CC BY
141
Мария Заламбани
ИНСТИТУТ БРАКА В РОМАНЕ «АННА КАРЕНИНА»*
Мария Заламбани - профессор Болонского университета (Италия). «Анна Каренина» рассматривается в ее статье как социальный роман, в котором отобразились изменения в российском обществе второй половины XIX в.
Одна из статей «Свода законов гражданских» Российской империи гласила: «Запрещается вступать в брак без дозволения родителей, опекунов и попечителей». Основная, исходная модель брака, представленная в романе Толстого, - это «договорной», патриархальный брак, устраиваемый двумя дворянскими семействами. Главой патриархальной семьи безусловно является pater familias - отец семейства. В романе представлены различные формы модели такого брака на примере трех супружеских пар: Долли и Облонского, Кити и Левина, Анны и Каренина. Если Долли и Облонский буквально воплощают в жизнь договорную модель брака, то Кити и Левин представляют не что иное, как ее «идеальный» вариант, над которым точно так же властвуют патриархальные законы, определяющие образ жизни и мышления Левина, который Кити пассивно принимает. Отношения Анны и Каренина представляют последнюю веху, переломный момент и безвозвратный уход от такой формы брака.
Значение брачного института закрепляется строгим церемониалом. Он включает в себя правила сватовства, встречи жени-
* ЗаламбаниМ. Институт брака в романе «Анна Каренина» // НЛО. - М., 2011. - № 112. - С. 157-176. - Реферируется электронная версия статьи. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2011/112
ха и невесты, обручения, обряда бракосочетания, вручения приданого. Для этих обрядов предусмотрены особые места, где устраиваются будущие брачные союзы, балы представляют собой настоящие «ярмарки невест», которым присущ очень сложный ритуал, опирающийся на самую настоящую «грамматику бала». Каждому танцу соответствуют определенные виды светской беседы -недаром Кити ожидает, что ее любовные мечты воплотятся в жизнь в мазурке.
Одновременно появляются симптомы кризиса традиционных обычаев. Подготовка свадьбы дочери ставит перед княгиней Щербацкой новые проблемы: «Французский обычай - родителям решать судьбу детей - был не принят, осуждался. Английский обычай - совершенной свободы девушки - был тоже не принят и невозможен в русском обществе. Русский обычай сватовства считался чем-то безобразным, над ним смеялись все и сама княгиня. Но как надо выходить и выдавать замуж, никто не знал».
По сути, брак переводил женщину из подчинения самовольному отцу в подчинение самоуправному мужу. 107 статья «Свода законов гражданских» гласила: «Жена обязана повиноваться мужу своему, как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность, как хозяйка дома». 106 статья определяла обязанности мужа: «Муж обязан любить свою жену, как собственное свое тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ее немощи. Он обязан доставлять жене пропитание и содержание по состоянию и возможности своей». Согласно русскому историку П.В. Безобразову, эти статьи представляли «почти буквальное повторение старинного закона Екатерининских времен, который в свою очередь носит на себе явные следы византийских воззрений и взглядов Домостроя». Вплоть до 1917 г. действия, направленные против семьи (прелюбодеяние, непослушание детей, произвол и самоуправство родителей), относились к уголовным преступлениям.
Система образования в России по сравнению с Западом была развита слабо; функция воспитания и образования полностью делегировалась семье. Это вело к усилению роли семьи как «дисциплинарного» инструмента. Государство, признавая брак свя-
Институт брака в романе «Анна Каренина»
щенным таинством, передавало вопросы брака и развода в ведение церкви. Расторжение брачного союза было практически неосуществимым. 103 статья «Свода законов гражданских» вменяла в обязанности супругов совместное проживание под одной крышей. Развод по взаимному согласию противоречил догмам религии, а также признавался вредным для устоев общества. Даже в случае прелюбодеяния Святейший синод всячески избегал расторжения брака.
Роман Толстого предрекает переход от «договорного» брака к браку по любви, когда на смену патриархальному типу семьи придет модель немногочисленной семьи, признающей индивидуальность своих членов. Брак по расчету не предусматривал контроля над рождаемостью. Это явление возникает только с новой формой семьи. В разговоре Анны с Долли мы видим первые «ростки» нового женского мироощущения, связанные с осознанием возможности контроля за рождаемостью: «Открытие это, вдруг объяснившее для нее [Долли] все те непонятные для нее прежде семьи, в которых было только по одному и по два ребенка, вызвало в ней столько мыслей, соображений и противоречивых чувств, что она ничего не умела сказать и только широко раскрытыми глазами удивленно смотрела на Анну».
Лишь на рубеже Х1Х-ХХ вв. женщины начинают противопоставлять семейной жизни свою частную жизнь, как героиня рассказа Чехова «Невеста» (1903), которая, выбирая между браком и учебой в университете, отдает предпочтение учебе.
В России, с более чем столетним опозданием по сравнению с Западной Европой, зарождается новая семья с новыми функциями, с новыми внешними и внутренними связями. Отношения между супругами получают приоритет над их отношениями с родственниками и обществом, семья уже менее патриархальна и авторитарна, более эмансипирована в вопросах секса (которым все больше занимаются «в рамках» брака) и контроля над рождаемостью, она более внимательна к детям - теперь это «частная», а не «общественная» семья.
Романные ситуации вторгались в быт. В литературоцен-тричном русском обществе взаимный обмен между литературой и внелитературной действительностью становится своего рода дви-
жением по кругу, в котором отличить причину от следствия практически невозможно. Литературный дискурс врывается в сознание читателей и проникает в исследования, предлагающие новое видение брачного договора и новую роль женщины. Становление личности Анны тоже происходит на фоне знакомства с новой литературой, однако читает она не романы, а серьезные сочинения, такие как «Происхождение современной Франции» Ипполита Тэна. Подобный круг чтения мог быть одной из причин ее бунта.
Итак, «Анна Каренина» находится на перепутье двух культур: европейской и русской, из обычного семейного романа она делается «сейсмографом» института брака и способствует совершению настоящего перелома в русском мировоззрении.
К.В. Душенко
