CC BY
2413. Приговор № 1-112/2017 от 15 сентября 2017 г. по делу № 1-112/2017 // Интернет-ресурс: https://sudact.ru/regular/doc/Ybd3VpJq5Zde/. Дата запроса: 08.12.2019.
14. Крюкова Т.С. Некоторые вопросы изъятия электронных носителей информации в ходе производства следственных действий: анализ судебной практики // Правопорядок: история, теория, практика. 2016. №4 (11).
15. Приказ Минтруда России от 23.03.2015 N 183н (ред. от 12.12.2016) «Об утверждении профессионального стандарта «Следователь-криминалист» // СПС «КонсультантПлюс».
16. Кодекс этики и служебного поведения федеральных государственных служащих Следственного комитета Российской Федерации (утв. Следственным комитетом РФ 11.04.2011) // СПС «КонсультантПлюс».
17. Определение Конституционного Суда Российской Федерации № 189-0/2018 // Интернет-ресурс: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision314926.pdf. Дата запроса: 08.12.2019.
18. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 25.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25.12.2018) // СПС «КонсультантПлюс».
19. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 27.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 28.12.2018) // СПС «КонсультантПлюс».
20. Иванов Н.А. Цифровая информация в уголовном процессе // Библиотека криминалиста. 2013. № 5. С. 99.
References and Sources
1. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 18.12.2001 № 174-FZ (red. ot 01.04.2019, s izm. ot 13.06.2019) (s izm. i dop., vstup. v silu s 12.04.2019) // SPS «Konsul'tantPlyus».
2. Kurs ugolovnogo processa: Uchebnik. / Otv. red. L.V. Golovko. M.: Statut. 2016. S. 83.
3. Baranov A.M. Elektronnye dokazatel'stva: illyuziya ugolovnogo processa XXI v. // Ugolovnaya yusticiya. 2019. № 13. S. 64.
4. Voronin M.I. Elektronnye dokazatel'stva v ugolovnom processe: byt' ili ne byt'? // Lex Russica. 2019. № 7. S. 81.
5. Prigovor № 1-510/2018 ot 27 noyabrya 2018 g. po delu № 1-510/2018 // Internet-resurs: https://sudact.ru/regular/doc/AliW257pUVdc/. Data zaprosa: 08.12.2019.
6. Prigovor № 1-541/2018 ot 29 noyabrya 2018 g. po delu № 1-541/2018 // Internet-resurs: https://sudact.ru/regular/doc/jegZfE89J0Hj/. Data zaprosa: 08.12.2019.
7. Apellyacionnoe postanovlenie № 22K-3552/2018 ot 3 dekabrya 2018 g. po delu № 22K-3552/2018 // Internet-resurs: https://sudact.ru/regular/doc/yzbXQBNI1BxO/. Data zaprosa: 08.12.2019.
8. Prigovor № 1-317/2018 ot 12 noyabrya 2018 g. po delu № 1-317/2018 // Internet-resurs: https://sudact.ru/regular/doc/iXVyFeUFygUq/. Data zaprosa: 08.12.2019.
9. Postanovlenie № 5-230/2017 ot 16 maya 2017 g. po delu № 5-230/2017 // Internet-resurs: https://sudact.ru/regular/doc/WgczrAXAHH6p/. Data zaprosa: 08.12.2019.
10. Federal'nyj zakon ot 27.07.2006 № 149-FZ (red. ot 18.03.2019) «Ob informacii, informacionnyh tekhnologiyah i o zashchite informacii // SPS «Konsul'tantPlyus».
11. Ugolovno-processual'nyj kodeks Azerbajdzhanskoj Respubliki (utverzhden Zakonom Azerbajdzhanskoj Respubliki ot 14 iyulya 2000 goda № 907-IQ) // Sbornik zakonodatel'nyh aktov Azerbajdzhanskoj Respubliki. 2000. № 8.
12. Federal'nyj zakon ot 27.12.2018 № 533-FZ «O vnesenii izmenenij v stat'i 76.1 i 145.1 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii» // Rossijskaya gazeta. № 295. 29.12.2018.
13. Prigovor № 1-112/2017 ot 15 sentyabrya 2017 g. po delu № 1-112/2017 // Internet-resurs: https://sudact.ru/regular/doc/Ybd3VpJq5Zde/. Data zaprosa: 08.12.2019.
14. Kryukova T.S. Nekotorye voprosy iz"yatiya elektronnyh nositelej informacii v hode proizvodstva sledstvennyh dejstvij: analiz sudebnoj praktiki // Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika. 2016. №4 (11).
15. Prikaz Mintruda Rossii ot 23.03.2015 N 183n (red. ot 12.12.2016) «Ob utverzhdenii professional'nogo standarta «Sledovatel'-kriminalist» // SPS «Konsul'tantPlyus».
16. Kodeks etiki i sluzhebnogo povedeniya federal'nyh gosudarstvennyh sluzhashchih Sledstvennogo komiteta Rossijskoj Federacii (utv. Sledstvennym komitetom RF 11.04.2011) // SPS «Konsul'tantPlyus».
17. Opredelenie Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii № 189-O/2018 // Internet-resurs: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision314926.pdf. Data zaprosa: 08.12.2019.
18. Arbitrazhnyj processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 24.07.2002 № 95-FZ (red. ot 25.12.2018) (s izm. i dop., vstup. v silu s 25.12.2018) // SPS «Konsul'tantPlyus».
19. Grazhdanskij processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 14.11.2002 № 138-FZ (red. ot 27.12.2018) (s izm. i dop., vstup. v silu s 28.12.2018) // SPS «Konsul'tantPlyus».
20. Ivanov N.A. Cifrovaya informaciya v ugolovnom processe // Biblioteka kriminalista. 2013. № 5. S. 99.
ДОРОШЕВА АНАСТАСИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - магистрант Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) (mayak88@yandex.ru).
DOROSHEVA, ANASTASIA A. - magistracy student of Kutafin Moscow state law University (MSAL) (mayak88@yandex.ru).
УДК 343.593
АВДЕЕВА Е.В., ДЖИНДЖОЛИЯ Р.С. МЕДИАЦИЯ В СФЕРЕ РОССИЙСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА И РОЛЬ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИСПОЛНЕНИЯ МЕДИАТИВНЫХ
СОГЛАШЕНИЙ
Ключевые слова: медиация в предпринимательстве, процедура медиации, исполнение соглашений, мошенничество в предпринимательстве, медиативная сделка.
Статья посвящена исследованию эффективности альтернативной процедуры регулирования споров в сфере предпринимательской деятельности с помощью посредника (процедуре медиации) и оценке ситуации, когда уголовно-правовые механизмы обеспечения исполнения соглашения, достигнутого в ходе осуществления примирительных процедур, не задействованы в достаточной мере. При этом в статье высказаны идеи совершенствования уголовного законодательства в данном направлении, ставится вопрос о повышении роли публичного правового регулирования в процедуре медиации.
AVDEEVA, E.V., JINGIOLIA, R.S.
MEDIATION IN THE SPHERE OF RUSSIAN ENTREPRENEURSHIP AND THE ROLE OF CRIMINAL AND LEGAL
ENFORCEMENT OF MEDIA AGREEMENTS
Keywords: mediation in entrepreneurship, Mediation procedure, Entrepreneurship fraud mediation deal.
The article is devoted to the study of the effectiveness of an alternative procedure for regulating business disputes through an intermediary (mediation procedure) and assessing the situation when criminal-legal mechanisms ensure enforcement the agreements reached in the implementation of conciliation procedures are not sufficiently utilized. At the same time, the article expressed ideas to improve criminal legislation in this direction, raises the issue of increasing the role of public legal regulation in the mediation procedure.
Президент Российской Федерации В.В. Путин выступает за развитие предпринимательства, в частности, в одном из публикаций отмечается: «Все уровни власти должны сделать все, чтобы занятие бизнесом стало привлекательным, доступным и престижным». Должны быть равные условия, стабильные и понятные правила и законы, честная конкуренция. «Чтобы никто не мешал работать... Не предлагал взяток, поборов, навязанных услуг» [5].
Появление новых форм посягательств на интересы бизнеса потребовали принятия Федерального закона от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», дополнившего УК РФ ст. 159.4 (ныне утратившей юридическую силу), предусматривающего уголовную ответственность за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности. Затем Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» ст. 159 УК РФ, содержащая четыре части, была дополнена частями 5, 6 и 7, предусматривающими ответственность за мошенничество в предпринимательских договорных обязательствах, если деяние повлекло причинение значительного (ч. 5), крупного (ч. 6) и особо крупного (ч. 7) ущерба.
Растущее значение охраны интересов бизнеса подтверждено также положениями «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года» [8].
Между тем, практика применения состава мошенничества в предпринимательских договорных обязательствах выявила некоторые проблемы. В частности, Конституционный Суд РФ признал не соответствующими Конституции РФ положения статьи 159.4 УК РФ, в той мере, в какой они позволяли относить данное преступление к категории преступлений средней тяжести. Отсюда - перед законодателем возникла задача устранения выявленных Конституционным Судом РФ и указанных в его постановлении от 11 декабря 2014 г. № 32-П несоответствий Конституции РФ положений ст. 159.4 УК РФ [9]. К дискуссионным отнесем и вопрос об обусловленности дифференциации уголовной ответственности за мошенничество в предпринимательских договорных обязательствах и завершенности процесса дифференциации; проблему разграничения состава мошенничества (ч. ч. 1-4 ст. 159 УК РФ) и мошенничества в предпринимательских договорных обязательствах (ч. ч. 5-7 ст. 159 УК РФ); проблему единообразного понимания бланкетных признаков мошенничества в предпринимательских договорных обязательствах, посредством которых раскрывается содержание структурных элементов данного состава преступления, в частности предпринимательских договорных обязательств, способа совершения преступления и др. Среди других актуальных вопросов можно назвать и использование медиативных возможностей применительно к составу мошенничества в предпринимательских договорных обязательствах.
Медиация, как внесудебный способ урегулирования споров, появилась в российской действительности со вступлением в силу с 1 января 2011 года Федерального закона от 27 июля 2010 №193 «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с помощью посредника (процедуре медиации)» [1]. Медиация является моделью передачи государством гражданскому обществу России посреднической функции, ответственность за выполнение которой несет общество. При этом медиация, как саморегулируемая организация медиаторов, берет на себя ответственность за непрофессиональную и недобросовестную деятельность медиаторов. В этих
условиях определенную долю ответственности за последствия действий отдельных лиц в рамках применения процедуры медиации должно взять на себя и государство.
1 января 2011 году вступил в силу Федеральный закон от 27 июля 2010 №193 «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с помощью посредника (процедуре медиации)», который в свое время вызвал в российской юридической среде широкие дискуссии по поводу перспектив развития медиативной деятельности и проблем нормативного регулирования данной сферы [11, с.74-78]. Особенно беспокоило и беспокоит то обстоятельство, что принятое в процессе медиации примирительное решение не обеспечивается исполнением. Публично-правовые механизмы исполнения соглашения, достигнутого в ходе осуществления примирительных процедур, не задействованы. Законодательно медиативная сделка приравнивается к гражданско-правовой. Но в этом случае возникает проблема обеспечения выполнения условий данной сделки. Дело в том, что медиация как таковая может быть использована недобросовестной стороной для сокрытия имущества, которым она должна нести ответственность, а также для совершения иных, ущемляющих права другой стороны, приносящих ей ущерб, действий. Срок проведения медиации обозначен законом в шесть месяцев, что позволяет в принципе достаточно основательно использовать его в целях, противных примирению. В этом случае встает вопрос об ответственности (в том числе и уголовной) за несоблюдение условий медиативного соглашения.
Генезис гражданского общества в России требует создания различных его институтов. Деятельность медиаторов и их саморегулируемых организаций является весомым вкладом в процесс демократизации общества, развития институтов гражданского общества [3].
Медиация, становясь частью культуры разрешения коммерческих споров, способствует повышению уровня ответственности бизнесменов и создает условия для совершенствования деловой этики, строящейся на здоровой конкуренции, партнерских отношениях и сотрудничестве. В условиях становления и развития рыночных отношений все это важно, как с общественной, так и с государственной точки зрения. На практике применение процедуры медиации позволяет сторонам сохранить деловые отношения и продолжить взаимодействие [6, с.12-14].
Становление и развитие гражданского общества связано с воспитанием у граждан высокого чувства ответственности за принятое решение, за данное слово. Однако, пока говорить о том, что в данной сфере общественных отношений в России все обстоит благополучно, преждевременно.
Неблагополучие связано с безответственностью не только исполнителей, но и тех, кто принимает решения, которые следует исполнять. Зачастую не только исполнение, но и сами решения дают основания говорить о том, что принимались они и исполнялись непорядочными субъектами. Так, порядочность японских предпринимателей экспертами оценивается почти в 100% [4, с.146]. В России она оценивается в десятые доли процента.
Однако говорить о том, что эта национальная черта российского предпринимателя, не приходится, это качество не присуще ему имманентно. Купеческое слово, слово российского предпринимателя было крепким: «ударить по рукам, заключая соглашение, было надежнее, чем подписать гербовую бумагу. Ведь по сравнению с Западной Европой, нотариус не был в России основной фигурой, обеспечивающей гражданский оборот [7, с.28-31].
Именно поэтому на рубеже 19 и 20 веков в кодексе российского промышленника появилась эта норма о крепости слова предпринимателя. В то время к правительству обратились дальневосточные заводчики, которые просили оградить их интересы от ущерба, приносимого низкопробным японским фальсификатом [2, с.142-146]. Что произошло с тех пор? Произошло то, что в современных условиях жесткого администрирования с одной стороны, коррумпированности многих сфер - с другой, предприниматель поставлен в условия, которые не дают ему возможности быть порядочным. Можно ли в таких и многих иных случаях обходится без публичного правового регулирования отношений в медиативной сфере? Надо полагать, что нельзя.
Либерализм последнего времени существенно изменил парадигмы российского правосознания. Право утрачивает воспитательную функцию. Многие его не знают, а знающие часто используют в своих корыстных интересах. Государство передает незрелому гражданскому обществу России все новые и новые функции, ответственность за выполнение которых несет общество. Так саморегулируемые организации медиаторов берут на себя ответственность за непрофессиональную и недобросовестную деятельность медиаторов. В этих условиях
определенную долю ответственности за последствия действий отдельных лиц в рамках применения процедур общественными институтами (например, в процессе процедур медиации) должно взять на себя государство. Речь идет об установлении уголовной ответственности за заведомо направленные против интересов одной из сторон действия участников медиативного процесса, причинившего лицу крупный или особо крупный ущерб.
В данном случае можно говорить о своего рода мошенничестве с использованием процесса медиации, вводящем в заблуждение другую сторону. В статье не идет речь о жестком формулировании всех элементов состава преступления, наказуемости данного деяния, а лишь постановочно обозначается проблема о том, что с определенными преступными проявлениями, которые могут происходить в сфере медиативной деятельности, должно осуществлять борьбу государство, и это часть его ответственности. Общая и индивидуальная уголовно-правовая превенция будет играть сдерживающую роль, так как определенное число лиц будет стремиться, избегая уголовного преследования, соблюдать условия медиативных сделок.
Исходя из данных посылок, ч. 5 ст. 159 УК РФ «Мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба», можно было бы изменить и изложить в следующей редакции: «Мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств, в том числе заключенных медиативных сделок в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение, значительного, крупного или особо крупного ущерба...». При этом следует в предупредительных и воспитательных целях обратиться к российскому правовому наследию. Во всех случаях о лицах, не соблюдающих условия медиативной сделки, следует принимать решение как о недобросовестных «с объявлением о том в ведомостях обеих столиц и местных губернских» [10, с.99], как в свое время постановлялось в ст. 1058 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 года.
Установление уголовной ответственности и публикация решений о недобросовестности лиц могли быть дополнительной нагрузкой на исполнительную и судебную власть, с этим нужно считаться. Однако государство существует для того, чтобы делать жизнь населения страны безопасной и благополучной. Главная роль его - это помогать созданию институтов гражданского общества. На наш взгляд, во время становления данных институтов помогать - это значит: во-первых, осуществлять их государственную поддержку методами публично-правового регулирования и ответственности, в частности уголовной; во-вторых, из правосознания российских граждан должны постепенно вымываться стереотипы о том, что «воруют», «дураки» и «дороги» - это главные проблемы российской действительности до сих пор.
Развитие России в пореформенное, после отмены крепостного права, время показало, на что способна страна даже в неблагоприятных условиях. Позитивные примеры российской истории и современности должны находить свое отражение и в средствах массовой информации, и в учебниках, и в научных публикациях, в том числе правоведческих. А государство должно поощрять и стимулировать эту деятельность. В связи с развитием институтов гражданского общества должно быть четкое разделение ответственности между обществом и государством, разделение сфер их регулирования. Следует донести до сознания и законодательной, и исполнительной, и судебной властей, а в первую очередь общества в целом, какие общественные отношения будет регулировать само общество, в частности с помощью саморегулируемых организаций, а какие общественные отношения должно регулировать государство. Государство обязано вовремя осознавать, какие новые области общественных отношений нуждаются в публично-правовом регулировании, в том числе уголовно-правовыми средствами. Медиация в данном случае - пример возникновения этих новых областей.
Литература и источники
1. Федеральный закон от 27 07.2010 № 193-Ф3 «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» // Российская газета. 2010. 30 июля. № 168.
2. Альбов А.П., Симанин О.В. История государства и права России: курс лекций. М., 2012. С. 142-146.
3. Ales Zalar. Towards primary dispute resolution system: global trends in civil and family mediation. An overview of the best practices in Europe //http://cameraarbitrale.odc mi.it/allegati/utenti/Zalarl.pdf.
4. Бесемер, Христоф. Медиация: посредничество в конфликтах /перевод с нем. Н.В. Маловой. Калуга, 2004. С. 146.
5. Бизнес без страха //Российская газета - Столичный выпуск. 2015. № 73 (6644).
6. Бирюков П.Н. Об институте медиации в Германии // Российский судья. 2015. №2. С. 12-14.
7. Лисицын В.В. Полтора века медиации в России // Медиация и право. Посредничество и примирение. 2008. № 2(8) С.28-31.
8. О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р // СЗ РФ. 2008. № 47. ст. 5489.
9. Пояснительная записка к проекту федерального закона № 1083199-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // URL: http://asozd.
10. Решетникова И.В: Перспективы развития посредничества в российском праве // Российский юридический журнал. 2005. № 1. С. 99.
11. Фильченко Д.Г. Саморегулирование деятельности посредников: необходимость или преждевременная мера? // Третейский суд. 2010. №2. С.74-78.
References and Sources
1. Federal'nyj zakon ot 27 07.2010 № 193-F3 «Ob al'ternativnoj procedure uregulirovaniya sporov s uchastiem posrednika (procedure mediacii)» // Rossijskaya gazeta. 2010. 30 iyulya. № 168.
2. Al'bov A.P., Simanin O.V. Istoriya gosudarstva i prava Rossii: kurs lekcij. M., 2012. S. 142-146.
3. Ales Zalar. Towards primary dispute resolution system: global trends in civil and family mediation. An overview of the best practices in Europe //http://cameraarbitrale.odc mi.it/allegati/utenti/Zalarl. pdf.
4. Besemer, Hristof. Mediaciya: posrednichestvo v konfliktah /perevod s nem. N.V. Malovoj. Kaluga, 2004. S. 146.
5. Biznes bez straha //Rossijskaya gazeta - Stolichnyj vypusk. 2015. № 73 (6644).
6. Biryukov P.N. Ob institute mediacii v Germanii // Rossijskij sud'ya. 2015. №2. S. 12-14.
7. Lisicyn V.V. Poltora veka mediacii v Rossii // Mediaciya i pravo. Posrednichestvo i primirenie. 2008. № 2(8) S.28-31.
8. O Koncepcii dolgosrochnogo social'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na period do 2020 goda: rasporyazhenie Pravitel'stva RF ot 17.11.2008 № 1662-r // SZ RF. 2008. № 47. st. 5489.
9. Poyasnitel'naya zapiska k proektu federal'nogo zakona № 1083199-6 «O vnesenii izmenenij v Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii i Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii» // URL: http://asozd.
10. Reshetnikova I.V: Perspektivy razvitiya posrednichestva v rossijskom prave // Rossijskij yuridicheskij zhurnal. 2005. № 1. S. 99.
11. Fil'chenko D.G. Samoregulirovanie deyatel'nosti posrednikov: neobhodimost' ili prezhdevremennaya mera? // Tretejskij sud. 2010. №2. S.74-78.
АВДЕЕВА ЕКАТЕРИНА ВАЛЕРЬЕВНА - адвокат, старший партнер адвокатского бюро «МАГРАС», Москва. ДЖИНДЖОЛИЯ РАУЛЬ СЕРГЕЕВИЧ - МИРЭА-Российский технологический университет (draul1@yandex.ru). AVDEEVA, ECATERINA V. - lawyer, senior partner of the law firm «MAGRAS», Moscow (advokataev@mail.ru). JINJOLYA, RAUL S. - MIREA-Russian University of Technology, Moscow, Russia (draul1@yandex.ru)
УДК 347.9
ГОЛОВИНОВ В.А., ИВАШИН Д.И. ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТНОГО СОСТАВА В ЕДИНОМ ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ ПРИ РАССМОТРЕНИИ ВОПРОСОВ, СВЯЗАННЫХ С ИСПОЛНЕНИЕМ СУДЕБНЫХ АКТОВ
Ключевые слова: единое гражданское судопроизводство, субъектный состав, исполнительное производство, унификация процессуального права.
В статье рассматриваются вопросы, связанные с внесением изменений в субъектный состав в Едином гражданском судопроизводстве, при исполнении судебных актов. Обосновывается вывод, что современный субъектный состав в системе исполнения судебных актов должен соответствовать направлению унификации гражданского процессуального права. Важным базовым принципом, влияющим на субъектный состав участников процесса исполнительного производства, станет не только расширение, но и детализация существующего перечня сторон. В частности, изменению должно подвергнуться понятие о представительстве. При дальнейшей разработке Кодекса Единого судопроизводства целесообразно рассмотреть возможность включения в субъектный состав лиц, участвующих в деле на стадии его рассмотрения судебного пристава-исполнителя, взыскателя и должника по делам, возникающим из исполнительных правоотношений.
GOLOVINOV, V.A., IVASHIN, D.I. FEATURES OF THE SUBJECTIVE STRUCTURE IN THE UNIFIED CIVIL PROCEDURE WHEN CONSIDERING ISSUES RELATED TO THE ENFORCEMENT OF JUDICIAL ACTS
Keywords: unified civil proceedings, subject structure, enforcement, unification of procedural law.
This article discusses a relevant topic related to changes in the structure of the Unified Civil Procedure on issues related to the enforcement of judicial acts. The conclusion is substantiated that the modern subject structure in the system of execution of judicial acts must comply with the direction of unification of civil procedural law. An important basic principle that affects the subjective composition of participants in the enforcement process will be not only expansion, but also the refinement of the existing list of parties. In particular, the concept of representation must undergo a change. With the further development of the Code of Unified Judicial Procedure, it is advisable to consider the possibility of including persons participating in the case at the stage of its consideration by the bailiff, recoverer and debtor in cases arising from executive legal relations.
Единое гражданское судопроизводство в Российской Федерации, формирующееся в связи с передачей функций и полномочий Верховному суду Российской Федерации, представляет собой важнейший момент в проводимой реформе судебной системы. Первым шагом на этом пути должны стать разработка и принятие единого процессуальный кодекса, взамен действующих
