержался лев, он покалечил хозяев и бежал в неизвестном направлении. Ваша задача - при 2 встрече со львом обезвредить его. Тому, кто это сделает, - денежная премия и недельный отпуск».
При словах «лев» и «обезвредить льва» нам стало плохо, кто-то громко икнул, у всех в руках задрожал автомат...
«По машинам!» - раздалась команда.
Хотя я и упирался, но товарищи втащили меня в кузов, и мы, дрожа - от холода и страха, - отправились в столицу солнечной республики.
*
Зоологи сообщили, что, скорее всего, лев прячется в Нагорном парке, возвышавшемся над городом изумрудным массивом.
Грузовик натужно поднялся к парку. Последовала команда покинуть грузовик.
Мы ответили отказом. Мой друг Тофик возмущённо кричал:
«Ащи, сам-да иди! Я поступал в милицейскае училище, да, а не в зверинец! Вай-мэ, бедная моя мама.»
Дежурный офицер был неумолим - «Немедленно вон из машины!!!»
Осторожно, стараясь не смотреть на автомат, я зашёл в тень, надеясь, что меня, может, забудут. Не тут-то было, дежурный офицер отвёл меня к какому-то дереву, напутствовав: «Постарайся заработать отпуск.»
*
Я прижал автомат к груди и замер.
Мне было страшно.
Я представлял, как выходит лев, как он вглядывается в меня, а затем - прыгает, а я.
«ВОСТОЧНЫЙ ДИВАН» ДЖОНА МЭЙНСТРИНГА
151
Я не успел представить следующую картину, потому что раздвинулись кусты, и лев действительно вышел.
Он посмотрел на меня, на мой автомат и стал бить кисточкой хвоста, собираясь позавтракать мною.
Я зажмурился и выстрелил.
*
Эдик посмотрел на мое сострадающее лицо и остался доволен:
- Да, мой друг, я случайно попал во льва. Но зато я стал героем, я получу премию, поеду домой. И в тот момент, когда грёзами я заполонил весь парк, кусты вновь раздвинулись, и вышел какой-то генерал. Он подошёл к поверженному льву, поставил на него ногу и горделиво выпрямился.
И тут он заметил меня. Я изобразил из себя добродушного идиота, как это проделывают все курсанты при встрече с генералами, и, приблизившись, отрапортовал:
«Осмелюсь доложить, убил Льва».
«Не понял, - ответил генерал, вглядываясь куда-то вдаль, - кто убил льва?»
«Я, курсант Топчиян».
«Э-э, не говорите глупости, курсант Топчиян, - генерал перевёл на меня взгляд, - вы же видите, что это я убил льва».
«Товарищ генерал, - зачастил я, - да как же так? Это же я, я убил льва. Вот и автомат, - я напра- ^ вил автомат на генерала, - можете сами посмотреть.» ^
Генерал мужественно отвёл рукой ствол и только потом рассвирепел:
«Да ты кто такой, чтобы убивать льва? Льва может убить только генерал! А генерал здесь - я!» ?
О
Всё было кончено. Генерал принимал поздравления офицеров штаба, а я сдал автомат, отчитался за потерю патронов и поплёлся в казарму. ю
* о
см
Эдик задумался и сказал:
- Ладно, генерала я простил, но с некоторых пор (он понизил голос) ко мне стал приходить. <С> лев. Да, кстати, вон он, возле чинары.
Я посмотрел. Там и вправду стоял лев. з
Мы помахали ему рукой. Лев ответил кисточкой хвоста. ^
Мы допили чай. На Востоке это знак конца, предвещающего начало. О
Мы расстались до следующего рассказа Эдика. ^
О
ш
