CC BY
43
Reference
1. Barsukov P.V., Karabulatova I.S., Nekrasov S.V. i dr. Transformaciya social'nogo povedeniya v kontekste sovremennyh politicheskih krizisov nachala XXI v kak rezul'tat 'etnopoliticheskogo diskursa «setevyh vojn». Social'no-'ekonomicheskie i gumanitarno-filosofskie problemy sovremennoj nauki. Moskva - Ufa, 2015; T. 3: 60 - 70.
2. Barsukov P.V., Karabulatova I.S., Nekrasov S.V., Galiullina S.D. Sovremennye politicheskie krizisy postsovetskogo perioda kak rezul'tat 'etnopoliticheskogo diskursa «setevyh vojn». Migracionnye mosty v Evrazii: Materialy VII Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Rol' trudovoj migracii v social'no-'ekonomicheskom i demograficheskom razvitii posylayuschih i prinimayuschih stran. Moskva, 2015: 251 - 258.
3. Karabulatova I.S. Lingvobezopasnost' sovremennoj Rossii kak megakonceptual'nyj fenomen: polilingvokul'turnaya yazykovaya lichnost' v usloviyah globalizacii i migracij. Chelovek iyazyk v kommunikativnom prostranstve: sbornik nauchnyh statej. Krasnoyarsk: SFU, 2014; T. 5, № 5: 216 - 220.
4. Shejgal E.I. Semiotika politicheskogo diskursa: monografiya. Moskva - Volgograd, 2000.
5. Niyazova G.M. 'Etnolingvoinformacionnoe prostranstvo kak arena mezhnacional'nogo i mezhkonfessional'nogo sotrudnichestva. Zhurnalist. Social'nye kommunikacii. Moskva, 2013; № 1: 53 - 57.
6. Osipov G.V., Karabulatova I.S., Shafranov-Kucev G.F. i dr. Problemy 'etnokonfessional'nogo 'ekstremizma v Rossii kak otrazhenie deviacionnyh processov v obschestve. Social'no-'ekonomicheskie i gumanitarno-filosofskie problemy sovremennoj nauki. Moskva - Ufa - Rostov-na-Donu, 2015; T. 3: 8 - 17.
7. Niyazova G.M. 'Etnoid i 'etnicheskaya identichnost' v 'etnolingvoinformacionnom prostranstve sovremennogo poli'etnichnogo regiona. Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Sociologiya. 'Ekonomika. Politika. Tyumen', 2007; № 3: 72 - 74.
8. Niyazova G.M. Chelovek v sovremennom informacionnom prostranstve: 'etnolingvofunkcional'naya arhegeniya i anarhegeniya. Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta. Tyumen'. 2008; № 1: 109 - 113.
9. Karabulatova I.S. Problemy sozdaniya cifrovoj biblioteki dlya ocenki potencial'no opasnyh tekstov (POT) v sovremennom novostnom diskurse. Voprosy sovremennojlingvistiki i izucheniya inostrannyh yazykov v 'epohu iskusstvennogo intellekta: sbornik nauchnyh trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma, posvyaschennogo Vsemirnomu dnyu nauki za mir i razvitie. Moskva: RUDN, 2020: 3 - 12.
10. Niyazova G.M. Problema novoj ritoriki v sovremennom 'etnolingvoinformacionnom prostranstve. Lingvoritoricheskaya paradigma: teoreticheskie i prikladnye aspekty. 2017; № 22-1: 117 - 120.
11. Shehi 'E. Specifika polikodovyh novostnyh tekstov o COVID-19 s vklyucheniem imen sobstvennyh (IS) v 'elektronnom social'no-politicheskom diskurse v mifolingvisticheskom aspekte: na materiale raznostrukturnyh yazykov. Voprosy sovremennoj lingvistiki i izucheniya inostrannyh yazykov v 'epohu iskusstvennogo intellekta: sbornik nauchnyh trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma, posvyaschennogo Vsemirnomu dnyu nauki za mir i razvitie. Moskva, 2020: 179 - 188.
12. Tyutyunnik V.M., Birkin A.A., Guschin Yu.G. Osnovy lingvisticheskojpsihofiziologii: monografiya. Tambov: Izdatel'stvo MINC «Nobelistika», 2016.
13. Dubrovskij D.I. Problema «Soznanie i mozg»: informacionnyj podhod / Dubrovskij David Izrailevich. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2013; № 4. Available at: https://cyberleninka.ru/ article/n/problema-soznanie-i-mozg-informatsionnyy-podhod
14. Kostyleva T.A., Karabulatova I.S., Danilova A.D. Scenarnyj podhod v sovremennom obrazovanii. Mir nauki, kul'tury i obrazovaniya. 2020; № 5 (84): 130 - 132.
15. Kojshe K.K., Karabulatova I.S. 'Estimacionnaya harakteristika obraza kazaha-kochevnika v romane F. V. Bulgarina «Ivan Ivanovich Vyzhigin». Vestnik Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Novye gumanitarnye issledovaniya. Orel. 2013; № 2 (31): 152 - 156.
16. Kojshe K.K., Karabulatova I.S., Gul'tyaev V.N., Niyazova G.M. Obraz kazaha-kochevnika v informacionnom prostranstve rossijsko-kazahstanskogo prigranich'ya. Nauchnoe obozrenie. Seriya 2: Gumanitarnye nauki. Moskva, 2013; № 1-2: 151 - 159.
17. Savchuk I.P. Inversiya i leksicheskie povtory kak stilisticheskie priemy. Mezhdunarodnyjstudencheskijnauchnyj vestnik. 2018; № 3, Ch. 6: 927 - 929.
18. Shatalova N.S., Shatalova L.S. Tekst sovremennoj rossijskoj pressy razvlekatel'nogo tipa: model', struktura, yazykovye sredstva. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2019; № 5 (78): 444 - 446.
19. Shatalova N.S., Shatalova L.S. Sredstva ob'ektivacii istoricheskogo konteksta v voennoj proze: fakt, dokument, vymysel. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2019; № 1 (74): 494 - 497.
Статья поступила в редакцию 05.04.21
УДК 81'2/'44
Niyazova G.M, Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Professor, Department of Journalism of Tyumen State University (Tyumen, Russia), E-mail: [email protected]
Shehi Erjola, postgraduate, Department of Foreign Languages, Philological Faculty, RUDN-University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected] Savchuk I.P., postgraduate, Department of Foreign Languages, Philological Faculty, RUDN-University (Moscow, Russia); research fellow, Editorial and Publishing Department, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: [email protected] Rod' O.Ya., postgraduate, Department of Linguistics, Ugra State University (Khanty-Mansiysk, Russia), E-mail: [email protected]
THE TERRITORY'S MEDIA IMAGE AS A REAL AND MYTHOLOGICAL INFORMONYM IN THE MEDIA DISCOURSE. New geopolitical verbal strategies of the linguo-information war, in which Russia has become one of the key actors, could not but affect the construction of the media image of the territory in the modern on-omastic trends. The historical and cultural potential of a proper name constitutes the core of the mythologeme and realema of the topo object, reflecting the evolution of human civilization in a specific territory. In this regard, the author singles out the informonym as a nominative unit of media discourse in the ethno-linguistic-infor-mational space, which plays the role of "key" words of social identity in a situation of globalization. The media image of a territory can reflects real information about a specific region; therefore, the author designates such strategy as a realema. This aspect of objective reflection of information has been studied quite well in the scientific literature, however, it has not previously received a scientific definition, being taken for granted. At the same time, the image of a particular territory is saturated in media discourse with mythologemes, which blurs the line between real and virtual topological objects due to Post-truth information strategies. Key words: media image, geopolitonym, informonym, post-rule mythology, onomastics.
Г.М. Ниязова, д-р филол. наук, доц., проф., Тюменский государственный университет, г. Тюмень, E-mail: [email protected]
Шехи Эрьола, аспирант, Российский университет дружбы народов (РУДН), г. Москва, E-mail: [email protected]
И.П. Савчук, аспирант, Российский университет дружбы народов (РУДН), науч. сотр. редакционно-издательского отдела, Югорский
государственный университет, г. Ханты-Мансийск, E-mail: [email protected]
О.Я. Родь, аспирант, Югорский государственный университет, г. Ханты-Мансийск, E-mail: [email protected]
МЕДИАОБРАЗ ТЕРРИТОРИИ КАК РЕАЛЬНЫЙ И МИФОЛОГИЧЕСКИЙ ИНФОРМОНИМ В ДИСКУРСЕ СМИ
Новые геополитические вербальные стратегии лингвоинформационной войны, в которой Россия стала одним из ключевых акторов, не могли не отразиться на конструировании медиаобраза территории в современных ономастических тенденциях. Историко-культурный потенциал имени собственного составляет ядро мифологемы и реалемы топообъекта, отражая эволюцию человеческой цивилизации на конкретной территории. В связи с этим автор выделяет информоним как номинативную единицу дискурса СМИ в этно-лингво-информационном пространстве, которая выполняет роль «ключевых» слов социальной идентичности в ситуации глобализации. Медиаобраз территории может отражать реальную информацию о конкретном регионе, поэтому автор обозначает такую стратегию как реалема. Этот аспект объективного отражения информации достаточно хорошо изучен в научной литературе, однако он не получил ранее научной дефиниции, воспринимаясь как нечто само собой разумеющееся. В то же время изображение той или иной территории насыщается в медиадискурсе мифологемами, что размывает границу между реальным и виртуальным топообъектом из-за информационных стратегий постправды.
Ключевые слова: медиаобраз, геополитоним, информоним, мифология постправды, ономастика.
Современная информационная эра разворачивает свою силу и мощь в разных измерениях, благодаря чему в информационную плоскость стали переходить даже явления прямого действия. В связи с этим дискурс СМИ приобретает новые полномочия смысловых маяков, своеобразных дорожных карт ценностных установок и трансформируемых мифов в сложном этнолингвоинформационном пространстве [1; 2], что актуализирует сценарный подход [3] к конструированию медиаобразов местности. Эта особенность медиадискурса соотносится с задачами онимастики, о которых писали В.П Костомаров и Е.М. Верещагин: «Национально-культурный компонент свойствен именам собственным, пожалуй, в большей степени, чем апеллятивам» [4, с. 56]. Медиаобраз территории - это термин, который пришел из имиджевой географии [5]. В ономастике этой проблематикой занимается геополитонимика [6]. Именно геополитонимический ономастикон содержит в себе по матрешечному принципу строения и ценностные установки, и этноним, и топоним, и мифологию народов края, и религиозные воззрения, и историко-политические условия, и современные социально-культурные характеристики. Среди геополитонимов мы выделяем отдельно информонимы, под которыми подразумеваем специфические номинативные единицы СМИ (информация + оним - «имя»). Информационный бум с электронным форматом общества увеличивает количество средств массовой информации, соответственно, с этим растет и репертуар информонимов. Например, медиобраз местности является ключевым информонимом в медиадискурсе. Однако в этом классе сегодня особый оборот набирают информонимы-мифопатонимы о коронавирусе [7], вытаскивая из глубин коллективного бессознательного полузабытые архетипические образы переживаний о болезнях, создавая их специфические «информационные слепки».
Понимание информационного пространства как нового объекта исследования лингвистики ставит перед исследователем вопрос о характере репрезентации сведений об объекте/ явлении/ феномене/ персоне посредством этноязыковой концептуальной картины мира в целом [8; 9]. Медиаобраз территории является краеугольным камнем в фундаменте идентичности индивидуума, базируясь на мировоззрении человека [10]. Так, историко-культурный, социально-политический контекст выступает решающим фактором в формировании феномена национальной идентичности, что нашло отражение в информонимах-мифологе-мах на основе этнокультурного опыта предков, противостоявших враждебным силам: газета «Азан»/ «Призыв к молитве» (Самара), газета «Идел»/ «Волга» (Казань), «Йолдыз»/ «Звезда» (Казань), «Кеч»/ «Сила» (Астрахань), «Тулпар»/ «Конь-скакун» (Уфа), «Саф чишме»/ «Чистый родник» (Екатеринбург) и др. Однако мы должны учитывать, что «мировоззрение определяет метод познания, а картина мира - это уже результат познания» [11, с. 52]. Этно-лингво-информа-ционное пространство России передает, словно голограмма, этноязыковую концептуальную картину российского государства. Особое место в этой голограмме занимают татароязычные СМИ, поскольку татары занимают второе место по численности среди этносов России, удерживая лидирующие позиции в таких регионах, как Татарстан, Тюменская область, Башкортостан, Красноярский край, Урал, Москва, Санкт-Петербург, Крым, Астрахань, Оренбург Омск, Саратов, а также на исторически обусловленных территориях Турции, Румынии, Польши, Китая.
Сложность взаимодействия татарской и русской культур базируется на незавершенном гештальте «этнотравмы», связанной с потерей татарской государственности в Поволжье и Сибири, отдельными отрицательными историческими фактами. С течением времени феномен этнотравмы гиперболизируется, идеализируется, приобретая гипертрофичность и включенность в механизм наведения и воспроизводства этноидентичности. Историческими примерами этнотравм являются поражение Казанского ханства в войне с Иваном Прозным, падение Сибирского ханства, войны на Северном Кавказе, введение «черты оседлости» для евреев в России, поражение Пермании в Первой мировой войне и Версальский договор [12].
В этом смысле медиаобраз территории/ региона/ страны содержит «ментальный слепок» реального мира, поэтому мы можем обозначить совокупность знаний о мире, являющихся результатом эмпирического познания, как когнитивную картину мира. Для конструирования медиаобраза в дискурсе СМИ важно, что когнитивная картина мира - это некая совокупность моделей осмысления действительности, которые сформированы с помощью культуры. Когда мы анализируем геополитоним, то мы отталкиваемся от мысли, что перед нами священный Прааль этноязыковой картины мира, вмещающий в себе богатство «концептуальной картины мира», сформированное в ходе эволюции человечества мышлением и впоследствии закреплённое в сознании [13]. Исходя из этого, является закономерным признание того факта, что функционирование этноязыковых культур в едином информационном континууме обладает не стихийным характером, а соответствует психолингвистическим алгоритмам кодирования/ декодирования информации в условиях агрессивной среды.
Никто не мог предположить, что концепция «информационного общества», продемонстрированная профессором Юкио Хаяши в отчетах японскому правительству в конце 60-х - начале 70-х годов ХХ века [14], перекроит научные подходы к пониманию реальности/ виртуальности мира, соответственно, и самого человека. Современное информационное общество отображает различные социальные силы: государственные и негосударственные институты, объединения, некоммерческие объединения, диаспоры и национальные организации, партии и движения, объединения и корпорации СМИ, отдельные группы, официальных
лиц, блогеров и отдельных граждан/ лидеров мнений. И каждая страта информационного общества реализует собственную информационную политику, которая может не согласовываться с мнением других когорт, а иногда может быть диаметрально противоположной, что характеризует в целом ситуацию постправды с ее многоообразием «истин» [15].
Естественно, что реализация информационной политики идет в соответствии с самоорганизующимся информационным порядком. Что такое информационный порядок? Это сложноорганизованная система информационного пространства, «которая предполагает: а) полноценное осуществление прав граждан на доступ информации; б) получение, распространение и использование информации, в соответствии с их потребностью быть оптимально информированными для принятия и реализации максимально верных решений, как в делах управления государством, так и во всех других сферах жизнедеятельности» [16]. Наращивание высокотехнологичной киберсреды трансформирует понимание важности реального представления территории как реального пространства и как некоей мифологизированной сущности. Поэтому мы полагаем, что медиаобраз территории как ключевой концепт информационного пространства представляет собой универсальную социокультурную ценность для общества. Например, неслучайно ИТАР-ТАСС в начале 2021 г. объявило о новом направлении в геополитике и информационной политике России в связи с ожесточением тактик информационной войны между Россией и Западом [17], в связи с чем трансформируются и подходы к профессиональному образованию журналистской среды [18]. Однако этот процесс не является трендом лишь последних лет, поскольку уже с 24 февраля 1942 года «Полос Америки» стал вещать на разных иностранных языках, доведя их число до 41 языка к концу Второй мировой войны [19].
Утрата иллюзий начала 90-х годов ХХ в. о возможности «равноправной дружбе» между Западом и Востоком способствовала развитию концепции «ментальной войны» или информационной войны, что большинство исследователей стали говорить о необходимости разработки лингвистической безопасности и информационной безопасности [20; 21]. Здесь медиаобраз территории становится новым концептуальным сгустком приложения политических сил. Так, например, медиаобраз Сибири балансировал на хрупкой грани: Сибирь - царства холода и смерти - сокровищница недр России - зеленые легкие планеты - заброшенная земля - изнасилованная земля - героическая земля и т.д.
Если ранее на вершине иерархии СМИ находилось телевидение, то сейчас эту нишу занял Интернет. До телевидения эту позицию занимало радио, а до радио - газеты, листовки и другие печатные СМИ. Так, в 1905 - 1917 гг. любой татарский промышленник или купец мог выпускать газету/ журнал/ еженедельник в любом городе России на татарском языке. Так царское правительство старалось нивелировать последствия этнотравмы у татарского народа. Однако уже в советское время регулирование выпуска газет шло по партийной линии, представители которой не считали необходимым издавать газеты на татарском языке вне Татарстана. Между тем более двух третей всех татар России проживало за пределами Татарстана, поэтому такой подход к национальной прессе ограничивал доступ большинства татар к газетам на родном языке. Для выживания в условиях агрессивной среды социума татарские издания делали акцент на мифологизации собственного прошлого, формируя ярко выраженную положительную этническую идентичность у своих читателей. Сегодня по этому же пути идут и СМИ в электронно-информационном пространстве Интернета.
В связи с этим мы можем рассматривать каждое сообщение медиадикурса как потенциальный базис для порождения мифа или поддержки ранее созданной мифологемы. В этой связи хотелось бы отметить изменения, происходящие в современном кинодискурсе, который занимается конструированием новых мифов, хороня старую мифологию. При этом этничность, этнос, народ являются базисными понятиями, оказывающими реальное влияние на поведение людей в самом широком смысле этого слова.
Информоним является организующим началом для формирования и структурирования субпространств информационного пространства в зависимости от мотивационных и целевых установок, активно используя легенды, предания, мифы [22].
Типология информонимов в электронном этно-лингво-информацион-ном пространстве аккумулирует в себе следующие уровни: 1) общекультурный (протонаучный с включением общечеловеческих ценностей и архетипов); 2) ци-вилизационно-мировоззренческий (анималистский, языческий, христианский, мусульманский, конфуцианский, буддистский, иудейский, агностический); 3) лингвострановедческий (с включением межкультурной коммуникации); 4) собственно лингвоэтнический (с погружением в лингвокультуру конкретного народа); 5) психолого-педагогический (обучающе познавательный, лингводидактический).
Медиаобразы, геополитонимы, информонимы в медиадискурсе достаточно сильно мифологизированы, поскольку эти онимы заточены на выполнение важной функции: сформировать, закрепить и воспроизвести конкретную модель этносоциального поведения. Например: «Бахар» (весна), «Шефег» (заря), «Мол-ла Насреддин», «Сибирский дом», «Урал», «Балапан» - в названиях СМИ; «Китайская панда и русский медведь пощипали американского орла», «Пионовое настроение», «В небе над ландшафтным районом Тяньшаньтяньчи в Китае появились «три солнца»», «Косплей на Ильича. Почему возвращение Навального в Россию напоминает путь Ленина - Сноб» - в заголовках новостей медиадискурса.
Под влиянием архетипов коллективного бессознательного ценностные установки общества трансформируются, меняя вектор идентификации личности, что неизбежно влечет за собой реструктуризацию компонентов медиа-образа территории, а в конечном смысле - изменение имиджа страны в глазах потенциальных реципиентов медиадискурса, что становится новым основанием для изменения направления консолидации общества. Например, в советский период это были такие названия СМИ, как «Кызыл сечге» («Красное копье», Астрахань), «Ленин юлы» («Ленинский путь», Тобольск), «Солдат ялкыны» («Солдатское пламя»/ Уфа), «Гырмызы гюнеш» («Красное солнце», Казань), «Маариф» («Просвещение», Казань), «Хуриййат» («Свобода», Симферополь) и т.д. Дореволюционные татарские газеты и журналы отражали все многообразие идеологических направлений в обществе, однако советская татарская периодика содержала лишь коммунистическую идеологию. В постсоветское время татарские газеты и журналы апеллируют к американизированному образу жизни и к арабо-исламским нормам общества. Современный медиобраз репрезентирует
Библиографический список
чужой опыт, вторичные переживания как нечто собственное, аутентичное. Правда, обилие в интернет-сети отраженного вторичного, пережитого кем-то другим опыта дает возможность прорефлексировать над разницей между аутентичным и вторичным опытом. Таким образом конструируется личностная, индивидуально переживаемая реальность информационного пространства, которая вытесняет из концептуальной картины мира реальный опыт прошлых поколений.
Следовательно, медиобраз как объект журналистского произведения приобретает мифологизированное многообразие истолкований и трактовок, описательных характеристик и псевдореальных сведений с одной лишь целью: сформировать у реципиента медиадискурса единый образ объекта/ факта/ явления/ персоны/события и т.д. Сам процесс формирования и продвижения геополито-нимов как медиаобразов территории призван преодолеть проблемы различного уровня (от индивидуально-личностного до межэтнического, а далее - до международного) с тем, чтобы происходил конструктивный диалог, а не бездумное навязывание чужеродных культурных сценариев.
1. Карабулатова И.С. Ниязова ГМ. Информоним как свернутый ономастический миф этнической идентичности (на примере названий татарских СМИ). Вестник Орловского государственного университета. 2014; № 4 (39): 158 - 163.
2. Савчук И.П., Карабулатова И.С. Мифолингвистическая интерпретация сакрального геополитонима СИБИРЬ как «окно Овертона» в военном кинодискурсе. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия: Филология и искусствоведение. 2021; № 1 (268).
3. Костылева Т. А., Карабулатова И.С., Данилова А.Д. Сценарный подход в современном образовании. Мир науки, культуры и образования. 2020; № 5 (84): 130 - 132.
4. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного: методическое руководство. Москва, 1990.
5. Замятин Д.Н. Моделирование географических образов. Пространство гуманитарной географии. Смоленск: Ойкумена, 1999.
6. Мадиева Г.Б. Имя собственное в контексте познания: монография. Алматы - Москва, 2010.
7. Карабулатова И.С., Шехи Э. Влияние имен собственных на трансформацию архетипических представлений о коронавирусе в современной мифологизированной картине мира. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия: Филология и искусствоведение. 2020; № 4 (267): 54 - 61.
8. Шехи Э., Карабулатова И.С., Ниязова ГМ., Хуонг Т.Т. Специфика поликодовых новостных текстов о COVID-19 с включением имен собственных (ИС) в электронном социально-политическом дискурсе в мифолингвистическом аспекте: на материале разноструктурных языков. Вопросы современной лингвистики и изучения иностранных языков в эпоху искусственного интеллекта: сборник научных трудов Международного научного форума, посвященного Всемирному дню науки за мир и развитие. Москва: РУДН, 2020: 179 - 188.
9. Савчук И.П., Карабулатова И.С. Русские фольклорные легенды и легенды Югры как компонент культуры северных этносов (в контексте сбережения и передачи базовых социокультурных ценностей). Языковая ситуация и языковые контакты в ХМАО-Югре: сборник материалов круглого стола. Ханты-Мансийск: ЮГУ 2019: 74 - 79.
10. Савчук И.П. Миф и аллегория в философских текстах. Осмысливая современность: сборник материалов I Международной научно-практической конференции. Ханты-Мансийск: Редакционно-издательское отделение ЮГУ: 19 - 22.
11. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. Москва: АСТ, Восток- Запад, 2007.
12. Osipov G., Karabulatova I., Shafranov-Kutsev G., Kononova L., Akhmetova B., Loskutova E., Niyazova G. Ethnic trauma and its Echo in today's mental picture of the world among the peoples of the post-soviet states: an interethnic conflicting discourse unfolding in Russian's ethnolinguistic information space. Central Asia and the Caucasus. Journal of Social and Political Studies. 2016; Vol. 17, Issue 2: 87 - 94.
13. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. Ответственный редактор Б.А. Серебрянников. Москва - Новгород, 1988: 8 - 69.
14. Кашлев Ю., Галумов Э. Информация и PR в международных отношениях. Москва, 2003.
15. Карабулатова И.С. Проблемы создания цифровой библиотеки для оценки потенциально опасных текстов (ПОТ) в современном новостном дискурсе. Вопросы современной лингвистики и изучения иностранных языков в эпоху искусственного интеллекта: сборник научных трудов Международного научного форума, посвященного Всемирному дню науки за мир и развитие. Редакторы: С.А. Каскабасов, Н.Г. Валеева, Москва: РУДН, 2020: 3 - 12.
16. Ниязова Г.М. Современное информационное пространство: этно-лингво-функциональный подход. Тюмень, 2008.
17. Патрушев доложит Путину о мерах по пресечению попыток Запада внедрять в России свои идеалы - Политика - ТАСС». Available at: https://tass.ru/politika/10975763
18. Данилова А.Д., Костылева Т.А., Карабулатова И.С. Трансформация подходов в образовании на современном этапе в условиях непрерывности. Мир науки, культуры, образования. 2020; № 5 (84): 223 - 225.
19. Карабулатова И.С., Ниязова Г.М. Информоним как свернутый ономастический миф этнической идентичности (на примере названий татарских СМИ). Вестник Орловского государственного университета. 2014; № 5 (40): 167 - 170.
20. Сковородников А.П., Копнина Га. Лингвотоксичные явления в речи и языке. МИРС. 2017; № 3. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/lingvotoksichnye-yavleniya-v-rechi-i-yazyke
21. Savchuk I.P., Karabulatova I.S., Golubtsov S.A., Zelenskaya V.V., Bigaysha Z. Language features of the legend's genre as the basis of storytelling technology in advertising discourse. Amazonia investiga. 2019; Vol. 8, № 21: 522 - 530. Available at: https://amazoniainvestiga.info/index.php/amazonia/article/view/132
22. Карабулатова И.С., Савчук И.П. Легенда как многомерный феномен: к вопросу категории временной модальности в жанре легенды. Мир науки, культуры, образования. 2018; № 5 (72): 557 - 558.
References
1. Karabulatova I.S. Niyazova G.M. Informonim kak svernutyj onomasticheskij mif 'etnicheskoj identichnosti (na primere nazvanij tatarskih SMI). VestnikOrlovskogogosudarstvennogo universiteta. 2014; № 4 (39): 158 - 163.
2. Savchuk I.P., Karabulatova I.S. Mifolingvisticheskaya interpretaciya sakral'nogo geopolitonima SIBIR'' kak «okno Overtona» v voennom kinodiskurse. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya i iskusstvovedenie. 2021; № 1 (268).
3. Kostyleva T.A., Karabulatova I.S., Danilova A.D. Scenarnyj podhod v sovremennom obrazovanii. Mir nauki, kul'tury iobrazovaniya. 2020; № 5 (84): 130 - 132.
4. Vereschagin E.M. Yazyki kul'tura: Lingvostranovedenie vprepodavaniirusskogo yazyka kakinostrannogo: metodicheskoe rukovodstvo. Moskva, 1990.
5. Zamyatin D.N. Modelirovanie geograficheskih obrazov. Prostranstvo gumanitarnoj geografii. Smolensk: Ojkumena, 1999.
6. Madieva G.B. Imya sobstvennoe v kontekste poznaniya: monografiya. Almaty - Moskva, 2010.
7. Karabulatova I.S., Shehi 'E. Vliyanie imen sobstvennyh na transformaciyu arhetipicheskih predstavlenij o koronaviruse v sovremennoj mifologizirovannoj kartine mira. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya i iskusstvovedenie. 2020; № 4 (267): 54 - 61.
8. Shehi 'E., Karabulatova I.S., Niyazova G.M., Huong T.T. Specifika polikodovyh novostnyh tekstov o COVID-19 s vklyucheniem imen sobstvennyh (IS) v 'elektronnom social'no-politicheskom diskurse v mifolingvisticheskom aspekte: na materiale raznostrukturnyh yazykov. Voprosy sovremennoj lingvistiki i izucheniya inostrannyh yazykov v 'epohu iskusstvennogo intellekta: sbornik nauchnyh trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma, posvyaschennogo Vsemirnomu dnyu nauki za mir i razvitie. Moskva: RUDN, 2020: 179 - 188.
9. Savchuk I.P., Karabulatova I.S. Russkie fol'klornye legendy i legendy Yugry kak komponent kul'tury severnyh 'etnosov (v kontekste sberezheniya i peredachi bazovyh sociokul'turnyh cennostej). Yazykovaya situaciya iyazykovye kontakty v HMAO-Yugre: sbornik materialov kruglogo stola. Hanty-Mansijsk: YuGU, 2019: 74 - 79.
10. Savchuk I.P. Mif i allegoriya v filosofskih tekstah. Osmyslivaya sovremennost': sbornik materialov I Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Hanty-Mansijsk: Redakcionno-izdatel'skoe otdelenie YuGU: 19 - 22.
11. Popova Z.D., Sternin I.A. Kognitivnaya lingvistika. Moskva: AST, Vostok- Zapad, 2007.
12. Osipov G., Karabulatova I., Shafranov-Kutsev G., Kononova L., Akhmetova B., Loskutova E., Niyazova G. Ethnic trauma and its Echo in today's mental picture of the world among the peoples of the post-soviet states: an interethnic conflicting discourse unfolding in Russian's ethnolinguistic information space. Central Asia and the Caucasus. Journal of Social and Political Studies. 2016; Vol. 17, Issue 2: 87 - 94.
13. Postovalova V.I. Kartina mira v zhiznedeyatel'nosti cheloveka. Rol'chelovecheskogo faktora vyazyke. Yazykikartina mira. Otvetstvennyj redaktor B.A. Serebryannikov. Moskva -Novgorod, 1988: 8 - 69.
14. Kashlev Yu., Galumov 'E. Informaciya iPR vmezhdunarodnyh otnosheniyah. Moskva, 2003.
15. Karabulatova I.S. Problemy sozdaniya cifrovoj biblioteki dlya ocenki potencial'no opasnyh tekstov (POT) v sovremennom novostnom diskurse. Voprosy sovremennoj lingvistiki i izucheniya inostrannyh yazykov v 'epohu iskusstvennogo intellekta: sbornik nauchnyh trudov Mezhdunarodnogo nauchnogo foruma, posvyaschennogo Vsemirnomu dnyu nauki za mir i razvitie. Redaktory: S.A. Kaskabasov, N.G. Valeeva, Moskva: RUDN, 2020: 3 - 12.
16. Niyazova G.M. Sovremennoe informacionnoe prostranstvo: 'etno-lingvo-funkcional'nyjpodhod. Tyumen', 2008.
17. Patrushev dolozhit Putinu o merah po presecheniyu popytok Zapada vnedryat' v Rossii svoi idealy - Politika - TASS". Available at: https://tass.ru/politika/10975763
18. Danilova A.D., Kostyleva T.A., Karabulatova I.S. Transformaciya podhodov v obrazovanii na sovremennom 'etape v usloviyah nepreryvnosti. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 5 (84): 223 - 225.
19. Karabulatova I.S., Niyazova G.M. Informonim kak svernutyj onomasticheskij mif 'etnicheskoj identichnosti (na primere nazvanij tatarskih SMI). Vestnik Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014; № 5 (40): 167 - 170.
20. Skovorodnikov A.P., Kopnina G.A. Lingvotoksichnye yavleniya v rechi i yazyke. MIRS. 2017; № 3. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/lingvotoksichnye-yavleniya-v-rechi-i-yazyke
21. Savchuk I.P., Karabulatova I.S., Golubtsov S.A., Zelenskaya V.V., Bigaysha Z. Language features of the legend's genre as the basis of storytelling technology in advertising discourse. Amazonia investiga. 2019; Vol. 8, № 21: 522 - 530. Available at: https://amazoniainvestiga.info/index.php/amazonia/article/view/132
22. Karabulatova I.S., Savchuk I.P. Legenda kak mnogomernyj fenomen: k voprosu kategorii vremennoj modal'nosti v zhanre legendy. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2018; № 5 (72): 557 - 558.
Статья поступила в редакцию 05.04.21
УДК 821.161.1
Rabadanova S.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Head of Department of Natural Sciences for the Faculties, Dagestan State University
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
THE IMPORTANCE OF THE STYLISTIC ASPECT WHEN TRANSLATING PHRASEOLOGICAL UNITS. The article analyzes peculiarities of translations of phraseological units. It is noted that the theory of translation is closely related to stylistics. The rich vocabulary of the translator will not give anything if the style of the translated text does not correspond to the norm. Therefore, stylistic adequacy plays a key role in translation. In different languages, there are a huge number of stylistic means of different levels (phonological, lexical, phraseological, syntactic), although these means are not equally studied in linguistics. One of the stylistic means is the use of phraseological units. But this tool may not always be correct. For example, English phraseology is characterized by semantic and stylistic undifferentiation, which makes it difficult to find matches when translating it into Russian. Some expressions may not be stylistically equivalent when translated from Russian to English or from English to Russian. The most complex and difficult type of work in translation is the transfer of the content of phraseological units. In this sphere of language, nothing is on the surface. In most cases, the meaning of a phraseological unit lies in the history, ethnography, traditions, customs, and habits of the native-speaking people. When translating such units, when choosing the right synonym or the most accurate equivalent for a given context, translators often experience difficulties. After all, phraseological units are widely used not only in artistic speech, but also in socio-political speech.
Key words: stylistics, stable combinations, word combinations, translation theory, Russian language, correspondence, English language, translation tools, speech styles.
С.М. Рабаданова, канд. филол. наук, доц., зав. каф. ИЯ для естественнонаучных факультетов Дагестанского государственного университета,
г. Махачкала, E-mail: [email protected]
О ВАЖНОСТИ СТИЛИСТИЧЕСКОГО АСПЕКТА ПРИ ПЕРЕВОДЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ
В статье проводится анализ особенностей переводов фразеологических единиц. Отмечается, что теория перевода тесно связана со стилистикой. Богатый словарный запас переводчика не даст ничего, если стиль переводимого текста не соответствует норме. Потому ключевую роль при переводе отводится стилистической адекватности. В разных языках имеется огромное количество стилистических средств разного уровня (фонологического, лексического, фразеологического, синтаксического), хотя эти средства неодинаково изучены в языкознании. Одним из стилистических средств является употребление фразеологизмов. Но не всегда данное средство может быть верным. К примеру, английская фразеология отличается смысловой и стилистической недиф-ференцированностью, что затрудняет подбор соответствий при переводе ее на русский язык. Некоторые выражения при переводе с русского на английский или с английского на русский не могут быть стилистически равноценными. Наиболее сложный и трудный вид работы при переводе - это передача содержания фразеологических единиц. В этой сфере языка ничего не находится на поверхности. В большинстве случаев значение фразеологической единицы кроется в истории, этнографии, традициях, обычаях, привычках народа - носителя языка. При переводе таких единиц, при выборе нужного синонима или наиболее точного эквивалента для данного контекста переводчики часто испытывают трудности. Ведь фразеологические единицы широко используются не только в художественной речи, но и в общественно-политической.
Ключевые слова: стилистика, устойчивые сочетания, словосочетания, слово, теория перевода, русский язык, соответствие, английский язык, средства перевода, стили речи.
В последнее время в лингвистике появился ряд работ, посвященных теории перевода, вопросам общности и расхождений функций элементов одной и той же части словаря либо грамматического явления у разных языков. Теория перевода тесно связана со стилистикой [1 - 9].
Богатый словарный запас переводчика не даст ничего, если стиль переводимого текста не соответствует норме. Потому ключевую роль при переводе отводится стилистической адекватности. Исследователи называют сопоставительную стилистику «базой для теории перевода» [1].
Бархударов Л.С. писал, что «сопоставление языковых единиц в теории перевода может производиться только на основе общности выражаемого им содержания, иными словами - на основе семантической или смысловой общности данных единиц» [2, с. 19].
Исследователи отмечают, что между русским и европейскими языками имеется много общего с точки зрения стиля. Для проведения сопоставлений двух языков в семантическом плане большое значение имеют наблюдения над различиями в закономерностях и сочетаниях слов, словосочетаний, устойчивых оборотов речи этих языков.
Ученые распределяют язык, речь на различные стилистические слои, группы, подгруппы, к которым можно отнести и разновидности стиля, такие как официально-деловой, язык художественной литературы, разговорный и т.д. Безусловно, такое деление лексики является условным и подвижным. Исследователи придерживаются различных мнений по данному вопросу.
Мастерство переводчика заключается в том, чтобы точно определять стилистическую отнесенность слова или словосочетания, верно выбирать нужный синоним из языка перевода для точной передачи оригинала.
Федоров А.В. характеризует стиль как систему «конкретного использования фонетических, словарных и грамматических возможностей языка, выражающую отношение носителя языка к содержанию высказывания. Стиль имеет в своем распоряжении набор средств, которые отличают его от других стилей» [1, с. 16].
Считается относительно легкой задачей выбор средств перевода для научной, официально-деловой, публицистической и поэтической лексики, чем для слов или словосочетаний, которые относятся к разговорному стилю, так как в разговорном стиле границы расплывчаты.
Достаточно трудным считается дифференциация языковых средств внутри разговорного стиля. Хотя разговорный стиль является порождением устной формы речи, однако его использование не исключается и в письменной форме речи (например, частная переписка, реклама и т.д.). Основным видом разговорной речи является диалог хотя здесь возможен и монолог Сжатие, избыточность, использование однокоренных слов, повторов, сокращений (аббревиатур) - все это считается арсеналом средств литературно-разговорного стиля.
Арнольд И.В. отмечает, что «весьма важную роль играют в этом стиле контактоустанавливающая и эмотивная функции. Они осознаются обществом в виде принятых в социуме норм и формул вежливости и должны изучаться в социолингвистике. Речь должна быть тактичной, не слишком уверенной, не
