CC BY
132
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
Ведя разговор о привлечении к уголовной ответственности, необходимо сказать, что не образует состава преступления и не влечет уголовной ответственности те случаи использования в отношении спортсмена субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, когда в соответствии с законодательством Российской Федерации о физической культуре и спорте использование запрещенных субстанций и (или) методов не является нарушением антидопингового правила.
Введение такого исключения обусловлено тем, что в ряде случаев запрещенные субстанции и методы могут быть использованы в медицинских целях, то есть если они соответствуют условиям разрешения на терапевтическое использование, выданного в соответствии с Международным стандартом по терапевтическому использованию [3].
Предусматривается, что перечень субстанций и (или) методов, запрещённых для использования в спорте, для целей статей 230.1 и 230.2 УК РФ будет утверждаться Правительством Российской Федерации.
Таким образом, можно сказать, что данная новелла уголовного законодательства выглядит вполне обоснованной. Принятие данного законопроекта с учётом предлагаемых поправок позволит повысить уровень антидопинговой дисциплины тренеров, специалистов по спортивной медицине и других специалистов в области физической культуры и спорта и сократить случаи применения запрещённых субстанций и (или) методов спортсменами, снизив возможный риск для здоровья спортсменов. А так же стоит рассмотреть возможность закрепления нормы предусматривающей освобождение от уголовной ответственности. По мнению Сабанина С.Н., Гришина Д.А. необходимо расширять границы института освобождения от уголовной ответственности в связи с его положительной направленностью, что законодатель и сделал [4, С.59-66].
Список использованной литературы:
1. В.И. Гладких, В.С. Курчеев. Уголовное право России: общая и особенная части/ под. общ. ред. В.И. Гладких. - М.: Новосибирский государственный университет, 2015. - с. 30.
2. Федеральный закон от 22.11.2016 N 392-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части усиления ответственности за нарушение антидопинговых правил)" [электронный ресурс] // Режим доступа: URL:http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_207420 / (дата обращения 02. 12. 2016).
3. Поправки Правительства к законопроекту, направленному на усиление ответственности за нарушение антидопинговых правил / [электронный ресурс] Режим доступа: URL: http://government.ru/activities/selection/304/25156/ /(дата обращения 03. 12. 2016).
4. Сабанин С.Н., Гришин Д.А. Некоторые проблемы законодательной регламентации специальных видов освобождения от уголовной ответственности // Юридическая наука и правоохранительная практика. Тюмень. 2012. № 2. С.59-66
© Почепнев К.Е., Ислентьев С.О., 2016
УДК 321(091);34(091)
А.Н. Сагиндыков
аспирант кафедры истории государства и права юридического факультета АНО ВО «Гуманитарного университета» Российская Федерация Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Железнодорожников, 3
МАНИФЕСТЫ КАК ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ XVII-XIX ВВ. В СИСТЕМЕ ИСТОЧНИКОВ РУССКОГО ПРАВА: ПОНЯТИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ КАЛССИФИКАЦИИ В «ФОРМЕ ПРАВА», СООТНОШЕНИЕ С «ИСТОЧНИКАМИ ПРАВА
Аннотация
Предметом является исследование манифестов в исторических периодах: XVII-начало XX вв. Российской империи по вопросам понятия, проблем классификации в «форме права», соотношения с
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
«источниками права» и содержания. Методология и методы: для реализации поставленной цели применялись общие и специальные методы познания, присущие философской, юридической, исторической наукам. Научная новизна заключается в том, что впервые автором высказывается мнение о «нетождественности», таких категорий, как «формы права» и «источник права», а также о том, что в соответствии с проведёнными автором исследованиями о законодательных актах XVII, XVIII, XIX вв. в системе источников русского права на примере манифестов, последний является видом законодательного акта, т.е. «источника права». Вместе с тем, манифест - это законодательный акт, который органично входит в «форму права». В выводах определено: «форма права» вливается в «источник права». Также высказывается авторская позиция по проблемам сотношения «формы права» с «источником права» и места, значения манифестов в соответствующих классификационных группах. Выводы сделаны автором на основе анализа различных точек зрения известных учёных и исследователей, что позволило выразить своё видение понятия, содержания и места манифестов в их классификации.
Ключевые слова
«Законодательный акт», «манифест», «форма права», «источник права», «классификация актов»,
«разновидность актов», «иерархия актов».
На наш взгляд, познавая историю, понимаешь современность (курсив - авт.). Изучение истории позволяет понять процессы, происходящие в настоящее время, и видеть перспективы развития. Автором данной статьи в качестве примера для анализа теоретических вопросов берётся правовая категория «манифест» за три исторических периода развития законодательных актов: XVII, XVIII, XIX вв.
При проведении сравнения названных периодов применяется методология сравнительного правоведения. Данная методология положительно зарекомендовала себя в исследованиях различных государственных и правовых институтов органов городского самоуправления [1, с. 245-250], губернаторской власти [2, с. 121-125]. и др.
Манифест - это законодательный акт. Известно, что такая правовая категория, как «законодательный акт» во все времена была дискуссионной. В каждом историческом периоде правоведы наполняли это понятие своим содержанием. Развитие общественных отношений, научно-технический прогресс являются почвой для развития законодательства, а значит вопрос правового наполнения понятия «законодательный акт» и в будущем останется актуальным. В настоящее время остро стоит вопрос о её (правовой категории -«законодательный акт») понятии как «формы права» и соотношении с «источником права», классификации, иерархии, разграничении, содержании.
В юридической науке и практике «вечной мечтой» является создание идеальной системы источников права. Некоторые исследователи считают это вообще утопией, поскольку общественные отношения весьма динамичны и законодатель объективно не успевает своевременно охватить, предвидеть, отразить все их многообразие в нормативных предписаниях. На взгляд исследователя С. В. Мирошник, создание идеальной системы источников права возможно. Во многом решение рассматриваемой проблемы зависит от четкого определения критериев идеальной, а, следовательно, и эффективной формы права. Она должна характеризоваться: четким законодательным закреплением своей социальной и нравственной направленности; оптимальным сочетанием таких правовых средств, как правовые дозволения и правовые запреты, правовые стимулы и правовые ограничения, правовые поощрения и правовые наказания; научной разработанностью (что находит выражение, в частности, в повышении роли юридической доктрины, внедрении практики разработки теоретических моделей действия правовых предписаний); системной взаимосвязью с иными источниками права; легитимностью (поддержка со стороны большинства населения, осознание необходимости принятия данных правовых предписаний, признание их справедливости); высоким технико-юридическим качеством содержащихся норм, отсутствием отсылочных норм; простыми механизмами реализации; предсказуемостью законодателя, обеспечивающей необходимую динамику развития правовой системы страны [3, с. 36].
Исследования же советских юристов привели к дифференцированному рассмотрению «формы права». Например, Д. А. Керимовым выделялись внутренняя и внешняя формы правовой нормы. Именно внешнюю
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
форму - форму выражения права - называли источником права. С. Л. Зивс отмечал, что «источник права есть внешняя форма объективизации правовой нормы. Причем только объективизированная норма становится общеобязательной правовой нормой, реализация которой обеспечивается соответствующими средствами государственного воздействия» [4, с. 9].
В современной теории права присутствуют три подхода к соотношению понятий «форма права» и «источник права», выработанные правовой наукой за долгие годы: понятия формы и источника права тождественны (например, М. И. Байтин [5], данные понятия различны, например, Н. Н. Вопленко [6, с. 13]; понятия совпадают лишь частично, например, С. В. Бошно [7, с. 83]. Большинство же современных ученых используют словосочетание «источники (формы) права». Но, на наш взгляд, нельзя относить все законодательные акты только к «источникам права». Покажем это на примере манифестов.
Так, общепринято, что манифесты это «формы права». Во-первых, это подтверждается господствующей концепцией в науке «... с позиции правоведа, юриста источники подразделяются на юридические факты и памятники законодательства, которые могут быть разных форм (манифесты, указы, грамоты, постановления, уложения, судебники и т.д.). Источники государства и права могут быть отдельными правовыми актами или выступать в комплексе института, отрасли, системы права. Специфическими источниками истории государства и права являются юридический быт, судебная практика, обычай, юридические археологические источники» [8].
Во-вторых, как отмечает исследователь С. В. Мирошник «следует не забывать взаимосвязь формы права как юридической категории с формой права как философской категорией. В последнем случае, опираясь на общефилософское понимание формы права, можно сформулировать следующее определение формы права как философской категории: форма права - это способ организации и взаимодействия элементов и процессов правовой системы между собой и окружающим миром. ... Форма права всегда характеризуется определенной социальной сущностью и содержанием. . Форма права и содержание права являются парными юридическими категориями, поскольку невозможно разорвать форму и содержание права, взаимопроникающих и дополняющих друг друга» [3]. На это обращал внимание еще Гегель: «содержание не бесформенно, а форма в одно и то же время содержится в самом содержании, и представляет собой нечто внешнее ему» [9, с. 298].
«. При изучении формы права следует помнить, что это динамически развивающееся правовое явление. Изменения в политике, экономике, социальной сфере находят свое адекватное отражение в правовых нормах, а, следовательно, и в формах права. Данный процесс может осуществляться путем наполнения старой формы новым содержанием либо путем возникновения новой формы права ...» [3].
Однако отметим, что в отечественной научной литературе понятие «классификация» используется чаще всего одновременно и в значении процесса, и в значении результата этого процесса [10, с. 163 - 164]. Без проведения классификации невозможно изучить многообразие существующих видов источников права, систематизировать их, установить различия между ними. Правильно составленная комплексная классификация отражает закономерности развития источников права в выбранной национальной системе в определенный исторический период, раскрывает связи между ними, помогает сориентироваться в любом их множестве, служит основой для их упорядочения в системе источников права. Применяя метод дедукции, следуя от общего к частному, исследователь О. Ю. Ельчанинова представляет классификацию (классификационную схему) источников русского права XVII века в следующей ретроспективе. Так, она пишет: в XVII веке в связи с усложнением общественных отношений объем правового материала быстро увеличивался, были известны следующие виды грамот: уставные, жалованные, окружные, похвальные, призывные, шертные, известительные, ответные, опасные, утвердительные и др. [11].
На примере манифеста можно показать этот процесс. Так, в 1763 году императрица Екатерина II подписала Манифест о порядке рассмотрения жалоб и просьб на высочайшее имя, которым устанавливалась новая процедура рассмотрения жалоб по существу. Дела, подлежащие судебному разбирательству, возвращали просителям для передачи дела в суд. Значение Манифеста от 14 июня 1763 г. состоит в том, что он, во-первых, был первым актом, установившим порядок разбирательства обращений по существу. Во-вторых, он определил порядок работы с обращениями всего государственного аппарата, а не только статс-
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
секретарей. В-третьих, он впервые разделил административное и судебное производство по обращениям в государственные органы. Вместе с тем, очередные изменения в порядок производства по обращениям в органы государственной власти были внесены разработанным М. М. Сперанским Манифестом «Об образовании Государственного Совета» от 1 января 1810 г. В соответствии с ним в составе Государственного Совета создавалось специальное подразделение, возглавляемое одним из членов Совета - Комиссия прошений, которая принимала обращения на высочайшее имя. Указом от 21 марта 1890. Комиссия по принятию прошений была преобразована в Канцелярию Его Императорского Величества по принятию прошений на Высочайшее Имя приносимых ...» [12].
Вопрос о соотношении понятий «источник права» и «форма права» на протяженнии многих лет остается одним из самых дискуссионных. Одни ученые утверждают их нетождественность. Например, Т. В. Кашанина понимает под источниками права волю правотворческих субъектов. Соответственно, источниками права может быть воля человечества (права человека, принципы права); воля народа (референдумные нормы); воля государства (законодательные нормы); воля коллектива (корпоративные нормы); воля граждан, организаций (договорные нормы). Тогда как форма права - это резервуар, где находятся юридические нормы. Т. В. Кашанина выделяет в историческом разрезе десять форм права, а именно: правовой обычай, религиозные тексты, юридический прецедент, деловое обыкновение, правосознание, нормативный акт, юридическая доктрина, судебная практика, моральные воззрения, договор [13]. По мнению исследователя А. Б. Венгерова, «форма права - объективированное закрепление и проявление содержания права в определенных актах государственных органов, решениях судов, договорах, обычаях и иных источниках» [14, с. 57]. «Не все ученые юристы и философы соглашались с подобным нормативистским подходом к форме права. Те, кто опираясь на естественно - правовые концепции разводил право и закон, полагали, что право -естественные, неотчуждаемые права - закрепляется, выражается в различных рациональных построениях (как одна из форм общественного сознания в нравственных началах) у тех, кто сводит право к справедливости или приплюсовывает справедливость к закону и объявляет эту совокупность правом). Ту же часть права, что идет от государства, от власти путем установления или признания правил поведения и формально закрепляется в различных актах и иных источниках, приверженцы естественно - правовых концепций обозначают как положительное, позитивное или объективное право» [15, с. 88]. «Словом, -практики также отмечают, - существуют различные взгляды на соотношение понятий: источник и форма права. Но, практики соглашаются с мнением о том, что в современной теории права особых проблем с соотношением этих понятий уже не возникает. Учитывая предыдущие разработки, наиболее распространенным является вывод, что источник права - это синоним понятия формы права» [15, с. 89]. С этой позицией соглашается исследователь С. А. Комаров: «С учетом сказанного, а также исходя из того, что форму права саму можно рассматривать в качестве «юридического источника» права, наиболее целесообразным является их использование как синонимов, как идентичных терминов и понятий» [16, с. 286]. «Источник (форма права) - это единственное «место пребывания» юридических норм, резервуар, в котором юридические нормы только и находятся и откуда мы их «черпаем» [17, с. 76].
Тогда как, мы скорее согласимся с позицией ряда учёных, которые утверждают «нетождественность рассматриваемых категорий, под источниками права понимают силу, которая создает правовые предписания, а под формами права внешнее и внутреннее выражение права» [18]. Это хорошо прослеживается на примере анализа манифестов (от позднелат. manifestum - призыв) - новый вид нормативно-правовых актов в истории российского права.
В юридической науке, в частности - истории государства и права высказано многими исследователями мнение о том, что манифесты - специализированные нормы (как правило, нормы-цели и нормы-принципы), издававшиеся за подписью монарха и адресовавшиеся всему населению России. Их предметом были особо значимые общегосударственные вопросы. Однако, несколько по иному к этому вопросу подошел Р. А. Ромашов. Он считает, что следует выделять два вида манифестов: доктринальные манифесты и манифесты-преамбулы. В доктринальных манифестах выражалась государственная доктрина, т. е. определялись наиболее значимые направления государственной политики в определенной сфере социальной жизнедеятельности. Манифест-преамбула не имел самостоятельного значения и использовался в качестве
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
вводной части к соответствующему документу [19, с. 38]. К числу доктринальных манифестов начала XVIII в. можно отнести манифест «О вызове иностранцев в Россию» 1702 г. Манифестами определялись важнейшие вопросы в сфере организации высшей власти («Об отрешении от наследия... царевича Алексея Петровича» 1718 г. и «О короновании государыни императрицы Екатерины Алексеевны» 1723 г.). Война Турции была объявлена манифестом от 22 февраля 1711 г. ... Некоторые манифесты были посвящены вопросам, которые обычно регулировались указами, но по каким-то причинам привлекли внимание Петра (о покупке нефти, о содержании овец и др.) [20].
Таким образом, манифесты начала XVIII в., по мнению исследователя М. О. Акишина, - это нормативно-правовые акты высшей власти, носившие обычно доктринальный характер и регулировавшие особо значимые вопросы внешней и внутренней политики [21, с. 113].
Поддерживает это мнение и исследователь А. И. Баклашов. Он подчёркивает, что «манифесты и именные указы императрицы, предваряя каждую значимую меру, являлись обращением монарха к народу. Они разъясняли цели и намерения правительства, воспитывали подданных в духе послушания и просвещения, утверждали ценности («общее благо», «преданность трону», «любовь к Отечеству», милосердие, смягчение нравов и т. д.). Он приходит к выводу: совокупность мер, применяемых императрицей для повышения авторитета власти, вполне может рассматриваться как государственная политика. Эта политика включала в себя конкретные политические шаги Екатерины II, укреплявшие престиж трона, . усиливались государственные меры по укреплению лояльности монархии. К ним можно отнести «милостивые Манифесты» и указы о введении цензурного контроля, а также публикация правительством печатных материалов официального характера (комедии, автором которых была императрица, панегирические речи, литература, направленная против внешних врагов России и т.д.) ... » [22].
«При рассмотрении проблемы соотношения источников и форм права следует исходить из того, что данный вопрос нельзя решать односторонне, прямолинейно (С. К. Мирошник) [3]. Анализ показывает, что в одних отношениях форма и источник права могут совпадать друг с другом и рассматриваться как тождественные, в то время как в других отношениях они могут значительно отличаться друг от друга и не могут считаться тождественными» [23, с. 57].
К примеру, исследователь И. Ю. Мурашов относит манифесты к высшим законодательным актам. Т. е. это первичные законодательные акты. «Они были обращены ко всем учреждениям и всему населению. Их действие считалось обязательным для всех. Вторыми по значению законодательными актами считались именные указы. Они издавались только от имени монарха по наиболее важным вопросам государственного значения и непременно за его подписью. От имени монарха указ мог быть также объявлен устно (так называемый объявляемый указ) определенному кругу высших сановников и придворных. Следующими по значению среди законодательных актов были обычные указы. Указы могли быть изданы монархом или от его имени высшими государственными учреждениями. Они были направлены на решение конкретных государственных дел. Подобная четкая система разграничения законодательных актов в середине XVIII в. существовала лишь на бумаге» [24].
Как справедливо отмечает исследователь О. А. Омельченко, «несмотря на очевидные различия в правовой форме, четких разграничений по содержанию, сфере или по правовой силе между манифестами, именными указами, указами и т.п. в это время еще не сложилось» [25, с. 6].
Вместе с тем, некоторыми исследоватеями подмечено, что «в современной историографии дать иерархическую классификацию законодательных актов XVIII в. попытался О. А. Омельченко. Как и другие исследователи, «в качестве высшего типа законодательного акта О. А. Омельченко определяет манифесты, которые издавались только монархом и были обращены ко всем подданным. Следующую по значимости группу составляют именные указы (в том числе и объявленные), которые издавались монархом по существенным вопросам государственного значения и были адресованы конкретным государственным учреждениям или высшим должностным лицам. И третья группа - указы, которые могли издаваться как самим монархом, так и от его имени Сенатом (сенатские указы, указы, объявленные из Сената)» [26, С. 72 -73]. По мнению М. Ф. Румянцевой, «выявленная О. А. Омельченко иерархичность, не является достаточно строгой» [27].
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
«В целом в историографии, - отмечает исследователь М. Ф. Румянцева, - проблема анализа разновидностей законодательных актов не решена. Во-первых, разновидностей законодательных актов (по их названиям в ПСЗ) было гораздо больше, чем упоминается в историографии. Во-вторых, вопрос об иерархии разновидностей должен решаться на достаточно репрезентативном материале путем сопоставления правовых норм, фиксируемых в законодательных актах разных разновидностей» [27].
В заключении, в ходе исследования и анализа вышеизложенного материала, мы приходим к следующим выводам:
- По-нашему мнению, «форма права» является разновидностью и порождается «источником права», является его материальным продолжением и вытекает из него, что позволяет нам говорить о «законодательном акте» как отдельной части, входящей в систему «источника права». В соответствии с исследованиями о законодательных актах XVII, XVIII, XIX вв. в системе источников русского права на примере манифестов, мы приходим к выводу о том, что манифест является видом законодательного акта, т.е. «источника права». Манифест - это законодательный акт, который органично входит в «форму права». Тогда как «форма права» вливается в «источник права». (Автор продолжит исследования по данной проблематике в последующих публикациях - Авт. прим.).
- Вместе с тем, выше нами упоминалось понятие манифеста в соответствии с концептуальными подходами учёных (М. О. Акишина, Р. А. Ромашова, А. И. Баклашова, И. Ю. Мурашова, О. А. Омельченко, и др.). Приведём ещё пример, покажем индивидуальный подход к этому вопросу исследователя М. Ф. Румянцевой: «Манифесты - законодательные акты, провозглашавшие вступление на престол нового императора, сообщавшие о рождениях, браках и кончинах лиц императорской фамилии, а также о наиболее существенных реформах (Манифест о даровании вольности и свободы всему российскому дворянству от 18 февраля 1762 г., Манифест об отмене крепостного права от 19 февраля 1861 г.). Манифесты издавались при объявлении войны, заключении мира и при стихийных бедствиях (например, во время эпидемии чумы)». Таким образом, анализируя вопросы понятия манифестов и их значение, большинство авторов сходятся во мнениях о том, что это высший законодательный акт (М. О. Акишин, Р. А. Ромашов, А. И. Баклашов, М. Ф. Румянцева, И. Ю. Мурашов, О. А. Омельченко и др.), и вместе с тем, говорят об отсутствии их чёткого разграничения по содержанию, сфере или по правовой силе, анализа их разновидностей и наличия комплекса проблем в классификации законодательных актов в целом, понятии манифеста как «формы права», соотношении с «источником права». В классификационных группах манифесты, на наш взгляд, стоят на первом месте.
Список использованной литературы:
1. Чудайкина А. А. Нормативно-правовая база, регламентирующая деятельность главы органов местного самоуправления в Российской империи во второй половине XIX - начале XX в. и современной России: сравнительно-правовой анализ // Юридическая наука и практика: вестник Нижегородской академии МВД России. 2014. № 1 (25).
2. Клочухина Ю. А. Особенности взаимодействия центральной и региональной власти в Российской империи и Российской Федерации (сравнительно-правовое исследование) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2012. № 19.
3. Мирошник С. В. Источник права и форма права: соотношение понятий // Вестник Вятского гуманитарного университета. - Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - Право. - 2011. - № 1.
4. Зивс С. Л. Источники права. - М.: Наука, 1981. - 240 с.
5. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Монография. - М.: ООО ИД «Право и государство», 2005. - 544 с.
6. Вопленко Н. Н. Источники и формы права: учебное пособие. - Волгоград: Издательство ВолГУ, 2004. -102 с.
7. Бошно С. В. Правоведение. Учебное пособие для неюридических вузов - М.: Право и закон, 2002. - 416 с.
8. Гринев В. А. Типологизация источников права в российской историко-правовой историографии // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - Право. - 2011. № 1.- С. 24-25.
9. Гегель Г.В. Энциклопедия философских наук. - М., 1974. - Т. 1.
10. Швецова-Водка Г. Н. Общая теория документа и книги: учебное пособие. - М.: Рыбари; К.: Знания, 2009. - 487 с.
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №12-2/2016 ISSN 2410-6070_
11. Ельчанинова О. Ю. Источники русского права XVII века: проблемы дефиниции и классификации // Юридические исследования. — 2015. - № 4. DOI: 10.7256/2409-7136.2015.4.14421. URL: http://e-notabene.ru/lr/article_14421.html
12. Адамова Э. Р. Эволюция права граждан на обращение в органы государственной власти в России // Бизнес и право. - 2008. - № 4. - С. 98-100.
13. Кашанина Т. В. Эволюция форм права // Lex russica. - 2011. - № 1. - С. 34 - 53.
14. Венгеров А. Б. Теория государства и права: 3-е изд. - М. Юриспруденция, 2000.
15. Петрусёва Н. А. Нормативный правовой акт как источник права в сфере государственного регулирования тарифов и цен // Пробелы в российском законодателстве. - 2009. - № 2. - (88 - 92).
16. Комаров С. А. Общая теория государства и права. курс лекций. - Изд. 2е, испр. и доп. - М.: Манускрипт, 2006.
17. Алексеев С. С. Право: Азбука - теория - философия: опыт комплексного исследования / С. С. Алексеев -М.: Статут, 1999.
18. Офман Е., Станкова У. Постановление Верховного Суда и Трудовой кодекс РФ // Трудовое право. 2011. № 5. С. 85 - 93; Ершова Е. А. Источники и формы трудового права в России // Трудовое право. - 2007. - № 10. - С. 231.
19. Ромашов Р. А. Проблема соотношения понятий «право» и «закон» в контексте исторического и юридико-лингвистического анализа // Правоведение. - 2007. - № 3. - С. 52 - 59.
20. ПСЗ. - Т. IV. - № 1910, 2224, 2261, 2322; Т. - V. - № 2803, 3056, 3151; Т. - VII. - № 4366, 4532, 4541.
21. Акишин М. О. «Общее благо» и государев указ в эпоху Петра Великого // Ленинградский юридический журнал. - 2010. - С. 95 - 117.
22. Баклашов А. И. Екатерина II и общественное мнение. - Автореф. ... канд. истор. наук. - М., 2009. -http://cheloveknauka.eom/ekaterina-ii-i-obschestvennoe-mnenie#ixzz3cK4YONfF
23. Марченко М. Н. Источники права: учебное пособие. - М.: ТК Велби, Издательство «Проспект», 2008. - 760 с.
24. Мурашов И. Ю. Властные полномочия российского монарха в правление Елизаветы Пертровны. -Автореф. ... канд. истор. наук. - Омск, 2010. - 27 с.
25. Омельченко О. А. Кодификация права в России в период абсолютной монархии. М., 1989.
26. Омельченко О. А. Становление абсолютной монархии в России: Учеб. пособие. М., 1986.
27. Румянцева М. Ф. Исторические источники XVIII - начала XX века. - 380 с. // http://www.historichka.rU/materials/istochnokovedenie/1.html
© Сагиндыков А.Н., 2016 г.
УДК 342.8
Тульжанов Р.С.
Студент 4 курса юридического факультета государственно-правовых и социально-гуманитарных дисциплин АЧОУ ВО «Московский финансово-юридический университет МФЮА»
Орский филиал, г.Орск, РФ Архипова И. И.
Студентка 4 курса юридического факультета государственно-правовых и социально-гуманитарных дисциплин АЧОУ ВО «Московский финансово-юридический университет МФЮА»
Орский филиал, г. Орск, РФ
ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВ
Аннотация
В статье рассмотрены правовые способы защиты избирательных прав в Российской Федерации, а так
