CC BY
71
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 11 (149).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 11. С. 47-50.
Д. Г. Емченко
МАРГИНАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ ТРАНСГРАНИЧНОГО РЕГИОНА
В статье рассматривается маргинальный человек трансграничного региона как ключевой субъект в контексте взаимодействия культур. Автор анализирует механизм видоизменения культурных национальных границ, в котором маргинальный человек является фигурой, действующей в «двух мирах».
Ключевые слова: маргинальный человек, пограничная культура, трансграничный регион.
Современный мир нередко называют становящимся единым миром. Пронизанный густой сетью коммуникаций, озабоченный глобальными проблемами выживания, он, казалось бы, успешно осваивает способы и средства взаимопонимания между народами, тяготеет к нивелированию значения культурных национальных границ.
Роль национальных государств, столь сильная в ХХ в., постепенно отходит на второй план. Глобализация, интеграция и регионализация стали причиной ослабления ранее совпадавших, в большинстве случаев, культурных национальных и государственных границ, следствием чего является усиление социокультурных связей «поверх» национальных границ.
Наиболее отчетливо эта тенденция проявляется в трансграничном регионе, определяемом как потенциальный регион, разделенный суверенитетом соседствующих государств, обладающий комплексом национальных, региональных, зональных элементов с собственными характеристиками, отражающий их историко-культурное своеобразие, взаимодействующий с сопредельными приграничными регионами для сохранения, управления и развития своего «жизненного» пространства. При этом следует учитывать, что термин «потенциальность» образован от латинского potential - скрытый, не проявляющийся, но готовый обнаружиться при определенных условиях.
Вместе с тем, трансграничный регион -это подсистема более масштабной системы, какой является страна. Обладая эмерджент-ностью, то есть такими свойствами целого, которые не содержаться в составляющих его элементах, трансграничный регион связывает культуры двух или более приграничных областей сопредельных государств. Подобный
регион порождает «свою» систему, которая обладает историей формирования и структурой, состоящей из ряда элементов, каждый из которых выполняет свои функции и, соответственно, связан с другими элементами1.
Функционирование трансграничного региона неразрывно связано с феноменом «пограничной» культуры, так как именно такая культура способствует межкультурному взаимодействию и синтезу. Пограничные культуры - это полиэтнические, по преимуществу, объединения, которые сложились на протяжении многих веков и даже тысячелетий в результате симбиоза - синтеза не только близкородственных, но и генетически далеко отстоящих друг от друга культур. Это целостные общности, исторически сформировавшиеся на рубежах, стыках между христианским, исламским, буддистским и языческим мирами и включающие в себя, в различных комбинациях, многие их элементы2.
Многие российские ученые, среди которых Д. Лихачев, С. Семенов, А. Шемякин, а также мексиканский философ Л. Сеа, сходятся во мнении, что пограничные целостности представляют собой продукт взаимодействия разных культур, цивилизаций как в пространственном, так и во временном измерениях. Примерами такого рода «стыковых» культур служат иберийская, дунайско-балканская и российская культуры, включающие живые и мертвые культуры многих народов Европы, Азии, Африки и Америки. Эти общности в силу обстоятельств географического и исторического порядка обладают специфическим историческим опытом конвергенции, культурного синтеза.
Особенность исторического опыта народов-носителей пограничной культуры заключается в повышенной способности к сосуществованию и взаимообогащению многооб-
разных этносов, религиозных, социальных и иных групп, способности, которая пролагает дорогу к культурному симбиозу.
Являя собой «культуру на перекрестке». культура трансграничного региона возникает как пограничная, ведь только такая культурная целостность дарует ей способность вбирать в себя различные элементы граничащих культур сопредельных национальных государств, не разрушая их, а шлифуя, притирая друг к другу, и выявляя потенциальные общие точки роста. Являясь гетерогенной по преимуществу, культура трансграничного региона формирует соответствующего человека, которого называют маргинальным (от латинского та^та^ - пограничный, периферийный, находящийся на краю).
В данном случае маргинальность не связана с процессом деклассирования и люмпенизации, что нашло обоснование в трудах И. Кравченко, М. Полякова, Е. Старикова, Б. Шапталова, а подразумевает человека, живущего и сознательно участвующего в культурной жизни и традициях двух разных народов. Это человек на рубеже двух культур, нередко конфликтующих между собой, и двух обществ, которые никогда полностью не совпадут. Он является продуктом естественного культурного процесса - расширяющегося взаимодействия культур. Американский социолог Р. Парк понятием «маргинальный человек» обозначил «...такого субъекта, который появляется в то время и в том месте, где из конфликта рас и культур начинают появляться новые сообщества. Судьба обрекает этих людей на существование в двух мирах одновременно. Такой человек неизбежно становится индивидом с более широким горизонтом, более независимыми и рациональными взглядами»3.
Необходимо отметить, что маргинальность неразрывно связана с процессом миграции. Человек определенной культуры вынужден осваивать иные по отношению к нему культурные ценности, социальные роли, образ жизни. Жизнь мигранта, постоянно сталкивающегося с «чужой культурой», представляет собой некий «культурный гибрид». В представлении Р. Парка, маргинальный человек
- иммигрант. Главное, что определяет природу маргинального человека, это чувство социальной дихотомии, раздвоенности, которая имеет относительно непрерывный характер4.
Идея Р. Парка была развита и переработа-
на Э. Стоунквистом, который рассматривает маргинального человека как ключевого субъекта в контактах культур. «Стремясь интегрироваться в доминирующую группу общества, члены подчиненных групп приобщаются к ее культурным стандартам; формирующиеся таким образом “культурные гибриды” неизбежно оказываются в “маргинальной” ситуации - на краю доминирующей группы, никогда их полностью не принимающей, так и группы происхождения, отторгающей их как отступников»5. Социокультурная среда трансграничного региона являет собой область, где две культуры переплетаются и где осваивающая пространство культура комбинирует, объединяет особенности обеих культур. И в центре этого переплетения - маргинальный человек, борющийся за то, чтобы быть ключевой фигурой «между двух огней».
Быть ключевой фигурой - это значит не только быть «культурным гибридом», но и быть бикультурантом, всегда иметь возможность выбора, достигаемую в результате перманентной аккультурации, которая осуществляется в рамках трансграничного региона.
Именно аккультурация предполагает дву-(мульти-) культурность, которая достигается в результате усвоения новой культуры в добавление к первоначальной и определяется как процесс взаимовлияния культур, восприятия одним народом, этносом (полностью или частично) культуры другого. Этим аккультурация отличается от ассимиляции, которая допускает утрату культурной специфичности нации или этнической, конфессиональной, какой-либо иной группы.
Аккультуранты включаются в лоно другой культуры, дополняя свой первичный культурный потенциал новым, при этом для отдающей культуры аккультурация является действенным способом сохранения и развития в новых условиях, а для принимающий культуры - это доступ к дополнительным ресурсам развития за счет увеличения в своем составе различного, другого.
Реально существуя в «двух мирах», маргинальный человек обладает таким специфичным свойством, как транзитность. Транзит-ность предполагает передачу культурами опыта друг другу, тем самым просеивание через грубые или тонкие «сита» принятий и противодействий со стороны культур-воспреемников. Маргинальный человек наиболее прочно аккумулирует многообразные
Маргинальный человек в контексте культуры трансграничного региона
49
элементы прямо или опосредованно взаимодействующих культур.
Такая аккумуляция происходит сегодня во всем мире. Мы можем отыскать признаки «маргинальности» трансграничного региона и на границе культур Евросоюза, Канады и США, США и Мексики, а также в России. На сегодняшний день национальная культура России имеет ряд трансграничных регионов: «Карелия» на границе Финляндии и России, «Слобожанщина» между Украиной, Белоруссией и Россией, дальневосточный трансграничный регион на рубежах Китая и России.
Думается, что наиболее показательным примером процесса формирования маргинального человека является дальневосточный трансграничный регион (включающий в себя сопредельные приграничные области китайской провинции Хэйлуцзян и российского Дальневосточного района), получивший развитие с конца 80-х гг. прошлого столетия, благодаря открытию границ и появлению прочных политических, экономических, социокультурных связей между сопредельными приграничными областями. На конкретной территории сложился особый способ жизни, который придал региону определенное единство.
Во-первых, это проявляется в сфере образования. Все китайские студенты обязаны платить за обучение. Минимальная стоимость обучения - пятьсот долларов в год. В Китае около 20 млн. человек ежегодно заканчивают среднюю школу, а принимают в вузы всего 2 млн. человек. Остальные не могут поступить в вуз даже на платной основе. Оставшиеся выпускники китайских школ имеют возможность получить образование только за рубежом. В течение 10 лет количество китайских студентов, обучающихся в России, возросло почти в 11 раз. Россия привлекает китайских студентов высоким качеством обучения и относительно невысокой платой, поэтому жители Китая ежегодно отправляют своих детей в российские учебные заведения для получения ими образования, которое высоко котируется в КНР и по сей день. В зависимости от уровня знания языка, занятия китайских студентов в России ведутся на русском, английском и китайском языках.
В 2005 г. в Харбине открыта балетная школа по подготовке профессиональных артистов. Созданная совместно Китаем и Россией, она стала своеобразным свидетельством высокой оценки русской балетной школы. Со-
гласно подписанному соглашению, китайская сторона обязуется обеспечить материальную сторону, необходимую для проведения занятий, а российская сторона берет на себя ответственность за разработку программы обучения и предоставление педагогов. В течение четырех лет китайские дети обучаются балетному искусству в Китае. Пятый год обучения для них будет проходить в России. Занятия в балетных классах ведутся по российской методике шесть дней в неделю.
Во-вторых, провинция Хэйлузцян считается в Китае самой читающей русскоязычную литературу. С 1990-х гг. издание русской литературы было представлено и Китае четырьмя основными направлениями. Первое направление, идущее еще с периода «серебряного» века русской литературы, заложило прочную традицию перевода русской литературы на китайский язык. Второе направление охватывает большой период с 20-х до 90-х гг.
- до распада СССР. Третье направление представляло русскую литературу в области культурологии и философии. И, наконец, последнее, четвертое направление было представлено русской литературой, написанной после распада СССР. Серия произведений «Новая русская литература», которая была выпущена в 1999 г. издательством «Куньлунь» города Харбина, наглядно демонстрирует это направление. Это романы Е. Евтушенко «Не умирай прежде смерти», «Ночная охота» Ю. Козлова, книга О. Ермакова «Знак зверя», роман Л. Улицкой «Медея и ее дети», «Искушение» Ю. Бондарева, «Цинковые мальчики» С. Алексиевич, а также сборник, включающий повести В. Маканина, В. Распутина, Л. Варламова, Л. Дмитриева и т. д.
В-третьих, это шаманизм и прорицания, являющиеся отличительным атрибутом маргинальной среды дальневосточья. Шаманизм российского дальневосточья включает в себя веру в существование двух миров: физического и духовного. Общение с духовным миром осуществляется при помощи шаманов, которые для этого входят в состояние, подобное трансу. Современные гадатели-шаманы выполняют все функции традиционных предсказателей: «угадывают» судьбу человека, удачу на экзаменах при поступлении в высшую школу, дают советы несчастным, предсказывают исход делового предприятия.
В-четвертых, это повсеместное распространение традиционной китайской медици-
ны Фэн Шуй. Стоит оговориться, что в отличие от других регионов России, Фэн Шуй стал неотъемлемой частью повседневности дальневосточного трансграничья, поэтому человек живет согласно рекомендациям, выработанным этой практикой: каким образом лучше всего расположить дом, выбрать квартиру или офис, внутреннюю планировку помещения и интерьер, чтобы вещи оказывали положительное воздействие на человека, а не доминировали в нем.
Суммируя вышесказанное, стоит отметить, что маргинальный человек является продуктом естественного культурного процесса. Принадлежащий трансграничной культуре человек становится определенным образом маркированным: не утрачивая своей национальной принадлежности, он становится еще и региональным репрезентантом взаимопроникающих культур - ключевой фигурой. Маргинальный человек обладает такими свойствами, как эмерджентность, транзитность, полиморфность, толерантность, лабильность,
предрасположенность к энергичному восприятию, усвоению, к творческой переработке «чужих» культурных ценностей, готовность поделиться «своими», «культурная гибрид-ность», бикультурализм.
Примечания
1 Цукерман, В. С. Из работ прошлых лет : сб. ст. Челябинск, 2007. С. 61.
2 Семенов, С. Ибероамерианская и восточноевразийская общности как пограничные культуры // Обществ. науки и современность. 1994. № 2. С. 159.
3 Парк, Р. Культурный конфликт и маргинальный человек // Обществ. науки за рубежом. Социология. М., 1998. № 2. С. 296.
4 Park, R. E. Race and Culture. Glencoe : Free press, 1950. С. 355.
5 Stonequist, E. V. The Marginal man. A Study in personality and culture conflict. N. Y. : Russel & Russel, 1961. С. 218.
