CC BY
62
^ 85-ёежиш Маржа ^рия&ича
доктора культурологии, профессора Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, члена-корреспондента Российской Академии образования, почетного профессора Московского государственного университета культуры и искусств
Ж
АСТЕР И СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Есть несомненная связь между душевным укладом человека, особенностями его психического и нравственного склада, образом жизни и философской, культурологической или педагогической системами, которые он создает или исповедует. Книга есть слепок исследователя, его автопортрет.
Вот почему интерес к личности творца концепции далеко не праздный. Личность есть до некоторой степени индикатор творчества. Фальшиво прожитая жизнь ставит под сомнение искренность и справедливость излагаемых взглядов. Сегодня появилась новая научная дисциплина — биографика. Ее предмет — личная жизнь, постижение жизни конкретных людей. У Тютчева есть такие строки: Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Задача биографики — понять Другого. Жизнь человека и есть ключ к разгадке дела его жизни.
Авторы рецензий или предисловий существенно обедняют свое исследование, отрывая биографию героя от результатов его деятельности. Несоединенная с жизненным путем автора сама теория лишается теплоты и обаяния.
Тем интереснее внимательно всмотреться в портрет патриарха социально-культурной деятельности Марка Ариевича Ариарского.
Социально-культурная деятельность для Марка Ариевича — это всё, и он — «наше всё» в социально-культурной деятельности.
М.А. Ариарский — великий Мастер, и социально-культурная деятельность — это его Маргарита.
Погружение в личность
Марк Ариевич родился в Минске в 1928 году. Его отец был в то время одним из руководителей Комитета по делам искусств Белоруссии. Мать, студентка университета, умерла при родах, и Марк Ариевич был лишен тех тайных невидимых нитей, существующих между матерью и ребенком, которые незримо смягчают боль, умножают радость, помогают стать на ноги и сделать первые шаги.
Гельвеций считал, что гуманность в человеке — это результат воспоминаний о страданиях, которые ему знакомы либо по собственному опыту, либо по опыту других людей. Если это так, то изначальные обстоятельства жизни сделали Марка Ариевича гуманистом.
В Минске Марк Ариевич закончил 5 классов. Началась война. Она прорисовала новый сценарий даже для самых маленьких. Ариарский был эвакуирован в Омск. Рабочий стаж в его трудовой книжке берет отсчет с 13 лет. Сегодня в это трудно поверить, но в этом возрасте он выполнял достаточно сложные функции помощника режиссера театра юных зрителей. А в Омске в то роковое время работали вахтанговцы, активно помогавшие и местным театрам. И он имел возможность общаться с великими режиссерами и актерами: Николаем Охлопковым, Алексеем Диким, Рубеном Симоновым.
После окончания войны Ариарский вернулся в Минск. Десятый класс он начинал в Минске, а закончил в Москве (так сложились семейные обстоятельства).
Юность Марка Ариевича пришлась на бара-
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 6 (50) ноябрь-декабрь 2012 121-129
121
банный бой буден великих строек, на ту эпоху, когда страна не ждала милостей от природы, а брала их в свои нетерпеливые руки, догоняла и перегоняла Америку — словом, на время всеобщего душевного подъема. Он свято верил в историческую миссию своей страны и видел себя и свое место в авангарде строителя нового общества. Сергей Есенин готов был, задрав штаны, бежать за комсомолом. Марк Ариевич шел впереди, определял стратегию и тактику комсомольского движения в тех регионах, куда кидала его судьба. Он в 16 лет был членом бюро горкома комсомола в Омске, а в 17 — в Минске. В 18 лет был принят кандидатом в члены КПСС. Между прочим, рекомендации ему давали первый секретарь ЦК комсомола Белоруссии (будущий секретарь ЦК КПСС) М.В. Зимянин и народная артистка СССР Л.П. Александровская. Она была Председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР, лауреатом всех существовавших в то время премий.
Осенью 1946 года Марк Ариевич поступил на философский факультет Ленинградского государственного университета. Но он не стремился замкнуться в университетских стенах, ибо мог, как Гамлет, сказать сокурснику-Горацио: есть многое на свете, что и не снилось философии...
Ариарский пришел в горком комсомола и попросил дать ему такое трудное дело, чтобы сердце горело и не знало покоя. Его послали комсоргом в ремесленное училище — 45. Одновременно он с января 1948 года начал преподавательскую деятельность как учитель истории и обществоведения.
Криминальная обстановка в стране после войны была сложная. Петербург не был исключением. В училище верховодила бандитская группа, которая подчинила своей воле не только учащихся, но и педагогов. На повестке дня стоял вопрос о закрытии училища.
Воспитание — большой и редкий дар. Скорее всего, Ариарский был рожден с генами педагога. Четыре месяца он не выходил из училища и его общежития, став неформальным лидером коллектива, вожаком, которому безгранично поверили трудные подрост-
ки. Через полтора года приговоренному к расформированию училищу вручили знамя Ко-миитета по профтехобразованию как образцовому.
Ариарский добился успеха, потому что интуитивно понимал: лечит любовь да ласки. На добро люди отвечают добром. И он пришел в училище не с карающим мечом, а с душевной теплотой. Может быть, и вся педагогика состоит в том, чтобы полюбить ребенка. Да и, по большому счету, ее и назвать-то надо бы было наукой о любви.
В 1949 году Ариарского назначили помощником директора по культурно-воспитательной работе ремесленного училища — 52. В этом училище проходил практику в качестве мастера группы литейщиков будущий первый космонавт Юрий Гагарин. Ариарский о Гагарине не написал воспоминаний, а жаль. Ему было о чем рассказать. У них установились добрые отношения. Марк Ариевич в то время вел политзанятия и занятия по истории России. Гагарин был не просто одним из слушателей. Он живо интересовался и прошлым страны, и ее сегодняшним днем, и перспективами развития. Ариарский видел, как пытливый молодой человек, с обаятельной улыбкой, поджидал его и выспрашивал, в какой музей пойти, какую книгу прочитать. Утром он всегда был в физкультурном зале, увлекался волейболом, баскетболом. Во второй половине дня сидел в читальном зале. Между прочим, Гагарин не был редким исключением. Ариарский создал в училище атмосферу, в которой и занятия спортом, и учение с увлечением были нормой. Гагарин отличался от остальных ребят разве что большим азартом и любопытством. И он с аппетитом питался знаниями.
В 33 года Ариарский начал работать директором двенадцатилетнего училища-интерната № 1. У него был особый контингент — 540 воспитанников детских домов. Там росли детишки, которые не имели родителей. Еще более тяжелый вариант — социальные сироты (родители воспитанников живы, но потеряли человеческий облик и лишены родительских прав). Ариарский помнил свое детство, знал
не понаслышке, как, вопреки здравому смы_ слу, дети во сне и наяву ждут чуда — войдет красивая молодая мама, возьмет на руки своего ребенка и унесет с собой. И потому Марк Ариевич делал все, для того чтобы смягчить детскую драму, превратить казенное заведение в родной дом. Но каждая его попытка утеплить климат в училище встречала глухое неодобрение, а то и открытую агрессию со стороны чиновников. Они в любом отклонении от нормы видели покушение на основы. Любому здравомыслящему человеку ясно, что униформа нивелирует человека, стирает его индивидуальность, особенно если 12 лет ты учишься, работаешь, питаешься, спишь, проводишь досуг с одним и тем же окружением и в одних стенах. Но когда Марк Ариевич принял решение отменить ее, ему пришлось писать объяснительные записки во все инстанции. Не помогло. Пришлось ехать в Москву, аж в Верховный Совет, чтобы там искать правду. Из Москвы он вернулся победителем. Его дети отныне ходили в домашних платьях.
Было и еще одно суровое испытание. Выросшие из своих костюмов дети не выбрасывали их, а передавали малышам, то есть поступали так, как в обычной семье. В целом по интернату получалась большая экономия. Так что каждому выпускнику интерната Ариарский «в приданое» отдавал по два новых костюма, комплект обуви, белья, домашние принадлежности. За это благое дело Ариарского пытались привлечь к суду якобы за имеющиеся растраты. И снова изматывающая нервную система поездка в Москву, и снова объяснения и объяснения. Слава Богу, председателем комитета по профтехобразованию в то время был видный педагог и удивительно мудрый человек Александр Александрович Булгаков. Он понял Ариарского с полуслова и искренне поблагодарил за отеческое отношение к воспитанникам. Марк Ариевич вернулся в Петербург полностью реабилитированным, с благодарностью и месячной премией. Ну, а сколько крови ему стоила эта благодарность — не подсчитать ни одному научному
коллективу.
К тому времени Марк Ариевич стал ведущим специалистом профессионально-технического образования. Он опубликовал программные статьи в газетах «Правда», «Труд» с критикой тупикового состояния профессионально-технических училищ, отрывавших подростков от общеобразовательной системы. Ариарский одним из первых в стране прорисовал пути непрерывного образования, сквозного получения знаний.
Нынешнему поколению трудно даже представить себе, что значит статья в центральном печатном органе страны, газете ЦК КПСС «Правде». Она была директивным указанием (не подлежащим обсуждению) поступать так и только так, а не иначе. Авторитет автора публикации поднимался на недосягаемую высоту. Марк Ариевич вмиг стал новоявленным мессией, гуру профессионально-технического образования.
Его публикации имели немаловажное значение в создании Всероссийского института профессионально-технического образования. Марк Ариевич перешел работать в него старшим научным сотрудником.
У него была выношенная и продуманная тема — создание нового типа профессионально-технического училища, совмещающего профессиональное образование и общее среднее образование. В сущности, он замахнулся на формирование нового поколения рабочего класса страны, новой исторической общности. И поэтому сердцевиной его размышлений был нравственный фундамент вступающих в жизнь молодых рабочих. Ибо образование без общекультурного развития и нравственного воспитания потенциально несет в себе глубокую опасность.
Теоретические разработки и успешный формирующий социально-педагогический эксперимент, осуществленный М.А. Ариар-ским на базе ряда ремесленных училищ, послужили научной основой создания нового типа учебного заведения — среднего профтехучилища. Это была захватывающе интересная и перспективная работа. Не случайно Ариарскому предложили доложить о
результатах в Большом Кремлевском дворце на съезде работников профессионально-технического образования. Это был пик его творческой и интеллектуальной деятельности того периода. Это были признание и слава.
А дальше начался театр абсурда, фантастическая история в духе книги Владимира Войновича о необычайных приключениях Чонкина.
Чтобы понять, что произошло, надо иметь в виду, что Марк Ариевич слишком хорошо знал своих воспитанников, видел их слабые и сильные стороны, выявлял недостатки, предлагал программу их устранения. В то время он еще свято верил в социализм с человеческим лицом, и потому его критика всегда носила доброжелательный, конструктивный характер.
К 100-летнему юбилею В.И.Ленина Ариар-ский провел исследование 37 тысяч учащихся ПТУ. Выявил, что значительный процент опрошенных не освоил курс истории и других гуманитарных дисциплин восьмилетней школы. Конечно, они не читали сочинений Ленина и даже не видели культовых фильмов «Ленин в Октябре», «Ленин в 18 году» и др. Это был идеологический взрыв атомной бомбы. Потому что предполагалось, как очевидное, что советские рабочие ребята ленинским учением подкованы по первоисточнику.
Марк Ариевич направил докладную записку и материалы исследования в ЦК КПСС и Комитет по профессионально-техническому образованию.
Из рабочего архива Всесоюзного научно-исследовательского института профессионально-технического образования докладная записка Ариарского попала в чешский журнал «Профессиональное образование» (позже выяснилось, что передал ее чешским коллегам ученый секретарь ВНИИ, который гостил в Праге). Идеологический отдел ЦК КПСС был не на шутку встревожен. Дело дошло до того, что на апрельском пленуме ЦК КПСС 1973 года генеральный секретарь ЦК Л.И.Брежнев сказал, что такие, как Ариарский, подобными исследованиями
охаивают нашу молодежь и мешают строить коммунизм.
Ариарский вмиг превратился из учителя, маэстро профессионально-технического образования в злейшего врага отечества. Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, кандидат в члены Политбюро Г.В. Романов позвонил в перерыве пленума секретарю по идеологии З.М. Кругловой и дал указание, чтобы к его возвращению в Ленинград «вопрос с Ариарским был решен».
Начались хождения по мукам. Когда Ариар-ский шел на бюро райкома, его портрета на Доске почета уже не было. Три месяца он доказывал, что никакого отношения к зарубежной публикации не имеет. Наконец, даже КГБ предоставил материал о непричастности Ариарского к зарубежной прессе. По тем временам он отделался легко: всего-навсего лишился работы и получил негласный статус неблагонадежного.
Во все времена и при всех обстоятельствах находятся сильные волевые люди, которые могут неожиданно повернуть против течения и совершить поступок по своим собственным представлениям о том, что такое хорошо и что такое плохо, а не по представлениям правящей элиты. Таким был ректор института культуры Евгений Яковлевич Зазерский, он проявил себя как сложный, противоречивый человек. Он не был гоголевской дамой, приятной во всех отношениях. И принятые им решения не всегда были эталоном взвешенности и объективности. Но он умел и извиниться перед подчиненным, который накануне попал под его необузданную горячую руку, и во весь голос возразить партийному чиновнику (хотя сам вышел из этой среды, был секретарем по идеологии сельского обкома партии).
Е.Я. Зазерский принял Ариарского на работу преподавателем кафедры культурно-просветительной работы. Это случилось в 1975 году, а с 1987 по 2012 год (четверть века!) М.А. Ариарский возглавлял эту кафедру.
Теперь можно уже сказать вполне определенно. Кафедра стала главным делом Ариарского. Он принял ее в канун величайшего исторического разлома. И внес весо-
мый вклад в стратегию и тактику перестройки культурно-просветительной работы. Ариар-ский провел кафедральный корабль между Сциллой и Харибдой радикально настроенных культпросветчиков, обогатил научную и информационно-методическую базу, содержательную сторону деятельности кафедры.
Рыночная экономика потребовала провести глубинную переориентацию специализаций. Марк Ариевич проявил замечательную гибкость, восприимчивость к новым реалиям. Он обосновал и внедрил на кафедре востребованные практикой новые специализации: маркетинг, рекламу и реализацию социокультурных проектов; менеджмент туристского досуга; масс-медиа технологии социально-культурной деятельности; управление досуговым учреждением, педагогику социально-культурной сферы. При М.А. Ариарском кафедра получила новое точное название — социально-культурная деятельность.
Хорошее знание отечественной и зарубежной теории и практики социально-культурной деятельности обеспечивает выпускникам кафедры престижную работу.
Кого только не встретишь по России и ближнему зарубежью среди выпускников кафедры. И министров культуры, и председателей комитетов по культуре, и организаторов туристических компаний.И директоров клубов, музеев, театров, культурно-развлекательных центров. И руководителей вузов, кафедр, научно-исследовательских институтов, профессоров.
Но главной заслугой, может быть, надо считать не только успехи бывших студентов, а те благодарные чувства, которые они сохранили к своей кафедре. Что ни праздник, что ни юбилей — кафедра буквально завалена поздравлениями, приветствиями, письмами с пронзительными словами о лучших годах жизни, оставленных ими здесь.
Вот это и есть момент истины.
Марк Ариевич во все времена не позволял душе лениться. Но никогда не работал он так неистово, как на кафедре. Он жадно поглощал книги, газеты. К периодике (газетам, журналам) относился со священным трепетом.
Будучи сказочно добрым и открытым человеком, терпимо относился только к одному экстремистскому лозунгу Ильфа и Петрова: людей, которые не читают газет надо морально уничтожать на месте. В короткий срок он защитил кандидатскую, докторскую диссертации, стал профессором, заведующим кафедрой. Создал научную школу. Под его официально зафиксирован-ным руководством 122 соискателя защитили кандидатские диссертации. Он — научный консультант 16 докторских диссертаций. Такая продуктивность научной деятельности является своеобразным рекордом. Хоть в книгу Гиннесса подавай заявку.
М.А. Ариарский опубликовал 350 работ, в том числе 14 монографий. Более 60 лет он ведет активную общественно-просветительскую деятельность, выступает с докладами на международных, Всероссийских и региональных научно-практических конференциях, читает лекции по актуальным проблемам культуры и воспитания.
М.А. Ариарский — доктор культурологии, профессор, почетный профессор Московского, Казанского государственных университетов культуры и искусств. Он — заслуженный работник культуры России, Таджикистана, награжден Орденом Дружбы народов, лауреат премии Правительства Санкт-Петербурга. В 2008 году Ариарский был избран членом-корреспондентом Российской академии образования. Сегодня он возглавляет научно-образовательный центр педагогической культурологии РАО.
Всеми обстоятельствами своей жизни, уровнем культуры, образования, способностью воспринимать чужую радость и беду как свою, сердечной теплотой и милосердием Марк Ариевич был подготовлен к тому, чтобы соединить педагогику с культурологией и животворными соками этого новообразования вскормить теорию социально-культурной деятельности. Холодный, расчетливый, эгоистичный человек был бы вытолкнут самой этой наукой как инородное тело.
И теперь интересно посмотреть, как в самой теории отразились специфические черты ее создателя и, надо думать, его личной жизни.
Вовлечение человека в мир культуры
Заслуга Марка Ариевича состоит в том, что он дал толчок к формированию целого семейства новых культурологических дисциплин. Речь идет, прежде всего, о введении в научный оборот понятия «прикладная культурология». Ариарский в полном смысле этого слова отец новой научной дисциплины. Он дал ей название и определил ее содержание. Он первым издал монографию, которая так и названа «Прикладная культурология» (Ариарский М. А. Прикладная культурология. — СПб.: ЭГО, 2001. — 287 с.). Монография получила высокую оценку в прессе. Более того. За свой объемный труд (30 п.л.) автор был удостоен звания лауреата первой премии третьего конкурса научных проектов Северо-Западного отделения Российской Академии образования в номинации «фундаментальные исследования». Сегодня монография вышла уже вторым, дополненным, изданием. Спрос на нее растет. Ее в полной мере можно назвать энциклопедией социально-культурной жизни. В толковом словаре русского языка прикладное трактуется как практическое. Объектом прикладной культурологии является человек. Главный «продукт» прикладной культурологии — культурные люди, то есть социальные слои, группы, в широком смысле — социум, практически освоившие культуру. Такой подход совпадает с гегелевской трактовкой культурных людей. Различая в «Лекциях по эстетике» и в «Лекциях по философии» теоретическую и практическую культуру, Гегель, по существу, выделил ту грань культуры, которая Ариарским обозначена как прикладная культурология. Гегель писал, что под словом «культурные люди» можно понимать таких людей, которые в состоянии сделать все то, что делают другие. Гегель видел культурного человека как человека, индивидуальная деятельность которого возвышена до всеобщего.
Прикладная культурология выстраивает невидимый мостик между культурой и конкретным человеком. Индивидуальная дея-
тельность человека, преодолевшего этот мостик, возвышается до всеобщего. Концепция Ариарского основана на том, что прикладная культурология — это одна из конкретных культурологических дисциплин, отрасль культурологии, раскрывающая закономерности вовлечения человека в мир культуры.
Эта страница человеческой деятельности имеет свою историю. Еще министр народного просвещения А.В. Головнин докладывал Александру II в 1866 году, что вузы России готовят специалистов только в каком-то одном направлении искусства. Он сетовал на то, что нет учебных заведений, выпускники которых вовлекали бы различные группы населения в широкий мир культуры, то есть обеспечивали бы культурную политику государства и отдельных регионов.
Прикладная культурология призвана снять это противоречие. Марк Ариевич в своей монографии реализует идею А.В. Головнина, выступает его духовным наследником.
Предмет прикладной культурологии Марк Ариевич формулирует как процесс формирования культурной среды. Концепция средо-вого подхода признана сегодня перспективной педагогической идеей. При всей привлекательности индивидуально ориентированной педагогики, практическая ее реализация затруднена, если не утопична, когда речь идет о массовой аудитории. Очень трудно представить, как в рамках даже одного Дворца культуры, где несколько тысяч человек занимаются в кружках, танцуют на дискотеке, участвуют в массовых праздниках и фестивалях, осуществляется индивидуальный подход. А вот создать насыщенную культурой среду обитания, в которой каждый человек может найти свою культурную нишу, вполне возможно.
О культурно насыщенной среде следует сказать особо. Техника тотально наступает на человека. Технократические тенденции, информационно-техническое чванство мы ощущаем на каждом шагу. И все более пророчески звучат слова Маяковского: если на технику не надеть эстетического намордника, то она перекусает все человечество.
Культурно насыщенная среда в интерпретации Ариарского это и есть попытка обуздать технику эстетическим намордником.
Ответ на педагогический вызов времени
До недавнего времени казалось, что прикладная культурология и будет вечной спутницей Марка Ариевича. Оказалось, что это только подходы к завершению целостной конструкции. Логическим продолжением прикладной культурологии стало обоснование нового научного направления — «педагогическая культурология» (Ариарский М.А. Педагогическая культурология : в 2 т. — СПб.: Концерт, 2012). Эта плодотворная идея широко и заинтересованно обсуждается в педагогической среде. В отличие от естественно проявляющихся явлений жизни, педагогическое явление всегда специально организовано. И потому педагогическая культурология есть сознательное, специально организованное освоение тех высочайших образцов культуры, которые побуждают в людях добрые чувства, утверждают благоговение перед жизнью, несут созидательное начало. В сущности, педагогическая культурология защищает человека от эрзаца культуры.
Без всякого пафоса заявку на новую отрасль в науке, в которой за двадцать веков существования новые направления можно пересчитать по пальцам, создание новой дисциплины можно назвать событием педагогической жизни.
Тем любопытнее попытаться понять объективную потребность общества в новом научном знании, проследить закономерность его появления.
Смысловая противоречивость, заложенная в трактовке культуры, рано или поздно должна была привести к педагогической культурологии. Культура традиционно воспринимается и описывается в положительном контексте. Но если культура — вся социальная практика, то этим высоким словом надо обозначить не только цивилизацию, но и варварство, не только полотна Рафаэля, но и вульгар-
ные изображения граффистов на общественных зданиях, в вагонах метро. Если заузить культуру до набора социальных конвенций, то есть разделяемых обществом правил, определяющих, что и как можно делать, а что — нельзя, то и тогда не избежать тупиковой ситуации.
Разрушение храма Христа Спасителя было, к примеру, санкционировано верховной властью и поддержано атеистическим обществом. Уничтожение архитектурных шедевров, сжигание книг, смертные приговоры — все это явления культуры. О «некультурных функциях культуры», о культуре как инструменте принуждения, насилия над личностью впервые заговорил А.Я. Флиер (Флиер А.Я. Некультурные функции культуры. — М.: МГУКИ, 2008. — 272 с.).
Осознание культуры как совокупности «культурных и некультурных функций» обостряет проблему инкультурации — вхождения человека в мир культуры. Известно, что культура по наследству не передается, это надбиологическая программа жизнедеятельности человека (В.С. Степин). Она может осуществляться естественным путем, когда человек впитывает в себя всю сложившуюся социально-бытовую культуру человеческого общежития со всеми ее плюсами и минусами. Это непродуктивный путь проб и ошибок. К сожалению, именно эта модель в последнее время стала доминирующей. К примеру, в сфере досуга предоставленная сама себе молодежь осваивает сплошь и рядом опасные для общества ценности культуры, объединяется в общности (скинхеды, байкеры, футбольные фанаты, готы и т.д.), которые создают социальную напряженность, атмосферу тревоги, противостояния.
Чем очевиднее самодеятельность населения обнажает свои прорехи, тем острее возникает потребность в педагогически организованной самодеятельности. М.А. Ариарский услышал зов времени. «Педагогическая культурология» — это ответ на педагогический вызов времени.
Оплодотворение культуры педагогикой началось не сегодня. Мыслящие исследо-
ватели давно уже заметили, что с образованием произошла мутация. Из него исчезла культура. В 70—80-е годы была выдвинута культурологическая концепция содержания образования (В.В. Краевский, И.Я. Лернер, М.Н. Скаткин). Она рассматривала содержание образования как педагогически адаптированный социальный опыт. В конце 90-х годов культуротворческую модель школы начала активно разрабатывать А.П. Валицкая. В настоящее время в педагогике сложилось культурологически ориентированное направление. А.М. Новиков рассматривает культуру как основное содержание образования. Н.В. Бордовская, А.А. Реан видят в культуре предпосылки и результаты образования.
Идея образовательного центра как совокупности образовательно-культурных учреждений региона — школы, клуба, библиотеки, музыкальной школы, театра и т.д., — была еще в тридцатые годы высказана С.Т. Шацким. Сегодня эта идея вновь оказалась востребованной. Так, например, новый тип образовательного учреждения на стыке музея и школы уже более двадцати лет успешно апробирует Государственный Русский музей. Руководитель проекта профессор Б.А. Столяров ввел в оборот отечественной педагогики понятие «музейная педагогика». Ему принадлежит инициатива подготовки музейных педагогов в системе российского высшего образования (Столяров Б.А. Музейная педагогика: история, теория, практика. — М.: Высшая школа, 2004. — 216 с.). Еще один энтузиаст и подвижник — директор музейного комплекса «Исаакиевский собор» Н.В. Буров предлагает рассматривать вхождение в музейную среду как образовательное событие. Он — автор нового направления в педагогике — арт-педагогика.
Педагогическая культурология М.А. Ариар-ского — не традиционное подведение итогов работы предшественников. Это качественно новая ступень научного знания, новая парадигма мировосприятия, педагогического мышления. М.А. Ариарский исследует сферу, в которой социум проектирует и программирует свое собственное будущее и потому нуж-
дается в теоретическом обосновании предпринимаемых действий. Монография М.А. Ариарского освобождает от, казалось бы, незыблемых догматов прошлого. Ее сокровенный смысл состоит в том, что к сегодняшним проблемам педагогики нельзя подходить с позавчерашними мерками. Здесь М.А. Ариарский солидарен с ведущим теоретиком педагогики Д.И. Фельдштейном, который отмечает, что система образования исчерпала себя, и не потому, что плоха, а потому что не соответствует реалиям современного общества, которое исторически переросло ее.
Внимательный читатель из книги М.А. Ариарского может сделать только один вывод: эпоха модернизации требует пересмотра мировоззренческих позиций. Придется обогатить педагогику концепциями соборности (А.С. Хомяков), общинности (К.С. Аксаков), всеединства (В.С. Соловьев), общего дела (Н.Ф.Федоров), космизма (В.И. Вернадский). Никуда не уйти от признания значимости интуиции, коллективного интеллекта как показателя утверждения на планете информационного общества.
Не трудно заметить сегодня резкое изменение социально-культурного ландшафта. Россыпь растущих, как грибы после дождя, социально-культурных институтов завораживает: торгово-досуговые центры, мультиплек-сы, фитнес-клубы, аквапарки. Люди испытывают футурошок от столкновения с новыми формами социально-культурной практики: флэшмобом, перформансом, буккроссингом, таймшером, флиртаникой, синемафонией и т.д.
Хотят ли этого теоретики педагогики или нет, нравится им это или огорчает, но будущее активно вторгается в нашу жизнь, слепое сопротивление переменам бессмысленно. Люди хотят перемен. И мудрость педагогики состоит в том, чтобы начать массовое обучение переменам. Второй том монографии М.А. Ариарского и посвящен технологии обучения грядущим переменам. Педагогическая культурология отвергает культурное насилие, не приемлет авторитарных методов. Становой хребет новой научной дисциплины — техно-
логия мягких социальных взаимодействий. Индивид всегда был объектом подавления своей самобытности. На уровне формального образования учителя, педагоги обладают такой неслыханной властью, о которой, по словам Черчилля, даже премьер-министр может только мечтать. Неформальный сектор образования насквозь пропитан авторитаризмом. М.А. Ариарский, вслед за С.Т. Шацким, учит профессиональных социально-культурных работников перестраиваться, работать вместе с населением, а не для населения.
Доминирование коллектива над личностью продолжает ощущаться во всех звеньях культуры. Сакральность этой азбучной истины освящена самой трактовкой демократии, под которой в ее классическом варианте понимают преобладание интересов большинства над интересами меньшинства. Политологи иногда любят пококетничать, признают, что демократия не самое совершенное устройство, но лучшего, мол, человечество не изобрело. Кажется, М.А. Ариарскому такая мудрость не по нутру. Да, он не скрывает, что удовлетворительного ответа на то, как сочетать личные и коллективные интересы, еще никто не дал. Тем интереснее само направление его мысли. Анализируя феномен семьи как социально-культурного институт, М.А. Ариарский обращает внимание на то, что в семье решается вопрос не по принципу большинства, а путем согласования интересов. Родительская забота о детях, граничащая с жертвенностью, сочетается с ответным самоограничением детей во имя интересов семьи.
Если семья — действительно социальный атом государства, если государство — семье-центристская держава, то почему бы технологии, рожденные в первичной ячейке
государства, не взять на вооружение всему обществу.
Книга М.А. Ариарского тем и интересна, что показывает, как богата культурная жизнь, что она не сводится к традиционным учреждениям культуры и даже вновь возникающим, что культура во всех формах проявления — формальных, неформальных, информаль-ных — прорастает щедрой порослью инноваций. Возникают новые конкретные педагогики: педагогика культурно-просветительной работы, социально-культурной деятельности, музейная педагогика, библиотечная педагогика, клубная педагогика, арт-педагогика, досуговая педагогика. Педагогическая культурология приводит в системный порядок частные педагогики, она, будучи их методологической основой, определяет границы их деятельности.
К своему юбилею М.А. Ариарский подготовил новую монографию «Социально-культурная деятельность как институт гражданского общества и средство решения исторически значимых задач». Старость его дома не застанет. Он в дороге, в пути. И ему хочется пожелать только одного: Песню, что задумал, до конца пропеть.
Д.С. Лихачев говорит о культуре как о смысле и главной ценности существования народов и наций. Научные исследования М.А. Ариарского развивают и обогащают идеи Д.С. Лихачева о смысле жизни.
Про это Е.М. Винокуров написал: Но мальчик, прочитавший мое стихотворение, посмотрит на мир моими глазами. Хочется надеяться, что читатель, освоивший социально-культурное наследие М.А. Ариарского, будет смотреть на мир глазами своего маэстро.
В. Е. Триодин,
доктор педагогических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный работник культуры РФ, Лауреат премии Правительства Санкт-Петербурга
